Текст книги "Вернись за своим Стором"

– Лучше… – Астор услышал собственный смех. – Какого черта вам понадобилось вытаскивать меня на эту сторону? Пусть случилось бы то, что вашей волей должно случиться завтра, но зачем мне знать, что я – как это называется у нас, у Настоящих Писателей, – что я всего лишь сценический биоробот, антропоид с дистанционным управлением?

– Да, – тихо, почти про себя проговорил старик, – видимо, это неизбежно. Я вложил в тебя не только собственную душу, но и все то, чего, казалось бы, не хватало мне до абсолютного совершенства; и все-таки ты оказался как-то меньше, слабее меня самого.

– Простите, – просто сказал Астор. – Мне пора в мое завтра. И, если это можно, разрешите мне еще немного побыть… самим собой.

– Мой мальчик, – старик тяжело поднялся и встал рядом с Астором, – ты забываешь, что время… – он запнулся, – тех, кто находится за этой стеной, течет немного быстрее, чем время людей. Завтра Астора Эламита должно наступить через двадцать минут.

– Вот как, – сказал Астор. – Надо торопиться. Мне полагается быть в институте?

– Да, конечно… – старик грустно улыбнулся, – это был простейший выход.

– Не выдержит защита?

– Да, мой мальчик…

– Значит, аннигиляция… До чего банально, черт побери! Вы же физик, если я не ошибаюсь?

– У меня не было времени ни на что другое, Астор. Ты, знаешь, что Настоящий Писатель не имеет права оставить свою книгу недописанной. А я – я очень стар и болен, и вот наступило время, когда кибер-анализатор не нашел ни одного способа задержать развитие болезни. Я пришел к тебе, пока у меня еще есть для этого силы. Я должен был распорядиться твоей судьбой, и я это сделал. Прощай, мой мальчик.

Он поднял свои маленькие, легкие руки и несколько церемонно опустил их на плечи Астора. Недолгое время они так и стояли, потом Астор бережно взял эти руки, тихо, словно боясь причинить боль, пожал их и опустил.

– Ну, я пойду, – сказал он.

– Ты так и не понял меня, мой мальчик. Туда пойду я.

– Куда? – растерянно спросил Астор.

Старик улыбнулся, словно хотел сказать – туда, детка, – и пошел к стене, дымным маревом виднеющейся за последними деревьями.

– Нет, – сказал Астор и загородил ему дорогу. – Нет, нет.

Старик подошел к нему вплотную, и Астор схватил его за плечи.

– Осталось меньше двадцати минут, – спокойно проговорил старик. – Я не просто физик, я один из тех, кто создавал студию, кто возводил ее стену и программировал ее роботов. Это позволило мне на недолгий срок расстроить фокусировку съемочной и наблюдательной аппаратуры. Благодаря этому ты смог выйти отсюда, и, когда вместо тебя туда вернусь я, это не будет замечено. Но общий ход действия моей книги уже продиктован, изменить его невозможно. Кто-то должен вернуться и доиграть до конца.

– Это буду я, – сказал Астор. – И не заставляйте меня применять силу.

– Да, я сделал тебя моложе и сильнее себя. – Старик вскинул голову и посмотрел прямо в глаза Астору. – Но я человек, и ты не сможешь встать на моей дороге.

Он стряхнул с себя руки Астора и пошел к стене, стараясь держаться как можно прямее. Астор смотрел ему в спину, не смея двинуться с места, и мысли его путались, стремительно сплетаясь и превращаясь в аморфную массу, и из всей этой массы никак не могла выкристаллизоваться одна, та самая необходимая и единственная, которая дала бы ему право остановить старика. Но Астор всем нутром чувствовал, что такое право у него есть, ускользает только основание, и тут старик, дошедший до последнего ряда деревьев, оглянулся и громко сказал:

– Прощай, Астор Эламит!

И Астор вспомнил.

– Стойте! – закричал он и бросился к старику. – Я не могу отпустить вас вместо себя – у меня есть еще мой Стор.

Старик удивленно посмотрел на него.

– Теперь я понимаю, почему я не встретил его здесь, – продолжал Астор. – Ведь это мир людей, а он всего лишь биоробот. Значит, он там, на территории студии, и туда вернусь я, чтобы найти его. Ведь это единственное, что есть у меня.

– Нет, – сказал старик, – у тебя нет твоего Стора. Он тоже мой, как и детство, которое ты помнишь, как законы физики, которыми ты пользуешься, как необходимость видеть Рику… Он не твой.

– Правда. Выдумали все это вы. Даже Стора. Повинуясь вам, я разыгрывал Настоящего Писателя и творил живых людей. Но моей была боль за него. Боль принадлежит не тому, кто создает, а тому, кто теряет.

– Ты знаешь только отголоски той боли, которую выстрадал я, думая о тебе.

– Ну и черт с ней, если она не моя! Забирайте себе все! Все! Некогда торговаться. Отдаю вам все, что было. Но то, что будет, те несколько минут, которые остались до взрыва, – они мои, потому что если туда пойдете вы – что вы сделаете для Стора?

– Ничего, – спокойно сказал старик.

– А я сделаю! Все, что успею. Я найду его…

– Ты не найдешь его, потому что он попросту не существует. Между ним и тобой та разница, что ты материализованный герой, а он нет. Он живет только на бумаге и в твоем воображении.

– Так, – медленно проговорил Астор. – Последняя матрешка оказалась пустой. Внутри – ничего. Но как жить в этом мире, как жить в любом мире, если внутри – ничего?

– Мой мальчик, еще не прошло и часа, как ты стал настоящим человеком. Но все, что ты пережил за это время, уже твое. И все, что будет, когда я уйду, тоже твое. Я оставляю тебе свое имя и свое право пользоваться студней. У тебя еще нет своего Стора. Но ты можешь создать его.

Астор молчал, потрясенный.

– Но если ты захочешь спасти этого Стора – своего Стора, – помни: сценические биороботы не могут перейти границу, чтобы выйти в мир людей. Киберкорректоры, проверяющие весь материал, поступающий на студию, просто не пропустят такого приказа. А если по какой-нибудь оплошности и пропустят, то ни один биоробот такого приказа не примет и ему не подчинится. Так уж они запрограммированы.

– А я? – растерянно проговорил Астор.

– Вспомни, куда ты шел: ты хотел попасть не в мир людей, а тоже в мир вымышленных героев. Ты должен был встретиться не со своим творцом, а с собственным творением. Если бы текст моей последней передачи проверяли люди, они наверняка поняли бы мою уловку. Но киберов мне удалось провести. Запомни этот единственный выход, я нашел его только потому, что когда-то сам проектировал и создавал зону заграждения студии. Человеку бесполезно переходить эту границу: кибер-наблюдатели не позволят ему встретиться ни с одним биороботом. Запомни этот единственный вариант. А расстроить фокусировку ты сможешь, потому что в тебя вложен весь тот комплекс знаний, которым обладал я, – ведь ты тоже по утрам был просто физиком.

Астор кивнул.

– И не торопись. Не комкай. Не чувствуй себя обязанным. Лепи своего Стора только любовью и болью. Это единственные чистые составляющие, все остальное ненастоящее. Не дорожи им только потому, что он твой. Он должен стоить того, чтобы прийти за ним. И когда ты поймешь, что он действительно этого стоит, – ты знаешь, как его спасти.

Еще некоторое время они стояли молча, просто глядя друг на друга. Потом старик сделал шаг назад и исчез в дымной толще стены.

Астор ждал. Затаенные шорохи вечернего леса обступали его, и он напрягался изо всех сил, чтобы уловить то, что делается на той стороне. Оттуда не доносилось ни звука. Астор все ждал. Странное воспоминание всплыло как-то подсознательно: а ведь на той стороне лес никогда не шумел… Он качнулся, словно это воспоминание мягко толкнуло его изнутри, и пошел прочь, пошел все быстрее и быстрее, не оглядываясь, потому что место это он запомнил на всю свою человеческую жизнь, чтобы отыскать его сразу и безошибочно, когда наступит время сюда вернуться.