Текст книги "Допетровская Русь. Исторические портреты"

Москва – центр объединения русских сил. Митрополит Алексий. Дмитрий Донской

Возвышение Москвы как центра национального объединения русских княжеств объяснялось в русской историографии ещё с начала XIV в. особым географическим положением Москвы (она защищена была лесом от врагов, река Москва соединяла её с другими землями, являясь водным путём, и т. д.). Это считалось главным фактором объединения. Так считали Н. М. Карамзин, С. М. Соловьёв, В. О. Ключевский, да и почти все русские и советские историки. Но было и другое мнение, а в последнее время оно всё более уверенно утверждается: возвышение Москвы произошло, в первую очередь, благодаря политическим обстоятельствам. Москве нужно было устранить своих соперников в процессе собирания русских земель. Таким соперником для Москвы было Тверское княжество. Но самое главное – это то, что для всей Руси было необходимо обрести независимость от Золотой Орды, а также освободить южные и западные русские земли из-под власти княжества Литовского. Таковы были важнейшие политические задачи. Военная сила играла не последнюю роль в создании централизованного государства. Москва её накапливала. Это позволило историку-белоэмигранту П. Н. Милюкову даже назвать Московскую Русь военно-национальным государством.

Создание единого Централизованного рроссийского государства отличалось от процесса централизации в Западной Европе. Там рост городов, процветание торговли стали экономической предпосылкой для преодоления раздробленности и возникновения централизованных государств. Стихия экономического развития не была подавляющей в системе предпосылок становления единой и неделимой России. Хотя изменения в характере экономики и культуры в XIV–XV вв. на Русской земле заметили историки и досоветского времени, и наши недавние современники – начала, середины XX в. (например, С. Б. Веселовский, Л. В. Черепнин, А. А. Зимин и многие другие).

Русская православная церковь стремилась к единению русских земель и сделала немало для создания Русской державы. Она готовилась к великой миссии защиты христианства, и это становилось путеводной звездой в её деятельности. Важное значение имела идея перенесения православного царства на территорию Руси. Если в XIII в. русская церковь представляла Русь как союзницу уже не такой сильной к тому времени Византии, то к концу XIV в. она уже стремилась превратить её в преемницу этого центра православия.

Пока князь Дмитрий Иванович был ребёнком, московское боярство во главе с митрополитом Алексием отстаивало интересы московской династии от претендентов на великое княжение. А это было дело нелёгкое. На какое-то время один из суздальско-нижегородских князей, Дмитрий Константинович, завладел ярлыком, и возвращение его московскому князю было осуществлено во многом благодаря усилиям митрополита Алексия.

Митрополит Алексий был сыном черниговского боярина, который когда-то перешёл на службу к Даниилу Александровичу. Сам Иван Калита был крестным отцом будущего митрополита Алексия. Так что, добиваясь ярлыка на великое княжение для двенадцатилетнего князя Дмитрия Ивановича, он это делал ещё и для внука своего крестного отца. Но в первую очередь он, конечно, защищал интересы Руси как преемницы православной Византии. Алексий пользовался уважением и поддержкой хана Золотой Орды. Когда-то он исцелил ослепшую жену хана Чанибека, и это сыграло немалую роль в улучшении отношений Москвы с Золотой Ордой. Алексий был одним из активных сторонников идеи возвышения именно Москвы как центра объединения русских княжеств, делал всё возможное для предотвращения вторжения татаро-монгольских завоевателей в пределы русских земель. Много сил отдал митрополит Алексий борьбе с притязаниями литовских князей на создание отдельной церковной митрополии в Киеве. Он отстоял единство русской Церкви и поднял её авторитет на небывалую до того времени высоту.

Итак, в 1336 г. великокняжеский стол достаётся московскому князю Дмитрию Ивановичу, который с детства воспитывался как князь-воин. Он, в противовес своему «кроткому» отцу, отличался отважным характером, и ещё в молодости участвовал в сражениях с Тверью, Рязанью, Литвой. Московско-тверская война закончилась договором, по которому владимирский стол был признан наследственным владением московских князей. А Михаил Тверской признал себя «младшим братом» Дмитрия Московского. Статус великого князя тверского теперь был равен статусу московского удельного князя. Князь Дмитрий Суздальский, когда-то претендовавший на великое княжение, помирился с Москвой и выдал свою дочь замуж за великого князя московского Дмитрия Ивановича.

Судьба владимирского стола решалась уже на Руси, а не в Орде, в которой с 50-60-х гг. XIV в. всё более усиливалась внутренняя борьба ханов за власть. В 1374 г. на съезде русских князей и бояр было решено вступить в борьбу с Ордой, многочисленные мурзы и «царевичи» которой возглавляли набеги на русские земли. В это время власть в Орде захватил опытный и сильный военачальник Мамай.

Одна из первых встреч объединённых сил москвичей, нижегородцев, владимирцев, муромцев, ярославцев и воинов из других русских княжеств с ордынцами состоялась в 1377 г. на берегу реки Пьяны (у Нижнего Новгорода). Русские потерпели поражение. Но на следующий год на реке Воже русское войско во главе с князем Дмитрием Ивановичем разбило ордынскую рать. Мамай решил отомстить и начал собирать многочисленное войско. Приближалось главное в XIV в. событие на Руси – битва на Куликовом поле, которое находилось далеко от Москвы, в верховьях Дона. Она состоялась 8 сентября 1380 г.

Несмотря на многочисленные древние источники (а они были главным образом художественного, легендарного характера – летописи, жития, сказания, былины), историки пока ещё не знают некоторых подробностей этого события. Например, лишь предположительны данные о численности войск Мамая (от 100 до 250 тысяч). Но точно известно, что в их составе были не только ордынцы, но и полки подчинённых Орде Поволжья, Северного Кавказа, были даже наёмники из Генуи. Древние источники указывают и на конкретных союзников Мамая. Это литовский князь Ягайло и рязанский князь Олег. Но именно от Олега пришло сообщение в Москву о намерениях Мамая. Он даже указал, каким путём движется ордынское войско. И вообще сведения о «союзничестве» Олега с Мамаем требуют ещё уточнения. Рязанское княжество было самым восточным княжеством Руси. И оно первым подвергалось нападению со стороны татар. Когда-то во время похода Батыя на Русь от старой Рязани ничего не осталось. Рязань как центр княжества была заново построена на новом месте. И неоднократно Рязанское княжество будет ещё подвергаться опустошениям со стороны Орды. Вполне возможно, что ко времени Куликовской битвы у Олега не было достаточных сил, чтобы помочь московскому князю Дмитрию в его великом деле. Ягайло также оказался ненадёжным союзником Мамая, хотя и опасался усиления Москвы, – он не явился на Куликово поле.

Точно известно, что в составе войск князя Дмитрия Ивановича на Куликовом поле рядом с москвичами были владимирцы, ростовчане, ярославцы, муромцы, представители северских земель. Были, по некоторым сведениям, и «литовские паны». Привели свои полки брат Ягайло Андрей Полоцкий, княживший в Пскове, Дмитрий Трубецкой, княживший в Брянске, удельный князь Холмский из Тверской земли. По утверждению Л. Н. Гумилёва, воины татарского происхождения, принявшие христианство, составляли «ядро» московской рати. В источниках позднего происхождения говорилось и о новгородцах как составной части войска Дмитрия, которое объединило не только воинов-профессионалов (дружинников), но и народное ополчение. Не было среди них суздальско-нижегородских воинов: их полк был значительно ослаблен поражением на Пьяне.

Собираясь на бой с Мамаем, князь Дмитрий Иванович просил благословения у Сергия Радонежского, основателя Троицкого монастыря. Этот монах имел огромный авторитет на территории русских земель. Его деятельность сыграла не последнюю роль в объединении полков со всей Руси, которые и возглавил московский князь. Литературный памятник «Сказание о Мамаевом побоище» содержит информацию о том, что 18 августа 1380 г. Сергий благословил в своём монастыре князя Дмитрия на «брань» (битву) с татарами и отправил с ним двух богатырей-монахов: Александра Пересвета и Андрея Ослябю. «Сказание» отводит Сергию важную роль вдохновителя судьбоносного в русской истории сражения. Войска князя Дмитрия двинулись навстречу Мамаю, чтобы принять бой подальше от центра русских земель.

8 сентября 1380 г. состоялась битва между объединёнными силами русских княжеств и татарами на поле Куликовом, что находилось на берегу реки Непрядвы – одного из притоков Дона. Пересвет и Ослябя, отправленные Сергием Радонежским, символизировали участие самого Сергия в побоище. Ведь инок-воин[103]103
  Инок – монах в православии; обобщённое наименование монхов независимо от их сана.


[Закрыть] – уникальное явление, тем более что один из них, Пересвет, участвовал в поединке с богатырём со стороны татар – Челубеем. Они нанесли друг другу смертельные удары – то было начало. На поединки обычно выходили предводители войска. В качестве примера можно привести Александра Невского, Тимура, Ричарда Львиное Сердце. А здесь – инок-воин, разве это не символично? Подробности событий на Куликовом поле описаны в многочисленных и разнообразных источниках. В этой битве ярко отразилось не только бесстрашие князя Дмитрия и возглавляемого им войска, но опытность и военный талант этого князя, который проявился с самого начала сборов в поход. Отправляясь в него, Дмитрий взял с собой из Москвы десять человек «сурожан гостей» – так называли в то время купцов, торговавших на азовских и черноморских рынках. Сурожанами их называли (по предположению В. О. Ключевского) по имени Сурожа (Судака) – торгового города в Крыму. Эти люди и дорогу хорошо знали, и обычаи тех земель. При подготовке к бою Дмитрий умело использовал природные особенности места битвы: и пространство поля, и заросли вдоль берегов реки, и даже утренний туман. Князь Дмитрий распределил свои силы таким образом, что у него, помимо наступательных полков, были ещё и сторожевые. Сильная рать, находившаяся в засаде, также сыграла не последнюю роль в окончательном разгроме врага. Сняв богатые княжеские одежды, Дмитрий в доспехах простого воина участвовал в битве.

Сохранились имена некоторых отважных участников сражения на поле Куликовом. Это были упомянутые выше воины-монахи Пересвет и Ослябя, воевода Боброк Волынский, князь Владимир Андреевич Серпуховской, некий Юрка-сапожник, разбойник Фома Кацибей – в общем, представители разных слоёв общества бились за Отчизну. Русские войска одержали победу дорогой ценой: большая часть воинов пала на поле боя.

Победа на Куликовом поле стала событием огромного исторического значения. Это поняли и её современники. Московский князь Дмитрий будет называться после этого Дмитрием Донским. И хотя через два года хан Тохтамыш сжёг и разграбил Москву, тем не менее победа на Куликовом поле дала возможность населению Руси поверить, что, объединившись, врага можно одолеть.

Победе на Куликовом поле посвящены литературные произведения нескольких поколений русских людей. 8 сентября 1380 г. стало памятным, священным днём. Это событие завершает первый этап создания единого централизованного русского государства. Как верно отметил Л. Н. Гумилёв, «на Куликово поле вышли жители разных княжеств, а вернулись они оттуда жителями единого Московского государства».

Советский историк М. Н. Тихомиров отмечал, что после Куликовской битвы «ханские ярлыки на великое княжение… сделались почти фикцией, а дань, уплачиваемая в Орду, получила характер откупа от грабительских нападений». То, что ярлыки на великое княжение не имели никакого значения, утверждал и Л. Н. Гумилёв, правда, не называя точного времени, когда это случилось.

Сергий Радонежский

Историк XIX в. В. О. Ключевский отмечал: «… Неумирающий наблюдатель рассказал бы, какие люди приходили в течение пятисот лет поклониться гробу преподобного Сергия и с какими помыслами и чувствами возвращались отсюда во все концы Русской земли, и в числе приходивших были и иноки, и князья, и вельможи, и простые люди, „на селе живущие“. И в наши дни люди всех классов русского общества притекают к гробу преподобного со своими думами, мольбами и упованиями, государственные деятели приходят в трудные переломы народной жизни, простые люди в печальные дни или радостные минуты…»

В советской литературе если и упоминалось имя Сергия Радонежского (1321–1392), то в большинстве случаев всячески подчёркивалось, что нет оснований преувеличивать значение его личности в истории России, как это делали дореволюционные авторы. А между тем деятельность Сергия Радонежского – составная часть не только истории Церкви, но и истории Русского государства. Об этом стали больше говорить после 600-летнего юбилея Куликовской битвы.

Родился Сергий в семье ростовского боярина, переселившегося (около 1328 г.) в город Радонеж. Но имя Сергий он получил в монашестве, при рождении же он был назван Варфоломеем. История русской церкви сохранила немало преданий о «преподобном и Богоносном игумене и чудотворце» Сергии Радонежском. Например, ещё до его рождения «… Промысел Божий указал, что он будет избранным сосудом благодати»: когда его мать Мария слушала литургию в церкви, «младенец закричал во чреве матери». Перескажем ещё одно предание. Обучать грамоте отдали Варфоломея с шести лет. Но как он ни старался, успехов в учёбе не было. Это очень огорчало мальчика. Однажды он увидел недалеко от своего дома молящегося старца-черноризца и попросил помолиться за него Богу, чтобы Он помог одолеть грамоту. Старец успокоил Варфоломея, предсказав не только успех в учёбе, но и то, что ему предстоит в будущем создать обитель Святой Троицы и «привести многих к разумению воли Божией». (Именно этот момент и изобразит Нестеров в своей знаменитой картине «Видение отроку Варфоломею».) Вскоре, как утверждает предание, Варфоломей не только достиг больших успехов в учёбе, но и рано сделался иноком Сергием.

Оба брата Варфоломея женились, и родители просили его остаться пока при них. Потом они ушли в монастырь и остались там до конца жизни. Похоронив родителей (в Хотьковском монастыре) и оставив меньшему брату Петру отцовское наследство, Сергий вместе с овдовевшим и принявшим иноческий сан братом Стефаном пошли «в пустынное место» искать «убежище от мирских забот». Среди непроходимых лесов недалеко от Радонежа Сергий с братом поставили келью, а затем и небольшую церковь, которая была освящена в честь Троицы. Это и было начало создания Троице-Сергиевой лавры.[104]104
  Лавра – название наиболее крупных и важных по своему положению мужских монастырей. Настоятелями лавры являются местные епархиальные архиереи. Настоятелем Троице-Сергиевой лавры является патриарх.


[Закрыть] Вскоре брат ушёл в московский Богоявленский монастырь. А Сергий, молодой инок, в совершенном одиночестве после отъезда брата остался в лесу, что было небезопасно, так как в нём было немало диких зверей. Но существует легенда, что он в лесной чаще даже медведя приручил, угощая его выращенным и испечённым им хлебом. Через два года к Сергию найдут дорогу люди. Сергиева братия постепенно создаст знаменитый монастырь. Позже он будет окружён мощной стеной.[105]105
  В начале XVII в. иноки монастыря не только выдержали длительную осаду, но и смогли отразить врагов (польских интервентов). В это «Смутное время» они ухитрялись доставлять продовольствие, деньги, оружие самой Москве. См. подробнее в главе «Лица смутного времени».


[Закрыть]

И до Сергия Радонежского были монастыри на Руси. Но до XIV в. они возникали в городах или рядом с ними. Сергий и его последователи создавали монастыри вдали от поселений, в лесных районах. В эти пустынные места переселялись люди. Образовывались рядом с монастырями сёла. Монастыри практически охраняли местных жителей от поборов и разорений монголо-татарских баскаков, которые не имеоли права грабить церковные владения.

Шло освоение новых земель. На огромном пространстве среди непроходимых костромских, ярославских, вологодских лесов и болот – вплоть до Ледовитого океана – появилось за 1340–1440 гг. сто пятьдесят монастырей, тогда как за столетие до 1340 г. их возникло только тридцать.

Сергий с помощью своих учеников и последователей принимал участие в строительстве таких знаменитых монастырей, как московские Симонов и Андроников на Яузе, ростовский Борисоглебский, Георгиевский на Клязьме, Зачатьевский, Высоцкий близ Серпухова, Голутвинский в Коломне, Дубенский, Успенский в память о Куликовской битве (в сорока верстах от Лавры) и т. д. Сергиевы ученики создали на севере страны Ферапонтов, Кирилло-Белозерский и другие монастыри. Андроников монастырь, куда Сергий направил своего любимого ученика и земляка Андроника, станет вскоре школой иконописи для всей Руси. Он связан с именем Андрея Рублёва.

Особый нравственный климат создавался там, где находился Сергий: «Он был первым тем, что был всем слуга», – отмечали историки русской церкви. Он умел делать многое: рубить лес, строить дома, пахать землю, сеять рожь, печь хлеб, шить одежду… Главными подвигами Сергия Церковь считает воздержание, смирение и нестяжательство. Он был равнодушен к «внешним удобствам» – к одежде, пище, жилищным условиям. Он долго не соглашался принять сан пресвитера[106]106
  Пресвитер – руководитель церковной общины.


[Закрыть] и игумена, о чём упрашивала его братия.

Сергий не любил «празднословящих» – в самом широком смысле слова. Он, например, не одобрял даже хождения иноков друг к другу из кельи в келью по вечерам. Он считал, что в это время лучше заниматься молитвою или рукоделием каждому в своей келье. Не всем монахам нравились правила общежительства в монастыре, да и не всем было по силам повторить духовный подвиг Сергия. Некоторые удалялись из его обители. Скрытое недовольство он почувствовал в поведении своего брата Стефана, который к тому времени всё же вернулся к Сергию. И когда это явно проявилось, Сергий покинул обитель и удалился в Киржач, где также положил начало строительству нового монастыря. Старцы Троице-Сергиева монастыря умоляли его вернуться. Он не соглашался. И лишь с помощью митрополита Алексия им удалось вернуть своего игумена.

Сергий был убеждённым общинником, и это было одной из главных черт его идеологии. В его обители всё было общим, не разрешалось что-либо называть «своим». По уставу Сергия монахи не имели права единолично владеть каким-либо имуществом, питаться отдельно от монашеской общины, даже если они являлись представителями богатого и знатного рода. Монахи должны были отказаться от любых внешних различий, связанных с социальным происхождением. Сергий считал, что избыток чего-либо влечёт за собою «нерадение и порок». Но «избыток» в монастыре появился, так как он и его братия были великими тружениками. Накормить нищих, подать просящим, дать приют бездомным стали традицией их обители.

Русский философ Г. П. Федотов писал: «Главою и учителем нового пустынножительного иночества был, бесспорно, преподобный Сергий, величайший из святых Древней Руси. Большинство святых XIV и начала XV века являются его учениками или „собеседниками“, то есть испытавшими его духовное влияние».

В этой связи невозможно не упомянуть таких великих его последователей, как Нил Сорский и Иосиф Волоцкий. Но, развивая учение Сергия уже столетие спустя после его кончины, они пришли, как это ни странно, к разным выводам по поводу практической деятельности монастырей, которые к тому времени являлись крупными землевладельцами. Многие богатые люди либо дарили при жизни, либо оставляли в наследство «на помин души» свои земельные угодья в известные обители или на создание новых.

Нил Сорский считал, что укрепление и расширение монастырского землевладения является основой для роста благотворительной деятельности. Чем богаче монастырь, тем больше у него возможность помогать бедным. Сторонников Нила Сорского называли «нестяжателями». И они действительно занимались активной благотворительной деятельностью.

Иосиф Волоцкий, поминая один из тезисов Сергия Радонежского, что избыток чего-либо влечёт за собою «нерадение и порок», безоговорочно выступал против монастырского землевладения. Монастырские земли можно отдать и в государственную собственность. А у Церкви есть дела и более важные, например, борьба с еретиками различных мастей, которые вдруг стали проявлять свою активность. И вообще, духовность является главным богатством монаха, и в этом отношении он должен служить примером для всего населения Руси.

Митрополит Алексий был фактически и главой правительства в период княжения малолетнего князя Дмитрия Ивановича (Донского). Он не только всячески поддерживал князя, но и делал всё возможное для возвышения Московии как центра объединения русских земель. Когда он почувствовал близость смерти, предложил стать митрополитом Сергию. Но тот категорически отказался. А когда всё же стали настаивать на этом, он намекнул, что если ещё раз обратятся к нему с этим предложением, он уйдёт на новое «пустынное» место. И это были не капризы. Он твёрдо знал, что у каждого – своё дело, своё предназначение. Его оставили в покое. Но это не значило, что он был равнодушен к проблеме выбора главы Церкви. Когда великий князь Дмитрий после смерти Алексия пожелал видеть в роли митрополита молодого священника из Коломны Михаила, Сергий Радонежский категорически ему возражал. Он убеждал выдвинуть на эту должность Киприана, управлявшего в то время западными епархиями, так как это, по мнению Сергия, даст возможность избегнуть опасности влияния католицизма и разделения Русской митрополии. Ведь Киприан имел опыт противостояния влиянию католицизма. Это было мнение церковного деятеля, не равнодушного к судьбе Отечества.

Сергий Радонежский, так же как и митрополит Алексий, был истинным патриотом Родины. Его деятельность была ощутимой помощью московским князьям в объединении русских земель. Во время разногласий между удельными князьями лишь Сергию удавалось стать миротворцем – его авторитет был очень высок. Даже патриарх Константинопольский Филофей в знак глубокого уважения отправлял к нему особое посольство с благословенной грамотой, крестом и другими важными предметами культа.

Когда московский великий князь Дмитрий Иванович собрался в 1380 г. на битву с Мамаем, которая станет главным подвигом его жизни, он пришёл к преподобному Сергию за благословением. По преданию, Сергий, осенив князя крестным знамением, предрёк ему победу над татарами и дал, как уже говорилось выше, двух иноков-богатырей в сподвижники.

Много значило слово и благословение Сергия! Его предсказания не раз сбывались, у него была слава чудотворца. Его авторитет помог князю Дмитрию собрать огромное войско из разных районов Руси и впервые одержать победу над татарами. Хотя эта победа была не окончательной, но она укрепила силы, вдохновляла стремившихся к единению русских князей. Она ускорила освобождение Руси от ордынской зависимости, способствовала и процессу распада Золотой Орды. А московскому князю Дмитрию Ивановичу народ дал имя Дмитрий Донской (по месту битвы). Отважен был князь в том бою. Русская церковь его позже канонизирует.

Верно подметил русский мыслитель Георгий Федотов: «От мистики до политики огромный шаг, но преподобный Сергий сделал его, как сделал шаг от отшельничества к общежитию, отдавая свое духовное благо для братьев своих, для Русской земли. Вмешательство преподобного в судьбу молодого государства московского, благословление им национального дела было, конечно, одним из оснований, почему Москва, а вслед за нею и вся Русь чтила в преподобном Сергии своего небесного покровителя».