Текст книги "Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи"

Свою встречу, свой дар магии прекрасно описал Юнг в 19-й главе «Красной Книги», которая называется «Дар Магии». Там есть потрясающе точный диалог между Юнгом (получившим в дар от своей души жезл Гермеса) и его душой:

Душа: «Магия не легка, и она требует жертвы».

Я: «Она требует жертвы любви? Или человечности? Если требует, забери жезл обратно».

Душа: «Не спеши. Магия не требует таких жертв. Она требует другой жертвы».

Я: «Что это за жертва?»

Душа: «Жертва, которую требует магия, – это утешение».

Я: «Утешение? Я правильно понял? Понимать тебя невыразимо трудно. Скажи мне, что это значит?»

Душа: «Утешение следует принести в жертву».

Я: «Что ты имеешь в виду? Следует принести в жертву утешение, что я даю, или утешение, которое я получаю?»

Душа: «И то, и другое».

Я: «Я запутался. Это слишком неясно».

Душа: «Ты должен принести в жертву утешение ради черного жезла, утешение, которое ты даешь и которое получаешь».

Я: «Ты говоришь, что мне непозволительно получать утешение от тех, кого я люблю? И нельзя давать утешение тем, кого люблю? Это означает утрату части человечности, и ее место занимает то, что называют жестокостью к себе и другим».

Душа: «Так оно и есть».

Очевидная параллель, которая сразу приходит в голову, – «Книга Закона»: «Ненавижу утешаемых и утешителей». Но все параллели – игра ума. Попробуйте почувствовать, что для вас значат эти слова.

Подлинный магический ритуал – всегда трансгрессия. Выход за грань. Нарушение, жертва и отречение в одном лице. Такой ритуал делается два раза в жизни. Первый и десятитысячный раз. Первый раз, когда мы все-таки делаем над собой усилие. И совершаем ритуал. Выполняем Малый ритуал пентаграммы (кстати, в одной из посттелемитских колод Маг изображен выполняющим МРП), принимаем причастие Гностической мессы или просто садимся в йогическую асану. Выполняя ритуал в первый раз, мы переходим границу между человеческим и иным. Мы заявляем о своей готовности перейти границу. В десяти-, пятнадцати-, двадцатитысячный раз – мы обретаем мастерство. И понимаем, что́ мы сделали тогда, в первый раз, на самом деле.

Жаль, что сейчас так мало тех, кто действительно способен совершить трансгрессию. Потому Книги Мага всегда останутся «для всех и ни для кого»…

Верховная жрица

Верховная Жрица – это последний, третий путь Древа Жизни, который напрямую связан со сфирой Кетер. Если посмотреть на схему Древа Жизни (см. рис. на с. 29), то вы увидите, что от верхнего источника, Кетер, отходят три пути – к Хокма, Бина и Тифарет. Последний из них, центральный, – это путь Гимел, соответствующий аркану Жрица.

Мы можем рассматривать эти три пути как коренные выражения первопринципов, непосредственно связанных с источником. Дурак, Маг и Жрица больше, чем любой другой архетип, выражают в себе идею сокровенной Сути Бытия. Следует обратить внимание, что на Древе Жизни пути, соответствующие Дураку и Магу, являются противоположными и как бы зеркально отражают друг друга, в то время как путь Жрицы находится точно по центру.

Принципиальным отличием Жрицы от двух других арканов является направление потока. И Дурак, и Маг представляют собой прежде всего движение сверху вниз, нисхождение Святого Духа, воздействие волевого динамического импульса на фундаментальные структуры коллективного бессознательного, в то время как движение Жрицы – это прежде всего движение снизу вверх, от Тифарет к Кетер, от сына к отцу, от порождения к источнику. Иными словами, Дурак и Маг могут включаться в психику исключительно спонтанно, в силу факторов «неизвестных и неисчислимых». Почему одного человека «призывают», а другой остается профаном, почему один гений, а другой – посредственность? Эти вопросы всегда останутся риторическими, ибо первоначальное предпочтение – благодать – едва ли зависит от самого человека. Однако и от нашей Воли кое-что зависит. Выбор посвященного (вступить на Путь или нет) тесно связан с Жрицей, ибо она и есть та самая «лестница Иакова», по которой проходит посвященный при своей высшей инициации – пересечении Бездны.

Эта идея прекрасно поэтически передана культовым эзотерическим менестрелем Мартиэль в песне «Белая дорога»:

 
Первая дорога всё по войне, войне с собой, войне с собой,
А вторая приведет к стене, что назовется истиной.
Третья поведет туда, где лед, осколки снов, зола мостов.
А четвертую найдет лишь тот, кто прожил три, кто к ней готов.
Четвертая – через всю жизнь звездной россыпью,
Лишь за нить серебряную держись, что тебе брошена,
А плетется ниточка из любви, что тобой создана,
А держится ниточка на крови, что тобой роздана.
Ниточка серебряная, вяжи путь по ветрам, по снам, стеклу,
Белая дорога, удержи, не дай сжечь жизнь, не дай быть злу.
 

Четвертый путь – это путь серебряный (соответствия аркана Жрица – Луна и серебро как ее металл), путь Гимел, путь, связывающий божественный и человеческий миры, мир сотворения и мир источника. Серебряная нить, о которой идет речь, ведет через Бездну, когда адепт изливает всю свою кровь в чашу Бабалон, то есть осуществляет свое подлинное предназначение. И, согласно телемитской космологии, именно эта кровь адептов делает творение возможным.

Идея пересечения Бездны, или преодоления двойственности сознания, – ключевая для понимания второго аркана. Путь Гимел – это путь над пропастью, единственная хрупкая возможность достичь другого берега, на котором адепт обретает бытие по ту сторону времени. Путь, который ведет к бытию вне времени. К источнику. Туда, где «времени больше не будет». Вот это состояние, когда время больше не властно, а есть только вечное «сейчас», состояние, которое так невероятно, невыносимо сложно выражать языком слов, – и связано с Верховной Жрицей.

Согласно доктрине Телемы, пересечение Бездны – это кульминация путешествия по Древу Жизни. Вначале посвященный примиряет четыре стихии в Малкут, осваивает астральный план (Йесод), затем, достигнув андрогинности, обретает Знание и Общение Святого Ангела-Хранителя, и наконец, происходит последний и предельный рывок – пересечение Бездны.

Однако вопрос Бездны далеко не так прост, как может показаться, и таит в себе много теологических ловушек. В каком из четырех каббалистических миров происходит пересечение Бездны? Бриа? Ацилут? Если в наличии у нас четыре Древа, значит ли это, что мы проходим весь этот путь четырежды, и не отсюда ли во многих народных сказках идея о троекратном хождении по кругу перед достижением заветной цели? Быть может, мы пересекаем Бездну несколько раз? Наш путь – это одно Древо или четыре? На самом деле на эти вопросы не может быть однозначного ответа – важно их задать, озвучить.

Что такое Бездна? Говоря о Бездне, я всегда привожу такой анекдот. Эйнштейн в раю просит Бога написать ему формулу сотворения мира. Бог начинает писать формулу прямо в воздухе. Эйнштейн ее читает и где-то на середине кричит: «Господи, но здесь же ошибка!» «Да, я знаю», – слышится ответ.

Так вот, Бездна – это такая ошибка мироздания. Все хотят ее исправить. Но если ее исправить, ничего не останется. Потому что ноль равен двум. В главе о Дураке мы говорили о состоянии гусеницы, погружающейся в первоматерию и растворяющейся в ней, чтобы родиться в новом качестве. Здесь мы вновь возвращаемся к этой теме. Но если на пути Алеф от нас ничего не зависит, то здесь решение вступить на путь запретного знания принимает сам практикующий. Согласно Кроули, адепт понимает, что пришло время, и приносит клятву пропасти. И после этого уже в буквальном смысле «Пан или пропал». Ибо главное соответствие этой карты – Артемида, невеста Пана, а сам Пан символизирует сфиру Кетер.

Но что возносит адепта? Что дает ему силу взлететь? Что, в случае удачного исхода, позволяет ему выйти за пределы ограничений собственного «я»? Вот это «что» и есть Жрица. Связь между Небом и Землей, лестница Иакова, по которой поднимаются и опускаются ангелы (что значит «вестники»). И очень важно, что у нее женственная природа. Алистер Кроули подчеркивал, что Жрица – это «самый возвышенный из женских аспектов». Еще бы – она берет свое начало непосредственно в Кетер, соединяя источник и центр Древа.

Вот почему во всех мистических традициях столь высокое место отводится женскому божеству, женской ипостаси Бога. Патриархальная религия, вытесняя женское на периферию, на самом деле обкрадывает себя, поскольку при этом лишается связи с источником. Вместо знания, которое естественным образом рождается из духовного опыта, мейнстримная религия пытается навязать веру.

Итак, Жрица – это Вечная Женственность, София, Исида и Артемида, которая, по меткому замечанию Гёте, «тянет нас ввысь». Она устанавливает связь между всем Явленным и всем Потенциальным. Кетер и Тифарет. Отец и Сын. А между ними – она. Небесная голубка. И только установив с ней связь, мы можем в полной мере стать теми, кто мы есть.

На карте второго аркана изображена Лунная Дева, одетая в вуаль из света. Ее головной убор имеет форму растущей Луны и увенчан лилией. Словно световой столб, лунная дева соединяет Землю и Небо, верхний и нижний миры, источник и эманацию. Ее лицо не выражает эмоций, ибо она по ту сторону времени и пространства; она – путь, ведущий за пределы жизни и смерти.

Ее главное небесное соответствие – Луна. Почти во все времена Луна была и остается символом женского начала во всем его многообразии. Луна – госпожа мира ночи, «что кружит над нами, то видимая, то невидимая», покровительница одиночек, романтиков, мечтателей, поэтов, магов. Она – небесная София, мудрость, та, что в последний момент спасает Фауста из лап Мефистофеля. Она – Сольвейг Пера Гюнта, неизменная в своем святом ожидании. Она – Беатриче, запретная и недоступная на земле, ожидающая по ту сторону, чтобы провести через ад потаенных страхов и инстинктов.

И самое главное: она – связь между нашим профанным миром и миром Абсолюта. И это главное значение этой карты: Гнозис. Это значение разделяют практически все колоды Таро, вне зависимости от школы. Французская, английская, американская. Всегда Верховная Жрица оказывается таинственным образом связана с идеей Гнозиса.

Гнозис дословно переводится как «познание». Конечно, говоря о втором аркане, мы имеем дело с познанием особого рода, которое не имеет ничего общего с тем, что мы можем представить как рациональное познание, обучение. Гнозис – это знание посредством интуитивного постижения целостности, прорыв за пределы границ Эго, непосредственный опыт сакрального.

Гнозис – это познание. Но вот что интересно: сфира Даат на Древе Жизни также называется «Знанием». И эта невидимая, непроявленная (и, как следствие, лишенная порядкового номера) сфира, связанная с Бездной и ее преодолением, лежит как раз на пути Гимел – на пути Жрицы. Символика Даат связана с Бездной, разделяющей субъект и объект, свет и тьму, но при этом Даат же есть и формула преодоления этого разделения – Гнозис.

Гнозис связывает сознание с высшими модусами бытия. Это главная духовная вертикаль устремления, восходящий поток. Именно поэтому она – та самая Вечная Женственность, которая, согласно последним строкам великой трагедии Гете, «тянет нас ввысь».

Существует два типа религий – религии трансляции и религии трансформации. Религии трансляции существуют в режиме догматического изложения некоего данного от начала времен закона; религии трансформации ставят своей целью установление непосредственного религиозного переживания, которое мы определяем как Гнозис. Лучше всех идею Гнозиса выразил Карл Густав Юнг, ответив на вопрос, верит ли он в Бога: «Я не верю, я знаю». Знание, о котором говорил Юнг, и есть намек на тот самый опыт Гнозиса, Даат, который позволяет преодолеть ограниченность природы рационального сознания и непосредственно на опыте пережить высшие модусы бытия.

В начале христианской эры произошел раскол на гностические и догматические религиозные системы. По мере формирования и набирания силы официальная Церковь сначала вытесняла, а потом и истребляла еретиков, утверждавших примат знания над верой. Иными словами, официальная Церковь на протяжении всей истории делала ставку на буквальную интерпретацию религиозного откровения и примат веры над знанием. Отдельные религиозные мистики либо объявлялись еретиками, либо постфактум встраивались в доктрину, если им удавалось замаскировать идеи Гнозиса.

Противостояние догматического и гностического начал в культуре – это не просто узкоспециальная тема, касающаяся только теологов и мистиков. Выдающийся культуролог современности Екатерина Дайс определяет противостояние официальной и мистериальной традиций как «главный нерв западной цивилизации».

В наше время о доктринах и истории гностицизма написано достаточно много серьезных исследований. Тем, кто интересуется темой гностицизма как религии, мы рекомендуем труды Ганса Йонаса, Элин Пейджел и Стефана Хеллера. Главное, что мы должны отметить относительно обсуждаемого нами сейчас второго большого аркана, – это чрезвычайно высокий статус женского начала во всех гностических школах. Вечная Женственность фигурирует в различных гностических школах под самыми разными именами: Эпиноя, Барбелло, Гром – Совершенный ум. Но самое известное имя, под которым Запад традиционно знает Вечную Женственность, – София.

София означает «мудрость». Это мудрость, которая связывает сознание с высшими мирами, переводя веру в знание. Такую идею мудрости, которая обретается пассивной восприимчивостью к свету высших миров, и представляет Верховная Жрица. Отсюда базовая ассоциация Жрицы с Луной: Луна как небесное тело светит отраженным светом – светом, который она воспринимает от Солнца.

Именно с этой идеей религиозного поклонения женскому началу издревле боролась патриархальная ортодоксия. Изъятие женского начала из религиозной догмы (или допущение его в ограниченном девственно-материнском аспекте) бьет не только по женщинам, которые оказываются в подчиненном статусе и сводятся к биологической материнской функции. Патриархальная религиозность бьет и по мужчинам, которые оказываются отрезанными от возможности непосредственного духовного переживания, мистерии, доступ в которую хранит София, и, прикованные к земле, вынуждены довольствоваться лишь транслируемой религиозной догмой, которая без Софии никогда не станет опытом.

Чрезвычайно показательно, что древнейшее изображение второго аркана связано с этим извечным противостоянием догмы и ортодоксии. Так, согласно данным украинского таролога Галины Бедненко,

на карте колоды Висконти была изображена известная настоятельница ордена умилиатов, сестра Манфреда. В 1281 году умерла сестра Гуглельма, глава одноименной ломбардской секты гуглельмитов, которые верили, что она вернется и займет папский престол, потому что им была предсказана новая эра женщин-пап. В ожидании же возрождения своей предводительницы они избрали своим папой Манфреду, что должно было стать началом линии пап-женщин. Манфреда отслужила мессу и была схвачена, а затем сожжена на костре. Сестра Манфреда была членом княжеской семьи Висконти, потому ее присутствие в колоде не удивительно.

Жрица, или Папесса, в колоде Висконти изображается увенчанной тройной папской короной, что как бы утверждает незримое существование духовной традиции, альтернативной официальной церковной власти. Многие исследователи связывали эту карту с мифом о «папессе Иоанне», который имел широкое распространение в Средние века. Согласно этому мифу (кстати, в 1972 году он был весьма удачно экранизирован британским кинорежиссером Майклом Андерсоном), некая женщина, притворявшаяся мужчиной, проникла в высшую католическую иерархию и «дослужилась» до статуса Папы Римского. Разоблачили ее лишь тогда, когда в один прекрасный момент она начала рожать прямо на папском престоле.

С мифом о папессе Иоанне связано сложное сплетение идей, которые до сих пор должным образом не проанализированы. Например, имя Иоанна напрямую связывает нас с четвертым евангелистом – Иоанном, который, по церковному преданию, был любимым учеником Иисуса. Евангелие от Иоанна считается «самым духовным» из четырех главных евангелий, и многие исследователи предполагают в нем значительное влияние гностических учителей. Круг в очередной раз замыкается.

Более того: случайность это или закономерность, но в средневековье был широко распространен миф о «царстве пресвитера Иоанна», которое находилось где-то за морем и представляло собой некое идеальное государство, почти рай на земле. Иоанн-евангелист, папесса Иоанна и пресвитер Иоанн – не разные ли это грани одной архетипической сущности, реализующейся в коллективном мифотворчестве, которое всегда стремилось уравновесить, скомпенсировать односторонний патриархальный уклон официальной религии, отрезавший землю от небес?

Уникальность эпохи Ренессанса в том, что тогда на краткое время ценности мистериальной традиции смогли взять реванш и даже оказать серьезное влияние на папский престол. До сих пор Ренессанс воспринимается как проклятое время ортодоксами и как благословенное время – всеми, кто по-настоящему верит в человека. Именно тогда гностико-герметические идеи, замаскированные под возрождение античности, не просто вышли из подполья, но стали определяющими для всего культурного потока.

Улыбка Джоконды есть выражение парадоксальной Софии, а обнаруженные и переведенные на латынь тексты Герметического корпуса восстанавливают в правах первородства Гермеса, связанного с первым арканом. В исследовании Екатерины Дайс приводятся свидетельства о том, что ранние наброски Джоконды обладали чертами канонического изображения второго аркана.

Еще одно важное соответствие второму аркану – Исида. Плутарх пишет, что по одним источникам Исида – дочь Гермеса, а по другим – дочь Прометея. Это указание в высшей степени значимо, поскольку и Гермес (первый аркан, Маг), и Прометей (титан, принесший слепым, лишенным сознания людям огонь) полностью подтверждают нарисованную нами картину. Исида для Древнего Египта была тем же, чем София для гностиков, – лестницей, связывающей Землю и Небо, дух и материю. Корреляция между Софией и Исидой проявляется и в том, что священная для древних египтян звезда Сотис (Софис) ассоциировалась с Исидой.

В большинстве колод Таро «египетского типа» Верховная Жрица прямо приравнивается к Исиде. Акцентирован именно символизм Исиды, и Жрица изображена под вуалью.

Согласно Плутарху (трактат «Об Исиде и Осирисе»), «в Саисе изображение Афины, которую они называют Исидой, имеет такую надпись: “Я есть все бывшее, и будущее, и сущее, и никто из смертных не приподнял моего покрова”». Миф о покрывале Исиды является одним из ключевых для мистериальной традиции, поскольку принято считать, что посвященный, прошедший все подобающие очищения, все же способен приподнять этот покров. Поднятие покрова (или завесы) Исиды и есть метафора запретного для человека познания. Срывание покрова – символ трансгрессии: и как запретного познания, и как запретного эротического опыта.

Так, Алистер Кроули в одной из своих книг-откровений пишет: «Жрец Исиды сорвал покрывало, умер и стал жрецом Нюит и пил молоко звезд». Очень показательно, что по данным современных египтологов, расшифровавших египетские иероглифы, правильное имя саисской богини под покровом было вовсе не Исида, а Нейт. То есть фактически это Нюит, которая в телемитском символизме соответствует древнеегипетской богине неба. В Таро Кроули Жрица изображается одетой в вуаль из света.

«Исида под вуалью». Второй большой аркан «Таро Братства Света»

Еще один важный аспект символа второго большого аркана – две колонны. В одних колодах Таро они изображаются черной и белой, в других – красной и синей. Колонны символизируют столпы Древа Жизни. Справа – Столп Строгости, слева – Столп Милосердия. Сама же Жрица в точном соответствии со схемой Древа Жизни представляет собой Срединный Столп, или Столп Равновесия.

Три столпа Древа Жизни. См. также рис. на с. 29

Значимо то, что на картине аркана Жрица как будто занимает собою весь Срединный Столп, а не только путь Гимел. Это важное указание на то, что ведущая роль Вечной Женственности коренится в самом начале Древа Жизни. Она также присутствует и на более нижних путях – как Душа Мира и как «наша вода» герметической философии. Успех искателя трансформации зависит исключительно от того, в каких он отношениях с Вечной Женственностью. Если с самого начала адепт доверяет ей, она проведет его от первой ступени лестницы до последней. Только держась за серебряную нить, можно пройти те бездны безумия, хаоса и смешения, которые отделяют профанное от сакрального. Но если адепт отвергает Женственное, если он выстраивает замок своих убеждений на фундаменте патриархального Эго, – он обречен.

Кроули пишет, что в миг, когда адепт произносит клятву Бездны, – даже его САХ, его Истинное «Я» оставляет его. Ужас этого состояния невозможно переоценить: это настоящая «темная ночь души», когда все ориентиры кажутся утраченными и сознание рассыпается на тысячи осколков. Только преданность Софии, Нюит, Бабалон – Той, Кто имеет тысячу имен, ни одно из которых не выражает Ее до конца, – помогает пережить это состояние и достичь реинтеграции на новом, неизмеримо более целостном уровне. Карл Юнг в «Красной Книге» оставил нам описание своего момента пересечения Бездны:

Филемон коснулся моих глаз и открыл мой взор и показал безмерную тайну. И я смотрел долго, пока не смог ее постигнуть: но что я видел? Я видел ночь, я видел темную землю, а над ней небо блестело бесчисленными звездами. И я увидел, что небо имело форму женщины, и семикратно было ее облачение из звезд, и полностью покрывало ее.

И когда я это узрел, Филемон сказал:

«Мать, стоящая в высшем круге, безымянная, укрывающая меня и его и защищающая меня и его от Богов, он хочет стать твоим ребенком. Прими его рождение.

Обнови его. Я отделяюсь от него. Холод нарастает, и звезда его сверкает ярче».

Сам Юнг ввел в психологию понятие Анимы – женской фигуры в психике мужчины. Без сомнения, Верховная Жрица не исчерпывает всех аспектов Анимы. Мы видим женские образы во многих арканах Таро. Но именно здесь Анима предстает в той роли, которую особо выделял Юнг, – мистической тропы, проводника к высшим уровням бытия.

Картина Н. К. Рериха «Ведущая» (вариант 1944 года). Фрагмент

Юнг писал, что Анима есть архетип, находящийся на границе между личным и коллективным бессознательным. Фактически Юнг заново открыл гностическую идею: главная задача Вечной Женственности – связь двух берегов. Парадокс Анимы в том, что она одновременно проводница к вершинам духа и сам путь к ним.

Но, зная о величии этого архетипа, нельзя недооценивать теневую сторону Анимы. Даже великому «философу Софии» Владимиру Соловьеву в первый раз София приходила под маской демона. Одно из соответствий Жрицы – Артемида, и это воистину грозная богиня.

Потому горе тому, кто сорвет завесу раньше времени; горе тому, кто забудет принципы священного равновесия и не уравновесит вертикальную чистую духовность пути Гимел горизонталью материального земного пути Далет, а небесную любовь Жрицы – земной любовью Императрицы. Тогда в лучшем случае человек станет подобен призраку, прозрачному и выхолощенному, а в худшем – сойдет с ума.

Мы говорили в основном о позитивных сторонах пути Гимел, однако не следует забывать, что любой архетип амбивалентен. Здесь мы вспомним судьбу несчастного Актеона, который, увидев наготу Артемиды, превратился в оленя и был растерзан своими же собаками. Символизм этого мифа очевиден: соприкоснувшись с силами второго аркана, человек теряет связь с землей, его инстинкты оказываются отделенными от сознания, как собаки Актеона от хозяина, результатом чего оказывается безумие или гибель. Об этой же опасности предупреждает и мифологема покрывала Исиды, согласно которой всякий снявший покрывало – обречен.

Будучи разорван на части, Актеон является символом сознания, которое разорвано, расщеплено в состоянии шизофренического психоза (собственно, само слово шизофрения переводится как «расщепление личности»). Карл Юнг приводит пример студента, который сошел с ума и среди ночи с ножом в руках пытается взять штурмом обсерваторию, поскольку «небо зовет его». Очевидно, что человек, не привыкший ценить символическое и метафорическое само по себе, фатально привязанный к буквальным и конкретным интерпретациям, слишком материальный, – не в состоянии правильно истолковать переживание Гнозиса, которое открывается ему за покрывалом Исиды. Расплата за слишком раннее снятие вуали – безумие.

Ужас вершины прекрасно передан в стихотворении Иосифа Бродского «Осенний крик ястреба». Летящий в небе ястреб попадает в воздушный поток, несущий его в бездну небес. И там, под давлением безразличного холода иных миров, ястреба разрывает на части. И начинается зима. Метафора холода, зимы, льда – одно из важнейших теневых значений второго аркана. Потому Верховная Жрица в ее реальности чистого света очень часто предстает в ипостаси Снежной Королевы, предлагающей собрать слово «вечность» из кристаллов льда.

Еще одна опасность второго аркана – отрыв от материи. Очень часто человек, начинающий духовную практику, после переживания Гнозиса перестает придавать значение вопросам окружающей реальности. Оторвавшись от материи, такой «псевдогностик» рискует превратиться в то, что Юнг уничижительно определял как «голову с крылышками», а Кроули называл «элементальным человеком». Поэтому нельзя забывать, что, сколь бы высоким и прекрасным ни был мир, открываемый нам Исидой, она всегда должна быть уравновешена материальным началом, которое символизирует аркан Императрица. И об этом – следующая глава.