Текст книги "Мы не стали легендой"

«Из года в год так кропотливо…»

 
Из года в год так кропотливо,
по миллиметрам всех частей,
не отходя от нормативов,
Вы исцеляете людей…
 
 
Один молчит, одна криклива,
в шляпе моложе, тот взрослей…
Читаете вновь из архива
истории больных костей…
 
 
Дарован дар Вам, доктор, свыше,
творите в жизни чудеса…
А ночью Вы без сил в затишье,
неважно, полночь, три часа…
 
 
В Ваших руках хрустят суставы
и спотыкается хандра…
На мониторах все каналы,
и вертится вновь голова…
 
 
Из года в год Вы кропотливо
врачуете чужих, друзей…
Лишь на душе у Вас тоскливо,
один Вы, доктор, средь людей…
 

«Глупец смеялся у забора…»

 
Глупец смеялся у забора,
когда пришла его пора.
Пора уйти, закрылась штора,
закрылись двери на века.
 
 
Глупец игриво рвал на части
то сердце, где жила мечта.
Ходил на зверя, ставил снасти,
по случаю играл шута.
 
 
Играл шута и верил в чудо,
и в нечисть верил, и в Христа.
Он не стыдился вовсе блуда,
и не смущала седина.
 
 
Не помнил он святое слово,
пароли, явки и глаза.
Глаза, которые по зову рёва
стреляли насмерть ворога.
 
 
Пройдут года, нальёт кагора
в начальных числах декабря.
И на двоих святое слово
промолвят вслух его уста.
 
 
Стоит глупец вновь у забора,
у дома, где жила мечта.
Открыта дверь, открыта штора,
встречает лишь его не та.
 

«Не страшась, заблужусь я в роще…»

 
Не страшась, заблужусь я в роще,
без устали тропку найду.
где ржут и пасутся кони,
где нет суеты на виду…
Где люди приветливо милы,
где хлеб из горячей печи.
Корзинки плетут старожилы,
радушны гостям из Керчи…
 
 
– Эй, кони мои вы ручные!
Отведайте, кони, скорей
из рук моих нежных впервые
хрустящих ржаных сухарей…
Примите вы сласть, племенные,
верхом прокачусь меж ночей.
Не спугнут нас дожди проливные,
ускачу от дурных новостей…
 
 
– Эй, кони мои волевые!
Будённовский, Русский, Донской!
Расчешу гривы вам золотые,
узду, стремя – скину долой…
Вспомню детство и степи родные,
вспомню тех, кто был трус, кто герой.
Вы чужие мне, кони, чужие,
отчего с вами рядом покой?
Не страшась заблужусь я в роще,
приведу к лошадям сыновей.
Здесь живётся и дышится проще,
нет здесь фальши, нет здесь царей…
Старожилы приветливо милы,
протекает меж сосен ручей.
Здесь мы точно останемся живы!
Среди леса и лошадей!
 

«Что молчите вы, горы могучие?..»

 
Что молчите вы, горы могучие?
Содрогнули в Сибири леса?
Что застыли вы, сели тягучие?
Не по вам ли пролита слеза?
 
 
Не по вам ли сородичи плачутся?
Эхом в бездне слышны голоса.
Не по вам ли, горы, удачница
Клянчит свыше творить чудеса.
 
 
Что бурлите вы, реки разлитые?
Что качаетесь, паруса?
Что вы молитесь, люди избитые?
Переполнены корпуса…
 
 
Не по вам ли писались пророчества?
Незаметно прошли века.
Вас не спросят ни имени, отчества,
Участь ваша жалка и горька.
 
 
Что молчите вы, горы могучие?
Сколько лет ещё, наша роса?
Что застыли вы, сели тягучие?
Мы посмотрим друг другу в глаза?
 

«Спой мне на ночь тихонько добрую песенку…»

 
Спой мне на ночь тихонько добрую песенку,
Если тревожно и боязно, сбереги.
Может, вдвоём на опушку к большому орешнику?
Видишь, горят далеко фонари…
 
 
Чувствую, сердце твоё всё ещё мается,
Листья теряют настенные календари.
Любящий душу родную не отрекается,
Будь то придворный ямщик аль цари.
 
 
Спой мне на ночь забвенно добрую песенку.
Если не спится, давай посидим до зари.
Может, дощечка к дощечке построим вновь лесенку?
Слышишь, токуют в лесу глухари…
 

«Ты подарил мне электронную любовь…»

 
Ты подарил мне электронную любовь
и сердце передал по почте электронно.
Ответь: течёт ли в венах твоих кровь?
Букетные наклейки шлёшь неугомонно…
 
 
Ты мне писал в ночи любви слова
и закреплял их сотнями конфеток:
«Да, для тебя и реки, и моря,
и дом с террасой из фруктовых веток…»
 
 
Ты подарил мне электронную любовь
и поцелуями украсил свет дисплея.
Прислал мне тортик, электронно вновь,
и сердце, и букет – не сожалея.
 
 
Ты мне писал, как стынет твоя кровь,
когда глядишь в глаза дистанционно.
А после, перепутав адрес мой,
прислал подарков снова электронно.
 
 
Ты подарил мне электронную любовь
и попрощался тоже электронно.
Ответь: течёт ли в венах твоих кровь?
Аль не спеша пойдёшь традиционно…
 

«Затянуло над городом мрачно безмолвными тучами…»

 
Затянуло над городом мрачно безмолвными тучами,
Пощипав унесло, диким вихрем в море крутя.
Что стоишь, человек? И разводишь руками над кучами?
Ждёшь ответ? Не ответят тебе небеса.
 
 
На планете играешь чужими безжалостно судьбами,
Не стыдясь, будь старик пред тобой аль невинно дитя.
Что глядишь и молчишь? Похвались ещё дивными плюсами.
Удиви-ка природу, запутай мои пояса.
 
 
Управлять ты стихией собрался? Жалкое чудище.
Ты бессилен пред мной, и рука твоя слишком худа.
Не спасёшься за камнем да за стальными шлюзами,
Накажу за деяния ночью и днём без суда.
 
 
Что стоишь, человек? И разводишь руками над кучами?
Видишь, снова на небе сверкает ночная гроза.
Затяну я тебя и твой город страшными тучами,
Не спасёшься молитвами, не согреет свеча.
 

«Подарите мне кусочек земли…»

 
Подарите мне кусочек земли
С пьянящим видом на море,
С видом, где плывут корабли,
С видом на Кавказское предгорье.
 
 
Подарите мне кусочек земли,
Где сады утопают в хвое,
Где бутоны роз расцвели,
Древо где растёт вековое.
 
 
Подарите мне кусочек земли
С видом на небо голубое,
Где летят не спеша журавли,
Светит солнце где золотое.
 
 
Подарите мне кусочек земли,
С ним дыхание шестое
От заката и до зари
Чтоб кружилась, надев льняное.
 
 
Подарите мне кусочек земли
С пьянящим видом на море,
С видом, уплывают где корабли,
С видом на Кавказское предгорье.
 

«Невозможно привыкнуть к боли…»

 
Невозможно привыкнуть к боли,
Истязающей в груди,
Как собрать цветки нероли
В далёкой ковыльной степи…
 
 
Как в унынии не задохнуться?
Не сгореть, когда льют дожди,
От видений не свихнуться,
Потерять, чтобы снова найти…
 
 
Невозможно привыкнуть к боли.
Ангел шепчет: живи и жди.
На земле мы играем роли,
Строго себя не суди…
 
 
– Ты попробуй звезде улыбнуться,
По поляне босой пройти,
Когда свищут, не оглянуться.
– Ангел! Давит, так давит в груди…
 
 
Невозможно привыкнуть к боли.
Пять утра на часах без пяти.
Пару капель эфира нероли.
Помоги, ангел, душу спасти…
 

«Самый сильный крик души – молчание…»

 
Самый сильный крик души – молчание,
Самый тихий шёпот – мысли, глубина.
А глаза сейчас ещё туманнее,
Заревом укуталась луна.
 
 
Ни к чему вчерашнее венчание,
Вновь на улице распустится весна.
Жизнь не станет оттого гуманнее,
Злобой, алчностью окружена.
 
 
Что гнетёт и душит так сознание?
Отчего от хмеля не пьяна?
Без кольца не стал он безымяннее,
Да и плоть не стала голодна.
 
 
Самый сильный крик души – молчание,
В мире дорога ему цена.
А глаза все те ещё туманнее,
Временем сотрутся имена.
 

«Почва каменистая, местность горная…»

 
Почва каменистая, местность горная
на грани вечного, среди суеты…
Долина замков, река холодная,
триста метров земной высоты…
 
 
Жизнь бесценна, тропа коридорная,
страх, мольба, в горле ком тошноты…
Для чего ты, стихия природная,
обездолила семьи, мечты?
 
 
Не сотрёт путёвка курортная,
не омоют сердца пруды…
Организма реакция рвотная
ужасающей беды…
 
 
Глубока ты, страна просторная,
необъятны Тянь-Шаня хребты…
Как жестока ты, сель горная,
на могилах ставят кресты…
 
 
Почва каменистая, местность горная,
Чарынский каньон Алматы…
Гром, гроза и сель «метеорная»,
смерти нелепые, в храмах цветы…
 

«А я-то думал, Вы счастливая!..»

 
А я-то думал, Вы счастливая!
Вы дива страстная и горделивая.
Укрыта тканями из белого,
Ни капли чёрного, ни капли серого…
 
 
А я-то думал, Вы счастливая!
Загадочная и молчаливая.
В плен взяли Вы мужчину зрелого
И молодого, и престарелого…
 
 
А я-то думал, Вы счастливая!
Не лживая, не похотливая.
Несёте Вы часть мира целого,
Сок нектарина, крайне спелого…
 
 
А я-то думал, Вы счастливая!
Вы не ревнива, Вы красивая.
Из бытия на край до вечного
Босой бежали в тканях белого…
 
 
А я-то думал, Вы счастливая!
А Вы всего-то терпеливая.
Не знали вовсе счастья женского,
Такого крепкого, такого ценного…
 

«Аварийная посадка любви на льдине…»

 
Аварийная посадка любви на льдине.
Боль глубокая, непонимание и темнота…
На морозе готовит плечо к вакцине
И стереть просит месяц, может, два…
 
 
На восходе от северного сияния
Лишь осталась та крошечная мечта…
Не нашлось должного оправдания
И не требуется сторонняя чернота…
 
 
Боль глубокая, чувства не остывшие
Протяженностью до Кавказского хребта…
В одиночестве новые, бывшие
И горько-приторная тошнота…
 
 
И горько-приторное внимание,
Жизненно важная суета…
Без срока давности молчание,
Всё та же северная мерзлота…
 
 
Аварийная посадка любви на льдине.
И уставшие серо-зелёные глаза…
Не находится бодрости в кофеине.
Обнуления тихо просит душа…
 

«Есть женщины, которые не для всех…»

 
Есть женщины, которые не для всех,
которые притягивают,
а после без капли жалости бросают…
 
 
Есть те, чей снится в ночи вам смех
и сладостно,
сладостно, сладостно пробуждает…
 
 
Есть женщины, которые не для всех,
которые смеются
и чувствами жонглируя играют…
 
 
Есть те, чей след целовать не грех
и без притворства
дарить любовь, пусть привыкает…
 

«Видишь, как быстро уходит боль…»

 
Видишь, как быстро уходит боль,
как забываются минуты…
Не вспомним тот, на двоих, пароль,
и не волнуют нас пересуды…
 
 
Видишь, потерян порой контроль,
переплетаются маршруты…
Если успеешь, прошу, обезболь,
не требуется для этого ссуды…
 
 
Видишь, как быстро уходит боль,
как обесцениваются валюты…
Не жизненно важен алкоголь
и цирковые причуды…
 
 
Видишь, ласкает натуру бемоль
и необходимые атрибуты…
Если закроешь глаза, позволь,
согреются наши сосуды…
 
 
Видишь, как быстро уходит боль,
нет сомнений, нет простуды…
Терапия души – полироль
и стихотворные этюды…
 

«Не торопите время никогда…»

 
Не торопите время никогда,
Не вспоминайте тех, кого забыли.
Пишите судьбы, стройте города
И не блефуйте там, где вас простили.
 
 
Не торопите время никогда,
Несите ношу ту, что вам по силе.
На небе, на обрыве высота,
Тяжёл тот крест, который на могиле.
 
 
Не торопите время никогда,
Не опоздайте, где вас оценили.
Часы, минуты прочь бегут, года,
Не потеряйте то, что так хранили.
 

«Нагое тело штора белая скрывает…»

 
Нагое тело штора белая скрывает,
Художник разбавляет акварель.
Приёмник фоном новости вещает,
Позирует худая мадемуазель.
 
 
Цвет солнца в волосах её играет,
Капелью перельётся март в апрель.
Страсть к диве сердце пленника терзает,
Шагнул художник с кистью на дуэль.
 
 
Желание над искусством нарастает,
В сознании она и гранд-отель.
Нагое тело штора белая скрывает,
Он рисовать готов все сто недель.
 
 
Мадемуазель, позируя, мечтает,
Где есть она и он, и весь апрель.
Художник мысленно её желает,
Но между ними тонкий параллель.
 

«А ты не пиши, не звони…»

 
А ты не пиши, не звони,
И посмотрим.
В тебе нуждались давно,
Сейчас новые судьбы строим.
 
 
А ты не проси, не смеши.
Возможно,
Ты давно, давно прощён,
Но, увы, поздно.
 
 
А ты не спеши, не вези.
Безнадёжно
Железный замок от ключей
Утонул в прошлом.
 
 
А ты не звони, не кричи
Слёзно.
Больше не имею нужды
В твоём сердце жёстком.
 

«Зимующее поле вдалеке…»

 
Зимующее поле вдалеке
укрылось покрывалами забвенно.
Словно немое, словно в пелене,
не чувствует тепло. Презренно
 
 
Льдяные слитки кинула зима,
пурговым кружевом украсила хибары.
В порыве грёз, словно сошла с ума,
метелью заметает яры.
 
 
Мерцает звёздами сверкающая даль,
местами скудным, серым буреломом.
Надела образ, словно женщина вуаль,
и смотрит взглядом, взглядом незнакомым…
 
 
– Земля моя! О Родина! О мать!
Тебя ль звала? Тебя зову я домом?
Твою ль я принимала благодать?
И предавалась чувственным истомам…
 
 
– На сердце свищет кроткая печаль.
Глумится вьюга над моей любовью…
Отчизна! Родина моя! О мать!
Позволь, прильну к твому я изголовью!
 
 
– Позволь, с тобой закрою я глаза,
укрой меня пуховым одеялом.
Мне грезилось тебя, тебя обнять
и прикоснуться к девственным началам…
 
 
– О Родина! Земля моя! О мать!
Почём свирепствуешь, неведомая сила?
Пленишь, и в рыхлом снеге утопать
меня не приглашая пригласила…
 
 
Молчит предательски холодная зима,
скрипит и властвует надменно стужа.
Словно не чувствует, не чувствует она,
морозит душу, душу мне утюжа…
 

«А ты настоящая!..»

 
А ты настоящая!..
Ей вслед томящие глаза кричали, нервно докуривая сигарету…
Люблю, родная, спящая!..
Шептало сердце, словно принимая эстафету…
 
 
Ты сексуальная, манящая!..
За сотни вёрст признался, захмелев, поэт поэту…
Не лебезящая!..
Стук каблуков уверенно стучал по кабинету…
 
 
Да, чудеса творящая!..
Полз на коленях, ты пленила сердце сердцееду…
И в то же время чтящая!..
Позволь лишь прикоснутся к неземному силуэту…
 
 
А ты настоящая!..
На край земли я за тобой – шептал в ночи поэт поэту…
Люблю тебя, родная, спящая!
Ты, ангел мой, подобна дорогому самоцвету…
 

«Напиши ей письмо, напиши, если хочешь…»

 
Напиши ей письмо, напиши, если хочешь,
Если сердце всё жмёт, если душу тревожит.
Напиши…
Ну зачем хлеб ты нервно крошишь?
Лишь она спасёт, лишь она поможет.
 
 
Напиши ей письмо, ничего, что без точек,
Она помнит и ждёт тот знакомый почерк.
Напиши…
Без неё стали дни короче,
Не смыкаешь ты днём, ну и ночью очи.
 
 
Напиши ей письмо, сколько хватит строчек,
Что скучаешь и ждёшь, и прощенья просишь.
Напиши…
Не кроши хлеб ты тёмной ночью,
Лишь она поймёт, изучив твой очерк.
 
 
Напиши…
 

«Координаты, письма и почерки…»

 
Координаты, письма и почерки,
Не воздушные льются слова…
На экранах крутятся ролики,
Чёрные ждут берега…
 
 
Нет ни разницы, ни логики,
Есть Амура стрела у стрелка…
Удивлённо дышат поклонники,
Тает Северная река…
 
 
Воскресенья, среды и вторники,
На бумаге ложится строка…
Мысли путают хитрые гномики,
Возвращается в сердце тоска…
 
 
Нет ни разницы, ни логики,
Есть влюблённые, есть глаза…
По какой-то тайной методике
Соединяются полюса…
 

«Я прижимаюсь к тебе крепко…»

 
Я прижимаюсь к тебе крепко
В доме с террасой на океане.
Уже не страшно, уже не едко,
И не бегу в самообмане.
 
 
Я каждый день смотрю на небо,
На чаек, что летят в тумане.
И вновь в тебя влюбляюсь слепо
На Тихом, дальнем океане.
 
 
Я буду ждать откуда-либо
Там, где живём с тобой в нирване.
Свечу зажгу, скажу спасибо,
Отдам, что есть в моём кармане.
 
 
Я прижимаюсь к тебе крепко
В прозрачном лёгком сарафане.
С тобой не страшно, с тобой не терпко
Проснуться рядом на океане.
 

«Отпусти меня, видишь, луна…»

 
Отпусти меня, видишь, луна,
Луна воет, луна мечется…
Я с тобой побыла сполна,
Не зови, рана лечится…
 
 
Отпусти, подари два крыла,
За спиной пусть тихо шепчутся…
Никогда не забыть имена,
Может, слюбится, может, стерпится…
 
 
Отпусти, я к тебе холодна,
Мне по сердцу милый встретится…
Заиграет цветами весна,
А тебе всё архивы мерещатся…
 
 
Отпусти меня, там глубина
И зеркальная гололедица…
Я с тобой побыла сполна,
Всё забудется, всё залечится…
 

«Боли, душа моя, за тех…»

 
Боли, душа моя, за тех,
кто близок был со мной, кто рядом…
Боли за тех, кто не успел,
венки несу я к их оградам…
 
 
Боли, душа, сейчас не грех
смеяться над Христом распятым…
Боли за всех, за всех, кто ветх,
чужим он будь тебе аль братом…
 
 
Боли, душа моя, за тех,
кто с наихудшим результатом…
Кто не грешен, кто ждал успех,
боли, душа, за них, будь рядом…
 
 
Боли, душа, сейчас рассвет,
не собирай любовь по датам…
Боли, душа моя, за тех,
кто был, кто есть, кто будет рядом…
 

«Если сегодня тебя нет…»

 
Если сегодня тебя нет,
это не значит, что ты не рядом…
За окном за твоим закружит метель,
скажешь нет ты снегам и преградам…
 
 
Если сегодня с тобой меня нет,
не было и в двадцатом…
Холодна всё ещё моя постель,
отдаю предпочтение нарядам…
 
 
Если всё ещё нас с нами нет
в этом мире пустом, полосатом…
Я холодный встречу апрель,
ты изучишь меня по цитатам…
 

«Напои меня кровью, устели моё ложе…»

 
Напои меня кровью, устели моё ложе,
Познакомимся ближе, да, наивна, но всё же…
Накорми меня болью до мороза по коже,
Опали подло крылья, и золы мне в ладоши…
 
 
Напои меня солнцем, напои меня морем,
Познакомимся снова, улетим в край далёкий…
Накорми меня счастьем и напитком хвойным,
Где скитаешься? Гордый, синеокий…
 
 
Напои меня кровью, дай мне сердце без дрожи,
Познакомятся души не сейчас и не в прошлом…
Накорми меня ядом, усыпи, коль дороже,
Не встречал, не нашёл в городе миллионном…
 

«Если Вы приснитесь мне когда-нибудь…»

 
Если Вы приснитесь мне когда-нибудь
Гордым, неприступным у штурвала…
Невидимкой я прильну, где грудь,
Прошепчу, как сильно тосковала…
 
 
Если Вы не в силах оттолкнуть
И прочтёте всё, о чём мечтала…
Крыльями смогу я вновь взмахнуть,
Но сейчас, в объятьях, я б молчала…
 
 
Если Вы приснитесь мне когда-нибудь
На скамье в рубахе цвета лета…
Я рискну навстречу Вам шагнуть,
Позабуду нормы этикета…
 
 
Если Вы позволите черпнуть
Мне кувшином счастья и сюжета…
Но сейчас боюсь я сон спугнуть
И нагой лежу, где пол с паркета…
 
 
Если Вы приснитесь мне когда-нибудь
Гордым, неприступным у штурвала…
Я шагну за борт, где утонуть
Невидимкой, чтобы не кричала…
 

«Счастья хватит на всех…»

 
Счастья хватит на всех,
Сироте и вельможе.
Поклониться не грех,
Будь ты стар аль моложе.
 
 
Не поднимет на смех
И согреет ладоши
Только тот человек,
Кто обходит все вожжи.
 
 
Счастья хватит на всех,
Улыбнётся прохожий.
Кимоно из прорех,
На плече ангел Божий.
 
 
Не в цене нынче мех,
И не важен цвет кожи.
Счастья хватит на всех,
Не теряй своей ноши.
 

«Дорогой дневник!..»

 
Дорогой дневник!
Мне не подобрать слов, что я испытала вчера…
Я хочу написать!
Написать, как горела внутри от стыда…
Тишина!
Разорвалась струна, и померкла ночная звезда…
Я одна!
В океане бездонном тонула, тонула мечта…
Суета!
Я хочу написать, как уносит ветрами слова…
Навсегда!
 
 
Дорогой мой дневник!
Мне не описать тех эмоций, что я получила вчера…
Знаю, что не права!
Я стучала туда, где заросшая мхами тропа…
Пустота!
Среди вечного льда растворилась немая слеза…
Я грешна!
Признаю, как мне сладки чужие уста…
Никогда!
Не умрёт ни за что правота…
Я хочу!
 
 
Дорогой мой дневник!
Лишь дождусь, снова город укутает тьма…
Без стыда!
Напишу, как дрожали ладони, когда я смотрела в глаза…
Ночь без сна!
 
 
Дорогой мой дневник ты стерпи всё, перо и слова…
И душа!
Вновь познает, где есть на земле красота…
Я хочу написать!
Я письмо написать хочу, что не сирота…
И вот снова стучу!
Тишина…
 
 
Дорогой дневник!
Ты прости, когда в полночь тебя я беру…
Я одна!
 

«Он сказал вчера: лучшая из всех…»

 
Он сказал вчера: лучшая из всех,
А в окно луна, а в глазах рассвет.
Он сказал вчера, что любить не грех,
Не засыплет снег ни единый след.
 
 
Он сказал: века не растопят лёд,
Но полил цветок и огонь разжёг.
Он сказал вчера, что душа ревёт
И порою ищет тёплый уголок.
 
 
Он сказал: не зря на земле живёт,
Он свершил обет, он надел звено.
Новый год настал, вновь идёт отсчёт,
А в глазах рассвет, а луна в окно.
 
 
Он сказал вчера: среди всех суббот
Он искал исток, он искал буёк.
Он сказал вчера, ночью у ворот,
Что любовь жива, но не уберёг.
 

«Деревья укутаны инеем…»

 
Деревья укутаны инеем,
Снегами покрыта земля.
На встречу с единым родителем
Бреду от морей, от Кремля.
 
 
Планета от вируса лечится,
Граница сопит, сторожа.
Бреду я, дождись ты вечера,
На сердце ладонь положа.
 
 
Деревья укутаны инеем,
Промёрзла родная земля.
Ступлю на неё победителем,
Противника тлеет петля.
 
 
На небе сиренево-призрачном
Повисла ночная звезда.
Бреду я, поэтом признанным,
Бреду, почтенна и сыта.
 
 
Льдяными осколками сыплется,
Снегами покрыта земля.
На встречу с единым родителем
Бреду от морей, от Кремля.
 

«Расстояния не преграды…»

 
Расстояния не преграды,
Если в сердце живёт теплота.
Год за годом бегут декады,
В небе ясном порхает мечта.
 
 
На губах цвет любимой помады,
В танце вальса кружит суета.
Строим мы и гадаем шарады,
Покоряем легко города.
 
 
На закате поют серенады,
Маринист всё творит у холста.
Кто-то ищет заветные клады,
Но теряет при этом года.
 
 
Расстояния не преграды,
Если жизнь друг без друга темна.
Вот и снова прошли листопады,
Одинокая светит звезда.
 

«Бросишь взгляд, покинешь залы…»

 
Бросишь взгляд, покинешь залы
и дорогой не спеша
побредёшь туда, где шпалы,
где отходят поезда.
 
 
Где прощаются навеки,
прошлое не вороша.
Где на час сомкнуты веки
и в тревоге спит душа.
 
 
Где скитаются кидалы
без стыда туда-сюда.
Люд пугают их оскалы,
сторонятся господа.
 
 
Бросишь взгляд, зовут сигналы,
по щеке бежит слеза.
Не согреют капиталы,
не свершатся чудеса.
 
 
Через реки, перевалы,
через степи, города
возвращаешься в кварталы,
провожаешь поезда.
 

«Мелодия мысли, потеряны сны…»

 
Мелодия мысли, потеряны сны.
Пред очами образ ушедшей жены.
Печали, не вейте, не рвите струнЫ,
За шторами осень, дождливые дни.
 
 
Вы вспомните день, где ещё не грешны,
Клялись о любви у высокой сосны.
Предельно честны и в меру скромны,
Ваш лик освещал свет полной луны.
 
 
Мелодия мысли, и вновь влюблены.
Но только лишь в образ ушедшей жены.
Вам снятся пустые тревожные сны,
За шторами осень, дождливые дни.
 

«Жизнь не балует, мечты не сбываются…»

 
Жизнь не балует, мечты не сбываются,
На закате кружит суета…
Кто-то мрёт, а где-то рождаются,
Наливаются кровью сердца…
 
 
Жизнь не балует, люди чаются,
Не меняют свои паспорта…
Они бьются, они стараются
Избежать нищеты и креста…
 
 
Жизнь не балует, грехи не смываются,
Обретёт отчий дом сирота…
Судьбы смертных на небе решаются,
Год за годом проходят века…
 
 
Жизнь не балует, реки стекаются,
И становится пресной еда…
Кто-то ссорится, а где-то влюбляются,
Строят замки из грёз и песка…