Текст книги "У него цвет глаз фиалковый."

Чувство тревоги у нее сразу же прошло, вытесненное восхищением.

– Напомню, что ты можешь обращаться ко мне не «мистер Голденблюм», а просто Даниил. И еще, я хочу сделать несколько (снимков) прямо сейчас, – сказал фотограф.

– Но я не готова, – запротестовала Дэбора. – И разве можно сделать хорошие снимки на фоне «такой» квартиры?

– Поверь моему опыту, Дэби, для того, чтобы создать художественное произведение, необходима импровизация и естественность. Фон будет практически полностью размыт, и не забывай, – я работаю с пленочным фотоаппаратом. Это значит, что в моем распоряжении огромно количество выразительных средств для создания шедевра. Музой этого шедевра будешь ты. Доверься мне. Выбери любой свой наряд, который ты любишь больше всего, а я подожду, пока ты переоденешься.

Дэбора побежала переодеваться, а Даниил вылил в ее чашку с недопитым наполовину кофе, жидкость из непрозрачного пузырька.

Когда она позвала его в комнату, он увидел хорошенькую куколку в красном платье с белыми кружевами и с белыми лентами в волосах. Он попытался представить ее мертвой, и это ему удалось: на бело – голубых облаках спала миленькая девушка с детскими пухлыми щечками и длинными черными локонами, живописно разметавшимися по нарядному платьицу. Она была похожа на фею, только что вышагнувшую из крупного белого цветка озерной лилии».

Знакомое чувство преклонения перед физической красотой завораживало душу Даниила. Его голова закружилась, а сердце радостно забилось в предчувствии творческого экстаза. И как всегда в таких случаях, он забыл про все на свете ради любви к этой чудесной девушке. До тех пор, пока она не отдаст оттиск своей красоты пленке в его фотоаппарате, она будет единственной и обожаемой покорительницей его сердца.

Он торопливо вышел на кухню. Вернулся с ее чашкой кофе.

– Пей кофе, и начнем работать, – сказал фотограф дрожащим взволнованным голосом.

– Я не хочу пить, – ответила Дэби.

– Ты должна допить свой кофе, прекрати спорить со мной, – довольно резко сказал Голденблюм.

– А в чем проблема? – упрямо уточнила она. – Я готова. Начнем.

Даниил, неожиданно разозлившись, подошел к Дэборе, крепко обхватил рукой ее голову и прижал к себе. Он поднес чашку с кофе к ее лицу и стал наклонять ее голову назад.

Дэбора почувствовала незнакомый запах, исходящий от кофе. Она опять испугалась и задрожала.

– Что вы налили в кофе? – проговорила она, стуча зубами от страха.

– То, что ты должна обязательно выпить, – злобно прорычал Даниил.

Дэбора начала вырываться, но Голденблюм зажал ее руки и пытался залить ей в рот кофе. Она отворачивала лицо. Он оттолкнул Дэби от себя, и поставил чашку на стол. Потом ударил девушку кулаком в висок.

Она потеряла сознание. Даниил залил ей в рот кофе и уложил на кровать. Расправил ее платье, поправил волосы. Положил ей на грудь, ближе к шее, «анютины глазки», чтобы прикрыть царапины, появившиеся во время борьбы с ним. Потом красиво расставил цветы на полу около кровати. Схватив свой фотоаппарат, начал лихорадочно щелкать им.

Голденблюм наслаждался ситуацией, уверяя себя, что в этот момент он искупает свою вину перед матерью за свои непрофессиональные посмертные снимки, сделанные в крематории.

Закончив «фотосессию», он тщательно помыл посуду и протер носовым платком все, к чему прикасался, чтобы не оставлять отпечатков. Надел хлопчатобумажные перчатки и вышел через балкон на пожарную лестницу, выходившую на пустынную улицу. Протер и ручки балконной двери перчатками. Напротив дома не было ни магазинов, ни деловых офисов, а, значит, не было и камер слежения. Если бы кто – то заинтересовался записями камеры видеонаблюдения на доме Деборы, Даниила на них бы не обнаружили: он не проходил мимо подъездов. Никем не замеченный, Даниил спустился с лестницы и пошел на автостоянку.

Он сел в свою машину и тронулся с места. Включил на полную громкость свою любимую арию Шарлотты из фильма «Паганини – скрипач дьявола». Арию исполнила актриса Андреа Дэк, сыгравшая роль Шарлотты, получившая музыкальное образование в Лондонской академии музыкального и драматического искусства.

Ее нежный чарующий голос заполнил салон автомобиля. Он уносил ввысь, рвал душу, терзал ее и заставлял страдать от невысказанной боли и тоски. Сверхъестественная, нечеловеческая, чувственная музыка Николо Паганини, которую исполнил современный гений скрипки Дэвид Гаррет, обжигала сердце своей неразгаданной страшной тайной. Слезы покатились ручьем из его глаз.

А где – то там, в другом мирке, который не имел к нему теперь никакого отношения, в недорогой квартире, юная наивная девочка навсегда закрыла свои глаза. В своем красном платьице и в белых бантиках она была прелестна и выглядела крепко уснувшей. Но таинственная, возвышающая душу музыка, никогда больше не будет тревожить ее сердечко и вызывать из глаз слезы.

********

Голденблюм поехал ни к себе домой, а в пустующую родительскую квартиру. Там он проявил свежую пленку и к вечеру напечатал фотографии. Сделанные снимки принесли ему моральное удовлетворение.

Даниил включил телевизор, так в это время шла передача «О преступниках и преступлениях всех времен». Он регулярно смотрел все выпуски, возможно, подсознательно запоминая методы работы полиции. Та часть его мозга, которая отвечала за здравый смысл, подсказывала ему, что его «художественная» деятельность трактуется Законом как преступление, а точнее – как убийство.

В передаче, по странному совпадению, рассказывали о знаменитом деле 66 – летнего Родни Джеймса Алкала, фотографа из США. Это уже был второй случай, когда телевидение освещало преступления, схожие с теми, которые совершал Голденблюм. Алкала был арестован в 2010 – м году после 30 – летнего розыска за похищения, изнасилования, жестокие пытки женщин и несовершеннолетних девочек. В передаче сообщили, что этот нелюдь делал посмертные снимки своих жертв.

В 1980 и в 1986 годах его уже приговаривали за убийство одной и той же 12 – летней девочки. За недостаточностью улик приговоры были отменены.

Голденблюма особенно поразило совпадение профессии преступника и его самого; и их общая потребность в посмертных снимках. Также трудно было не заметить и некоторое внешнее сходство с Алкала: длинные, до плеч, сильно вьющиеся седые космы преступника, напоминали длинные кудрявые волосы Даниила. Тот был одет в элегантный светло – серый костюм и голубую рубашку с галстуком. Все вещи на нем были очень хорошо отглажены, как будто бы его вели на бал, а не в зал суда, в котором будут присутствовать больные от горя родственники убитых.

Даниил тоже любил приодеться, что называется «с иголочки». Его неприятно задели все эти совпадения, так как Голденблюм презирал людей, марающих свои руки в крови. Его эстетическое чувство не позволяло ему провести тождество между собой и кровавым убийцей.

Но он плохо знал себя: однажды преступив запретную линию, допустив мысленно совершение преступления, человек «входит во вкус», что часто бывает из – за безнаказанности. Или ужесточает способ убийства в тех случаях, когда необходимо замести следы. Все еще было у него впереди.

ГЛАВА 6.

Детектив Мэйбл Браун.

Высокий рост и крупное телосложение сыграли не последнюю роль в успешном поступлении Мэйбл Браун в полицейскую академию. Когда она ее закончила в возрасте двадцати двух лет, то была отправлена патрулировать улицы. Через три года получила звание детектива и место работы в отделе уголовных расследований в нью – йоркской полиции.

Замуж выйти не получилось, детей не было, и эти обстоятельства давали ей возможность посвящать все свое время работе. Браун могла работать до позднего вечера. Свои обязанности Мэйбл выполняла добросовестно и с настроением. Она с подросткового возраста занималась тяжелой атлетикой, которая помогала ей поддерживать себя в хорошей физической форме.

Со стороны многим ее знакомым казалось, что Мэйбл никогда не собиралась замуж. Ее сдержанность в общении с мужчинами – коллегами по работе подтверждала это мнение. На самом деле Мэйбл относилась к людям, которых называют «однолюбами».

Учась в полицейской академии, она влюбилась в своего однокурсника Дюка Миллера, который ответил ей тем же. Дюк был спокойным парнем из рабочей семьи. Они вместе ходили в спортзал и в кино. Два года они встречались, не ссорясь, и практически не расставаясь. Родителям Мэйбл парень понравился. В выходные они часто проводили время в доме ее родителей. Отец Мэйбл, бывший полицейский, был рад, что в его семье скоро образуется династия.

Однажды, в выходные, отец Дюка поехал с друзьями на рыбалку, и они решили прихватить с собой семьи. Позвали с собой и Мэйбл с Дюком. Устроившись на месте, они немного выпили и готовили жареное мясо.

День был жаркий, и все решили, что пора искупаться. На берегу остались два младших брата Дюка, 13-ти и 9-ти лет, и два взрослых человека. Сообща решили доплыть до средины озера и вернуться.

Когда все вернулись на берег, мать Дюка стала нервно озираться по сторонам, ища глазами сына. К поискам подключились все, и заглянули даже в ближнюю густую поросль. Дюка нигде е было. Вызвав полицию, все взрослые продолжали нырять, пытаясь найти его.

Нашли его специальные службы только через час на дне, в самой середине озера. Дюк даже не хлебнул воды, ее не было в легких. У него остановилось сердце от перепада температур: до купания он не отходил от барбекю и, видимо, сильно перегрелся, поэтому озерная вода оказалась слишком прохладной для него.

Сердце Мэйбл окаменело. Она не хотела верить в то, что Дюка больше нет. Она не понимала, почему это случилось с ним: он был спортивный и отлично плавал. Чтобы снять тяжелый эмоциональный стресс, она отправилась в тренажерный зал, в котором занималась постоянно. Натянув на себя белую футболку и эластичные трико, сделала пару глотков воды.

В зале никого не было. Она начала с пробежки на беговой дорожке для разогрева, но, взглянув на таймер, обнаружила, что вместо 15 – 20 минут пробегала 40 минут: ее мысли крутились вокруг событий на озере. Чтобы отвлечься от мучительных раздумий, она периодически ускорялась, до потери дыхания, пока не выбилась из сил.

Мэйбл вспомнила улыбку Дюка; отливавшие на ярком солнце рыжиной волосы, когда он побежал к воде и на секунду обернулся на нее через плечо. Такой красивый и веселый. Слезы начали пощипывать глаза.

Подойдя к перекладине штанги, Мэйбл сделала несколько подходов подтягиваний (это было одним из ее любимых упражнений), потом многочисленные подходы отжиманий со штангой до упора.

Пытаясь прекратить поток тягостных мыслей, она решила сфокусировать внимание на тяжелых упражнениях со штангой, требующих концентрации и много физических сил: на приседании и мертвой тяге. Штанга сегодня казалась особенно тяжелой и неподатливой, но Мэйбл не останавливалась.

Уже после второго подхода к приседаниям, немного кружилась голова, сбивалось дыхание, по лбу потекли струйки пота, началось жжение в мышцах ног.

«Надо сделать еще два подхода», – подумала Мэйбл, но вместо этого упала на пол в изнеможении и громко разрыдалась.

«Что мне теперь делать? Дюк, как ты мог утонуть? Почему меня не было рядом с тобой»?

Она вспомнила, как вместе с Дюком, в этом же спортзале, они делали комплекс из кроссфита, который состоял из тяги, подтягиваний и вертикальных подъемов ног. Они морально поддерживали и подгоняли друг друга. Мэйбл тогда посматривала на разгоряченное лицо Дюка и вдруг подумала: как это она не замечала раньше, что парень симпатичный и высокого роста? По поведению Дюка она поняла, что тоже нравится ему. Тогда между ними начала возникать симпатия, развившаяся позднее в более глубокое взаимное чувство. На последнем подходе к штанге, Мэйбл сорвала спину. Дюк приложил лед к ее спине, участливо заглядывая в ее глаза, а потом отвез ее домой на своей машине. Вечером они перезванивались и, как все молодые люди, беззаботно смеялись и шутили по поводу травмы. По совету Дюка, мама Мэйбл делала ей массаж спины и прикладывала горячую грелку.

Наконец – то, усталость начала стирать воспоминания. Эмоциональное бесчувствие постепенно прокрадывалось в душу. Поднявшись с пола, она вытерла футболкой мокрое от слез лицо, сделала глоток воды и приступила к выполнению мертвой тяги. Несмотря на то, что Мэйбл чувствовала себя уставшей, она решила сделать четыре подхода. Намазывая мелом руки, проговорила вслух печально, но уже ни так эмоционально:

– Дюк, мне плохо без тебя.

Сделав первый подход, она расцарапала голень, из ранки потекла кровь. Поясницу начало сводить от усталости, ноги тоже устали, и штангу было трудно удерживать в руках. Она сделала еще четыре подхода.

Плетясь на уставших ногах в душ, Мэйбл не могла больше ни о чем думать: полная пустота в мыслях. Она включила прохладную воду. Свое измученное тело она не ощущала совсем, и чувства от тяжелой физической нагрузки притупились, боль в области сердца отпустила. Жесткие струи воды хлестали по лицу, смывая отчаяние и принося безразличие и покой.

Академию Мэйбл закончила без Дюка. Больше ей никто не нравился. Да она и не хотела изменять его памяти. Она взрослела, ей было уже 40, а Дюк навсегда остался для нее очень молодым высоким парнем с каштановыми волосами и карими глазами.

********

Мэйбл Браун нравилось не спеша, досконально обдумывать доступные факты текущих дел. Она никогда не ленилась собирать информацию о людях, замешанных в преступной деятельности, как бы далеко ей не пришлось за ней ехать. Вникала во все тонкости других профессий, если это было необходимо для понимания особенностей поведения человека в предлагаемой ситуации.

Еще у детектива Браун была профессиональная интуиция, которая развилась за двадцать лет работы. У нее не всегда хорошо получалось вести тонкую психологическую беседу с предполагаемым преступником. Но ее манера допрашивать заставляла его сначала путаться в словах и в собственном вранье, что часто заканчивалось громкими спорами с ней. После этого Мэйбл спокойно излагала свое видение совершенного преступления и роль допрашиваемого в нем. Часто подобная беседа припирала преступника к стене, не давая ему изворачиваться и увиливать от ответа.

Независимо от того, согласился ли преступник принять ее доводы или нет, детектив Браун настырно выстраивала голые факты в реальную историю, опираясь на интуицию. Подавляющее большинство дел, которыми она занималась, были успешно доведены ею до победного конца. Это говорило о том, что она нашла профессию по своим интересам и по своим способностям. Благодаря всем перечисленным качествам, Мэйбл Браун считалась одним из самых талантливых детективов Нью – Йорка.

Однако бывали такие дела, к которым было трудно подступиться. Интуиция подсказывала, что перед ней сидит преступник, а факты говорили о том, что у него есть твердое алиби. И многочисленные проверки, расчеты по минутам каждого шага преступника, не давали никаких результатов. Таким трудным делом оказалось для нее доказать, что известный фотограф Даниил Голденблюм отравил насмерть португальскую принцессу Азалию и фотомодель Дэбору Кларк.

Обратившись к своим незакрытым делам об убийстве трех женщин, которые до этого были отравлены синильной кислотой, Мэйбл обнаружила, что почерк преступлений один и тот же. Из – за того, что Браун вела эти дела, ей разрешили заниматься делом Азалии Вимар и Дэборы Кларк, несмотря на то, что эти два убийства были совершены в другом округе. У всех предыдущих жертв тоже были “цветочные имена “, и все они были из района Бруклин. Их убийства происходили в течение последних двух лет с интервалом в 3 и 8 месяцев. А Дэбора Кларк была убита спустя всего два месяца после смерти португальской принцессы. Преступник не останавливался: фантазия, поселившаяся в мозгу маньяка, не дает ему покоя. Сначала он осторожничает и волевым усилием растягивает период между первым преступлением и следующим. А дальше его охватывает «творческое нетерпение» и он не может справиться с собой.

Детектив Браун требовала установить постоянную слежку за Даниилом Голденблюмом, но ей отказали в незаконных действиях, так как не было найдено ни одной убедительной улики. Вышестоящие инстанции отвечали ей: это все равно, что начать следить за всеми фотографами и гражданами страны, которые пользуются раритетными пленочными фотокамерами типа «LEICA» или антикварными, перешедшими по наследству от дедушки. Тот факт, что Голденблюм находился в доме Азалии Вимар по работе в день убийства, не дает оснований утверждать, что он и есть преступник.

Действительно, он находился у нее с восьми до девяти, когда она и была предположительно отравлена. Но так как время смерти до минуты не известно, отраву могла подлить и прислуга, которая вернулась в дом около девяти часов вечера.

Интуиция подсказывала Мэйбл, что она на правильном пути, но уличающих доказательств не было. Кроме портрета Азалии Даниил предъявил полиции еще несколько снимков известных людей Нью-Йорка, отснятых им в течение недели. Некоторые из объектов его художественных произведений также позировали на фоне домашней обстановки. И еще он выложил толстый альбом с подобными работами разных лет.

Реактивы для проявки пленки (содержащие синильную кислоту), которые были обнаружены в коктейле принцессы и в кофе фотомодели, находятся в свободной продаже. Это значит, что любой может их купить и использовать для убийства, умышленно наводя подозрение на фотографа: преступник мог знать от хозяйки дома о том, кто ее посетит в восемь вечера.

У продавца магазина, который слышал, как Азалия пригласила Голденблюма к себе домой, есть твердое алиби – камеры магазина. Он задержался до следующего утра для еженедельной ревизии. Проверено все окружение продавца. Ничего подозрительного.

Нет точных данных о том, что камеры наружного и внутреннего наблюдения были отключены самой Азалией к приходу Голденблюма: их мог отключить неизвестный преступник. Что касается фотомодели Дэборы Кларк, то Даниил и близко не был замечен около нее ни в день убийства, ни в другое время. И, разумеется, он никогда не был с ней знаком и не сталкивался с ней в модельном бизнесе.

Так что интуиция требовала немедленного подтверждения. И детектив Браун решила поймать преступника на месте преступления, используя себя как приманку. С ее физическими данными «обабившийся слабачок» не может быть опасен. Можно не ставить в известность начальство. В любом случае она имеет право потратить свою зарплату на что угодно, хоть бы и на фотографии. Она подумала, что пригласит фотографа на очередную беседу в полицейский участок, и как будто невзначай назовет свое вымышленное второе имя, обозначающее цветок. Ну, например, Дэйзи – маргаритка. Она уже поняла, что внешность и социальный статус не имеют никакого значения для этого «сукиного сына»: пожилая принцесса и юная красавица Дэбора не были похожи ни чем, кроме “цветочного имени”.

Потом она пригласит его к себе домой для фотосессии. Конечно, преступник догадается, что все подстроено для того, чтобы подловить его, что даже квартира съемная. Он может согласиться провести обычную работу по созданию своего «нетленного» художественного произведения. Ясно, что в квартире будут установлены камеры, а около дома – дежурить полицейские. Не важно, согласится он на это или нет, в его больном мозгу начнет зреть навязчивая идея, которая может стать всепоглощающей – пополнить свою страшную коллекцию смертью женщины – полицейского.

Был еще один интересный момент: любой, самый слабосильный мужчина никогда не позволит себе согласиться с тем, что спортивная женщина крупного телосложения превосходит его в физической силе. И Мэйбл надеялась, что преступника «замкнет» именно на том, что он сильнее, а также хитрее. Он начнет за ней охотиться: или в общественных местах, пытаясь подлить ей отраву в напитки, или попробует заманить в уединенное место. Вот там – то она и наломает ему ребра от души, прежде чем вызовет коллег из полиции.

Когда вызванный на допрос Даниил сел за ее стол, детектив Браун сделала вид, что разговаривает по – своему мобильному. Она встала и немного отойдя, сказала невидимому телефонному собеседнику:

– Мое полное имя Мэйбл Дэйзи Браун. Хорошо. До свидания.

От фотосессии Голденблюм отказался, объяснив это тем, что у него сейчас творческий кризис, а художнику необходимо вдохновение.

Следуя своему плану, детектив стала приглашать Даниила на беседы чаще. И с каждым разом Браун дразнила его почти открыто, развивая мысль о том, что если бы она была на месте жертв отравителя, то она бы этому цыпленку просто свернула шею. Недоразвитый размазня специально выбирает слабеньких женщин. Уж она – то дала бы здоровенного пинка под зад этой «девочке».

– Тем более, при моей профессиональной внимательности я бы не дала отравителю возможности вылить яд в мой бокал, – покровительственно сообщила она фотографу. – Хотя вряд ли этот слабачок рискнул бы связаться с женщиной – полицейским, – духу не хватит: трусишка понимает, когда его задержат, он получит на полную катушку за покушение на жизнь полицейского.

– Кстати, – продолжала она, по моим наблюдениям, некоторые маньяки входят в доверие к жертве благодаря своей красивой внешности. Ну, вы меня понимаете, – такие куколки с бабским лицом. Я не удивлюсь, если узнаю, что маньяк, которого мы разыскиваем, носит под верхней одеждой кружевное женское белье.

Детектив Браун понимала, что ее поведение незаконно, и что очень скоро Даниил станет ходить на допросы с адвокатом.

Она как можно тише излагала ему свои мысли, чтобы ее коллеги за соседними столами не прислушивались к их разговору. Ее лицо при этом имело безмятежный вид.

Мэйбл не просто упражнялась в остроумии: ей было обидно, что маньяк разъезжал на дорогой машине, обедал в лучших ресторанах Нью – Йорка и, вообще, жил в свое удовольствие. А кто ответит за отнятые им у людей жизни? Кто согреет в старости заботой душу Джессики – бабушки погибшей фотомодели Дэборы?

Мало вероятного, что в ближайшие годы отыщутся улики, которые смогут обличить преступника. Где взять свидетелей преступления, которое совершалось в пустынном доме Азалии? И участниками его было всего два человека. В деле об убийстве Дэборы Кларк тоже не было свидетелей. И еще не известно, не является ли он убийцей собственной матери, которую нашли задушенной в своей квартире.

Кто – то должен был найти способ вывести фотографа на чистую воду. Детектив Браун взяла это обязательство на себя.

Поначалу Даниил спокойно реагировал на издевательские намеки, понимая, что они адресованы лично ему. Но однажды количество оскорблений достигло критического предела. Белки его глаз налились кровью, ненависть и гнев ударили в голову горячим приливом. Ультрамариновая радужка глаз приняла темно – фиолетовый оттенок. В этом состоянии он пробыл около пятнадцати минут.

Браун молча наблюдала за ним, втайне надеясь, что маньяка разобьет инсульт или сердечный приступ. Неплохо был бы вариант, если бы он кинулся на нее в драку. Тогда можно было бы лишить его свободы. Она не предложила ему воды и не проронила ни слова. Но живучий фотограф не умер от удара. Он взял себя в руки и успокоился.

На прощание он прошипел в лицо Мэйбл, далеко наклонившись вперед через стол:

– Ваша неземная, можно сказать потусторонняя красота, мадам, должна быть запечатлена на фотопленку. Очень жаль, что у меня сейчас творческий кризис.

– Обращаться ко мне надо «офицер» или «детектив», а не «мадам», – резко одернула его Мэйбл.

– Да, офицер, виноват, – злобно ответил Даниил.

Детектив Браун не поняла образного выражения про фотопленку, но поняла, что маньяк принял ее вызов. Она подумала, что с этого момента началась долгая трудная дорога к разоблачению серийного убийцы.

Если бы Мэйбл знала, какие страшные события ожидают ее впереди …

********

В обеденный перерыв Мэйбл сидела в кафе в компании молодого психолога, Аллена Белла, из ее полицейского участка. Детектив Браун делилась с ним своими соображениями по поводу серийных убийц. Она не упоминала Голденблюма, так как официально он не считался преступником.

– Трудность в таких делах состоит в том, что серийный убийца внешне обычно выглядит как обыватель; часто это уважаемый человек в обществе, – сказала она.

Вот, например, ужасающая история доктора – убийцы Майкла Сванго (Michael Swango). – Сейчас я зачитаю тебе из интернета, – сказала Мэйбл, и включила экран мобильного телефона, уже открытый на нужной странице.

«Он угощал своих пациентов разной едой и напитками, в которые добавлялся сахар с мышьяком. Шестьдесят человек были отравлены им в Зимбабве и в США. Он был арестован по заявлению коллег по работе, когда они заподозрили неладное. За неимением достаточного количества улик, ему дали всего пять лет. На свободу он вышел через два с половиной года, видимо, за хорошее поведение.

Выйдя из тюрьмы, он снова устроился на работу врачом. И в одной из нью – йоркских больниц отравил насмерть предположительно сто сорок человек. У следствия опять не нашлось достаточного количества улик, и он был осужден за мелкое мошенничество».

Мэйбл Браун сделала большой глоток кофе, и добавила:

– Если нет доказательств, теоретически можно считать, что преступление могло быть совершено другим человеком, а сам убийца по случайному стечению обстоятельств оказался на месте преступления. Не удивительно, что из-за недостатка улик, маньяка разыскивают иногда десятки лет. Слушай еще:

«В 2007-м году в США задержан серийный убийца Тимоти Крэжсир (Timothy Krajcir), который убил девять женщин в течение тридцати лет! Преступник был юристом по специальности. Он нападал на жертв ночью, и свидетелей преступления не было. Его жертвы были найдены связанными в собственных домах, изнасилованными и застреленными в голову. Когда он совершил первое убийство в 1977 году, то не мог предположить, что со временем наука разовьется настолько, что преступника смогут найти по ДНК. На месте преступлений и на жертвах оставлен его генетический материал, который был занесен в базу полицейских данных, что и позволило через тридцать лет собрать достаточное количество улик».

– Бывает, что маньяка неоднократно задерживают по горячим следам, но так как внешне и по поведению он не похож на преступника, его отпускают как случайно попавшего под руку. Вот тебе показательный пример:

«Страшные подробности убийств с изнасилованиями, издевательствами и расчленениями, совершенных советским серийным убийцей Андреем Чикатило, наводят ужас даже на полицейских, повидавших много необычного в своей работе. Его характеризуют как педофила, некросадиста, некрофила, каннибала. Чикатило окончил университет по филологической специальности, и писал статьи в газете по моральному воспитанию молодежи. Доказано пятьдесят три убийства, следствие предположило шестьдесят пять. Среди убитых – двадцать один мальчик, четырнадцать девочек, восемнадцать девушек и женщин.

За совершение одного из его убийств по ошибке расстрелян другой человек, к счастью, как оказалось потом, тоже убийца. Восемь лет Чикатило безнаказанно совершал преступления. За это время он был дважды задержан полицией; но был отпущен, так как не было улик, несмотря на то, что в его сумке нашли вазелин и веревки, которыми он душил жертв. Более того, он как общественный активист – дружинник, сам участвовал в розыске самого себя, то есть неизвестного преступника с известными по фотороботу приметами».

– Нередко вместо убийцы отправляют в тюрьму подвернувшегося психа, оговорившего себя; или невиновного человека, случайно оказавшегося на месте преступления, – добавила детектив Браун. – В самом начале моей службы в полиции, во время патрулирования улиц, я узнала о подобной истории.

Молодой заводской рабочий возвращался домой с ночной смены. Дойдя до своего дома, он увидел, что незнакомый мужчина наносит удары лежащему на земле человеку. При свете фонаря отчетливо видно было поблескивающее лезвие ножа. Он кинулся на помощь, а преступник, увидев его, скрылся, оставив нож в теле жертвы. Рабочий вытащил нож и склонился над раненым. В это время мимо проезжала патрульная полицейская машина. Они вышли из машины и увидели, что рабочий с окровавленным ножом склонился над мертвым человеком.

Молодого человека осудили на большой срок. В качестве мотива преступления было выдвинуто обвинение в постоянных ссорах с женой, которую рабочий ревновал. Убитый человек оказался его соседом по дому. Некоторые жильцы дома подтвердили, что он ругался с этим парнем. Следствие не обратило внимания на то, что рабочий постоянно ссорился со многими, в том числе и с женщинами, а не только с убитым. И он всегда ограничивался словесными оскорблениями, не переходя к физическим угрозам или действиям. Судимостей у него до этого не было.

Через шесть лет был задержан маньяк, который совершил серию убийств молодых людей. Среди убитых был и тот человек, за которого рабочий получил тюремный срок. Жертвы выбирались среди тех, у кого были симпатичные или красивые подруги. Женщины отвергали преступника с подросткового возраста, и он стал выслеживать молодые пары, чтобы отомстить более успешным «соперникам». Он дожидался, когда парень проводит девушку домой, и на обратном пути наносил в спину ножевые ранения. Потом ронял жертву на землю, и добивал.

Рабочий, отсидев шесть лет, был морально сломлен. Его конфликтный характер не помог ему самоутвердиться в тюрьме. Заключенные плохо обращались с ним и унижали его.

Сразу же после оглашения приговора, его жена отказалась от мужа – убийцы, и, забрав детей, развелась с ним заочно и поменяла место жительства. Выйдя на волю, он оказался без семьи, и не смог вернуться на завод, так как за шесть лет потерял квалификацию. Также ему необходимо было платить за квартиру, взятую в ипотеку для семьи. Пока он отбывал наказание, его родители вносили ипотечную оплату, так как денег, заработанных в тюрьме, было мало. Сейчас он должен был подать в суд, чтобы восстановить справедливость и получить деньги за моральный ущерб. Но психика у парня оказалась не очень крепкой, и он закончил жизнь самоубийством, повесившись в ванне.

Мэйбл закончила свой рассказ. Видно было, что она близко к сердцу принимает чужое горе. Молодой психолог был польщен вниманием, которое оказала ему Мэйбл Браун – опытный полицейский, уважаемый своими коллегами. Обеденный перерыв заканчивался, и они вернулись в участок на «Шевроле» детектива Браун.

********

Однажды в свой выходной день Мэйбл отправилась за покупками в магазин скидок Marshalls на 6-й Авеню. Она осматривала одежду на бесконечных длинных вешалках. Выбрав белую блузку строгого фасона, Мэйбл пошла в отдел товаров для кухни.