Текст книги "Дорога домой"

Олег Таругин
Дорога домой

© Таругин О., 2013

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Автор выражает глубокую признательность за помощь в создании романа постоянным участникам форума «В Вихре Времен» (forum.amahrov.ru) Андрею Туробову (финальная вычитка, редактирование и правка текста), Александру Ершову, Алексею Махрову, Сергею Акимову, Николаю Пакулину, Евгению Добрецову, Константину Щелкову и многим другим.

Отдельная благодарность Татьяне Философ и, особенно, Александру Юрьевичу Кулькину за неоценимую помощь в написании отдельных эпизодов и некоторых глав и множество ценных советов по ходу написания романа.

Спасибо вам большое, друзья!

Действующие лица романа и названия географических объектов вымышлены, и автор не несет никакой ответственности за любые случайные совпадения. Все приводимые в книге технические данные взяты исключительно из открытых источников.

У России есть два пути выхода из кризиса: реалистичный и фантастический. Реалистичный – прилетят инопланетяне и нам помогут. Фантастический – справимся сами…

(Старый анекдот)

Пролог

Россия, побережье оз. Байкал,

вычислительный центр глубоководного нейтринного телескопа NT-200,

недалекое будущее

Младший научный сотрудник Антон Скрупский откровенно скучал. В памяти заступившего на суточную вахту двадцатипятилетнего «эмэнэса» еще слишком яркими были воспоминания о недавнем, как стало модно говорить, «уикенде», проведенном с друзьями на базе отдыха «Сарминская» на берегу живописного залива Хужир-Нуге. Загодя снятые одноклассниками номера, правда, оказались из разряда «неблагоустроенных», то бишь с удобствами на улице, но зато электрифицированными и отапливаемыми. Да и питание, как выяснилось уже на месте, входило в стоимость проживания, так что жаловаться, в принципе, оказалось не на что. Зато – и это вполне искупало мелкие неудобства – имелись в наличии песчаный пляж, русская баня и обалденный вид из окна. Не самый, конечно, сезон, чтобы купаться в кристально-чистых водах знаменитого озера, но какое это имеет значение после определенной дозы горячительных напитков? Да и просто погулять по окрестностям интересно, чего уж там. А уж как на работу-то не хотелось…

Антон скользнул взглядом по мониторам, отображавшим текущий статус телескопа, и хотел было вернуться к приятным воспоминаниям, однако крайняя справа панель жидкокристаллического двадцатидюймового «корейца» внезапно призывно замигала красным «тревожным» окошком. Скрупский вздохнул. Ну вот, начинается! И почему всегда в его смену? Интересно, что на этот раз могло произойти? Снова, как в прошлый раз, сервак глючит? Или что-то случилось там, на почти километровой глубине, где сотни фотодетекторов, заключенных в способные выдержать глубинное давление стеклянные шары, уже двенадцать лет ловят атмосферные мюоны и прочие нейтрино высоких энергий? Если первое, то вопрос не к нему, а к местным компьютерным гениям. Если второе – то, в принципе, ему достаточно просто доложить по команде. Не самому ж в глубину лезть? Трехлетней давности экспедиция обоих «Миров» – событие, конечно, почти что эпохальное (и в этот раз не оплаченное знаменитым кинорежиссером Джеймсом Кэмероном, что характерно), но к ним ни малейшего отношения не имеющая. Чинить поврежденные подводные «струны» не его, Антона, забота. Да и чем их там могло повредить, собственно? Лезут же в голову всякие глупости! Не океан, чай, вражеские подлодки туда-сюда не шастают. Просто озеро, пусть и сравнимое со среднестатистическим внутренним морем.

Но глянуть картинку с одной из глубоководных камер перед тем, как готовить дежурную отписку об имевшем место за время дежурства происшествии, все-таки стоит. Так, сугубо на всякий случай. Поскольку случаи, так говорилось в том бородатом анекдоте, разные бывают.

Скрупский подтянул к себе противно проскрежетавшую по ламинированной поверхности стола клавиатуру и набрал команду, выводя на монитор картинку с подводной камеры номер тридцать восемь. По привычке потянулся к пачке сигарет, но вовремя вспомнил, что клятвенно обещал молодой жене (казенное слово «супруга» все еще резало слух) бросить. Да и начальство все «косее и косее» смотрело на курящих сотрудников, а терять место не хотелось. Если попрут отсюда, куда ему деваться-то? Просиживать штаны на теоретической универовской кафедре в родном Иркутске? Или пытаться на третьем десятке заделаться бизнесменом средней руки? Нет уж, увольте, лучше тут, пусть и без табака, зато с твердым окладом и на природе…

Вздохнув, убрал полупустую пачку – не удержался-таки на отдыхе, пока Машка не видела – в ящик стола. Вгляделся в монитор. Картинка шла вполне приличного качества – камеры закупались то ли в Японии, то ли в Штатах, таких подробностей он не знал. Вгляделся – и, что называется, откровенно отвесил челюсть.

Из мутной темно-зеленой глубины поднималось нечто огромное, геометрически-правильное, облепленное водорослями и внешне совершенно неопределимое. А уж размеры… Антон завороженно созерцал, как темная масса надвигается на камеру. Счетчик расстояния в углу экрана равнодушно отсчитывал оставшиеся метры. Десять… восемь… три…

Созерцал до тех самых пор, пока картинка не дернулась, будто получив хорошего пинка, и трансляция не прекратилась. Окошко подернулось черно-белой рябью, перечеркнутой равнодушным: «no signal cam. 38».

И только тогда он медленно протянул руку, нащупывая трубку внутреннего телефона…

* * *

Регония-2. «Избранники Рока».

Времяисчисление терранское.

Капитан Олгмар, сержант Каприс

В принципе, регонийские власти оказались сами виноваты в произошедшем, не один десяток лет назад заложив на родной планете бомбу замедленного действия. Не в прямом, разумеется, смысле – в переносном. Хотя иногда бомбы и на самом деле взрывались. Причем бомбы – или, если быть точным, взрывные устройства – почти исключительно самодельные, но от этого, увы, не становящиеся менее смертоносными…

Себя они называли «борцами за свободу Регонии». По крайней мере, так они именовались на страницах нелегальных сайтов, периодически появлявшихся в местной виртуальной сети. Неофициально же – просто «непримиримыми». Радикальная подпольная организация, почти что секта, главной идеей которой была абсолютная независимость планеты от федерального правительства. Если же говорить прямо, то попросту террористы, не желающие подчиняться кому бы то ни было, ни Центральному терранскому правительству, ни местным властям. Серьезность своих намерений «БСР» подтверждали периодическими «силовыми акциями устрашения» или терактами. Убийства чиновников, нападения на правительственные учреждения, взрывы заминированных гравилетов, припаркованных в людных местах… Часть терактов удавалась, часть – загодя предотвращалась местной госбезопасностью и терранской контрразведкой, которым за последние несколько лет удалось уничтожить почти все отряды «непримиримых». Причем уничтожить в самом прямом смысле слова, поскольку сдаваться террористы-фанатики не собирались, сражаясь до последнего патрона в магазине или джоуля в батарее…

Первопричиной всех бед оказалось то, что лет тридцать назад, когда Регонию решено было сделать крупнейшим в секторе транспортным узлом и орбитальным портом по обслуживанию внепространственных кораблей, федеральное правительство начало строить орбитальную и, главным образом, наземную инфраструктуру, не слишком оглядываясь на тех, кто называл себя «первопоселенцами». Далекие потомки первых колонистов эпохи Великой Экспансии достаточно быстро смекнули, что современные города, заводы, орбитальные терминалы и космопорты – куда более лакомый кусок, нежели привычная сельскохозяйственная сфера и не шибко богатые рудничные массивы. И все это богатство вполне может принадлежать им. Вот только федеральная программа «интеграции» местного населения, насчитывающего едва ли полмиллиона на всю планету, их устраивала мало. Куда проще было получить все – и сразу. Пусть даже и не совсем законным путем…

…Разумеется, выловить и уничтожить всех боевиков «БСР» оказалось не под силу даже всемогущим терранским спецслужбам…

– Ну, давай же, давай… – Палец Каприса выжал слабину и замер в миллиметре от чьей-то смерти. Впрочем, отчего же «чьей-то» – вон он, кандидат в покойнички, в дурацкой бандане со стилизованным изображением черепа и буквами «БСР». Зато с вполне боеспособным компактным пистолетом-пулеметом в руках. Стареньким, но не ставшим от этого менее смертоносным, особенно в ближнем бою. – Давай, сука, еще на полметра подвинься. А уж я не промахнусь, будь уверен…

Словно уловив направленные на него флюиды, террорист дернулся и поспешно отступил назад, вновь укрывшись за стеной. Сержант, беззвучно выдохнув сквозь зубы, ослабил нажим на спусковой крючок и, оторвавшись от оптического прицела, несколько раз сморгнул, восстанавливая зрение. Ладно, подождем. Все равно высунешься, засранец, тут-то я тебе и пришлю подарочек в башку. Коль нет мозгов, так заменим их пулей – глядишь, и станет в галактике чуточку чище. Надо же такое придумать, гражданских людей в заложники брать! Словно в каком-нибудь двадцатом или двадцать первом веке!

Не сводя взгляда с балкона главного здания космопорта-1, сержант пошевелил плечами, разминая затекшие мышцы спины. Снова приник к двадцатикратному прицелу снайперской винтовки: в этом рейде он исполнял функции снайпера – как лучший стрелок отделения. В принципе, борьбой с терроризмом и экстремизмом должен заниматься спецназ госбезопасности. Те еще волки, к слову! Но, когда фанатики из «непримиримых» внезапно захватили космопорт с тремя сотнями заложников, никого другого поблизости просто не оказалось, а их корабль вторые сутки торчал на высокой орбите, бункеруясь и готовясь уйти в прыжок. Вот и пришлось задействовать космический десант в качестве отряда антитеррора. После недолгих, но напряженных переговоров между командованием ВМС и госбезопасностью по регонийскому сектору, конечно. Причем первые не хотели брать на себя ответственность, вполне обоснованно полагая, что привлечение десанта к выполнению сугубо полицейской акции может иметь совершенно непредсказуемые последствия. Вторые же просто не успевали перебросить своих спецназовцев до истечения срока выдвинутого террористами ультиматума – космопорт считался абсолютно заштатным объектом, на который боевики «непримиримых» до сих пор ни разу не покушались.

Впрочем, рядовых десантников подобные разборки ни разу не волновали: будет приказ – выполнят. Не будет – останутся на борту родного бэдэка[1]1
  БДК – большой десантный корабль. Способен проводить крупные десантные операции по высадке на планеты под прикрытием собственного авиакрыла.


[Закрыть], а не полезут лишний раз под чужие пули – или чем там вооружены эти фанатики?

Приказ пришел пять часов назад. Еще час ушел на короткий инструктаж, сборы и погрузку. Комбат был как никогда немногословен, особист и вовсе мрачно молчал, так что все выданные «цэу» сводились к тому, что с террористами можно (и нужно) не церемониться, но с голов заложников не должен упасть ни один волос. Отдельно указывалось, что все до единого индивидуальные видеофиксаторы в этот раз не должны «случайно испортиться в бою», а наоборот, исправно заснять все происходящее – мол, сами понимаете, видео придется передать в местный госбез. Без вариантов.

Вот и лежал он сейчас на крыше одного из технических строений космопорта в обнимку со снайперской винтовкой – не электромагнитной или плазменной, а самой обычной огнестрельной, калибром, правда, аж целых «двенадцать-семь» миллиметров. Примерно тех же годов, что и автомат в руках террориста в идиотской бандане – и столь же смертоносной. Да и расстояние плевое, стыдно промахнуться. Его цель – этот самый урод в головном платке, караулящий балкон второго этажа. Поскольку других охранников «непримиримые» не выставили, после поражения цели сержанту было приказано держать главный выход из здания космопорта, через который могут попытаться прорваться уцелевшие террористы. Отчего именно так, Каприс понятия не имел – да и не задавался подобным вопросом. Знал лишь, что на первом этаже – около сотни заложников, которых уроды из «БСР» держат уже почти двое суток. Транзитные пассажиры, туристы, персонал космопорта, экипажи нескольких висящих на орбите коммерческих судов. Задача их роты – освободить людей, уничтожив террористов.

Зеркальные односторонние стекла не позволяли рассмотреть, что происходит внутри зала ожидания, потому, когда начнется штурм, может стать горячо, но – в этом сержант Каприс отчего-то не сомневался – они сумеют разобраться, кого отправить в мир иной, а кого защитить. Пленных разрешалось не брать: командованию флотом, равно как и родной контрразведке, захваченные террористы были без надобности – все-таки не госбезопасность, не их профиль. А на робкие пожелания местных контртеррористов, благополучно прошляпивших очередную акцию «непримиримых», флотским было, по большому счету, глубоко плевать. Поскольку сама идея использования космодеса в подобной ситуации являлась мерой не просто вынужденной, а скорее панической со стороны ГБ, и прикрывать их задницы от начальственного гнева ВКС вовсе не собирались.

В крохотном наушнике тонко пискнул сигнал ротной связи и раздался голос лейтенанта:

– Сержант, чего медлишь? Меньше чем через минуту начинаем, все люди уже на исходных. Вали его – и на контроль, твой сектор – главный вход и фасад. И чтобы никто живым наружу не вышел.

– Есть, – буркнул Каприс, поморщившись. Кого ему валить, если мишень за укрытием? Ему что, сквозь бетон стрелять? Может, еще и покричать: «Эй, друг, выйди, мол, на секундочку, как там тебя зовут, позабыл?» Лейтенанту хорошо, сидит в кашаэмке где-то в зоне отчуждения космопорта, наблюдает за ними через мониторы да приказы раздает. Ну, не станешь же объяснять, в чем заминка?..

«Ну чего ты там спрятался, урод, давай же, выгляни», – мысленно возопил Каприс. Террорист, определенно, оказался телепатом, вновь уловив направленную на него мысль. Правда, каким-то неправильным, с явно выраженными суицидальными наклонностями. Хотя комбат говорил, они там все такие, на смерти на всю голову подвинутые. Поймав в перекрестие прицела знакомую бандану, снова появившуюся над парапетом балкона, Каприс чуть опустил марку и на выдохе вытянул спуск.

Винтовка подпрыгнула на сошках, привычно лягнулась отдачей, взметнулась поднятая выстрелом покрывающая крышу пыль. Эхо выстрела заметалось между зданиями, вспугивая вездесущих голубей и стихая над огромным посадочным полем. Над плечами террориста вспухло на миг алое облачко, смятый и окровавленный платок отлетел в сторону, а обезглавленное тело, сделав еще полшага, тяжело завалилось, скрывшись за ограждением. Автомат так и остался висящим на ремне. Бетонная стена позади обильно окрасилась пурпурным; по центру зловещего пятна появилась глубокая выбоина: выпущенная сержантом пуля не растратила и десятой доли кинетической энергии.

Готов.

Сморгнув, Каприс поводил стволом из стороны в сторону, осматривая балкон. Нет, больше никого, никакой ошибки, охранничек и на самом деле оказался единственным. Интересно, отчего наши не начинают? Время еще не вышло? Или лейтенант решил…

Грохнуло. Одновременно и будто бы со всех сторон разом. Ощущение, словно на землю высыпали с высоты полтора десятка металлических бочек – сработали подрывные заряды, взорвавшие заблокированные террористами двери. И тут же гораздо тише хлопнули пиропатроны, заложенные в основание высоченных, метров по пять, зеркальных стекол внешнего фасада. Зрелище вышло совершенно фантастическое: настоящий водопад из сверкающих в солнечном свете осколков, рокочущий ничуть не тише своего природного собрата.

Затаившиеся по периметру здания штурмовые группы рванулись вперед, врываясь внутрь через вынесенные взрывом двери и фасад. Каприс снова приник к прицелу, высматривая в открывшемся взгляду зале террористов и удерживаемых ими заложников. Ага, все примерно так, как им и описывали на инструктаже: заложники на полу, кто сидит, привалившись к рядам кресел, кто лежит – ну, это-то понятно, вторые сутки пошли. Сомнительно, чтоб бандиты их кормили, наверняка не поили даже.

А вот и «непримиримые», весьма, суки, ошарашенные происходящим. Не ожидали, твари? Вот и славненько…

Каприс выцелил ближайшего к входу бандита, больше других размахивавшего автоматом, – еще пальнет ненароком! – убедился, что на линии огня никого нет, и плавно выжал спуск. Винтовка снова ударила в плечо, экстрагированная обратным ходом затвора гильза улетела куда-то вправо, негромко звякнув об ограждение крыши, террориста же отбросило на несколько метров. Выстрелить он так и не успел. На сей раз сержант – исключительно дабы не смущать пленников малоэстетичным зрелищем превращающейся в кровавое марево башки, – стрелял в грудь.

И в этот миг в зал с трех сторон вломились штурмовые группы. И с той, и с другой стороны захлопали выстрелы: в виду особенностей операции, десант вооружили исключительно огнестрелом, проверенными временем «безгильзовками» под штурмовой патрон «СП-10-5». Маломощными в сравнении со штатным плазменным или электромагнитным оружием, но незаменимыми в ближнем бою, где есть опасность, что выпущенный тобой заряд уложит не только противника. Зато при попадании в цель пуля «десять-пять» не дает рикошета и не продолжает поступательного движения, являясь, по сути, разновидностью разрывного боеприпаса контактного действия. Зато руки-ноги и прочие головы отрывает на раз…

Благодаря мощному прицелу Каприс прекрасно видел все происходящее в зале – не забывая, впрочем, контролировать свой сектор. Вот капрал Барнс, его бывший заместитель, а ныне – полноправный «комод», первым ссыпался по ступеням отключенного эскалатора, с ходу приложив прикладом винтовки вывернувшегося откуда-то сбоку боевика. Судя по скособоченной башке последнего, правки уже не требовалось, пока еще никто в мире не способен после подобного удара вернуть шейные позвонки в исходное положение. Перескочив через свежесработанный труп, капрал несколькими одиночными выстрелами упокоил еще двоих «непримиримых», опустившись на колено возле сидящей на полу женщины, прикрывавшей собой двоих малолетних детишек.

В центре зала тоже завертелась карусель, там бойцы схватились с группой из пяти бандитов, принявшихся палить направо и налево.

Скрипнув зубами, Каприс вынужден был признать, что командование оказалось право: десант – ни разу не заточенный под подобные операции скальпель, а скорее, топор, обученный сначала рубить все, что движется, а потом уж кричать «бросай оружие». Двадцатикратная оптика позволяла ему прекрасно видеть происходящее: вот чья-то пуля, наша ли, противника опрокинула на пол одного из заложников, еще одна – снесла полголовы у истерически визжащей женщины в светлом брючном костюме. Кто-то из террористов выхватил гранату – и упал с развороченной короткой очередью грудью. Выпавшая из руки граната закатилась под ряд кресел и взорвалась, занавесив центр зала дымным облаком. Сидевших на полу заложников тряпичными куклами раскидало в стороны.

«Песец, доигрались», – отрешенно подумал сержант, не отрываясь от прицела. Стрелять он, впрочем, не спешил – двенадцатимиллиметровая пуля со стальным сердечником в такой кутерьме натворит делов. Он-то не промахнется, вот только вовсе не факт, что на линии ее полета не окажется никого из своих. А в зале и без него хаоса хватает. «Хорошо, если хоть половина заложников уцелеет…»

В эфире тоже царил сущий хаос: последними словами матерился ротный, орали десантники и заложники, каждую секунду звук прерывался грохотом выстрелов. Капрису неимоверно хотелось оказаться там, внутри, поскольку он был абсолютно уверен, что это принесет куда больше пользы. Но нельзя, ибо – приказ.

Всласть наматерившись (про себя, разумеется, поскольку все переговоры записывались), сержант поймал в прицел прорвавшегося к выходу фанатика в окровавленной куртке и без оружия, чисто рефлекторно рассчитал упреждение и выжал спуск. Стрелял в корпус, чтобы не рисковать – двигался ублюдок, несмотря на ранение, довольно резво. Террориста отбросило назад, прямо на вырвавшегося следом десантника – кого именно, сержант не разглядел, щиток шлема оказался опущен. Твою мать!.. Нет, вроде не задел парня, повезло…

Ну и на хрена ему эта дальнобойная дура, если пользоваться ею он может исключительно на открытом пространстве – либо если позади мишени непробиваемая преграда?! Начнет выбивать террористов в зале и возле входа, как и планировалось – где гарантия, что его пули не положат заодно и кого-то из заложников или своих парней? Да и как целиться, если немаленькое пространство уже обильно затянуто дымом: интересно, это кому в голову пришло бросить дымовую шашку, родной, мать ее, десантуре – или бандитам? Нет, комроты, безусловно, оказался прав относительно снайперского прикрытия, но кто ж виноват, что до начала операции не было известно, с какой дистанции оному снайперу предстоит работать? Что такое двести метров для крупнокалиберной винтовки с дальностью действительного огня под два километра – просто насмешка, знаете ли…

Поразмыслив еще с полсекунды, Каприс принял решение. И впервые в своей военной карьере нарушил приказ. В конце концов, проследить, чтоб никто из боевиков не улизнул через главный вход, он сможет и с грунта – невелика наука. Аккуратно отставив в сторону снайперку, он подхватил безгильзовку и рванул к ведущему вниз люку. Спустя минуту сержант уже бежал ко входу в здание космопорта, на ходу проверяя готовность оружия.

– Каприс, что за хрень?! – Ну, понятно, лейтенант углядел, что подчиненный сменил позицию. Он-то на своем планшете видит отметки всех бойцов отделения. Ответить? А смысл?

И десантник отключил связь. Сочтут виноватым – ответит. Ну, снимут лычки, станет снова капралом или даже рядовым – так в следующем боевом рейде и вернут. В конце концов, троих он уже отправил жариться на подземных сковородках – тоже неплохой результат для нескольких минут боя. Но сейчас он нужнее там, где гибнут его боевые товарищи и, самое ужасное, невинные граждане.

С выводами относительно собственной необходимости Каприс, похоже, несколько погорячился: к тому времени, когда он взбежал по заляпанным кровью уложенного им террориста ступеням, все оказалось уже практически кончено. Ветер выносил сквозь выбитые панорамные окна остатки дыма, по залу бродили мрачные десантники, добивая бандитов, собирая трофейное оружие или оказывая первую помощь раненым заложникам. Зал выглядел… хреново он выглядел, короче говоря! Везде на полу кровь и трупы, в основном, конечно, террористов, но часто – куда чаще, чем хотелось бы! – гражданских. Разломанные кресла, вещи заложников, разбросанная обувь, осколки стекла и пластика, заляпанное кровью тряпье, еще какой-то вовсе уж неопределяемый мусор.

Потери среди штурмовых групп оказались не столь катастрофическими, как показалось Капрису, но они были – перед операцией десантникам выдали лишь штатные бронекомплекты, поскольку командование полагало, что этого окажется вполне достаточно для защиты от банды, не оснащенной штурмовым оружием. Ошиблись, как выяснилось. Рота потеряла пятерых убитыми и еще троих ранеными. Барнс тоже погиб, успев прикрыть собой ту самую женщину с детьми, что разглядел в прицел Каприс – фанатик выстрелил в упор, и лицевой щиток шлема не смог сдержать пули.

– Командир! – Голос его нынешнего зама, капрала Гриде, звучал глухо, и отнюдь не из-за задраенного по-боевому шлема. – Вот такая вот задница вышла, командир…

Каприс молча хлопнул его по броневому наплечнику комбинезона: понимаю, мол.

– Все зачистили?

– Вроде да. Нужно, конечно, послать ребят пробежаться по техническим помещениям, а их тут до хрена, весь второй этаж и часть…

Капрал не договорил: раздался исполненный боли крик и из-за сваленных в кучу кресел и столиков, изрядно посеченных пулями и осколками, появился один из уцелевших террористов. Перед собой бритый наголо «непримиримый» в черной футболке с оторванным рукавом толкал человека в форме гражданского флота. Светло-серый китель забрызган кровью из разбитого носа и губ, левый глаз почти заплыл, скулу пересекает длинная царапина. Гриде вскинул было винтовку – но тут же и опустил: к виску заложника оказался приставлен пистолет.

– Положите оружие на пол и отойдите в сторону. Дайте уйти, – негромко произнес боевик лишенным интонаций голосом. – Иначе вышибу мозги…

«Как банально, – мелькнуло в голове Каприса. – Он что, третьесортных боевиков по головидео насмотрелся? Даже фразы стандартные».

Впрочем, пистолет в руке террориста выглядел вовсе не банальным, а вполне боеспособным, каковым наверняка и являлся.

Десантники переглянулись, и сержант, коротко подмигнув заместителю, первым осторожно положил на пол винтовку. Пока он разгибался, не видимая противником левая рука успела отстегнуть застежку тактического жилета и вытянуть десантный нож. Капрал понял задумку, поспешно – и излишне громко – опустив рядом свое оружие, на долю мгновения отвлекая внимание врага. Капрису этого хватило, хотя атаковать пришлось из крайне неудачной позиции – да еще и левой рукой. Не промахнулся, конечно: противник еще только заваливался назад с застрявшим в глазнице ножом, когда Гриде рванулся вперед, выбив пистолет за долю мгновения до того, как сведенная посмертной судорогой рука фанатика выдавила спуск.

Ошарашенный астронавт в заляпанном кровью мятом кителе так и остался стоять столбом, не успев осознать произошедшего. Криво ухмыльнувшись, капрал легонько потрепал его по плечу:

– Все уже, все. Кончено. Жив остался – и ладно. Сержанта вон благодари, это он тебя спас, не я. Его Каприс зовут, как все закончится, пиво выстави…

Все еще пребывающий в прострации астронавт судорожно протянул руку, однако Каприс, сделав вперед пару шагов, уклонился. Выдернув нож, сержант равнодушно отер потемневшее лезвие о футболку с изображением черепа и знакомыми буквами «БСР», убрал оружие в ножны и лишь затем протянул слегка подрагивающую руку:

– Сержант Каприс, космодесант.

– Кап… капитан Олгмар. Гражданский коммерческий флот….