Текст книги "Оружейник. Пилигримы проклятых земель"

Глава 7

Нашей первоочередной задачей являлось выбраться на Киевское шоссе. По нему можно будет добраться до Обнинска, там выйти на Калужское направление и двигать дальше в сторону Малоярославца, Медыни и Юхнова.

Широкая лента автомагистрали проходила юго-восточней, километрах в шести от того места, где мы сейчас находились. Собственно говоря, не так уж и далеко, да только добраться до него… Цирк-зоопарк, как же до него добраться? Я напряженно думал. Вернуться назад и пройти по моему обычному маршруту от «Логова» до Киевского не получится. Нету больше «Логова» и дороги тоже нет. На месте всего этого нынче обожженные овраги глубиной метров так тридцать-сорок. Гравилуч поработал, будь он неладен! И вообще… это же надо, выследили, суки! Гады, ублюдки, подлые твари!

– Рассвело, – бесстрастный голос Лешего отвлек, остудил клокотавшие внутри гнев и досаду.

– Рассвело, – кивнул я, нервно барабаня пальцами по рулю.

Последние четверть часа мы сидели внутри БТРа, надежно задраив люки. Ночной обстрел, конечно же, расшевелил всю округу, и обитавшие здесь бестии могли начать вынужденную миграцию, подавшись в более спокойные места. Честно говоря, только этого нам еще и не доставало!

– Надо бы на трассу выбираться, – предложил Андрюха.

– Да ну? А то я не знал! – мне не удалось удержаться от сарказма.

– Жаль карты нет, – подполковник не прореагировал.

– Да нахрена мне тут карта! – я даже скривился. – Я тут дома, каждый переулок знаю, как свои пять пальцев.

– Ну и куда двинем?

– Напрямик… – я призадумался. – Нет, напрямик нельзя. Кладбища тут у нас возникают на пути, причем целых два.

К нашему разговору прислушивались все пассажиры «302-го», которые моментально отреагировали на слово «кладбище». Кто-то чертыхнулся, кто-то напряженно засопел, кто-то заерзал на сидушке и загромыхал оружием. Опыт «общения» с трупоедами у нас имелся, и вряд ли кто-нибудь из здесь присутствующих пожелает дополнить его новыми, наверняка незабываемыми штрихами. Со всеобщим мнением, конечно же, был солидарен и я, тем более что на Проклятых землях обитали трупоеды несколько иной породы, чем те, с которыми довелось столкнуться около Щапово. Как-то раз пришлось подстрелить парочку таких путешественников, добравшихся аж до складов ГСМ. Сделал я это из крупнокалиберного КПВТ, так как не желал подпускать тварей уж очень близко. На хрена мне такая «радость»! Ведь кто знает, смог бы я потом уделать их из 7,62. Только вот об этом в нашей компании лучше не распространяться. А то, говорят, нервные клетки не восстанавливаются.

История с упырями сразу напомнила об одной очень даже немаловажной детали. Новые пулеметы! Петрович с Нестеровым их поставили, да так и не привели к нормальному бою. Не порядок! Следует это сделать, и причем срочно!

Только я об этом подумал, как из-за спины послышался встревоженный возглас мотострелка:

– Это что еще за чудо-юдо такое?

Как я помнил, бывший комбат сидел с правого борта. А потому, то, что видел он, для меня оставалось тайной за семью печатями.

– Какое еще чудо-юдо? Холера тебя забери майор! Докладывай внятно!

Петрович еще даже не успел ответить, а я уже запускал мотор. Сделать это следовало в любом случае. Мы либо отправляемся в путь, либо принимаем бой. При первом варианте все понятно, а вот во при втором… При втором возникала маленькая проблемка. Позади башни теперь располагались блоки энергетического щита, которые наглухо перекрывали заднюю полусферу. Пулеметы туда не развернешь. Отсюда напрашивается простой и логичный вывод: разворачиваем сам БТР.

– Шар, светло-песочного цвета, в бурых пятнах, – от охранника Фомина поступила первая стоящая информация. – Волочится по земле вслед за коротким толстым туловищем…

– Из которого торчат три длинные лапы, – закончил я за мотострелка.

– Точно, так оно и есть, – подтвердил уже Нестеров.

– Кальмар, – назвал имя твари Главный.

– Кальмар и есть, – подтвердил я. – Большой?

– Шар метра три, – доложил Петрович.

– Большой, – резюмировал я.

– Это опасно? – изо всех сил стараясь не терять присутствия духа, спросил бывший банкир и руководитель Рынка.

– У него каждая лапа заканчивается здоровенным когтем, – я запнулся и поежился, припоминая это жуткое орудие. – Даже не когтем… это кол прямо какой-то, с полметра будет. Не знаю из чего он сделан, но только эта сволочь им нашу крышу враз проломает. Видел однажды, как три таких твари БМП всколупнули. Минут за пять. – После этих слов я стал медленно сдавать назад, потихоньку разворачиваясь носом к наползающему чудовищу. Знал, рвану я, рванет и оно. И еще вопрос кто окажется ловчее.

– Петрович, в башню! Заряжай товарища Владимирова.

Приказ я отдавал холодным, самым ровным голосом, на который только был способен. Если запаникуем, засуетимся, то можем и не успеть. Сейчас ведь все решают секунды.

Кальмар попал в поле моего зрения, когда разворот был уже практически закончен. Зверюга ползла к нам, это без вариантов. Три мощные как стрелы экскаваторов лапы поочередно вздымались и резко опускались вниз, глубоко вгрызаясь в землю. Вогнав один коготь, страшилище подтягивало к нему свое мерзкое тело и тут же выбрасывало вперед вторую лапу. Зацепившись вторым когтем, подтягивалось и к нему. Затем наступал черед третьего. Далее цикл повторялся, и кальмар неспешно, размеренно полз вперед. Правда я отлично знал, что эта медлительность обман, маскировка. При необходимости лапы зверя замельтешат так, что и не уследишь. Повстречай я такую тварь за пределами Проклятых земель, то несомненно постарался бы смыться, но здесь… Здесь быстро не ездят. Иначе повстречаешься не с кальмаром, а кое с кем или с чем похуже. И от этой опасности не спасет никакой КПВТ. Кстати, а как он там? Чего это Петрович копается?

– Саша…! – начал было я, но тут же осекся, среагировав на движение за бортом.

Словно спугнутый моим голосом, кальмар кинулся в атаку, а буквально через секунду крупнокалиберный пулемет ударил ему на встречу длинной очередью. По люку у меня над головой забарабанили стрелянные гильзы. До кальмара в этот момент оставалось с пол сотни метров, не больше, поэтому я отчетливо разглядел как слева от него заклубились небольшие пыльные облачка. Первые пули прошли мимо, однако бывший комбат еще до окончания очереди сумел сделать поправку, и последний из увесистых кусков стали калибра 14,5 миллиметров угодил точно в цель.

Будь тварь чуток полегче, ее бы непременно отбросило назад. Но такая махина даже не вздрогнула и продолжала нестись на нас. Нанесенный противнику урон оценить было очень сложно. Кто знает, может сейчас мы наблюдали за последним предсмертным, наполненным отчаянием рывком, которого хватит метров на десять-пятнадцать? А может тварь просто ранена? Эта рана лишь разозлит ее и уже через мгновение кальмар кинется на нас с еще пущей яростью и рвением. Однако Петрович не стал этого выяснять. Пулемет Владимирова выпустил новую очередь, и еще две пули вошли в отвратительное чешуйчатое тело. Кальмару переломало одну из лап и вдрызг разорвало его мерзкое шарообразное брюхо. Зверюга наконец остановилась и принялась судорожно молотить по земле двумя уцелевшими конечностями. Со стороны складывалось впечатление, что она пытается прикончить гурьбу мелких, незаметных нашему глазу насекомых, которые вдруг кинулись на нее со всех сторон.

– Ах ты, сука, жив еще! – прогорланил распалившийся башенный стрелок. – Ну, сейчас ты у меня получишь!

– Отставить! – скомандовал я и с удовлетворением заметил, что мой голос чуток восстановился. Хрипяще-сипящих ноток в нем теперь стало куда меньше, чем часа назад.

– Не добили ведь… А вдруг снова кинется? – высказал опасения сидевший рядом Загребельный. – Тварь то, судя по всему, живучая. – При этих словах подполковник с подозрением покосился на крышку люка у себя над головой, из чего стало понятно, что история о погибшем БМП произвела впечатление, даже на цельнометаллического ФСБшника.

– Патроны надо тратить с умом, – пробурчал я, думая о своем.

Приблизив лицо к бронестеклу смотрового люка, я стал выискать разбросанные по полю фишки. Мы тут прямо перед войной нарезали всякие фильдеперсовые фигуры. Был такой идиотизм в те годы. Мода что ли последняя. Танковые войска оказались в немилости у Верховного главнокомандования. Говорили, мол, военная доктрина изменилась, да и танки в современных условиях это просто самоходные гробы. Их легко и непринужденно уделают из самого незатейливого гранатомета или ПТУРа. Так что привлекали мы к себе внимание, напоминали о своей нужности и полезности самыми разнообразными способами, в том числе и идиотскими. Фигурное катание танковой роты под классическую музыку, на глазах у высоких московских гостей – один из них. Бред собачий! Как вспомню, так вздрогну. Так вот именно для отработки этого безобразия весь полигон фишками утыкали, разбили на квадраты двадцать пять на двадцать пять метров. Где-то тут они и должны оставаться.

Вскоре я действительно стал замечать теперь уже совсем не оранжевые, а скорее бурые конусы, торчащие то там, то сям из низкой грязно-желтой травы. Одна такая вешка находилась аккурат возле бьющегося в агонии кальмара. Что ж, это очень хорошо. В правильном месте его Петрович остановил.

Взревев мотором, я развернул БТР и покатил по полю. Предварительно скомандовал всем: «Не зевать! Глядеть по сторонам и следить!».

– За чем следить-то? – уточнил Леший.

– А за всем, абсолютно за всем, – ответил я. – Неправильные тени, колыхание воздуха, необычные предметы и образования, участки с полеглой травой и углубления с четкими обрывистыми краями. Докладывать обо всем немедленно.

Конечно же, я и сам время от времени приглядывался к окрестностям, но все же основное внимание было сосредоточено на поиске фишек. Только бы не просчитаться, не сбиться.

С гордостью могу сказать, что нам все удалось. Леший вовремя указал на участок засеянный «огненными пузырями», а от зоркого глаза Лизы не укрылась нора очень похожая на логово вьюнка. Одним словом, бог миловал и уже минут через десять я остановил «302-го» около четвертой от бестии фишки. Сделал я это предварительно развернувшись, так что все еще не упокоившийся кальмар стал вновь отчетливо виден через смотровые люки. Я заглушил двигатель, включил первую передачу и затормозил машину стояночным тормозом. После этого зычным голосом прокричал нашему башенному стрелку:

– Петрович, до цели точно сто метров. Сможешь пристреляться? – майор еще не успел ответить, как я дополнил свой вопрос: – Выверочной мишени у нас, увы, нет. Ты уж извини.

– Сделаю, тут как говориться не до жиру, – ответил мотострелок. – Где тут у тебя трубки ТХП?

– Там где и положено, – возмутился я. – В ящиках на штатных местах.

Тут у меня екнуло сердце. Цирк-зоопарк, а целы ли? Не так давно внутри моей «восьмидесятки» рванула граната, так что от трубок холодной пристрелки могли остаться…

– Есть, нашел! Нормально! – голос Петровича свалил с моей души не камень, а целую скалу.

– А мужик здорово шарит, – шепнул Леший и скосил глаза в сторону мотострелка.

Я кивнул, а про себя подумал: ясное дело, шарит. Целый майор, как никак. Да и БТР это штатная боевая техника любого мотострелкового подразделения, ее то уж строевой офицер должен знать как свои пять пальцев.

– Я наверх выйду. С ПКТ пламягаситель снять надо, – подал голос Петрович, тем самым подтверждая мои мысли.

– Погоди, – остановил я майора. – Подполковник сделает. Ему только люк открыть, и пулемет прямо над головой окажется. Ты только его разряди от греха подальше.

– А я Калашникова еще и не заряжал, – успокоил меня мотострелок.

– Вот и славно, – порадовался я и тут же повернулся к Загребельному. – Ну, ФСБ, давай. Помни, резьба там левая. – А что бы Андрюхе было поспокойней добавил: – Мы все тебя страховать будем.

Не успел я это произнести, как сзади грянул выстрел из СВД.

– Какая-то тварь многолапая поблизости крутилась, – пояснила Лиза.

– И что?

– Уже не крутится, – по-деловому доложила моя подруга.

– Понял, – я удовлетворенно кивнул. – Только ты все равно на нее время от времени поглядывай. У них тут, как у кошек, девять жизней, блин.

Когда Леший полез свинчивать пламягаситель, я подтянул к себе автомат и стал внимательно оглядывать свой сектор. Огненный змеи давно ушли, а вместе с ними и чувство безопасности. Кстати, интересно было бы узнать, что за существа такие были?

– Олесь! – не оглядываясь назад, позвал я. – Подойти можешь?

Я попросил, а не приказывал, и это исключительно учитывая былые заслуги нашего знакомого, причем по большей части те… миллионлетней давности.

– Слушаю тебя, – ханх положил руку на спинку водительского сиденья и приблизил свое лицо к моему прикрытому шлемофоном уху.

Честно говоря, куда больше, чем огненные змеи, меня интересовала давешняя бомбардировка, да только вот непосвященных в наши, я бы сказал весьма деликатные дела, вокруг было многовато. Так что хош не хош, а пришлось ограничиться змеями.

– Что за серпентарий мы здесь на рассвете наблюдали? – я скосил глаза на Главного.

– Понравились? – тот слегка улыбнулся и по отеческой гордости, мелькнувшей во взгляде ханха, я понял, что он явно приложил руку к созданию огненно-красных гигантов.

– Понравились, – я не стал скрывать. – Особенно их потрясающая способность разгонять всякую нечисть, призраков и прочих. Не окажись рядом красных змей, может и этого нашего разговора не состоялось бы.

– Чисто практический подход к делу, – хмыкнул Главный. – Узнаю полковника Ветрова.

– Не выпендривайся, а на вопрос отвечай, – пришлось добавить в голос чуток железа.

– Называются… – Главный запнулся, – это сложно произнести.

– Попробуй.

– Варгулиус, примерно так. Это будет звучать на языке людей, – произнося это, ханх мне заговорщически подмигнул.

– Дальше, – я кивнул, тем самым дав понять, что все понял.

– Здесь их много. Питаются, как ни странно, ионизированным газом, почти воздухом.

– А вот я воздухом не питаюсь, – сообщил подполковник ФСБ, который, забираясь назад в люк, услышал часть последней фразы.

– Со жратвой придется подождать, – окрысился я на приятеля.

– Да понимаю я, – буркнул тот. – Так… для поднятия настроения сказал. Пошутил, одним словом. – Андрюха поигрывал снятым пламягасителем от пулемета Калашникова, будто хвастаясь ловко выполненной работой. А чтобы ее смог оценить и заказчик подполковник громко произнес: – Эй, майор, порядок! Теперь можешь целиться.

Петрович ничего не ответил. Он завозился в башне, загромыхали патронные коробки, заклацали и защелкали механизмы пулеметов. Вслушиваясь в эти звуки, я отчетливо представлял как майор открывает крышки ствольных коробок, оттягивает затворы, вкладывает в стволы трубки холодной пристрелки, как регулирует прицел. Короче, дело пошло!

– Так ты уже решил, куда двинем после того, как закончим с пулеметами?

Леший неожиданно вернулся к теме, от обсуждения которой нас отвлекло появление трехлапого чудовища. А собственно говоря, почему неожиданно? Вопрос был прогнозируемый, правильный и своевременный.

– В объезд поедем, – вариант был единственным. – Сперва через Шибанки, затем по Кубнинскому шоссе, а дальше через центр города.

– А по-другому не получится? – Загребельный скривился. – Так чтоб в объезд города?

Я прекрасно понимал приятеля. Города сейчас куда опаснее чем пустоши. А в особенности те города, на которые наложили лапу Проклятые земли. Там вообще черти что творится. Но другого выхода просто нет. Именно это я и должен был объяснить Андрюхе, а заодно и всем тем, кто внимательно прислушивался к нашему разговору.

– Обойти Наро-Фоминск не получится. Впереди Нара. Мостов поблизости нет. БТР конечно плавает, но сунуться в реку это значит загубить энергетический щит. На купание он не рассчитан. Да и водичка в местных водоемах, мягко говоря, не родниковая. Такая не то что краску на бортах, но и шины вполне разъесть может.

Внимательно выслушав мой ответ, Леший тяжело вздохнул и понурил голову. Ничего не сказал. А что тут скажешь?

В отличие от Загребельного Петрович отыскал тему:

– Подполковник, теперь можешь навинтить пламягаситель. Я навелся.

Лешему ничего не оставалось, как вновь полезть в люк. Правда на этот раз со своей задачей он справился гораздо быстрее. Уже через пару минут чекист доложил: «Готово!» Правда, сделал он это только после того, как захлопнул над собой крышку люка. Ну и правильно. Пулемет ведь может и шарахнуть, причем прямо по башке. И как говорил один всем известный киногерой, «Наделаешь дырок, потом не запломбируешь». Помнится он так и говорил, с колоритным одесским акцентом, ставя ударение на букву «у».

– А ну, все приготовились! – предупредил Петрович. – Сейчас попробуем, как машинки работают!

Вслед за его словами загрохотал КПВТ. Майор, как и положено, дал длинную очередь на десять патронов. Все до единой пули попали в нашего врага, и кальмара разорвало на куски. Перед тем как мотострелок приступил к проверке 7,62 миллиметрового ПКТ, возникла небольшая пауза, посреди которой негромко прозвучали слова Главного:

– А ведь он был разумный.

Конец этой фразы утонул в грохоте новой пулеметной очереди. Выстрелы безжалостно молотили по мозгам и не давали сосредоточиться, но все это время я цепко держался за одно слово «разумный».

Когда еще десять патронов были отстреляны, возможность размышлять возвратилась вновь:

– Что ты этим хотел сказать? Кто разумный? – я в упор уставился на ханха.

– Он, – Главный кивнул в сторону смотрового люка, через который мы все наблюдали за расстрелом бестии.

– Кальмар? – к разговору подключился Леший.

– Кальмар, – подтвердил наш эксперт.

– Насколько разумный?

Я вдруг расслабился, потому как подумал, что в какой-то мере все зверье разумное, но это не мешает нам отправлять их на тот свет. Звериный разум и человеческий это далеко не одно и то же.

– Кальмары по уровню своего развития приближаются к человеческому ребенку в возрасте примерно семи-восьми лет, – задумчиво произнес Главный, чем вызвал в моей голове настоящий взрыв.

Что за цирк-зоопарк?! Получается, мы только что замочили ребенка, этакого несмышленыша, который не знает что творит? От проведенной параллели на душе похолодело, а дыхание сперло. Нет-нет, чего это я? Какой нахрен ребенок! Эта тварь, настоящая голодная, злющая, хищная тварь, которая хотела нас прикончить! И прикончила бы, как пить дать прикончила, не окажись у нас для нее подарочка под названием крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый.

Пока я пытался совладать со своими противоречивыми чувствами и эмоциями, традиционно непрошибаемый Загребельный задал следующий вопрос:

– Тогда какого рожна эти «малыши» на нас нападают? Вполне могли бы мило и взаимовыгодно сосуществовать.

– Это вряд ли, – Главный отрицательно и очень невесело покачал головой. – Психология, образ мышления, жизненные принципы, мораль разумных существ, волей случая оказавшихся на Земле, кардинально отличаются от человеческих. Одним словом, то что для людей не приемлемо, для пришельцев это обычное явление, это норма жизни. Именно поэтому вам очень сложно понять мотивы и поступки других существ, а еще труднее найти с ними контакт. Из этого, увы, следует, что война будет продолжаться до полного уничтожения.

– Если ее не остановят, – уточнил я.

– Если не остановят, – согласился Главный.

– И откуда ты такой умный взялся? Все-то ты знаешь, везде-то ты бывал… – неожиданно из глубины десантного отделения донесся голос Анатолия Нестерова. Оказывается, милиционер не пропустил ни слова из нашего разговора.

– Не все так печально, товарищи, – запротестовал Серебрянцев и тем самым оставил без ответа скользкий вопрос милиционера. – С пришельцами, как вы Олесь изволите их величать, можно найти общий язык. Я ведь вошел в контакт, можно сказать подружился с Хозяином леса. Просто на все это нужно немного времени.

– Которого у нас, кстати, и нет, – напомнил Загребельный.

Это точно, времени у нас действительно было в обрез! Слова Андрюхи подстегнули меня, как удар хлыста скаковую лошадь. Цирк-зоопарк, сколько можно торчать на одном месте, и тем более где? На Проклятых землях!

– Петрович! Майор! Заканчивай давай! – крикнул я, обернувшись назад.

– Почти закончил. Фигня осталась, – откликнулся тот. – Зашплинтую втулки и готово.

Я понимал, что майор не сможет закрепить регулировочный механизм на ходу, да еще при езде по кочкам и колдобинам, а потому дал ему еще несколько минут. Все это время я думал над словами Главного. Взаимонепонимание и взаимонеприятие вот причина всех конфликтов и всех войн. На Земле мы все же кое-как научились договариваться и если не любить, то по крайней мере терпеть друг друга. А вот как быть с чужими, с теми, кто видит в людях кого-то вроде кусачих клопов? Разве кто-то подумает договариваться с клопами? Бей их, трави, вот и весь разговор. Между прочим, это еще очень повезет, если человечество сравнят с клопами. Быть может некоторые создания, типа призраков, нас просто не замечают. Глаз-то у них нет. Поэтому люди, да и не только люди, а и все другие живые существа могут восприниматься просто как глоток чистого живительного воздуха. До дна выпивая человека, они просто вдыхают и даже не ведают о его существовании. Вот с такими попробуй, договорись!

– Пулеметы готовы! – доложил мотострелок, чем поставил точку в моих, ох каких невеселых, рассуждениях.

– Оставайся в башне, – приказал я. – Лучше тебя, Александр Петрович, с ролью пулеметчика все равно никто не справиться.

Майор бодро ответил «Есть!», а я с тяжелым вздохом надавил на кнопку стартера.