Текст книги "Царский сплетник"

Глава 6

Встретила его Янка очень ласково: прямо с порога попыталась огреть ухватом. Юноша едва успел увернуться.

– Ты что, белены объелся?

– Тот же вопрос я хотел задать тебе. – Виталий метнулся в гридницу и занял безопасную позицию: между ним и Янкой теперь находился стол.

– С такой кучей золота без охраны по городу шастаешь, да еще перед носами татей им трясешь! Тебе что, жить надоело?

– А все-таки это была Жучка, – хмыкнул юноша, вспомнив мелькнувший в воротах хвостик.

– Попрошу без оскорблений, – сунул оборотень нос в гридницу. – Не надо путать пол. Я не Жучка, а Жучок.

– Значит, соглядатая за мной пустила…

– А ты думаешь, я такого дурака великовозрастного без охраны на первую прогулку по городу отпущу?

– Мерси за заботу. А чего ж этот охранник мне в драке с татями не помогал?

– Я чё, больной? – возмутился охранник. – Да вы б меня там затоптали! Я ма-а-аленький, – вильнул хвостиком Жучок.

– Я для того тебя тут выхаживала, чтоб потом ты в ближайшей подворотне на нож нарвался? – продолжала бушевать девица. – Да лучше я тебя сама сейчас прибью!

Ухват просвистел над столом, но до Виталия не достал.

– Это есть противозаконное деяние, – пропыхтел юноша, бегая вокруг стола от разъяренной Вдовицы, которая жаждала огреть его ухватом. – Вооруженное нападение на государственного человека во время исполнения им служебных обязанностей.

Внезапно перед царским сплетником возник огромный волк:

– Р-р-р…

Юноша резко дал по тормозам, рванулся в обратную сторону и в его объятья вляпалась Янка Вдовица с ухватом на замахе. Руки Виталия сами собой сомкнулись на талии девушки. Ухват полетел на пол. Кулачки Янки забарабанили по груди царского сплетника:

– Отпусти немедленно!

– Ни за что! Пока не поцелуешь, не отпущу.

– Сейчас Ваську позову – хуже будет.

– Все равно пока не поцелуешь, не отпущу.

– Жучок, зови Ваську.

– Не могу, – прорычал волк, – занят он.

– Чем?

– Яйца лижет.

– Тогда ты его от меня убери!

– Извини, хозяйка, но я в амурные дела не лезу.

– Чего?!! – ахнула Вдовица.

– Замуж тебе пора, говорю, вот чего!

– Я тебе дам «замуж»!

Силенок у девицы оказалось гораздо больше, чем предполагал Виталик. Это он сообразил уже в полете. Жучок пулей высвистнул из горницы в сени. Вслед ему полетел ухват.

– Эх, надо было самому тебя чмокнуть, пока не опомнилась, – простонал царский сплетник, поднимаясь с пола. – Извиняюсь, мой косяк. Учтем на будущее.

– Болван! Навязался на мою голову. Вот царю-батюшке пожалуюсь, он тебе задаст!

– Слушай, а откуда ты его знаешь? – насторожился Виталий. – Он к тебе клинья случайно не подбивал?

– Ну ты и дура-а-ак… я ж лекарка. Всех лечу. Царя-батюшку тоже пользовала. Он иноземным эскулапам не доверяет. И правильно делает.

Виталий окинул взглядом раскрасневшуюся после баталии девицу. Она была так прелестна и соблазнительна в своем голубеньком сарафане, что юноша невольно судорожно вздохнул и поспешил диким усилием воли загнать гормон туда, откуда он опять вылез.

– Янка, а давай сходим в ресторан.

– Не пойду.

– Да ты небось и не знаешь, что такое ресторан, потому и отказываешься, – принялся подначивать ее хитрый журналист.

– Знаю, но не пойду.

– А почему?

– Я с дураками по ресторациям не хожу.

– Да ладно тебе, Янка, я ж типа извиниться перед тобой хочу за то, что выходила, отблагодарить. Посидим в спокойной обстановке. Ты мне что-нибудь интересное расскажешь, я тебе чего-нибудь загну.

– Не пойду!

– Ты смотри, – пригрозил царский сплетник, – а то ведь я сейчас пойду еще какую-нибудь девчонку незамужнюю приглашу.

– Ага, – хмыкнула девица, – пойдешь. Только далеко не уйдешь. Сразу оглоблей промеж глаз словишь.

– Это еще почему?

– Ну ты дура-а-ак! – В гридницу вальяжной походкой вошел кот.

– Чего вы сразу обзываетесь-то? – обиделся Виталий. – Вместо того чтоб толком объяснить…

– С таким предложением к вдовушке с обрезанной косой еще подкатиться можно, – кивнул Васька на свою хозяйку. Янка согласно кивнула, разметав копну каштановых волос по плечам. – А к незамужней кто ж тебя подпустит? Отец с братьями враз за дрыны да топоры возьмутся. Кто ж тебе ее позорить позволит? С папкой да с мамкой красотке с девичьей косой в ресторацию еще можно, ежели денег хватит, а с посторонним мужиком… Не, ты точно псих!

– Так, иди и лижи свое хозяйство дальше, не мешай мне проводить амурный политес, – разозлился царский сплетник и бесцеремонно вытолкал обалдевшего от такой наглости кота из гридницы. – Вот видишь, Янка, – повернулся он к девушке, – это судьба. Придется тебе со мной в ресторацию идти.

– Это еще почему?

– Потому что иначе я один пойду во все тяжкие пускаться. Пройдусь по всем портовым кабакам, вляпаюсь в какую-нибудь историю, меня там прибьют, а тебя потом совесть замучает, и ты с горя утопишься. Ну на фига мне такие расклады?

– По портовым кабакам, – покачала головой девица. – Смерти, что ли, ищешь?

– Нет, информации. Я ж царский сплетник. Мне для моей газеты свежие новости нужны.

– Так ты ради своей долбаной информации меня в ресторан приглашаешь? – уперла кулачки в бока Янка.

– Нет, только ради тебя. Просто у меня аргументы кончились, и я скатился до элементарного шантажа.

Девушка невольно рассмеялась.

– Так и быть. Схожу с тобой в ресторацию. За тобой, обалдуем, и впрямь приглядеть надобно, пока ты тут не обтесался.

– Умница! И вообще, побудь моим гидом, хотя бы на первое время! Город покажи, местные достопримечательности. Глядишь, постепенно и привыкнешь ко мне…

– Обалдуй! – с удовольствием повторила девица. – Ладно, поработаю на тебя гидой.

– Гидом, – поправил Виталий.

– Гид – это он, а гида – это она. Тоже мне грамотей. Русского языка не знаешь. И за какие такие заслуги царь-батюшка царским сплетником тебя назначил? Ума не приложу. Жди здесь. Сейчас я в порядок себя приведу, и через полчасика вместе пойдем пускаться во все тяжкие.

Каблучки девицы застучали по ступенькам вверх. Янка спешила в свою горницу приводить себя в порядок.

– Мне, пожалуй, тоже подготовиться надо.

Виталий поднялся на второй этаж, зашел в спальню, вытащил из-под кровати свою сумку и начал в ней копаться. Царь-батюшка все его личные вещи в целости и сохранности приказал оставить при нем, за что Виталий был ему искренне благодарен. Кое-какие шпионские штучки в его новой работе могут очень пригодиться. Юноша решил совместить полезное с приятным и захватить с собой в ресторацию полный джентльменский набор, который, по его мнению, должен был иметь при себе каждый приличный журналист, выходящий на охоту. В этот набор входил диктофон, несколько «клопов» с радиусом действия до двухсот метров и пара миниатюрных динамиков-капсул со встроенными элементами питания. В этом мире ими пользоваться абсолютно безопасно, так как до таких технических новинок он еще не дорос, и радиоперехвата можно было не бояться. Под руку попался мобильник. Его мобильник, а не тот, что Вася Привокзальный спер у какого-то загулявшего олигарха. А вдруг он и здесь работает? Виталий посмотрел на потухший экран, мысленно перекрестился и включил телефон. Картинка на дисплее показала полное отсутствие сигнала. Царский сплетник тяжко вздохнул, зачем-то покопался в почте и замер, увидев две эсэмэски, отправленные в тот же день, когда его прищучили на станции сортировочной. Откуда СМС? Он же в тот день ничего не отправлял, это юноша помнил абсолютно точно! Стараясь не дышать, Виталий открыл первое сообщение.

«Мама, папа, меня послали на полгода в длительную командировку в такую глухомань, где даже связь не работает. Сотовый не берет. Так что вы за меня не волнуйтесь. У меня все путем. Целую, Виталий».

– Опаньки! Кто же это за меня успел отписаться? Ну и ну! А тут у нас что?

Вторая эсэмэска дополняла первую.

«Главному редактору. Петр Николаевич, срочно оформите сегодняшним числом мне отпуск за свой счет. Вышел на новое дело. Статья получится – закачаетесь! Это будет бомба! Однако повозиться с ней придется. Через полгода, если повезет, ждите назад, а если нет, значит, застрял с этим делом надолго. Так что на мое место временно кого-нибудь подберите, но, когда вернусь, чтоб рубрику мою отдали назад! Войко Виталий Алексеевич».

– Вот это да! – ахнул юноша. – Обложили по полной программе. И ведь как грамотно и плотно! Ни дома, ни на работе искать не будут. А через полгода ищи-свищи потом. Сгинул человек, и все дела. Хорошо хоть мама с папой волноваться теперь не будут… как минимум полгода. Ладно…

Виталий вынул из сумки свой шпионский набор, подумав, откинул в сторону диктофон, а остальное засунул в нагрудный карман рубашки. Набор был такой миниатюрный, что карман даже не оттопырился. Царский сплетник покосился на кошель, притороченный к поясному ремню. Все с собой таскать несподручно. Какие цены в местных ресторациях, он не знал, но решил, что пяти золотых точно хватит. Выудив из кошеля пять монет и жемчужное ожерелье, юноша растолкал деньги и подарок Янке по карманам брюк, а сам кошель закинул в сумку и задвинул ее под кровать.

– Вот теперь я готов покорять Великореченск и сердце нашей вдовушки!

Кто-то за его спиной горестно вздохнул. Виталий обернулся. С подоконника распахнутого окна на него жалостливо смотрел кот. На этот раз Васька имел габариты нормальной черной киски, голова которой вряд ли бы достала до коленки царского сплетника.

– И все-таки ты дурак.

– А чем тебя не устраивает такой жених для твоей хозяйки? Жучок вон не против. Прямо так Янке и сказал – замуж тебе пора!

– Этот Жучара скажет, – вздохнул кот, – оно и понятно. У него в этом деле свой интерес.

– Какой интерес? – насторожился юноша.

– Да ты хоть знаешь, что с Янкиным первым мужем произошло, убогий?

– А у нее что, и второй был?

– Пока нет. Вторым ты на очереди намечаешься. Сочувствую.

Кот отвернулся от Виталия, разлегся на подоконнике и подставил свое мохнатое брюхо под ласковые солнечные лучи, намекая, что разговор окончен.

– Э, хвостатый, ты, я чувствую, чего-то недоговариваешь.

– И не договорю. Жизнь, она, знаешь ли, дороже. Я тебя предупредил, чтобы ты в женихи не рвался?

– Предупредил.

– И хватит с тебя, отвали.

– Васька, колись, раз начал.

– Сказал: отвали!

– Не расскажешь – я тебя Жучку сдам. Сам говорил, у него в этом деле личный интерес.

– Ну ты и гад! – подпрыгнул Васька. – Я к тебе со всей душой… – Кот перегнулся через подоконник, посмотрел вниз, повертел головой и, не обнаружив поблизости посторонних ушей, начал колоться, перейдя на таинственный шепот: – Но только смотри у меня, сплетник, чтобы все было строго между нами! Если хозяйка или этот коврик для блох про то, что я тебе сейчас расскажу, узнают – нам обоим хана! Лично меня хозяйка собственной ручкой за хвост подвесит.

– Ну и чего? Повисишь.

– Так она ведь вместе с хвостом и еще кой-чего прихватить может. Нет уж, уволь.

– Да, это уже серьезней. Уговорил. Я буду нем как могила! – торжественно поклялся юноша.

– Будешь языком зазря чесать, там и окажешься, – успокоил его Васька. – Ну значится, так. Хозяйка у меня, сам знаешь, девка не простая. Знающая девка, ведунья.

– Колдунья, короче.

– Ну если уж совсем без дураков, то просто ведьма, – махнул лапой кот. – И такая склочная, жуть! Хотя чего еще ждать от сиротинушки?

– Она сирота?

– Ага. С четырнадцати лет без мамки с папкой росла, вот и набралась манер дурных, нехороших всяких. Ну от мамки, прежде чем ее на погост отнесли, она кое-чему научилась. Травки всякие там, заклинания. Кстати, яблочка не хочешь? – Васька кинул лежащее рядом с ним на подоконнике яблоко Виталику.

Юноша поймал его на лету и вонзил зубы в наливной бочок.

– И дальше что? – прохрумкал он.

– Дальше? А что дальше? Стала, как и мамка ее, народ лечить. Сама отвары да зелья всякие варила. А самые сильные зелья, они ведь завсегда делаются на крови… – таинственно прошептал Васька. – Вот и приспичило ей такое зелье забабахать! А ведь я ее предупреждал! Я ей говорил: не доведет до добра тебя гордыня, хозяйка! Но, что делать, не послушалась. Девка молодая, ветер в голове… Короче, пару лет назад, когда Янка наша в самую пору вошла, решилась она все-таки енто зелье сварить. Ну сам понимаешь, по собственной воле кровушку-то свою никто не отдаст. Дураков нет. И влюбила она тогда в себя парня молодого. Это ей нетрудно было. Шестнадцать лет, кровь с молоком, красавица, вот Михей на нее и клюнул. Мальчик пригожий, девки за ним табуном бегали. Из семьи хорошей, зажиточной. Лучший рыбак Великореченска. На тебя, кстати, очень похож был, такой же дурак, царствие ему небесное, – лапой перекрестился кот. – И вот вскружила она ему голову и затащила под венец. Обвенчали молодых как положено, в терем сюда на первую брачную ночь привезли, а дальше… – Васька передернулся, – …как вспомню, так шерсть на загривке дыбом. Уй, чё было-о-о…

– Что? – выдохнул Виталий, которому действительно стало не по себе.

– Ну точно сказать не могу. Свечку не держал. Но кровищи потом было-о-о… кровищи-и-и… До утра спальню пришлось отмывать. А потом я отдельные запчасти от Михея в разных местах находить начал. Ну те, что Жучара наш не дожрал. Одна нога в садике была прикопана, другая около удобств. А голову вообще в печке нашел. То ли обуглилась, то ли обглодали… думаю, последнее. Жучка нашего работа. Кровожаден наш песик, ох кровожаден!

– Так почему же ее за это на кол не посадили или на костре не сожгли? – вытер со лба холодный пот юноша.

– Так кто ж расскажет-то? Тело родственники Михея, сам понимаешь, не нашли. А иначе б сразу на костер. У нас с этим строго. И у Янки отмазка железная. Просыпаюсь, говорит, утром, ан нет моего благоверного рядом на ложе супружеском. Сквозь сон помню только, что он еще засветло вроде как из дома на двор вышел. И все! Вышел и сгинул, родимый. У нас это часто бывает. По ночам тати с кистенями по городу шастают, а с тех пор как вампиры появились, люди еще чаще пропадать стали. Вот так наша Янка-девица превратилась в Янку Вдовицу.

– Уффф… – надул щеки Виталий, – ошарашил ты меня, котяра. А после того случая ничего подобного не было?

– Замуж больше не выходила, – успокоил его Васька, – а вот кровищу периодически приходится замывать. Но ты не волнуйся. Нечасто. Раз в полгода, не больше. Последний раз замывал шесть месяцев назад… – Кот окинул задумчивым взглядом царского сплетника. – …будем надеяться, ее зелье еще не кончилось. Иначе я тебе не завидую.

– Слышь, котяра, а ты не врешь? – набычился Виталий.

– А оно мне надо? Я ж тебя по-дружески предупреждаю. В принципе мне-то что? Чем больше вашего брата здесь сгинет, тем лучше. И Жучок сыт, и перегной от вас наваристей. Тулово Михея-то до сих пор под яблонькой гниет. Глубоко зарыли. А какой она с тех пор урожай стала давать! Яблочки один к одному, наливные!

– Оу-у-у… – Огрызок яблока выпал из руки царского сплетника. Зажав ладонью рот, он метнулся к окну, чуть не сбив с подоконника Ваську. – Бе-э-э…

Ароматная струя выплеснулась во внутренний двор. Если б царский сплетник не был так занят укрощением своего желудка, услышал бы, как за дверью его спальни катается Жучок, задыхаясь от беззвучного смеха. Сил на громогласный смех у него просто не было, и он мог только тихонечко поскуливать от избытка чувств. В коридор вышел Васька, подмигнул своему серому напарнику по шкодам, и они дружно ударили по лапам. Не хватало только энергичного «Йес!» с характерным жестом для полноты картины.

Услышав, что царский сплетник уже освободил желудок от всего лишнего, Васька поспешил вернуться в горницу.

– А я ее в ресторан пригласил, – жалобно проблеял Виталий. – И чего теперь делать? Может сказать, что животом приболел?

– Не советую, – покачал головой кот. – Вылечит и все равно заставит идти. Зря ты ее сегодня в гриднице тискал, ой зря! Но теперь уже поздно. Лучше уж сам иди, по доброй воле, может, и пронесет.

– Еще чуть-чуть, и меня точно пронесет…

– Эй, ну ты где там, ухажер? – донесся до них снизу голосок Янки Вдовицы. – С каких это пор дамы должны дожидаться кавалеров?

Васька мгновенно вымахал до размеров уссурийского тигра и начал подталкивать оробевшего юношу к выходу из спальни своей лобастой головой.

– Иди, родной, иди. Не серди ее. До ночи еще далеко. А сумеешь к хозяйке правильный подход найти, глядишь, и до утра доживешь.

Глава 7

От одного только вида Янки Вдовицы страхи царского сплетника если и не улетучились сразу, то, по крайней мере, слегка поутихли. Тем не менее байки вредного кота сделали свое черное дело, и теперь Виталий подходил к девушке уже с некоторой опаской. В наряде Вдовицы мало что изменилось. Разве что надела на выход новые сафьяновые сапожки, носки которых выглядывали из-под сарафана, да накинула на плечи шелковый платок.

– Ну что? Готова гидра? Брр… – потряс головой юноша, – гида?

– Что это с тобой? – насторожилась девушка.

– А вот не надо было его пужать ужастями всякими, хозяйка, – сунул нос в гридницу Васька, опять принявший вид нормальной киски. – Ты только глянь на него: вот-вот обделается. Вбил себе в голову, что его теперь за каждым углом тати с ножами да кистенями поджидать будут. Не бойся, касатик. За нашей хозяйкой ты теперь как за каменной стеной. От любой напасти защитит.

– Ой, что-то я сильно сомневаюсь, что его тати так напугали, – нахмурилась Янка, переводя подозрительный взгляд с царского сплетника на Ваську.

– Они, хозяйка, они, злыдни! Что, не веришь? Хошь, перекрещусь?

– Пока не надо. Вот когда выясню, в чем дело, я тебя сама потом перекрещу, лично! Хотя… можно и не выясняя… – Девушка начала искать глазами ухват.

Ваську из гридницы как ветром сдуло, а Виталик перевел дух. Напарил-таки ушастый! И ведь как убедительно врал, зараза! Заметив перемену в его настроении, девушка неопределенно хмыкнула.

– Значит, угадала. И какой сказочкой тебя наш Васенька попотчевал? Ужастики его конек.

– Да ну его, похабника, – подхватил девушку под ручку царский сплетник и потащил к выходу. – То, что он мне рассказал, не для дамских ушей.

– Это он может, – усмехнулась Янка. – Так куда пойдем? – спросила девушка, как только они оказались на улице.

– В портовый кабак! – решительно сказал Виталий. – Или ресторан, если там такой найдется. Мне боярская дума такое проверочное задание дала, что надо бы на месте оглядеться. Ну и культурно посидим заодно.

– Есть в порту приличный ресторан. Там обычно прибывшие в Великореченск купцы зависают. Только сначала по Нижнему городу пройдемся. Мне там кое-какие заказы поставщикам на травки надо дать. А то у меня одно зелье лечебное кончается… Эй, да что с тобой? Побелел весь. Кажется, я тебя все-таки недолечила.

– Не надо, – просипел Виталий.

– Чего – не надо?

– Лечить меня больше не надо. И травки твоей мне не надо!

– Тебе не надо, другим надо. Я что, одного тебя лечу? Пошли.

Прогулка по свежему воздуху привела юношу в чувство. Они обошли Верхний град, миновали стражу у первых ворот, прогулялись по Среднему граду, потолкались на рынке Нижнего града, где Янка заказала какие-то хитрые травки у сельских жителей, торговавших на базаре своим немудреным товаром, и только после этого направились в сторону городских ворот, ведущих к речному порту. Стрельцы и случайные прохожие косились на диковинный наряд юноши, гадая, откуда прибыл этот иноземный купец? Ни франки, ни бритты, ни свеи так не одевались.

– Слушай, Янка, а почему у вас стрельцы в разных формах? – поинтересовался Виталий. – Вернее, форма-то одна, но вот у стрельцов, что на страже у ворот стоят, шапки и кафтаны красные, а вон, смотри, целая толпа в синих пошла.

– В синем стрельцы войска государева ходят, – пояснила девушка. – Царю-батюшке и войсковому воеводе боярину Кондыбаеву подчиняются, а в красном – стрельцы не войсковые. Это стражи. Татей ночных ловят, покой горожан охраняют. У них другой воевода. Они боярину Засечину, что Разбойным приказом ведает, подчиняются, ну и царю-батюшке, конечно. Но ежели ворог к Великореченску подойдет, они все, как один, на стены поднимутся город защищать.

– Знаешь, я, возможно, стратег не ахти, но спланирован город, по-моему, бездарно. Так удобно для захватчиков! Ты посмотри, дома вплотную к стене лепятся. Если первую линию обороны враг пройдет, то на вторую стену по крышам, как по лестницам, поднимется.

– Ну да, а стрельцы со стен их подбадривать будут и наверх затаскивать, чтоб не перетрудились. Как же! Поднимутся они. Пусть попробуют. Дома-то деревянные. Сверху смолой полил, огоньку подкинул, и они в факелы превратились, – возразила Янка.

– Логично, – почесал затылок царский сплетник.

Миновав последние ворота Великореченска, они практически сразу оказались в порту.

– Это река? – ахнул Виталий.

– Река.

– Офигеть!

Вот теперь юноше стало понятно, почему река, давшая название столице местной Руси, называлась Великой. Противоположный берег ее терялся за горизонтом. Неподалеку от берега стояло на якоре около двух десятков кораблей. Три корабля были пришвартованы непосредственно к причалу. По сходням сновали грузчики с тачками, разгружая и загружая товар. Выкатывались из трюмов бочки. Одним словом, жизнь в речном порту кипела! Наметанный глаз Виталия сразу выделил из кучи портовых строений несколько кабаков, среди которых выделялась довольно приличная ресторация. Для кого она предназначена, говорила вывеска над ним: «Купеческий Рай», а то, что это заведение приличное, подтверждали задумчивые, неспешные вышибалы у входа, имевшие такой внушительный вид, что мелкая портовая шушера огибала заведение по приличной дуге, предпочитая не попадаться им на глаза.

– Слушай, а может, мы туда не пойдем? – внезапно заробела девушка, увидев, куда нацелился Виталий.

– С чего это вдруг?

– Да я тут недавно немецких морячков обидела… вернее, Васька с Жучком обидели…

– Если они там нарисуются, я их еще сильнее обижу, – посулил юноша.

– Вот этого-то я и боюсь. Драться ты умеешь, слов нет, но…

– Пошли! – потянул девушку к ресторану Виталий. – Приличную девушку надо водить по приличным ресторанам, а не по грязным кабакам. Я так понял, здесь кормят местных и иноземных купцов?

– Да.

– Жажду накормить тебя изысканными блюдами. Ты иноземную кухню пробовала?

– Да.

– Могла бы и соврать. Сказала бы нет, и я б перед тобой смог повыпендриваться. Рассказать о китайской, корейской, французской кухне…

– Трепло, – рассмеялась Янка и позволила затащить себя в «Купеческий Рай».

Явно «иноземная» одежда царского сплетника произвела на вышибал благоприятное впечатление, и они без звука пропустили пустившуюся во все тяжкие парочку внутрь.

До вечера было еще далеко, и, вероятно, в связи с этим народу в ресторации было пока что не очень много, а потому найти свободный столик им не составило труда.

– И что дальше? – с любопытством спросила Янка, как только они уселись за стол.

– Дальше гулять будем. Человек! – щелкнул пальцами юноша с видом заправского кутилы.

– Чего изволите? – материализовался перед ним половой.

– Чего изволишь? – переадресовал вопрос Янке кутила.

– Изысканно откушать, – тонко улыбнулась девушка.

– О! Для ценителей тонких блюд мы специально выписали заморского повара. Готовит изумительно. Пальчики оближете! – Половой выложил перед клиентами меню и почтительно застыл в ожидании заказа.

Виталик уставился как баран на новые ворота на неровные, корявые строчки. Язык был явно иноземный, и он даже не смог определить какой.

– Э-э-э… – покосился юноша на Янку.

– Я доверяю твоему вкусу, милый, – пропела девушка. Глаза ее смеялись.

Однако смутить царского сплетника было не так-то просто.

– Значит, так, – строго сказал кутила, – нам это, это, это и еще вот это, – начал он тыркать в строчки наугад, – и лучшего шампанского для дамы и меня.

– О! – восхитился половой. – У вас действительно прекрасный вкус, господин купец. Айн момент!

Судя по тому, с какой скоростью половой рванул на кухню, заказанные блюда и шампанское здесь стоили немало, и работник великореченского общепита спешил обслужить денежного клиента в расчете на хорошие чаевые.

Откинувшись на спинку кресла, Виталий начал осматриваться по сторонам, оценивая интерьер.

– Ну что ж, неплохо. Простенько, но со вкусом, – с видом великосветского льва небрежно кивнул он. – Натуральная столовка, косящая под старину.

Внимание царского сплетника привлек дородный купец с коротко подстриженной бородой, развалившийся в своем кресле через столик от них. Он, похоже, уже успел плотно откушать, так как жилетка с трудом удерживала его раздувшийся живот, но тем не менее уходить не спешил. Купец извлек из кармашка жилетки толстую луковицу часов, щелкнул крышкой и, посмотрев на время, недовольно нахмурился. Судя по всему, он кого-то ждал, и этот «кто-то» явно опаздывал. Что-то недовольно пробурчав себе под нос, купец взялся за графин, наполнил стопку водкой. Пухлые пальцы, украшенные перстнями, перекрестили ее. Купец тяжко вздохнул и лихо опрокинул содержимое стопки в рот. Увидев спешащего с шампанским к столику царского сплетника полового, купец поманил его пальцем. Половой послушно притормозил.

– Меня не спрашивали?

– Никак нет-с, господин Никвас.

– Ежели спрашивать будут, сообщи немедленно, – кинул ему мелкую медную монетку купец.

– Благодарствую. Будет исполнено-с! – прогнулся половой и поспешил к столику царского сплетника.

– Ваш заказ готов, – сообщил он, ставя бутылку на стол.

Из кухни вынырнул еще один работник общепита с подносом в руках, за ним следующий, и через пару минут столик был накрыт. Виталий посмотрел на блюдо перед ним, и глаза его стали квадратными. Подцепив вилкой лягушачью лапку, повертел ее перед носом.

– Повар у вас случайно не француз? – спросил юноша полового.

– Француз, – кивнул в ответ половой.

– Янка, ты лягушек любишь?

– Обожаю, – с трудом сдерживая смех, ответила девица, – но не в жареном или вареном виде.

– А чего ж ты тогда молчала?

– Доверилась твоему вкусу. А ты взял и лягушек заказал.

– Если б я еще знал, что заказываю, – пробормотал Виталий, отодвигая от себя тарелку. – Я по-французски ни бум-бум.

Губы полового задрожали. Он старался сохранить невозмутимое лицо, но его, как и Янку, тоже начало разбирать.

– Слушай, любезный, – обратился к нему царский сплетник, – а у вас корейская кухня есть?

– Не извольте беспокоиться, есть!

– Вот и не вздумай нам ее подавать! Все, кроме шампанского, отсюда убрать и накрыть стол по-новому! И давай-ка что-нибудь наше, исконно русское. Икорку черную, щучьи головы верченые или еще там чего… – Юноша выудил из кармана золотой и кинул его половому. – Короче, сделай все красиво. Сдачу можешь оставить себе на чай.

У полового нервы были крепче, чем у Ваньки Левши. Его качнуло, но в обморок работник общепита не упал.

– Цыган заказывать будете? – внезапно севшим голосом просипел половой.

– Обойдемся, – небрежно махнул рукой Виталий.

Половой низко, в пояс, поклонился и умчался на кухню выполнять заказ. Янка облокотилась локотками о стол, подперла ладошками щеки и уставилась на царского сплетника как на больного.

– Да ты, оказывается, мот.

Юноша понял, что с чаевыми он, кажется, переборщил.

– Я не мот. У меня просто на кармане денежек мельче не было.

– А в лавку менял зайти было не судьба?

– Да чего там менять-то? Этот золотой меня не спасет, – начал оправдываться Виталий. – На тридцать пять червонцев газету все равно не поднять. Напарил меня царь-батюшка. А уж как распинался! Работа и материал тут дешевые! Как же! Я тут одного мастерового подрядил буковки на дощечки мне к утру вырезать, так он с меня целый алтын слупил!

– Это, конечно, много, – хмыкнула Янка. – Дорогого мастера нанял. И как, заплатил?

– Дал ему золотой в качестве аванса…

– Ну ты идио-о-от… – пригорюнилась Янка. – Да он за этот золотой год на тебя пахать в поте лица обязан и в ножки при этом кланяться. Ты что, совсем цены деньгам не знаешь?

– Местным – нет.

– А спросить – это так сложно! Ну до чего же ты еще темный! Хорошо, что я тебя одного во все тяжкие не пустила. Ладно, слушай и запоминай!

И пока половые накрывали по-новому на стол, девушка начала читать лекцию своему постояльцу. Как оказалось, одарил царский сплетник кузнеца и работника общепита действительно по-царски. За один золотой червонец на Руси давали пять гривен. За каждую гривну откидывали два рубля серебром. Еще за него давали сто копеек, или пятьдесят грошей. И даже копейка делилась на более мелкие денежки. Каждая была равна четырем полушкам.

Полученные сведения, вместо того чтобы расстроить, резко подняли настроение юноше. Тридцать три червонца у него еще есть, и они, оказывается, действительно здесь чего-то стоят! А пока он радовался, девушка продолжала лекцию, перейдя уже к устройству жизни на Руси.

И тут со стороны стола, за которым расположился Никвас, до Виталика донеслось знакомое имя. Царский сплетник покосился в сторону купца. Он там был уже не один. За столик к нему подсел высокий, худощавый господин. Судя по характерным особенностям одежды и манере поведения, он тоже был купец.

– Заставляешь себя ждать, Никола, – недовольно пробурчал Никвас. – Я тебя уже полчаса жду.

– Извини, Никвас, – виновато вздохнул Никола.

– Чего под нос бурчишь? Говори громче! – Похоже, Никвас был туговат на ухо.

– Работнички, говорю, мои меня подвели, – добавил децибел Никола. – Пока разобрался с ними… пока туда-сюда… короче, пришлось немного задержаться.

– Ладно. На первый раз прощаю. Но когда начнешь работать на меня, спуску не дам. Или ты уже передумал?

– Не в том дело! Предложение твое, конечно, заманчивое…

– Еще бы не заманчивое! Из купцов третьей гильдии сразу в первую нырнуть!

– Сразу?

– Ну может, и не сразу, но через год точно. Такой шанс не каждому дается. Ты смотри, а то кому другому дело предложу.

– Не у всех других есть такие верные людишки, как у меня, – возразил Никола. – Ты сам знаешь, о чем я говорю.

– Знаю, потому к тебе и обратился. Так в чем твои трудности-то?

– Говорю же тебе, эти самые людишки меня сегодня подвели!

– Что? Землицу упустил? – нахмурился Никвас.

– Еще нет. Но… Короче, выручай, Никвас. Дело-то общее.

– Посмотрим. Рассказывай, что там у тебя стряслось.

Виталий уже догадался, о чем пойдет речь, но все же навострил уши, делая вид при этом, что внимательно слушает рассуждения Янки о взаимоотношениях властных структур Великореченска.

– Я все сделал так, как ты сказал. Поставил кузнеца на деньги. Сегодня ребятишек к нему подослал, чтоб намекнули – поторапливаться пора. Срок уже завтра истекает.

– Ну и?

– Ну и они его почти уговорили, да тут какой-то добрый молодец за него вступился. Накостылял моим ребятам так, что на них смотреть страшно.

– Что за молодец?

– Царский сплетник какой-то. Мало того что людишек моих побил, так он еще и Ваньку Левшу нанял. Ты теперь, говорит, на меня работаешь.