Текст книги "Рим в любую погоду. Район Пинья, или Шишка на ровном месте"

«Vivere opulenter prohiberi nequit»
или Красиво жить не запретишь

Пришло время поближе познакомиться с одним из интереснейших дворцов Рима – палаццо Дориа-Памфили (palazzo di Doria Pamphilj).

Дворец знаменателен не только своими размерами и более чем тысячью комнатами, но и тем, что в нем расположена открытая для публики художественная галерея с одной из ценнейших в мире частной коллекцией картин и скульптур. Во дворце до сегодняшнего дня живут наследники одного из самых знатных и богатых старинных аристократических родов Италии. О современной жизни палаццо мы поговорим возле другого фасада – выходящего на via del Corso, а пока начнем с истории.

Первый дворец на этом месте начал строиться в 1505 году кардиналом Фацио Джованни Сантори, другом папы Юлия II делла Ровере и от этого периода сохранился портик внутреннего двора, выходящего на via del Corso. Еще недостроенный, дворец стал собственностью Франческо дела Ровере, племянника папы того же Юлия II. Франческо был первым, кто начал расширять палаццо, снеся два соседних дома.

В 1601 году дворец был приобретен еще одним племянником, но уже другого папы Клемента VIII флорентийцем Пьетро Альдобрандини. Пьетро продолжил традицию по улучшению дворца и занялся его благоустройством, в том числе реконструкцией внутренних двориков.

В 1647 году Олимпия Альдобрандини вышла замуж за долго добивавшегося ее руки Камилло Памфили, племянника папы Иннокентия X. Ради любимой Камилло даже распростился с кардинальским званием, тем самым впав в немилость к матери, властной Олимпии Майдалькини и дяде – папе Иннокентию X. Молодым супругам пришлось даже удалиться из Рима с глаз долой. Через 10 лет, то есть только после смерти «Кабанихи» – Майдалькини вернувшаяся в город чета Памфили занялась обустройством своего гнездышка. У Камилло появилась прекрасная возможность разместить во дворце большую коллекцию прозведений искусств, основой которой стало приданое Альдобрандини. Камилло купил у иезуитов землю рядом с Колледжо Романо и доверил архитектору Антонио дель Гранде расширение семейных дворцов. Фасад нового крыла со стороны Колледжо Романо был щедро украшен геральдическими символами его владельцев – голубкой Памфили и звездами и полосами рода Альдобрандини.

Последняя представительница семейства Памфили – дочь Камилло и Олимпии – Анна вышла замуж за генуэзского аристократа Джованни Андреа III Дориа Ланди, и правильнее было бы называть семью не Дориа Памфили, а Дориа Памфили Ланди. Геральдический символ семьи Ланди – орел, но его было решено не добавлять к оформлению дворца, наверное, чтобы не пугать голубок Памфили. Символ орла появится при новом расширении дворца в середине XVIII века со стороны современной via del Plebiscito. Но и здесь с орлом соседствует не голубка, а второй геральдический знак Памфили – лилия.

Основной, парадный фасад дворца и вход в знаменитую галерею Дориа-Памфили выходит на via dl Corso, где мы продолжим рассказ о нем.

В исчезнувшем царстве египетской богини

Поворачиваем на via di Santo Stefano del Cacco, на углу которой примостилась большая каменная ступня левой ноги. Судя по форме сандалии – женской. В XVI веке ножку откопали неподалеку от пьяцца Венеция. Скорее всего, она принадлежала какой-то античной богине, но какой? История пока умалчивает.

Если накопилась усталость и хочется есть, то можно пойти прямо по улице Мраморной ноги (via del Pie di Marmo), и путь до Пьяцца делла Ротонда с Пантеоном и множеством кафе займет всего несколько минут. А самые стойкие и любопытные продолжат петлять по римским старинным кварталам.

По правой стороне в глубине улицы зажата домами церковь Святого Стефана Первомученика (Chiesa di Santo Stefano Protomartire), более известная под простонародным названием Санто-Стефано-ин-Какко.

Итальянское «сассo», хоть и произносится как русское «какко», к нашему пониманию «какко» не относится никакко.

С этой улицей связаны две римские легенды. Первая утверждает, что в средние века возле церкви была найдена статуя… макаки, что вполне возможно, если учесть, что в древности здесь находился храмовый комплекс Iseum Campense, посвященный культу египетских богов Исиды и Сераписа. Храм был пышно украшен обелисками и статуями далеких по времени и пространству богов. В их числе был и внук Исиды – бог Тота, одним из священных животных которого считался павиан. Изображение Тота в образе павиана, найденное рядом с церковью, было установлено неподалеку от входа. Эту обезображенную временем статую римляне ошибочно приняли за… макаку – по-итальянски «macaco (макако)», со временем превратившееся в «сacco».

Вторая легенда даже называет точный год находки – 1345 от Рождества Христова и человека, нашедшего артефакт – политического эксцентрика и страстного поклонника Древнего Рима Колу ди Риенцо.

Присутствие египетских богов в римском языческом пантеоне не случайно. Под власть Рима Египет попал в 30 году до н.э. после самоубийства царицы Клеопатры и Марка Антония. Римляне относились к египетской цивилизации с большим почтением, ведь знаменитые пирамиды в Гизе были старше основателя римской империи Октавиана Августа на две с половиной тысячи лет. Впечатляло римлян и причудливое смешение культур Греции и Ближнего Востока в эпоху эллинизма (IV – I века до н.э.), когда в Египте правила греко-македонская династия Птолемеев2323
  Последним из Птолемеев был Цезарион или Птолемей XV – сын Гая Юлия Цезаря и египетской царицы Клеопатры, казненный в возрасте 17 лет приемным сыном Цезаря Октавианом Августом.


[Закрыть].

Буквально по произволу первого из царей династии – Сотера Птолемея вместо коварно убитого, а затем воскресшего бога-египтянина Осириса богиня Исида обзавелась супругом-греком – богом изобилия Сераписом. Культ Исиды и Сераписа стал очень популярен в Риме, где было построено несколько храмов для их почитания.

Iseum Campense был самым большим из таких храмов, и нет ничего удивительного, что в средние века римляне во множестве находили осколки его былого великолепия. Из Изеума происходят и знаменитая Шишка Ватикана, и «кошка» палаццо Грациоли, и бюст Мадам Лукреции, и мраморная ступня «великанши», а также шесть обелисков2424
  По одному из них стоят на Пьяцца делла Минерва, Пьяцца дель Пантеон, на вилле Челимонтана и вилле Перетти; пятый обелиск был увезен во Флоренцию, а шестой – в Урбино.


[Закрыть] и два гранитных льва. Эти львы, когда-то украшавшие церковный портал Санто-Стефано, были переставлены Микеланджело к подножию спроектированной им лестницы Кордоната, ведущий на Капитолийский холм.

Основание церкви Святого Стефана теряется в веках, но из письменных источников известно, что уже в IX веке по указанию папы Пасхалия I (817—824) ее апсида была украшена мозаикой. В XII веке была возведена красивая колокольня (увы, практически не видимая со стороны улицы). В 1563 году папа Пий IV передал церковь монахам-сильвестринцам. Эта ветвь ордена бенедиктинцев, основанная в XIII веке святым Сильвестром Гуццолини, отличалась более строгим исполнением устава. При новых владельцах церковь была почти полностью реконструирована (с потерей мозаики IX века), а позади нее был построен небольшой монастырь.

По заказу ордена святого Сильвестра в первой половине XVII века по проекту архитектора Паоло Марушелли был возведен двухэтажный фасад, который мы видим сегодня. По сути это не фасад церкви, а пристройка к стене монастыря. В эпоху барокко выполнен и интерьер церкви. Одним из донаторов церкви был живший неподалеку самый знаменитый эксцентрический персонаж Рима XVIII века – маркиз Онофрио дель Грилло. На памятной доске времен папы Климента XIV в числе спонсоров церкви сильвестринцев его имя упомянуто первым.

В 1870 году здание монастыря было конфисковано на волне революционной секуляризации итальянским государством, но церковь осталась собственностью сильвестринцев. В настоящее время ордену возвращено и здание монастыря.

Двенадцать античных колонн из редких видов мрамора, возможно из храма Исиды и Сераписа, украшают внутреннее пространство церкви, чья внутренняя асимметрия хорошо просматривается из разных концов помещения. Мраморный пол, декор стен и потолка, украшенного фреской «Апофеоз святого Бенедикта», были выполнены в XIX веке.

Свет, проходящий через овальное окно «бычий глаз» (oeil de boeuf), попадает на стоящие позади алтаря деревянные хоры, выполненные из ореха в 1668 году. Три фрески, созданные в 1610 году Кристофоро Казолини, украшают апсиду: центральная «Забивание камнями святого Стефана Первомученика» Чезаре Неббиа и боковые фрески «Святой Карло Борромео» и «Святая Франческа Римская». Неббиа принадлежат и фрески с изображением Троицы и музицирующих ангелов.

Святой Стефан был старшим из семи дьяконов, поставленных апостолом Петром, поэтому его называют архидиаконом. Стефан проповедовал в Иерусалиме слово Божие, подтверждая истинность учения Христа знамениями и чудесами, и тем самым навлек на себя гнев синедриона (высшего судебного органа у древних евреев), приговорившего его к побиванию камнями. Умирая, первый христианский мученик воскликнул: «Господи Иисусе! Не вмени им греха сего и прими дух мой». Ему не было и 30 лет. Свидетелем казни, одобрявшим приговор синедриона, был юноша по имени Савл, которому было поручено стеречь одежды тех, кто бросал камни. Видимо, широкому замаху камнеметателей мешали традиционные накидки-бурнусы. Пройдет несколько лет и Савл, услышав Глас Божий и упав с коня, станет Апостолом новой веры Павлом. На фреске в церкви Святого Стефана к юноше Савлу с небес снисходит луч света, отделяя его от убийц святого и предрекая ему путь восхождения к Истине.

Первая капелла правого нефа посвящена Ангелу-Хранителю (Cappella dell Angelo Custode). Над алтарем мы видим копию одноименной картины 1654 года выдающегося художника эпохи барокко Пьетро да Кортона. На ней добродушный ангел держит за ручку маленького мальчика и указывает ему на яркий свет, исходящий из-за облаков, объясняя, что Бог не оставит его и он, ангел, тому поручитель. Картина трогательная и прекрасно написана. Узнать, насколько оригинал превосходит копию можно, посетив картинную галерею в палаццо Барберини.

Далее следует капелла святого Иосифа (Cappella di San Giuseppe) с алтарной картиной неизвестного художника XVIII века, на которой изображен момент смерти святого Иосифа, мужа Девы Марии и воспитателя Иисуса в его земной жизни.

После капеллы святого Иосифа в нише находится самая знаменитая фреска в церкви – «Пьета», созданная в 1519 году учеником и помощником Рафаэля Санти художником-маньеристом Перино дель Вагой. Яркий прямоугольник в нише – это и есть работа художника, его первый самостоятельный заказ. Познее вокруг фрески Перино дель Ваги неизвестным живописцем была добавлена еще одна – с изображением Голгофы, места Распятия.

В дальнем конце правого нефа (за стеклом в нише) установлена деревянная скульптура XVII века Девы Марии – Утешительницы Скорбящих (Consolatrix afflictorum). Это изображение Мадонны с младенцем считается чудотворным и является одним из образов Девы Марии, который плакал перед французской оккупацией Рима июле 1796 года.

В углу левого нефа находится алтарь, выполненный в стиле флорентийской мозаики (pietra dura), который украшает требующая реставрации фреска XVI века «Святые Лаврентий, Антоний Аббат и Сильвестр Гуццолини возле распятого Христа» работы Кристофоро Ронкалли, по прозванию Помаранчо, или учеников его школы. Сильная поврежденность фрески объясняется тем, что длительное время поверх изображения Христа висело деревянное распятие XVII века – потом его сняли, но фреску подпортили.

Третья капелла левого нефа – святого Матфея (Cappella di San Matteo), изначально посвящалась святому Николаю. В 1870 году она была полностью перестроена и переименована. В том же году была написана и алтарная картина Чезаре Мариани «Апостол Матфей», на которой очаровательный путто словно начитывает священный диктант прилежному и вдохновенному ученику Матфею. Купол часовни расписан музицирующими ангелами и путти.

Далее следует капелла основателя ордена сильвестринцев – святого Сильвестра Гуццолини (Cappella di San Silvestro Guzzolini).

Выходец из знатной итальянской семьи Гуццолини святой Сильвестр (1177—1267) вопреки воле отца принял постриг и стал монахом-отшельником, еще при жизни прославившимся многочисленными чудесами. В течение жизни святым было основано 12 монастырей на основе монашеского правила святого Бенедикта, но отличающихся большей строгостью и стремлением к крайней нищете.

Капелла эффектно украшена колоннами из черного мрамора и табернаклем, за которым находится алтарное полотно XVIII века неизвестного автора (возможно Карло Маратта) – «Святой Сильвестр получает Устав ордена от святого Бенедикта». Странно, что святой Сильвестр изображен на ней без нимба, в то время как он был канонизирован в 1589 году. Возможно, что на картине изображен сюжет пострига в монахи. В правом верхнем углу изображены две святые мученицы.

В люнетах фрески Чезаре Мариани «Святой Сильвестр исцеляет одержимую» и «Дева Мария причащает святого Сильвестра».

Первая от входа капелла левого нефа, изначально названная в часть Святого Имени Марии (Cappella del Santissimo Nome di Maria), была декорирована в 1641 году Джованни Баттиста Феррабоско. С того времени сохранились боковые фрески Джованни Бальоне «Святые Карло Борромео и Филиппо Нери» и «Святые Стефан Первомученик и Павел Фивейский». Особое, спокойное настроение исходит от первой фрески, построенной на сочетании красного, золотого и серого цветов.

В 1945 году францисканская монахиня сестра Зеффирина дель Сакро Куоре (Гертруда Мариани) подарила сильвестринцам копию нерукотворного изображения лика Христа (Santo Volto), которое было помещено в эту капеллу.

В сакристии (1564 год) находятся «Святая Аурелия, ведомая к месту мученичества» Луиджи Гарци (1638—1721), «Рождение Девы Марии» Себастьяно Конка и «Апофеоз святого Николая» Джованни Одацци (1695).

В контрфасаде церкви установлен орган, выполненный в 1642 году мастером Эннио Бонифази.

С церковью Святого Стефана связан финал одной трагической истории, произошедшей в Риме зимой 1634 года. Юная Урсула Кастеллано, дочь состоятельного книготорговца, была против своей воли сосватана отцом за нелюбимого человека. Однако ее сердце уже принадлежало другому. За несколько дней до свадьбы она вместе со своим возлюбленным решила провести ночь вместе, но их замысел был раскрыт. У дверей спальни Урсулы юношу поджидал вооруженный слуга – в начавшейся потасовке девушка была смертельно ранена. Ее похороны в церкви Святого Стефана состоялись в день предполагаемой свадьбы, собрав большое количество народа. Начались пересуды, и эта история получила продолжение. Через несколько дней после похорон по решению суда тело бедной Урсулы было извлечено из склепа и освидетельствовано на предмет ее девственности.

Via di Santo Stefano del Cacco приведет нас к палаццо Альтьери (Palazzo Altieri, вт. пол. XVII в.). Не пропустите по левой стороне улицы буквально приткнутый к стене дворца небольшой фонтан. Когда-то он стоял во внутреннем дворе палаццо, а теперь почти не виден из-за припаркованных автомобилей. Фонтан сделан из античного саркофага и в его декоре причудливо перелетены символы жизни и смерти – два веселых путти, размахивая ногами как в танцзале, держат изображение отрубленной головы Медузы Горгоны, единственной смертной из трех сестричек Горгон. Внизу изображены две белки поедают рассыпавшиеся из ваз то ли фрукты, то ли орехи – редко встречающийся символ в древнем Риме.

На противоположной стороне улицы – театр Эннио Флаиано (Teatro Flaiano). Первый театр был открыт здесь в 1928 годуДжоаккино Фламини и его супругой для постановок детских спектаклей, в основном сказок. В годы войны театр повзрослел и сменил название на Театр Арлекино. Его стены стали свидетелями выступлений и встреч таких звезд культурной жизни Италии как Лукино Висконти, Моника Витти, Анны Маньяни и других. Анна Маньяни снимала апартаменты в соседнем палаццо Альтьери.

В 1969 году театр получил имя писателя, драматурга и театрального критика Эннио Флаиано (1910—1972), чьи пьесы ставились на здешней сцене. Он был автором сценариев ко многим фильмам, в том числе в соавторстве с Тулио Пинелли являлся сценаристом десяти фильмов Федерико Феллини.

Повернув налево на via del Gesu, попадаем на площадь с этим же именем Иисуса – piazza del Gesu, где стоит главная церковь иезуитов – Иль Джезу.

Piazza del Gesu
«Ad majorem Dei gloriam» или «К вящей славе Божией»

В период своего обучения в Париже, начавшегося в 1529 год, где Игнатий Лойола получил степень доктора Сорбоннского университета, его близкими друзьями стало несколько студентов – Франсиск Ксаверий, Петр Фавр, Диего Лаинесс, Альфонсо Салмерон, Николас Бобадилья и Симон Родригес. Когда в 1534 году во Франции широко развернулась пропаганда идей Мартина Лютера и Париже стали расклеиваться листовки с призывами отказа от мессы, разгневанные католики начали сплачиваться в своем желании дать отпор Реформации. В первых рядах католического Сопротивления встали Игнатий Лойола и его друзья.

В праздник Успения Пресвятой Богородицы, 15 августа того же года на Монмартре, в церкви Сен-Дени, все семеро принесли обеты служения Христу. Было принято решение, после окончания университета, отправиться в Рим и вверить свою судьбу Святому Престолу.

Папа Павел III, утвердивший в 1540 году устав Общества, жил в палаццо Венеция, и иезуитов он поселил в небольшом доме поблизости, рядом с маленькой церковью Санта-Мария-делла Страда, патронами которой был клан папских юристов Асталли.

В 1550 году Асталли любезно передали церковь ордену иезуитов, которые в том же году заложили рядом первый камень своего нового храма.

С площадью Джезу или площадью Иисуса2525
  Gesù (Джезу) – итальянское произношение имени Иисус.


[Закрыть] (piazza del Gesu), соединяющей сразу пять римских улиц, связана одна из старинных легенд Рима, объясняющая постоянное присутствие здесь ветра. Говорится, что дьявол, прогуливающийся в компании с ветром, дойдя до площади, был поражен красотой стоящей здесь главной церкви иезуитов. Дьявол попросил ветер подождать снаружи, и проверить, насколько церковь хороша изнутри. Войдя внутрь, дьявол так больше никогда и не вышел, а ветер ждет с тех пор на площади его возвращения.

Как упоминалось ранее, Иезуитский орден, основанный в 1540 году бывшим испанским офицером Игнатием Лойолой, возник как стройное дисциплинированное «войско» для борьбы католической церкви с Реформацией. Девизом ордена стала фраза «Ad majorem Dei gloriam» (К вящей славе Божией»).

Основной задачей ордена была защита папства и его привилегий от всяческих посягательств, путем активного воздействия на противников и широкой агитации среди населения. Наделенные многочисленными и необычными привилегиями, иезуиты смело ринулись в бой. Одним из видов их оружия, например, была… красота, эстетика. Физическая красота иезуита-проповедника или иезуита-преподавателя очаровывала многолюдную аудиторию, красота церквей манила к себе сотни и тысячи молящихся… Поэтому церкви, построенные иезуитами, всегда необыкновенно красивы и пышно декорированы в противовес протестантским церквям с их строгостью и минимализмом2626
  Католическая церковь не сразу вступила в борьбу с движением Реформации. Отправной точкой ее сопротивления можно считать Тридентский собор, открывшийся 13 декабря 1545 года в итальянском городе Тренте (Триденте). До 4 декабря 1563 года на соборе была утверждена основная часть католической доктрины, закрепленная в 16 догматических постановлениях. Реформы Тридентского собора повлияли и на церковную архитектуру. В 1577 году миланский кардинал Карло Борромео даже написал подробный трактат: «Instructiones fabricae et supellectilis ecclesiasticae» с указаниями для строительства и украшения католических храмов. Так, в своих «Наставлениях» кардинал осудил круговой план церкви, который считал языческим по духу, и рекомендовал план в форме латинского креста. Им были даны также указания по виду дверей, окон и прочих элементов католических храмов.


[Закрыть].

Дьявол не зря так заинтересовался церковью иезуитов. Перед вами – сверхмощное оружие ордена в сражениях с врагами, в том числе с протестантами и прочими «слугами дьявола». Ознакомимся с ним поближе.

Соборная, то есть главная, церковь ордена иезуитов сокращенно называется Иль Джезу2727
  Il Gesù – буквально означает «посвященная Иисусу», «Ииусова».


[Закрыть], а полностью – церковь Святого Имени Иисуса (Chiesa del Santissimo Nome di Gesù all’Argentina).

Ее первоначальный проект был подготовлен флорентийским архитектором Нанни ди Баччо Биджио, а первый камень заложен в 1550 году, но финансирование строительства оказалось недостаточным, и работа встала. В 1554 году Микеланджело Буонарроти переработал проект предшественников и даже готов был готов работать бесплатно, но тут возникли разного рода проволочки, связанные с плотной городской застройкой места.

К 1568 году, когда строительство возобновилось, умерли и Игнатий Лойола, и Микеланджело, но оставался жив главный спонсор строительства – «великий кардинал» как называли его современники – Алессандро Фарнезе. Архитектором семьи Фарнезе в те годы был Джакомо да Виньола, которому кардинал и поручил продолжить, а фактически построить церковь совместно с архитектором-иезуитом Джованни Тристано.

В 1573 году, когда основные работы были завершены, умер Виньола, спустя два года – Тристано и заканчивал здание, возведя фасад и купол, Джакомо делла Порта, ученик Виньолы и Микеланджело. На этот раз не возникло никаких препятствий и в 1584 году Иль Джезу была освящена.

Итак, начнем осмотр с фасада. Джакомо делла Порта был мастером эпохи перехода от маньеризма к раннему барокко. Он придал фасаду Иль Джезу форму в соответствии с темой, которую использовал Леон Баттиста Альберти, один из авторов стиля Высокого Возрождения, для флорентийской церкви Санта-Мария Новелла. Фасад разделен на два горизонтальных яруса с колоннами различных ордеров2828
  Формы античных колонн играли важнейшую роль в архитектуре Ренессанса и барокко. Различают три основных ордера: ионийский, дорический и коринфский.


[Закрыть], а более узкий верхний ярус обрамлен по краям спиралевидными соединительными деталями – волютами. Такое оформление в дальнейшем стало типичным для церквей в стиле барокко.

На фасаде Иль Джезу запечатлено имя «великого кардинала» Алессандро Фарнезе, на чьи средства она была возведена. Ироничные римляне даже присвоили церкви второе имя – Tempio Farnesiano или Фарнезианский храм. Алессандро был тезкой и внуком папы Павла III (в миру Алессандро Фарнезе), во время понтификата которого был утвержден орден иезуитов и созван Тридентский собор.

Имя Алессандро Фарнезе2929
  Alexander Cardinalis Farnesius, S [anctae] R [omanae] E [cclesiae] Vice-Can [cellarius], fecit MDLXXV – кардинал Алессандро Фарнезе, вице-канцлер Святой Римской Церкви, сделал в 1575 году.


[Закрыть] гордо красуется над выполненной в бронзе и мраморе монограммой имени Христа – IHS, состоящей из первых трех букв латинского написания имени Иисус.

Монограмма имени Христа из латинских букв IHS стала появляться в средние века в связи с упадком Греции, чей язык перестал быть языком культурных элит. Первоначально это была греческая конструкция ΙΗΣ – первые три буквы греческого написания имени Иисуса – ΙΗΣΥΣ. Уже к XVIII веку эти буквы стали считать принадлежащими римскому алфавиту – ІНS от IHSOUS. Появились и различные толкования этого символа – «In Hac Salus» или «В этом спасение», «Iesus Hominum Salvator» или «Иисус, спаситель человечества. В немецкоговорящих странах широко распространено толкование «Jesus Heil und Seligmacher» – «Иисус Спаситель и Искупитель».

Добавленные иезуитами изображения заостренного в виде меча креста и стилизованной из гвоздей буквы «V» (Victoria – Победа) придали монограмме значение «In Hoc Signo (In hoc signo vinces – Сим победиши)»3030
  Эта надпись сопровождала знамение креста, явленное в 312 году императору Константину Великому перед сражением у Мильвийского моста в Риме, вскоре после которого христианство стало официальной религией Римской империи.


[Закрыть]. Ну а недоброжелатели ордена иезуитов придумали свое толкование: Iesuiti Habent Satis – «У иезуитов всего навалом».

По обе стороны от монограммы (скульптор XVI века Бартоломео Амманнати), фасад украшают скульптуры двух самых известных иезуитов – основателя ордена святого Игнатия Лойолы, попирающего Ересь и его сподвижника – святого Франсиско Ксавьера, придавившего Язычество.

Согласно «Наставлениям» о церковной архитектуре кардинала XVI века Карло Борромео двери храмов – вещь в буквальном смысле «не проходная»: чтобы отличаться от дугообразных городских ворот, церковные двери должны быть оснащены прямой перемычкой; они не должны быть низкими, их число должно быть нечетным, высота разной, а над центральной дверью должно находится скульптурное или живописное изображение, связанное с храмом.

Как мы видим, все наставления кардинала в отношении церковных дверей у Джезу были соблюдены.

Над центральным порталом установлены два цветных овала: с гербом ордена иезуитов и города Рима с крестом и надписью S.P.Q.R. – Senatus Populus que Romanus (Сенат и Римский Народ),3131
  Патроном церкви Джезу является муниципалитет Рима.


[Закрыть] чей муниципалитет является патроном церкви.

Поднявшись по ступеням и войдя в дверь храма с оживленной суетливой площади (иезуиты, как правило, строили свои церкви на оживленных площадях, где было много народа), верующие словно проходят в иное духовное измерение – священную жизнь Церкви.

Еще до того, как в пользу использования в плане церкви латинского креста высказался святой Карло Борромео, Джакомо да Виньола уже создал на этой основе этого плана Иль Джезу. В свою очередь, Виньола взял в качестве образца церковь Сант-Андреа в Мантуе – творение другого гениального архитектора XV века Леона Баттиста Альберти.

Внушительное внутреннее пространство церкви организовано в виде единственного сводчатого нефа. Такой неф мог служить вместительной аудиторией для проповедей, которым иезуиты придавали огромное значение. Благодаря высоким окнам и куполу на стыке трансепта хорошо виден центр притяжения всей церкви – центральный алтарь, где совершаются религиозные таинства.

Такая планировка церкви прекрасно соответствовала решениям Тридентского собора, придавшим особое значение участию верующих в отправлении службы. Традиционное наличие в церквях большого количества семейных алтарей приводило к тому, что в день на них могли одновременно проводиться по несколько поминальных месс и обедень, оплаченных в завещаниях на десятилетия вперёд, а внимания на службу на главном алтаре, где совершалось таинство Евхаристии, верующие почти не обращали.

Композиция Иль Джезу, в которой сочетание центрированного, организованного вокруг обширного купола пространства с удлиненным пространством нефа, послужила эталоном для последующей европейской архитектуры. В период Контрреформации этот образец был перенят во всей Европе и вплоть до XIX для возведения храмов использовали одинаковую схему – просторный единственный неф с неглубокими алтарями и боковыми капеллами, часто их размещенными в толщине стен, которые обрамляли куполообразными арками.

Впервые входящие в церковь люди испытывали, и продолжают испытывать восторженное потрясение от пышного и затейливо украшенного интерьера. Святой Игнатий Лойола, считавший, что Бог являет себя через красоту в искусстве, немало способствовал тому, чтобы иезуитские церкви повсеместно отличались богатейшим художественным оформлением.

Кроме того, церкви иезуитов можно назвать своеобразным «драматическим театром», так как в их интерьере акценты расставлены не только на изображении христианских святых, но и на полной страсти и решительности борьбе Церкви с ересями. Как упоминалось ранее, бывший испанский офицер с боевым опытом Игнатий Лойола определял членов своего ордена как солдат Бога, готовых служить распространению католицизма во всем мире и его защите от врагов внешних и внутренних.

К украшению «театрального» интерьера Иль Джезу привлекались лучшие живописцы, скульпторы, каменщики и другие профессионалы своего дела как члены ордена, так и светские. Так, в разработке дизайна потолка принимал участие Джан Лоренцо Бернини, а скульптурное оформление свода выполнили в 1679 году скульпторы его мастерской Эрколе Антонио Раджи и Леонардо Ретти.

Отдельного описания заслуживает грандиозная потолочная фреска «Триумф Имени Иисуса», которую, как и многие другие фрески в церкви, написал приехавший в Рим генуэзский живописец Джованни Баттиста Гаулли (1639—1709), прозванный Бачиччио, что на генуэзском диалекте означает имя художника. Молодой художник в 1657 году переехал в Рим после того, как время эпидемии чумы потерял всех членов своей семьи. В Риме талантливого юношу взял под покровительство знаменитый Джан Лоренцо Бернини, который стал продвигать его в получении заказов под свое поручительство.

Выполненные Гаулли фрески в церкви Святой Марты произвели большое впечатление на его земляка – одиннадцатого генерала иезуитов Джованни Паоло Оливу (1664—1681). Отец Олива, выбрав Гаулли из числа других, более именитых живописцев, руководствовался не только фресками в Святой Марте, но и в первую очередь рекомендацией Джан Лоренцо Бернини. В 1672 году священнослужитель выплатил художнику 12 тысяч скуди за роспись купола и потолка Иль Джезу. В 1675 году была закончена фреска купола «Рай», а в 1679 Гаулли представил фреску потолка «Триумф Имени Иисуса». С последней мы и начнем осмотр.

Сюжет фрески был призван проиллюстрировать слова апостола Павла: «Посему и Бог превознес Его (Иисуса) и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних…» (Фил. 2:9—10). Изображенная в центре монограмма Имени Христа осеняет лучами Церковь и святых, среди которых Франциск Ассизский, Екатерина Сиенская, Франческа Римская, Филиппо Нери. Из простых смертных чести быть осененными Именем Иисуса удостоились император Тиберий и кардинал Алессандро Фарнезе: первый был исцелен нерукотворным изображением лика Христа на плате Вероники, а на средства второго была построена церковь, с моделью которой кардинал и изображен.

Грозовые облака отделяют небожителей от низвергающихся в ад Сатаны грешников и демонов, компанию которым составляют аллегории смертных грехов: Сладострастие олицетворяют фигуры мужчины, женщины и ребенка – плода тайной страсти; Обжорство сопровождает отвратительный крокодил; летят в преисподнюю Уныние и одетая в церковное платье Симония (покупка-продажа церковных должностей); Гордыня обнимает спесивого павлина рядом с Гневом, которого олицетворяет всепожирающий огонь; Зависть рвет на себе волосы по соседству с Жадностью, чьи символы – волк и сума с деньгами, а из-под Лженауки с толстой книгой в руках выглядывает голова Ереси с ослиными ушами.

Интересен визуальный прием, используемый живописцем в нижней части фрески – чтобы добиться эффекта тени от облаков, Гаулли местами затемнил позолоту потолка.

На фреске купола «Рай» центральную фигуру Бога-Отца окружают многочисленные насельники небес, среди которых находятся и святые иезуиты во главе с основателем ордена Игнатием Лойолой. В самом верху купола, чья конструкция была разработана Виньолой, а строительство завершалось Джакомо делла Порта, парит Голубь Святого Духа. Надпись на антаблементе является цитатой из «Послания к филиппийцам» апостола Павла: «Donavit illi nomen quod est super omne nomen, ut in nomine Jesu omne genu flectatur, caelestium, terrestrium et infernorum» (» (Бог) Дал Ему имя выше всякого имени, дабы перед именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних)».

Законченная работа Гаулли неожиданно вызвала критику современников, в частности, в плане излишней «суматохи» в композиции. Причиной завистливой критики, скорее всего, стало щедрое вознаграждение иезуитов, которые увеличили сумму вознаграждения до 22 тысяч скуди. Однако, следует упомянуть, что львиная часть этих денег ушла у Гаулли на покупку большого количества дорогих красок, в частности, золотой.

В левом трансепте находится неоспоримый триумф римского барокко – капелла святого Игнатия (Cappella di Sant’Ignazio), выполненная в 1695—1699 годах и украшенная всеми видами цветного мрамора, алебастром, полудрагоценными камнями, позолоченной бронзой и серебром. Чтобы достигнуть этого великолепия, потребовалось мастерство более чем 100 художников и скульпторов, работавших под руководством живописца и архитектора иезуита Андреа дель Поццо.