Текст книги "Моя маленькая Британия"

Второй секрет – гардероб. Аристократ должен одеваться в дорогие вещи, пусть и старые. Их можно найти в магазинах секонд-хенда и носить десять лет, качество ведь хорошее. И, наконец, самое важное – как содержать огромный дом. Лучше всего его не трогать, все 50 комнат пусть остаются как есть – с лысыми коврами, облезлыми обоями и сломанными стульями. Проблема отопления решается просто – его надо отключить. Хотя, признается Фулфорд, он имеет слабость включать обогрев раз в году – в качестве рождественского подарка жене. М-да, недостает только подъезжающего к поместью английского Чичикова.

Усадьбы требуют денежных вливаний, и свежие деньги приходят в сельскую Англию – вместе с новой разновидностью помещиков. Эти помещики не носят твиды, их выговор не отполирован в частных школах. Это футболисты «Манчестер Юнайтед», «Ньюкасла», «Ливерпуля» и в последнее время – «Челси», зарабатывающие около ста тысяч фунтов всего за одну неделю. С 2003 года они купили больше 20 поместий стоимостью от 2 миллионов.

Старые аристократы вскоре заволновались по поводу новых соседей. Что, если те начнут переделывать старый уклад под себя? Пример уже есть – нападающий из «Манчестер Юнайтед» Уэйн Руни разрушил прекрасное поместье 30-х годов в Чешире и построил «дворец» для себя и своей жены, подтвердив еще раз, что хороший вкус ни за какие деньги не купишь.

Сегодня очевидно: если когда-нибудь и придет английской помещичьей идиллии конец, он случится под звуки рэпа, гудки навороченных автомобилей и шум вульгарных вечеринок.

Для телезрителей Великобритании 2007 год прошел под знаком «эдвардианских сезонов» – так телеканал ВВС4 назвал новый цикл ретроспективных передач. Художественные фильмы про королеву мюзик-холла М эри Ллойд и капитана Скотта чередовались с документальными – о рождении скаутского движения, эдвардианском искусстве, литературе и быте того времени.

Belle Еpoque

Хотя эпоха и связана с именем Эдварда VII – «спортсмена, охотника и бонвивана», правившего империей с 1901 по 1910 годы, к ней причисляют также годы после смерти монарха, вплоть до мировой войны. Эта очередная эра земельной аристократии стала последней, названной по имени монаршей особы. Ее еще называли Belle Еoque, и не зря. Большой стиль и оптимизм были присущи ей буквально во всем.

Приближалась страшная война и европейские революции, но кто о них догадывался? Наступивший век сулил небывалые развлечения, подкрепленные развитием транспорта, успешной борьбой женщин за свои права, появлением массовых видов спорта, любительских фотокамер, открытием первых мюзик-холлов.

Как эдвардианцы одевались, как разговаривали, где совершали покупки? – Приглашенные ВВС эксперты подробно рассказали об этом, а также о явлении миру большого английского завтрака, начале посещений женщинами ресторанов, выходе первого таблоида «Daily Mirror», «газеты для женщин, созданной женщинами», о рождении знакомых брэндов Typhoo, Perrier, Cadbury's.

А еще прошел гастрономический эксперимент, во время которого ресторанный критик и комедийная актриса питались исключительно «по-эдвардиански»: набивая животы тяжелыми мясными обедами, пудингами и жирными десертами. «Как предки переваривали все это?» – жаловались они каждый раз, с трудом выползая из-за стола. В конце недели их жалобы были подкреплены рассказом диетолога об ущербе, который наносит подобная кухня организму. Без сомнений, «эдвардианские сезоны» удались.

Обычное эдвардианское семейное меню на понедельник:

Завтрак

Овсянка

Тосты с сардинами

Яйца-карри

Котлеты

Кофе и шоколад

Хлеб, масло

Мед

Ланч (второй завтрак)

Жареные телячьи почки

Картофельное пюре

Говяжий язык

Макароны, запеченные в сухарях

Чаепитие

Картофельные оладьи

Сладкие квадратики с кокосом

Торт «Мадейра»

Хлеб, масло

Тосты

Ужин

Пирожки с устрицами

Жареная говяжья вырезка

Тушеный сельдерей

Жаркое из гуся

Картофельная запеканка

Ван ильное суфле

Закуска перед сном

Холодный гусь

Дом для семейного счастья

Как ни парадоксально, первое мощное заимствование эдвардианских идей произошло в начале 70-х – в эпоху, которая запомнилась своей кажущейся бесклассовостью и отсутствием вкуса. Наверное, ядовитые расцветки и эксперименты с синтетикой всех сортов надоели до такой степени, что глазам захотелось отдохнуть на нежных рюшечках и лепестках. Лора Эшли, старомодные фасоны, «Деревенский дневник эдвардианской леди», «Сага о Форсайтах» стали популярны среди всех слоев общества.

Домом мечты снова назвали эдвардианский особняк. Его воздушные интерьеры даже сегодня соответствуют представлениям об идеальном жилище. Но каким прорывом это было сто лет назад! После душного и темного викторианского уюта вдруг – жалюзи, сверкающие паркетные полы с персидскими коврами, широко распахнутые окна, светло-желтые мебельные ситцы, отделанные дубом стены. Это было время, когда:

– более трети населения жило не по средствам, имитируя роскошь, доступную лишь одной семнадцатой его части;

– автотранспорт начал вытеснять лошадей – в одном 1913 году было приобретено 338 тысяч автомобилей;

– считалось более респектабельным снимать дом, а не владеть им (90 % общества именно так и поступали);

– хозяев впервые обеспокоила нехватка прислуги: небогатые сословия все больше предпочитали работу в магазинах и офисах;

– ванные комнаты поначалу считались вульгарными – они якобы выдавали нехватку слуг, которые должны приносить кувшины с горячей водой;

– вошел в моду уход за собственным садом, даже если сад был «размером с почтовую марку»;

– широко распространилось газовое освещение комнат, а новые дома оснащались электричеством;

– стали популярными журналы, рассказывающие «про прекрасные жилища», гигиену, практичность и комфорт.

Сегодня просторный эдвардианский особняк стоит не меньше миллиона фунтов. Его современные владельцы стремятся сохранить оригинальные детали (к этому обязывает не только хороший вкус, но и закон), хотя бывшие кладовки заняты холодильниками, а старинные кухни набиты бытовой электротехникой. Но десяток спален, квартира для нянечки, биллиардная, оранжерея, теннисный корт, лужайки для пикников до сих пор используются по прямому назначению.

Такой дом создан для патриархальной жизни, и многие обеспеченные семьи «новых эдвардианцев» ведут ее. Они предпочитают домашнюю еду полуфабрикатам, их плодовитые жены не работают – заняты воспитанием детей, которых теперь престижно иметь много (семейным транспортом, как правило, является микроавтобус). Детство в таком уютном гнезде будет вспоминаться с благодарностью всю жизнь.

Говорят, что именно эта ностальгия по пикникам в летний полдень, большим дамским шляпам и шарадам при свете садовых фонариков, пронесенная через окопы Первой мировой войны, создала эдвардианской эпохе репутацию счастливой. Ведь после войны привычный уклад исчез прямо на глазах, изменились дорогие приметы и лица. Всех «теченьем далеко от дома унесло» – как в «Приключениях Алисы».

Но то была ностальгия привилегированного меньшинства. За оставшееся молчаливым большинство говорят цифры предвоенной статистики: хотя Британия и оставалась богатейшей нацией, ее быстро догоняли немцы и американцы. Сельское хозяйство переживало не лучшие времена, 77 % населения было сконцентрировано в городах, где зарплаты не прибавлялись, несмотря на быстро растущие цены. Служанка зарабатывала за год столько же, сколько стоил типичный эдвардианский обед на двадцать персон.

В честерской местной газете сообщили недавно, как одна бывшая горничная навестила имение, где работала в ранней юности. Оглядев каморку без окон, когда-то служившую ей спальней, древняя старушка поведала и о бесконечном рабочем дне, и о жесткой иерархии, и о символической зарплате, но с благодарностью вспомнила, что кормили здесь все-таки получше, чем дома Короче, эпоха была праздником, которого просто не хватало на всех.

Обслуживающий персонал современных усадеб трудно назвать слугами – это профессионалы, которые выгодно продают свой труд и не забывают при каждом удобном случае напомнить о своих правах.

В Лондоне нет четкого центра, обнесенного крепостной стеной, как в других европейских городах. Да и была ли в ней нужда? Редкий враг мог незамеченным пробраться на остров. Поэтому каждый островитянин предпочитал иметь свою маленькую крепость – личный дом. В результате малоэтажная столица широко расползлась вширь. Городки и деревни слились друг с другом, и все это назвали Большим Лондоном.

В первый год своей жизни в Англии я отправилась погулять по лондонскому пригороду и заблудилась. Ни карту, ни мобильный телефон с собой не взяла, а короткий зимний день быстро шел на убыль. И куда бы я ни поворачивала в сумерках, везде были лишь одинаковые безлюдные улицы: ряды двух– и трехэтажных домов, палисадники с припаркованными рядом машинами. Ни магазинов, ни каких-либо запоминающихся архитектурных зацепок. Я почувствовала себя героем страшилки Стивена Кинга о путнике, который не может выбраться из лабиринта одинаковых кварталов.

А у истинного англичанина отчаяние скорее вызовет многоэтажный блочный квартал. «Что за жизнь без собственного сада?» – скажет он. Менеджеры, работающие в Сити, иногда покупают небольшие квартиры в Лондоне, но на уикенд обязательно возвращаются в пригород, в свой настоящий семейный дом.

Лондонские риелтеры как анекдот обсуждали выставленную на продажу за 145 тысяч фунтов квартиру размером с кладовку, общей площадью около 7 квадратных метров. В ней есть крошечный душ, туалет, кухонная мойка, кровать наверху платяного шкафа. Квартирку быстро купили, но про такое жилье не скажешь: «Мой дом – моя крепость».

Собственная дверь на улицу для англичанина– как знак независимости. 65 % жителей Великобритании предпочитают жить в своем доме, с по-корабельному крутой узкой лестницей на второй этаж, со спальнями и ванными наверху, столовой и гостиной внизу, камином, французскими окнами, которые смотрят в сад. То, что общая площадь трех спальных комнат может равняться 32 квадратным метрам, а сад раскинулся на одной сотке – не так важно.

Лучше всего на рынке недвижимости продаются жилища, сохранившие «изюминку» со времен постройки, будь то XIX век или начало XX. Они сами – часть старой доброй Англии, которая когда-то свозила богатство мира в свои города, управляла колониями и была «владычицей морей»… В те времена и потолки делали повыше, и комнаты побольше.

Дом, в котором я живу, построен в 30-е годы и не отличается от тысяч ему подобных. Но в нем есть замечательные эркерные окна с разноцветными витражами, ниши и особенные бордюрчики на стенах.

В типичном английском доме вы будете ходить на каблуках, и шагов ваших никто не услышит. Куда бы ни ступила нога, везде будет толстый искусственный палас – даже на ступеньках, даже в ванной комнате. Палас этот очень неохотно уступает место деревянным полам, которые в последние годы вошли в моду.

Местные гуру-дизайнеры втолковывают, что сегодня ковер в туалете и ванной – это декоративный моветон, такой же, как гномы в саду, диваны из белой кожи в гостиной, зеленая туалетная бумага и мягкие домашние тапочки у хозяев (их носят только в спальне!). Но англичане создают уют для своего собственного комфорта, а не для того, чтобы удивлять гостей. Да и заходят к ним только самые близкие друзья и родственники, с остальными приятелями можно встречаться в пабе. Поэтому упрямые островитяне, и среди них не только пожилые леди, крепко держатся за старые вещички и привычный уклад.

У меня в ванной два отдельных крана без смесителя: с буквами «С» для холодной и «Н» для горячей воды. Затыкать раковину и пользоваться тепленькой водичкой из нее я так и не научилась, зато стала виртуозом контрастного умывания поочередно из обоих кранов. Мое бытовое неудобство превратилось в маленький утренний ритуал. Так что англичан я начинаю понимать: домашний консерватизм дает им гарантию покоя и стабильности в быстро меняющемся мире.

Даже королевская семья здесь не исключение. Бытовая жизнь Виндзоров была выставлена на обозрение журналистом газеты «Дейли миррор», который обманным путем устроился в Букингемский дворец лакеем и отщелкал там несколько пленок.

На столе, накрытом для завтрака английской королевы, рядом с дорогим фарфором и серебряными приборами стоит простенький транзисторный приемник, сбоку торчит видавший виды металлический торшер, на боковом столике рядом – телефонный аппарат образца 60-х В одной из комнат дворца бездействующий камин закрыт картонкой с вырезанными на ней язычками пламени. Пол в ванной комнате – фи! – покрыт ковром. Спальни принцев и принцесс отличает та же невзыскательная старомодность.

Подданные Елизаветы – читатели газет – разочарованно вздохнули: для них сказка о жизни принцев и принцесс закончилась…

Да, англичане консервативны у себя дома. Нов науках и технике они готовы совершать революцию хоть каждый день. Будущее уже никому не представляется в розовых тонах, и, чтобы выжить в нем, придется внедрять новые ресурсосберегающие технологии. Наверняка они понадобятся и в быту. Эксперты государственного Агентства окружающей среды предсказывают, что уже в 2020 году радикальные перемены в повседневной жизни почувствует каждая британская семья.

Цены на жилье, по их прогнозам, будут такими высокими, что придется брать кредиты в банке на 55 лет. Расход ресурсов в помещениях придется свести к минимуму. Отопительная система будет снабжена счетчиком, показывающим ежедневную норму, превышение которой чревато уплатой больших налогов. В доме будут собственный ветряк и солнечные панели для выработки электроэнергии, а также электромагнитный детектор на крыше для замера уровня радиации от объектов, обеспечивающих мобильную связь и беспроводной Интернет.

Изменится содержимое английских холодильников. В 2020 году большинство продуктов будет производиться локально, потому что перевозка их свежими окажется невероятно дорогой: цены на бензин будут высоки, а использование химических консервантов запретят. Так что цыплята и кролики в садике при городском доме никого не удивят. Сам по себе холодильник «поумнеет». Новые модели смогут проверять запасы продуктов и заказывать молоко, йогурт или сыр через Интернет. Даже туалет станет «умным» – он будет посылать результаты анализов в клинику, где компьютеры сами определят, есть ли основания для серьезного обследования здоровья. Вся грязная вода из кухни и ванной будет очищаться для нового использования в специальной установке.

Такой проект дома будущего нарисовали ученые на ежегодной лондонской конференции по вопросам окружающей среды.

Возможно, именно так и заживут скоро англичане, но я думаю, что перемены коснутся только внешней стороны, а внутри дома все останется по-старому… Корабельная лестница, французские окна в сад, камин, ковер в туалете, два крана «С» и «Н» над раковиной. Дом-крепость так просто не сдается.

Впервые я узнала про мистера Фокса два года назад, ранним утром в понедельник. Именно в понедельник гордые английские мусорщики шагают по нашей улице за мусоровозкой и бросают в нее разноцветные мешки. Мешки уже дожидаются по краям дороги, возле каждого дома. Оранжевые– с макулатурой, зеленые – с садовыми обрезками, черные – с кухонными отходами и прочим мусором.

Оранжевые, зеленые, черные… Лежа в постели, легко представить привычную процессию. Но в то утро она двигалась медленнее обычного. Я подошла к окну – Боже мой! – черные мешки были разорваны, их содержимое раскидано на дороге.

– Лисы, – сказал муж обыденно, словно мы жили в чаще Шервудского леса. – Объедки ищут... В Москве ведь диких зверей совсем нет?

– У нас обитают лоси, – возразила я, а про себя уточнила: «Несколько штук. На Лосином острове. И они не приходят каждый день к порогу твоего дома».

Столичная жизнь и дикая природа прежде казались мне вещами мало совместимыми. Помню, по приезде в Англию я страшно обрадовалась первой забежавшей в наш лондонский садик серой белке. Она всего лишь хотела спрятать орех в одном из горшков с цветами, но, обалдев от моего гостеприимства, быстренько поселилась под козырьком кухни и даже вывела бельчат. Шум стоял страшный, когда они там баловались. (Ремонтируя недавно козырек, мы обнаружили в опустевшем беличьем гнезде деталь красной пластмассовой игрушки.)

А потом я узнала, что серые белки у большинства англичан не вызывают умиления. Они были завезены сюда из Америки, быстро расплодились, вдобавок заразили какой-то болезнью британских рыжих белок, которые теперь находятся под угрозой вымирания.

Городских лис тоже можно назвать нелегальными иммигрантами, ведь они вторглись в чужую среду обитания.

– Покоя не будет, – предсказал муж.

История с разорванными мешками повторялась снова и снова Вор приходил в предрассветное время, когда сон у людей особенно крепок. Лишь однажды мне удалось его увидеть – острый силуэт четко выделялся в свете уличного фонаря. Лис оказался некрупным зверем, чуть больше соседского кота, который уверенно двигался ему навстречу. К моему удивлению, лис уступил коту дорогу – видимо, у них давно был решен спор, кто главнее на этой улице.

Мы стали выносить мешки по утрам, перед самым приходом мусорщиков. Но лис, которого мой муж прозвал мистером Фоксом, быстро смекнул, что можно зайти и с тыла. Утреннее безобразие стало поджидать меня в саду – в любой день, когда лису удавалось унюхать что-нибудь вкусненькое сквозь слои полиэтилена: будь то остатки курицы, баранья косточка или просроченные сосиски. На закуску он не брезговал картошкой, хлебом, кукурузными початками, кусочком яблока. Мистер Фокс не просто раскидывал мусор по нашему газону, он вдобавок метил территорию. Этот терпкий звериный запах не спутаешь ни с чем.

Что делать? Мы придумали водружать мешок на решетку садового гриля, но мистер Фокс добрался и туда: он использовал в качестве трамплина бортик нашего маленького пруда с золотыми рыбками. Аккуратно расправленный кусок фольги, в которую раньше была завернута недоеденная куриная нога, после его завтрака остался лежать прямо у воды.

На каждое наше действие у лиса находился ответ. Когда мы купили большой мусорный бак с крышкой, он научился открывать и его. Такая сообразительность вызывала уважение, и я, никогда не считавшая себя натуралистом, вдруг заинтересовалась повадками городских лис. Оказалось, их аппетит распространяется даже на слизняков. Живут лисы группами, но на поиски еды отправляются поодиночке. И в разгар брачного сезона досаждают горожанам своими леденящими душу ночными криками. (Я сама вскакивала с кровати, думая, что поблизости совершается преступление.)

У каждой группы свой ареал обитания, и если ее члены гибнут (чаще всего под колесами машин), территорию осваивают другие особи. В Лондоне обитает более 10 тысяч лисиц, цифра эта практически не меняется. Звери сами регулируют свою численность – чем выше плотность лисьего населения, тем меньше будет лисят в очередных пометах. Поэтому говорят, что истреблять лисиц не имеет смысла. Лучше укреплять заборы и использовать отпугивающие репелленты. Но не все с этим соглашаются.

– Я вызвал специалиста, – объявил мужчина из дома на другом конце улицы, когда мы небольшой соседской группкой обсуждали последние проделки лиса.

Один раз мистер Фокс через кошачий лаз проник в его дом и спрятался под кроватью, в другой раз искусал уши у двух кроликов, любимцев соседских детей. К счастью, лису не удалось дотянуться до дальнего угла кроличьей клетки.

Все догадались, что вызванный специалист – снайпер с ружьем. Нам стало жалко мистера Фокса, одна соседка даже заплакала. Она так любила лиса, что еженедельно покупала ему курочку. Но что мы могли поделать? Хотя с 2005 года охота на лисиц в Англии и Уэльсе объявлена незаконной, никто не запрещает отстреливать их как вредителей. Некоторые профессионалы неплохо зарабатывают, убивая по полсотни рыжих за месяц. Они говорят, что такого спроса на их услуги прежде не было. И что стрелять по цели сегодня легче, чем, скажем, 25 лет назад – лисы подходят совсем близко к людям…

Вскоре мистер Фокс пропал. Мы погрустили, надеясь в глубине души, что специалист просто отпугнул его, или, может, добрая соседка шепнула лису о готовящемся покушении.

Но недавно я обнаружила в саду знакомый беспорядок. Даже не беспорядок – полный разгром, как будто приходили не за едой, а именно похулиганить. Ночью, едва заслышав шуршание на улице, мы бросились к окну. Взрослая лиса с детенышем играли на газоне моей садовой перчаткой – подбрасывали ее и ловили, словно она была живая.

– Это миссис, а не мистер Фокс. Может, лисенок от него? – одновременно заговорили мы потеплевшими голосами. Спокойной жизни снова пришел конец.