Текст книги "Безумный Египет"

– Ты чего? – удивился он.

Стелла замотала головой.

– У тебя на голове бог знает, что… теперь. Я позвоню Ларисе, она придет и пострижет тебя по-человечески.

Кирилл кивнул и снова повернулся к зеркалу.

Стелла закрыла дверь и стала медленно спускаться по лестнице. Ноги совершенно не слушались, и она упала. Стелла села возле лестницы на пол и сжала голову руками. Боже, что же она натворила! Выходит, Амен теперь на целую жизнь заключен в этом теле, и его могучий дух, дух бога, будет просто питать, как батарейка, его убийцу, Кирилла. А она, Стелла, будет привязана к нему своей клятвой и бесконечным чувством вины. Да она попросту не может от него оторваться, осознавая, что там, внутри, живет тот, кто дороже ей всего на свете. Стелла тихонько завыла, раскачиваясь из стороны в сторону, как безумная.

До конца дня Кирилл снова спал, он чувствовал себя слабым.

На следующий день Стелла с утра уехала по работе в город, а когда вернулась, встретила у ворот Ларису:

– Постригла твоего супруга, – улыбнулась она. – Такой он у тебя красавчик.

Стелла улыбнулась, пробормотала что-то в ответ и поспешила во двор.

Кирилл стоял в гостиной в яркой оранжевой рубашке и узких джинсах. Стелла не могла объяснить, как за одни сутки к нему вернулся прежний цвет лица и даже мышечная масса. Не осталось и следа от болезненной бледности, утонченности в жестах и глубины в глазах. В нем не осталось ни капли Амена. И теперь, с короткой, стильной стрижкой на Стеллу смотрел Кирилл. Смотрел весело, разве что немножко растерянно.

Стелла уронила сумку. Кирилл подбежал и поднял ее.

– Тебе что, плохо, Стелла? – забеспокоился он. – Ты чего вдруг бледная стала, как стенка? Или тебе и такая прическа не нравится?

Он подвел ее к дивану. Стелла села. Она изо всех сил старалась совладать с выражением лица, но это никак ей не удавалось.

– Может, водички? – Кирилл потрогал ей лоб.

– Нет, все в порядке, уже все прошло… Наверное, это давление…

Кирилл все-таки принес воды и сел рядом.

– Стелла, мне с тобой нужно поговорить. Ты можешь сейчас?

Стелла кивнула.

– Понимаешь, я почти ничего не помню с того момента, как мы были в номере в Шер эль Шейхе, – Кирилл повертел в руках стакан. – У меня сохранились какие-то странные обрывки в памяти. Но они больше похожи на фильм или бред… Я ведь был в коме…

Стелла набрала полную грудь воздуха.

– Да, Кирилл, – это имя она произнесла по буквам. Чтобы самой его услышать. – Все верно. Ты был в коме девять месяцев, потом пришел в себя. Тебя привезли сюда, ты не захотел ехать домой…

– Почему?

– Не знаю, ты был не совсем адекватен, видимо… Это было три месяца назад. Теперь мы живем здесь. – Стелла с трудом говорила.

– А что произошло? Почему я был в коме?

– Авария, – Стелла почувствовала, что улыбается. Ведь это была хилая версия Андрюши. Теперь Стелла впихивала ее в голову Кирилла. – Мы повздорили с тобой ночью. Я забрала Андрея и уехала. Ты хотел меня вернуть. Мы ехали на машине в Каир, но попали в аварию. Тебе досталось больше всех. Я и Андрей отделались синяками.

– Все понятно, – Кирилл отпил из стакана, – точнее, я ничего не помню из этого, но, по крайней мере, буду знать. А где мои родители?

– Они в Британии, приедут месяцев через пять, – у Стеллы закончился воздух. Она не могла больше говорить. Слезы были так близко.

Стелла встала и направилась на кухню. Она остановилась у стола и зажала рот ладонью. Стелла плакала, но старалась делать это беззвучно. Слёзы капали на гладкую поверхность стола.

Кирилл подошел сзади и остановился в шаге от Стеллы.

– Ты знаешь, я так рад, что со мной сейчас ты, а не кто-то другой. Я чувствую себя каким-то потерянным… – Кирилл подошел ближе и взял Стеллу за руку как-то робко, не свойственно для него. – Ты была так нежна со мной в эти дни. Мне не важно почему, но хорошо, что твое отношение ко мне изменилось…

Стелла кивнула. Кирилл развернул ее к себе и осторожно обнял. Стелла уткнулась лицом в его грудь и стиснула зубы. Через мгновенье рубашка Кирилла уже насквозь пропиталась ее слезами. Стелла оплакивала Амена.

Баст сидела у очага, помешивая угли длинной кочергой. На огне грелся небольшой золотой сосуд, время от времени Баст бросала в него травы и коренья, которые доставала из небольших металлических коробочек. За этим занятием и застала ее Лилит.

– В такую жару ты решила заняться стряпней? – ухмыльнулась Лилит. – Неосмотрительно, Баст.

Баст встала. Глаза ее вспыхивали зеленым огнем.

– Что? Ты была там? Что ты молчишь?

Лилит с удивлением посмотрела на подругу.

– Неужто твое сердце не разучилось любить за тысячи лет? – Лилит грациозно опустилась на шкуру леопарда у камина. – Даже завидно. Не буду тебя мучить, дорогая. Вот. – Лилит подняла над головой маленький закрытый сосуд. – Здесь находится его вечный дух…

Баст торопливо выхватила сосуд из ее рук и прижала к груди. Лилит с изумлением наблюдала за подругой. Она легла на живот и положила голову на скрещенные руки.

– Подробности тебе интересны, Баст?

Баст словно очнулась.

– Да… конечно… как ты поступила с телом?

– Как и договаривались, – пожала плечами Лилит. – Теперь этот смертный жив, мне это стоило немалых усилий, к слову сказать, Баст. Я, в отличие от тебя, не очень сентиментальна, и мне разрыдаться над трупом смертного сложно. Я с трудом выдавила из себя одну слезинку. Но ему хватило. Теперь твоя смертная ни за что не догадается о подмене. И Анубис не сможет ей помочь, даже если захочет. Ведь дух Осириса так и не вернулся в потусторонний мир. И бедняга смертная будет мучиться в неведении.

– Я только рада, если она будет мучиться, – раздраженно проговорила Баст. – Теперь это меня, вообще, не касается. Но с каким удовольствием я бы попросила тебя выпить всю ее кровь, до последней капли.

Лилит засмеялась:

– Узнаю тебя, подруга. Увы, если я теперь, после запрета, отведаю человеческой крови, меня не станет. Я выполнила все, что ты хотела?

– Не совсем, – тихо промолвила Баст. Она медленно прошлась по комнате. – У меня осталась последняя и самая большая просьба к тебе, Лилит.

Баст села рядом с подругой на шкуру леопарда. Лилит ждала. Баст повернулась к ней, и в ее зеленых глазах отразился огонь очага.

– Чего ты хочешь? – спросила Лилит.

– Мне нужно тело. Совершенное тело мужчины. Тело бога. Ты сможешь дать мне его, Лилит? – Баст дрожала от волнения.

Лилит молчала. Она смотрела на огонь.

– Твое варево сейчас убежит… – заметила она.

Баст вскочила и сняла сосуд с огня. Она склонилась над ним, помешивая зелье.

– Я ждала этой просьбы, – Лилит села и обхватила руками колени. – Но ты понимаешь, что мне придется распрощаться со своим мизинцем навсегда?

– Мне нужен не мизинец, – сказала Баст, не поднимая головы. – Осирис должен стать таким, как был… стать великим.

– Тем более, – нахмурилась Лилит. – Ты хочешь отнять у меня указательный палец, а это уже не шутки, с похищением души и воскрешением…

Баст бросилась к Лилит, она схватила ее сомкнутые руки.

– За какую-то сотню лет ты отрастишь себе новый палец, – быстро шептала она, – а у меня, может, уже никогда не появится такая возможность, понимаешь? Я ждала этого несколько тысячелетий… Я дам тебе все, что ты захочешь, я стану твоей рабыней до конца света. Можешь просить все, что у меня есть, кроме моей вечной жизни. Я бы и ее отдала, но тогда зачем мне воскрешать его…

– Ладно, успокойся, – Лилит снисходительно улыбнулась. – Я не потребую от тебя таких жертв. Давай договоримся так: ты выполнишь любое мое желание, или я заберу твою вечность всю до капли…

– Хорошо, – Баст согласилась, не раздумывая.

Лилит поднялась и осмотрелась, она быстро нашла искомое – большой золотой кубок и нож, и протянула это растерянной Баст.

– Наполни кубок своей кровью, – приказала она. – Я создаю не людей и не богов, так, игрушку, все равно, что развлекаться на ложе самой с собой. Но ты же не хочешь мужчину, влюбленного в меня и способного только на развлечения в постели? Я создам оболочку, в его жилах потечет твоя кровь, и в это вместилище мы поселим его бессмертный дух.

Баст не стала медлить. Она размахнулась и полоснула ножом по запястью. Пока рубиновая кровь Баст медленно стекала в сосуд, Лилит занялась своей работой. Она с сожалением посмотрела на свой указательный палец.

– Ну, если тебе нужен бог и повелитель, – она пожала плечами и с размаху ударила кинжалом по пальцу. – Готово, Баст…

Баст отодвинула от себя наполненный до краев кубок. Она уже теряла сознание, но Лилит поднесла ей воды.

– Выпей, мне нужна твоя помощь.

Баст с трудом поднялась и взяла в руки сосуд, который принесла ей Лилит.

Лилит начала колдовать. Сначала она превратила свой палец в пластичную массу и бросила ее на пол. Теперь масса росла и принимала форму самостоятельно.

– Кровь! – крикнула Лилит и протянула руку.

Она выхватила у Баст из рук кубок и выплеснула содержимое на бесформенную еще массу. Масса поглотила кровь.

– Приготовься, Баст, – проговорила Лилит, не оборачиваясь. – Как только появятся очертания головы, открывай сосуд и поднеси его близко. У тебя одна попытка. Ты не Анубис, в руке душу не удержишь…

Баст молчала. Она крепко сжимала в руках маленький сосуд.

Тем временем масса росла и стала принимать очертания человека. Появились плечи, руки и, наконец, голова.

– Ну же, Баст! – закричала Лилит.

Баст потянула за пробку из свернутой кожи и бросилась вперед к безликому человеку, который со странным клокотаньем рос, поднимался, формировался… Баст приблизила руку с сосудом к груди безликого и выдернула пробку… Голубоватая дымка с легким свечением окутала сначала голову, а потом и все тело. Баст отпрянула, она не понимала, что происходит.

– Это должно быть так? Ты думаешь, это правильно? – Баст в панике стиснула руку подруги.

Лилит поморщилась.

– Ты сломаешь мне руку, – она с трудом освободилась. – Я не знаю. Нужно ждать.

Дымка все еще витала вокруг безликого, и рассмотреть то, что происходило за ней, было невозможно. Баст кусала губы, она уже теряла сознание, когда вдруг тот, кто был создан Лилит, с грохотом упал. Баст вскрикнула, а Лилит с интересом склонилась над ним. Дымка развеялась. На полу лежал Осирис, высокий и мускулистый, смуглая его кожа была немного влажной. Глаза его были закрыты, густые медные волосы разметались вокруг головы, как солнечные лучи. Он был наг и прекрасен.

Баст опустилась возле него на колени. Она приложила голову к его груди.

– Сердце, – прошептала богиня. – У него бьется сердце…

Она подняла лицо, на губах ее блуждала улыбка, а из глаз струились слезы. Лилит покачала головой.

– Правда, Баст, ты, как дитя, даже не верится… – она пожала плечами. – Неужели ты так его любишь?

– Я просто очень долго его ждала, – вздохнула Баст. – Но теперь он мой…

– Как ты скроешь его от Анубиса? Он ведь благоволит смертной… – напомнила Лилит.

– Я подержу его здесь, в замке, до новолуния. Этот год особенный, впервые от создания мира и пантеона богов на землю спустится Маат. Она венчает на царство главных богов. В прошлый раз она заключила брак между Исидой и Осирисом. И в это новолуние все повторится. Только теперь рядом с ним буду стоять я. И вся грядущая вечность будет нашим медовым месяцем. Он станет моим мужем, а Исида навеки останется смертной, от перерождения к перерождению.

Лилит все еще рассматривала Осириса.

– Да, он и вправду великолепен. Он таким и был?

Баст кивнула.

– Я навеки в долгу перед тобой.

– Одно желание, Баст, всего одно. Иначе я верну палец на место и заберу твою вечность. Прощай.

И Лилит, обернувшись огромной птицей, исчезла во мраке ночи.

Баст опустилась на колени рядом с Осирисом.

– Исида, ты долго владела всем этим, – она провела рукой по его груди. – Но теперь в нем течет моя кровь… Он мой.

На небо взошла полная луна.

Прошла неделя с того дня, как Стелла обнаружила изменения, происходящие с Аменом. С каждым днем Кирилл набирался сил, к нему возвращалась и былая уверенность в себе. Растерянность исчезла, и Кирилл стал таким, каким был и раньше. Стелла была с ним кротка и молчалива. Она все никак не могла выбрать правильную линию поведения, ведь она по-прежнему была уверенна, что Амен живет в теле Кирилла. И в тайне надеялась, что он может появиться снова. Но время шло, и прежний Кирилл полностью вытеснил призрачного Амена.

Кирилл стал настаивать, чтобы они перешли жить в пустой дом родителей. Это было логично: зачем тесниться здесь, когда в двух шагах стоит пустой шикарный особняк? Стелла отвечала что-то неопределенное, что боится оставить Андрея одного, мама задерживалась еще на неделю. Кирилл отступил на неделю, но Стелла прекрасно понимала, что вечно так длиться не может. Ей нужно было раз и навсегда определиться, хочет ли она оставаться с ним таким, какой он есть, или же отпустить его на все четыре стороны. Стелла мучилась, но ответ не приходил. Нужен был толчок, подсказка.

Вечерами Стелла старалась подольше засидеться за работой, чтобы Кирилл успел уснуть. Но по мере того, как Кирилл становился крепче, его желания возрастали.

Как-то ночью, около трех часов пополуночи, Стелла на цыпочках прокралась в спальню и, затаив дыхание, опустилась на кровать. Она только хотела облегченно вздохнуть, как почувствовала за спиной движение. Рука Кирилла скользнула по ее бедру, он приблизился к ней и стал целовать ее в шею…

Стелла вскочила и сказала, что забыла выключить чайник. Она босиком побежала вниз, долго сидела на кухне, а потом тихонько пробралась в комнату брата и проспала там в кресле до утра.

На следующую ночь атака повторилась, Кирилл целовал ее, а она, стиснув зубы, пыталась это терпеть. Самое странное, что когда в этом же теле доминировал Амен, Стелла сама была готова на него наброситься, а теперь просто с души воротило.

Кирилл почувствовал полное безразличие со стороны Стеллы и разозлился. Он возмущался, что Стелла к нему настолько холодна. А Стелла в отчаянии заявила, что вообще не испытывает к мужчинам ничего, кроме дружеских чувств.

– Я думал, ты стала другой, ты так заботилась обо мне! – кричал Кирилл. – Мама сказала, что ты девять месяцев не отходила от меня в больнице. Значит, ты боялась за меня? Значит, я дорог тебе?

Стелла молча отвернулась.

– А что теперь: стоило мне выздороветь – и я снова нехорош для тебя!

Кирилл грохнул дверью и среди ночи отправился в дом родителей. Стелла услышала, как хлопнула входная дверь и вздохнула с облегчением.

Это было похоже на сумасшедший дом, история пошла по кругу.

– Хватит, – подумала Стелла. – Ушел и пусть. Что же теперь поделаешь…

Прошло три дня. Кирилл не появлялся. Стелла маялась. И не удивительно, ведь долгих девять месяцев она приучала себя любить этот странный коктейль Кирилла и Амена. И теперь Стелле трудно было отделить их друг от друга. Это может выглядеть странно, но Кирилл тоже стал ей, по-своему, дорог.

Поздно вечером Стелла набросила куртку и отправилась к Кириллу. Она решила просто посмотреть на дом, горят ли окна, все ли с ним в порядке, и тихонько незамеченной уйти домой.

Стелла издали увидела, что светятся только несколько окон первого этажа. Она подошла ближе. Калитка была не заперта, и Стелла решила войти. Она подошла к дому, окна светились в гостиной и в кабинете отца Кирилла. Жалюзи были спущены, и в доме стояла абсолютная тишина. Это встревожило Стеллу. Она поднялась по ступенькам на крыльцо и тронула входную дверь, та легко отворилась.

Все внутри сжалось от неприятного предчувствия. Стелла вошла в гостиную – никого. Из кабинета доносились негромкие звуки, какая-то мышиная возня. Стелла задрожала, после прошедших египетских событий она ожидала увидеть что угодно: гремучих змей, драконов, пожирающих сердце Кирилла… Стелла толкнула дверь в кабинет. На кожаном диване в углу Кирилл ласкал обнаженную барышню. Стелла не сразу сообразила, что это Лариса, та самая, парикмахерша.

Стелла, как только могла, быстро закрыла дверь и, миновав гостиную, выскочила на улицу. Кирилл догнал ее во дворе, он был голым до пояса и на ходу застегивал джинсы.

– Стелла! – заорал он еще с крыльца.

Стелла продолжала идти.

– Стелла, стой, – он догнал ее и схватил за плечо.

Стелла с невольным отвращением убрала его руку.

– Стелла, послушай, – он запыхался. – Прости меня… эта… в смысле, она, – он кивнул в сторону дома. – Она для меня ничего не значит… я.

Стелла молча продолжала идти.

– Ты сама меня спровоцировала, Стелла, – Кирилл решил, что лучшая защита – это нападение. – Мы женаты, а ты…

– Я знаю, Кирилл, – медленно произнесла Стелла. – Знаю.

Она остановилась и посмотрела на него, такого взъерошенного, растерянного… И вдруг все стало так легко и понятно, что Стелла улыбнулась:

– Я не люблю тебя, Кирилл, и не любила никогда. Это ты меня прости, – Стелла с сожалением смотрела ему в глаза. – Я даже благодарна тебе за этот эпизод. Мне это было нужно. С сегодняшнего дня можешь считать себя совершенно свободным… точнее, ты всегда и был таким…

Кирилл растерянно смотрел на нее.

– Стелла, постой, не надо так сразу…

– Перестань, – Стелла улыбнулась и похлопала его по плечу. – Ты просто живи, Кирюша, живи. Я очень рада, что ты живой… Иди в дом, простудишься.

Стелла развернулась и пошла домой. Кирилл растерянно смотрел ей вслед, пока она не скрылась в темноте.

Амен открыл глаза. Он лежал на роскошном ложе под легчайшим балдахином. Амен сел. Он не узнавал это место. За окном был полумрак раннего утра, солнце только зарождалось над спящей пустыней. Амен поднялся и подошел к открытой стеклянной двери на террасу. Прохладный ветер коснулся его тела. Амен убрал со лба прядь волос и только сейчас сообразил, что наг. Он огляделся по сторонам в поисках одежды, как вдруг увидел мужчину, стоящего позади него в глубине комнаты. Там царил полумрак, и поэтому Амен не мог узнать этого человека. Амен вздрогнул, но повернулся к нему лицом. Мужчина тоже шевельнулся и замер, глядя на Амена. Амен с удивлением заметил, что стоящий напротив тоже обнажен. Амен сделал шаг вперед, и стоящий напротив тоже двинулся. И только тогда Амен сообразил, что это зеркало. В полутемном углу комнаты стояло большое зеркало, и он отражался в нем в полный рост.

Амен подошел ближе. Он уже не помнил, когда в последний раз видел сам себя. Теперь, глядя на свое отражение, Амен словно заново знакомился с собой, таким, каким он стал и каким был. Теперь он был лишь отдаленно похож на того болезненно бледного юношу с горящими глазами, которого рисовала Стелла. Перед Аменом стоял возмужалый бог Осирис, он сам, а не его бледная копия.

– С добрым утром, любимый, – прозвучал позади женский голос.

Амен обернулся. Из-за полога, закрывающего дверь, возникла женщина. Первые лучи солнца, появившегося над горизонтом, осветили ее лицо, и Амен замер в изумлении.

– Исида…

Исида шла к нему, протягивая руки. Он шагнул к ней и прижал ее к своей груди.

– Я ничего не могу вспомнить, – прошептал он. – Я ничего не могу понять, но я так рад, что рядом со мной ты…

Он зарылся лицом в ее волосы.

– А я как рада… – промолвила Исида и потянулась к его губам…

Амен лежал на постели, блаженно прикрыв веки. Исида покрывала поцелуями его плечи, шею…

– Я помню, как я встретил тебя, как спасал… Я помню мою ревность и любовь к тебе, той, и битву с Сетхом я тоже помню… твое лицо… но ты была смертной… – говорил Амен. – А что было дальше? Почему потом в моей памяти словно пропасть?

Исида нахмурилась.

– Пустяки, нам помог Анубис. Он сделал меня бессмертной, я вспомнила, кто я, и теперь мы будем вместе…

Амен открыл глаза.

– Анубис не может давать бессмертие… И потом, откуда эта плоть? Я же был бесплотным духом… – Амен сел. – С того времени, когда я был Ловцом звезд, я не люблю загадки без ответов, Исида. Мне в них мерещится что-то зловещее…

Исида обхватила его за шею и прижалась щекой к его щеке.

– Я ничего в этом не понимаю и ничего тебе сейчас не объясню, – она заглянула ему в глаза. – И разве это важно?

– Наверное, нет! – Амен потянул ее к себе и стал целовать.

Исида легла ему на грудь.

– В новолуние с небес спустится Маат. Она проведет обряд, и мы снова на целую вечность будем неделимы, так ведь, Осирис? – Исида улыбалась.

– Ты не хочешь называть меня Амен? – удивился он.

– Но это ведь не твое имя, – возмутилась Исида. – Но если хочешь, я буду так тебя называть… и, вообще, что за глупости я тут тебе рассказываю. Мне нужно накормить моего мужа, а то он до новолуния не доживет.

Исида поцеловала Амена и, легко соскочив с кровати, исчезла за дверью. Она выбежала в узкий коридор, а оттуда в каминную залу. И там из тайника достала золотой сосуд, зачерпнула из него темную жидкость ковшом и торопливо выпила.

– Что это ты делаешь, Баст?

Позади стоял любопытный Бес.

Исида вздрогнула и выронила ковш. Теперь, если бы её увидел Амен, то она не была бы для него Исидой: он увидел бы кошачью голову Баст.

– Что за колдовское варево ты лакаешь? – Бес приблизился к Баст и хотел обнять, но она зашипела, как кошка, и оттолкнула его.

– Чего ты сюда заявился, Бес? – прошептала она. – Чего ты хочешь?

– Как всегда, – лениво потянулся Бес, – немного любви и ласки. А что это ты вырядилась, как целомудренная девица? Такие вещи впору носить скромнице Исиде, а не тебе, развратница…

Баст заткнула ему рукой рот.

– Сгинь, – прошипела она ему в ухо. – И больше не смей заявляться сюда. Мое ложе занято навсегда, и таким, как ты, там не место.

Бес вспыхнул. Голубые глаза его гневно блеснули:

– И кто же этот достойнейший? – он оттолкнул Баст. – Скажи, или я сам пойду и посмотрю!

Баст пристально посмотрела на Беса.

– Если я скажу, ты обещаешь не приходить…

Бес пожал плечами.

– Если я больше тебе не нужен… то да.

– Это Осирис, – выдохнула Баст.

– Врешь? – не поверил Бес. – Ты что, привела сюда смертного? После первой же ночи с тобой ему не выжить…

– Он снова бессмертен… он снова бог…

– Ох-ох-ох – какой пафос! – перекривил ее Бес. – И он решил остаться с тобой? Он же тебя терпеть не может…

Баст фыркнула:

– Это в прошлом. Теперь все изменилось…

– Ну, что ж, – Бес вздохнул, – пойду поболтаю с ним на эту тему…

Баст вцепилась в его одежду.

– Не смей! Ладно, я скажу тебе правду. Я пью это варево, и он видит меня Исидой…

Бес отшатнулся от нее, пораженный услышанным.

– Ты с ума сошла! – крикнул Бес. – Ты всегда любила нарушать правила, врать, но чтобы так… Баст. – Он схватил ее за локти. – Мы бессмертны, но это не значит, что можем делать все, что захотим… Ты перешла все дозволенные границы. Ты прибегла к темному колдовству. Остановись, пока тебя не остановили…

Баст вырвалась.

– Все будет хорошо. Маат и ее супругу давно уже не до нас. Старик Тот мечтает только о покое и блаженстве. Никто не соблюдает правил, Бес. Но ты… ты же никому не расскажешь об этом? – Баст шагнула к нему и прильнула всем телом.

– Я не знаю, – промолвил Бес растерянно. – Я боюсь за тебя, Баст…

– Не нужно обо мне беспокоиться, – проворковала Баст. – Я сделаю все, что ты хочешь. Я буду спать с тобой… Я буду сама приходить к тебе…

Бес склонил голову.

– Платить любовью за молчание, – он усмехнулся. – Я думал, что хоть что-то значу для тебя, Баст. – Бес посмотрел ей в лицо, и его всегда смеющиеся глаза были печальны. – Я не хочу вырывать тебя из чужой постели…

Он развернулся, чтобы уйти, но Баст запрыгнула ему на плечи. В ее руках блеснул короткий клинок. Она прижала его к горлу Беса.

– Ты не оставляешь мне выбора, – прошипела она ему в ухо. – Если подкупить тебя невозможно, то буду говорить по-другому, Бес. Поклянись мне своей вечностью, что ты не расскажешь ни Тоту, ни Анубису… никому о моей тайне.

Бес молчал.

– Ну?! – Баст прижала руку с ножом сильнее, и рубиновые капли крови появились на его блестящем лезвии. – Клянись! – крикнула она. – Иначе я разрежу тебя на куски, сожгу и развею пепел по ветру…

– Клянусь, – прохрипел Бес. – Клянусь, что ни один бессмертный не узнает о твоем злодеянии, Баст.

Баст отпустила его. Бес прижал ладонь к порезу на шее, потом посмотрел на свою руку, испачканную кровью, и покачал головой.

– Ты обезумела, Баст, сколько времени ты сможешь держать все это в тайне? – в его голосе звучала боль.

– Мне не нужна ни твоя забота, ни ты сам, – Баст развернулась к сосуду и зачерпнула еще один ковш зелья. – Помни, Бес, ты дал клятву. А боги клятв не нарушают…

Бес ничего не ответил. Он отвернулся и растаял в воздухе.

Когда Баст вошла в комнату с подносом в руках, то застала Амена, стоящим на террасе. Он был уже одет в ту одежду, которую она сама ему приготовила. Богиня все сделала в точности, как он носил, и даже орнамент на золотых его браслетах Баст помнила до мелочей. Тонкий обруч из золота поддерживал его медные волосы.

Когда Баст вошла, он обернулся, и Баст едва не уронила поднос.

– Ты прекрасен, как солнце, – прошептала она.

Легкая улыбка скользнула по его губам. Но глаза оставались грустными.

– Исида, что-то мучит меня, – проговорил он. – Я словно потерялся.

Он медленно сел и стиснул голову.

– Я помню какие-то странные обрывки, части чего-то целого… Я же был смертным, да? – он поднял на нее глаза. – Или это просто сон… и тот мальчик, помнишь, который хотел быть с тобой, что с ним? Я ничего не помню, и это так… так мучительно… Исида, расскажи мне все…

Он смотрел на нее с мольбой. Руки Баст вдруг стали безвольными, поднос задрожал, и она едва не уронила его, но успела поставить на столик. Она села. Амен, по-прежнему, с ожиданием смотрел на нее.

– Я тоже мало что помню, – еле выговорила Баст. – Я думала, мы уже не будем к этому возвращаться… Разве прошлое – это так важно?

– Конечно, конечно, любимая, – Амен бросился к ней, сел на пол и обнял ее колени. – Мы больше никогда не будем к этому возвращаться, мы не будем вспоминать пережитые страдания. – Он говорил так весело, и глаза его смотрели на нее с такой любовью, что Баст просто млела. – Но я должен поговорить с Анубисом или Тотом. Всего один раз, хорошо, – он заглядывал ей в глаза. – Я хочу все вспомнить, и больше мы к этому не вернемся…

Баст прижала руки к груди. Словно расплавленный свинец разливался по всему ее телу. Вот он сейчас встанет и исчезнет, отправится к Анубису. И тогда всему конец. Всему…

– Постой, – Баст схватила его за руку, – ты еще так слаб. Давай договоримся: несколько дней ты будешь только со мной. И если за это время ничего не прояснится, ты пойдешь к своему Анубису…

Амен вдруг широко улыбнулся.

– Ревнивица, ни с кем не хочешь меня делить? – он поцеловал ее руку. – Я сделаю все, как ты скажешь.

Он положил голову к ней на колени, и его густые, прохладные волосы укрыли их мягкой волной. Баст гладила его по голове, и слезы безграничного счастья текли по ее щекам. Ей казалось, что она не переживет это счастье – захлебнется им и умрет.

Ночью, когда Амен спал безмятежным сном, Баст снова отправилась в Темный мир. Ей нужно было узнать рецепт зелья, способного держать Амена в неведении. Баст была готова раздать всю свою вечность мерзким тварям, лишь бы Осирис всегда смотрел на нее так, как сегодня.

Кирилл заявился на следующий день, под вечер. Стелла уговорила Андрея соврать, что ее нет дома.

– Боги не врут! – за аргумент не сошло, и Андрей путано наплел ему что-то о срочной работе.

Кирилл не поверил, но, видимо, он сам устал от бесконечных непоняток со Стеллой, поэтому добиваться правды не стал.

Стелла смотрела из окна своей комнаты, как он удаляется, и, как ни странно, ничего, кроме облегчения, не ощущала. Ее сознание защищалось от бесконечного стресса, видимо, и теперь Стелле казалось, что весь этот безумный год – просто сон. И Амен, и Египет, и больница… Есть только реальный Кирилл – назойливый ухажер, который сейчас, наконец, уходит. Вот и слава богу…

– Зачем ты выгнала его? – Андрей впервые за несколько лет без разрешения вошел в комнату сестры и сел на кровать.

Стелла молча смотрела в окно.

– Зачем ты выгнала его? – спросил он громче. – Ведь он же Амен…

Стелла повернулась к брату и покачала головой.

– Нет, Андрей, это Кирилл, восставший из ада… – Стелла улыбнулась. – Такой вот ужастик получился…

– А Амен?

– А что, Амен? – Стелла села на кровать. – Амен… просто батарейка, которая будет питать Кирилла всю жизнь, пока он ест, спит и развлекается с парикмахершами…

– Но как же так? – не унимался Андрей. – Как же так, ведь Анубис…

– А что, Анубис, – Стелла пожала плечами. – Анубис сразу предупреждал, что не знает сам, чем все это закончится…

– А ты? – Андрей пристально смотрел на сестру.

– А что я? – Стелла снова пожала плечами. – Что я… я так устала…

Она легла на кровать, свернулась калачиком и уткнулась лицом в подушку.

– Ты поспи, – сказал вдруг Андрей. – А я побуду рядом.

Так странно было это слышать от пятнадцатилетнего мальчишки. Андрей укрыл ноги Стеллы одеялом, придвинулся поближе и стал гладить ее по голове.

– Поспи, – повторил он.

И Стелла вдруг почувствовала, что рядом находится мужчина. Это было так странно, что Стелле захотелось плакать от этой мысли и от Андрюшкиной заботы. Но она была рада, что брат был рядом, что он все знает, и ему не нужно врать. Заплакать Стелла так и не успела. Андрей гладил и гладил ее волосы, и это убаюкивало, как гипноз. Она уснула.

Проснулась Стелла среди ночи. Андрей спал здесь же, на противоположном конце кровати, свесив ноги и руки до пола. Стелла села и прислушалась. У нее было странное чувство, словно в комнате находится еще кто-то. Стелла протянула руку, чтобы включить ночник.

– Не надо, – раздался голос из угла. – Не включай свет.

Стелла вздрогнула и едва сдержалась, чтобы не закричать.

– Кто ты? – спросила она, а сама протянула руку и толкнула в бок Андрея. Но он не проснулся.

– Не бойся меня. Я пришел с миром… – потом была странная возня. – Ну, как же говорить с этими смертными, – пробормотал гость, видимо обращаясь сам к себе, но Стелла услышала.

– Ясно, – фыркнула Стелла. – Ты бессмертный из Египта, у тебя голова собаки, слона или бегемота, – Стелла, наконец, отыскала выключатель. – Только меня этим не испугаешь.

Вспыхнул свет. Стелла оглянулась: в углу, возле двери, стоял высокий, стройный, как тростинка, юноша. Волосы у него были светлые и курчавые, а глаза прозрачно-голубые, как у самой Стеллы. Такими Стелла воображала себе купидонов.

– И чем же ты боялся меня напугать? – Стелла невольно рассмеялась.

Но юноша даже не улыбнулся. Он медленно приближался к Стелле, неотрывно глядя ей в лицо.

– Поразительно, но ты и вправду Исида, – он смотрел с восхищением. – Нет, ты без сомнения другая, ты так молода, но твои глаза… твои глаза остались такими же. Даже жуть берет, словно Исида смотрит на меня из твоего бренного, смертного тела…

– Не надо, пожалуйста, говорить так о моем теле, – Стелла поморщилась. – Меня зовут Стелла. А ты кто такой?