Текст книги "Ночь с убийцей"

Глава 19. Тэкэра

Кунай изменился в лице. От намёка на некоторую мягкость не осталось и следа. Глаза сузились и потемнели, губы сжались в тонкую линию. Мужчина поднялся и преодолел разделяющее нас расстояние за секунду.

Схватил меня за подбородок и обжёг колючим взглядом.

– Это твоя кукла, Тэкэра! – процедил он, уже сжимая мою шею так, будто хотел бы придушить, но не решался. Будто давай последний шанс, спросил тише: – Ты потеряла память или играешь со мной?

Я вцепилась пальцами в его руки. Мощные и каменные. Почувствовала, как от напряжения перекатываются мышцы под смуглой кожей, и затряслась от страха. Но я должна хвататься за жизнь. Должна! И буду.

– Убьешь меня при ребенке? – свистя прошептала я, чувствуя, что немного приподнимаюсь над полом от его нажима, а стена впивается в лопатки до боли. – Твоя ненаглядная могла так сыграть? Правда? Ты уверен, что она тебя любила, если была такой актрисой?

Он вжал меня в стену сильным телом хищника и прошептал в губы:

– Хотел бы твоей смерти, просто бы ушёл. Не понимаешь, что я твой единственный шанс выжить? Не могу понять, кто ты, лиса. Моя ли жена, что потеряла память или чужая женщина, невероятно похожая на неё. – Дыхание обжигало, обоняния касался аромат табака и кардамона. – Эта кукла… её не существует. Или это злые духи играют со мной? Буду звать тебя Кицунэ, девочка.

Он резко отстранился и, кивнув на куклу, сухо спросил:

– Как давно у тебя это?

– Родители отдали, когда мне исполнилось шестнадцать, – отчиталась я испуганно. Злые духи? Кицунэ? Что за чушь он несет? – Сказали, что с ней меня нашли. Этому должно быть объяснение, – я сжала грубую ткань пальцами, покрутила в другой руке пуговицу, приложила ее к игрушке. Такая же. Точь-в-точь. Даже царапинка с одной стороны. Я помню ее. Кажется. Мистика какая-то!

Неужели Тэкэра и правда была моей сестрой? Тогда почти все события можно объяснить. Кроме снов… и Дары, которая была слишком не похожей на Толю.

А если Кунай – мой муж?

А посмотрела на него, пытаясь поймать в чертах и облике хоть что-то, что могло раскрыть прошлое. Подсказать, где правда. Красивые губы мужчины зашевелились, и мягкий бархат его голоса заставил меня свести ноги:

– Тэкэра всегда таскала с собой это уродство. В ответ на вопросы, лишь улыбалась и отвечала, что это талисман. Однажды он сработал… – Кунай отошёл к окну и, сунув сигарету в зубы, щелкнул зажигалкой. Я залюбовалась его широкой спиной и разворотом плеч. – Чёрт, никогда столько не курил! – он повернулся, присел на подоконник.

Выпустил дым, окруживший его голову серым ореолом, и посмотрел на Дару. Грубый профиль очертил свет из окна, а меня едва не толкнуло неведомой силой к нему в объятия, пришлось сжать сильнее куклу и шагнуть через силу назад. Попятиться от этого безумия. Я хотела стать рядом с Кунаем, обнять его, втянуть запах кожи, провести пальцами по старой ране на спине, спросить, откуда у него такой глубокий шрам, слизать боль.

Я встряхнулась и, чтобы скрыть покрасневшие щеки, наклонила голову. Волосы рухнули вниз и перекрыли видимость, но голос мужчины продолжал звучать. Он будто заползал внутрь и вытаскивал из меня отрывистое дыхание.

– В доме цели жена обнаружила, что игрушка исчезла. Тэкэра выбежала на улицу, чтобы её найти. Я тогда так разозлился, – он тихо рассмеялся, а жёсткие черты лица стали чуть мягче, словно Кунаю было приятно воспоминание. – Бросился за ней, собираясь отругать, но не успел. Дом за спиной взорвался. Все, кто был внутри, погибли. Я получил обломком по голове, и жена тащила меня на себе…

Он сделал сразу несколько затяжек и, выбросив окурок в окно, выдохнул облако дыма на улицу. Обжёг меня тёмным взглядом:

– Куклу не нашли, скорее всего она сгорела. Тэкэра очень переживала… Про то, что осталась пуговица, я не знал.

– Значит, если кукла сгорела, я не твоя жена, – я опустила взгляд и дрогнувшим голосом добавила: – Почему тогда… – подняла голову и вперилась в лицо Куная. Высеченное в лучах солнца. Сейчас он идеально вписывался в образ мужчины из сна. Даже Дара засмотрелась, приподнявшись из кучи вещей на устойчивые ножки.

Я сглотнула. Если скажу о снах, Кунай будет сомневаться, думать, что я его пропавшая любимая, но если не скажу…

Он будет ее искать.

И оставит нас в покое. Наверное я этого хочу. Но в груди от этих мыслей снова стало тяжело.

Я отдала дочке куклу, какой смысл хвататься за прошлое, которое все равно ничего не объяснит? Почти сбегая, пошла к двери. Мне нужно побыть в одиночестве. Подумать. Хоть на миг прекратить пристальную слежку черных глаз. Хоть секунду отдохнуть от стянувшего живот и поясницу кольца желания.

– Нужно Дару накормить, – прохрипела я, отвернувшись. Не знаю, что со мной творится. Почему именно сейчас? Я даже к Толе такого не испытывала, когда считала, что люблю. – Посмотрю, что там есть.

– Ням! – выдала бодро дочурка. За спиной послышались быстрые легкие шаги, и я не сдержалась – обернулась. Вцепившись в косяк ручкой, малышка стояла около порога. Она уставилась на Куная. Наклонила голову на одну сторону, затем на другую, будто изучала его при свете дня, а потом серьезно спросила: – Па… ням? Ня… – и уверенно протянула ему куклу. – Мо-тя. Е-е. ли. Ма… – и показала на меня. – Ма. Ням.

Глава 20. Кунай

Я несколько минут смотрел на ребёнка. Мелкая, сама ещё, как кукла, а взгляд серьёзный такой. Взрослый. Зрачок тонет во тьме радужки. У Влады – небесная синь, а у её бывшего мужа – нечто серое, невзрачное… Интересно, цвет глаз у детей меняется? Не поэтому ли был развод, что ребёнок не похож ни на одного из родителей?

Девочка потыкала в меня куклой, но, не добившись ответа, вперевалочку потопала к маме, что застыла у стены. Захотелось курить. Я сжал зубы и, развернувшись, вышел из комнаты. Бросил, не оглядываясь:

– Идём, покажу всё.

Не ждал, когда Влада последует за мной. Знал, что пойдёт. Зацепила её эта пуговица – по взгляду видел. И вообще видел больше, чем хотелось бы. Будь это моя Тэкэра, я бы не упустил ни призывно приоткрытых губ, ни томного взгляда из-под густых ресниц.

Уголок рта дёрнулся, пополз вверх. Кого я обманываю? Трахнул бы Владу, не будь она столь точна в ударе. И её муж… Заходя на кухню, осторожно дотронулся до бока. Хорошо перевязала, словно училась этому. Жена тоже неплохо справлялась, если приходилось меня латать. Но так я ещё не подставлялся.

Услышав шаги, кивнул на ящики:

– Тут крупа. Видел рис и овсянку.

Искоса глянул на женщину с ребёнком на руках и приблизился к серванту:

– Соль, сахар, сухое молоко… специи какие-то. Сушёные травы и фрукты. Чай и кофе.

Влада опустила дочь на пол и склонилась над ящиком с крупами, достала дольки яблок, принюхалась, сама откусила кусочек и, кивнув, протянула малявке. Дара с радостью схватила лакомство и стала активно жевать.

Я присел на корточки и раскрыл дверцы нижнего отделения.

– Так… Тут варенье, соленья… Эй!

– Ня…

Маленькие, но цепкие ручки впились в мою повязку. Мелкая, держась за меня, жевала за обе щеки сушку, покачивалась и сияла, гордая, что преодолела пешком всю кухню. Я встретился взглядом с ребёнком и только сейчас заметил, что разрез её глаз больше восточный, чем европейский. Невольно затаив дыхание, сцепил зубы.

– Ня, – она протянула и мне сухие фрукты.

– Дядя такое не ест, – подсказала Влада и отвернулась.

– Па! Ня! – упрямо буркнула девочка, слопала вкусность и заглянула под моей рукой в стол. – Ксюльки! – захлопала радостно и, отодвинув меня, полезла внутрь.

Почему эта девочка так на меня похожа?! Почему?

Держа готовые вырваться слова, я встал и следил за женщиной. Влада спокойно раскладывала кульки на столе, деловито шарила в посудном ящике.

Не моя Тэкэра. С каждой минутой я замечал всё больше отличий. Жена не теребила мочку уха, когда размышляла. Не прикусывала нижнюю губу, когда смотрела на меня. Она иначе двигалась: движения были более резкие, взгляды быстрые… Отточенные. У Влады же они плавные, гибкие, как ивовая лоза. Но в то же время очень крепкие, а еще хлесткие и неожиданные. Я даже Тэкэру мог быстрее предсказать, чем эту незнакомую мне копию.

И эта кукла! Могла ли Тэкэра солгать, что потеряла её тогда? А не нашли просто потому, что жена её не теряла. Что если она знала о взрыве и ушла, чтобы не погибнуть? Не заметь я этого, уже не дышал бы.

Если посмотреть на нашу связь с этой точки зрения, события меняют свою окраску. Тэкэра могла соблазнить меня только для того, чтобы подобраться к Инготу. Я привёл жену к боссу, попросил дать ей работу, головой поручился за новенькую. Потому первый, кому досталось, когда лиса выкрала данные, оказался тоже я.

Меня не убили только потому, что Инготу нужен такой профессионал, а достойной замены пока не нашлось. Оставив ребёнка разбирать помятые кастрюли старика, я беззвучно приблизился к Владе. Прижавшись к её спине, положил ладони на тонкие прохладные кисти рук. Правая была замотана бинтом, и я осторожно погладил шершавую ткань. Шепнул на ухо, касаясь кожи:

– Я помогу.

Она замерла, как изваяние. Спина натянулась, мышцы стали каменными. Казалось, даже про дыхание забыла. А я водил её рукой с зажатой в пальцах ложкой, перемешивая сухую кашу в миске. Послушная, не сопротивляется. Влада была похожа на домашнюю кошку, что порой выпускала когти. Могла ли тигрица притвориться кошкой? Или домашнее животное – хищником?

– Вкусно пахнешь!

Не солгал. Мне нравилось ощущать от Влады аромат сладкого молока с ноткой жжёной карамели. Хотелось лизнуть… В паху прострелило болью, и я поморщился. Неохотно отстранился, оставляя между нами полоску воздуха, и проронил:

– Твоя дочь не похожа на тебя. На того ушлёпка тоже. – Сжал пальцы её левой руки. – У тебя есть свидетельство о рождении? Паспорт? Покажи мне документы. Иди! Я пока подключу газ к плитке.

Влада выпутала свои пальцы из моих. Я почувствовал, что она подрагивает всем телом, а дыхание стало гуще и чаще. Девушка тихо отступила и, на пороге бросив взгляд на дочь, словно сомневалась, стоит ли нас оставлять одних, посмотрела на меня прищуренно и вышла.

Я украдкой выглянул вслед и заметил, как в коридоре девушка прижалась спиной к стене и порывисто выдохнула в потолок. Только потом поплелась в комнату.

Слишком чуткая и нежная. Не Тэкэра.

Пока я проверял, хорошо ли прикреплен газовый шланг и откручивал вентиль, ощутил, как в брюки вцепился ребёнок. Стараясь не обращать на неожиданное отягощение, поставил на плиту кастрюлю с водой. Девочке, казалось, было интересно просто наблюдать за моими действиями. Не зная, как вести себя с ребёнком, я просто терпел. А малышка все лепетала о «буиках», «моте» и загадочном «па».

Влада вернулась через несколько минут с небольшой кожаной папкой на молнии, осторожно положила ее на стол и достала документы.

– Это мой паспорт, а это свидетельство Дары, – закусив губу, Влада отступила к шкафу и, отвернувшись, спрятала румяное лицо. – А где воды взять? – спросила, глядя в стену. Прижав к себе пачку овсянки, словно закрывала себя от моих глаз, она все-таки повернулась и встретилась со мной взглядом. Зрачки расширились, ресницы взлетели вверх. Девушка вздрогнула, а по маленьким плечам заметно побежали мурашки. Она не боится меня. Она смущается. Или?..

– Вода на плите, – подал голос. – Скоро закипит.

Влада снова отвернулась.

– Я не знаю, почему Дара не похожа на меня и мужа, – вдруг сказала она. Перевела взгляд на дочь, что уже оставила мои брюки в покое и теперь увлеченно складывала маленькие кастрюли в большие. – Дочь не подменили. Она моя. Когда родила, ее сразу к груди приложили. Возможно, в моем роду у кого-то были раскосые глаза и темные радужки. Я ведь родителей не знаю, а цвет глаз иногда передается через поколение. Наверное. – Она набрала чашку овсянки здоровой рукой и отставила на стол. – Кунай, – ее обращение наполнилось хрипотцой, отчего девушка снова закусила губу и часто заморгала.

Уже не в первый раз подмечая её смущение, я выгнул бровь. Неужели?..

– Нужна вода, а лучше – свежее молоко, – повторила она, словно заколдованная.

– Вода на плите, – напомнил я и, ухмыльнувшись, шагнул к девушке. Не тоотрывая от её порозовевшего лица пристального взгляда, положил ладонь на округлую грудь и легонько сжал сквозь ткань тугой сосок. – Я нравлюсь тебе, Влада? Хочешь меня?

Глава 21. Тэкэра

– Пожалуйста, отойди, – я вцепилась в его пальцы, не заметив, что сделала это разбитой рукой. Боль пронзила, будто стрела, вывернув плечо, заставив меня выгнуться и податься вперед.

От моего неловкого движения прикосновение мужской руки к груди усилилось, стало острее, пронзительней. Меня качнуло от прилива теплоты в живот, в лицо ударило краской и жаром, с губ слетел безумно постыдный стон. Справляясь с порывом, я дернулась назад и влетела спиной в стол.

– Пожалуйста… – захрипела и зажмурилась от волны бешеной жажды, всколыхнувшей все тело.

Со мной что-то не так.

Кунай двинулся, но не назад, а вперёд, вжимая меня в стол, опрокидывая… Впился в губы, раздирая реальность алым безумием. Но, когда я уже была готова раствориться в нем, резко отпрянул. Прошептал жарко, опаляя ухо:

– Я бы дал тебе удовольствие… но ты ударила меня, помнишь? Сегодня я могу лишь…

Его хриплый сексуальный голос качал, будто наркотический сон, завлекал дальше, манил неземным наслаждением. Что он предложит? Пойду ли я на это? Почему при одном присутствии этого человека, у меня дрожат колени?

– Спасти твою жизнь, – закончил он и кивнул на плиту: – Вода закипела. Покорми дочь.

Меня будто в лед окунули. Дара здесь! Что я творю?

Хорошо, что малышка слишком увлеклась новыми игрушками и не обращает на нас внимания.

Подрагивая всем телом, я высыпала кашу в кастюльку и залила кипящей водой. Мускулы свело от острой боли. Я была так шокирована от своей реакции на Куная, что схватила чайник больной рукой.

Вода плеснулась через край и окропила кожу, отчего я ахнула и отскочила, а чайник чуть не свалился с печки. Кунай перехватил, я же, отстраняясь, ударилась об угол стола бедром. Так сильно, что искры из глаз посыпались.

Мужчина дернулся, но я повернулась к нему лицом и заблокировалась ладонями.

– Не приближайся! Не подходи! Я не твоя жена, не смей меня трогать. Тем более, делать это при ребенке!

– И не думал, – осадил он резко. – Влада, если нравлюсь, так и скажи. Что в этом плохого? Я тоже считаю тебя сексуальной. Но сейчас вам нужно поесть, а потом нам стоит покинуть это место. Я не хочу, чтобы люди Ингота добрались до нас.

Меня его слова взбесили. Во мне словно пламя вспыхнуло.

– Что плохого?! – голос пискнул на конце фразы. – Ты женат! Или у вас, козлов, все возможно, да?

На миг меня выбросило в недавнее прошлое, когда мы с Дарой, еще совсем крохой, вернулись на день раньше от бабушки – Толиной матери. Пока малышка увлеклась игрушками в гостиной, я решила быстро переодеться. Распахнула дверь спальни и увидела, как мой верный муженек ублажает на нашей постели свою… не знаю, как ее назвать, но я тогда будто перестала дышать. Я не верила слухам, что Толя изменяет, но в тот миг во всей красе почувствовала его предательство. Он так старался, что не заметил моего присутствия, кончил девице на выпяченный зад и растер сперму по светлой коже. Он что-то говорил ей, ласковое, нежное. То, что мне никогда не говорил. А я прижимала ладонь к губам, чтобы не выдать себя.

Это было противно и больно, я не смогла и слова сказать. Развернулась и сбежала.

– Скотина, – выдохнула несдержанно и, сжав так сильно кулак, что сквозь бинт проступила кровь, отвернулась от Куная. Мир замылился от влаги, набежавшей на глаза, сердце выбивало под ребрами набат, а я на ощупь помешивала кашу для малышки и роняла слезы в кастрюлю. Было мерзко оказаться с другой стороны баррикад. Я не стану разлучницей! Никогда. Как бы мне мужчина не был симпатичен, признаваться в этом не буду. Он занят.

Осталось понять, почему он приходил ко мне в сны. И почему мне с ним было так хорошо? И почему сейчас каждая клеточка тела, будто накалена, возбуждена рядом с ним? Почему?! Я не могла его забыть! Это неправда.

– Я женат, – отступив к окну, согласился он. – Моя Тэкэра – хитрая, непостоянная, дерзкая… У тебя ее красивое лицо и сексуальное тело. Мне порой хочется закрыть глаза и представить, что рядом она. Как ртуть, изменчивая, прекрасная и опасная. Но в одном моя жена постоянна. Она всегда знает, что хочет, и прямо говорит об этом. Мы похожи внутренне, а вы – внешне.

Он оттолкнулся от стены, на которую опирался, и направился к выходу. У двери задержался и полоснул темным взглядом:

– Сказал, что не трону… если сама не попросишь. И не смей относиться ко мне неуважительно. Я не твой тюфяк-бывший. Помоги найти Тэкэру, а я помогу вам выжить. Устроит тебя такой контракт?

Глава 22. Кунай

Оставив Владу на кухне, вернулся в комнату, где лежали вещи. Быстро собрал рюкзак. Бросил запасную одежду и лекарства, проверил оружие и деньги. Минуту помедлил и кинул поверх своих пару тряпок Тэкэры. Если нам придётся убегать, ей придётся бросить свой баул… Да и ребёнка придётся оставить. Отделил от пачки часть купюр и переложил в карман. За эту сумму за ребёнком присмотрят, а после, когда всё закончится, Влада вернётся и заберёт дочь…

Если всё закончится. Если будет кому забирать. Вздохнув, увеличил отложенную пачку. Пусть позаботятся о сиротке с тёмными глазами. Девочка проблем не доставит, довольно спокойная и дружелюбная. Заметив, что улыбаюсь, опустил уголки губ и направился к дивану.

Пришпилив кунаем наполненный прозрачной жидкостью пакет, плеснул на локоть водкой. Отпил глоток и отбросил. Воткнув в вену иглу, улёгся на диван. Есть не хотелось, это и к лучшему. А вот силы потребуются. Хорошо, что в доме припасена глюкоза. Осторожно потрогал бок и поморщился от воспоминания. Вот же хорёк трусливый! Такая рана для меня оскорбление! Надо было убить тварь. Зря Влада попросила оставить его в живых.

Если бы не беглец, можно было зависнуть здесь на несколько дней. Спрятав Владу с ребёнком, отправиться в город и самому осторожно выяснить о прошлом девушки, так похожей на мою Тэкэру.

Сжав пальцы в кулак, я прошипел сквозь зубы:

– Лишь похожа! Дешёвая подделка.

Убеждал себя, потому что так хотелось другого. Отчаянно тянулся к девчонке, с ума сходил от желания сжать её в объятиях и, закрыв глаза, втянуть запах. Накрыть губы своими, пить её дыхание, танцевать языком в её рту, ловить стоны и видеть в синих глазах страсть.

Да, Влада меня хотела. Я знал это. Трудно было не заметить, как алеют её щёки, когда она смотрит на меня. Как быстрее вздымается грудь, соски сжимаются в тугие бутоны, как приоткрываются губы. Хоть твердит обратное, но стремится меня коснуться, любуется телом, думая, что не вижу. Я всегда безошибочно ощущал желание женщины.

Усмехнулся и посмотрел на медленно тающий в объёме прозрачный пакет с жидкостью. Приласкай я девушку чуть дольше, и сопротивление бы растаяло без следа. Улыбка растаяла. Вот только Влада правильно сказала…

– Не моя жена.

Голос прозвучал горько, будто сожалел. Да, я надеялся до последнего, что Тэкэра пытается обмануть меня, но эти женщины были настолько разными, что напоминали две стороны одной медали. Потому и предположил о родстве. С Тэкэры станется подставить вместо себя кого-то другого.

Если так, моя любимая где-то неподалёку. Знает, что я рядом. Что люди Ингота идут по её следу. Может, потому и подкинула газету, понимая, что босс не простит ей предательства.

Вот только Инготом движет не только месть. Босс знает, что украденные сведения до сих пор у моей демоницы. Потому что у девушки-фейса были лишь копии. Тэкэра как мина замедленного действия под кроватью босса, не даёт ему спокойно спать, есть и жить. Жена решила, что информация будет ей защитой.

– Идиотка! – в который раз рыкнул я.

Отдай она фейсу оригиналы, босс отыгрался бы на мне. Конечно, он не ограничился бы лишь срезанием тату. Вырезал бы мне сердце. Но Тэкэра осталась бы жива… Может быть.

Разумеется, Ингот пожалел бы, что убил меня, ведь таких спецов ему не найти. Пока, во всяком случае. Но под горячую руку мог убрать меня. И я не мог не отдавать себе отчёта, что Тэкэра поступила так, чтобы вовсе не свою жизнь сохранить.

– Дурочка, – шепнул, закрывая глаза. – Какая же ты дурочка.

Или всё же Тэкэра хотела моей смерти? Если куклы действительно не было, и жена выбежала, зная о взрыве, то…

Две похожие женщины, две одинаковые куклы. Где правда, где ложь? Демоны окончательно запутали меня в сетях сомнений.

Застонав, я вцепился в свои волосы, случайно выдернув иглу. Отшвырнул капельницу и рывком поднялся. Этого достаточно. Заклеив ранку пластырем, рывком вытянул кунай из стены. Спрятав в замаскированные одеждой держатели, натянул тёмную футболку.

Времени, чтобы поесть, у Влады было достаточно. Нужно уходить.

Закинув рюкзак на плечо, я вернулся к кухне, но никого там не застал. За размышлениями даже не обратил внимания на лёгкие шаги Влады. Да, точно… Она пошла к комнате, где оставались её вещи.

Положив ладонь на ручку закрытой двери, улыбнулся, представив, что женщина переодевается. Бусины выступающих позвонков на её обнажённой спине и очаровательную попку, когда она наклоняется. Поморщившись, чертыхнулся.

Хорошо, что демоница ударила меня, иначе я бы её из постели не выпустил. Плевать, что это не Тэкэра… Я бы представил, что это она.

Только хотел беззвучно открыть дверь, как услышал приглушённый писк. Так, будто женщине зажали рот, а она всё равно пытается предупредить об опасности. Так бы поступила моя Тэкэра.

Вынув кунай, я шагнул в сторону и вжался спиной в стену. Как люди Ингота подобрались настолько беззвучно? Или в том, что я не услышал опасности, виноват глоток водки на пустой желудок?

Навострил слух до предела. Шорохи из-за двери подсказали, что внутри четверо… Ребёнка не было слышно, и от одного предположения, что подонки могли сделать, на миг потемнело перед глазами. Будто я ответственен за жизнь этой девочки.

План созрел мгновенно. С резким криком я пнул дверь и снова вжался в стену. Тут же пространство взорвалось хлопками выстрелов, а стены застонали от врезающихся в дерево пуль.

Я повалился на пол, метая за мгновения падения кунай за кунаем. Уткнувшись лицом в пахнущие сыростью доски, выдохнул. За миг до этого заметил в помещении три тёмные фигуры, к которым летели шесть острых ножей.