Текст книги "Ведьмы и маг"

Затем снова вернулся к Непомнящему и продолжил успокаивать, своего нужного друга:

– Я все возмещу. Решу любую твою проблему, ты только успокойся…

Маленькая девочка больше не плакала. Обнимая отца за шею, она уткнулась носом ему в плечо и закрыла опухшие глазки.

Непомнящий продолжал кричать низким басом. Не слушая их дальнейшего спора, ведьмы выбежали за дверь.

Пробежав трусцой до лифта, они нажали кнопку вызова и устало прислонились к стене. Через секунду дверца распахнулась. Вбежав внутрь, Ю-Ю живо нажала кнопку первого этажа.

Оставшись втроем в замкнутом пространстве, они вдруг подумали о том, чтобы лифт без остановки шел вниз. До самого упора. Спускаясь вниз в лифте небоскреба, ведьмы наконец спокойно переглянулись:

– Марго, Марья, прошу вас закрыть глаза и немного расслабиться.

– Ты что, сдурела?

– Делайте так, как я говорю.

Едва подруги прикрыли глаза, Ю-Ю схватила руками ожерелья каждой из ведьм и с силой рванула на себя. Хрупкие застежки с треском лопнули.

– Черт, как больно, – прошептала Марго, массируя шею. – Могла бы и предупредить.

– Не могла. Вы бы мне не позволили.

С этими словами Ю-Ю откинулась на стенку лифта и медленно сползла вниз. Сжимая в руках золотые украшения, которые стоили целое состояние, она устало прикрыла веки.

Стоя напротив, Марго и Марья сжали зубы. Их тела покидала агрессивная магия, заключенная в ожерельях. Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Распахнув карие глаза, Марго заметила, что по щекам текут беззвучные слезы. Она снова стала сама собой. Подняв руки на свет, она оглядела каждый сантиметр своего тела. Затем оглянулась на Ю-Ю и вдруг спросила с дрожью в голосе:

– Мы снова свободны?

– Да. Вы стали сами собой.

Откинув голову назад. Ю-Ю содрала с себя ненавистное колье и бросила на пол, к ногам.

– Послушай, – не унималась, Марго глядя на подругу. – Я очень хочу сбежать отсюда. Очень. Но только это все равно ничего нам не даст. Мы и шагу не ступим, чтобы Филипп не узнал, где мы. Все равно он нас найдет.

– Пусть попробует. Мы должны сделать это. Он должен понять, что мы не безмозглые марионетки и нас так просто не запугать. У нас есть свое мнение, своя душа и гордость, в конце концов. Мы живые. С помощью простой магии поймаем такси, доедем до аэропорта и свалим в свой родной город. А там рукой подать до деревни. Спрячемся в домике Прасковьи. Он нас в жизнь не найдет.

– А если все-таки найдет?

– Мы ему нужны живыми, убивать нас ему не выгодно. Поорет немножко, не страшно. Куда страшней жить так, как мы сейчас живем. Сегодня мы гадаем для его гостей, а завтра он нас под них положит. Пошел к черту!

– Ты права, – согласилась Марья, наблюдая за ярким табло с цифрами над головой. – Абсолютно права. Появился шанс, и мы им воспользуемся.

– А как мы охрану пройдем? Там их с десяток.

– Что-нибудь придумаем, – прошептала Ю-Ю, сжимая в руках драгоценные колье с изумрудами.

Доехав до первого этажа, створки лифта бесшумно раскрылись. Ведьмы молча вышли наружу и, не останавливаясь, пошли прямо к стеклянным дверям. При виде их охранники, размахивая дубинками, без лишних телодвижений направились навстречу.

– Здравствуйте, девушки. У нас приказ вас не выпускать. Пожалуйста, подчинитесь.

Застыв на месте, ведьмы медленно подняли на них черные глаза. Вытянув руку, в которой свисало изумрудное колье, Ю-Ю бросила его на красную дорожку и отпихнула ногой в сторону охраны.

– Смените работу, господа. Этого хватит на всех.

Затем, не оглядываясь, они двинулись дальше. Позади послышался мужской крик, затем звук падающего тела и шум борьбы.

– Пусть перегрызут друг другу глотки.

– А лучше вообще поубивают друг друга, – толкая стеклянную дверь, прошептала Марго.

Яркое солнце и свежий ветер. Пьянящее чувство свободы. Вдохнув ее аромат, ведьмы недолго думая спустились с лестницы и направились в сторону проспекта.

Они шли молча, не оглядываясь, сжимая в руках оставшиеся два золотых ожерелья. Как будто в них заключалось их спасенье.

Каждая из них думала о своем. Ю-Ю о том, что Ден так и не найден. Где его искать, было трудной задачей. Оставалась маленькая надежда, что он в родном городе, в каком-нибудь старом доме. Что он жив, в конце концов. Она себе не представляла, что не сможет его найти, это было немыслимо. Твердо уверенная в том, что обязательно его разыщет, она переступила открытый люк и посмотрела на Марго.

Из них троих ей было тяжелее всех. В одну ночь она лишилась своего Тима и едва не сошла с ума от горя.

Одному Богу известно, что стало с Кирой. Филипп сказал, что она их бросила, но ведьмы не верили ни единому его слову. С ней случилась беда, они это нутром чуяли. Так просто она бы от него не ушла. Ни одна ведьма так просто от него не уходила, тем более Кира.

Филипп им всем причинил много боли. Перешагивая через них, он как танк, шел вперед к своей цели. Безжалостный и жестокий, он смешивал их с землей.

Ступая по тротуару, ведьмы шли вперед, куда глаза глядят. Плечом к плечу, охваченные одним страхом и болью, не замечая ни мусора под ногами, ни сигналов машин.

Громкий гудок, затем хлопок закрывающейся дверцы и, наконец, низкий мужской голос:

– Девчонки, куда бежим?

Схватив за руку Марью, он рванул ее на себя и развернул лицом. От неожиданности ведьма жутко растерялась и открыла рот, чтобы закричать. Но при виде знакомого лица лишь слабо улыбнулась и тяжело вздохнула. На глазах выступили слезы радости.

– Макс, как ты вовремя!

– Милая, я очень старался, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте.

Сжимая ее в объятьях, он крепче прижал ее к широкой груди и буквально впился ртом в ее мягкие губы. Обмякнув в его сильных руках, она закрыла глаза. Едва поцелуй завершился, как он нехотя отстранился и, глядя на ее губы, прошептал:

– Давно хотел это сделать.

– Эй, Макс!

Он повернулся к Марго, продолжая сжимать в объятьях Марью. Глядя на ее бледное лицо с опухшими глазами, он лениво улыбнулся:

– Я весь во внимании, дорогая Марго.

– Макс, послушай, нам нужно как можно скорей отсюда уехать. Сделаешь?

– Не вопрос. Куда?

– Подальше отсюда. И как можно скорей.

– Это все из-за того мага, который вас похитил?

– Да. Возможно, он уже понял, что мы сбежали, поэтому нам нужно спешить.

– Раз такое дело, живо в машину! Скорей, скорей. Со мной ему не тягаться.

Направляясь к машине, он распахнул заднюю дверцу, однако Марью усадил рядом с собой спереди. Усаживаясь назад, Марго в последний раз взглянула на небоскреб. Затем сплюнула на землю и села в автомобиль.

– Вас, кажется, было четверо. Где Кира?

– Долго объяснять, – обронила Ю-Ю, пристегивая ремень безопасности. – Расскажем в пути.

Открыв окно, Ю-Ю вытянула руку и бросила антикварные ожерелья на асфальт, избавляясь от последней ниточки, которая связывала их с Филиппом.

Сев за руль, Макс вставил ключи в замок зажигания и нажал на газ. Через минуту черный «ягуар» влился в поток бесконечных машин.

– Макс, можно вопрос? Как ты узнал, где нас искать?

Переключая скорости, мужчина загадочно улыбнулся и погладил руку Марьи, что сидела рядом с ним.

– Это все благодаря Марье. Перед отъездом я подарил ей шпильку с датчиком, и именно благодаря ей я знал, где вас искать.

– Послушай, это конечно все хорошо, но ты не мог раньше нас вытащить?

Глядя в зеркало заднего вида, он покосился на Марго. Затем перевел взгляд на счастливую Марью и ответил:

– Не мог. Вся сложность заключалась в том, что вы постоянно перемещались. И еще вас трудно было засечь из-за перебоев связи. Непонятные помехи. Поначалу я даже подумал, что датчик сломался. Потерял надежду. Но все изменилось пару дней назад. Странным образом замок «Тайного ордена» исчез. Как и все его обитатели. Приехав на разрушенный завод, я вдруг решил, что ошибся адресом. Покружил вокруг, оценил обстановку и понял, что был прав. Пепелище, по-другому я назвать его не могу, это все что осталось от замка. Ломая голову, как такое могло произойти, я стал искать Арсения. Обзвонил все известные мне адреса, но хранителя так и не нашел. Он сам вышел со мной на связь. Позвонил, назначил встречу. Я приехал по указанному адресу. Арсений ждал меня в городской библиотеке. Там все и объяснил, что произошло.

Тем днем несколько священников прочитали молитву перед замком «Тайного ордена», тем самым разрушив защитную магию. Все барьеры сгинули, и замок предстал своим истинным лицом. Разрушенный завод посреди Москвы. Применив хитрую систему потайных ходов, Арсений и его близкие укрылись в глубине замка.

– Но мы слышали победные крики гончих! Мы думали, они схватили его.

– Ничего подобного. Они обнаружили пустой кабинет.

– Значит, с Арсением все в порядке? – Ю-Ю слабо улыбнулась, представляя седовласого мужчину с тростью.

– Абсолютно, он жив и здоров. Сейчас занят тем, что приводит в порядок замок. Вызвал остальных хранителей, они наращивают магическую защиту. Ему помогают его знакомые ведьмы и колдуны. Так что за него не стоит волноваться.

– Замечательно, – прошептала Марго, отворачиваясь к окну. – Хоть у кого-то из нас все хорошо.

Преодолев пробку, Макс переместился в левый ряд и прибавил газу. Лавируя в потоке машин, он одной рукой вел автомобиль, другой гладил Марьину руку. Сжимая ее пальчики, он широко улыбался сам себе. В ответ она погладила его по плечу и поцеловала в щетинистую щеку.

– А дальше?

– Дальше, – ответил он, не скрывая удовольствия на лице, – появился слабый сигнал. Естественно, я пошел за маяком, который вывел меня к небоскребу. Сигнал был четким и сильным. Так что ошибка исключалась. Бросив машину за углом, я решил исследовать местность. Зашел в здание, но никто меня внутрь не впустил. Я, конечно, мог их всех раскидать, но решил, проще будет не поднимать шума, а дождаться, пока вы сами не выйдете оттуда. Ведь не вечность будете там сидеть. Сел в машину и дежурил у подъезда сутками. Как оказалось, мой расчет был верным.

– Ты все сделал правильно, как, впрочем, и всегда, – проворковала Марья, глядя на его профиль.

Глава 10

Узкая камера с низким потолком, свет в которую проникал только из зарешеченного окна. В каменных стенах, покрытых серой плесенью и мхом, торчали кольца с цепями и кандалами. На полу было по щиколотку воды.

Крысы были редкими гостями. Обнюхивая миску с непонятным варевом, они то и дело попадали своими длинными усиками в чашку. Затем без интереса возвращались назад в нору.

В темном углу, на каменной плите, среди сгнившей соломы и тряпья лежало нечто, отдаленно напоминающее человека. Бледная кожа, впалые глаза, потрескавшиеся губы, спутанные волосы. Тощее тело напоминало скелет. Огромные рубцы с запекшейся кровью покрывали всю спину и ноги. Рваные края потихоньку начинали гнить. При каждом движении они снова ныли, принося безумную боль.

Ослабнув от голода и промерзнув до костей, узница не имела сил даже на то, чтобы поднять руку. Хватало сил только открыть глаза и посмотреть на крошечное оконце в стене. Был ли это ясный день или глухая ночь, теперь не имело никакого значения. Она все еще была жива. Безразличная ко всему, снова прикрыла глаза и впала в сладкое забытье.

В подземелье было тихо. Настолько тихо, что каждый шорох, каждое движение эхом отдавались во всех его закоулках. Вот и в этот раз послышался лязг многочисленных замков и неторопливые шаги тюремщика, которые были словно молот по ушам. Бесшумно ступая по каменным плитам, он шел к последней камере с умирающим узником.

Застыв у массивной двери, тюремщик тихонько приоткрыл оконце и заглянув внутрь. Ворох тряпья в углу никак не отреагировал на незваного гостя. Отдернув задвижку, тюремщик, наконец, вошел внутрь.

Не произнеся ни единого слова, он молча сменил миски и собирался уже уходить, как вдруг застыл на месте. Внутренняя борьба не позволила ему вот так просто взять и уйти. Испытывая сострадание, он, медленно шаркая скрюченными ногами по мокрому полу, направился к каменной постели с узником.

Черная ряса на его полноватой фигурке прикрывала часть лица, демонстрируя длинный нос с бородавкой и двойной подбородок.

Вынув из запазухи пластиковую бутылку с водой крючковатыми пальцами с язвами и коростами, он быстро откупорил крышку и протянул умирающей воду.

Открыв глаза, узница с безразличием уставилась на нежданного гостя. Глядя на длинный нос, она плавно перевела свой взгляд на бутылку с водой и, собрав последние силы, протянула руку:

– Спасибо тебе, кем бы ты ни был.

Приподнявшись на локте, с нескрываемой жадностью она принялась пить прохладную воду. Мелкие струи капали ей на шею, закатываясь под железный ошейник. Красные рубцы на затылке не скрывали даже длинные волосы. Ржавые края больно саднили нежную кожу, однако ей было уже все равно.

Утолив жажду, узница медленно открыла глаза и слабо улыбнулась. Глядя на тюремщика, она попыталась вернуть бутылку, однако он отрицательно качнул головой и молча направился к выходу. Через несколько минут раздался скрип тяжелого засова и удаляющиеся шаги.

Вот уже четыре дня она находится в этом заточении. Четыре долгих дня, когда она видит безмолвного тюремщика, что следит за ней, меняя миски с баландой и принося питьевую воду. Уродливый незнакомец в рясе. Кажется, что именно он станет свидетелем ее последнего часа.

Отодвинув бутылку к стене, она медленно опустилась на гнилую солому и прикрыла глаза. То, что было раньше, теперь казалось таким нереальным и таким далеким, словно было не с ней вовсе.

Ведьма, обладающая даром некромантии. Одна из четырех стихийных ведьм. С самого детства она могла разгонять темные тучи и вызывать знойное солнце. Будучи школьницей, развлекалась гаданием по руке, предвосхищая грядущие события в жизни своих одноклассниц. Хранительница земной стихии, она могла одним взглядом собрать земной ком и запустить его в голову обидчика. Для нее это было настолько просто, что даже не интересно. Все удавалось и все получалось. Но теперь все было в прошлом. Теперь Кира была узницей Принца.

Все переменилось в один момент. Она точно помнила тот день и даже час. Вместе с Филиппом они вернулись из Москвы.

Скинув дорожное платье на зеркальный пол, она погрузилась в горячую ванну с пеной и ароматом садовых роз. Наслаждаясь приятным теплом, прикрыла глаза и самой себе улыбнулась. Всю поездку Филипп был весьма галантен и как всегда немногословен. Глядя в ее зеленые глаза, он невесело улыбался и думал о своем.

Поднявшись на ноги, Кира позволила струям воды медленно скатиться вниз. После этого обернулась в мягкое полотенце и вышла из воды.

Теплый вечер, распахнутые окна гостиной, тихая музыка и многочисленные свечи. В пустом замке были только он и она.

Войдя в комнату, она увидела Филиппа в белоснежной рубашке с закатанными рукавами и расстегнутыми пуговицами на груди. Легкая поросль волос и подтянутые мышцы. Сидя перед камином, он подкидывал поленья, ловко орудуя железной кочергой. Яркое пламя освещало его лицо. В этот момент Филипп был невероятно красив.

Поднявшись на ноги, он с грацией хищника медленно направился к столу у окна. Пылающие свечи освещали серебряные приборы, дорогой хрусталь, бутылку вина и букет живых цветов.

Он обошел стол и отодвинул стул. Его взгляд скользнул по совершенному лицу и густым черным волосам, которые были уложены в высокую прическу. Затем он восхищенно оглядел фигуру в соблазнительном шифоне и стройные длинные ноги Киры.

– Ты потрясающе красива.

Без лишних слов Кира опустилась на предложенный стул и краем глаза проследила за тем, как Филипп занял место напротив.

Он жаждал заполучить ее этой ночью. Пользуясь властью и вспоминая о том, что всего несколько месяцев назад они были любовниками, он смотрел на нее взглядом, полным желания. Он был настроен вернуть время вспять.

Скрестив пальцы перед собой, он смотрел на нее через все пространство стола, не отрываясь. От холодных синих глаз не ускользала ни одна деталь.

Подавляя любопытство и страх, Кира медленно перевела свой взгляд на бокал вина. Сегодня, нет – сейчас, она должна поставить жирную точку в этих отношениях. Должна сказать короткое «нет», чего бы это ей ни стоило. Хотя сама прекрасно понимала, что это будет ой как непросто.

Поглаживая тонкую ножку хрустального бокала, она вдруг тихо спросила, но голос предательски дрогнул:

– За что будем пить?

Судя по его взгляду, этот вопрос был неуместен. Приподняв наполненный бокал, Филипп перевел свой взгляд от ее зеленых глаз на полную грудь и хрипловатым голосом прошептал:

– За то, что подарит эта ночь. За любовь.

От этого голоса у нее внутри все перевернулось. Когда он говорил так, как сейчас, она знала, он еле сдерживает себя и свои желания. Его опасно провоцировать.

Легким кивком головы она медленно поднесла бокал к губам и немного пригубила. Вино было великолепным. Она получала огромное удовольствие, потягивая его.

Наблюдая за ней сквозь бокал, Филипп вдруг лениво улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Я очень надеюсь, что ты запомнишь эту ночь, впрочем, как и все последующие ночи. Ведь нам вместе было хорошо…

Ерзая на стуле, она не знала, что сказать. Пряча взгляд, она поставила на край стола недопитый бокал и кончиками пальцев прикоснулась к серебряным приборам.

Поддерживать подобный разговор не было никаких душевных сил. Ведь она не хотела его, более того, она его люто ненавидела. Все должно решиться здесь и сейчас. Тянуть не имело смысла.

– Филипп, нам нужно многое сказать друг другу.

Легкое движение бровей, коварный взгляд, холодная улыбка.

– Не думаю, что тебе есть, что мне сказать. Все давно известно. Я, например, знаю о том, как сильно ты любишь и одновременно с тем ненавидишь меня. Ты влюбилась, будучи наивной девчонкой, в тот самый день в парке, когда гуляла со своей матерью, Мари. Потом, после стольких лет страсти, ты вдруг бросила меня. Ничего не говоря, без единого предупреждения. Просто взяла и исчезла.

– Ты знаешь, почему так произошло. Я не намерена быть твоей игрушкой, содержанкой, любовницей. Все это, из-за…

– Из-за моего подарка тебе. Рубиновые серьги, верно?

– Да, ты прав.

Она вдруг поняла, что сидеть здесь, за роскошным столом, рядом с Филиппом и говорить о том, что она не может быть его женщиной, так глупо. Возможно, она неудачно выбрала момент для разговора.

– Я вдруг поняла, что все твои женщины не принадлежат сами себе. Они твои марионетки, и все это благодаря твоим дарам. Магическим драгоценностям, к которым мы, ведьмы, так неравнодушны. Мы лишены своих естественных чувств и желаний. Мы подчинены тебе словно рабыни. Ты очаровываешь нас, подавляешь, унижаешь и, наигравшись власть, уничтожаешь. Именно это я не смогла тебе простить.

Скрестив руки на груди, он чуть подался вперед и, глядя ей прямо в глаза, зловеще прошептал:

– Прошло немало лет, с тех пор как я стал многое понимать. Предательство, корысть и ревность, вот три качества, которые свойственны вам, ведьмам. Именно благодаря им вы способны на все, чтобы подчинять и властвовать. Рядом со мной было много женщин, много ведьм и все они жаждали славы, славы за мой счет. Благодаря ревности, они пытались убить меня. Благодаря коварству и мелочности, предавали. Размышляя над этим, я пришел к выводу, что подавить ведьм мне будет намного проще. Проще подчинять, проще управлять, и, наконец, избавляться, когда придет время. Никаких проблем. Только так!

– Ты много просчитал, но ты забыл о главном. Тебе никогда больше испытать любовь. Страх и покорность еще никого не вдохновляли.

– Ошибаешься. Я всегда был любим. Возьмем, к примеру, тебя и твою мать. Вы обе жаждали оказаться в моей постели. Вы обе ползали у меня в ногах.

От его жестоких слов внутри все болезненно сжалось. Стало трудно дышать. Принц задел ее за живое. Стараясь не подать вида, она слабо улыбнулась и взглянула в холодные глаза напротив.

– Мы любили тебя обе, вопреки здравому смыслу.

– Отчего же, – глядя в ее глаза, он не без удовольствия заметил подступившие слезы. – Каждый получил свое. Согласен, я поступал несколько жестоко. Мари, например, запер в комнате, а через некоторое время, когда она сбежала, наказал. Тебе, конечно, неизвестно об этом, ну да ничего. Я заполню этот пробел.

Оттолкнувшись от столешницы, он медленно поднялся со стула и направился к распахнутому окну. Вдохнув прохладный воздух, он медленно повернулся и посмотрел в ее глаза, полные слез.

– Ей удалось сбежать, с помощью волшебной мази для полетов. Покинув замок, она бежала в город, прячась в подвалах безлюдных домов. Три дня я не находил покоя. Все силы были брошены на ее поиски. Прочесав все закоулки и злачные места, мне удалось напасть на ее след. Спустя пару дней, гончие перехватили ее на пороге собственного дома. Она почти добралась до своей каморки с маленькой дочкой и унылым мирком. Однако нежной встречи так и не состоялось. Всему виной ее смерть. Мари умерла у меня на руках.

– Она была больна?

– Нет, я убил ее. Я был вынужден.

Кира была надломлена. Не останавливая поток беззвучных слез, она нашла в себе силы взглянуть в холодные глаза Принца.

– Как это произошло?

– В тот самый миг, когда Мари решила мне сопротивляться. Проклиная и сотрясая землю Заклятиями, она словно сошла с ума. Зная, что так просто ее не отпущу, не оставлю. Поэтому, приняла то, что было единственно верным. Смерть.

Он говорил это таким тоном, словно обсуждал вчерашние новости с давним приятелем. Ни грусти, ни печали, ни сожаления. Монотонность его голоса просто убивала ее.

Теплые капли слез, падая на платье, превращались в мокрые пятна. Оплакивая свою мать, она жалела себя.

– Как же ты жесток.

– Я милосерден, – ветер из распахнутого окна трепал его волосы, в этот самый миг он выглядел поистине зловеще. – Более того, я всегда предоставляю выбор. Служить мне либо умереть. Никто не виноват, что ведьмы предпочитают смерть. На мой взгляд, это непростительная глупость, а за глупость надо платить.

– Я не хочу больше об этом говорить. Мне больно.

Бросив салфетку на нетронутые блюда, она вышла из-за стола и направилась к двери. В три прыжка Филипп оказался рядом. Схватив ее за руку, круто развернул к себе и заглянул в лицо. Его дыхание обжигало кожу, а от хрипловатого голоса по спине пробежал миллион мурашек.

– Разговор будет окончен, лишь когда я этого захочу. Ты останешься здесь, и дослушаешь меня до конца.

– Ты слишком много на себя берешь.

– Твоя дерзость все усугубляет. Одновременно с тем, именно она восхищает меня.

Смерив друг друга взглядом, они молча отступили на шаг назад. Мысль о том, что несмотря на ее страх и боль, он все еще не оставляет надежду вернуть ее в свою постель, одновременно пугала и отталкивала.

Борясь с желанием залепить ему пощечину и смыть с лица самодовольную ухмылку, Кира все же отступила. Взяв себя в руки, она изобразила на лице покорность и слабость:

– Что ты хочешь?

– Вернись ко мне и все будет как прежде, обещаю.

– Ты не понимаешь, я не смогу.

– Сможешь, по-другому и быть не может. Ты сильная и умная, как твоя мать.

Это была грубейшая ошибка. Упоминание о Мари было для нее как красная тряпка для быка. Нахмурив брови, она медленно отступила на еще один шаг назад. В голове возникла четкая мысль, что так, как прежде, больше не будет никогда. Она слишком сильно ранена. Уж лучше смерть.

– Не разочаровывай меня, не будь глупа.

Приближаясь, он положил руки на бедра, демонстрируя свою решительность. Голубые глаза постепенно превращались в прозрачные. На лбу выступили капельки пота. Откинув прядь белоснежных волос, Филипп склонился над позолоченным креслом у камина, беря в руки трость.

– Я так просто не отступлю, ты же знаешь.

– Делай что хочешь. Я знаю, ты не сможешь меня убить, ты слишком во мне нуждаешься. Тебе нужны стихийные ведьмы, ведь именно мы твое сильнейшее оружие. Сила четырех возвысит тебя над остальными магами, сделает неуязвимым.

Судя по выражению его лица, она была права. Тысячу раз права. Приближаясь, Принц зловеще улыбнулся, хотя это скорее был оскал зверя.

– Ты будешь мне повиноваться, я научу.

Вскинув свободной рукой, он сорвал с нее колье. Дорогое украшение пало к ее ногам, освобождая от магического бремени.

– С самого начала я понял, что оно на тебя не действует. Мне было забавно наблюдать за тем, как ты ломаешь предо мной эту комедию покорности.

Отступая к стене с картинами, Кира в тревоге покосилась на его серебряную трость в руках. Переступая через сорванное колье, Филипп медленно дернул за ручку трости и потянул в сторону. Ручка трости была продолжением хлыста. Отбросив на ковер пустую трубку, он взмахнул хлыстом вверх, демонстрируя длину и размер шипов.

Холодные ладони мгновенно вспотели. Отступая назад, Кира уперлась спиной о холодную стену и замерла.

– Делай что хочешь, тебе меня не сломать. Любая боль ничто в сравнении с моей ненавистью к тебе. Ты даже не представляешь, как я тебя презираю.

– Знаю, – взмахом левой руки он заставил ее руки поднять вверх, над головой. – Прекрасно знаю, душа моя.

Капроновый шнурок от звонка медленно, словно вьюн дерева, обхватил ее запястья, крепко завязался в тугой узел. Стоя напротив с поднятыми над головой руками, Кира с наигранным равнодушием вскинула тонкую бровь:

– Не стоило меня связывать, я не убегу.

– Но это мы еще посмотрим.

Резко дернув рукой, он ударил ее хлыстом прямо по ногам. Конец платья громко треснул и слетел на пол, оставляя ведьму в нижнем белье.

– Так ты выглядишь намного лучше.

Легким жестом он развернул ее к себе спиной. Вид стройного тела и нежной кожи ненадолго остановил его пыл. В следующий миг он полоснул ее хлыстом по спине, оставляя уродливые рубцы.

Сдерживая слезы от невыносимой боли, она закрыла глаза и сжала зубы. Мгновение спустя, серебряный хлыст ужалил стройные бедра и ноги. В комнате послышался тихий стон. Боль была настолько острой, настолько резкой, что в глазах появились черные точки, постепенно превращаясь в красные круги.

– Ну же, милая, отпусти себя, я должен слышать как тебе больно, как ты плачешь. Доставь мне такое удовольствие.

– Никогда, – это был скорее шепот, пустой звук.

Каждый новый удар отдирал кожу от костей, причиняя невыносимую боль. Что-то липкое медленно растекалось по спине, плавно перемещаясь вниз. Теряя сознание, ведьма сквозь пелену негромко вздохнула и, наконец, обмякла.

– Черт.

Теряя всякое удовольствие, он с ненавистью отбросил в угол окровавленный хлыст. Переступая через клочки платья, Принц развернул Киру лицом к себе:

– Ну почему ты такая упрямая?

Взмахом руки Филипп разорвал веревки и подхватил Киру на руки. Опуская ее на холодный пол, он медленно откинул пряди длинных волос с лица. Закрытые глаза и бледная кожа. Она была без сознания.

Похлопав по щекам, он привел ее в чувство и заглянул в зеленые глаза. Глядя на Филиппа, она еле слышно прошептала, одними губами:

– Я убью тебя, я смогу…

– В данный момент это звучит несколько нелепо и, учитывая все обстоятельства, даже нереально.

Его голос был нежным. Поглаживая кончиками пальцев ее подбородок, он слабо улыбнулся:

– Тем более что все Печати находятся у меня. Я один знаю место, где они хранятся.

При этих словах она тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Ссадины на спине и ногах причиняли безумную боль при каждом ее новом вздохе. Не было ни сил, ни желания продолжать этот спор. Впадая в забытье, она услышала его тихий голос над головой:

– Ты не умрешь, это было бы слишком просто. Я буду ждать, когда ты примешь правильное решение…

Прошло несколько дней. Подавляя кашель, она распахнула глаза и посмотрела на узенькое окошечко сверху. Этой ночью в камере было заметно прохладно. От холода не спасали ни солома, ни ворох грязного тряпья. Киру всю трясло.

Уперевшись рукой о влажную стену, она медленно, превозмогая боль, села. Опуская ноги на пол, зачерпнула немного воды в обувь, отчего стало намного хуже. От глотка чистой воды из бутылки, что принес тюремщик, ей стало легче. Впалые глаза широко распахнулись.

Возможно, она здесь не одна. Возможно, за глухими стенами есть кто-нибудь еще. Собрав остаток сил, она открыла рот, чтобы крикнуть, но крик так и застрял в ее горле. Нелепый шепот был единственным звуком, который она смогла издать. Сняв туфлю с ноги, она замахнулась и стукнула о каменную стену. Но и здесь ее постигла неудача. Звук был слишком тихим, чтобы кто-нибудь его смог услышать. Все было бесполезно.

Встав на пол, она взяла в руки тяжелую цепь, чтобы та не упала в воду и не намокла. Переступая по воде, она добралась до железной миски с баландой. От прокисшего запаха ей стало дурно.

Скинув содержимое в темный угол, она постучала посудой о ржавые петли двери. Звук был ярким и громким. Пробудил бы даже мертвого. Однако в ответ она по-прежнему услышала тишину. Похоже, что в подземелье, в камере, была только она одна. Вокруг ни единой души.

– Наверное, я схожу с ума, – еле слышно прошептала ведьма, бросая миску назад на ступеньку.

Переступая по воде, она волочила за собой цепь. Добравшись до каменного ложа, она медленно опустилась на самый край и, положив цепь в угол, посмотрела на свои руки. Опухшие, с кровоподтеками и рубцами. Несколько сломанных ногтей и ободранный лак. Очень бережно она притронулась к своей шее. Железный ошейник был закрыт на ключ. Открыть его не представлялось никакой возможности.

Превозмогая боль, Кира безвольно опустилась на ворох тряпья и прикрыла глаза. Наверное, именно так умирали узники пару веков назад. Без надежды на спасение. В полном отчаянии. Похороненные заживо.

Через несколько минут она размеренно вздохнула. Тревожный сон, в котором она убегала от преследователей, не придал сил.

Вздрогнув от громкого лязга замков, она проснулась. Кажется, наступило утро. В коридоре послышались шаркающие шаги тюремщика.

Отодвинув засов, он молча, впрочем, как и всегда, вошел в камеру сменить миски. Потоптавшись на месте, он в нерешительности приблизился к узнице. Из-под черного капюшона был виден длинный нос и обветренные губы. Кажется, он хотел что-то сказать и уже открыл рот. Однако не произнес ни единого звука. Во рту отсутствовали все зубы.

Видимо, его это очень печалило. Отступив назад, он с горечью шмыгнул носом и отвернулся. Маленький рост, уродливый горб на спине и излишняя полнота.

Запустив коротенькие ручки в полы черной рясы, он извлек белоснежную ткань. Складывая ее в длинный шарф, медленно приблизился к узнице. Глядя на него, Кира вдруг подумала о том, что тюремщик решил ее удушить. Наверное, именно сейчас и здесь, она получит долгожданное избавление от всех бед. Но внутренний голос ей подсказывал, что нельзя просто так лежать и смотреть. Нужно бороться.

Вытянув худенькие руки вперед, Кира вдруг запротестовала. Она не даст себя убить. Не позволит. Будет бороться.