Текст книги "На астраханском направлении. Хулхута – неизвестный участок Сталинградской битвы"

Направление пришлось срочно усиливать. К 26 августа в Астрахань также была переброшена 289‑я авиадивизия 8‑й воздушной армии: два бомбардировочных и один истребительный полк. Полевой аэродром расположился под Астраханью, на берегу реки Болда.

Ударной частью 289‑й ад стал 806‑й шап майора Еськова. Он формировался накануне войны на аэр. Тихорецкая как 276‑й ббап. Первые несколько бомбардировщиков СБ полк получил в конце июня 1941 г. и приступил к тренировкам. В июле полк вновь остался без самолетов, т. к. имевшиеся были переданы другому полку, направлявшемуся на фронт. В октябре 1941 г., так и не получив самолеты, полк покинул Тихорецкую и окружным путем через Среднюю Азию спустя месяц прибыл в Астрахань. 27 марта 1942 г. в Астрахани он был переформирован в 806‑й шап, и направлен в запас для переучивания на новую матчасть. На вооружение в середине июля 1942 г. полк получил 20 самолетов Ил-2. Имел двухэскадрильный состав.

Командир эскадрильи 148‑го аип капитан Масленников проводит инструктаж личного состава

232‑й шап был сформирован как 232‑й сбап. Первоначально он входил в состав 45‑й сад, перед началом войны базировался в Кировограде и в Федоровке. Участвовал в боевых действиях на Южном фронте, в том числе над Одессой против немецкой и румынской авиации. К декабрю 1941 года в полку осталось всего три самолета, вдобавок, неисправных. Лето 1942 года он встретил в составе 6‑й уаг на Северо-Западном фронте.

Командир 289‑й штурмовой авиадивизии Леонид Рейно

148‑й иап был сформирован в феврале 1940 г. в г. Люберцы Московской области. Он активно участвовал в финской кампании и в воздушных боях 1941 года в Прибалтике. Ввиду потерь полк был направлен на переформирование и продолжил борьбу уже на южном участке фронта. К июню 1942 г. полк был перевооружен истребителями Як-1. С июня 1942 он действовал на Сталинградском фронте в составе 269‑й иад, а затем 289‑й иад.

Дивизией командовал полковник Леонид Давыдович Рейно. В период битвы за Москву Рейно командовал полком штурмовиков, проявил талант командира и личное мужество, сам участвовал в боевых вылетах и едва не погиб в одном из боев.

Появление 16‑й мд

В Элисту была переброшена 16‑я моторизованная дивизия. Дивизия была сформирована 8 июня 1940 года после переформирования 16‑й пехотной дивизии в 16-ю танковую и 16-ю моторизованную. В дивизию были включены некоторые подразделения 228‑й пехотной дивизии. Личный состав был родом в основном из Мюнстера и его предместьев – местности на границе с Нидерландами.

В апреле 16‑я мд приняла участие в Балканской операции, действуя в Боснии, а в июне 1941 года воевала в составе группы армий «Юг», участвуя в прорыве линии Сталина и окружении Киева. В ходе зимнего контрнаступления Советской армии под Москвой 16‑я мд понесла существенные потери. В период с 1 декабря 1941 года по 15 января 1942 года было убито, ранено и обморожено 1666 человек. Однако в состав дивизии все еще входило 13 054 солдата и офицера, и, более того, командование 2‑й армии, которой 16‑я мд была подчинена, в приказе от 26 февраля указало что это должна быть одна из двух дивизий в армии, которой необходимо полное укомплектование. К маю 1942 года дивизия насчитывала 13 415 человек, а в течение мая она получила пополнение в составе еще 1384 военнослужащих³⁷.

Командовал дивизией полковник Зигфрид Хенрици, начальником штаба был подполковник Риттер унд Эдлер фон Кайнле.

В состав дивизии входили:

60‑й и 156‑й моторизованные полки трехбатальонного состава;

146‑й артиллерийский полк трехбатальонного состава (в каждом батальоне – четыре батареи);

116‑й танковый батальон;

165‑й мотоциклетный батальон;

281‑й зенитный батальон;

341‑й разведывательный батальон;

228‑й противотанковый батальон (три роты);

Мотоциклисты 16‑й мд разговаривают с калмычкой

675‑й саперный батальон (три роты);

228‑й батальон связи;

66‑й моторизованный полевой лазарет;

части снабжения.

В соответствии со штатным расписанием, моторизованная дивизия вермахта насчитывала 14 029 солдат и офицеров, 56 полевых орудий, 108 минометов, 73 противотанковых орудия, 2415 автомобилей и тягачей³⁸. Каждая рота, то есть примерно сто военнослужащих, располагала 18-ю машинами производства «Рено».

«60‑й полк был частью старого типа с сильными полковыми традициями, хорошими личными связями везде, превосходным унтер-офицерским и офицерским составом. 156‑й полк, сформированный в военное время, во всем этом проигрывал и был, по сравнению с «сестринским полком», довольно сложным», – отмечал позднее, ставший осенью 1942 года командиром дивизии, фон Шверин.

И далее, тот же источник – «Потери дивизии прошедшим летом оставались в приемлемых рамках и, при поступлении достаточного пополнения, все дивизионные подразделения были полностью укомплектованы. Кроме того, существовал хороший кадровый резерв в виде войсковых обозов и тыловых дивизионных служб. Запасной батальон также был заполнен на 100 % и являлся большим источником резервов личного состава»³⁹.

Дивизии был придан 116‑й тбат капитана Герхарда Теббе. Он был сформирован для 16-ой моторизованной дивизии 19 июня 1942 года в составе двух легких и одной средней роты из личного состава части 1‑го танкового полка. Легкие роты были оснащены T-III, а средняя – T-IV. Рота, согласно штатному расписанию, имела 14–22 танка и около 200 человек персонала. По состоянию на середину июля, в 16‑й мд имелось: 8 T-IV, 35 T-III и 10 легких T-II⁴⁰. Тройки и четверки были оснащены длинноствольными 50‑м и 75‑мм пушками. Таким образом, 16‑я мд располагала примерно пятьюдесятью танками. Их экипажи относились к числу наиболее квалифицированных в вермахте: 1‑й танковый полк прошел Польшу, воевал в Люксембурге и Бельгии, участвовал в уничтожении французской армии под Седаном и Дюнкерком, в составе группы армий «Север» дошел до Ленинграда. Кроме того, 228‑й противотанковый батальон обладал двумя ротами САУ.

По некоторым сведениям, три четверти личного состава дивизии имели членские билеты НСДАП⁴¹. То есть 16‑я мд обладала высоким моральным духом, и ее личный состав был абсолютно убежден в правоте начатой восточной кампании и нацистской идеологии.

Командир дивизии Зигфрид Хенрици (род. 10 мая 1889 года) служил в армии с 18-летнего возраста, начав свой путь в артиллерийских частях. Он участвовал в первой мировой войне, а по ее завершении и роспуске большей части армии перешел на службу в Министерство безопасности Пруссии. В 1920–1935 годах Хенрици был сотрудником полиции безопасности, охранной и земельной полиции. После прихода к власти Гитлера симпатизировавший НСДАП майор сделал быструю карьеру: подполковник (1933), полковник (1935) полиции, командир артиллерийского полка вермахта (1936), командующий артиллерии 16‑го корпуса (1938). Среди германского генералитета при всей лояльности государству отношение к нацистам было весьма настороженное, если не скептическое, и последовательные нацисты в армейской среде сразу же привлекали внимание партии. В польскую кампанию Хенрици возглавлял 30-е артиллерийское командование. С 16 марта 1941 года он стал командиром 16‑й мд. 13 октября 1941 года полковник был награжден Рыцарским крестом.

60‑м мп командовал полковник гамбуржец Александр Валь, родившийся в 1897 году, а 156‑м мп – уроженец Лиссы Йоханесс Эйзерманн, родившийся в 1900 году.

К середине августа 16‑я мд направлялась в район Моздока, действуя в составе 3‑го танкового корпуса. 14 августа 16‑я мд силами 116‑го тбат форсированным маршем вышла через Ярославскую на Мостовье. За танкистами с некоторым запозданием шла пехота.

При этом в боях за Дон и Кубань дивизия понесла чувствительные потери. Так, 31 июля у хутора Веселый 3‑й батальон 156‑го мп попал под удар «катюш», оказавшийся для советских ракетчиков крайне удачным. Погибли 60 немцев, включая командира батальона⁴².

С техникой тоже были сложности. К 10 августа число танков сократилось до 9 T-II, 12 T-III и 2 T-IV, а также одного командирского танка, то есть до 24 машин⁴³. 15 августа прибыл танкоремонтный взвод и поврежденные машины были перевезены в Ворошиловск.

Передохнув в Армавире, 18 августа дивизия прошла через Ставрополь (Ворошиловск), где личный состав отдохнул на квартирах, а техника получила необходимый ремонт.

Лейтенант Меммингер (тогда командир малой автотранспортной колонны 4/66) вспоминает о пребывании в Армавире: «…В Армавире автоколонна 4/66 была до краев загружена боеприпасами. Наши «Опели-Блиц» стонали и кряхтели под нагрузкой. Мы уже давно не соблюдали предписанные нормы грузоподъемности. Речь шла о необходимом снабжении наших войск боеприпасами».

Между Ставрополем и Буденновском дивизия встала на неделю из-за недостатка горючего. 23 августа командование группой армий «Б» перевело 16-ю мд из 3‑го тк в прямое подчинение группе армии.

24 августа перед дивизией была поставлена задача обеспечивать ведение маневренных действий между группами армий «А» и «Б», то есть между Сталинградским и кавказским направлениями.

В соответствие с утвержденными планами захват Астрахани должен был произойти после взятия Сталинграда: высвобожденным дивизиям вермахта предстояло спуститься вниз по Волге и затем передать свою вахту румынам.

Перед 16‑й моторизованной дивизией были более скромные задачи: сменить пехотинцев из 370‑й пд в Элисте, после чего закрепиться в опорных пунктах по линии Яшкуль – Чилгир – Омн Керюльчи. На втором этапе дивизия должна была продвинуться силами 60‑го мп на линию Хулхута-Бурча-Юста и отсюда вести разведку в восточном направлении: на Яндыки, Астрахань, Ленино и Енотаевск.

21-летний фельдфебель Эди Мозер, служивший в разведбатальоне, немного задержался в Ворошиловске, поджидая, когда из ремонта выйдут последние четыре бронемашины. 1 сентября он вышел в направлении на Хулхуту. «По дороге мы ограбили огромное поле арбузов, наполнив ими каждое свободное пространство и в машинах, и в животах, – вспоминал он после войны. – Так как мы, естественно, их активно ели, в поездке было очень много перерывов. От Дивного мы вышли к Элисте, где переночевали в саду. У Улан-Эрге мы обнаружили могилы танкистов и мотопехотинцев, которые три дня назад попали под бомбежку. А около Яшкуля мы увидели первый мираж, когда в дымке перед нами появились парусники, в действительности находившиеся где-то далеко, в Каспийском море.

Так как наш командир, майор Бреде, был ранен под Туапсе, командование ротой перешло к командиру отделения Шлейхеру. С нашей горой арбузов мы были восприняты на передовой с большим энтузиазмом. Со снабжением здесь было трудно, особенно с водой, которой должно было хватать на утоление жажды, бритье, чистку зубов и умывание».

Правая разграничительная линия 16‑й мотодивизии была определена по Кумо-Манычскому каналу до его соединения с Кумой и далее по Куме в направлении Каспийского моря. Слева дивизия должна была действовать по направлению на Юсту – Енотаевку. Тыловое снабжение обеспечивалось железной дорогой Ставрополь – Петровское – Дивное. Немецкие железнодорожники едва не разобрали эту ветку, намереваясь использовать рельсы и шпалы в другом месте, и только вмешательство Хенрици предотвратило такое решение. Тогда же Хенрици озаботился картографическим материалом. Первоначально в его распоряжении была только трехкилометровая карта, но затем удалось достать трофейную советскую карту 1 см = 1 км.

Хенрици был очень доволен: «я случайно увидел у одного полкового командира в руках одну прежде «секретную» русскую карту масштаба 1:100 000, которая была выполнена с точностью, превосходящей все лучшие карты германского Генерального штаба. Вся степь как по взмаху палочки как будто ожила, по сравнению с предыдущей «терра инкогнита». Ранее неизвестные хорошие и плохие дороги, деревни, населенные пункты, колодцы, зимние стойбища для скота, выступы соли, дюны, тригонометрические точки – были превосходно видны»⁴⁴.

Немецкие геодезисты быстро размножили ее.

16‑я мд против 107‑го гвсп

Две дивизии – 16‑я моторизованная и 34‑я гвардейская – шли навстречу друг другу.

14 августа, появившийся в Астрахани всего тремя днями ранее, 107‑й гвсп полковника Н.Е. Цыганкова вышел на оборонительный обвод в районе Линейного. Полк располагал двумя самолетами-разведчиками (видимо У-2) и 27 машинами – по одному грузовику на взвод.

18 августа передовая часть 107‑го гвсп, а именно, 3‑й батальон капитана А.И. Овчинникова⁴⁵, достигла Яшкуля. Овчинников уже обладал опытом боевых действий, правда, только Халкин-Гола и финской кампании. Его батальон был усилен батареей противотанковых орудий 84‑го гвап лейтенанта М.О. Ворона⁴⁶. Отряд пулеметчиков старшего лейтенанта В.М. Алябьева, прибывший сюда на автомашинах 14 августа, отошел к Чилгиру, небольшому селу северо-западнее Яшкуля, прикрывавшему проход в тыл батальона Овчинникова. В Улан-Эрге расположились отошедшие из Элисты милиционеры – примерно 50 человек. Стояла обычная для этих мест погода, то есть пекло порядка 40 градусов в тени. Воды не было. Бойцы получали не больше одной фляги в день. Так что бриться получалось не всегда, и гвардейцы несколько обросли.

Задачи перед гвардейцами поначалу ставились невоенные. В архивах Минобороны сохранилась расшифровка телеграфного диалога между замкомандарма Яновским и полковником Цыганковым, датированная 23 августа. Единственным вопросом, интересовавшим Яновского, был перегон скота на запад. Почему этим нужно было озадачивать элитную воинскую часть, и нельзя было направить в степь один-два взвода курсантов или УРовцев – неизвестно. Немцы, между прочим, уже вышли восточнее Элисты⁴⁷.

В воздухе господствовали летчики 289‑й авиадивизии. 18 августа в 8:45–9:05 девять Ил-2 с высоты 700–800 метров отбомбились по Элисте. В докладе командир полка указал, что было сожжено 15 автомашин, 4 автоцистерны, а ФАБ-100 угодила в здание республиканского Правительства, где, предположительно, располагался немецкий штаб. В общей сложности было сброшено 36 ФАБ-100, выпущено 68 РС, 1450 снарядов Ярцева и 6170 патронов ШКАС. Немецкие зенитчики упорно отстреливались: половина самолетов получили по 5–7 пробоин в крыльях и фюзеляже⁴⁸.

19 августа советская авиаразведка отметила нахождение в Элисте немецкого пехотного полка и нескольких танков. В Ремонтном была отмечена германская пехота, а в Приютном – артиллерия. Войска противника были обеспокоены не столько продвижением к Астрахани, сколько охотой за домашним скотом. Наши летчики отметили, что несколько стад немцы развернули на запад.

20 августа советские войска продолжали занимать оборонительный обвод на широкой дуге. 116‑й УР окончательно вышел к Джакуевке, 2‑й батальон 1‑го АВПУ капитана Постилова добрался до Сарпы, восточнее одноименного озера. Остальная часть курсантского полка застряла у Джакуевки – 12 имевшихся грузовиков имели всего по полбака горючего⁴⁹. 78‑й УР занял окопы у Ницана. Здесь же частью сил находилась, торопящаяся на запад, 34‑я гвсд. Ее основные силы, кроме выдвинувшегося далеко на запад 3‑го батальона Овчинникова, достигли Утты. Ожидалось прибытие 152‑й осбр. Эта бригада была сформирована 28 декабря 1941 года в Южно-Уральском военном округе, преимущественно в г. Гурьеве, и еще не принимала участия в боях. Артиллерии в бригаде было негусто – 23 орудия и 45 минометов⁵⁰.

20 августа немцы заняли Улан-Эрге и попробовали выдвинуться дальше по дороге на Астрахань. В 1,5 км восточнее Улан-Эрге Овчинников отогнал их передовой отряд, очистив от противника Ревдольган. У немцев был подбит танк, который они смогли оттащить на тягаче⁵¹. Мы потеряли 4 человека убитыми и 6 ранеными⁵².

21 августа 2‑й батальон 667‑го пп 370‑й немецкой пд с тремя танками вошел в Улан-Эрге, поддержав свой передовой отряд. Вскоре они начали окапываться в 1.5–2 км восточнее поселка. Немецкая пехота была замечена в местечке Джеджекины в семи километрах западнее Ики-Бурул. Из Элисты и Бага Бурула (нынешний Городовиковский район) быстро продвигалась мотопехота. Перед ними стоял только 3‑й батальон 107‑го гвсп, отступивший к Яшкулю. Ближайший сосед – 2‑й батальон того же полка – окапывался в Утте. Затем в Утту подошел и 1‑й батальон. Таким образом, весь 107‑й гвсп был в сборе. Отряд Алябьева в Чилгире был сменен ротой Хитова из батальона Овчинникова. Алябьев теперь занял ферму № 1 совхоза Улан-Хеечи южнее дороги. В небе вновь появилась советская авиация, осуществившая штурмовку в районе Улан-Эрге – Элиста. Летчики отчитались в уничтожении 20 автомашин, 200 солдат и офицеров, 4 танков и взвода конницы.

24 августа состоялся первый из последующего множества бой советских войск с бандформированиями. Разведгруппа 49‑го отдельного железнодорожного батальона уничтожила группу из 40 человек, а еще 10 взяла в плен. Среди трофеев оказались ручной пулемет, ППД и несколько винтовок. Разведчики потерь не понесли. Сам бой происходил практически на побережье Каспия, у Брянской Косы.

25 августа передовая группа 16‑й мд выдвинулась через Ипатово в Дивное (боевая группа Ларохе). В группу входили 3‑й батальон 60‑го мп, 165‑й мотоциклетный батальон, 3‑я рота 228‑го противотанкового дивизиона, взвод связи, мотоциклетный взвод, взвод тяжелых пехотных орудий, противотанковый взвод, один взвод легких пехотных орудий, один зенитный взвод 60‑го моторизованного полка; I‑й дивизион (без одной батареи), 9‑я батарея, 11‑я (зенитная) батарея, 12‑я (зенитная) батарея (без одного взвода) 146‑го артиллерийского полка; 1‑я рота 675‑го саперного батальона; один телефонный взвод 228‑го батальона связи, санитарная рота 2/66, 66‑й полевой лазарет; 230-ваттная радиостанция 228‑го противотанкового дивизиона, С-техника 7‑й батареи 146‑го артиллерийского полка.

Это была сборная солянка.

Немцы шли неполными силами не от хорошей жизни. У них просто не хватало горючего, чтобы перебросить в Калмыкию всю дивизию. Однако даже передовой отряд Ларохе существенно выигрывал по сравнению с 370‑й пд, использовавшей волов для перевозки артиллерии.

Вечером группа Ларохе вошла в Дивное, откуда через Маныч открывалась дорога на Элисту. В столицу Калмыкии срочно была направлена мотоциклетная рота и 3‑я батарея 228‑го противотанкового дивизиона. Она вступила в город в 09:30 утра 26 августа. Навстречу выходили последние части 370‑й пд, передислоцированной на Терек. Через два дня прибыли танки.

Между тем 25 августа близ Улан-Эрге состоялось боесоприкосновение сторон. Бой шел несколько часов, с 05:00 до 10:00. С нашей стороны действовали две роты 3‑го батальона капитана Овчинникова. С немецкой стороны – отряд 2‑го батальона 667‑го полка 370‑й пд⁵³. Советские войска атаковали гарнизон с северо-востока, причем один взвод, выброшенный на автомашинах, даже смог ворваться в поселок, но встретив сильное огневое сопротивление, под воздействием контратаки немцев, отошел к батальону, залегшему перед Улан-Эрге. Все утро роты 3‑го гвсбат провели в степи, ведя перестрелку с немцами⁵⁴.

Погиб младший лейтенант Август Козловский, который получил ранение и во избежание плена подорвал себя и нескольких германских пехотинцев гранатой. Потери немцев советская сторона оценила в 50 человек. Удалось взять трех пленных, что по тем временам было большой редкостью. Впрочем, особой информации от них получить не удалось – пленными оказались обычные солдаты, знавшие крайне мало и в основном поделившиеся с советскими особистами слухами об итальянской дивизии, которая вскоре должна сменить их часть⁵⁵. На поле боя было также собрано 5 револьверов и 19 винтовок⁵⁶.

Отчасти помогли штурмовики Ил-2, с 05:03 до 05:25 отбомбившиеся по Улан-Эрге. Пилоты сбросили бомбу на здание местной школы, сооруженное из кирпича, которое немцы могли использовать как опорный пункт. По мнению летчиков, они подожгли 15 автомашин и рассеяли роту пехоты. В частности, сильный взрыв прозвучал на западной окраине поселка. Было сброшено 24 ФАБ-100, 34 АО, выпущено 56 РС, 1740 снарядов и 7150 патронов⁵⁷. Утром под прикрытием авиации Овчинников оттянул своих бойцов к Ревдолгану.

В Астрахани о вылазке Овчинникова узнали только днем – Губаревич не счел нужным уведомить Герасименко о намерении провести разведку боем. Командарм почти не скрывал своего недовольства, приказав Овчинникову оторваться от немцев и отойти на восток. При этом Герасименко настрого запретил впредь подобные инициативы без собственного согласования⁵⁸.

26 августа в Элисту прибыли главные силы 165‑го мотоциклетного батальона. В 09:30 они вошли в город и расположились на привал, ожидая подхода 60‑го мп. Вечером 26 августа боевая группа Ларохе вышла в Улан-Эрге, сменив располагавшийся там 2‑й батальон 667‑го полка 370‑й пд. Весь день немцы вели активную разведку. 1‑й батальон Овчинникова в это время находился в Ревдолгане в 18 км от Улан-Эрге. Остальные силы 107‑го гвсп сосредоточились в Яшкуле, а приданная полку группа Алябьева действовала чуть южнее. С востока на оборонительный обвод прибывали подкрепления. 78‑й УР получил роту из пяти танков БТ, 116‑й УР – роту в составе шести Т-26. Взвод из трех Т-34 достался и 107‑му гвсп. В условиях абсолютного превосходства немцев в бронетехнике это было очень вовремя. В воздухе точно по часам появлялась штурмовая авиация. 26 августа в 05:00–05:25 пять Ил-2 232‑го ШАП штурмовали Улан-Эрге⁵⁹. Летчики отметили четыре очага пожара. Они сбросили шесть ФАБ-100 и выпустили 32 РС, а также 1500 снарядов и 4000 патронов⁶⁰.

Разведка донесла, что немцы роют окопы на юго-востоке от Улан-Эрге, и располагают здесь четырьмя орудиями. В Джержиле стояли две немецкие роты, в Немютовской – пара танков и штабная машина⁶¹.

27 августа в 07:00 советская авиаразведка обнаружила германские мехколонны, продвигавшиеся по направлению Приютное-Элиста-Улан-Эрге-Чилгир – 130 автомашин⁶². По мотопехоте был нанесен бомбовый удар. Одна из колонн, сопровождаемая 15–20 танками, направилась к Яшкулю. Это был 1‑й батальон 60‑го мп капитана Торлея. Он имел, по оценкам нашей разведки, 6 орудий 75‑мм, 2 орудия 150‑мм и две батареи зениток⁶³.

Родившийся в 1913 году Карл Торлей поступил на службу в 60‑й мп еще в 1935 году, а в январе 1938 года получил должность лейтенанта. Он участвовал в Западной и Балканской кампаниях, командуя взводом, а затем ротой. На Балканах Торлей получил повышение, став обер-лейтенантом, то есть, старшим лейтенантом, если использовать аналогию с советскими званиями. Во время восточной кампании в ноябре 1941 года он был награжден Рыцарским крестом. В 1942 году Торлей получил в командование 1‑й батальон, а после успешных боев на Миусе – звание капитана.

1‑й батальон Торлея атаковал 3‑й батальон Овчинникова у совхоза Ревдольган. Судя по показаниям взятого в плен немца, сюда же подтянулись и части 3‑го батальона 60‑го мп⁶⁴. Немцы шли с юго-запада при поддержке трех танков. Рота автоматчиков смогла отразить первую атаку, а затем и последующие⁶⁵. В 17:00, потеряв в боях за Улан-Эрге 32 человека убитыми и до 100 ранеными⁶⁶, Овчинников ушел на Яшкуль.

Сбив советский отряд, капитан Торлей начал пробиваться по дороге на Астрахань. Овчинников сумел избежать окружения и ночью отошел ко 2‑му батальону капитана М.В. Иванова. Здесь же оказались остатки Элистинского истребительного отряда, которые не ушли вместе с майором Дурневым на Сарпу, а предпочли путь на Астрахань. Вечером трагически погиб пулеметный расчет пулеметной роты 2‑го батальона старшего сержанта Дмитрия Безлюдного. Чудом уцелел только сам Безлюдный. Его вместе с товарищами накрыло снарядом, но старший сержант остался в живых и ночью вышел в расположение части, дотащив с собой пулемет.

Три немецких танка и 70 автомашин с пехотой из 2/60 мп совершили бросок к Чилгиру, где стояла рота лейтенанта Хитова из 3‑го батальона 107‑го гвсп. Хитов отбил атаку, но по приказу Цыганкова также отошел к Яшкулю⁶⁷.

Итак, 2‑й и 3‑й батальоны 107‑го гвсп стояли у Яшкуля. Они были усилены ротой автоматчиков, ротой ПТР, батареей 76‑мм орудий и батареей тяжелых 120‑мм минометов. 1‑й батальон гвардии лейтенанта А.И. Кудинова рыл окопы и расставлял пулеметные гнезда в поселке Утта. С юга поселок Яшкуль прикрывал передовой отряд старшего лейтенанта Алябьева. В ночь на 28 августа отряд Алябьева присоединился к основным силам полка. Кроме того, полку был придан неполный калмыцкий эскадрон (30 сабель). Особую проблему составляло снабжение. Гвардеец 34‑й гвсд А.И. Суров вспоминает: «Даже пресную воду приходилось везти издалека. Не было у нас и строительных материалов. Дрова в ограниченном количестве для походных кухонь также подвозили. Бойцам зачастую приходилось питаться всухомятку – ломоть хлеба или сухарь и селедка». Больше повезло курсантам у Сарпы, которые вовсю использовали преимущества дислокации у пресноводных озер. Однако и здесь выдвинутым в степь передовым группам приходилось сложно. Н.И. Мордасов рассказывает, что наши и немецкие солдаты использовали одни и те же колодцы, при этом оставляя подчас мины или держа источник под обстрелом.

Чуть позже вокруг колодцев возникало перемирие. Вениамин Пограничный описывал: «на линии – совхоз «Гигант» – совхоз имени Буденного – для нас началась настоящая война. Прямо перед позициями нашей батареи было два колодца. Один колодец с соленой водой, глубиной тридцать метров – был в наших руках, другой, с пресной водой, удерживали немцы. Вот за этот колодец шла настоящая битва. И мы, и немцы, выкатывали орудия на прямую наводку, поддерживая пехоту, сражающуюся за этот колодец. Немецкие минометчики не давали поднять головы. Но через какое-то время обе стороны устали воевать за этот трижды проклятый, но спасительный для всех колодец. И мы, и противник стали спокойно набирать воду из пресного колодца, никто друг в друга уже не стрелял»⁶⁸.

Но пока противник шел вперед, оттесняя советские войска на восток.

Впервые с начала наступления 16‑й мд проявила себя и авиация противника. Немецкий бомбардировщик неустановленного типа сбросил четыре бомбы на советские подразделения.

28 августа все утро немцы вели разведку мелкими группами. Днем к ним прибыла артиллерия. При ее поддержке 1‑й мотопехотный батальон Торлея в 13:00 атаковал Яшкуль. Его поддерживало до 18 танков. Бой на улицах городка шел весь день. Несколько грузовиков с мотопехотой выдвинулись на юго-запад и юго-восток от города, охватывая советский гарнизон полукольцом.

По случаю жары немцы шли с закатанными рукавами, а кое-кто и вовсе сняли кители⁶⁹.

Немецкий солдат утоляет жажду в тени саманного дома

Приведем очень яркий диалог между начальником оперотдела 28‑й армии полковником Халдиным и майором Олениным из оперотдела 34‑й гвсд, начавшийся в 12:55:

«Оленин: В районе Цаган-Сек противник силой не меньше двух батальонов южнее Яшкуля, в пяти километрах юго-западнее Яшкуля под прикрытием дымовой завесы продвигается на нас. Усиленная стрелковая рота седлает дорогу Улан-Эрге – Яшкуль, находится в 6 километрах от нас. Хитов прибыл в Олинг и приступил к его укреплению. Сейчас ведется артиллерийская перестрелка. Главная группировка противника на данный час юго-западнее Яшкуля. Цыганков просит в этот район прислать птичек и уничтожить автомашины и артиллерию.

Халдин: Ты только что сообщал, что противник повернул на юго-восток, а сейчас сообщаешь об этой группировке. Видимо, плохо работает разведка?

Оленин: В моих сообщениях противоречий нет. Противник обкладывает Яшкуль с запада, юго-запада, юга и юго-востока, причем большая часть сил с юга и юго-востока. Где же здесь противоречие?

Халдин: В 11:50 ты сообщал, что тихо и спокойно. Ну, хорошо, действуйте. Однако солидную помощь птичками пока что мы оказать не в состоянии. Тебе, наверное, понятно, по каким причинам. Скажи поточнее, на каком расстоянии от Яшкуля противник, который наступает с юго-востока и юга?

Оленин: Уточняю. С юга наступает не менее 4 рот пехоты, видно простым глазом. С запада более роты наступает на нас. С юго-востока появились мотоциклисты.

Халдин: А кто против Олинга?

Оленин: Против Олинга пока никого нет. Сейчас ведется артиллерийская перестрелка. Танки противника распределены так: 2 идут с запада и 5 с юга. Все»⁷⁰.

Ситуация осложнялась тем, что сам Цыганков в это время находился в 30 км от поля боя в Утте. Здесь он по заданию Губаревича обустраивал оборонительные сооружения. Услышав канонаду, Цыганков попытался проехать к Яшкулю, но по дороге его машина приехала в зону обстрела, и командиру полка пришлось повернуть назад. Руководство обороной Яшкуля взял заместитель Цыганкова майор Голохвостов.

К 15:00 одна из рот 1‑го мбат вклинилась на участке обороны 8‑й и 9‑й рот, но была выбита жесткой контратакой. В дело пошли ручные гранаты⁷¹. При этом еще один батальон немцев, поддержанный пятью танками и двумя БТР, появился на северо-востоке, по дороге на Олинг. Халдин предложил с помощью самолета сбросить капсулу в отряд Алябьева, чтобы тот своей усиленной моторизованной ротой нанес удар немцам с юга, от Улан-Хееч, но выяснилось, что самолетов нет. Один из них разбился в ходе разведки, а другой был отправлен на ремонт в Астрахань⁷².

После некоторого затишья капитан Торлей решил предпринять вторую попытку взять Яшкуль. Его поддерживали батареи тяжелых орудий артиллерийского полка Хаммона. Кроме того, из Ревдольгана подтягивались резервы – еще 100 автомашин с пехотой и 15 танков⁷³. Немецкие мобильные группы вышли в степь южнее и севернее пункта. Бой продолжался до вечера и стих к 17:00. Гвардии лейтенант Ворон из 84‑го гвап отчитался об уничтожении двух танков. Потери немцев в живой силе оперотдел дивизии оценил в 200 человек убитыми и 600 ранеными⁷⁴. Полк потерял убитыми 23 человека⁷⁵. Был также подбит наш танк, который не удалось отбуксировать, и поэтому пришлось взорвать. Ввиду возникновения угрозы обхода поселка с тыла, в 17:30 Герасименко лично разрешил подразделениям 107‑го гвсп отступить на поселок Утта с наступлением темноты. Положение было критическим – в 6 км западнее Яшкуля на астраханскую дорогу вышли четыре танка, прикрываемые мотоциклистами и автоматчиками. Небо заволоклось дымом, а над Яшкулем полыхали языки пламени. «Половина села горит, телефонно-телеграфная связь с Овчинниковым нарушена, есть только связь по радио. Немцы идут на Яшкуль под прикрытием дымовой завесы», – сообщал Оленин⁷⁶.

В 20:00 связь с яшкульским гарнизоном была окончательно потеряна, так как немецкие радиотехники включили на советской волне мощные глушилки. Однако опытный майор Голохвастов смог вывести почти две тысячи человек на виду у немцев мимо кургана Ацха-Хартолга⁷⁷. Предприимчивость проявил полковой связной Латухов, угнавший ночью у немцев машину с продуктами⁷⁸. Однако Яшкуль пришлось оставить.