Текст книги "Быть бардом непросто"

– Давай.

Купидон парит над нами, развлекается стрельбой из лука в ангелов стрелами с розовыми наконечниками. Ангелы дергаются, падают и бросаются чем-то в ответ. Кажется, цветами. Охапками.

– Ангелы! Я не дэймос! Я Аид! Эльф!

Все замирают и смотрят на друга.

– И я… хочу быть… как вы!

Звон райских голосов усиливается:

– Я хочу белые крылья, темную кожу, вертикальные зрачки! Все, как у вас. И ради этого… я начну вершить добрые дела. А вот он, – в меня тыкают пальцем, – мне в этом поможет.

– Кто? Я?!

– Ты же ангел. Тебе положено.

– А-а… ну да. Беру под опеку.

И мы беремся за руки и неуверенно улыбаемся друг другу.

Один из близстоящих ангелов, чем-то напоминающий хозяина трактира, крутит пальцем у виска. Ну и пусть.

– Пошли! – сжимаю его руку и показываю направление – вперед. – Нас послали небеса! Так спустимся же на грешную землю и поможем людям!

Вокруг радостно галдят, нас пропускают, правда, приходится пробиваться, ибо каждый желает похлопать по плечу или другому месту. Некоторым я даже заезжаю кулаком по носу, дабы немного снизить ажиотаж и успокоить несчастных. Но так или иначе, а мы пробиваемся и вприпрыжку бежим вершить добрые дела. А купидон маленьким ангелом парит над нашими головами, стреляя уже из скорострельного арбалета ГС-400 («Гномья смерть – 400» – это последняя разработка гномов: четыреста стрел в минуту с лентой подачи дополнительных патронов). И где только взял? У него вроде был лук.

Народ, не желая приобщаться к таинству любви, с криками разбегается в разные стороны, прячется за облаками и умоляет прекратить стрелять. Что ж, любовь – это не так просто, как кажется. Но я верю, что теперь они найдут ее и смогут стать счастливыми. А вот и край облаков. Внизу – земля.

– Ну что. Ты готов, Аид?

– Всегда готов.

– Тогда полетели.

– Полетели!

И мы прыгаем вниз, распахиваем крылья и улыбаемся широко и радостно.

Рассказ трактирщика, вышедшего на задний двор таверны покурить

– На втором этаже послышался грохот, потом вопли. Я удивленно поднял голову и увидел, как с подоконника с улыбкой идиота выпрыгнул сначала один эльф, а потом второй. Оба рухнули в корыто с отбросами для свиней, животные с визгом разбежались по углам.

Затем эльфы вылезли. Черненький что-то проорал и, оглядевшись, попросил светлого поприветствовать ангелов. Эльф, встав на ноги, с горящими глазами приветствовал собравшихся вокруг свиней. Он говорил долго и содержательно, после чего поцеловал (это эльф-то!) каждую, представляете, каждую свинью поцеловал в пятачок.

Пока он, трактирщик, приходил в себя от увиденного, из таверны выбежал гоблин со стрелометом ГС-400, который я купил накануне на последние деньги. Изучив обстановку, гоблин скорчил зверскую рожу и расстрелял свиней в упор. У хрюшек не было ни единого шанса. Я и сам едва успел скрыться за дверью сарая. После чего эльфы обнялись и попросили гоблина и дальше нести любовь в массы, потом, забравшись на забор, спрыгнули вниз с такими счастливыми рожами, что мне на секунду стало завидно.

Когда эльфы скрылись, я рванул за стражей, понимая, что, если эльфов не остановить – они перестреляют весь город. А тогда точно никто и никогда ни за каких свиней не заплатит.

…Я никогда не чувствовал себя так легко и прекрасно. Я парю над землей, невидимый и неосязаемый. Люди начинают улыбаться, едва чувствуют мое присутствие, их сердца наполняет любовь. И даже парящий рядом дэймос не может стереть улыбку с их лиц. На плече сидит притомившийся купидон и перезаряжает стреломет любви. Солнце светит ярко и нежно… и жизнь прекрасна, кто бы и что бы по этому проводу ни говорил.

– И куда мы теперь? – Прекрасные глаза дэймоса сверкают огнем веры.

– Туда, – указываю направо и первым влетаю в темную арку, ведущую в самые бедные и жуткие кварталы этого города – улицы, на которых даже при свете дня царят беспредел и убийства.

– А что там?

– Там… твое спасение.

Отчет стражи о беспорядках в городе

Двое эльфов, темный и светлый, появились неизвестно откуда и учинили беспорядки на улицах города. С ними был замечен гоблин со стрелометом.

Ниже приведен приблизительный список учиненных беспорядков:

1. С криком: «Во имя света!» – эльфы напали на захвативших грабителей стражей порядка. Стражу избили, связали и отдали на растерзание удивленным ворам. Светлый эльф при этом орал, что защищает сирых и убогих, а темный постоянно улыбался в ответ. Стражников они называли «нежитью» и «нелюдями».

2. Взорвали больницу – правое крыло, в котором лечилась знать. Динамит был предварительно изъят у грабителей, спасенных чуть ранее. Пострадавших море, но все живы, ибо всех предупредили о взрыве заранее. (В открытое окно палаты, находящейся на первом этаже больницы, запрыгнул гоблин и, проорав, что только пламя взрыва очистит души неверных, бросил связку динамита с подожженным фитилем, после чего выпрыгнул из окна. Вслед за ним выпрыгнули пациенты.)

3. Остатками динамита подорвали мост, соединяющий правую и левую части города.

4. Выловили оглушенную взрывом рыбу и раздали беднякам.

5. Прыгали в фонтан с самой высокой башни города с криками: «Я лечу!» и «Как же круто!».

6. Во время сожжения ведьмы на главной площади пробрались на помост, освободили преступницу и «улетели» на метле. (Метлу принес светлый эльф. Ведьма сумела ее активировать и поднять в воздух.)

7. Темный эльф устроил на главной площади концерт: пел жуткие песни, которые собрали целые толпы молодежи. По ходу действия его вознесли на помост, разожгли костры вокруг. Один из молодых магов колдовством усилил звук до максимума (в окрестных домах вылетели стекла).

8. Светлый эльф взял отряд из молодых парней и повел их грабить ближайшие таверны. Вернулись с огромным запасом выпивки, которую в дальнейшем на концерте раздавали бесплатно. Всех, кто вставал на пути светлого, называли «нежитью» и натравливали на них «купидона», умоляя привнести в сердца любовь и всепрощение. Под прицелом ГС-400 редкий трактирщик отказывался выдать эль и вино. Вскоре гуляние стало массовым, а работа стражи была приостановлена, так как каждого, кто лез с оружием на барда, били нещадно и насмерть. Решили дождаться окончания незапланированного концерта. Тем более что большая часть стражников под видом гражданских также присоединилась к гулянию.

9. Напоследок эльфы устроили митинг, повели взбудораженные массы людей ко дворцу, вытребовали у испуганного короля фейерверки и до утра запускали их в воздух.

К утру эльфы исчезли, и больше их никто не видел.

Глава 13

Сижу в кустах, грязный, мокрый, вонючий и страшный. Рядом валяется эльф с задранными вверх ногами и гоблином, сладко спящим на его животе.

– Эй, про… проснись… – Ой, меня сейчас вырвет.

Пытаюсь отползти, но ноги и руки не слушаются. Короче, все делаю прямо там, сотрясаясь от спазмов и чувствуя нарастающую боль в теле, отдающуюся погребальным молотом в голове.

– Аид… – Бульк… – А-и-ид.

– А?

– Я… умираю.

– Ага. А я все еще парю.

– Везет.

Через полчаса к рвоте добавляются понос и недержание. Вонь из кустов доносится такая, что проходящий мимо волк, случайно ее вдохнувший, там же и сдыхает.

Спустя сутки.

– Помнишь что-нибудь о вчерашнем? – Лежу у реки мокрый, в одних труселях. Выстиранные вещи покачиваются на ветвях деревьев.

– Ну… смутно. Я, кажется, летал в виде дэймоса и сеял добро и справедливость.

– Круто. А я был ангелом.

– Который учил меня хорошему. Это помню.

– Я, кажется… впервые выступил с концертом.

– Да? И как?

– Мне аплодировали стоя.

– Чего пел-то хоть?

– Э-э… мм… а я записал! Ща… где-то был блокнот. Мне фанат подарил. А, да. Это он записал. Сказал, что эта песня будет хитом.

– Обалдеть. Споешь?

– Я блокнот посеял.

– Идиот! – припечатывает светлый.

– Что? А сам-то!

– А что я?

– Ничего. О! Нашел! Он, правда, слегка подмок. Но строчки все еще видны. И карандаш тут. Отлично. Красивый блокнот, кстати… был. Я его сохраню и буду дальше писать.

– Ты мне песню зачитай. Мне прямо-таки до жути интересно, что именно можно было сочинить под такой дозой наркоты.

– Ну… ладно. Приготовься трепетать от величия моего гения.

– Я готов.

– Тогда слушай.

– Давай.

 
На загривке пьяного разобщения,
Вытягивая иглы из глаз убогих,
Сидит седое склизкое нетерпение
И распинает живых и строгих…
 

Эльф хмурится, глядит на далекую луну и почесывает подбородок. Я и сам в шоке. Нехило меня тогда несло.

– Это все?

– Нет… тут еще есть.

– Давай.

– Гм… Ну ты сам напросился.

Выдыхаю и, взяв нужный темп, начинаю петь, периодически срываясь и нервно дергая ногой в такт. Эх, гномий метал, детка!

 
Взирая ямами глаз без ужаса,
Сосет надежда соки выживших.
Тебе не надо так много мужества,
Чтобы забыть навеки сгинувших.
Ты, развернувшись, прочтешь все пошлости,
Закинешь когти в прозрачный потрох.
И развернешь тоску на скорости,
Пугаясь мысли, переходящей в шорох.
Я не прощаю и не прошу прощения…
Возможно, это все не для тебя,
Но на одно последнее мгновение
Прошу, прими таким, как есть, меня.
 

– Да. Это хит.

– А я о чем.

– Сальное общение, сосущая надежда, когти в потрохах. Тебе явно было круто.

– Да! – Ложусь так, что наши затылки соприкасаются, и подкидываю веток в костер. – Как считаешь… стоит вернуться и заявить о себе еще раз?

– Знаешь, даже того, что помню я, хватит как минимум на три пожизненных заключения. Так что предлагаю смыться по-тихому в соседний город и не светиться ни перед столичной стражей, ни перед уголовниками, ни перед королем. Мы ему вроде бы тоже угрожали.

– Обалдеть. А с тобой и впрямь весело.

– Спасибо, но благодарить стоит скорее его.

Поворачиваю голову и смотрю на спящего неподалеку Федю. Тот и не думал просыпаться ни когда мы перетаскивали его к реке, ни когда разводили костер, ни в ответ на мои вопли, срифмованные в строчки будущего хита. Ну и ладно. Успеем еще набегаться, когда он проснется и снова что-нибудь учудит.

Глава 14

Итак, мы в лесу, невдалеке от города. Без денег, вещей и еды. Все, что у нас есть: куртки, рубашки и пара штанов. Светлый, кстати, захватил всего один сапог и теперь мучается, вспоминая, где посеял второй.

– Я волка нашел! Дохлого.

– От чего он умер?

– Откуда я знаю? Тебя небось увидел и помер.

– При чем тут я? Светлые эльфы издревле были хранителями мира и процветания на земле. Ой, гоблин проснулся.

Гоблин обводит нас мутными красными глазами и изрекает:

– Федя хочет пить!

– Вот и хоти себе дальше, – отвечаю зло.

– Друг напоит Федю. И вымоет. Правда же? Федя хочет буль-бульк!

– Слышишь? Твой друг просит его искупать. Вперед! А я пока волчару освежую.

– Не смей! Мы его похороним и воздадим ему почести.

– Ты похоронишь мясо, если захочешь. Шкуру я себе оставлю.

– Я тебе не позволю.

– Федя хочет буль-бу-ульк!

– Отстань. А-а-а!

– Что там?

– Эта зараза укусила меня за ногу!

– Сочувствую. Думаю, лучше тебе его выкупать.

– Ага, щас!

– Ну как знаешь.

Полчаса спустя довольный мокрый гоблин сидит у костра. Голодный, мокрый и очень злой Аид, с которым решили поиграть в воде, навернул туда Федю вместе с одеждой – теперь он сидит неподалеку и ненавидит весь мир. Я уплетаю ягоды, которые насобирал. Ягоды съедобные, но очень горькие и вяжущие. А это значит, что их еще и фиг проглотишь.

– Феде плохо. Расскажи что-нибудь смешное.

На колени к Аиду залезает существо с огромными, полными надежды глазами.

– А я-то тут при чем? – говорит светлый и пристально смотрит в мою сторону.

Я же, безмятежно улыбаясь, поглаживаю свой распухший живот и допиваю настой из трав, наблюдая сию дивную сцену.

– Друг должен помочь Феде!

– А ведь он прав, Аид. Друзья именно так и поступают. А еще чешут спинку перед сном, целуют в лобик, делятся своим плащом и спят под одним одеялом.

На меня посмотрели две пары глаз. Одни – счастливые, вторые – злобные.

– Ничего подобного друзья не делают!

Глаза Феди наполняются слезами. В следующий момент Аид начинает странно подергиваться и усиленно чесаться.

– Что это с тобой?

– Меня… словно током бьет.

– Феде плохо. Федя хочет ска-азку-у-у…

– О-о-ой. Черт, это он бьется током!

Пытаемся отодрать Федора от себя, но проще выдрать пень из земли без подручных средств. По телу Аида и впрямь пляшут голубые молнии. А в следующий момент раздается треск, и чуть дымящийся эльф остается сидеть посреди выжженного куска земли. Волосы встают дыбом, глаз дергается, а пальцы скребут землю.

– Ну и ну. Я слышал, что гоблины, способные генерировать такой заряд, встречаются крайне редко. А те, которые могут создать шаровую молнию, и вовсе ценятся на вес золота. Небось его свои же за это и выперли.

– У… убери… его… от меня! – хрипит Аид.

Фыркаю и беру Федю за шкирку, пытаясь отодрать гоблина от эльфа. Но тот держит друга мертвой хваткой, злобно шипит и пытается укусить. Такое ощущение, что его проще убить, чем отцепить от Аида.

– Федя, да отпусти же ты его. Я расскажу тебе сказку.

– Друг расскажет! Не хочу твои сказки!

На глазах гоблина снова начинают закипать слезы. Переглядываемся с эльфом. В глазах Аида – ужас.

– Ладно, – говорит он хрипло. – Расскажу.

Слезы у гоблина высыхают как по волшебству. Я отпускаю его и отхожу подальше, сажусь с другой стороны костра.

– Итак… Жил-был однажды… гоблин.

Федя довольно сопит, прижимаясь к груди несчастного.

– И звали его Федор.

– Как меня?

– Как тебя.

– И однажды он сдох!

Я перестаю подбрасывать ветки в огонь и укоризненно смотрю на эльфа. На лице того читается неописуемое счастье.

– И все? – уточняет удивленный Федя.

– А? Что? Нет, не все. Он воскрес!

– Давай угадаю, что будет дальше: он снова сдохнет? – нервно усмехаюсь, поглядывая на гоблина.

– Э-э… мм… нет. И пошел странствовать.

– Какая занимательная сказка.

– Не нравится – сейчас сам будешь рассказывать.

– Понял, понял. Молчу.

Федор сопит и бросает в мою сторону недовольный взгляд.

– И вот он странствовал, странствовал… странствовал… – Я тяжело вздыхаю. – И нашел замок! В нем жила принцесса. Она жила там уже лет сто и сильно скучала.

– Я бы даже сказал, померла от скуки.

– Не перебивай… Нашел он принцессу и восхитился ее красотой.

– Труп красиво свешивался из окна башни? – Просто не могу молчать. У Аида такое выражение лица, словно к горлу прижат раскаленный меч, а сам он подписывает свидетельство о браке с беззубой старухой, которая к тому же тянет к нему свои губы, свернутые в трубочку, и шамкает: «Ну иди же шюда, мой шладенький. Шаш я тебя к-а-ак поцелую…» Так, что-то я увлекся.

– Да нет же. Она расчесывала длинные волосы у окна, и они развевались по воздуху.

– И тут же выпадали.

– Скорее, вырастали. С каждым взмахом расчески делались все длиннее и длиннее. Гоблин пригляделся и понял, что она была…

– Как Федя? – уточняет голос, доносящийся с живота Аида.

– Угу. Тоже гоблин! – подсказываю я, внутренне умирая от хохота. Да-а … столетний гоблин с длинными волосами (интересно, волосы-то у дамочки откуда? Наш-то лыс как коленка, значит, у девушки парик, не иначе), заточенный в башне, сразит любого наповал.

– Ну… ладно. Как Федя.

Счастливый вздох и еще более довольное сопение.

– Так вот. Она тоже увидела его и бросилась к нему в объятия.

– И разбилась.

– Почему?

– Если она выпрыгнула из башни, которая к тому же была довольно высокой, то с большой долей вероятности – разбилась о мостовую насмерть.

– А вот и нет. Она зацепилась волосами о горгулью! Точно, о каменную горгулью!

– И так, покачиваясь, часами молила о спасении.

– И Федя бросился вверх! Стремясь выручить прекрасную деву из беды!

– Но не успел. Волосы оборвались, и она таки рухнула вниз.

– Но до земли было недалеко, – прожег меня злобным взглядом Аид. – И она ничего себе не сломала.

– Просто стояла и ждала его – вся такая лысая и окровавленная.

– Часть волос осталась.

– Жуть.

– Но гоблин все равно ее полюбил.

– Так как больше любить там было просто некого.

Федор только и успевает переводить взгляд с меня на Аида и обратно. На моем лице играет злая усмешка, я наслаждаюсь процессом.

– Все! Конец! Ты доволен?

Федор, подумав, кивает и, широко зевнув, устраивается поудобнее на животе Аида.

– Эй, ты чего это удумал? Ты что, будешь спать на мне? Фтор, сделай что-нибудь!

Пожимаю плечами и встаю, разминая плечи.

– Пойду прогуляюсь. Вы пока спите.

– Куда намылился?

– Разведаю обстановку. Нас могут искать. Вряд ли стража и бандиты сдались так просто.

Аид тяжело вздыхает:

– Ладно, иди.

Киваю и исчезаю среди деревьев, словно тень. С появлением гоблина соседство светлого начинает нравиться мне все больше и больше, видимо, в душе я тоже садист.

Глава 15

До следующего города неблизко: три дня конного пути. Вот только лошадей у нас нет, к тому же эльф путешествует в одном сапоге, а гоблин постоянно ноет, так что путь в результате занимает две недели. И только к концу второй семидневки мы наконец-то видим вдалеке каменные ворота Агреля.

Это… необычный город. Сплошную каменную гряду, словно ножом, прорезает длинное узкое ущелье, соединяющее море (расположенное на «острие» ножа) и земли материка, по которым мы путешествовали всю последнюю неделю. Огромная мрачная гора, широкая, что твоя шляпа, когда-то давно была «распилена» надвое гномами всего за три телеги драгоценных камней. Так был создан Агрель, король которого теперь единственный на материке человек, контролирующий торговлю королевства с заморскими странами… Он и еще темные эльфы, которые никогда и никого не пропустят через свою часть хребта, каменной громадой окружающего остров и замыкающегося, словно древний змей, в огромное кольцо.

Да… Агрель. Город, с двух сторон зажатый между отвесными каменными стенами, в которых люди, словно крысы, создали целую сеть извилистых ходов и нор, называемых ими «квартирами». Окна ровными рядами идут в трех-пяти и просто в метре над землей. За ними – комнаты, коридоры, магазины, подвалы… Но поражает не это. Поражает даже не то, как разумные могут жить в этой щели, не видя света солнца, путешествуя по одной-единственной улице, продуваемой всеми ветрами… По-настоящему удивляет то, что они забрались еще глубже, создав две огромные, не уступающие по площади иному городу, пещеры по правую и левую сторону от главной улицы. Огромные каменные своды подпирают зачарованные колонны, созданные руками гномьих мастеров и зачарованные магией столь же древней, как и сами горы. Вечный полумрак лишь изредка рассеивает голубой свет магофонарей, да на потолке то и дело вспыхивают мелкие кристаллы камней… Красиво, но странно. Особенно для существ, всю жизнь тянущихся к свету…

Кстати, в переводе с древнего гномьего наречия Агрель означает «Огрею дубиной и убью». Не очень романтично, зато намекает на то, что в город со злыми намерениями лучше не соваться. Врата, вырезанные из цельного куска скалы, сильные ветра, частые дожди, обвалы – все подтверждает, что в этом месте могут жить только сильные духом и дураки от рождения. А еще в городе практически нет солнца, поэтому у жителей мраморно-белая кожа и светлые волосы, так что обитателей этих мест узнают в любом другом городе королевства.

Н-да, моя внешность на таком фоне вряд ли останется незамеченной. Ну да что поделать, видимо, таков мой удел – вечно быть на виду.

– Эй, ну где вы там? – оборачиваюсь и смотрю на роющегося в сумке Аида.

– Гоблин проголодался. Надо сделать привал.

– А как же запасы мяса, которые мы сделали вчера? И вообще, мы через пару часов будем в городе. Там и поедим.

– Он уже все съел и ждать точно не будет.

– Ясно. На вас продуктов не напасешься.

– Помолчи, а. Меня за последние трое суток шесть раз била шаровая молния, это просто непередаваемые ощущения. Могу попросить Федю одарить ими и тебя.

– Ладно, расслабься. Пойду тогда, раздобуду что-нибудь на обед. Благо дело, мы недалеко от леса.

– Тогда поторопись.

Эльф присаживается на корточки и устало опускает голову. Выглядит он и впрямь не очень. Следом за ним из кустов выходит гоблин, короткие ножки которого не предназначены для хождения по лесу, поэтому он большую часть времени семенит, смешно подпрыгивая и переваливаясь на ходу.

– Друг, ты меня забыл! Друг!

– Я тут, – говорит Аид тихо.

Задумчиво изучаю бледную кожу с красными пятнами ожогов. Как ни странно, мне его уже почти жаль. Надо что-то с этим делать, а то он так долго не протянет.

В лесу нахожу расставленные кем-то силки и забираю из них добычу – трех птиц, похожих на куропаток, – вкусно и питательно, для мясоедов, конечно. Себе же я собираю травы и коренья плюс нахожу пару-тройку грибов. Есть соблазн сорвать несколько поганок, дабы устроить Аиду бурную ночь, натерев ими при приготовлении пищи будущее жаркое, но вспоминаю его изнуренное бледное лицо и отказываюсь от замысла.

Гоблин, кстати, оказался довольно беспокойным существом, и даже меня порядком достал. Он просыпается раз пять за ночь и просит то попить, то поесть, то сказку, то согреться; постоянно требует внимания Аида и не позволяет тому отвлечься ни на секунду. Федя ревнует светлого даже ко мне: едва приятель со мной заговаривает – гоблин начинает рычать, кричать и требовать есть, пить или взять его на ручки. И это еще не все. Если Аид отлучается в кусты – Федя бежит следом. Если он плавает, то с гоблином на спине. Если спит, то с ним в обнимку. Если идет, то с ним же на руках. И при этом я постоянно слышу слово «друг».

Думаю, предыдущие друзья Федора либо застрелились, либо повесились, не выдержав тягот общения с ним. И мне уже жаль не столько их, сколько самого себя. Рассказать, что ли, Аиду, как избавиться от Феди?

Ладно. Дойдем до города, тогда и поделюсь с ним столь важными знаниями. А пока… пускай терпит, ибо это моя мстя, и она страшна.

– Где ты шляешься? Принес что-нибудь поесть?

Аид уже развел костер и теперь сидит, опираясь спиной на ствол дерева и подбрасывая в огонь небольшие ветки. Федя суетится вокруг, изучая пламя огня и бурно ему радуясь.

Показываю Аиду свою добычу и широко улыбаюсь.

– Да вот, ходил, думал: может, просто сбежать от вас обоих. Больно вы шумные.

– Еда! Федя сам приготовит! Федя умеет! Дай!!!

Я уже на своем горьком опыте убедился – лучше отдать. Пару раз и меня молнией шарахнуло, а еще эта зараза кусается… больно, кстати.

– Держи.

Задумчиво изучаю Аида. Надо же, каким он тихим стал. А ведь в начале нашего знакомства доставал меня почище Федора.

– Готово!

Нам показывают нечто с клоками перьев, окровавленное и зверски разодранное на части.

– У него явный талант.

Федор в ответ гордо задирает мордочку и бросает в огонь все разом. Пламя вспыхивает, остатки перьев тут же обугливаются, а мясо противно воняет.

– Вот сам это и будешь есть.

Гоблин пожимает плечами и убегает куда-то в лес.

– Вот бы он не вернулся! – Страдальческий голос Аида просто льется бальзамом на мою душу.

– Спокойно, я знаю один секрет! – подмигиваю мученику дружбы.

– Какой?

– Как избавиться от мучений.

– Я не готов к самоубийству.

– Да ты что! Я же пацифист!

– А его – фиг убьешь. Я пытался придушить как-то ночью, но он проснулся, обозлился и врезал по мне таким разрядом…

– Я не про это.

– Тогда какие есть идеи? – Аид внимательно смотрит на меня.

Выдерживаю драматическую паузу, после чего торжественно произношу:

– Поселение гоблинов.

Тишина. Сидим и смотрим друг на друга.

– И? Мне что, нужно бурно радоваться этому?

– Да ну тебя. Я о другом. Существует последнее поселение гоблинов. Правда, я думал, что это миф, но, если этот выжил, почему бы еще нескольким не сохраниться?

– И ты знаешь, где оно?

– Да, теоретически.

– Хм. И что ты предлагаешь: отвести его к его родичам, а самим смыться?

– А что? Эта идея не лишена смысла. Ты доставишь Федю к его сородичам, там он найдет себе кучу новых друзей, заведет подружку и забудет про тебя.

– Класс. Вряд ли меня из этого поселения отпустят так просто. А я, знаешь ли, не собираюсь заводить еще кучу подобных друзей, одного-то еле переношу.

– Вот тут и начинается самое интересное. Я знаю, как снять чары дружбы и заставить его забыть о том, что вы друзья!

В пространстве повисают пять секунд потрясенной тишины.

– Я проклят… – говорит Аид тихо.

Странно, я думал, меня будут долго и мучительно пытать на тему: а какого лешего не сказал раньше? А он сидит, молчит. Не верит, что ли?

– Так вот, я скажу тебе, как снять чары, а ты отведешь гоблина в поселение и там оставишь его.

– Погоди. Но если ты снимешь чары – зачем мне куда-то тащиться?

– Чары так просто не снимешь. Тебе нужен как минимум еще один гоблин, чтобы перекинуть чары на него. Нет, нет, не надейся, на людей, эльфов и прочих живых существ они не перекидываются.

– Точно?

– Уверен.

– Хм… И где, говоришь, это поселение находится?

Довольно улыбаюсь, вырываю из тушки птицы последний клок перьев. Отлично, он попался на байку о проклятии. Теперь осталось избавиться от них обоих и жить себе дальше спокойно и счастливо.

– Я тебе расскажу, но чуть позже. Сначала надо дойти до города.

Эльф внимательно на меня смотрит. Потом тихо говорит: «Хорошо, я подожду».