Текст книги "Мысли вслух. Моим одноклассникам посвящаю"

Мысли вслух
Моим одноклассникам посвящаю
Ольга Гусарова

© Ольга Гусарова, 2024

ISBN 978-5-0062-6904-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мир выглядит, как одуванчик

 
Мир выглядит, как одуванчик.
Ты, ненароком, не чихни.
Остановись. Беда иначе
Разрушит солнечные дни.
Не навреди своей планете,
Она наш дом, она одна.
Пусть не узнают смерти дети
И пусть закончится война.
Восторжествует разум. Верю.
Исчезнут и беда, и зло.
В лесах ловить не будут зверя,
Чтоб нашим внукам повезло
Увидеть норку и лисицу,
Из ручейка попить воды.
В поля бескрайние влюбиться
И с яблони сорвать плоды.
Ребёнок должен не из книжек
Любовь к планете изучать.
Учи его природу слышать,
Свою планету уважать.
 

А мне бы место потеплее

 
А мне бы место потеплее
Найти, как шапке в рукаве.
Я может становлюсь взрослее
И не мечтаю о Москве.
А старый чердачок под крышей,
В дождливом Питере, как раз.
Где по ночам скребутся мыши,
А утром слышен капель джаз.
Пусть будет скромной обстановка:
Камин, два стула и буфет.
Пусть на полу лежит циновка.
А на стене висит портрет.
Не важно чей. Он для уюта.
На подоконнике герань.
Таким я вижу, почему-то,
Свой уголок. Осталась грань,
Которую преодолеть бы.
Как к Эвересту доползти.
Я там хочу встречать рассветы
Да не сойти на полпути.
 

Ещё весну мы ждём напрасно

 
Ещё весну мы ждём напрасно,
Нам по утрам, как прежде, зябко.
И от мороза нос наш красный,
А голова замёрзла в шапке.
Но тонкий луч уже блефует,
Он из-за тучи без опаски:
То в щёку нежно поцелует,
То заставляет щурить глазки.
Бежим по улице морозной
Весну ругая за задержку,
А март ещё ребёнок просто…
Поэтому он в ласках сдержан.
 

Отбрось стереотипы

 
Отбрось стереотипы, отвергни алгоритмы.
Планируй только счастье. Иди к своей мечте.
А летом дуй на волю из полногабаритной,
Но давящей квартиры, валяться на траве.
Спать под открытым небом в заштопанной палатке,
Ловить на ужин рыбу, в потёмках, из реки.
Костёр разжечь. Пить кофе, с лимончиком, несладкий
И наблюдать, как гаснут в полёте светляки.
Услышать ночью вскрики сыча или бекаса,
Да кваканье лягушек в болотце небольшом…
И с замираньем сердца дождаться того часа,
Когда проснётся солнце на небе голубом.
Понять, простить кукушку. Сказать дождю спасибо.
Успеть моменты счастья сложить в большой рюкзак.
Без маленьких нюансов мы все прожить смогли бы,
Я без мечты с палаткой не проживу никак.
 

А может на всё плюнуть и влюбиться?

 
Надкушенное яблоко чернеет,
В окошке мало свету. Вечереет.
Немытая посуда громоздится.
А может на всё плюнуть и влюбиться?
Оставить кухню, не моё призванье,
А ужинать в хорошем ресторане.
Устроить для друзей любимых пати,
Валяться до обеда на кровати.
Забыть о платежах, долгах, ремонте…
Шампанское подать гостям в ротонде,
Звать к вечеру лихих цыган на ужин!
Со скрипкой и с медведями к тому же.
А ночь в обсерватории бы встретить
И звёздам на мигания ответить.
Но за окошком сумрачно. Темнеет.
Надкушенное яблоко чернеет.
Я с совестью в ладах сегодня буду:
Помою непременно всю посуду.
 

Ты в двухмерности-нолик

 
Ты в двухмерности-нолик,
Я в трёхмерности-шарик.
Не трясись, ты не болен,
Просто в этом не шаришь.
Я живу, развиваюсь.
Ты сорвался с орбиты.
Утром я улыбаюсь,
Хоть бываю разбита.
Ты со сном растворился.
Тенью вылетел в небо…
То ли, просто, приснился.
То ли вовсе и не был.
Был! Но только, как нолик,
Ты в двухмерном пространстве.
Бестелесен, не боле.
Точка в непостоянстве.
Я забыла навеки
О теории чисел.
Ты в моей картотеке
Свою значимость снизил.
Значит будешь считаться
Пустотой в этом мире.
И не смей появляться
Ни во сне. Ни в квартире.
 

На рунических камнях

 
На рунических камнях
Символы веками стёрты…
Не уловишь, второпях,
Весь футарк. Клянусь. Не спорьте.
В каждом роде восемь рун:
Факел, Бог, нужда и солнце…
Плыли над землёй сто лун,
Ветер странствий бил в оконце.
А из рун, как волшебство,
Сила древняя струилась.
В начертаньях-торжество,
Магия Земли случилась.
Мудрость предков, как стена,
Защитить пыталась семя.
Семя нежного зерна,
Человеческое племя.
Всё забыли, не учли,
Что вернётся бумерангом…
Дети преданной Земли.
Люди с рангом и без ранга.
На рунических камнях
Ясно всё, без перевода.
Ты ещё бредёшь впотьмах,
А тебе уже природа
Обещает жизнь в раю,
Если вовремя очнёшься.
Землю не губи свою,
Ты сюда сто раз вернёшься.
 

Шикарно мы живём, хозяин

 
Шикарно мы живём, хозяин!
Вчера поймали шесть мышей.
Но скушать их, увы, не дали.
Ещё отвесили люлей!
За то, что мало наловили.
Мышей в кладовку отнесли,
На день голодный засолили,
Нас выгнали дозор вести.
Мы с Васькой ночь на грядках спали,
А было велено не спать.
Кроты морковку всю пожрали,
Получим мы люлей опять.
Но вот с утра гостей почётных
Каким-то ветром занесло!
Отдел «Защиты прав животных»!!!
Нас посетил. Эх! Повезло!
Хозяин морды нам напрыскал
Одеколоном «Серж Лютен»
Сказал: «К столу, прошу Вас, киски!»
Но не обмолвился, зачем?
Ну, Васька, сразу шмыг под лавку,
А я на стул. И обомлел.
Не знаю… Попросить добавки?
Такого я ещё не ел.
 

Не затянулся родничок

 
Не затянулся родничок
В моей головушке весёлой.
Хоть время сделало скачок,
Длиною в жизнь, от старой школы.
Уже пора приобрести
Серьёзность, ум и деловитость,
Чтоб правильно себя вести.
Призвать на помощь домовитость.
Печь пироги, смотреть кино,
Под вечер Кадышеву слушать.
Но я дурачусь, мне смешно
И детство просится наружу.
Быть правильной не мой конёк
Всю жизнь неправильно прожила.
Не запасла я денег впрок.
Да говорят не в них и сила.
А в голове живёт сверчок
И держит связь с большой вселенной.
Мои стихи сквозь родничок
В мир вылезают. Несомненно.
 

Где мои алые паруса

 
Где мои алые паруса?
Жизнь пролетает, как пуля со свистом.
Жаль, что сменяется чёрною быстро
Призрачно-белая полоса!
 
 
Зимы неспешно метут снега,
Вёсны и лето мелькают. А осень
Птиц караваны ветрами уносит.
Долго дождём пугает. Брюзга.
 
 
Руки скрестив смотрю в небеса.
Если стоять на краю океана,
В душу твою проникает нирвана:
Вот они алые паруса!!!
 
 
Волны качают платья подол.
И отражается солнце в бокале…
Грей на корме. Музыканты в ударе,
Парусник гордо мимо прошёл.
 
 
Стрелка застыла в старых часах…
Все паруса растрепались от ветра.
Плачет за стенкою музыка ретро…
Где мои алые паруса?
 

Пятница

 
Пятница! Отбросим думы и дела,
Хорошо, что снова к нам она пришла.
Это, как начало праздника в душе.
Вечером к полёту ты готов уже.
 
 
Куражу открыта пятничная дверь.
Завтра выходные. Радуйся и верь,
Что душа отмякнет, тело отдохнёт,
Сказка на носочках в дверь твою войдёт.
 
 
В пятницу мечтами забиваем мозг.
Может только в шутку. Может и всерьёз.
В воскресенье страшно грезить и мечтать,
А в субботу надо хату отмывать.
 
 
Пятьдесят вторая пятница придёт
В декабре. Как праздник. И под Новый год.
Лучший день недели-пятница, друзья.
Проверяла лично. Говорю не зря.
 

Ждём весну

 
Ждём весну с начала марта.
Не приходит. Как же так?
Не могла сойти со старта,
Время года не пустяк.
Утки ждать весну устали,
Ходят-бродят, топчут снег.
А снежинки залетали,
Их не остановишь бег.
Солнце прячется за тучи,
Небо виснет на висках.
Грач, весны-красны попутчик,
Отдыхает на югах.
Утром лёд хрустит, беспечно,
Под ботинками людей,
Кажется зима навечно.
Можно год играть в хоккей.
Лёд искусственный не нужен,
Позаботилась зима.
Заковала реки, лужи.
Подзасыпала дома.
Утром я в окно открою,
Да, как зычно заору:
«Ты, весна, видать в запое!
Я тебя зову, зову!»
Может быть она услышит,
Всколыхнётся и поймёт,
Что её, среди ледышек,
Город весь продрогший ждёт.
 

Крепостная

 
Ни хитринки в добром взгляде,
А живёт за Христа ради
У помещика в сенях.
При скотине, при курях.
 
 
Утро рано наступает,
Лишь за окнами светает-
Лёгкий плат на голове
И, стрелою в тетиве,
 
 
Полетела чистить, мыть.
То корову подоить,
Да свинье задать в крыто,
Глядь-калитка не закрыта,
 
 
Козы лезут в огород,
Где морковь, свекла растёт.
Перед смертью мать серёжки
Подарила. И немножко
 
 
Подержала у груди.
Да сказала: «Уходи!»
Всё стерпела, всё смогла.
Серьги мамы сберегла.
 
 
И умение терпеть!
Радостно на жизнь смотреть.
Богу по ночам молиться
И на глупых не сердиться.
 

Северное сияние

 
Солнечный ветер на Землю летел по делам,
В магнитосфере застрял. Значит быть чудесам!
Небо зажглось новогодней гирляндой. Костром.
Если увидишь, не сможешь забыть нипочём.
 
 
Тысячи сполохов небо пришили к земле!!!
Радостно глазу и сердцу внимать дефиле.
Как по ковровой дорожке бегут огоньки,
Быстро меняя цвета. Их движенья легки.
 
 
Словно небесная дочь обронила вуаль!
Ветер колышет её, рвёт на части. Не жаль.
Мы наблюдаем игру на экране небес,
Вовлечены в это чудо и звёзды, и лес,
 
 
Озеро, город и тысячи радостных глаз.
Только строкой не опишешь небесный экстаз.
Нет таких слов, чтоб об этом другим рассказать.
Солнечный ветер, мы ждём тебя в гости опять!
 

Юрик

 
Носился он за детворой,
То шайбу принесёт, то мячик.
Он охранял детей покой.
Переживал. А как иначе?
Он был ничей. Он общим был.
Кормили миром. Понемногу.
Зимой пропал. И след простыл.
Не появлялся у порога.
Не бегал резво за детьми,
Еда не тронутой осталась.
Искали. Только не нашли.
И малышня заволновалась.
А по весне растаял снег
И Юрика нашли убитым.
Был короток дворняги век,
Благодаря дурным бандитам.
А горожане помнят пса,
Теперь он в каменном обличье.
И смотрят преданно глаза
На городок. На стаи птичьи.
Они для Юрика весной
Поют такие серенады,
Что плакать хочется порой.
От горечи и от досады.
 

Праздник в «Поэтической Беседке»

 
В «Поэтической Беседке»
Нынче праздник непростой!
Группе молодой трёхлетке
Стол накроем. Пир горой!
Будем вспоминать начало
Наших встреч. Читать стихи.
А поэтов здесь немало
И шедевры неплохи!
Пусть хозяйка группы-Ира
Будет во главе стола.
Ведь она за командира,
Лучших в группу собрала.
Принимайте поздравленья!
Мира! Творческих удач!
Всех желаний исполненья
И решенья всех задач!
Над «Беседкой», чтоб ни тучи,
Только солнце навсегда!
И энергии кипучей
Нашей Ире на года!!!
 

То ли заболела, то ли утомилась…

 
То ли заболела, то ли утомилась…
Жизнь ключом кипела. Вдруг остановилась.
Дежавю: я утром кофе пью, ем кашу.
Зеркало придвинув – брови, веки крашу.
 
 
Выхожу из дома. То в пальто, то в шортах.
И бреду работать с рюкзаком потёртым.
Солнце или дождик, дни сменяют ночи
И одно тревожит: всё похоже очень.
 
 
Вот тропинка в горку. Успеваю Богу
Тихо помолиться, одолев дорогу.
Я шагаю бодро. Шевелю губами.
А маршрут знакомый. Ноги знают сами,
 
 
Где не оступиться, где свернуть с дороги.
Мне б остановиться. Но шагают ноги.
И мешком усталость тянет лечь под кустик.
А в душе клубочек -нитки серой грусти.
 
 
То ли заболела… То ли утомилась…
То ли направленье в жизни изменилось…
Потерялся вектор. Компас размагничен.
Дежавю. День прожит. Был, как все -типичен.
 

Озеро Натрон

 
Тонконогий фламинго на озере Натрон,
Корка соли качается на воде.
И возможно у озера нет уже завтра.
Уничтожат. Не будет его нигде.
 
 
Люди строят плотины им нужен достаток.
Свет, гостиничный бизнес. Деньги важней.
А у озера сотни веков и остаток:
Если будет плотина-несколько дней.
 
 
Красный цвет-он, как пламя, зовёт и тревожит.
Смерть идёт по пятам за жертвой своей.
Все, кто в воду попал, будет здесь уничтожен.
Зверь и птица. Съест щёлочь даже людей.
 
 
Известковые статуи-озера Натрон
Знают в Северной Кении неспроста.
Как эскизы загробного амфитеатра.
В смерти есть необычная красота.
 
 
В двух простых ипостасях живёт здесь природа:
Для фламинго-их дом, а для прочих смерть.
Цветом розовым пламенной ночи в угоду
Топчут тонкие ноги берега твердь.
 

Хочу, чтоб август продолжался

 
Хочу, чтоб август продолжался
До середины ноября.
Чтоб луч в окошке отражался,
Теплом полуденным горя.
Чтоб ветер знойный занавески
Трепал легонько поутру.
И птицы пели в перелеске
Под вечер, пережив жару.
Нет силы распахнуть объятья
Осенней хмари и дождю.
Деревьев голые распятья,
Увидеть не спешу. Не жду.
Так было мало лета летом,
Как часто дождь ноктюрны пел
И в небе не было просвета.
Творили тучи беспредел.
Ты, август задержись, не бойся.
Претензий не заявит дождь.
На долгий срок тепла настройся.
Придёт ноябрь и ты уйдёшь.
 

Моё имя

 
Моё имя увековечено
В списках кассовых по зарплате.
Без затей я, русская женщина.
Простота и дерзость в формате.
 
 
Мои корни ингерманландские
Мне от мамы даны судьбою,
Вологодские хулиганские
От папаши пришли, не скрою.
 
 
Не прошу от Вселенной благости,
Лишь бы не было войн на свете
И для сердца нет большей радости,
Знать, что счастливы твои дети.
 
 
Остальное придёт со временем:
Статус, деньги, покой, морщины…
Только мне нужен ветер северный,
Чтобы стены комнат раздвинуть.
 

Ещё берёзы зелень берегут

 
Ещё берёзы зелень берегут,
Но день прозрачней и уже короче.
На час, на два, а не на пять минут.
Налились чернотой и мраком ночи.
Пропали вмиг стрекозы, мотыльки.
И утренники ледяной росою
Пугают ноги. Тучек островки
Враз потемнели, как перед грозою.
Запахло вдруг грибами и дождём,
В футболке зябко. Тянет в тёплый угол.
К камину ноги мокрые несём
И кочергой помешиваем уголь.
Пьём с запахом багульника глинтвейн
И лето провожаем с сожаленьем.
А глубоко в душе звучит Шопен,
Наполнив сердце грустным настроеньем.
 

Летние деньки

 
Летние деньки, как огоньки,
Враз погаснут и сентябрь настанет.
Паутинки наперегонки
В осень полетят, лишь та поманит.
Птицы, собирая рюкзаки,
Загалдят и заспешат куда-то.
Вдруг заплачет небо от тоски
Да запахнет ладаном и мятой.
Утром затуманится окно
От прохлады с севера летящей.
И в мозгу, как титры из кино
Мысль мелькнёт о лете уходящем.
 

Осень не люблю

 
Осень не люблю. В это время грусть
Тихо и отчаянно тревожит.
Сплин не для меня, я его боюсь.
Он развеселить, увы, не может.
 
 
День короче стал и короче жизнь…
Ностальгию навевает запах.
А среди берёз тихо, словно рысь,
Осень ходит крадучись на лапах.
 
 
В стекла бьётся дождь, лужам нет числа
И летят безмолвно паутинки.
Гонит ветер в ночь листья со двора
Крутит осень о зиме пластинки.
 

Ужасно это слово…

 
Ужасно это слово «пожилой»,
Догонит старость, хоть беги, хоть стой.
Не спросит, а настигнет, как зима.
Наступит день и я пойму сама,
Что без очков стихов не почитать,
Без корвалола сердце не унять.
Дрожаньем рук напомнит о годах
И отразится в скорости, в шагах.
Не вспомню, где забыла телефон.
А вечерами не приходит сон.
Раздумья, ностальгия, груз грехов…
Промчалась жизнь. Мы сняты со счетов.
Дорогу уступаем молодым,
Успешным и напористым. Крутым.
А нам: вязать носки, таблетки пить,
В больницу, как к себе домой ходить.
Со старых фотографий пыль сдувать.
И жить. И помнить. И не унывать.
 

А осень жизни к нам спешит…

 
А осень жизни к нам спешит нещадно…
Как человек с годами уязвим!
Как годы потешаются над ним!
Торопятся и мчатся беспощадно.
 
 
Мне слово «пожилой» на вкус, как горечь.
Пускать в запас словарный не хочу,
Оно похоже на визит к врачу,
На тяжкий стон, когда зовут на помощь.
 
 
Мне кажется, что с жизнью утекает
Желаний блеск, мечтаний кутерьма,
Быть может я уже схожу с ума…
Но старость только жалость вызывает.
 
 
Постановленье выношу девизом:
Не ныть, не уставать и не болеть,
Здоровой птицей по небу лететь,
И наплевать на старости капризы.
 

Как громко гуси раскричались

 
Как громко гуси раскричались,
Неся свой клин в туманном дне.
Три стаи нынче распрощались
С Карелией. Печально мне.
 
 
Ещё погода позволяет.
Но нет, торопятся на юг.
Предчувствие не покидает,
Что вызван холодом испуг.
 
 
Уж близится зимы дыханье,
Спешат покинуть край родной.
Крылом помашут на прощанье
И я взмахну вослед с тоской.
 
 
Я знаю, по весне вернутся.
С весёлым гоготом домой,
Не все. И гнёздами займутся,
Чтоб выводок пополнить свой.
 
 
И будут радоваться солнцу,
Траве на берегах крутых.
Опять на Родину вернуться
Их долг. Мы учимся у них.
 

Листаю времени страницы…

 
Листаю времени страницы,
Тревожусь. Много ли осталось?
И, кажется, сомкну ресницы
Смерть подойдёт. Какая жалость!
А неисполненные планы?
А ненаписанные письма?
А новые меридианы
И параллели оптимизма?
Те замки старые, усадьбы
В которых я не побывала?
Они в мечтах огромной кладью
Лежат. Не зря же я мечтала.
Не может оборваться веха,
Мой путь, тропинка, след, надежда.
Успеть бы всё. Года-помеха!
Их меньше, чем бывало прежде.
Они, как льдинки. Резко тают.
Бегут. Торопятся куда-то.
Вот времени и не хватает
От дня рождения до даты,
Когда толстенным одеялом
Меня сама накроет вечность.
Исполнится о чём мечтала
В другом разделе: «Бесконечность».
 

Книги

 
Оно вокруг– богатство наше,
На пыльных полках в два ряда.
Каптал, форзац, ляссе. И даже
Весь авантитул без труда
На этих полках вы найдёте,
А это знаний океан!
Вы без труда в нём поплывёте,
Открыв рассказ или роман.
И погрузившись в глубь столетий,
Узнав героев, вникнув в суть,
Вживётесь и в трагизм комедий
И в драму влюбитесь чуть-чуть.
Жемчужины и фолианты
Сокрыты глубоко на дне,
Но в книгах, словно бриллианты
Слова с тобой наедине.
 

Шторм Патрик

 
Ах, Патрик, Патрик что же ты наделал!
Старания умельцев-горожан
Ты превратил, беснуясь оголтело,
В развалины. А брёвна всё лежат
На сером, вдрызг намокшем и уставшем,
Граните берега. Твои труды!
Сюда несло стихией бушевавшей
Всё, что на дне нашёл, нащупал ты.
Ах, Патрик, Патрик! Ты не наш пришелец…
Нарушил грани сна и тишины.
А город приуныл. На самом деле
Теперь восстановить мы всё должны…
Чтоб гости посетив красивый город
Не смели о тебе подозревать.
Петрозаводск быть должен чист и молод,
Он наш родитель. Он отец и мать.
 

Я тоже буду так любить…

 
Я тоже буду так любить…
Неистово и исступлённо!!!
Для этого и стоит жить,
Чтоб целоваться упоённо,
Чтоб гладить руку и вздыхать,
Глаза подняв к луне в окошке.
К обеду, непременно, ждать,
Припудрив нос и лоб немножко…
Я буду говорить: «Родной!
Клянись, что ты меня не бросишь!»
А он в ответ: «Ах! Боже мой!
Любимая! О чём ты просишь?
Я все цветы к твоим ногам
Рад бросить. Розы и фиалки.
И деньги все тебе отдам.
Всё до копейки. Мне не жалко.
Купи мороженное! Сок!
Духи! Перчатки и помаду!
Подай скорее молоток!
Портрет здесь твой повесить надо!»
Я буду счастлива, горда.
Как в кадрах разных киноплёнок!!!
Но медленно идут года…
Я всё ребёнок и ребёнок!
 
 
Иллюстрация Норманн Роквелл
 

Художник

 
Что-то курит наш художник…
Или это просто дождик?
Всё полотнище размыто…
Иль вандалами залито…
В рисовании не мало
Разбирался я бывало,
Знал Крамского и Серова,
Ну, а это, как то ново.
Клод Лоррен и Айвазовский
Шторм писали и чертовски!!!
Моря видели волненье.
Все холсты на удивленье
Гармоничны и сюжетны,
Долго писаны, конкретно!
Репин… он писал портреты,
Бурлаков в тряпьё одетых.
Там и руки, там и ноги,
Есть глаза. А тут я в шоке.
И Поленов, и Саврасов,
Без причуд и выкрутасов,
Так пейзажи написали-
Без труда их узнавали.
Руку, кисть, манеру, раму.
Издали. Без монограммы.
Эта вещь мне не знакома.
А цена два миллиона…
Я бы и рублей за двадцать
Не купил такое, братцы!
 
 
Иллюстрация Норман Роквелл
 

Один день из моей жизни

 
Утром встала, позевала…
До бассейна добежала.
По дороге, съев банан,
Разработала я план.
Плавать дальше от Серёжки,
Может через три дорожки.
Но Серёжка-то не знал,
Он на план мой наплевал.
Он топил меня сначала,
Ну… и я не подкачала.
Пару раз воды хлебнул,
Жалко, что не утонул.
Правда из бассейна едем
На его велосипеде,
Он меня за всё простил
И поп-корном угостил.
Посмотрели с ним киношку,
Поболтали на дорожке.
Фильм Серёжка похвалил
И меня вдруг пригласил,
Без сомненья и стесненья,
Вечером на день рожденья.
Я сказала: «Ну, дела…!»
Приглашенье приняла.
Наряжалась, причесалась,
Очень быстро собиралась.
И подарок прихватив,
Влилась в общий коллектив.
Было весело и шумно,
Был и вкусным торт. Безумно!!!
А Серёжка провожал…
И меня поцеловал.
Дневнику я доверяю
Эту тайну. Точно знаю:
Я влюбилась! Помолюсь
За любовь. И спать ложусь.
 
 
Художник Норман Роквелл
 

ФИЛОСОФСТВОВАТЬ СЕГОДНЯ НЕ БУДЕМ…

 
Философствовать сегодня не будем,
Просто молча постоим у окна.
Угасание природы обсудим,
Нас к зиме давно готовит она.
Жёлто-красные листы потеряшки
Не вернуть. Упали. Скоро зима.
По спине вдруг побежали мурашки…
Отчего? Я не пойму и сама.
Полетели над землёй караваны,
Вслед махнули птицам люди рукой.
Значит строить философские планы
Можем завтра начинать мы с тобой.
 

Как видно, я не там проснулась…

 
Над головою балдахин…
Как видно, я не там проснулась…
Напротив в рамах пять картин:
Портреты дам. Два мощных стула.
И одеяло не моё.
На уголочке монограмма.
В углу доспехи и копьё,
И зеркало в тяжёлой раме.
А слева кресло и камин,
Зола от дров. Средневековье…
Я, отодвинув балдахин,
Узрела столик в изголовье.
На нём бокал. Кувшин с водой
И колокольчик золочёный.
Да что же сделалось со мной?
Я огляделась удручённо.
Вчера, как будто, не пила.
Весь день стихи в тетрадь писала,
Потом, закончив, их прочла…
Тетрадку срочно разорвала.
Чужая спальня, быт чужой.
Эпоха не моя. Я вижу.
И колокольчик золотой…
А ну-ка рассмотрю поближе.
Беру рукой, он звук издал
И всё, как будто, встрепенулось:
Шаги. И вздохи. Голоса…
Я слышу: «Барыня проснулась!»
Вбегает девушка с косой,
Шурша красивым сарафаном.
В руках подносик золотой:
«Вот свежий кофе с марципаном!»
И, низко голову склонив,
Мне подаёт поднос покорно.
Я руки на груди сложив,
Вздохнула. Сбрендила бесспорно!
Взяв чашку тупо кофе пью
И заедаю марципаном.
Все мысли съехали к нулю.
Мне страшно в этом утре странном.
Вдруг мысль: " А к зеркалу пойду!»
Подня́лась. Подошла. «О, Боже!»
Не женщина, а какаду…
На пугало, скорей, похожа.
На голове, как мох в лесу,
Седые пряди. Над халатом-
Повисли щёки. На носу
Две бородавки сели рядом.
Пузата, жёлтые мешки
Легли печально под глазами.
Завыть от страха и тоски
Я не решусь. Судите сами:
Вчера ложилась дома спать
И в зеркало смотрелась на ночь…
Как барыней смогла я стать
В чужой эпохе. Что за радость?
Вдруг что-то грохнуло в тиши.
Окно от ветра распахнулось,
А снег кровать припорошил…
Я испугалась и проснулась.