Текст книги "Хранители. История Рады"

Школьная поездка

– На сегодня все, – сказала мама и закрыла книгу. Раздался щелчок, и кожаный ремешок плотно сомкнулся на переплете. Камень сверкнул и притих, словно уснул.

– Мама, – спросила я, – а почему Рада не захотела остаться в деревне с теми людьми? Она ведь человек.

– Я точно не знаю. Представь, что маленькая девочка, пережившая шок от потери родителей, увидела в Радмире и Яре тех, кто сможет ее защитить. Они заботились о ней. Показывали чудеса. С ними ей было спокойно и интересно. Она ведь была еще крошкой и не понимала, что значит жить на природе и в постоянных путешествиях. Скорее всего, в голове малышки были мысли: «Я их знаю, ко мне они относятся хорошо, любят меня, и я хочу остаться с ними». – Мама вздохнула. – Ну, все, бегите спать и больше не ссорьтесь. Вы ведь брат и сестра. Не знаю, что ждет вас в будущем, но пока вы самые близкие друг для друга. Так что ссориться вам нельзя.

– Мама, а когда мы еще почитаем? – спросила я.

– Не спеши. Все в свое время.

Мы поцеловали маму и вышли в коридор. Влад сразу направился в нашу комнату, а я задержалась у двери. Не знаю почему, просто что-то почувствовала. Я осторожно заглянула в мамину спальню. Она укуталась в белый плед и плакала. Так тихонько, чтобы мы не слышали. На кровати рядом с ней лежала книга, а камень в ней пульсировал, как мамино дыхание, тревожно и трепетно, как крылья порхающей бабочки. У меня внутри все сжалось. Мне захотелось забежать в комнату, прижаться к маме, сказать, что все будет хорошо, что мы ее очень любим. Это был второй случай, когда я видела маму плачущей. Ведь с нами она добрая, улыбчивая, спокойная и любящая. Все свои переживания и боль она всегда прятала глубоко внутри.

Я поймала себя на мысли, что специально не захлопнула дверь – для того, чтобы увидеть маму, когда на нее никто не смотрит. Моя рука потянулась к ручке двери, чтобы распахнуть ее и войти внутри. Но сделать это у меня не получилось: брат неожиданно и резко схватил меня за руку и остановил. Аккуратно, так, чтобы мама не услышала, он плотно закрыл дверь. Я вся дрожала, а ладони вспотели.

– Не надо, – попросил меня Влад.

– Она плачет! – тихо возмутилась я. – Она всегда улыбается, а если я пытаюсь спросить ее о том, что видела, уходит от темы. А то и совсем говорит, что мне показалось!

– Значит, ей так легче. – Брат, не отпуская моей руки, утянул меня в комнату, где мы продолжили разговор. – Ты же знаешь, что мама всегда поступает так, как лучше для нас. Вспомни, когда мы были еще в начальной школе, сколько было проблем из-за того, что мы не понимали, почему нельзя использовать магию. Мы были маленькие, эгоистичные, наделенные большой силой…

– Да, я помню. Мы всегда вытворяли что-нибудь, особенно когда нас обижали. А мама всегда подчищала за нами улики.

– Возможно, она еще считает нас маленькими детьми и поэтому не показывает свои слезы и не говорит, что ее так печалит. Давай не будем лезть к ней в душу. Покажем, как сильно мы ее любим и что нам можно доверять. А главное – перестанем ругаться, – он протянул мне руку с поднятым мизинцем. – Мир.

– Мир. – Я ответила ему тем же, понимая, что он во всем прав. Как ни странно, брат всегда казался старше меня, хоть мы и близнецы. Он рассуждал здраво, редко давал выход эмоциям, всегда старался помогать маме. Я же, в отличие от него, импульсивна, больше полагаюсь на эмоции, чем на здравый смысл. За это мама меня называет истинной женщиной.

Я залезла на второй ярус кровати, укрылась одеялом с головой.

– Мама сегодня днем сказала, что завтра мы переезжаем, – сообщила я Владу.

– Куда?

– Ну, в смысле, я перееду в другую комнату. Она подготовит ее для меня, пока мы будем в школьной поездке. Еще она говорит, что сопротивление бесполезно и что расселить нас следовало гораздо раньше, но мы сильно возражали.

– Это да. На моей памяти это уже пятая попытка мамы сделать нам отдельные комнаты. Она хочет отдать тебе комнату ту, что напротив? Ту, что всегда заперта, да еще и с защитным заклинанием?

– Ага. Именно ее.

– Я не хочу разъезжаться. Мне спокойнее, когда ты рядом, – ответил брат и скинул с себя одеяло, так что оно почти упало на пол. На нем было только серое трико. Я украдкой взглянула вниз на его оголенный торс. Мой брат заметно вырос, возмужал, его тело приобрело красивые очертания, тем более что он занимался баскетболом – от этого его пальцы вытянулись и ладонь расширилась. Да и мое тело с возрастом поменялось. Выросла грудь, округлились бедра, талия стала узкой.

Мы взрослели. Я понимала, почему мама приняла решение насчет отдельных комнат, но Влад, кажется, об этом еще не задумывался. Все, что его интересовало, это баскетбол и животные. Дома мы их не заводили, но в школе он следил за живым уголком и был записан в школу юннатов. Недавно один мужчина принес к ним раненого волчонка. Видимо, охотники подстрелили на охоте и бросили. Мужчина нашел его у обочины и привез. Волчонка сразу хотели отдать в зоопарк или цирк, но мой брат сказал, что отдаст его только после того, как вылечит. И теперь после школы и тренировок он еще каждый день ходил к волчонку. Однажды даже притащил его домой на выходные, причем украдкой, за что ему сильно досталось от сотрудников центра. Он мог вылечить его сразу, используя простое заклинание лечения или сварив зелье. Но ему так сильно не хотелось с ним расставаться, что он только снимал боль и лечил людскими методами.

Мой брат все еще не задумывался о девочках, хотя был очень привлекательным, и я часто находила у него записки с признаниями. Впрочем, я знала, что Влад ищет девушку. Подружки в школе подшучивали, что мы не хотим разъезжаться, так как испытываем друг к другу романтические чувства. Чушь! Мы маги и близнецы. Наша сила разделена пополам. Именно поэтому мы чувствуем себя спокойнее и в большей безопасности, когда находимся рядом. Особенно когда мы наиболее уязвимы – во сне.

Конечно, брату хотелось, чтобы его девушка была особенной, как мы. Но при этом он всегда говорил, что хочет жить обычной жизнью. И противоречий здесь нет. Просто он желал жить, как наша мама, тихо, спокойно, помогая людям в меру своих возможностей. Я понимаю чувство брата. Но я хочу совсем другого! Жить, не скрываясь, не таясь! Свободно пользоваться своей силой. Увидеть мир. Когда мама читала книгу о том, что Рада живет, постоянно путешествуя, рядом с теми, кто свободно использует магию… Как же мне захотелось быть на ее месте! Но она потеряла родителей. Это слишком большая плата за такую жизнь. Я не готова и не хочу ее платить.

С такими мыслями я уснула.

Дверь в нашу комнату отворилась. Кто-то уверенной походкой прошел мимо кроватей до окна. Раздался резкий звук распахивающихся штор, и в комнату хлынул поток утреннего солнечного света. Мягкий мужской голос произнес:

– Ребята, пора вставать.

Это Лука. Он следил практически за всем в доме: за уборкой, продуктами, иногда встречал и провожал нас в школу, давал распоряжения Соне, которая следила за кухней, и Яру, в чьем распоряжении находится сад. Лука вел себя словно дворецкий из фильмов про старую Англию, но мама всегда относилась к нему как к другу. Он следил за нашей одеждой, за тем, что мы кушали. Когда мы ходили гулять, он часто отправлялся с нами, так же как Соня и Яр.

Со стороны все выглядело, словно мы содержим прислугу, но это не так. Все мы живем в одном доме, едим за одним столом, вместе встречаем все праздники.

Мама зарабатывает тем, что держит небольшую лавочку с травами и разными настоями, мазями, сборами и многим другим. Построили ее не так давно, во дворе дома, с прямым выходом на улицу. Район у нас оживленный, рядом много высотных домов, так что клиентов хватает. Тем более что мамины советы и отвары действительно помогают! Она ведь та, кого называют ведьмой. Но мама редко зачаровывает снадобья. Она просто великолепно разбирается в травах и их свойствах и знает, как грамотно их сочетать и в каких пропорциях. Мама рассказывала, что рано ушла из дома, и ей приходилось выживать в диких местах. Там она всему и научилась.

Я нехотя открыла глаза, села на кровати. Потянулась и сладко зевнула. Пока я пыталась заставить себя встать, Влад уже собрался. Он все приготовил с вечера и не особо переживал по поводу поездки. Влад оделся легко и по-спортивному, сунул в карман плеер и телефон и вышел из комнаты.

Я собиралась очень тщательно, тем более что с нами должен был ехать мальчик из параллельного класса, который мне нравится. Я оделась явно не для школьной поездки – босоножки, модная сумочка, платье. Но мы ехали на природу, так что я предусмотрительно положила в рюкзак спортивный костюм и кроссовки.

Волосы я уложила так, чтобы подчеркнуть их густоту и длину. Я очень люблю свои волосы, но как бы я ни старалась, окружающие больше обращают внимание на ярко-желтый цвет глаз у меня и брата. Одно время я хотела купить цветные линзы, чтобы скрыть этот ярко-желтый цвет, но мама меня отговорила.

Я вышла в коридор на втором этаже нашего дома. Напротив была еще одна комната, которая всегда заперта, но сейчас из нее доносились звуки перестановки, падающих вещей и шорох каких-то бумаг. Я дернула за дверную ручку. Заперто, впрочем, чуда я не ждала. Снизу послышался голос Сони:

– Лика, поторопись, а то опоздаем.

Я быстро спустилась вниз. Соня протянула мне два бумажных пакета с едой нам в дорогу. Свои длинные черные волосы она заплела в тугую косу, что означало, что Соня собирается куда-то идти. Хвост Яра мелькал среди кустов в саду. Ему нравилась получеловеческая форма, но его окутывал дымок, и соседи и остальные люди видели в нем просто красивого юношу лет восемнадцати.

Брат уже надел наушники и не обращал внимания на окружающих, просто ждал, пока его позовут. Ему не хотелось ехать в эту поездку на два дня, так как он не сможет видеть своего волчонка, к которому он сильно привязался. Но немного утешало то, что там можно будет поиграть в баскетбол, да и еще посоревноваться с командой из другого города.

Наша школьная поездка – это что-то вроде культурно-спортивного фестиваля на открытом воздухе, который проводится совместно со школой из соседнего городка. Влад мечтал о карьере профессионального баскетболиста, но мама его отговаривала, так как в порыве эмоций не всегда можно удержать магию в узде. А спорт – это постоянные эмоции и выброс адреналина. Я же просто училась и совсем не знала, чем хочу заниматься в будущем. У меня только одна мечта – путешествовать.

Пока я размышляла, Соня взяла свою сумочку и сказала:

– Ну, дети, поехали. А то еще опоздаем. Берите свои обеды. И еще вот это, – Соня протянула нам два маленьких пузырька с фиолетовой жидкостью, плотно закрытых деревянной пробкой и подвешенных на черную веревочку. – Это зелье, которое позволит подавить магию. Если почувствуете, что не сможете удержать ее, то выпейте. Часов на восемь магия будет крепко заперта. И если что, то пользуйтесь зовом крови, и мы быстро придем вам на помощь. Этот город защищен, но за пределами барьера вы будете беззащитны.

– Я не хочу обед, – ответил брат, взяв только зелье. – Нам ехать всего шесть часов.

– Возьми. Это мама вам приготовила.

– Ладно.

– А разве не Лука повезет нас в школу? – с небольшим разочарованием спросила я.

– Нет, он помогает разбирать комнату. А я что, плохо вожу? – поинтересовалась Соня.

– Да нет, Соня, – пояснил Влад. – Просто когда нас в школу отвозит Лука, все девчонки ей завидуют. Он выглядит молодо и, по их мнению, просто великолепен. Общаются с ней, желая подобраться поближе к Луке, а она этого не понимает или не хочет понять.

– Замолчи! – рассердилась я. – Поехали уже, а то точно опоздаем. – Я схватила пакет с едой и вышла во двор.

Запертая комната

– Госпожа, – вежливо спросил Лука, – это тоже в коробку? – Он держал в руке шкатулку с разными камнями.

– Да. Это важная вещь. – Мира немного помолчала, а потом произнесла: – Сколько бы я ни просила называть меня по имени – все без толку. Мы ведь друзья детства.

– Простите, госпожа, если это ваш приказ, то я подчинюсь. – Не услышав ничего в ответ, он быстро перевел тему. – Что-то еще нужно выкинуть?

Лука подошел ближе. Высокий, стройный, с глазами цвета серебра, волосы цвета вороньего крыла, изящные руки с тонкими длинными пальцами, идеальная осанка, утонченные манеры – точно как придворный. Он был похож на модель с обложки. А его пронзительный взгляд пробирал до костей. Казалось, он смотрит тебе прямо в душу. Это одновременно и пугало, и манило. Он выполнял все просьбы и поручения Миры, но также был единственным, кто мог возразить или даже поспорить с ней.

Иногда они уходили на несколько дней – дети даже думали, что у них роман, но их подозрения ничем не подтверждались. Тем более что по возращению они приносили много трав, корней, камней, воды в бутылках и еще много всего для магазинчика. Лука оберегал Миру, как хрустальную вазу. Он был единственный, кто в полной мере знал все, что творится у нее в душе. Лука очень дорожил ее глубочайшим доверием к себе.

– Куда это все? – указал он на сложенные коробки.

– На чердак магазинчика.

– Может, хватит?

– Нет. Я буду продолжать пробовать, а когда закончатся все способы, буду искать новые. Я найду его, где бы он ни был. – Голос Миры задрожал, но она глубоко вздохнула и быстро успокоилась, подавив накатывающий порыв и комок в горле.

– Прости, – Лука повернул женщину к себе лицом и обнял за плечи. – Я ведь обещал, что помогу. И выполню это обещание. Не плачьте, госпожа.

– Я в порядке. – Мира встала, освободившись от объятий Луки. – Нужно прерваться и проводить детей.

– Они уже уехали. Соня повезла их в школу.

– Как?! – воскликнула женщина. – Почему ты не сказал мне раньше?

– Простите, госпожа. Это моя вина. Вы разбирали вещи всю ночь и заснули только под утро. Я не решился вас разбудить, ведь сон так важен для вас сейчас. Поэтому тихонько складывал все сам, а Соня занялась детьми. Она отдала им то, что вы приготовили.

– В следующий раз буди. Это мои дети. Я их очень люблю и хотела проводить в дорогу. Тем более они впервые отправляются за пределы барьера. Я знаю, что в последнее время трачу много магической энергии, а она лучше всего восстанавливается во время сна, но ради детей я могу этим пожертвовать.

– Извините меня. Этого больше не повторится.

– Ладно. Все в порядке. Я попозже им позвоню и извинюсь.

– Не лучше ли позвонить мне? Это ведь моя вина.

– Нет. Я сама. Давай отнесем часть коробок.

– Госпожа, позвольте мне самому все сделать.

– Лука! – твердым голосом произнесла Мира, не выходя за рамки этикета. – Запомни, ты не мой слуга! Ты – мой друг! Я уже смирилась с тем, что ты называешь меня госпожой, но не веди себя, как раб. Мне это неприятно.

– Прости, – Лука немного помолчал и сказал: – мне больно смотреть на то, что с тобой происходит. Я хочу тебе помочь, но пока не знаю как.

– Просто будь рядом. И не в качестве слуги, а как друг.

– Хорошо. – Лука поднял одну коробку и сказал: – Пойдем.

– Да.

Когда все вещи перенесли на чердак магазинчика, Мира попросила оставить ее одну и принялась бережно разбирать коробки.

Чердак был небольшим помещением с маленьким круглым окошком. Низкий потолок треугольной формы и теплые деревянные полы. Соня уже успела здесь убраться, так что в комнате царила идеальная чистота. Лука принес сюда необходимую мебель, а на стены прибил полки. Яр посадил по углам специальные растения, которые оплетали стены и светились в темноте. Особенно яркими были их бело-голубые цветки.

Мира выставляла на полки бутылочки с разными зельями, старые книги, свитки, камни, сушеные растения, порошки, мел и пустую утварь для смешивания зелий. Весь стол она заставила свечками разных цветов и размеров. Из последней коробки она достала деревянную шкатулку, в которой лежал обрывок белой ткани.

Лука же направился в дом и зашел на кухню. Соня уже вернулась и заваривала ароматный чай с травами. Она любила готовить, особенно на этой кухне. Здесь ей не было равных: она могла свободно колдовать, если ей этого хотелось.

Все на кухне было расположено очень удобно. Комната условно делилась на две части. Первая – обеденная, с большим круглым столом, который разместился в нише с большими окнами. Летом при желании можно открыть широкую дверь, наслаждаться видом сада и пить чай. Также в этой части стояли стеллажи с посудой и шкаф с настоями и бальзамами. В углу, впритык к окну, у полки с книгами, втиснулось кресло-качалка, которое очень любил Яр. Сидеть в нем у окна и наслаждаться хорошей книгой – вот одно из его любимых занятий.

Вторая часть комнаты занята собственно кухней. Все необходимое расположилось вдоль стены. Это было очень удобно и не загораживало проход. И кухня, и обеденный зал были выполнены в сине-белой цветовой гамме, блистая идеальной чистотой. Украшали помещение картины, свечи, растения в горшках, часто – лечебные. Соня любила сорвать пару листиков и добавить их в чай. Вот и сейчас она достала из серванта тонкие чашечки, налила в них целебный чай и подала одну Луке, который, сидя за столом, наблюдал за садом – в нем все еще копался Яр.

– Держи, – произнесла Соня.

– Благодарю. – Он сделал пару глотков. – Как всегда, на высоте.

Соня улыбнулась в ответ и спросила:

– Как она?

– Все так же. Сколько бы времени ни прошло, она живет надеждой. Держит всю боль внутри себя. Мне кажется, это ее медленно убивает.

– Почему ты не остановишь ее?

– Я? – удивился Лука. – Разве я могу?

– Скажи ей о своих чувствах. Какое-то время она точно будет думать о том, как бы тебе грамотно отказать, чтобы не обидеть. А может и примет твои чувства. И уж точно отвлечется от поисков!

– Даже не смешно. Поставить ее в неловкое положение, чтобы отвлечь? Это глупо.

– Но ты же любишь ее.

– Да… люблю. Но это ничего не меняет. Она не моя. И никогда моей не будет. Я это прекрасно понимаю. Ничего менять не буду. Она – хозяйка, я – ее защитник и не более того. Таков наш контракт. Тем более шоком это для нее не будет. Она знает о моих чувствах к ней.

– Глупо. В первую очередь, ты – ее друг. И тем более она давно отозвала свое требование по контракту, это ты до сих пор не разрываешь его. Кстати, почему?

– Контракт – это единственное, что нас связывает. – Лука закатал рукав и посмотрел на татуировку стилизованного цветка, распустившегося под полумесяцем, на правом запястье – доказательство существования контракта.

– Не думаю, что только контракт. – Соня улыбнулась, но при этом была очень серьезна. – Все мы здесь по своей воле и под ее защитой. Я так долго прожила в бегах и страхе, что уже не думала, что смогу сидеть и вот так, не дрожа, пить чай. И все – по соседству с людьми. Но все же мы с тобой, в отличие от Яра, вольны уйти.

– Не думаю, что он испытывает какие-то неудобства по этому поводу. Кстати, пойду, вытащу его из сада, а ты налей еще одну чашечку чая, и, думаю, он не откажется от кусочка торта.

– Хорошо. А Мира?

– Дам ей еще немного времени, а потом я ее заберу.

Петр и кикимора

Петр очнулся, закашлял. В горле сильно першило. Все тело дико болело. На глазах он ощущал что-то влажное и прохладное. Петр попытался пошевелиться, но тело не поддавалось.

«Как можно было поверить, что я сбежал. Это все глупые фантазии. Опять со мной что-то сделали», – думал Петр.

Кто-то бережно снял с него повязку и вытер лоб. Все по-старому. Только запах странный. Такой едкий и сырой. Да и медсестра что-то больно заботливая. Петр открыл глаза. Все расплывалось, глаза слезились и болели. Петр провел рукой по лицу. На правой щеке он четко ощущал старый рваный шрам, оставшийся с детства, когда другие дети толкнули его на землю и он сильно изранил лицо, упав на острые камни.

Когда он немного привык, то увидел, что это не больничная палата, а незнакомое ему помещение. Рядом сидела женщина. Выглядела она очень странно: волосы ее были похожи на водоросли, кожа бледная, ногти черные, и она не говорила ни слова. От ее вида у Петра по спине побежали мурашки. Но что-то было в ней до боли знакомое…

Женщина поднесла ко рту парня плоскую тарелку. В ней находилась какая-то серая жидкость, от которой исходил терпкий запах. Петр все послушно выпил. Он еще не до конца осознавал, что произошло, и не понимал, где находится. Через пару минут он почувствовал себя лучше. По телу стало распространяться приятное тепло, ощущение легкости. Он попытался сесть, и это далось ему совсем без усилий.

– Кто ты? – спросил парень, обращаясь к женщине. Но она молчала.

– Она не сможет тебе ответить. Она же утопленница. И ты сам прекрасно знаешь, кто это, – раздался уже знакомый ему откуда-то голос. – Я же обещал отвести тебя к матери, так вот она.

– Это не она! Моя мать была прекрасна!

– От горя и тревог тускнеет любая красота. Через год после того, как тебя забрали, она похоронила свою мать, а еще через полгода ей сказали, что умер и ты. Селяне прозвали ее ведьмой и упрекали за то, что она тебя родила. Любые проблемы и бедствия в селе приписывали ей. Она не смогла этого вынести, пришла ко мне на болото и утопилась. Все, что я смог сделать для этой несчастной женщины, – обратить ее в кикимору, дать крышу над головой и выполнить обещание. Привести тебя к ней. Свое слово я держу. Если пообещаешь создать мне тело, я расскажу и научу тебя всему, что знаю.

– Она может остаться со мной?

– Конечно.

– Тогда я согласен. Я создам для тебя тело.

– Хорошо. Тогда первое, что ты должен понять и принять: то, что ты чувствуешь, видишь, слышишь, ощущаешь, – это не плод твоего воображения, а существует на самом деле. Даже тот остров, куда ты сбегал, существует – только не в этой реальности. Но не все сразу. Сейчас отдохни. Мне нужно уйти, но завтра я вернусь.