Текст книги "Живу в терновнике среди шипов…"

Чиновница

 
Я в Управлении служу.
И каждый раз по две недели
Сочиняю одну паршивую
И никому ненужную бумажку.
И файную зарплату получаю!
(Файная – хорошая)
 

* * *

 
Когда я слышу гадкий смех,
А не слова привета,
Я просто их в упор не вижу всех,
И говорю себе: «Ништяк!
Когда – нибудь пройдет и это!»
 

* * *

 
Ах, сколько заноз еще в сердце загонят!
Но жить не спеши.
И если случится, что будешь не понят,
Не огрызайся, лишь глубже дыши
И молчи!
 

* * *

 
Я люблю всех людей,
Только издали,
Чтоб не слышать
Словесных их выстрелов,
Чтоб не видеть ухмылки на рожах,
Тупостью искореженных,
Чтоб не чувствовать биополя
Из ненависти и гадливости,
Такая уж моя доля.
И мне не надо их милостей!
 

* * *

 
Что может быть мучительней,
Чем боль души?
 
 
Что может быть больней,
Чем мука сердца?
 

* * *

 
Русскую песню не лают,
Не воют и не базлают.
Русскую песню грустно – печально – протяжно
Поют – разливают.
И песня прекрасная,
Словно хрустально – прозрачная речка,
Воды задумчиво, плавно несет,
Тайные, нежные струны души
Тихо ласкает,
Трогает легкой волной голубою
Бередит, баюкает, лечит, касаясь,
И дарит печалью, теплом и покоем.
Или поют озорно и задорно
Вместе с прихлопом, вместе с притопом.
Русская песня свободная, вольная,
Моя ты родная, моя ты раздольная!
 

* * *

 
– Мама моя! Уж меня ты не любишь?
– Люблю, моя дочка, люблю!
– Не поцелуешь, не приголубишь!!
– Мертвая я лежу…
 
 
– Мама моя, Как я жить теперь буду?
– Живи, мя дочка, живи!
– Холодность эту никак не забуду…
– Любовь, моя дочка. люби!
 
 
– Мама моя, я любовь полюбила.
– Будь счастлива, дочка моя!
– Она мне дает и надежду и силу!
– Мы снова с тобой друзья.
 
 
– Мама моя! Вновь меня как побили…
– Поплачь, моя дочка, поплач.
– Сердце мое снова люди разбили!
– Будь проклят он, этот палач!
 
 
– Мама моя! Я опять возродилась!
– Так в жизни бывает всегда!
– А если бы что – то опять приключилось?
– Будь счастлива хоть иногда!!
 

* * *

 
Иду по невидимой узенькой тропке.
Куда я иду?
Там где – то в конце свечка теплится робко
Ее я найду.
Обратно не выбраться – нету дороги.
Что ждет меня там?
Уже не поднять мне ни руки. ни ноги.
Цены нет словам.
Пойду к Перевозчику торной дорогой:
– Почем перевоз?
Вглядится в меня Перевозчик строгий:
– Ну что за вопрос?
Меня он посадит в огромную лодку —
Кого только там нет!
И будет грести угрюмый, неловкий…
 
 
Прощай, Белый Свет!!
 

* * *

 
Свобода есть, чтоб жить.
Свобода есть, чтоб петь.
Свобода есть, чтоб ездить
В чужедальни страны.
И, как ни странно,
Но свобода есть,
Чтоб жить без оскорблений
Непрестанных.
Когда же оскорблений
Постоянно ждешь,
Свободы, согласитесь,
Нет тут ни на грош!
Но есть еще свобода,
Что внутри меня!
 
 
Так все – таки
Свободна что ли я?!
 

* * *

 
Проходит жизнь передо мной
По ведомостям на зарплату.
Вот только был он молодой,
А дня через три —
Пенсионер в заплатах.
Он немощен, на всех обижен
До скончанья дней.
За что же жизнь такая, братцы?!
Учил всю жизнь свою детей…
И с ним мне жалко расставаться!
 

* * *

 
Мать моя под Свердловском, на ВИЗе
А отец – под Кривым Рогом.
Да и мне – то остался мизер —
Скоро уж собираться в дорогу.
 
 
Уготовано мне судьбой Закарпатье —
Чем эта хуже земля?
Вот только лежать от родных
Далеко нать мне —
Одна, как в шестнадцать, останусь я!
 
 
Вы меня схороните в Барвинке,
Над могилой моей посадите рябинку.
А под рябинкой скамейку поставьте.
Только камень тяжелый не ладьте!
 
 
На скамейке раз в году посидите.
Незлым словом меня помяните!
 

Быль про морданов
(По Ю. Нагибину)

 
Мы – морданы, мы – морданы.
Мы завистливы, не. добры
Мы – морданы, мы морданы
Мы безжалостны и злобны.
 
 
Мы – морданы, несть числа нам.
Сотенцы – погромщики?
Мы – мордатые морданы
Черно – миллионщики!!
 
 
За душою у нас пусто?
Да зато карман тугой.
Деньги мы считаем с хрустом —
К нам текут они рекой.
 
 
Мы судьбу хулить не могем.
И достоинств нам не счесть:
Мы – хозяева, мы – боги!
Что нам совесть, что нам честь!
 
 
Мы – морданы, мы – морданы.
Остальные – кошки драны:
И жиды и семью два
Белоглазые чухонцы,
 
 
Косоглазые японцы,
Цыганва и негритосы,
Ну и прочие отбросы!
 
 
Эй, поднимем что ли кружки
Мы – морданы – мордаки
И пожрем мы друга дружку,
Словно в банке пауки!!
 

* * *

 
– Мать, ну ты и постарела, —
Дочь сказала сухо мне.
 
 
– В молодости мало ела
Мало ела,
Много пела,
– А работала вдвойне.
Жизнь так быстро пролетела,
Пролетела – просвистела.
Оглянуться не успела —
Пятьдесят зашелестело.
 
 
Только что это за годы?
Не дает их мне никто!
Все б водила хороводы
Постарела? Ну и что?
 
 
Если доживу до ста я,
Не состарюсь и тогда,
Несмотря на испытанья:
Ведь душа – то молода!!
 

* * *

 
Мстительные, мелкие, ничтожные людишки,
Но почитают высшей расою себя
И тщатся доказать свою значимость —
Они ведь не евреи, не цыгане слишком.
 
 
К тому же не известно слово им терпимость.
Неважно, что безграмотны и темны,
И прозябают за мещанской занавеской.
Неважно, что мозги куда как скромны,
 
 
А интересы – только жрать да водку трескать
Их гложет зависть, наполняя ненавистью груди:
Из них не получились ни поэты, ни певцы,
Ни классные рабочие. ни экстра – храбрецы
 
 
Ни даже просто неплохие люди.
Однако, каждому ведь хочется. не лыком шиту быть.
Поэтому не будем их корить,
Оставим им мы эту маленькую радость —
 
 
Пусть погордятся тем хотя бы всласть,
Что родила их не еврейка и не татарка слишком.
Пусть в грезах выстрадают призрачную власть,
Пусть помечтают, что от них уж
прочим точно будет крышка!
 
 
Поскольку – де они ведь сами виноваты —
Могли бы тоже ухитриться,
Да и в какой нибудь приличной нации родиться!
 

По дороге к Софии Киевской

 
По прешпекту я утром иду,
Вспоминаю Оранту.
Вижу очередь: «Что дают?»
Отвечают: «Правду»
За правдой – много миллионов.
Передние берут без меры,
А задние кричат на продавца: «Скорее!
Чего там роешься, как боров?
Давай поменьше – нам не хватит!»
«Ну нет, – передние кричат —
Мы столько ждали лет, совсем отчаялись!
Кто счас нам гадит?»
 
 
Беременная женщина с ребенком на руках,
Калека с палочкой, старушка
Смиренно так, по счету через пять стоят в рядах,
Но через них уж зреет заварушка:
«Да все они бездельники…»,
«Их всех не переждешь…»,
«Пусть постоят бездельники…,
«Нет совести на грош…»
 
 
Но тут вперед протиснулся
Мордоворот – нахал.
И через миг уж с полными авоськами
На выход он протопал через зал,
Присвистывая, нагло скалясь.
А очередь молчать
Пришибленно осталась.
Что ж, всем все равно не хватит нам!
 
 
Ах, Оранта! Пресветлая и пречистая дева,
Где та правда заветная – твое слово и дело?!
 

* * *

 
Я ненавижу наглость,
Я ненавижу ложь,
Я ненавижу зависть,
Я ненавижу злость,
 
 
Я ненавижу хамство,
Я ненавижу кретинизм,
Я ненавижу чванство,
Но в большей степени – фашизм.
 
 
А также – тупость, лень и скуку,
Похабщину, коррупцию и мат.
Я ненавижу боль разлуки,
Когда уж ничего нельзя вернуть назад.
 

* * *

 
Опять весна, опять цветы
И розовая сакуры кипень.
И веселей взираешь ты
На ласковый апрельский день.
 
 
А годы катят чередой,
Прошел еще один.
Вот бы остаться молодой
До самых до седин!
 

* * *

 
На заседании парткома коммунисты
К стене поставили меня
И мерзкими словами по – фашистки
Распяли без единого гвоздя.
Я в партию вступала из идеи.
Как бы взамен погибшего отца.
Но больше я в нее совсем не верю,
И вряд ли уж теперь поверю
До самого до смертного конца!
 

* * *

 
Наша жизнь – трагедия
Суровая и грустная.
Наша жизнь – комедия
Мерзкая и гнусная.
 
 
Только мы не плачемся,
Недосуг нам плакаться,
А грешим – дурачимся.
Придется и раскаяться.
 

* * *

 
Закарпатка смотрит сладко на «еврея – подлеца»
И придумывает способ, как стереть его с лица
Матушки – земли родимой лишь за то,
Что тот «подлец» смел родиться, смел жениться,
Смеет жить он, наконец!
 
 
Узколобая бедняжка – непосильная страда!
Ей живется гнусно, тяжко, ей отдушина нужна!
В голову вдолбили с детства ненависть к евреям,
Карой им грозили по наследству
Да пугали часто «сарой».
 
 
Застолбили, заклепали и запудрили мозги —
Прояснятся уж едва ли, сколько ей ни говори.
что имеет право жить каждая былинка,
Что неважен разный цвет березки и осинки,
И что жизнь многообразна, ну а мир совсем не тесен,
И что так важны богатства нам чужих культур и песен,
Но напрасен будет труд – верит закарпатка,
Что «Нет, евреи зря живут!» —
смотрит слишком сладко…
 

* * *

 
Поплакать, корку с сердца снять,
Умерить боль души
И по ночам спокойно спать —
И вроде снова можно жить.
 
 
С симпатией на мир смотреть.
И даже на людей,
Работать, жить и петь хотеть
И не считать из за зверей.
 
 
Ах, если б можно было мне
Любить их без оглядки.
И от обиды не гореть в огне,
Когда с тобой играют в прятки.
 
 
Недостижимая мечта, извечная забота.
И снова сердца маята
И снова злобно – злобный кто – то
Рычит, шипит и хрюкает и лает.
 
 
Да так чувствительно кусает,
Что корка постепенно нарастает
И мышцы сердца одевает
В бронежилет…
 

Сиротский вальс

 
О чем, кукушечка, поешь,
О чем ты бредишь и вздыхаешь,
О чем тоскуешь, как живешь,
О чем ты плачешь, что считаешь?
 
 
Поешь ли о прошедшем дне,
О прошлом горько ли вздыхаешь,
Тоскуешь, плачешь в тишине,
Не мне ли годы ты считаешь?
 
 
Считай, считай подольше ты,
Считай, считай, не уставая,
Чтоб все сбылись мои мечты,
Которыми живу, страдая…
 

Юре Шатунову

 
О белых розах он поет,
На хрупкий сам цветок похожий.
Не подстрели его охотник влет,
Обереги его прохожий.
 
 
Ему еще расти, умнеть,
Таланта, силы набираться.
Ему еще любить и жить хотеть
И по – мальчишески с друзьями драться.
 
 
Пусть будет счастлив и любим
И пусть завистников не будет из людей
Из – за того, что этот хрупкий херувим
Поет как курский соловей.
 

* * *

 
Родамус уваженья захотел
И продал черту душу.
И с этих пор не пил, не ел,
А только восхваленья слушал.
 
 
Извелся восхваленьями вконец
И побежал работать в кузне,
Чтоб уваженья настоящего венец
Ему на голову надели люди…
 

* * *

 
Жизнь бьет ключом и все по голове —
Какая старая, затасканная шутка!
И я всю жизнь как – будто на войне.
Вы нынешние, ну – тка!
А в обороне уж почти как тридцать лет,
И не предвидится ее конца.
За что судьба преподнесла мне сей презент?
Кого спросить, какого мудреца иль подлеца?
Но я своих позиций не собираюсь отдавать,
Тем более сдаваться – лапки вверх.
Еще мы повоюем, так их в душу мать.
Неужто невозможно сей разгрызть орех!
 

* * *

 
Лягушка вздумала на утках прокатиться.
И все бы кончилось отлично,
Кабы не сподобил бог ее родиться
Тщеславной и хвастливой до неприличья.
По этой только лишь простой причине
Она в огромное болото угодила,
Запачкалась в грязи и вымазалась в тине
И шишек до черта набила.
Но сей наинагляднейший урок
Пошел квакушечке не в прок
И хвасталась она по – прежнему премило.
 
 
Поистине горбатого исправит лишь могила!
 

Уральские озорные советы

 
Никогда не выбирай выгоднее путь,
Смело топай напрямик, Ну а там что будет – будь!
 
 
Никогда не подавай руку подлецу —
Замараешься, Тебе это не к лицу!
 
 
Никогда не обижай тех,
Кто мал, да слаб, да сед,
А тебя обидит ферт – при как на буфет!
 
 
Никогда не унывай,
Пересиль себя
И почаще добавляй мелкого угля.
(Лозунг: дадим стране угля!
хоть мелкого, да много)
 

* * *

 
Вы можете быть серою невзрачной мышкой.
И да! – быть можете вы голубым воришкой.
А также лодырем и тугодумным пнем,
И сплетником и болтуном —
Все вам простится в жизни этой.
И даже если вы дурак отпетый.
Не вздумайте высовываться только.
По шляпке тут же стукнет молоток.
И станет вам невыносимо горько
Под этот дробный стукоток!
Нельзя у нас быть ни красивым,
Ни «слишком умным», ни счастливым,
Нельзя у нас ничем из серой массы выделяться.
И зело можно только удивляться,
Как мы вообще еще не выродились до сих пор!
 

* * *

 
Что – то со мною случилось.
Злость на людей испарилась.
Кроткая, словно овечка.
Что ли плясать мне от печки?
 
 
В чем тут причина, не знаю.
Сердце страдать утомилось?
Илм девчонка в веснушках
Во – время здесь поселилась.
 
 
Кротким живется не худо.
Их уважают повсюду:
Воду по возят – по ублажают.
По обожают – по унижают.
 
 
В землю опустят и по вздыхают:
Врагов – де они не имели.
И, погрустив, засыпают —
Давно уже так не ели!
 

Елене

 
Зависть гложет, зависть душит.
Зависть убивает, сушит.
 
 
Зависть сердце надрывает,
Зависть разум отнимает.
 
 
Я скажу, а ты послушай —
Береги от гадкой душу!
 

* * *

 
Человеческая жизнь —
Это ль не юдоль страданий,
 
 
Человеческая жизнь —
Это ль не мильон терзаний.
 
 
Человеческая жизнь —
Это рвота и блевота.
 
 
Человеческая жизнь —
Это срам и кара.
 
 
Человеческая жизнь —
Это мерзость и икота.
 
 
Человеческая жизнь —
Почему ее так мало!?
 

* * *

 
Счастливый человек свободен
От долгов, от нищеты, от боли.
 
 
Счастливый человек свободен
От оков, от зависти и от грехов.
 
 
Счастливый человек поет, как птица
И радуется, как дитя.
 
 
И по ночам ему спокойно спится
И снится алая заря.
 
 
Но где у нас такой счастливый человек?
Увы, его не знаю что – то я!
 

Вам – на нас, а нам – на вас

 
Чужой – чужой мне этот мир.
И я ему совсем чужая.
Но может где – то есть другой,
Мне самый близкий и родной —
На том или на этом свете?
Как знать и где его найти?
Но может я уже на полпути
И скоро мы соединимся наконец?
Скорей всего на том, на том,
А не на этом свете.
Иль в жизни вовсе уж иной —
Цветком душистым,
Пушистым шмелем золотистым,
Иль ручейком прохладным,
Или китом громадным.
Пока же надо думать про запас,
Не дожидаясь смертного огня.
 
 
Какое дело мне до всех до вас,
А вам, уж вы не обессудьте, до меня!!
 

* * *

 
Как это страшно – умирать
И телу костенеть
И понемногу остывать
И глазу стекленеть.
Душе от тела отлетать,
Взмывать под облака,
А телу в бозе почивать…
Б – р–р-р!
Как хорошо, что я жива пока!
 

Ужгород. Вид с транспортного моста

 
Бетонный бортик и река
И остров посредине.
Изогнутые берега,
И чайки на быстрине
И крыши красной черепицы,
Оранжевых скамеек пятна,
Церковные четыре спицы
И вдалеке нарядный, белый,
Крошечный театрик.
 

* * *

 
В минуты отчаянья, в черные дни
У господа Бога прошу одного:
Детей сохрани, детей сохрани,
А больше не надо мне ничего!
 

* * *

 
Зловеще – серая машина
С железной камерой – довеском
Неустанно кружит по городу, кружит.
Вот остановка и дворняжка – арестантка
В петле у варвара визжит.
Ее засунут в раскаленный темный ящик,
И не давая ей ни есть, ни пить,
Презрев обычаи своих же пращуров,
На свалку к вечеру свезут,
Чтоб там убить, чтоб там убить
И получить свои пятнадцать,
Пятнадцать грязных, окровавленных рублей.
Подумать страшно мне, признаться,
Что обучают так убийц и для людей!
 

* * *

 
Кому – то Бог дает детей —
Они к ним равнодушны, будь хоть гении.
 
 
Кому – то жить подольше оставляет матерей —
Но матери тем более до фени им.
 
 
Кому – то дарит Бог любовь —
Любовь распятая корежится и мается.
 
 
Кому – то замораживает кровь
А тот живет и только усмехается.
 
 
Кому – то Бог взял и не дал детей —
Они их любят просто до отчаянья.
 
 
А у кого – то отнял матерей —
И матери им снятся темными ночами.
 
 
Кого – то Бог совсем лишил любви —
Любовь им грезится высокая и росная.
 
 
Кому – то сердце, душу подарил,
А счастья дать забыл —
 
 
Ну что за жизнь несносная!
 

Советским антисемитам

 
Жертвы глупости и тупости
И духовной нищеты!
Вам воздам по совокупности
По законам доброты.
 
 
Как же бедные вы маетесь!
То не в сказке не сказать.
Как вы злобитесь, ругаетесь!
И пером не описать.
 
 
И здоровье драгоценное
Расточаете подчас…
Вы и есть неполноценные.
Мне бывает жалко вас!
 
 
Моя душа – полу – калека,
В нее стреляют и плюют,
В ней распинают Человека,
Надеясь, что совсем убьют.
 
 
И каждый день я умираю.
И все – таки я жизнь пою
И душу бережно латаю,
Совсем пропасть ей не даю.
 

День поминовения в Барвинке

 
Кладбище… Сотни горящих свечей
Слабо мерцают. Не слышно речей.
Скрипки лишь тихо играют.
Сядем на лавочку, водочки выпьем.
Мертвых помянем, а на могилку
Свечку поставим, да погрустим,
Да по вздыхаем, душу очистим,
Могилке поклонимся, прощенья
Попросим и успокоимся.
 

* * *

 
Все страданья, да страданья,
Боль души, да боль души,
Да неслышные рыданья,
Хоть романы напиши
 
 
Все обида, да обда
И печаль все, да печаль.
Впереди ни зги не видно,
А прошедшего не жаль…
 

Разговор актрисы со своей героиней

 
«Ты мужу заботливо шарф надеваешь.
И я так хотела бы!
Ты мужа целуешь, милуешь, ласкаешь.
И я так хотела бы!
Его провожаешь и дверь открываешь,
И снова встречаешь.
И я так хотела бы!
Неважно как жили б – богато иль бедно.
Я так бы хотела!»
«Ну что же, хоти. Хотеть ведь не вредно…»
 

* * *

 
Свеча души, бесценная свеча,
Гори и не сгорай, мерцай и не погасни,
Пока живу, пока страдаю я!
 
 
А ты, о бесов скопище,
Сонм диких, мерзких рож,
А ты мне белый свет не засти!
 
 
Сгинь! Чур меня!
 

Поминки по душе

 
Девятый день полураспада,
Распад в сороковой.
 
 
Душе из оболочки надо
Вспорхнуть под облака совой.
 
 
Материальная субстанция
Мысль вьетса дика и лиха.
 
 
Светла трубу и темна станция.
Мученье – следствие греха.
 

* * *

 
Одно слово – и вас ненавидят.
Одно слово – и вы вне закона.
 
 
Словом можно убить и обидеть.
То – болезнь, то – чума, то – саркома!
 

* * *

 
Настанет день, сынок,
И женщина другая
Тебе откроет дверь,
Накормит, приласкает.
И будет всех тебе
Милее и нужней.
 
 
А мне все будет тяжелей.
Ты мне налей, давай налей
Хорошего вина,
Постыль – настырь —
Я ухожу сегодня
В монастырь…
 

Гимн революции

 
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Ваша сила, ваша воля, вашу мать!
В бой последний под знамена собирайтесь.
Остальных всех можно просто расстрелять…
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
 

Талькову

 
Новоявленные иуды,
Или же попросту – халдеи
Рычат, злорадствуют Оттуда,
В вине и роскоши балдея.
Но наша бедная Расея
Расправит плечи,
Грозно встанет
И всем евреям и халдеям
Развесистых рогов наставит.
И мать им кузькину покажет,
И отомстит за вероломство,
И нашим правнукам расскажет
Про иудейское потомство,
И нашей злобой их накажет,
О фунте лиха проклекочет.
Тальков кукиш им свой покажет
И автоматом прострекочет.
 

* * *

 
Вам приходилось, б… и.,
Попадать в капкан!?
Когда ни взад и ни вперед,
Свобода только там,
Там, наверху, меж звездами и облаками?
 
 
Так перестаньте корчить
Потные, противные, тупые, злые рожи!
Закройте рот и уберите грязный свой язык,
Не то от ненависти блея,
Придется вам выпрыгивать из кожи,
Поганым ртом глодать пришитый мне ярлык!
 

* * *

 
Бог милостив —
Уж если выберет кого,
То даст ему талантов он от пуза.
Всем остальным – на завтрак —
Ку – ку – ру – за!
 

Рекомендация от Бондаренко

 
Потрепанный немного бонвиван —
Любимец белокурый женщин, —
Уж сталось так – мне в партию
Рекомендацию давал. Так вот —
Он убежден был твердо в том,
Что в жизни главное – Родиться – де хохлом.
И в крайнем случае,
Конечно не жидом.
Но самому ему подфартило
Родиться, все – таки – ослом!
 

* * *

 
Благоглупости болтали
И собачью чушь несли,
Да за наш счет жировали
И детей своих пасли.
 
 
Мы за вами повторяли
И старались, как могли.
На объедках куковали,
Мысли «умные» рекли.
 
 
В коммунизм мы не попали.
По часам и дням росли,
Землю – матушку копали,
Гроб с покойником трясли…
 

Партократам

 
Похабнейшее правило —
Ты – мне, а я тебе
Полвека вами правило.
Зависели вдвойне
Вы от торговой мафии,
От грязных воротил.
И повернуть вам вспять теперь
Уж не хватает сил!
 

* * *

 
Брезгливо оттопырив губы,
Сидит чиновница на стуле
И разговаривает грубо.
Она вся – спесь,
Она вся – важность,
И рассуждает сука всуе
О коммунизме, об интернационализме.
А это что еще за штука —
Международный национализм?
Как раз – то он и ближе этой суке!
 

* * *

 
Мир уже не раз в крови топили
Гитлер, Сталин, Мао, иже с ними…
Может нам опомниться пора?
«Память» охраняют опера…
 

* * *

 
Совесть – что это за птица?
Совесть – с чем ее едят?
Почему при ней не спится
И спокойно не лежится,
Души почему болят?
И зачем она дана нам,
И какой от колкой прок,
И хозяевам незванной
Может быть какой урок?
Почему так колет больно
Беспощадной острие?
Только вольно иль невольно —
Совесть есть иль нет ее.
 

В церкви

 
Душа изгажена марксизмом – ленинизмом
И для креста не поднимается рука.
Ведь было бы отъявленным цинизмом,
Не веруя, креститься на святые облака.
Очистить душу, позабыть лукавые напевы,
Уйти от дьяволов в лице партийных бонз.
С Адама все начать и с Евы
И может встретится нам все – таки Христос!?
 

* * *

 
Люди бают, уверяют —
Зло притягивает Зло.
Это где – же так бывает,
Чтобы Злу не повезло!?
Процветают проходимцы,
Лихоимцы и лжецы,
Спекулянты, наглецы,
Торгаши и подлецы.
 
 
А Добро стоит в сторонке,
И не лезет и не прет.
Не доносит втихомолку,
Глотку ближнему не рвет.
Только вот живет плохенько —
Еле сходятся концы.
И от смеха дохнут, тренькая
На гитарах, подлецы.
 

Национализм

 
Такой бы отравой травить тараканов,
Ножами из ненависти резать баранов,
Но наш уникальный «советский народ»
С завидным упорством себя убиет.
 

* * *

 
Жалкий слабый человечек,
Что внутри меня,
Развернет вдруг шире плечи,
Сядет у огня
И вбирая глазом пламя,
Да с собой борясь,
Груз свой сбросит, облегчая
Душу и смеясь!
 

* * *

 
У Бога, видно, он за пазухой живет.
Хотя в него и вряд ли верит.
По – царски спит, по – царски жрет,
Свой выдающийся живот
Поглаживает и лелеет.
Свиными глазками глядит
И кроет матом в Бога душу.
Кого толкнет и не простит,
Кого и вовсе просто скушает.
Вот – вот он хрюкнет, завизжит,
Задравши хвост припустит к лесу.
За ним охотник поспешит
Сквозь хвойную зеленую завесу.
И чем закончится погоня
Узнать нам будет не дано…
Но человек исчез давно в нем,
Давным – давно, давным – давно!
 

* * *

 
Уставится баран
На новые тесовые ворота
И нечто медленно
Ворочает в башке.
Вот так и на меня
Иной баран уставится
И долго, тупо
Что – то вычисляет,
Ища в моем лице,
Чего в нем сроду не бывало.
 
 
На то он и баран!
 

* * *

 
О, Боже мой!
Уж как меня Судьба
Терзает и ломает,
Но на тебя я не ропщу,
А лишь прошу, нет умоляю —
Детей моих спаси и сохрани
И счастья дай.
Об остальном я плачу и молчу!
 

* * *

 
Поистине – нет правды на земле,
Но говорят – увы, что нет ее и выше!
 

* * *

 
Как много рож тупых вокруг,
Где интеллект, как конь.
Отроду не валялся.
«А ну, пустить!» – орут, толкаются,
Без очереди прут.
Откуда этот хомо советик сыскался?
Грубы, завистливы и злобны
И туполобы через край.
Как праздничные раховские овны.
Им лишь жратву да водку подавай!
 

* * *

 
Я хотела бы стать невидимкою,
Чтоб среди разношерстной толпы
Ненавидимой быть невидимой,
Стать невидимой до поры,
До прекрасной поры просветления
Душ, загубленных злобой и тьмой,
До спасения, воскресения
Человеческой сути святой,
Человеческой сути единственной —
Быть терпимей, добрее, умней,
И единственной и таинственной
Человеческой сути людей!