Текст книги "А обещали сказку…"

Глава 15

Наконец-то выехали из леса.

Хорт всю дорогу молчал, не удостаивая меня даже руганью. Мурз в основном спал в его корзинке, также не спеша общаться дни напролет. На ночь я все еще делала магические палатки, но Хорт упорно ночевал снаружи, разводя свой личный костер, на котором я и жарила мясо. Ибо разводить костер в палатке было лень, а если ее закрывать на ночь – внутри все равно было тепло, как днем.

Но теперь все позади. Перед нами горы, и мы стоим у кромки леса, оглядывая широкую долину у их подножия. Вид, кстати, у нее был немного странный. Будто кто-то когда-то одним махом выжег весь лес заклинанием и не оставил даже воспоминаний о деревьях, подступающих к камням.

Хотя… ну что я понимаю в горах? Стоят и стоят. Мне-то что.

– Нам туда.

Оборачиваюсь к Хорту. Со мной говорят? Не верю.

– Ты понял?

Ммм… Судорожно киваю, глупо улыбаясь.

– И он описался. На.

Удивленного Мурза отдают мне.

– Чего я сделал? – Кот, ошарашенно глядя на передаваемую следом мокрую корзинку.

Но Хорт уже уехал вперед, оставив нас позади.

– Какой мужчина, – глядя вслед охотнику. Пока Мурз обнюхивал корзинку.

– Это просто дождь шел, вот и накапало! А воняет… мясо! Размокло, протухло, вот и… ты меня вообще слушаешь, Вирх?

– Я передумал, – сжав руку в кулак. Мурз полез откапывать мясо, спеша выкинуть его подальше и зажимая нос лапой. – Я понял, что конец этой сказки – моя свадьба с принцессой.

Мясо шмякнулось на землю. Мурз заклинанием сушил корзинку. Запах поднялся сногсшибающий, мы закашлялись.

– Мурз!

– Прости, прости. Так о чем ты там? Кстати, можешь закрепить мое гнездо на луке седла? Тем более что уже не пахнет. Почти.

Смаргивая слезы и магича что-то от вони, объясняю мысль.

– Не хочу, чтобы счастливым концом стала женитьба на принцессе. Пусть даже красивой. Так что надо прекращать действовать по правилам.

Вонь пропала, корзинка закреплена на луке. Опять же не без помощи магии, которая срастила седло и дерево. Мурз радостно устроился внутри.

– А как тогда? – проявляя внимание к моим самокопаниям.

– А так. Я читала, что заклятие злой ведьмы может снять только поцелуй первой любви. Сказку «Красавица и Чудовище» помните? Так вот, я не «Чудовище», но и он же не «Красавица». Должно прокатить.

– Что?

– Поцелуй.

– С кем? – напряженно.

– С Хортом. Он в меня влюбляется, целует… и – бац! Я – девушка, и конец счастливый.

Стон из корзинки.

– Как ты себе это представляешь? – взывая к разуму и глядя почти с жалостью. Ударяю пятками по бокам лошади, посылая ее вслед за уже спустившимся в долину Хортом. – Он влюбляется в парня, целует его поцелуем первой «голубой» любви… и бабах – ты девушка?

– Почему «голубой»?

– А какой?! – истерически.

– Ну… У меня есть виноград, и если я вспомню то заклинание, которым себя в женщину превратила…

– Так. Все. С тобой спорить бесполезно, да и мне надоело. Как только планеты встанут как надо – тут же переправлю тебя к сестре, и пусть она сама разбирается. А у меня уже крыша едет.

Довольно хмыкаю и сильнее пришпориваю пятками лошадь, спеша догнать Хорта. Вот и ладно, этого события еще дождаться надо. А пока… у меня еще есть время сделать все так, как я хочу.

Глава 16

Легко сказать… А как заставить охотника меня полюбить?

Всю дорогу до гор ломала голову. Потом просто плюнула. Короче, как всегда, – буду действовать по обстоятельствам.

– Итак. Первым поднимаюсь я. Ты – следом. Будешь предупреждать об опасности за моей спиной.

Киваю, с интересом глядя на такие одинаковые с виду пики каменных громад, у подножия которых мы стоим.

– А куда конкретно мы лезем?

– Ты опять забыл карту?

Чещу затылок, смущенно глядя из-под челки. Тяжелый вздох охотника, и мне все же предоставили возможность еще раз взглянуть на старый кусок бумаги, трепещущий на ветру в его руке.

– На.

Беру карту, разворачиваю… с умным видом смотрю.

На колено перебрался Мурз, которому тоже было интересно. Тишина.

Охотник нахмурился, подошел и тоже склонился над рисунком.

– Ты карту вверх ногами держишь.

Нервно улыбаюсь, переворачивая рисунок.

– Хм… теперь видишь? – Пялимся. – Маленький крестик. – В голосе – мука.

Напряженно разглядываю непонятные линии и сеточки. Такое ощущение, что эту карту составляли слепые и на ощупь. Картинка где нормальная, я вас спрашиваю?!

Палец ткнул куда-то вверх и вбок. Голос хмуро сообщил, что это оно и есть.

Осторожно киваю. Мурз обнюхивает палец, морщится, кусает.

Рычание, палец отдернули… карту порвали (случайно). Отдаю охотнику две половинки, глядя ласково и с пониманием. В его глазах – холод. Молча берет обрывки и отходит.

– Слушай, Вирх, – Мурз снова перебрался в капюшон, активно в него кутаясь, – я, конечно, все понимаю. Но… что ты в нем нашел? Характер – отвратный, постоянно злится.

– Любовь зла, – мрачно следуя за охотником.

– Эт точно…

Ветер жестоко завывал, бросая в лицо ошметки снега. Серпантин узкой извилистой змеей опоясывал камень. Местами обледенелый, он намекал на то, что путник должен будет рискнуть жизнью, чтобы взобраться на него. Лошадей пришлось оставить, Мурза сунуть за пазуху. И я, оскальзываясь чуть ли не на каждом шагу, упрямо следовала за прямой, как доска, спиной охотника.

Все мои мысли при этом, правда, были только о двух вещах:

1) Как бы согреться?

2) Как заставить его в меня влюбиться до того, как мы околеем. Или, что хуже, доберемся-таки до принцессы, в которую Хорт непременно влюбится и тут же потребует ее руку, печень и ночь при свечах. Грр…

В голову же, как назло, ничего путного не лезло.

– Мурз! – телепатируя котенку.

Тот, сидя в тепле и уюте и лишь изредка выглядывая из-за ворота, уже час как решил научить меня общаться мысленно.

Получилось это, кстати, не сразу. И Мурз до сих пор уверял, что стал первым оглохшим на одно ухо от телепатии котом. (Я так старалась до него доораться…)

– А?

– А вот… если его с обрыва случайно сбросить, а я ему жизнь спасу?

– Жизнь ты ему уже не спасешь, – педантично.

– Неважно. Спасу, и все тут. Как считаешь… он будет рад?

– Тому, что скинул? Не очень.

– Я ж магически! Серпантин узкий, а он… ну мало ли, поскользнулся. С кем не бывает.

– Ну-ну.

– Мурз.

– Ладно, ладно. Твори, что хочешь, я же сказал, что он меня не волнует.

– Ага, – довольно.

Еще три минуты придумывала заклинание, буравя взглядом любимую спину. В итоге охотник почему-то насторожился, чуть ли не распластался по стене и каждые пятнадцать секунд бросал через плечо быстрые, внимательные взгляды, ожидая увидеть что-то опасное и страшное. Но видел только радостно улыбающегося меня.

– Готово. Ой…

Камень под ногами Хорта обвалился, сверху рухнул целый вал снега, да еще и из стены, к которой он прижимался, вперед выпер огромный валун, спихивая и без того падающего охотника куда-то вниз.

Стою, смотрю, ужасаюсь. Мурз высунул мордочку из воротника, оценил размер дыры в тропе, хмуро на меня покосился.

– Ты вроде бы собирался его спасти…

– Ну… все произошло так неожиданно, – с трудом понимая, что только что натворил.

Стон кота.

– Как думаешь, он еще жив? – глухо.

– А что с ним станется. Подождем ту…

– Вирх!

Голос снизу оборвал мысленный монолог с Мурзом. Свешиваюсь через край пролома, кричу, что я все еще здесь, напряженно разыскивая знакомую фигуру взглядом. Мурз перебрался на спину, сильно ругался, сказал, что придавила хвост.

Вон он! Вцепившись рукой в какой-то камень, покачивается над пропастью, глядя вверх и мне в глаза. И в них впервые нет холода – только ярость и желание выбраться.

– Дай руку!

Вытягиваю конечность вниз, повиснув на одних ногах. Мурз с воем вылетел из-за ворота и, вцепившись в него когтями, тоже повис над снежной бездной.

– Не дотянусь! Нужна веревка.

– А… у меня нет, – с отчаянием.

Хорт очень эмоционально высказался, сообщив, где я могу побывать и кто я есть. После чего второй рукой пошарил на поясе и кинул вверх моток веревки.

Сосредоточившись, рванул вперед и… тоже свалился вниз, успев поймать на лету веревку одной рукой и штаны Хорта второй.

Стон охотника. Висим на том же камне. Штаны сполза-ают.

– Хорт, ты как? – Стараюсь орать как можно более бодро, переживая, что спасти его не удалось.

– Грах! – было мне ответом. Кстати, одно из самых серьезных ругательств у троллей.

Висим.

– Да. Я веревку поймал!

Охотника снова прорвало. Мурз висит за спиной и пока молчит. Он там вообще жив?

– Жив. – Тихое шипение в голове.

– Отлично, – приободрилась я. – А у меня идея.

– Какая?

– Ну… мм. Хорт, ты сколько еще так провисишь?

Меня послали.

– Хорт, ну послушай! Я дам котенку веревку, закину его вверх свободной рукой, ты его поймаешь и бросишь на серпантин! После чего Мурз привяжет конец веревки к скале и сбросит ее нам.

– Да?! – Мурз. Ошарашенно.

Хорт замолчал, обдумывая мою очередную идею, после чего посмотрел вниз и медленно кивнул.

Нашариваю Мурза за спиной, отдирая взвизгнувшего кота от капюшона и мощно подкидывая вверх.

– Лови!

Кот улетел куда-то вбок (меня качнуло от броска). Последнее, что помню: два выпученных глаза, с недоверием смотрящих на меня. Потом он исчез.

Висим. Молчим. Хорт все еще переваривает ситуацию. Я – в шоке.

– Я сейчас соскользну, – хмуро. Расслышала только потому, что ветер на секунду стих.

– А?

И он отпустил камень.

Взвизгнув и сжав его ногу так, что услышала явный хруст, я что-то проорала и ухнула вниз. В груди, смешавшись с ужасом, поднялась волна древней непонятной силы, и почти сразу обоих поймала невидимая ладонь из потоков ветра, поднимая вверх и осторожно опуская на серпантин.

Лежим, тяжело дышим. Приходим в себя.

– Ты… ты как? – осторожно садясь и разжимая пальцы на его ноге.

Он шипит и ощупывает сломанную кость.

– Почему сразу не наколдовал?

И ведь снова злится. На него не угодишь.

– Ну… я… я… – Но тут накрыл откат.

Хриплю, кашляю кровью, сгибаясь пополам. Охотник наблюдает, прищурив глаза.

– Поэтому и не колдовал? – тихо.

Осторожно киваю, виновато улыбаясь. Отпустило. А вообще могло быть и хуже, гораздо хуже – почему-то это я знаю точно.

– Кота спасать не будешь?

Испуганно встаю, тут же падаю снова в снег и шиплю сквозь зубы. Слабость. Еще минут пять колдовать не смогу вообще. Странно… а так и должно быть?

– Я слышал, что заклинания полета – самые сложные в магии. Поднять же не только себя, а и еще кого-то, сравнимого по весу, могут и вовсе единицы. Сколько же тебе лет, вампиреныш, если ты уже знаком с таким волшебством?

Смотреть в его глаза не хочется. Сжимаю зубы и отворачиваюсь. Сколько, сколько… Триста! Но это я говорить не буду.

Мимо уха что-то просвистело, врезалось в снег, взметнув его в воздух, и оказалось небольшим рыжим котенком, жадно хватающим воздух и тихо постанывающим.

– Мурзик! – на выдохе.

Меня послали. Кот попытался отползти – не дала: схватила и прижала к себе, одновременно подлечивая. Вроде особых повреждений не было – несколько незначительных ушибов, и все.

– Чтоб я еще раз…

Киваю, утыкаясь в него носом и улыбаясь. Странно, я и не предполагала, что так привяжусь к этой вечно всем недовольной язве.

– Может… и меня подлечишь? – Охотник.

Киваю, не отрываясь от кота и все еще радуясь. Хотя… постойте. Великий и ужасный охотник на вампиров просит своего злейшего врага вылечить его? Это же… это же прогресс!

– Ла-адно, так уж и быть. – Мягкие лапки Мурза отпихивают мое лицо со светящимися счастьем глазами. – Я его сам подлечу, сиди уж, – ворчливо.

И кот, осторожно спрыгнув в снег, медленно и вальяжно пошел к охотнику. Задумчиво смотрю ему вслед.

Хорт хмурится, с крайним подозрением следя за котом. Но пушистик еще не отошел от вспышки моей внеплановой любви и залечил все быстро и качественно, даже обезболил перед этим, что уж совсем странно. После чего котенок подошел ко мне, запрыгнул на руки и разрешил снова сунуть его за пазуху.

Надо вставать и идти дальше, хотя колени все еще подгибаются…

Взгляд уперся в нечто странное. Это была рука. Рука Хорта, которую он протягивал мне.

Сижу, тупо на нее смотрю, соображая плохо и урывками.

– Что?

– Давай руку, – хмуро, как и всегда, но… не пряча глаза и глядя в упор.

– Эм… я же твой враг. Злейший.

Кивает, пожимает плечами. Сам берет за руку и резко вздергивает вверх.

Стою, слегка покачиваясь и чувствуя почти жар в заледеневшей ладони, которую он не отпустил.

– Знаю. Но наша битва еще впереди, а пока… ты только что спас мне жизнь. Спасибо.

Он улыбается?!

Стою, дрожу, пытаюсь что-то сказать. Что-то умное и героическое, вроде: «Да нет проблем, чувак!» – или: «На моем месте ты поступил бы так же!» Нет, все не то…

Но он уже отпускает мои пальцы и вновь идет вперед, слегка прихрамывая на ходу.

Стою. Ветер скользит под курткой, завывая и толкая в спину, а в голове – полная каша. И странное ощущение тепла и счастья где-то в груди.

– Еще пару раз его спасешь, и точно влюбится, – вклинивается язвительная мысль Мурза.

Медленно улыбаюсь, киваю и бегу вперед, спеша его догнать.

«Да я… да для него… хоть жизнь отдам!»

– Э-э-э… а вот этого не надо!

Но голос Мурза я уже не слышала.

Глава 17

Два часа спустя. Продолжаю подъем, постоянно отвлекаясь мыслями на посторонние темы и стараясь контролировать дыхание.

– А что, если его снесет лавиной?

– Уже было, начнет подозревать. – Мурз, лениво. Согретый моим теплом и как раз пытающийся уснуть.

– Ну… тогда на него нападет страшное всеядное растение.

– В такой мороз? И где оно прячется? Под снегом?

– Ну…

– Плотоядный подснежник. А что! Это мысль.

– Так я колдую? – с надеждой.

– Я тебе поколдую. Ты хоть знаешь, сколько сил отнимает заклинание создания жизни? Даже Вирха откат бы убил.

Уныло перепрыгиваю через очередную трещину.

– И что тогда?

– А что ты зациклился на методах убийства и спасения? Может… просто наколдуешь ему заклинание обогрева для начала? Он явно замерз не меньше тебя.

– Я не умею. Да и боюсь его поджечь, вместо того чтобы согреть.

– Молодец, – одобрительно. – Умнеешь на глазах. Ладно, слушай и запоминай, я тебя научу.

– Ты?!

– Ты не тыкай. Я твой сэнсэй, даже если ты это и забыл. Это я тебя магии с пеленок учил.

Молчу, киваю, параллельно представляя, как радостный и согретый Хорт заключает меня в объятия, благодаря за помощь. В груди потеплело, кошусь на бугор на животе.

– Ну. Что там за волшебство-то?

Спустя полчаса.

– Повторяю в последний раз. Мысленно рисуешь вокруг себя ИДЕАЛЬНУЮ сферу тепла. Хоть один бугорок будет, и она тут же в этом месте лопнет, выпуская энергию.

Мне плохо, меня шатает. Сил угрохала немерено, а ведь еще от прошлых свершений не отошла.

– Вирх!

– А?

– Он тебя точно потом поцелует.

С трудом соображаю, о чем это он.

– Хорт как согреется, так на радостях тебя и расцелует, – поясняет Мурз. – В щеки, конечно, но у его расы это – такой обыча…

Мои глаза сверкнули, воздух сжался и зло загудел вокруг. Мысленно представляю себе куб и четко впечатываю в него сферу. Так. Теперь дать энергии накопиться внутри и…

– Хм. Ветер стих и потеплело или мне кажется?

Меня трясет. Улыбаюсь, киваю, пытаясь догнать скрывшегося за поворотом Хорта.

– Куб для создания сферы… А ты не дурак. Молодец, я такого…

– Подожди!

Выпрыгиваю из-за поворота, вижу Хорта и быстро, пока не забыла как, колдую.

И вновь гудение воздуха, тихий шепот и мои трясущиеся руки… и ноги. Откат небольшой – просто слабость. Но сейчас мне и этого более чем достаточно.

Хорт остановился. Оглянулся, хмуря брови, и очень пристально на меня посмотрел. Глупо улыбаюсь и машу рукой, пытаясь устоять на разъезжающихся ногах.

Он мотнул головой, показывая, что я должна идти следом, и резко нырнул прямо в стену. Удивленно мигаю и устало бреду к тому месту, где он только что стоял.

Пещера? Пещера?!

Вваливаюсь внутрь, падая на пол и тяжело дыша. Меня все еще трясет, да и нормально идти смогу не скоро. Противная слабость стоит у горла вязким комком, ударяя в голову.

– Спасибо.

Поднимаю голову и смотрю в его глаза. Стоит у стены, засунув в карман руки, и смотрит так внимательно, что чувствую себя немного неуютно.

– Но зачем? Ты сильно ослаб, а я не просил.

– Я… – Кашляю, подавившись холодной слюной. Наклоняю голову, судорожно дышу и усаживаюсь поудобней на какой-то обломок. – Я просто подумал, что если обоим будет тепло – больше шансов быстро добраться до вершины и победить дракона.

Он медленно кивает. В глазах – все еще недоверие, но смотрит уже не враждебно, как раньше, что заставляет сердце чаще биться в груди.

– Что ж… – Интересно, а целовать меня будут? Традиция ведь. – Рад, что ты так думаешь… – Мне бы хватило и одного поцелуя. Можно даже не в щечку, а в лоб. Хотя… – Я принимаю твой дар. – Он улыбается.

Сердце в груди замерло, сбившись с суматошного ритма. Искры в черных глазах, упрямые, находящиеся в вечном беспорядке волосы, красивое лицо и гибкое тело хищника…

– Но я должен поблагодарить тебя в ответ. Это традиция моей…

– Я готов!

Парень вздрогнул. Пожал плечами, подходит.

Знаю, что красный как рак, но… закрываю глаза и поднимаю лицо.

Сердце бешено стучит в груди, отдаваясь грохотом крови в висках. Я готов. Я абсолютно готов. Маленький поце…

– На.

Мм? Открыв левый глаз, с удивлением смотрю на небольшую метательную звездочку, лежащую на его ладони и слегка погнутую на одном конце.

– Это что? – В голосе – ни грамма радости.

Мурз высунул голову и тоже с интересом уставился на сюрикен.

– Оружие – лучший подарок для воина. Был бы ты девушкой – чмокнул бы в щеку. Но так как ты парень…

В голове пусто. Понимаю, что мне только что разбили сердце. Опять.

– …то вот. Оружие. Да ты бери, не бойся. Убить тебя это мне все равно не помешает.

Я так рад, так рад. Козел…

– И да, вот еще что, – уже направляясь к выходу, пока я сижу и кручу в руке погнутую звезду, – если бы не твое заклинание, нам бы пришлось сегодня ночевать, тесно прижавшись друг к другу для согрева. Рад, что ты тоже это осознал. – Довольная улыбка. – Ладно, пойду поищу дров для костра, а ты отдыхай.

– Э-э-э… Вирх? Ви-ирх. Приличные вампиры такое лицо не делают. Давай очухивай…

– Как дезактивировать заклинание?!

Кот попытался вывернуться из моих рук, испугавшись и заорав:

– Да просто пожелай! Это же твое зак… Ай!

Пожелал! Сильно-сильно пожелал. Зажмурившись и сжав кулаки.

А на лице – предательский румянец. Рука полезла в карман, и я отправила в рот сразу две ягоды «винограда».

– Ну и зря. – Мурз, угрюмо. – Все равно он знает, что ты парень.

Я фыркнула и поправила резко удлинившиеся и укрывшие плечи волосы.

– Не лезь. Я все сделаю сама.

Глаза у котенка стали с пятирублевую монету.

– Что «все»? – тихо, испуганно.

– Я потом объяс…

Но тут в проеме появился занесенный снегом и сильно злой Хорт. Посмотрел на меня, стиснул зубы и тихо зарычал. В руке он сжимал всего две жалкие веточки. Я опустила длинные черные ресницы, смущенно улыбнулась и тихо пролепетала:

– Кажется, костра не будет? Придется спать… вместе? – заливаясь румянцем под взглядом сверкающих бешенством глаз.

– ДА Я СКОРЕЕ ПОВЕШУСЬ, ЧЕМ БУДУ СПАТЬ С ТОБОЙ!

После чего парень швырнул ветки на пол и снова вышел.

Сижу, широко улыбаясь и подмигивая Мурзу:

– А у него нет выбора.

Кот застонал и схватился лапкой за голову.

– Твоя сестра меня убьет.

Два часа спустя.

Я в шоке, что он столько выдержал. Зато сейчас вернулся в пещеру и стоит, смотрит на меня, кутающуюся в оба пледа сразу.

– Я замерзла, – тихо, хрипло. Обнажая правое плечико.

Кот заржал в углу, сводя на нет весь эффект соблазнения. Угрюмо на него смотрим.

Смех оборвался, нас назвали извращенцами. Хорт скрипнул зубами.

– Если не поспишь – завтра не доберешься до замка или отморозишь что-нибудь и ослабнешь так, что дракон тебя без труда съест. – Говорю спокойно и рассудительно, стараясь не спугнуть «жертву».

Хорт опустил голову, и его глаза скрыли длинные пряди упавшей челки. Скрипнув зубами, сделал один неуверенный шаг ко мне.

– Услышу хоть один стон ночью – и могу рассказать, что именно ты, охотник, отморозишь до состояния «отвалилось», – мрачно. Из угла.

Хорт остановился. Сжал кулаки. Видно, что руки уже посинели – замерз так, что еле двигается, но стоит.

Молчу, тоже опустив голову и не зная, что бы еще такого успокаивающего сказать. Особенно на фоне последней фразы Мурза.

– Я не трону твоего хозяина. Ненавижу извращенцев.

Вздрагиваю, сжимая зубы.

– Хм… посмотрим.

Кивает, подходит, садится рядом, укутывая нас обоих пледами и резко прижимает меня к груди правой рукой.

Вскрикиваю, краснея и понимая, что он чувствует, как быстро бьется мое пытающееся вырваться из груди сердце. Но молчит. Еще и голову повернул так, что снова не вижу его глаз.

– Спи, – тихо, хрипло.

Киваю, чувствуя, что краснею уже чуть ли не вся. Вдыхаю запах его тела – чуть пряный и морозный, но такой родной и приятный… осторожно кладу голову на его грудь и пытаюсь уснуть, слыша быстрый нервный стук сердца под рубашкой.

Странно, почему он так волнуется? Он же уверен, что я парень. Да?

Зажмуриваюсь, пытаясь успокоиться и дышать хотя бы через раз. Тело медленно и неохотно согревается под пледами. Его дыхание шевелит волосы на макушке, а вопросы никак не желают пропадать из головы…

– А знаешь, – тихо, почти на грани слышимости, – если бы изначально ты был девчонкой, а не парнем… я бы не смог лечь рядом.

И все. И тишина.

И только сердце стучит так, что начинаю задыхаться, глаза широко расширены и полны слез. Меня трясет, а из горла вырывается тихий глухой всхлип.

Ну… ну почему все так!

А на коленях в кольце моих рук захрапел маленький согревшийся котенок.