Текст книги "На астраханском направлении. Хулхута – неизвестный участок Сталинградской битвы"

Особую ценность для немцев-победителей имели расположенные здесь колодцы. 11 октября Торлей был награжден дубовыми листьями к уже имевшемуся у него Рыцарскому кресту. Колодцы прозвали в его честь «колодцами Торлея». Дубовыми листьями просто так в вермахте не награждали, так что высокая оценка немецким командованием своего офицера одновременно является и высокой оценкой противником упорства и решительности батальонов 107‑го гвсп.

За колодцы шла наиболее ожесточенная борьба

По прибытию подкреплений немцы озаботились флангами. 10‑я рота 60‑го мп заняла Чилгир в 35 км северо-восточнее Улан-Эрге. Боевая группа Фишера достигла местечка Шарнуду в 80 км севернее Элисты. Связь со штабом 60‑го мп осуществлялась по сохранившейся телефонной линии Элиста-Сталинград, которую использовали и советские связисты, применяя коды.

В воздухе работали Ил-2. По итогам дня пилоты сообщили, что уничтожили до 200 солдат и офицеров, 6 танков, 3 бронемашины, 20 мотоциклов.

Губаревич сообщил, что против его полка действует 18 танков, 3–4 артбатареи и до 200 грузовиков мотопехоты. Начштаба 34‑й гвсд гвардии майор Лехман вообще считал, что помимо 60‑го мп, против 107‑го гвсп действует «другой полк этой же немецкой дивизии». В штабе армии в далекой Астрахани порадовались прорыву 107‑го гвсп, но подвергли откровенному сомнению информацию Губаревича и подчиненных ему офицеров. Герасименко был убежден, что 60‑й мп ушел на север к Сталинграду, а Яшкуль штурмовал 667‑й пп, и вовсю костерил Губаревича за фантастические, по его мнению, доклады. «Перед Вами не было 200 автомашин, преувеличивать не стоит», – телеграфировал командиру гвардейцев начальник штаба армии Еременко. Однако к Цыганкову на всякий случай срочно направили 20 грузовиков с горючим⁷⁹.

Слева – начштаба 34‑й гвд Г.Н.Лехман, справа – он же ставит бонвую задачу

28 августа весь 107‑й гвсп сосредоточился в Утте. В 14:00 западнее села появились немцы. Передовые дозоры боевой группы Ларохе открыли стрельбу по советским позициям, разведывая место расположения советских огневых точек. В 16:00 показалась немецкая артиллерия, незамедлительно открывшая огонь по точкам, указанным батальонной разведкой. 14 автомашин десантировали две роты восточнее Утты, перехватив дорогу на Хулхуту⁸⁰. В 17:30 немецкие мотопехотинцы поднялись в атаку, но были вынуждены залечь и отойти под огнем гвардейцев. Торлей попросил артиллеристов повторить налет. В результате Цыганкову пришлось сменить командный пункт, так как снаряды начали рваться от него в подозрительной близости. Немцы вновь атаковали. Бой шел до 20:30, пока совсем не стемнело. Губаревич пришел к выводу, что Цыганков сделал все от него зависящее и согласовал отход.

Погибло 15 бойцов, получили ранения около 50⁸¹. В журнале боевых действий 165‑го мотоциклетного батальона 60‑го мп содержится такая запись: «В Утте 15 саманных хижин, 2 колодца, и больше – ничего»⁸². Гвардейский полк ушел на восток совершенно свободно. Немецкий десант предпочел освободить дорогу, отойдя в степь и издалека постреливая из минометов. Герасименко заявил Губаревичу, что он считает решение оставить Утту совершенно неверным, и впредь требует согласовывать подобные приказы с ним. Губаревич в ответ предложил выдвинуть хотя бы батальон из Красного Худука в помощь Цыганкову⁸³.

Зато дальше немцев ожидали проблемы. 30 августа по итогам дальней разведки в журнале боевых действий 165‑го мотоциклетного батальона появилась новая запись: «много оборонительных сооружений по дороге Утта – Астрахань. 45 км западнее Астрахани 7 вкопанных танков, в 30 км западнее Астрахани полевые заградительные позиции с противотанковыми ружьями. По показаниям пленных, Астрахань сильно укреплена. Настроения плохие. Паромное сообщение»⁸⁴.

Тем временем подоспели бензовозы. 60‑й мп заправился топливом и вышел в направление Хулхуты, где Цыганков занял оборонительные рубежи. 1‑й батальон Кудиянова с двумя ПТО засел на буграх северо-западнее Хулхуты, имея на левом фланге элистинскую дорогу. 2‑й батальон Иванова, с присоединившейся группой Алябьева, разместился на высотах южнее Хулхуты, фронтом на юг, а 6‑я рота 2‑го батальона на бугре в 1.5 км западнее Хулхуты. Уставший 3‑й батальон Овчинникова был отведен в тыл. Он занял холмы восточнее села, фронтом на северо-восток. Полковая артиллерия в составе батареи орудий и батареи 120‑мм минометов была выдвинута к опорному пункту восточнее Хулхуты. Южнее, у Улан-Туга, стоял усиленный взвод Геращенко.

29 августа шестерка Ил-2 навестила Яшкуль. Пилоты пришли к выводу, что в поселке находится не менее 100 немецких автомашин, еще 50 они насчитали в Олинге. Два звена начали снижение на цель. На землю обрушились 6 ФАБ-100, 6 ФАБ-50, 43 РС, 1510 снарядов и 3700 патронов. В результате бомбежки был уничтожен бензовоз, а в Яшкуле возникло три очага пожара. По оценкам командира эскадрильи, было повреждено до 30 автомашин. Два самолета совершили вынужденную посадку. Один с повреждениями приземлился в Хулхуте, а другой с пробитым бензобаком сел у фермы № 3 совхоза Улан-Хеечи⁸⁵.

30 августа утром силы 60‑го мп сосредоточились в 5 км западнее Хулхуты. Их поддерживало до 50 танков, то есть весь 116‑й тбат капитана Теббе⁸⁶. Батарея тяжелых орудий разместила свой наблюдательный пункт в 4 км северо-западнее Хулхуты так, чтобы можно было частично видеть тыл советских войск.

Цыганков сообщал, что видит перед собой до 300 немецких грузовиков⁸⁷. Он, офицер-гвардеец, был поражен маневренностью немцев и абсолютно четко описал тактику, примененную командиром 60‑го мп полковником Вялем: «Противник действует следующим образом – он подъезжает на машинах к фронту и останавливается за пределами артогня, совершенно открыто, абсолютно не стесняясь. Другие группы противника развозятся на машинах по своим исходным позициям, т. е. на фланги и в наш тыл, также расставляется артиллерия. Затем начинается концентрическая атака»⁸⁸. Отметим, что грузовиков у Цыганкова даже после пополнения было не более 30, то есть на порядок меньше, чем у противостоявшего ему полковника Вяля.

Под прикрытием артиллерийского и минометного огня в 09:00 немцы начали атаку с юго-запада. Цыганов был, мягко скажем, не убежден в своих способностях удержать пункт. Его пессимизм передался Губаревичу. В 11:30 он отзвонился Герасименко и сказал: «Ясно одно – люди Цыганкова устали, переутомились. Противник не оставляет их в покое. Если не разрешить сейчас Цыганкову продолжить отход, он вернется к Вам в единственном числе»⁸⁹. Герасименко категорически отказал в отходе, и был, в сущности, прав – полк далеко не исчерпал способности к сопротивлению, а прибывшая из Гурьева 152‑я осбр была на марше и еще не заняла оборонительный обвод. Счет шел на часы.

В 12:10 Цыганков телеграфировал Губаревичу, что к зимовью колхоза им. Канукова, южнее Хулхуты, направились 35–40 грузовиков с мотопехотой и несколько танков. Комполка сообщил, что думает отправить свою артиллерию на грузовиках юго-восточной дорогой, а остальными силами пробиваться на восток и северо-восток. Губаревич обрадовал полковника сообщением о нескольких танках Лункина, направившихся к Хулхуте. В шифровке они назывались «букашками». «Птички», «букашки», «сестры» – все эти эвфимизмы, обозначавшие самолеты, танки и бригады, по странной логике шифровальщиков, должны были ввести немцев в заблуждение. Хотя часом ранее Губаревич сам предложил Герасименко отвести 107‑й гвсп от Хулхуты, на вопрос Цыганкова об отходе он предложил полковнику лично связаться с командармом. Видимо, комдив принял решение не обострять отношения с Герасименко. Цыганков, совершенно не веря в возможность обороны пункта, позвонил в Астрахань. Трубку взял начальник оперотдела Халдин. Он заявил, что Цыганков должен решать свои проблемы с Губаревичем. Круг замкнулся. Цыганков с отчаянием заметил: «Никто своих решений сверху не дает, а говорят – действуй по своему усмотрению»⁹⁰.

Штурм Хулхуты 16‑й мд, август 1942 года

В 14:00, повторяя удавшийся трюк у Утты, немцы выбросили десант в составе двух рот восточнее Хулхуты, перехватив дорогу на Астрахань. Фактически, 107‑й гвсп оказался в окружении. К 15:00 бой разгорелся по всему периметру. Огонь немецких минометов и орудий вскоре был сосредоточен на позициях 1‑й и 6‑й рот, после чего последовала атака. В 17:00 1‑я и 6‑я роты отошли, но вскоре контратакой вернули утраченные окопы.

Гвардейцев поддерживала авиация. 6 Ил-2 в 08:59–09:05 отбомбились по районам юго-западнее и южнее Утты. Было сброшено 12 ФАБ-100, 60 АО-8, выпущено 43 РС, 1140 снарядов Ярцева и 3000 патронов. Пилоты отметили 8 очагов пожара. В 11:00 еще одна шестерка «Илов» повторила налет. Один самолет был выведен из строя огнем с земли, и ушел на ремонт. В 16:20 последовал еще один налет⁹¹.

Сидевший посреди боя в КП Цыганков отчаянно запрашивал помощь. Сохранился очень образный диалог находящегося под обстрелом комполка и, как всегда, корректно-доброжелательного Губаревича.

«Цыганков: Сейчас надо мной перекрещиваются снаряды со всех сторон света, и кругом идет стрельба, от которой звенит в ушах. В настоящую минуту такой концерт, что дрожит карта от колебаний воздуха. Помощь еще не подошла. Хорошо бы продержаться до ночи, как видно, отсюда просто так ускользнуть не удастся.

Губаревич: Вам пошли птички. Есть ли они у Вас?

Цыганков: Только сейчас были, но эффект незначительный. Бьют там, где не нужно. По-видимому, они бьют по дальним подступам. В настоящую минуту необходима их помощь по артпозициям, по их минометам, артиллерии и скоплению пехоты, меньше по скоплениям машин, так как идет открытый бой. А вообще-то они работают прекрасно, смело, дерзко летают прямо над головами, но очень малый запас. Как только улетают, то начинается старая картина. Но при них поспокойнее»⁹².

После обеда последовала еще одна немецкая атака, которую предварил артиллерийский налет. Однако стойкость гвардейцев побудила Ларохе сменить вектор удара в направлении стыка 1‑го и 2‑го батальонов. Немецкой штурмовой группе удалось вклиниться, но минометным и пулеметным огнем гвардейцы смогли остановить дальнейшее продвижение мотопехотинцев⁹³.

В 18:00 артобстрел возобновился с новой силой.

Цыганков испытывал большие проблемы. Его часть, хоть и избежала серьезных потерь, но столкнулась с дефицитом боеприпасов. Дорога на Астрахань была перекрыта, что исключало подвоз. Кроме того, немцы продолжали атаки в стык 1‑го и 2‑го батальонов, и преуспели. К вечеру они подошли к Хулхуте, отсекая 2‑й батальон от основных сил полка. Цыганков был вынужден обратиться к командованию Военного округа с просьбой согласовать отход из Хулхуты. Согласие было получено.

Это согласие, на отход, было крайне своевременно. Еще час – и полк бы прекратил существование. Бойцы Цыганкова полностью исчерпали мины и большую часть патронов, а снарядов оставалось по несколько штук на орудие. Сам Цыганков в разгар телефонных переговоров с Астраханью получил ранение – осколки мины попали ему в руку и ногу. Отчасти в этом был виноват штаб армии, крайне отрицательно воспринявший смену Цыганковым КП в Утте, и расценивший это едва ли не как трусость. Трубку взял заместитель комполка майор Голохвостов, через несколько минут также получивший ранение.

Герасименко все еще не верил, что на Астрахань наступает моторизованная дивизия. В этот вечер он имел контакт со штабом фронта. Там считали, что один полк 16‑й мд находится у Сарпинских озер, а Хулхуту штурмует еще один полк. Сама же дивизия пойдет на север «со своими штатными 10–12 танками и 10 бронемашинами»⁹⁴. Оно, конечно, было так – Хулхуту штурмовал лишь 60‑й мп, но полковника Вяля поддерживала вся дивизионная артиллерия, и число танков в 16‑й мд в четыре раза превосходило штатное.

Оценка немецких сил, наступавших против 107‑го гвсп, послужила причиной очередного обмена критическими репликами между Герасименко и Губаревичем. Командарм заявил комдиву: «Хочу, чтобы Ваш аппарат, и вы вместе с ним не пользовались впечатлениями отдельных лиц, тем более нервных, вроде Цыганкова»⁹⁵.

С 18:30 и в течение ночи на 31 августа 107‑й гвсп выходил из боя. 1‑й и 3‑й батальоны отступили на северо-восток, а 2‑й батальон Иванова с боем пробился на юг и далее на юго-восток. В бою под Хулхутой погибло 33 гвардейца. Из трех танков Лункина было подбито два. Таким образом, общие потери полка за весь период боев составили 105 человек убитыми и примерно 250 ранеными⁹⁶.

Следует привести немецкое описание боя за Хулхуту. Как из исторических соображений, так и потому что в нем крайне высоко оценивается боевое мастерство и мужество советских воинов:

«В атаку на врага у источников было направлено два батальона – один с северо-запада, другой одновременно с юго-востока и востока.

В полдень роты с исходных рубежей перешли в атаку. Едва поднялись, как по ним со склонов был открыт бешеный огонь, прижавший снова их к земле. Русская артиллерия быстро начала стрелять, ее снаряды рвутся среди глубоко эшелонированных цепей немецких рот. Огонь собственных пулеметов не может подавить вражеские огневые точки на склонах холмов.

Русские слишком хорошо спрятали свои ячейки среди пучков сухой травы. Только с помощью пристального наблюдения под огнем противника можно разглядеть цели. Любая канавка в потрескавшейся земле служит укрытием, каждая воронка тут же превращается в стрелковую ячейку. Почти незаметные складки почвы, едва ли в пядь глубиной, выискиваются тут и там ищущими взглядами залегших стрелков.

Постепенно немецкий огонь находит свои цели, однако поделать с сильной русской артиллерией ничего невозможно, она слишком далеко. Кроме того, постепенно приближаются разрывы мин из многочисленных русских минометов. Нужно собраться и сделать бросок вперед.

Прикрываясь сосредоточенным огнем из винтовок и пулеметов, взвод продвигается вперед. Это стоит потерь, ряды редеют. Потерян командир. На короткий промежуток налет собственной артиллерии подавляет русскую артиллерию, взвод бросается вперед, но снова залегает под обрушившимся на него градом. Так проходит час, рота пока не может принять другого решения. После нового броска солдаты попадают под огонь русских автоматов, стальной дождь становится еще плотнее. Сказываются лишения и усилия последних дней и ночей. Энергия и напряженность внезапно исчезают. Обессиленные лежат они, задыхаясь в горячем песке, близкие к полному истощению – наступила смертельная точка атаки.

Тяжелее всех приходится 6‑й роте на левом фланге. Ее целью является обратный скат высот, которые сильным заслоном господствуют над местностью севернее Халхуты. Здесь находится стержневой пункт русской обороны. Окоп над окопом, ячейка над ячейкой вырыты на восходящем склоне: пулеметы и автоматы, снайпера и ПТР. За высотами находятся позиции тяжелых минометов, ведущих смертельный огонь по немецким рядам. Любое поднятие головы смертельно опасно. Рота на последнем издыхании пешим порядком достигла западного склона, однако вклинивание пока еще остается под вопросом. В эти решающие минуты рота получает новый удар.

В то мгновение, когда рота совершает рывок для броска ручных гранат, ее храбрый командир падает с тяжелой раной в груди. Почти в это же время выбывает один командир взвода, а взвод на левом фланге вновь прижимается к земле. Третий командир взвода не может поднять голову, так низко над его убогим укрытием пролетают пули.

Немного позади оставшегося без командира взвода на левом фланге лежал обер-ефрейтор Кулот со своим расчетом легкого миномета. Своим точным и эффективным огнем он поддерживал продвижение взвода к русским позициям. Он слышал, что вблизи тяжело ранен командир роты и понимал, что нужно выбираться из этой смертельной зоны. Лейтенант откажется, он не готов рискнуть своей жизнью для такой игры. Тут появляется посыльный из батальона, кричит: «Приказ от господина майора!», и падает, сраженный в голову.

Кулот сам направляется на батальонный КП, где принимает приказ, который не успел передать убитый посыльный. Тяжелораненый командир роты, который все еще пытается отдавать команды из своей крошечной лунки, отправляет Кулота снова налево, пытаясь спасти его от судьбы посыльного. Оказавшись у своего миномета, Кулот видит, что командир расчета потерян. Остались только подносчики мин. Самих мин тоже осталось мало, а каждая из них в такой фазе боя имеет особенное значение. Несмотря на тщательное прицеливание, вскоре в ствол опускается последняя мина»⁹⁷.

Дальше в приказе о награждении Кулота описывается, как в 18:15, дождавшись огневой поддержки артиллерии, он собрал семь человек – все что осталось от двух отделений – и приблизившись перебежками к советским окопам, забросал гранатами пулеметные гнезда. Дело дошло до рукопашной, в ходе которой к немцам подтянулись залегшие было роты, и высота была захвачена. Кулот удостоился Рыцарского креста и получил повышение по службе.

Герасименко выдвигает резервы

Герасименко выдвинул навстречу наступающим немцам 152-ю осбр. Она прибыла в Тинаки 26 августа, а к 1 сентября уже находилась у Красного Худука⁹⁸. Впереди шел 3‑й батальон. 1 сентября от колодца Давсна на запад вышла стрелковая рота 3‑го батальона 152‑й осбр. Ее сопровождали три танка. К 14:00 здесь был уже весь 3‑й батальон 152‑й осбр⁹⁹.

Вот что можно почерпнуть из боевого донесения Военного совета Юго-Восточного фронта в Ставку Верховного Главнокомандующего об обстановке в полосе обороны фронта: «107‑й гвардейский стрелковый полк, после 6 часового боя с 60‑м механизированным полком немцев при поддержке 20 танков и двух дивизионов артиллерии, вышел из боя и к 9 часам 31 августа сосредоточился в районе Давсна, Красный Худук, в 20 км восточнее».

Давсна и Красный Худук представляли собой пару колодцев, при которых уместились кошары. Чуть дальше на восток начинался противотанковый ров Астраханского оборонительного обвода. На выручку измотанным недельными боями гвардейцам 107‑го гвсп спешили подкрепления – 152‑я отдельная сбр полковника В.И. Рогаткина, 556‑й отдельный тбат майора К.Н. Карпова, десант 103‑го гвсп на трех Т-34, и усиленная рота 105‑го гвсп. Командарм В.Ф. Герасименко доложил в ходе телефонного разговора полковнику Кузнецову из Ставки ВГК: «Все, что нашли в округе, все брошено для того, чтобы сдержать наступление противника».

Неприятности немцам добавили Ил-2 из состава 289‑й ШАД. 30 августа они проводили штурмовку с 16:30 до 17:25, а 31 августа с 08:40 до 09:47 силами, соответственно, 11 и 16 самолетов. Атаке подверглись Яшкуль, Утта, Сянцик и Хулхута. По отчетам наших летчиков, они уничтожили танк, 7 бензовозов, 4 орудия, до 200 солдат и офицеров.

На путь от Элисты у Хенрици ушло четыре дня, хотя командир 16‑й мд предполагал, что управится с Астраханью за полутора суток. До сих пор ветераны 34‑й гвсд вспоминают немецкие листовки явно непродуманного содержания: «Сталинград возьмем бомбежкой, в Астрахань войдем с гармошкой».

Началась борьба за источники воды. Отряд упомянутого выше обер-ефрейтора Йозефа Кулота, отличившегося в боях за Хулхуту, смог захватить один колодец, названный его именем. Кулот служил в 3‑й роте 1‑го батальона 60‑го мп, то есть под начальством капитана Торлея. Вообще немцы, не привычные к запоминанию калмыцких названий, активно создавали собственную топонимику. Хулхуту, например, они переименовали в Калькутту. Особенно им нравилась аналогия с Северной Африкой. При взятии поселка Яшкуль немцы дали многим улицам названия пунктов, находящихся в Северной Африке, таких как: Роммельвег (Дорога Роммеля); Триполиштрассе, Бенгазиштрассе, Тобрукштрассе. 60‑й мп начал активно окапываться, опираясь на ряд высоких холмов. Были созданы так называемые линии Калькутта (Хулхута) и линия Тобрук (Яшкуль).

Первые несколько дней после взятия Хулхуты были относительно спокойными. Советские и немецкие солдаты окапывались в 800 метрах друг от друга, а артиллерия сторон активно тревожила вражеские тылы.

Командир 1‑й роты 60‑го моторизованного полка обер-лейтенант Бургардт описывал: «Шоссе проходило в основном по, направленной с запада на восток, низине и было заминировано со стороны противника. Размещенные на дюнах по сторонам от шоссе роты могли держать его под сосредоточенным огнем, а также оказывать эффективную огневую поддержку соседним ротным опорным пунктам. На ночь по сторонам от шоссе выставлялись посты охранения, которые должны были препятствовать проникновению вражеских разведгрупп.

После потери Халхуты, русские в основном ограничивались винтовочным и минометным огнем, а также эпизодическим артобстрелами, которые, как потом оказалось, постепенно были перенесены далее в наш тыл, где располагались позиции артиллерии, полковой штаб и обозы. Наша артиллерия и пехота также держали перемещения неприятеля под прицелом, артиллерия вела огонь по вражеским тылам. Исключая действия разведгрупп с обеих сторон, других боестолкновений поначалу не было.

Весь день солдаты находились под палящим солнцем без возможности спрятаться от него, лежа или сидя на корточках, кропотливо и медленно занимаясь обустройством своих окопов, располагая при этом только фляжкой, наполовину полной соленым кофе в качестве дневной нормы. Маскировка позиций также представляла проблему, так как для этого не было никаких средств, кроме степной травы»¹⁰⁰.

Раненных немцев с помощью БТР эвакуировали в Элисту. Тяжелораненых 3 сентября эвакуировал транспортный самолет Ju-52. Позже ему придется появляться в этих местах еще не раз.

Директивой от 30 августа 1942 года командующий войсками Юго-Восточного фронта, поставил перед 28‑й армией следующие задачи:

«1. Сильными подвижными отрядами оборонять рубеж: озеро Сарпа, ОТФ, Утта, к. Цаганур, Худук, Зензели. Оборону на этом рубеже создать с помощью узлов сопротивления. Прочно удерживать все пути выводящие к р. Волге. Отряды прикрытия иметь на линии: озеро Альцын Хута, Чилгир, Яшкуль, ферма № 3 совхоз Улан-Хеечи.

2. Прочно удерживать внешний обвод Астрахани, не допустив внезапного захвата противником города.

3. Прикрыть р. Волгу на фронте Цаган Аман, Астрахань, не допуская подхода противника к р. Волге на этом участке. Подчинить себе все отряды и корабли Военно-Волжской флотилии, расположенные на этом участке реки. Там, где пехотных отрядов нет или недостаточно, усилить за счет войск Сталинградского военного округа».

Директива была явно запоздавшей, так как пункты Чилгир, Яшкуль, Утта уже были потеряны.

В воздухе господствовала советская авиация. Появлялась она строго по расписанию, раз в день ранним утром или к пяти вечера. 31 августа 12 машин Ил-2 бомбили немецкие позиции с 16:37 до 17:35, 1 сентября – такими же силами наши штурмовики нанесли удар по Утте и Яшкулю в 05:35–06:20. По оценкам командования ШАД, было сожжено и повреждено 80 автомашин и танк, уничтожено до 250 пехотинцев противника. Судя по тому, что в первый день осени летчики ограничились применением РС, снарядов Ярцева и патронов ШКАС, бомбы у них явно заканчивались¹⁰¹.

31 августа авиация понесла первую потерю. На базу не вернулся заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Рудаков. Последующие поиски позволили обнаружить его Ил-2, упавший в 7 км северо-восточнее Хулхуты и сильно разрушенный. Рудакова около самолета не было. Подобрав аптечку с Ил-2, спасавшие старлея пилоты вернулись в Астрахань¹⁰².

Небо было затянуто легкими облаками, погода стояла нежаркая – 25 градусов Цельсия в тени.

У Сарпинских озер

21 августа передовой отряд 1‑го сводного полка – 309 человек вышел к озеру Сарпа. Курсанты расположились у фермы № 1, колодца Цацан-Усун и урочища Орса Хаг. Отрядом командовал капитан Постнов. Начштаба полка капитан Родимов доложил в Астрахань: «В радиусе до 100 км от совхоза № 1 °Cарпа действуют вооруженные бандитские отряды численностью 5–30 человек. Разведкой установлено, что в окрестностях совхоза № 10 в поле без присмотра бродит до 7–8 тысяч голов скота. Передовой отряд эвакуирует его на восток»¹⁰³.

С эвакуацией шло не так гладко. 22 августа у Омн Керюльчи в столкновении с местными жителями 1‑й сводный полк понес первые потери – были убиты младший лейтенант Чистяков и красноармеец Бровин¹⁰⁴.

24 августа курсанты майора Щербака понесли новые потери. В 10:00 над Сарпой пролетел немецкий самолет, сбросивший бомбу. Погибло два бойца – Петр Андреевич Кудияров и Борис Владимирович Педан. Их похоронили на кладбище в Цаган-Усун-Худуке¹⁰⁵.

Немецкая мотопехота и пустынная экзотика

27 августа в ходе еще одного авианалета на совхоз № 10 было сброшено 4 бомбы. В результате разрыва получила тяжелое ранение фельдшер Раиса Курбанова. Она не смогла оправиться от травмы, и была похоронена в Юсте¹⁰⁶.

Из Ставрополя к Хенрици подтянулся 156‑й мп, прибывший, наконец, 27 августа в Элисту. 1‑й батальон остался в городе. 2‑й батальон, выделив одну роту для сопровождения колонн с горючим на Шарнуд, основными силами был направлен на Шебенеры, западнее Сарпинской озерной цепочки.

Здесь уже находилась «боевая группа Фишера», выделенная из состава 60‑го мп и ушедшая от Яшкуля на северо-восток. В состав группы входила 2‑я рота 60‑го мп, 2‑я рота 165‑го мотоциклетного полка, саперный взвод и взвод 20‑мм зениток. Теперь группа Фишера передавала позиции 156‑му мп.

«Новый ландшафт приносил новые впечатления. Вокруг было множество ящериц и змей диной от 1,5 до 3 метров, про которых никто не знал, были ли они ядовитыми. Позже стал известен случай успешной обработки укуса ядовитой маленькой песочной гадюки. Верблюды в качестве тягловой силы, степные орлы, и расстояния, расстояния», – отмечали немцы¹⁰⁷.

В двухстах километрах севернее показались румыны. Под Водином, западнее Дербеты, мотоциклисты лейтенанта Готлиба из 165‑го мотоциклетного батальона установили с румынами контакт. Чуть позже силами 9‑й кд полковника Раду Корне румыны займут линию обороны вдоль Сарпинских озер. Корне считался в румынской армии специалистом маневренной войны, участвовал в прорыве советской линии обороны в Северной Бессарабии и операции «Охота на дроф» по захвату Керченского полуострова. Впрочем, заметной роли в астраханской кампании часть Корне не сыграла.

156‑й мп выдвинул свои подразделения севернее астраханской дороги, прикрывая лагерь в Хулхуте. 1‑й батальон оборонялся на участке Шарнуд‑мечеть, 2‑й батальон – восточнее Жаркова, 2‑я рота в Чилгире и 11‑я рота в Омн-Керульчи. 1‑му батальону был придан так называемый «калмыцкий эскадрон».

28 августа в 11:00 советская авиация обнаружила до 50 машин с танками, продвигавшихся из Трудолюбия в направлении на Солодники. Обеспокоившийся штаб Юго-Восточного фронта распорядился командованию 57‑й армии прикрыть возможные пункты форсирования Волги в районах Райгорода, Ушаковки, Солодников, Каменного Яра и Вязовки, и переподчинил армейцам все отряды Военно-Волжской флотилии, расположенные в этой местности¹⁰⁸. В этот же день немцы с боем заняли Малые Дербеты и Тундутово.

Румыны в степи

Поскольку до Астрахани было очень далеко, Щербак обратился с просьбой о поддержке продовольствием и горючим к стоявшей правее него 91‑й сд 51‑й армии. Помощь была оказана, причем на постоянной основе.

Кроме курсантов, в этих местах находились остатки 115‑й Кабардино-балкарской кавдивизии (115‑й КБКД), опиравшийся на Цаган-Нур. 30 августа на окраине Кетченеров ее бойцы из засады напали на немецкую колонну. Им удалось поджечь головную машину с офицерами и вывести из строя три грузовика с пехотой. Пехота залегла в степи, и дождавшись помощи, вынудила кавалеристов отойти¹⁰⁹.

Войска активно ставили минные заграждения. Только в дефиле между оз. Сарпа – оз. Цаца – Барманцаком было поставлено до 5000 противотанковых мин¹¹⁰. С этой целью сюда был командирован специальный отряд из 57‑й армии.

Кроме того, в тылу противника на озере восточнее Жаркова советские саперы взорвали одну дамбу, после чего пригодный для прохода машин ручей покрылся водой высотой более метра. Возникла угроза дальнейшего разлива. Из-за этого передовой группе 156‑го моторизованного полка пришлось отойти к Шарнуду. Саперы – теперь уже немецкие – расширили место подрыва так, чтобы создать протяженное препятствие перед новыми позициями обоих батальонов 156‑го мп.

30 августа части 156‑го мп были атакованы: 7‑я рота под Баханой и 5‑я рота под Сертином.

Для атаки было выбрано раннее утро. Вначале – в полночь – атаке подверглась 7‑я рота, но в условиях кромешной тьмы перестрелка продолжалась всего полчаса. В 03:45 советская пехоты была обнаружена в 800 метрах от позиций орудий и окопов 5‑й роты.

Артиллерист Эрнст Шверер описывал события так: «Около 4:00 позади нас еще раз начался ад. Русские подобрались к нескольким метрам к машинам. Мы удерживаем наш «еж» огнем пушек, пулеметов и винтовок. По нашим орудийным передкам, оставленным в середине «ежа» и хорошо видным из-за высоких силуэтов машин, ведется мощный обстрел. Тут уже начинается хаос. Вспомогательная прислуга разбегается. На помощь приходит пехота. Наши пушки стоят очень удобно и могут стрелять прямой наводкой по толпам противника. Это сразу же помогает. Русские еще продолжают стрелять, но наши снаряды и огонь пехоты делают свое дело. Великолепные зенитные автоматы стреляют как сумасшедшие. Наши рикошеты делают хорошую работу. Русских разрывает на части от попадания снарядов. Постепенно все поле боя приходит в движение. Русские замирают. Взвод 5‑й роты атакует с фланга. Теперь русские отступают, сил у них больше нет. Фейерверк как никогда раньше. Русские гибнут как мошкара. Зенитки движутся вперед и скашивают их. Там не остается ничего живого. 5:00. Русских больше нет. Роты охотятся за их остатками, пока не прогоняют окончательно. Наши потери: тяжело ранен обер-ефрейтор Кнопф и получил царапины унтер-офицер Эрлевайн. Больше ничего. У пехоты двое убитых. Мы удивляемся, почему так мало. На перевязочном пункте примерно 15 раненых»¹¹¹.

По немецким отчетам, артиллерией было выпущено 110 снарядов, были захвачены грузовик с оружием и боеприпасами, трофеем также стало 76‑мм орудие, а еще два ПТО были уничтожены.

31 августа группа вооруженных калмыцких конников поддержала огнем бой 1‑го батальона 156‑го мп с советским отрядом, численность которого немцы оценили в 40–50 человек.

Оборона 156‑го мп стабилизировалась на линии Шарнут-Мошеен-вост. Жарков. Северным крылом полк фактически страховал румын (Шарбун расположен в 30 км южнее железнодорожной станции Октябрьской, ближе к Садовому). Кроме того, 2‑я рота полка стояла в Чилгире, закрывая дорогу из Юсты на Элисту. Между ними в Омн Керюлчи, пункте примерно в 80 км севернее Улан-Эрге, заняла позиции 11‑я рота.