Текст книги "Баба Нюра в новом теле (деле)"

Глава 17

Вот же Штирлиц недоделанный, едрит твою копалку! Как углядел-то?

Нет, записку, что бы там ни было, я отдавать не собиралась. И вообще заподозрила, что этот шпиён марамоешный нарочно мне тут глазки строил. И все его перепады настроения мигом прояснились. Выбрал, значит, самую молодую и неопытную, чтобы секреты семьи выманивать? Да в манную кашу его, змея проклятого!

Поди, и спящим притворился, рассчитывая подслушать что-то интересное…

Нет, это вряд ли. Храпел он очень достоверно. По-настоящему, с руладами и от души! К тому же вряд ли позволил бы везти себя в старой раздолбанной тележке, да ещё прикрытым циновкой, как жмурика какого-то.

Или да?

Всё это наводило меня на мысль, что у инспектора не так много доказательств вины нашей семьи (курица бородатая, с каких пор я стала считать её своей?!), а это значит, что мальца можно использовать так же, как он пытается доить меня. Это парный танец, юноша!

– О чём вы говорите?

Хлопнула ресницами, изобразила взгляд невинной овечки и мило улыбнулась, заведя руку за спину. Разумеется, он попался! Шагнул ко мне и, схватив за локоть, поднял мой кулак и заставил разжать пальцы.

О! Физиономия инспектора стоила всех многолетних тренировок шулерства! А что вы хотели? Если на дежурстве спать побаиваешься, нужно чем-то себя занимать, при этом увлечь и мужика, с которым дежуришь. Чтобы не поселилась в его дурной голове крамольная мысль узреть во мне женщину.

Семь бед – один ответ. Карты! А чтобы не расстаться за ночь с месячным окладом, ведь наши кобелята тоже на руку нечисты, приходилось учиться ловкости рук. И не просто так я руку за спину завела. Можно сказать, совершила стратегический манёвр, отвлекая внимание инспектора, а сама записка уже перекочевала в карман.

Фокус провела чисто, Копперфильд бы утёр скупую мужскую слезу!

Больше я не собиралась недооценивать наблюдательность господина Мора.

Глядя на мою ладонь, инспектор усмехнулся и покосился на меня так, что я не сомневалась – догадывался, но не был уверен. Всё же ангельская внешность Ханны мне на руку. Кстати, о последней. Мор всё ещё удерживал мою кисть, и я попыталась изобразить смущение, вспомнив, как у меня штаны лопнули, когда старый унитаз чинила.

Судя по тому, как мужчина отдёрнул руку, к рыдающему Копперфильду с удовольствием присоединился бы ещё и Станиславский.

– Прошу прощения, – всё же извинился мужчина. – Видимо, мне показалось.

– Вы меня в чём-то подозреваете?

Я подняла на него взгляд, вспоминая, как начальник лишил меня тринадцатой зарплаты из-за того, что Саныч пропил деньги, выделенные для закупки прокладок, сантехнической нити и прочей мелочёвки, выписав в бухгалтерии доверенность на моё имя. И по щеке скатилась слезинка, которую тогда себе не позволила. Орала так, что Саныч месяц глухим притворялся. Зря только связки порвала, этому пройдохе хоть бы хны, всё как с гуся вода.

В глазах инспектора опять промелькнуло сомнение.

Мне снова пришло на ум, что, возможно, семья Ханны ни в чём не виновата. Или виновата, но не настолько, как это представляют другие. Не зря же человек, который ради дела забыл о сне, всё же навещает нас, следит и сомневается?

Может, получится как-то смягчить приговор? И не придётся нам больше жить в аварийном доме и питаться травой и змеями? Спать на полу, рисковать здоровьем бабушки и малышки. Я чувствовала себя в ответе за этих избалованных роскошью женщин. Поэтому решила добить инспектора. Не ключом, а более грозным оружием. Врубив образ невинной девы на полную мощность, выпалила:

– Господин Мор, я хочу очистить имя своего отца. Позвольте мне сделать это.

Сунув руки в карманы, я сжала газовый ключ и записку.

Баба Нюра в деле!

Глава 18

Элиза нашла меня позже, когда я, пиная носком туфельки землю, хмуро перебирала в уме самые страшные проклятия.

– Что случилось? – кинулась ко мне женщина и огляделась с тревогой. – Тебя обидели?

– Угу, – буркнула я. – Можно сказать, с разбегу! Эх, где вы, годы мои молодые?

Кажется, я растеряла хватку, притворяясь бабой Нюрой, и в какой-то момент перестаралась. Перестала быть женщиной.

– Я ничего не поняла из твоей бессвязной речи, – раздражённо проговорила Элиза. – Скажи прямо, что произошло?

– Инспектор не поддался моему несомненному очарованию, – вздохнула я.

– Да и хвала небесам, – едва не перекрестилась она. Вдруг замерла и странно покосилась на меня: – А он тебе хоть немного нравится, доченька?

– А если да? – усмехнулась я. – Замуж за него отдашь взамен на свободу мужа?

– Да что ты такое говоришь? – возмутилась она, но как-то излишне театрально.

Всё же мысли в эту сторону у женщины явно текли. Я решила приоткрыть свои карты и увлекла её подальше от трактира. Когда мы зашли в пустынную подворотню, шёпотом спросила:

– Удалось что-то узнать у господина Троуда?

Она болезненно скривилась и, сжав кулаки, прошипела:

– Когда Эрик был в беде, мой бедный Филис рисковал положением в обществе, чтобы помочь ему доказать свою невиновность. Но сегодня этот прохиндей попросил меня не вовлекать его. Представляешь?

Она расхохоталась, и я с беспокойством уловила истерические нотки. Похоже, стальной эта леди лишь выглядела, а на самом деле переживала не меньше остальных, но искусно скрывала это. И всё же я не стала поддаваться сочувствию и утешать Элизу.

– Всё же что-то он сказал, – уверенно прошептала я, вглядываясь в лицо матери Ханны. – Так ведь?

Разумеется, я не собиралась раскрывать свои карты в качестве благотворительности. Пусть и моя сестра по несчастью пошевелит кормой. Ибо справедливость – это второе имя кармы!

– У меня тоже есть чем поделиться, – намекнула ей.

– Сказал, – нехотя призналась Элиза и быстро осмотрелась. Наклонилась ко мне и прошептала: – В управлении правосудия их нет. Только не знаю, радоваться этому или печалиться.

Она поникла и тайком смахнула непослушную слезинку.

Я сунула руку в карман и заговорщически посмотрела на женщину.

– Возможно, сейчас мы это узнаем. Эту записку передал мне Нельс. Не ждите ничего особенного, малюсенький клочок бумаги.

Вынула её и развернула. Мы обе склонились над короткой запиской.

– Почерк сына. – Элиза выхватила листочек и приблизила к глазам. Пробормотала: – Не плюй в колодец, Мэйра. Что, во имя всего святого, это значит?

– Да уж, – огорчилась я. – То ли шараду загадал, то ли пожелание жене быть добрее к окружающим. Я склоняюсь ко второму, потому что другу вашего сына послание досталось совершенно бесплатно, а наши деньги господин Ангрен проиграл в кости.

– Не думаю, что на пороге смерти муж написал бы жене подобную ерунду, – возразила Элиза.

– Почему бы и нет? – не согласилась я. – Всё же трудно не признать, что характер у Мэйры не сахар. Раньше обеспеченный муж оберегал её, теперь же она одна, без денег и поддержки. Стоит научиться быть менее требовательной к окружающим, тогда и её не будут обижать. Но это лишь моё мнение. Вы высказали своё. Предлагаю послушать остальных членов семьи.

Но когда мы вернулись, оные члены говорили лишь об одном.

– Вы купили хлеба? – жадно спросила Мэйра.

– На какие деньги? – сухо уточнила Элиза, и она поникла, прижимая ладонь к животу.

Из дома выбежала Лиора и бросилась к нам:

– Бабушка, ты принесла моих любимых конфет?

– Нет, – мягче ответила Элиза, а девочка насупилась и топнула. Но, смирившись, повернулась ко мне. – Ханна, а тот супчик ещё остался? Есть хочу.

– Сварим новый, – пообещала я.

В этот раз на охоту не пошла, хотя ужей в саду было предостаточно. Меня тревожила бледность Мэйры, и я решила сделать вегетарианскую похлёбку из крапивы. Набрала много жгучей травы и ошпарила её кипятком. Мелко покрошила и бросила в кипящую воду. Попробовала и скривилась.

Пресно.

Хоть что-нибудь бы добавить!

И вспомнила о яйцах, которые собиралась добыть утром на завтрак.

Пока суп варится, побежала на улицу. Уже стемнело, и я пугливо оглядывалась, ожидая, что из-за какого-нибудь дерева выйдет инспектор Мор, но никого не было.

Когда подошла к тому дереву, где ненароком ключом уложила мужчину баиньки, заметила деревянную лестницу, которой с утра точно не было. Может, её нашла вдова, пока мы с Элизой ходили в город? Размышлять было некогда, и я решила воспользоваться подарком небес.

Прислонила к стволу и забралась наверх, но в гнезде не оказалось ни одного яйца. Вот досада. Но…

Я нашла там три золотых! Живём!

Глава 19

Деньги я пока решила припрятать. Во-первых, боялась, что Элиза или Мэйра снова попытаются кого-нибудь подкупить. А это не только бесполезно, но ещё и очень опасно. Инспектору стало известно о том, что Нельс крутился у управления правосудия и что-то выведывал.

«Интересно, куда делись мужчины этой семьи? – подумалось мне. – Ведь Нельсу удалось получить записку от мужа Мэйры».

Впрочем, тот человек и словом о бумажке не обмолвился, просто сунул мне её в карман и сбежал. Возможно, и вовсе не получал записки. И что тогда? Нашёл в пустой камере?

Короче, я не желала тратить неожиданно пришедшее золото на то, чтобы спонсировать игру в кости других друзей семьи. А во-вторых, надеялась помимо продуктов прикупить строительных материалов и привести дом в более или менее жилое состояние, чтобы можно было пользоваться сантехникой без страха затопить дом.

– Приятного аппетита, – поставила я кастрюлю с постными щами на стол, и вдова горько вздохнула. Поэтому я спросила: – Кто-нибудь хочет воздержаться от ужина по каким-либо причинам?

Мэйра поднялась и, склонившись над кастрюлей, повела носом. Но тут же расплылась в улыбке и подала мне тарелку:

– Я буду есть.

Остальные подтянулись молча. Мне хватило половины тарелки, чтобы насытиться. Всё же тело досталось мне очень хрупкое. Леди Тёрнер тоже не доела. Отодвинув тарелку, она поднялась:

– Пойду спать.

– Я помогу подняться, – подорвалась с места Элиза.

– Можно добавки? – Мэйра протянула мне пустую посуду. – Не знаю почему, но мне кажется, что вкуснее этого супа я ничего в жизни не ела.

– Это от голода, – проворчала вдова и прищурилась. – Ханна, ты уверена, что это не вредно?

– Конечно, – кивнула я. – Не только не вредно, но даже полезно. Суп из крапивы поднимает иммунитет, насыщает витаминами, укрепляет кости и избавляет от стресса. То, что нужно в нашей ситуации. Ну а главное, что он бесплатный и отлично утоляет голод. Так, малышка?

Я погладила девочку по голове.

– Хочу конфетку, – захныкала Лиора.

Я наклонилась к её уху и прошептала:

– Если не будешь капризничать, я завтра принесу тебе конфетку. Но это будет наша с тобой тайна. Хорошо?

Она кивнула и слабо улыбнулась мне. Я посочувствовала ребёнку, который рос, как цветок в оранжерее, и вдруг оказался на холоде.

Мэйра со счастливым вздохом отодвинула тарелку, поднялась из-за стола и повела дочь наверх. Я же дождалась, пока спустится мать Ханны, и напомнила:

– Мы хотели обсудить записку.

– Мама плохо себя чувствует, – вздохнула Элиза. – Отложим до завтра?

– Расскажем Илане? – не отступала я, и женщина сдалась.

Вдова внимательно и молча выслушала о наших приключениях, лишь испуганно охнув от новости, что к нам приходил инспектор, и поджала губы при упоминании Нельса. Приняла из рук Элизы клочок бумаги и предположила:

– Может, что-то спрятано в старом колодце? Помнишь, в детстве, когда играли в саду, мы нашли один такой? Старый и давно высохший, он весь порос мхом.

– Помню, – оживилась Элиза.

Мне очень не понравилось, как эти две переглянулись, поэтому сразу заявила:

– Я с вами.

– Но мы никуда не собирались, Ханна, – мягко возразила Илана.

– Да? – едко ухмыльнулась я. – Ещё скажите, что Элиза не хотела использовать меня, чтобы подобраться к инспектору?

– Эли! – воскликнула вдова, с укором глядя на сестру.

– Она ему явно нравится, – всплеснула та руками. – Ты же знаешь, что моя интуиция не лжёт.

– Но использовать дочь низко, – пылко продолжала вдова. – Девочка и так настрадалась, а ты хочешь отдать её человеку, расстроившему их с Даниэлем свадьбу?

– Мор лишь арестовал моего мужа и сыновей, – ледяным тоном ответила Элиза. – Даниэль отказался от договорённостей без каких-либо приказов со стороны инспектора.

– Теперь ты его оправдывать будешь? – окончательно вспылила её сестра. – Эли, господин Мор разрушил наши жизни!

– Мне кажется, она не выгораживает инспектора, – вставила я, – а злится на беглеца Даниэля.

Обе замолчали, виновато поглядывая на меня. Я же придвинулась и заговорщическим тоном уточнила:

– Так когда идём к колодцу? Может, этой ночью?

– Этой ночью мы все идём спать, – сурово отрезала Элиза. Поднявшись, схватилась за поясницу и охнула. – Всё тело ломит, будто палками били. Сроду столько пешком не ходила!

Покачиваясь, она ушла наверх, я же переглянулась с Иланой. Мне было очень знакомо состояние мамы Ханны. Будь я в своём теле, тоже бы плюнула на все тайны и пошла на просмотр «Сонламбия Пикчерс», но теперь сна ни в одном глазу. Я горела желанием пробраться в сад опечатанного дома семьи Тёрнеров и заглянуть в тот самый колодец, куда сын Элизы советовал не плевать.

– Нет, – нахмурилась Илана.

– Что «нет»? – невинно хлопнула ресницами.

Я уже поняла, что из двух сестёр одна неуступиха, вторая непокориха. Я же, воспитанная коммунизмом и перевоспитанная капитализмом, изучила все рычаги воздействия на людей. Главным из которых сейчас и собиралась воспользоваться.

Вынула один золотой и положила на стол.

У вдовы чуть глаза из орбит не выскочили.

– Откуда?!

– Хочешь знать? – тоном змия-искусителя поинтересовалась я.

Не секрет, что женское любопытство – один из трёх китов, на которых стоит мир!

Глава 20

Мы с вдовой договорились выступить поздней ночью. Кажется, Илана надеялась, что я усну, но я лежала, глядя в потолок и прислушиваясь к сонному дыханию женского общежития ровно до тех пор, пока она не привстала проверить меня.

– Идём? – тут же шёпотом откликнулась я.

Вдова обречённо вздохнула и поднялась. Я прокралась за ней на первый этаж, где сильнее всего пахло сыростью. Илана тоже учуяла запах и неуютно поёжилась:

– Мы весь день занимались просушиванием дома. Распахнули двери-окна. Жаль, что я не могу, как Мэйра, использовать бытовую магию. А её сил хватило ненадолго. Всё же это не платье!

– Вы большие умнички! – с чувством произнесла я, и женщина закашлялась от неожиданности. – Даже не знаю, что бы мы делали с пожилой леди и малышкой Лиорой, не будь с нами мамы и вас.

– Не подлизывайся, – улыбнулась она, но было видно, что вдове приятно.

Видимо, Илану нечасто баловали похвалой, принимая её в доме как неизбежное зло. Что тут же подтвердилось, ведь по пути она рассказывала мне о своём беззаботном детстве, а все просьбы перейти к дням, о которых я «забыла», игнорировала.

Я же не развешивала уши, хотя шалости маленьких Элизы и Иланы были забавными, внимательно следила за каждой подворотней, всматривалась в тёмные провалы арок и сжимала в кармане газовый ключ.

Нельзя сказать, что ночной город был безлюдным. Нам часто встречались слуги, которые спешили по своим делам, ремесленники прибирали рядом со своими лавочками, и праздношатающихся господ было немало. Вот к последним у меня имелось больше всего претензий, поскольку все были в изрядном подпитии.

– К-красотки, – икнул один.

И, отделившись от компании, нетвёрдой походкой направился к нам. Вдова тут же закрыла меня собой и выставила руку ладонью вперёд, чтобы остановить наглеца, но не успела и слова сказать, как тот схватил её кисть и смачно поцеловал.

– Хм… А мне казалось, вас двое.

– У вас в глазах двоится, – иронично заявила я.

– Не пойму, – он подался вперёд, приближая красный нос к вмиг заалевшему лицу вдовы, – вы чревовещ-щательниц-ца? Губы не двигаются, но голос слышу!

– Ого, – искренне восхитилась я. – Такое сложное слово выговорили с первого раза? Примите моё восхищение! Вы филолог?

– Скромный писарь, госпожа. – Он резко поклонился, чуть не упав при этом, но устоял. Снова посмотрел на донельзя смущённую вдову: – А вы замужем?

– Нет, как раз мужа ищу, – веселилась я.

– А я подойду? Я хороший и оч-чень работящ-щий! Мож-жет, обнимемся?

Илана в ужасе отшатнулась, врезавшись спиной в меня, и замахала руками, не давая пьянице приблизиться. Я же заявила:

– Конечно, обнимемся!

И развела руки в стороны. Мужчина икнул и при виде четырёх рук сел на землю, а потом решил не ограничиваться этим и прилёг. Я же потянула онемевшую от наглости писаря вдову дальше.

– С ума сошла? – зашипела она на меня. – А если бы мы пострадали? Надо было проигнорировать пьяницу и пройти мимо!

– Выпившие люди как обезьяна с гранатой, – не согласилась я. – Взять хотя бы этого любителя поспать. Только что улыбался, а в следующее мгновение в драку полезет. Ему сейчас ничего не докажешь. Мир в подпитии пьяные оценивают лишь через призму своего искажённого видения. Прошли бы мимо, увязался бы следом! Побежали – присоединились бы остальные. Одно небо знает, чем бы всё закончилось. А так мы идём, он отдыхает. Все счастливы!

– Иногда твои мысли меня пугают, – прошептала Илана и жалостливо вздохнула. – Бедная, бедная!

Я так и не поняла, кого она пожалела, меня или себя, да и неважно. Мы приближались к дому, из которого нас всех выгнали. Вдова поманила меня в сторону от главных ворот, где переговаривались двое мужчин – видимо, охрана. Мы пошли вдоль стены, окружающей бывшие владения семьи Тёрнеров, и топали до тех пор, пока из-за облаков не выплыла луна.

Вокруг стало так светло, что стало видно почти как днём.