Текст книги "Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности"

Применение мер безопасности представляет собой управленческий процесс, состоящий из определенных функций147147
  См., например: Афанасьев В.Г. Человек в управлении обществом. М. : Политиздат, 1977. С. 77–84.


[Закрыть]. Соответственно, в этом процессе можно выделить: выяснение состояния объекта защиты и (или) источника опасности (диагностику), принятие решения, установление организационных связей, регуляцию (реализацию правоограничений), контроль, а также особую функцию, которая «пронизывает» пять других, – сбор и преобразование информации.

Мы уже указывали, что следует выделять меры безопасности и меры обеспечения безопасности (подробнее об этом см. раздел 1.2.2 настоящей работы). К таким обеспечительным мерам относятся лицензирование, сертификация, стандартизация и регистрация.

Лицензирование – выдача официальных документов, «которые разрешают осуществление указанного в нем вида деятельности в течение установленного срока, а также выделяют условия его осуществления». Как сказано в Федеральном законе «О лицензировании отдельных видов деятельности», лицензирование осуществляется для обеспечения жизненно важных интересов личности, общества и государства. В Законе дан перечень видов деятельности, на осуществление которых требуется лицензия, и органов, уполномоченных на ведение лицензионной деятельности.

Сертификация – «это деятельность по подтверждению соответствия продукции установленным требованиям» (статья 1 Закона РФ «О сертификации продукции и услуг»). Одной из целей сертификации является «контроль безопасности продукции для окружающей среды, жизни, здоровья и имущества».

В соответствии со статьей 1 Закона РФ «О стандартизации» «стандартизация – это деятельность по установлению норм, правил и характеристик в целях обеспечения:

▪ безопасности продукции, работ и услуг для окружающей среды, жизни, здоровья и имущества;

▪ безопасности хозяйственных объектов с учетом риска возникновения природных и техногенных катастроф и других чрезвычайных ситуаций».

Целям обеспечения безопасности в некоторых случаях может служить регистрация, а также специальная подготовка и особые требования к квалификации сотрудника, обслуживающего источник опасности или осуществляющего охрану объекта.

В зависимости от вида социальной нормы, в которую облечена мера безопасности, их можно подразделить на правовые и внеправовые меры безопасности. Применение внеправовых мер безопасности регламентируется религиозными, моральными нормами, обычаями и традициями.

Правовое регулирование осуществляется одним из трех способов: дозволением, разрешением и запретом. Соответственно можно выделить дозволенные, разрешенные и запрещенные меры безопасности.

К мерам безопасности, которые регламентируются в соответствии с общедозволительным принципом «разрешено все, что не запрещено», относятся в первую очередь те, которые направлены на защиту объекта охраны или на пресечение источника опасности, те, которые не представляют собой ощутимых обременений для личности и регламентируются нормами гигиены, морали, педагогики, обычаями, традициями, организационными, техническими нормами. Они обычно используются в быту. В качестве примера таковых можно назвать применение различного рода запорных устройств и сигнализаций и т. п. Помещение ребенка в «манеж» – типичная мера дозволенной меры безопасности.

Разрешительный метод используется для регулирования мер повышенной безопасности, которые существенно ограничивают конституционные права и свободы. Подобные меры могут применяться только в случаях, прямо предусмотренных законом. В этой связи было бы правильным установить общеправовой запрет: меры безопасности, представляющие угрозу жизни и здоровью людей, а также ограничивающие конституционные права и свободы личности, могут применяться только в случаях, прямо предусмотренных законом. Они могут применяться любым субъектом в ситуации необходимой обороны или крайней необходимости либо субъектом, который наделен специальной компетенцией. Для их реализации, как правило, предусматривается особый правовой режим: лицензирование, разрешительный порядок, предъявляются специальные требования к субъекту – соответствующая квалификация, специальная подготовка.

Третья группа мер безопасности изначально представляет собой большую опасность, чем опасность самого источника, а потому должна быть запрещена. Нельзя, например, охранять свой сад при помощи провода, к которому подключен электроток высокого напряжения. Нельзя использовать меры безопасности для охраны противозаконных интересов.

С точки зрения правовой техники меры ограничения вводятся в форме запрета или обязанности. Запрет – это предписание, обязывающее воздержаться от каких-либо действий, а обязанность – предписание, обязывающее действовать определенным образом148148
  Можно сказать, что обязанность – это тоже своеобразный запрет действовать иным, не указанным в предписании образом.


[Закрыть]. Закон может содержать одновременно и запреты, и обязанности. Специальные запреты и обязанности, которые регулируют обращение с источником повышенной опасности или защиту объекта от любой опасности, регламентируются материальными нормами. Это, например, запрет посещать определенные места или обязанность пройти курс лечения. Обязанность – это оборотная сторона запрета.

Другая группа мер безопасности регламентируется процедурно-процессуальными нормами. Они являются средством для установления юридических фактов и реализации материального отношения149149
  В основу этого деления положены классификации, разработанные В.Н. Прота-совым (см.: Протасов В.Н. Юридическая процедура. М. : Юрид. лит., 1991. С. 6–16).


[Закрыть], обеспечивают реализацию материальных правоограничений. К последним, например, относятся порядок применения и отмены мер безопасности, порядок засекречивания и рассекречивания сведений и носителей государственной тайны и т. п. Для того чтобы осуществлять контроль за административно-поднадзорным или несовершеннолетним, поставленным на учет, участковый инспектор или инспектор подразделения по делам несовершеннолетних должен иметь как минимум право посещать жилище профилактируемого, вызывать его и получать объяснения.

Очень часто материальные и процедурные меры безопасности увязываются в единые пакеты с целью создания особых режимов безопасности150150
  О.С. Родионов определяет правовой режим «как совокупность юридических средств, устанавливаемых и обеспечиваемых государством в целях урегулирования конкретных общественных отношений путем ограничения одних и стимулирования деятельности отдельных субъектов права» (Родионов О.С. Правовые режимы как важнейший элемент юридической политики // Правоведение. 1997. № 4. C. 157).


[Закрыть]. Соглашаясь с позицией О.С. Родионова о разделении режимов на стимулирующие и ограничивающие151151
  Там же.


[Закрыть], мы полагаем, что режимы безопасности относятся именно к последним. Под режимами безопасности предлагается понимать «специальные правовые режимы деятельности органов государственной власти, допускающие ограничения правосубъектности физических и юридических лиц, вводимые в качестве временной социально организационной и правовой меры, направленные на обеспечение безопасности личности, общества и государства»152152
  Рушайло В.Б. К вопросу о теории классификации специальных административно-правовых режимов в сфере обеспечения безопасности // Право и политика. 2003. № 10. С. 52.


[Закрыть].

По существу, основу режима безопасности составляют системы запретов и обязанностей, которые необходимо соблюдать при обращении с объектом усиленной охраны или с источником повышенной опасности. Режимами мер безопасности можно считать увязанные в «пакеты» правоограничения: административный надзор за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, профилактический учет несовершеннолетних правонарушителей, режим гостайны. К режимам, сочетающим стимулирующие и ограничивающие меры, относится режим в исправительных учреждениях (ст. 82 УИК РФ), а вот режим особых условий в исправительных учреждениях (ст. 85 УИК РФ) в большей степени представляет собой режим безопасности.

С.Д. Хазанов выделяет несколько специальных административно-правовых режимов: режим закрытого административно-территориального образования, режим пограничной зоны, режим особо охраняемой природной территории, карантин, режим содержания в ИВС и т. п. Когда такие режимы вводятся для устранения угрозы безопасности при возникновении экстраординарных ситуаций социального и природно-техногенного характера, он определяет их как экстраординарные режимы – режимы особого, чрезвычайного и военного положения153153
  См.: Хазанов С.Д. Правовое регулирование чрезвычайного положения в Российской Федерации (административно-правовое исследование) : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1996. С. 10–11.


[Закрыть]. Используемые при этом правовые средства «направлены на предупреждение, охрану и защиту и содержат дополнительные административно-правовые запреты, ограничения, обязывания для граждан, организаций и нижестоящих государственных органов и дополнительные властные полномочия, в том числе дискреционного характера, для органов государственной власти»154154
  Там же. С. 10–11.


[Закрыть].

В зависимости от объекта-носителя выделяются:

▪ территориальные режимы – режим закрытого административно-территориального образования, военного положения, чрезвычайного положения;

▪ объектные режимы – режим объекта атомной энергетики, режимы, имеющие место в учреждениях уголовно-исполнительной системы и др.;

▪ режимы обращения с предметами, представляющими повышенную опасность или имеющими важное государственное значение, – режимы оборота гражданского оружия, наркотических веществ, сильнодействующих ядовитых веществ, документов, содержащих государственную тайну, паспортно-регистрационный режим;

▪ функционально-деятельностные режимы – режим деятельности МЧС России, противопожарный режим, режим контртеррористической операции и др.»155155
  Рушайло В.Б. Указ. соч. С. 54.


[Закрыть].

По отрасли законодательства, в рамках которой регламентируются меры безопасности, их можно подразделить на конституционно-156156
  В юридической науке давно обосновывается выделение конституционной ответственности в самостоятельный вид юридической ответственности (см., например: Колосова Н.М. Конституционная ответственность – самостоятельный вид юридической ответственности // Государство и право. 1997. № 2. С. 86–91). Мы поддерживаем эти предложения, но полагаем, что часть мер, которые включают в конституционную ответственность (например, ограничение (лишение) специального или общего статуса физического лица), по своей природе относятся к мерам безопасности в виде правил или санкций безопасности.


[Закрыть], административно-, гражданско-, уголовно-правовые, трудовые и производственные, а также гражданско-, административно-, уголовно-процессуальные и уголовно-исполнительные. Но в принципе меры безопасности – это межотраслевой институт, то есть институт, представленный во всех отраслях законодательства и права. При этом возможно, что правила безопасности могут находиться в одной отрасли законодательства, а санкции безопасности – в другой.

В особую группу мы выделяем используемые для предупреждения преступности антикриминальные меры безопасности. Основой для такого выделения мы считаем криминальную опасность, то есть угрозу, которую представляет преступление или преступность, преступник или преступная группа. Наряду с преступлением и преступником в качестве источника опасности можно выделить правонарушение и правонарушителя, а соответственно этому можно выделить антиделиктные меры безопасности. Подавляющее большинство мер безопасности являются многофункциональными, то есть применяются для охраны объекта от различных опасностей, например сразу от криминальной или деликтной опасности. Предполетный досмотр пассажиров и багажа используется для охраны от административных правонарушений и от преступлений террористического характера.

Поскольку мы выделяем источник опасности и источник повышенной опасности, объект охраны и объект усиленной охраны, в теории следует различать меры безопасности и меры повышенной безопасности. По существу на практике это делается уже давно.

Меры безопасности как сложнейший социальный феномен имеют множество самых различных признаков, а потому правомерны их самые различные классификации. В данной главе приведены лишь те, которые, на наш взгляд, способствуют пониманию феномена мер безопасности либо используются в тексте настоящей работы.

Содержание мер безопасности образуют специальные запреты и обязанности, или, по-другому, – ограничения безопасности. Поэтому в правовом государстве их пределы должны быть четко обозначены. Данное положение настолько очевидно, что его не стоило бы и обсуждать. Однако мировая и российская история свидетельствует, что общественное и профессиональное мнения в этом вопросе «шарахаются» из крайности в крайность: от полнейшего произвола до болезненной боязни ограничить некие «абсолютные» права и свободы.

Подобные зигзаги демонстрируют отсутствие концептуальной основы, на которой должны базироваться правовое регулирование и применение мер безопасности. Для начала следует однозначно определиться по вопросу о принципиальной возможности ограничения прав человека при использовании мер безопасности. Некоторые ярые правозащитники усматривают порочность мер безопасности уже только в том, что они ограничивают права и свободы граждан.

Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 года, принятая Генеральной Ассамблеей ООН; Европейская конвенция «О защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 года; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 года (оба вступили в силу для России 3 января 1976 года); Заключительный акт совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 года провозглашают права и свободы человека и гражданина. К ним относятся: право каждого на жизнь, свободу, личную неприкосновенность; свободу от рабства и подневольного состояния; свободу от пыток и жестокого обращения; свободу от произвольного вмешательства в частную жизнь и посягательства на неприкосновенность жилища; право на гражданство; право на свободу передвижения и выбор места жительства; право на владение имуществом; право на свободу мысли, совести и религии; право на свободу убеждений и на свободное выражение их, на поиск, получение и распространение информации независимо от государственных границ; право на мирные собрания и ассоциации; право на участие в управлении своей страной, на равный доступ к государственной службе; право на труд и равную оплату за равный труд; право на отдых; право на достойный жизненный уровень; право на медицинское обслуживание; право на образование; право на справедливое судебное разбирательство; право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена путем гласного судебного разбирательства и обеспечением возможности для защиты; право на убежище и некоторые другие. Декларация провозглашает неотъемлемость, равенство прав и свобод, недопустимость дискриминации.

Права и свободы, провозглашенные в указанных документах, легли в основу Декларации прав человека и гражданина от 22 ноября 1991 года, а позднее – Конституции РФ от 12 декабря 1993 года. Впервые в истории России Конституция закрепила, что человек, его права и свободы – высшая ценность.

Но даже за короткий период новейшей истории России применительно к правам человека отмеченные выше противоречивые тенденции (от боязни ограничить права и свободы во имя общественных интересов до их бездумного ограничения во имя общественной безопасности) хотя и не так отчетливо, но проявились.

В начале 90-х годов прошлого столетия имела место тенденция «возвеличивания» индивидуальных прав и свобод, что в условиях посттоталитарного общества закономерно. В борьбе за права и свободы человека и гражданина родился очередной идеологический миф о недопустимости любых ограничений прав и свобод. В теории международного права выделяют даже так называемые абсолютные права157157
  См.: Бахин С.В. О классификации прав человека, провозглашенных в международных соглашениях // Правоведение. 1991. № 2. С. 46.


[Закрыть], которые якобы не подлежат ограничению ни при каких обстоятельствах.

Но «требование личной свободы, чтобы оно могло осуществиться, – писал известный русский философ В.С. Соловьев, – уже предполагает стеснение этой свободы в той мере, в какой она в данном состоянии человечества несовместима с существованием общества или общим благом»158158
  Соловьев В.С. Нравственность и право. С. 160.


[Закрыть].

В какой-то степени переломным для российской юридической науки стало проведение 10–11 декабря 1997 года в Нижнем Новгороде круглого стола на тему «Принципы, основания, пределы ограничения прав человека по российскому законодательству и международному праву»159159
  Морозова Л.А. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву: Круглый стол журнала «Государство и право» // Государство и право. 1998. № 7. С. 20–42; № 8. С. 39–70.


[Закрыть]. Участник дискуссии профессор В.И. Гойман отмечал, что «в специально-юридическом смысле свобода (право) – это всегда естественное ограничение естественного права с точки зрения уточнения границ его распространения, определения дозволенных форм, способов реализации права, обозначения механизмов защиты от нарушения или восстановления нарушенного права. В указанном смысле справедливо утверждение о том, что только ограничение и содержащее пределы своей свободы право отвечают своему первоначальному предназначению… Ограничение прав… имеет такое же естественное происхождение, как сами права и свободы»160160
  Там же. № 7. С. 26.


[Закрыть].

Полнота реализации прав и свобод определяется социально-экономическими ресурсами общества, его технико-экономическими возможностями161161
  См.: Исаков В. Б. Правомерное и неправомерное ограничения права на доступ к информации // Теория и практика ограничения прав человека по российскому законодательству и международному праву. Н. Новгород : Юрид. ин-т МВД РФ, 1998. Ч. 1. С. 10–18.


[Закрыть]. Права личности – «это ее социальные возможности, детерминированные экономическими условиями развития жизни общества. В них выражена та мера свободы, которая объективно возможна для личности на конкретном историческом этапе развития общества»162162
  Лукашева Е.А. Социалистическое право и личность. М. : Наука, 1987. С. 62.


[Закрыть].

Освоение провозглашенных прав и свобод зависит и от субъективных факторов. Как правильно считает В.Б. Исаков, «право на доступ к информации имеет определенные биологические и физиологические границы, обусловленные возможностями человеческого мозга к переработке информации»163163
  Морозова Л.А. Указ. соч. № 7. С. 22.


[Закрыть]. Реализация права на образование определяется собственными возможностями и способностями. Некоторые граждане не пользуются своими свободами только потому, что и не подозревают об их существовании.

Права и свободы одного человека также ограничены тем, что аналогичные права и свободы имеются и у другого человека. Скажем, у одного гражданина есть право на свободу передвижения, а у другого – есть право собственности на земельный участок, который стоит как раз на маршруте у свободно передвигающегося. Как быть?

«Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц», – гласит Конституция РФ. Одна из функций государства как раз и состоит в том, чтобы для реализации одних прав и свобод ограничивать другие.

Существует иерархия прав и свобод, их определенная подчиненность и приоритетность. Они могут ограничиваться наличием конституционных обязанностей. Так, например, обязанность военной службы (ст. 59 Конституции РФ) предполагает, что гражданин в определенных случаях должен приносить в жертву принадлежащие ему от рождения блага, а иногда и жизнь.

Отсюда следует правильный вывод, сформулированный в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом …только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Именно такая необходимость возникает при решении вопроса об использовании мер безопасности.

Одной из ошибок идеологии посттоталитарного периода является рассмотрение прав и свобод человека в качестве некой конечной цели. Это неправильно. Права и свободы человека есть лишь средство для духовного развития личности, для формирования ответственности. Ничем не ограниченные права и свободы могут принести большой вред.

В таком обществе вседозволенности в конечном счете возобладает одно право – право силы. Но есть и другая сторона проблемы – целесообразность и правомерность ограничений. Общество не должно быть «слоном в посудной лавке», и ограничение прав человека нужно жестко регламентировать.

К сожалению, некоторое время назад в российском обществе стали преобладать насаждаемые властью настроения о безусловном приоритете общего блага, во имя которого якобы могут ущемляться индивидуальные права и свободы. Поводом послужили акты терроризма, имевшие место на Северном Кавказе и в других регионах России. Справедливости ради следует сказать, что после сентября 2001 года «искушение» идеей общественной безопасности не выдержали и «законодатели прав и свобод» – Соединенные Штаты Америки.

В общественное сознание методично «вдалбливается» догматическая дилемма: или права человека, или общественная безопасность. Якобы, пожертвовав правами и свободами и разрешив неким «всевидящим» и «всезнающим» органам подсматривать, подслушивать и применять другие меры безопасности, общество может спать спокойно. Но мы все это уже проходили. Обществу следует проголосовать за диалектический подход: и права человека, и общественная безопасность.

Полный отказ от применения мер безопасности невозможен. Такой взгляд – очередная социальная утопия. Меры безопасности – это такая же объективная реальность, как сила тяжести. Они существуют независимо от их общественного признания и степени познания. Миллионы лет люди учитывали и использовали силу тяжести, но открытый И. Ньютоном закон всемирного тяготения позволил делать это гораздо эффективнее.

Но нужно избежать и другой крайности – бесконтрольного использования мер безопасности, которые в случае злоупотребления сами становятся чрезвычайно опасными. Проблема состоит не столько в том, чтобы признать меры безопасности, а скорее в том, чтобы правильно определить сферу и основания их применения. Меры безопасности хороши в меру. Но как ее определить? Вот ключевой вопрос.

Основные аргументы против мер безопасности сводятся к тому, что они позволяют очень широко и произвольно вторгаться в сферу личной жизни, ущемлять конституционные права граждан. Спрашивается, а кто или что мешает ограничить пределы произвола?

Цитируемый выше профессор И.Т. Тарасов по этому поводу писал: «Все меры безопасности не должны распространяться далее того района, который нуждается в них, они не должны действовать долее необходимого срока и они не должны стеснять большего круга лиц, чем это оправдывается необходимостью»164164
  Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 133.


[Закрыть]. По существу, он обозначил три подхода, используемых при ограничении прав человека, которые мы предлагаем назвать: территориальный (пространственный), временной (давностный) и личностный (персональный).

В основе территориального подхода лежит довольно простая логика. Меры безопасности действуют на территории, подведомственной законодательному, исполнительному или судебному органу, который принимает решение о возможности применения мер безопасности или их реального применения. Для федерального органа это территория России в ее государственных границах, для субъекта Федерации это территория субъекта и т. п.

В общем виде пространственные параметры применения мер безопасности определяет законодатель (государственная граница, закрытое административно-территориальное образование, зона охраняемого объекта, зона контртеррористической операции), а затем конкретизирует орган, в компетенцию которого входит принятие решения. Ориентирами для этого служат территория, на которую распространяется вредное воздействие источника опасности, или территория, в пределах которой повышается вероятность причинения вреда объекту повышенной охраны. Например, в соответствии со ст. 11 Федерального конституционного закона «О чрезвычайном положении» в указе Президента РФ должны быть определены границы территории, на которой вводится чрезвычайное положение. В соответствии со ст. 13 Федерального закона «О противодействии терроризму» территорию (объекты), в пределах которой вводится режим контртеррористической операции, определяет руководитель операции.

Проблема установления пространственных границ мер безопасности требует специального исследования. Например, не ясен вопрос о том, является ли территорией конртеррористической операции вся Чеченская республика (как пишут в СМИ) или какая-то ее часть. Ведь ни один из руководителей антитеррористической операции не обнародовал своего решения по этому поводу. Периодически возникают ситуации, когда они необоснованно сужаются или, наоборот, расширяются. Пример последнего – особый режим некоторых закрытых административно-территориальных образований, сохраняемый без государственной необходимости за отдельными населенными пунктами, можно сказать, по просьбе жителей этих некогда «социалистических» городков для их относительно комфортного существования.

Временной подход действия мер безопасности в теории права также мало разработан. Законодатель руководствуется скорее интуицией и здравым смыслом, чем научно обоснованными расчетами.

Понятно, что временные параметры мер безопасности зависят в первую очередь от характера и степени угрожающей опасности, а также от вероятности наступления вреда. Довольно просто решить вопрос о продолжительности действий ограничений, когда опасность очевидна. При катаклизмах природного и техногенного характера установление сроков не вызывает особых затруднений. Нормальный правовой статус восстанавливается в момент ликвидации опасности. Так, например, в ст. 6 Закона «О чрезвычайном положении» срок его на территории Федерации не может превышать 30 суток, а в определенных местностях – 60 суток. Но при устранении обстоятельств, послуживших основанием для введения чрезвычайного положения, Президент РФ отменяет его полностью или частично (ст. 10).

В ряде случаев длительность правоограничений определяется договором, как, например, при выполнении работы, которая связана с соблюдением государственной тайны. Ограничения, вызванные «близостью» с объектами усиленной охраны, должны действовать до тех пор, пока не отменен или не изменен правовой статус объекта.

Иное дело, когда опасность не так очевидна. Это часто бывает в случае, если источником опасности являются какие-либо свойства личности. Один из таких неясных вопросов – это применение санкций безопасности к лицам, совершившим общественно опасные деяния.

Личность – своего рода «черный ящик», и визуально установить наличие общественной опасности или криминогенности не представляется возможным. Об этом с определенной долей вероятности можно судить по деяниям, которые выступают критериями (показателями) общественной опасности личности165165
  См.: Филимонов В.Д. Общественная опасность личности преступника (предпосылки, содержание, критерии). Томск : Изд-во Том. ун-та, 1970. С. 210–247.


[Закрыть]. Общественно опасные поступки – одновременно индикаторы и фактические (материальные) основания применения мер безопасности (подробнее см. раздел 1.3.3). Отсюда следует, что продолжительность применения мер безопасности необходимо отсчитывать не ранее чем с момента совершения общественно опасного деяния.

С чем же связано прекращение? Во избежание произвола целесообразно устанавливать «контрольные сроки» и, когда они истекли, исходить из презумпции отсутствия общественной опасности. Сроки, в течение которых будут действовать антикриминальные правоограничения, мы в свое время предлагали назвать сроками безопасной давности.

Хотя принципы установления сроков безопасной давности юридической наукой не выработаны, совершенно очевидно, что в основе их определения должны лежать два простых, проверенных практикой довода: с одной стороны, вероятность причинения ущерба, исходящая от источника опасности, а с другой – обязанность не ущемлять без особой необходимости свободы самого правонарушителя. Применение принуждения долее необходимого срока – это к тому же и необоснованные затраты правоохранительных ресурсов.

Сроки безопасной давности должны устанавливаться на основе эмпирических исследований, а не «на глазок», как сейчас. Для этого необходимо проведение соответствующих исследований, в частности криминологических, с помощью которых мы можем установить наиболее рецидивоопасные сроки. Не исключено, что в отношении лиц, неоднократно совершавших сексуальные преступления, они могут быть пожизненными. Далее следует предусмотреть обязанность периодического экспертного обследования (через год, два или три). Если будет установлена утрата общественной опасности, то применение мер безопасности должно прекращаться или их интенсивность снижаться.

В науке уголовного права есть позиция, в соответствии с которой одним из отличительных признаков санкций безопасности являются неопределенные сроки их применения. По этому поводу А.А. Жижиленко писал, что «…по самой своей природе меры социальной защиты должны применяться впредь до устранения той опасности, которая вызвала их применение. И в этом заключается их существенное отличие от наказания. Последнее назначается сообразно преступлению и проявленной в нем вине и по самой своей природе предполагает заранее определенный срок, на который оно назначается, так как та оценка, которая в нем заключается, должна быть вполне точно указана, а это и достигается установлением определенного срока, на который назначается наказание. Неопределенный приговор и наказание исключают взаимно друг друга, и все те меры, которые назначаются на неопределенный заранее срок, не являются наказанием. Это – меры защиты. Для последних же неопределенность срока вполне естественна»166166
  Жижиленко А.А. Указ. соч. С. 298.


[Закрыть].

Применительно к современной теории уголовного права это утверждение уже не совсем верно. Во-первых, при назначении уголовного наказания учитывается общественная опасность личности, что нашло выражение и в законодательстве, и в практике его применения. Рассмотрим с этой точки зрения хотя бы давность уголовного преследования. Характеризуя классическое уголовное право, Н.С. Таганцев писал: «Стоя на точке зрения теорий абсолютных, теорий возмездия, мы должны, идя последовательно, придти к отрицанию правомерности давности… Если наказание есть простой атрибут преступления, ему соприсущий, то может ли какое-нибудь событие, наступившее после совершения преступления, изменить, а тем более отменить наказание»167167
  Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 2. С. 340, 341.


[Закрыть]. Иными словами, сроки давности – это уже «уступка» мерам безопасности и доказательство того, что в наказании содержатся элементы мер безопасности.

Во-вторых, по действующему законодательству, если меры безопасности назначаются вместо наказания, то предельные сроки устанавливаются в момент принятия решения. Именно так решается вопрос при освобождении несовершеннолетних от наказания с помещением в учебно-воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение, с возложением специальных обязанностей при условном осуждении и условно-досрочном освобождении от наказания.

Например, в ч. 2 ст. 92 УК РФ предусмотрено, что несовершеннолетний может быть помещен в учебно-воспитательное учреждение закрытого типа до достижения им возраста 18 лет, но не более чем на три года. Исполнение обязанности при условном осуждении и условно-досрочном освобождении ограничивается испытательным сроком или неотбытой частью наказания.

В действующем уголовном законодательстве неопределенные сроки предусмотрены только для мер безопасности медицинского характера, в частности при принудительном лечении в психиатрическом стационаре (ст. 101 УК РФ). Но и в этом случае лицо, которому назначена принудительная мера, подлежит освидетельствованию комиссией врачей-психиатров не реже одного раза в шесть месяцев. При отсутствии оснований для прекращения применения или изменения принудительной меры администрация учреждения представляет в суд заключение для продления принудительного лечения. Судья обязан либо продлить лечение, либо отказать в этом.

Статья 36 Закона РФ «О психиатрической помощи» устанавливает, что лицо, помещенное в психиатрический стационар в недобровольном порядке, в течение первых шести месяцев не реже одного раза в месяц подлежит освидетельствованию комиссией врачей-психиатров для решения вопроса о продлении госпитализации. При продлении госпитализации свыше шести месяцев освидетельствование проводится не реже одного раза в шесть месяцев. В случае продления такой госпитализации свыше шести месяцев заключение комиссии врачей-психиатров о необходимости продления такой госпитализации направляется администрацией психиатрического стационара в суд по месту нахождения психиатрического учреждения. Судья обязан либо продлить госпитализацию, либо отказать в этом, после чего лицо подлежит немедленной выписке. В дальнейшем решение о продлении госпитализации принимается судьей ежегодно.