Текст книги "Школа темных. Богиня хаоса"

– Изабеллу? – Крост удивленно поднял брови.

– Ту принцессу…

– Я помню, кто такая Изабелла. Тебе жаль только ее?

С трудом заставив себя равнодушно пожать плечами, я ответила:

– Я не помню других.

Несколько секунд Крост всматривался в мое лицо, словно решая, можно ли верить.

– Спокойной ночи, детка. Не думай об Изабелле. Это было давно.

Изабелла… рыжая принцесса. Лианелла – яркая блондинка. Айше – жгучая брюнетка с огромными фиолетовыми глазами. Эстер – блондинка, обожавшая фехтование и прикидывающаяся парнем, чтобы соревноваться на городских ярмарках.

Порой мне снится, как они стоят рядом. А иногда кажется, что однажды призрачные принцессы вернутся…

Глава 5

Вся школа еще спала, когда мы тихонько прошмыгнули в жилой корпус. Я чувствовала себя странно, возвращаясь сюда. Знакомые интерьеры, почти родные стены, привычный запах осени в коридорах, проникающий через распахнутые настежь окна. Осенью школа была прекрасна. Все вокруг так и кричало о новом этапе в жизни каждого адепта. Кто-то возвращался сюда ради еще одного года на пути к диплому мага, кто-то – ради самого диплома и шикарного выпускного. Кто-то, как Катарина, только начинал знакомиться с огромным миром магического студенчества.

Я никак не могла избавиться от мысли, что некоторые пришли сюда умирать.

Глупо полагать, что вся эта история с Акорионом обойдется без жертв.

Мне было страшно вот так, на виду у всех, идти в новом облике, отвечать на вопросы и привыкать к вниманию. Но, к счастью, мы так никого и не встретили.

– Совсем необязательно меня провожать.

– Обязательно. Вдруг ты по привычке придешь в свою старую комнату? А я там уже поселил первокурсника. Представляешь визг, если бедняга проснется и увидит тебя? Боюсь, после такого позора его не примут в коллективе.

– Ну, спасибо, поддержал так поддержал. Я что, так плохо выгляжу?

– Ты выглядишь замечательно. Но спросонья этого можно и не заметить.

– Где Катарина?

– Она приедет позже. Кстати, встреть ее перед завтраком и устрой экскурсию по школе.

Прекрасно. Заодно покажись всем адептам – вдруг до кого-нибудь не дойдет слух о вернувшейся в новом качестве Деллин?

– Ее точно никто не поймает на том, кто она?

– Если вы не будете болтать, то нет. Но следи за ней. Если вдруг у тебя появятся подозрения, что принцесса ведет двойную игру, скажи мне. Лучше сразу, последствия могут быть… не самыми приятными.

– Так ты назначил меня не нянькой, а шпионкой, – усмехнулась я.

– Совмещаю полезное с очень полезным.

Я помрачнела при виде знакомой двери. Казалось, что сейчас поверну ключ в замке – и войду к Бастиану, увижу стол, заваленный учебниками по магии огня и бумагами с работой, на спинке стула пиджак с огненным значком, портрет Брины на полке. Но вместо этого я очутилась в совершенно новой большой комнате.

– Кейман! – возмущенно воскликнула я. – Зачем ты спилил мне люстру?!

– Ты их без конца роняешь. Решил поберечь школьное имущество.

– И как мне читать?

– Вот, – он кивнул на старый массивный канделябр, – свечи возьмешь у завхоза.

– Это пожароопасно.

– Я верю в твою благоразумность.

А еще мне вытащили кровать на середину комнаты: чтобы не мешались крылья. Ходить от шкафа к столу стало резко неудобно, зато я не рисковала сломать себе крыло.

– Так странно сюда приехать и знать, что не будет ни Бастиана, ни Брины. Ты взял Катарину, потому что мне не с кем дружить?

– Я что, похож на доброго дядюшку, который ищет деточке подружек?

– Нет, ты похож на директора школы. Кстати, смени кресла в кабинете.

– Это еще зачем? – подозрительно сощурился Крост.

– А я в твои не влезу с крыльями.

– Посидишь на табуреточке. Значит, так. Еще раз напоминаю, что нельзя использовать силу против смертных. Контролируй свою магию. Восстанавливай знания. Тренируйся, тренируй тело, это пригодится, ты долго была без сознания и ослабла. Не влезай в ссоры и драки. Не нарушай правила. Не скандаль с Ясперой. Не пей в часовне. И в идеале не шатайся по ночам. В обмен я разрешу тебе участвовать во всех собраниях, обсуждениях и вылазках.

– Не думал сменить название на Высшую Школу Скучных?

– Думал. С тобой вот решил посоветоваться, разве можно такие вопросы без богини решать?

Я незамысловато показала ему язык и зарылась в шкаф – развешивать школьные платья и форму, чтобы назавтра не пугать народ хотя бы мятой одеждой. Если постоянно чем-то заниматься, не давая себе думать о прошлом, то жизнь кажется не такой поганой.

– Ну, что ж, пойду ставить рекорды по завариванию кофе, – вздохнул Кейман.

– Рекорды? – рассеянно откликнулась я.

– Ежегодная забава: успеет ли директор налить себе кофе прежде, чем к нему приведут первого накосячившего адепта. Можно в этот раз им станешь не ты?

– Можно, – милостиво разрешила я. – Не волнуйся. Я буду тиха, как мышь. Гигантская летучая мышь с дурным характером.

Раздался тяжкий вздох, в ответ на который нельзя было не хихикнуть. Да, в школе начинаются непростые времена. Бастиан, конечно, получил свой диплом, но неизвестно, обернется ли это добром. Раньше в школе был король – его лидерство никто не оспаривал, и ди Файр отжигал (во всех смыслах этого слова) в одиночестве. А скольким теперь захочется повторить успех? Как бы в пылу драки за школьную власть случайно не задавили Акориона.

Кейман ушел, а я сидела в комнате и вслушивалась в звуки снаружи. Народ постепенно просыпался, хлопал дверьми, брел в душ. Какая-то девчонка минут пять радостно хохотала в коридоре, а потом так же громко там ругался парень. Еще не все адепты приехали в школу, значительная часть обещалась появиться к вечеру, но все же народу были целые толпы.

И хоть мне совсем не полагалось дрожать от одной мысли выйти к людям, я все же чувствовала, что вот-вот грохнусь в обморок. У меня даже живот заболел от нервов, поэтому я решительно встала и направилась к двери, чтобы не продолжать бессмысленную пытку. Рано или поздно меня увидят, почему не сейчас?

В коридоре никого не было, но вот в холле, где мы должны были встретиться с Катариной, сидели адепты. Меня не сразу заметили, а когда заметили, воцарилась гнетущая тишина.

– Доброе утро. – Я скользнула взглядом по знакомым лицам.

– Делл?

Из группы четверокурсников вышел Габриэл, и если в прошлом году я была готова откусить ему ухо, то сейчас встретила едва ли не с облегчением.

– Привет! – помахала ему и села на бортик пустующего кресла.

– Деллин, где ты была?! Про Брину – это правда? Что с тобой случилось, откуда… ну… вот это?

Все присутствующие жадно ловили каждое наше слово.

– Так, неожиданное наследство. У нас с Бриной вышел некоторый… конфликт. Пришлось долго и болезненно восстанавливаться. Но я в порядке.

– Говорят, Брину казнят за нападение на тебя.

– Это слухи. Расследование еще идет, но, как видишь, я жива и здорова, поэтому все будет хорошо. Что новенького?

Все, конечно, таращились, словно видели меня впервые. Конечно, крылья смотрелись одновременно и жутко, и странно, и даже в некотором роде красиво. Я знала, что выгляжу эффектно в строгом форменном платье без рукавов: Алайя не успела перешить пиджаки. С черными волосами, крыльями – есть на что смотреть. Или даже пялиться.

К счастью, звонок на завтрак спас меня от пристального внимания.

– Идешь? Если твой столик пустует…

Габриэл осекся, поймав мой взгляд. Нет уж, сидеть с ним я точно не хочу. Один раз он уже устроил мне незабываемый вечер, не без поддержки огненного приятеля. Деллин бы, возможно, подставилась второй раз, но теперь ему придется искать другую дурочку.

Я вдруг подумала, что Габриэл вызывает у меня совершенно нелогичное раздражение. Прислушалась к себе и поняла, что злюсь на Бастиана. За то, что издевался надо мной два года, потом дал надежду на чувства – и снова оттолкнул. Опасная злость, способная привести к мести.

– Деллин! Ау!

Катарина, опоздавшая буквально на пару минут, помахала рукой перед моим лицом. Открыв рот, я рассматривала изменившуюся до неузнаваемости принцессу. Нет, она осталась при своей внешности: черты лица почти не изменились, разве что без грамотно наложенного макияжа в ней совсем нельзя было признать принцессу, а над губой появилась кокетливая родинка. А еще Катарина обстригла волосы, одним махом превратившись из принцессы в обычную простоватую девчонку в теле. На ее запястье болтался самый простой браслет с крупицами.

– Магистр Крост сказал, что ты мне все покажешь. Я готова к экскурсии! Куда пойдем сначала?

– На завтрак. Я голодная.

– Да, я тоже. А что сегодня на завтрак? Можно позавтракать на террасе? Сегодня чудесное утро.

– Нельзя, здесь есть столовая, и за каждым адептом закреплено место за конкретным столиком.

– О… – Катарина явно огорчилась. – А как найти свое место? Там написано?

– Ты можешь занять любое место за свободным столиком, либо предложить свою кандидатуру туда, где уже кто-то сидит. Перед самым началом года вариантов немного.

– Я буду сидеть с тобой!

Мы вошли в столовую, и я сразу же потянулась к ячейкам: занять место для Катарины. Лишь мельком взглянула на ее табличку и нахмурилась:

– Рина Роял?

– Да. Магистр сказал, что меня нельзя называть Ка…

– Тихо! – оборвала ее я. – Забудь обсуждать это публично. Здесь у всех есть уши… кроме директора, он вечно удивляется, как все так вышло.

– Что вышло?

– Например, вот это, – хмыкнула я, кивнув на толпу.

Едва мы вошли в столовую, кое-что сразу показалось странным: народ галдел, шумел, переговаривался и совсем не обращал внимания на меня. А значит, было что-то еще, занимавшее все их существо. И это «что-то» от нас надежно скрывала толпа.

– Это очередь за едой, да? Нужно самим взять поднос? – шепотом спросила Катарина… то есть Рина.

– Нет. Хлеб нам выдадут. Это, похоже, зрелище.

Я без особого труда проложила путь в первые ряды: народ просто расступался, заметив меня и крылья. Принцесса семенила следом, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться мне в крыло.

– О боги… – испуганно выдохнула она.

Я сжала зубы. Что-то мне это напоминало.

Острое чувство дежавю. К одной из колонн посреди столовой, как и два года назад, снова привязали голого адепта, лишь едва прикрыв веселенькими голубенькими лентами все, что полагалось прикрывать в приличном обществе. Только ананаса разве что не было, до идеального совпадения. Правда, тогда я не знала Эйгена, а вот сейчас поняла, кого увижу, еще до того, как толпа расступилась.

У колонны, опустив голову, стояла Аннабет.

– Добро пожаловать в школу, Рина, – мрачно изрекла я.

Как же я скучала по этим дебилам.

– Деллин? – спросил кто-то в толпе.

Я шагнула вперед к столбу, старательно избегая встречаться взглядом с Аннабет, которая, как показалось на миг, пыталась смотреть с надеждой. Что же ты сделала, бывшая подруга, что тебя привязали на потеху всей школе?

– Стоять! – услышала визгливый приказ и остановилась больше от неожиданности, чем от благоговения перед новым королем… кхм… королевой?

Лорелей, уперев руки в боки, смотрела, старательно изображая Бастиана. То есть в глазах горел огонь, а на голове, похоже, кто-то уже сложил хворост для костра – в этом сезоне у девчонок стали модны легкие начесы.

– Лорелей, – я расплылась в улыбке, – ты еще здесь? Я думала, ты была выпускницей. Осталась на второй год? Или наконец осилила программу первого курса и перешла на второй?

– Отошла от нее!

– И что ты мне сделаешь?

В руке девицы появился огненный шар. Я хихикнула и не удержалась – задула его, вызвав смешки среди зрителей. Им лишь бы поразвлечься. Совершенно плевать, над кем начнут издеваться, главное, что весело!

– А я думала, ты мертва.

– О, слухи о моей смерти сильно преувеличены.

– Да. – Она скривилась, бросив взгляд на крылья, но за гримасой я уловила страх.

Зависть, злоба, страх – мои родные эмоции, Лорелей была как открытая книга. Одно было жалко: Кейман запретил использовать против смертных магию хаоса, поэтому я даже не знала, чем проучить нахалку. Не сок же на нее выливать: я, в отличие от Лорелей, не повторяюсь.

– Не могла придумать что-то оригинальнее?

– Тебе-то что? Это наше дело!

– Ваше дело загораживает проход к моему столику. А еще я не люблю завтракать, наблюдая чью-то голую задницу.

– Здесь больше никого не интересует, что ты любишь, Шторм. Сгинь с моей дороги. Фейн – не твое дело. Она меня разозлила, и только я решаю, что с ней будет. А ты можешь продолжать прыгать по всем койкам. Хотя вряд ли на тебя кто-нибудь теперь позарится… – Она многозначительно кивнула на крылья.

На самом деле я ожидала, что крылья вызовут куда больший ажиотаж и добавят по отношению ко мне если не уважения, то хотя бы опасений. Но Лорелей и раньше не отличалась особым благоразумием. Она побаивалась Бастиана и не лезла, пока он был со мной, а теперь, очевидно, почувствовала удачный момент поквитаться со всеми обидчиками сразу. Что же ей сделала Аннабет?

– Сгинь! – сквозь зубы процедила огневичка. – Иначе окажешься следующей!

Я молча улыбнулась, приведя ее в еще большее бешенство.

Ситуация требовала действий. Народ затаил дыхание. Рискнет или нет? Если отступит, навсегда упустит шанс на статус, к которому так стремится. Кто бы мог подумать, что тихая и туповатая Лорелей превратится в новое воплощение Бастиана ди Файра лучших времен.

Интересно, нет ли здесь невидимой руки брата? Я становлюсь параноиком, вижу Акориона даже там, где ему быть нет смысла.

– Шторм, – крикнул кто-то, – оставь. Эта сучка свое получила!

Кто-то из первых рядов бросил мне в руки газету. При виде знакомого названия я едва не поморщилась: та же газетенка, что написала о нас с Бастианом. Аннабет в ней работала и… написала что-то про Лорелей?

Пока я разворачивала газету и вчитывалась в заголовки, Рина не выдержала и бросилась отвязывать Аннабет. Лорелей было шагнула к ней с твердым намерением помешать, но получила ощутимый разряд тока и шлепнулась на задницу под всеобщие смешки.

«Тайны Высшей школы темных» – так звучал заголовок.

Что скрывается за стенами самой таинственной школы Штормхолда? Ее адептам запрещено раскрывать детали быта и обучения, родители платят баснословные суммы за образование детей, а темный магистр водит дружбу с Его величеством. Знаменитая Высшая школа темных – последний шанс на жизнь или первый шаг в пропасть?

По сообщениям нашего источника, жизнь за высокими стенами замка, в котором не так давно произошло самое жестокое массовое убийство последних лет, не имеет ничего общего с нашими представлениями. Богатые и сильные наследники, адепты школы, напоминают воплощения смертных грехов, а магистры куда чаще думают о собственных любовных похождениях, нежели о безопасности детей, взятых под свою ответственность.

О романе директора школы с собственной студенткой, впоследствии ставшей преподавателем, мы уже писали в прошлом выпуске, об увлечении огненного короля Бастиана ди Файра темной иномирянкой – весной, а сегодня поделимся эксклюзивной информацией о самых ярких адептах школы.

Так, например, Лорелей Гамильтон – дочь министра отношений с Фригхеймом, который, к слову, недавно вошел в координационный королевский совет в связи с кризисом, вызванным темными магами, характеризуют как глуповатую, конфликтную девушку. Ходят слухи, что дочь видного политика и сильного мага, бывшая подруга Бастиана ди Файра, с некоторых пор зарабатывает на жизнь эскортом.

Понятно. Аннабет пошла в разнос. Автором статьи, конечно, числилась ее подружка, Дриадна Монлер, но не стоило труда догадаться, кто же был этим таинственным осведомителем редакции. Уж явно не сама Лорелей распустила про себя слухи.

Там, к слову, было еще продолжение и жирным выделены еще несколько фамилий, но я решила не рисковать и не искать среди них свою. Вдруг появится острое желание отвязать Аннабет, перевернуть вверх тормашками и привязать снова? Кейман тогда подавится кофе, его будет жалко.

– Никто не смеет писать так обо мне! – рявкнула потерявшая контроль Лорелей. – И это только начало! Если ты сейчас не отойдешь, покатишься в хаос вместе с ней!

Какое совпадение: я только что оттуда. Еще неплохо помню дорогу.

– Знаешь, Лорелей, если не хочешь, чтобы тебя называли шлюхой, не будь ей.

– Хороший совет. В этом году им воспользуешься, Шторм? Или найдешь себе нового покровителя? Выше огненного короля не прыгнешь… может, тебе понравится директор? Говорят, он бросил Ванджерию.

– Кстати, – я помахала газетой, – а ты передала информацию о своей новой работе магистру?

Эта фраза стала последней каплей: Лорелей вспыхнула в прямом и переносном смысле – в меня полетела струя пламени, которая тут же врезалась в щит из молний. Всего лишь в щит, я ведь обещала Кросту не нападать на сокурсников. По крайней мере, в первый день.

Несколько столиков опалило огнем, и тонкое дерево некрасиво обуглилось. Народ испуганно разбежался, а принцесса на миг забыла, что занималась отвязыванием Аннабет, и застыла, глядя на нас.

– Что здесь происходит?! – на всю столовую рявкнул кто-то.

Лорелей первая погасила магию и улыбнулась ворвавшейся в помещение Яспере так, словно всю жизнь ждала именно ее прибытия. Я опоздала всего на секунду и снискала испепеляющий взгляд демоницы. Вот у кого Лорелей стоит поучиться презрению.

Кажется, магистр Ванджерия тоже по нам скучала.

– Что происходит, я спросила?! Шторм! Гамильтон!

Тут она нахмурилась и перевела взгляд на Рину и Аннабет.

– Фейн и Роял… понятно. А вы чем заняты?! – это уже остальным студентам. – По местам, живо! Учебный год начался! Немедленно сели за свои столы и уткнулись в тарелки!

Я было подумала, что на этот раз гроза обошла меня стороной, но то была сладкая несбыточная мечта. Заметив у меня в руках газету, Яспера одним движением вырвала ее и вчиталась в услужливо открытую страницу.

– Ах, вот что вы так бурно здесь обсуждаете.

– Магистр, адептка Фейн… – открыла рот Лорелей.

Яспера жестом прервала ее.

– Объяснять будете директору.

– Но я ничего не сделала!

Я многозначительно хмыкнула. А Ванджерия добавила:

– Обе.

Уж конечно, сомневаться в том, что мы с Кростом встретимся в первый же день учебы, не приходилось. Хотя на этот раз я была почти не виновата. А что надо было сделать? Поржать вместе с остальными? Достать штормграм, как куча народу, и запечатлеть момент триумфа Лорелей на память? Сделать вид, будто все в порядке, пройти к своему столику и молча начать поглощать яичницу?

Прятаться под столом, когда в тебя бросаются магией, тоже не самое лучшее решение в условиях борьбы за выживание в высшей школе.

– Адептка Роял, отвяжите адептку Фейн и отведите к лекарю. С остальными я разберусь позже, и будьте уверены: каждый, я повторяю, КАЖДЫЙ адепт, в штормграме которого я найду изображения адептки Фейн, будет немедленно исключен. Все уяснили?

Народ зашуршал планшетами, уничтожая улики. Я все равно подозревала, что в парочке устройств фото все же сохранят, предварительно как следует спрятав штормграмы. Но это лучше, чем ничего.

Так мы и шли в преподавательский корпус: Яспера, сжимавшая газету, за ней мы с Лорелей. Огневичка вышагивала высоко подняв голову, словно манекенщица на показе. Совсем не беспокоясь по поводу аудиенции у директора. Глядя на нее, и я старалась сохранять невозмутимость, что стало почти невозможно, когда в холле преподавательского корпуса мы наткнулись на Бастиана.

Пройди мимо! Просто пройди мимо! Я повторяла эти слова как молитву, но судьба сегодня не очень-то благоволила недобогине. Что он вообще здесь делал и зачем явился? Тоже диплом не выдали? Лорелей, расплывшись в широкой улыбке, повисла на шее у ди Файра, и нам невольно пришлось остановиться.

Бастиан отстранил блондинистую пиявку, скользнул взглядом по мне и кивнул Яспере.

– Что-то случилось?

Лорелей успела прежде, чем Яспера ответила:

– Деллин привязала Аннабет Фейн голой к столбу в столовой.

Я задохнулась от возмущения и едва не всыпала лживой гадине по первое число. Да каждый в столовой подтвердит, что она практически призналась в преступлении!

Правда, Бастиан не каждого опросит… а точнее, никого.

Он перевел взгляд на меня и усмехнулся. Как-то совсем невесело, даже, я бы сказала, горько, с промелькнувшим в глазах сожалением. Или мне почудились все эти эмоции, потому что хотелось, чтобы маска равнодушия, в которую превращалось его лицо при взгляде на меня, наконец слетела.

– А, – хмыкнул он, – платишь по счетам.

Прежде, чем кто-то успел что-либо понять, я, даже для самой себя неожиданно, размахнулась и наотмашь ударила его по щеке.

Прикосновение получилось обжигающе болезненным, ладошка горела, но в то же время внутри что-то болезненно сжалось. Даже короткое прикосновение всколыхнуло огромную волну эмоций. И, несмотря на то, что злость на себя смешалась с унизительным стыдом, я вдруг поняла, что отдала бы душу, чтобы еще раз к нему прикоснуться.

– Так, – Яспера почти силой оттащила меня подальше от парня, – две драки за утро. Рекорд! Быстро в кабинет Кроста!

Не отрываясь, я смотрела на Бастиана, который отстраненно потер щеку, где от удара проявлялся красный след.

– Я сказала: быстро! – напомнила Яспера.

Пришлось оставить выяснение отношений на потом, потому что Лорелей с интересом затаилась и собирала новые сплетни. Представляю, какие слухи будут ходить по школе после этой сцены. И хоть больше всего мне хотелось по славной сложившейся традиции спрятаться в крыльях и как следует себя пожалеть, я, задрав нос, вслед за Ванджерией направилась к кабинету директора.

Неужели он поверил? Что я в первый же день занялась местью тем, кто доставал меня в школе? Хорошо, допустим, Лорелей или Яспера – это одно, но Аннабет? Из-за нежелания со мной дружить и глупой статейки привязывать ее к столбу?

Хотя о чем я? Если Бастиан верит, что я – Таара, то сейчас наверняка в мыслях удивляется, почему я ее не убила. Как же хотелось как следует ему двинуть еще раз! Чтобы впихнуть в глупую блондинистую голову, что я не страшилка из дурацкой книжки, что я человек! Ладно, пусть не совсем человек, но и не монстр! Отомстить за все обиды и слезы, которые из-за него казались каким-то цунами, накрывающим каждый раз не вовремя, и заставить наконец рассмотреть во мне то, с чем он попрощался.

Хотя было ли оно там?

Когда вся наша компания только подошла к кабинету Кеймана, дверь оного открылась, явив нам Кроста во плоти. Кажется, он даже не удивился, увидев нас, только едва заметно тоскливо вздохнул.

– Ты правда не можешь справиться с этим сама? – спросил Ясперу.

– Согласно вашим указаниям, магистр, все конфликты, в которых задействована адептка Шторм, решаются исключительно вами.

– Да? А, точно. Я просто подумал, вдруг она всего лишь прогуливается мимо?

– Просто прогуливается лорд ди Файр, – улыбнулась Ванджерия. – А Адептка Шторм ничего не делает просто так.

– Как и адептка Гамильтон, – добавила я.

– Она лжет!

– Боги… – пробормотал Кейман. – Хорошо. Бастиан, тебе придется подождать. Яспера, отведи лорда в комнату отдыха для преподавателей и налей кофе. А вы, адептки, проходите.

Кейман галантно пропустил нас в кабинет. Лорелей с видом абсолютно уверенного в себе и собственной невиновности человека прошестовала внутрь и уселась в кресло, в котором я провела немало времени за два года в школе.

Мне досталась табуреточка, и я даже на минуту отвлеклась от печалей, чтобы умилиться: он ее уже поставил! Садясь, я испытала легкое удовольствие от того, с какой опаской Лорелей покосилась на крылья. Ничего, мы еще пообщаемся. За ложь Бастиану ты у меня ответишь, и для этого даже не придется привязывать тебя голой к столбу – все равно тебя вся школа видела, ты же в штормграм даже походы в туалет выкладываешь.

– Итак, – директор опустился в свое кресло, – что же произошло?

Я угрюмо молчала, ожидая сначала версии Лорелей. И огневичка не подкачала!

– Господин директор, кто-то привязал Аннабет Фейн голой к колонне в столовой! И я считаю, что это сделала Деллин!

– Голой? Адептку Фейн? Поразительно… лорд ди Файр покинул наше учебное заведение, а его дело все еще живет… вот что такое настоящее бессмертие. Адептка Шторм, вы с этим согласны?

Я пробурчала что-то невразумительное, уже даже не удивляясь тому, что Кейман еще и умудряется издеваться. Что ж, хоть кто-то не изменился за то время, что я была без сознания.

– И почему же вы сделали такой вывод, адептка Гамильтон? Меня интересуют доказательства того, что именно адептка Шторм так унизительно обошлась с адепткой Фейн. Итак, я вас слушаю.

– Ну-у-у… – чуть стушевалась Лорелей. – Они раньше дружили!

И умолкла. Крост для вида подождал следующей главы этой захватывающей истории, а потом ненавязчиво принялся намекать автору на продолжение.

– О, уверяю вас, дружба – не столь опасный вид отношений. Я, признаться, и сам иногда дружу. А в прошлом дружил с королем. Но я же не привязываю его голым к столбу в столовой.

– Посмотрите на нее! – слегка театрально воскликнула девушка.

Кейман послушно уставился на меня, и хоть выглядел серьезным – в глазах плясали искорки смеха. Ну, да, мы же приехали в школу вместе. Пока приехали, пока говорили в комнате, потом я немного посидела – и сразу встретилась с Катариной. Даже если бы я за пару часов успела тюкнуть Аннабет по голове, притащить незаметно в столовую, раздеть, связать, а потом вернуться в жилой корпус, то такой прыти можно только позавидовать.

– В школу что, уже пускают полукровок?! Почему темное существо учится с нами?

– Как это относится к ситуации с адепткой Фейн?

– А так, что рядом с демоном никто не может чувствовать себя в безопасности! Это очевидно, она вернулась – и стала мстить. Аннабет написала о ней статью…

– Да хватит! – рявкнула я. – Наш разговор слышала вся столовая. Даже если Аннабет не вспомнит, кто ее связал, то половина школы плюнет на твою чугунную корону и с радостью поделится деталями разговора. В следующий раз лучше ври, Лорелей. Бастиан хотя бы не признавался публично.

Или признавался?

– Ну что ж, – вздохнул Кейман. – Когда-то давно, милые дамы, я обещал вам, что помогу справиться с бушующей внутри силой. Избавлю от боли и научу жить с магией, которая пытается вас уничтожить. Напасть на свою однокурсницу… унизить ее на глазах у всей школы… какие бы ни были причины такого поступка, это достойно самого строгого наказания. Если я отчислю вас, адептка Гамильтон, вы умрете.

Лорелей изрядно побледнела. А я подумала, что хорошим продолжением фразы стало бы «А если не отчислю, вас добьют».

– И в силу своих мизантропии, цинизма и других не самых полезных качеств я непременно вас отчислю. В том случае, если выяснится, что вы имеете какое-то отношение к произошедшему с Аннабет. Это же касается и адептки Шторм. Поэтому я сделаю вам предложение.

Он достал из вазочки на столе несколько конфет, чуть подумал над ними и протянул ладони нам – на каждой лежало по одной.

– Либо мы, юные леди, сейчас берем конфетку, забываем о произошедшем, взаимных обвинениях и надеемся, что адептка Фейн не станет подавать иск к судье. Либо я отведу вас в кабинет магистра Ванджерии, а сам начну вызывать адептов по одному и допрашивать на предмет случившегося в столовой. Выбор за вами.

Я сложила руки на груди и для верности еще и отодвинулась от стола.

– Вызывайте. Допрашивайте. Я не против.

– Адептка Гамильтон?

Стиснув зубы, Лорелей смотрела на ладонь директора и молча мучилась проблемой выбора. На что она надеялась? Половина школы слышала практически признание. Что Кейман, как Бастиан, поверит первому ее слову?

Все так же безмолвно Лорелей схватила конфету и поднялась.

– Я могу идти, магистр?

– Пожалуйста. И, адептка Гамильтон… я надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы таинственный враг больше не навредил адептке Фейн. Вы ведь, кажется, тоже с ней дружили? Я ясно выразился?

– Да, магистр.

– Тогда приятного аппетита, – просиял Кейман так, словно Лорелей была его любимой племянницей и принесла из школы первую пятерку.

Едва дверь за огневичкой закрылась, я спросила:

– Почему ты ее не наказал?

– Потому что тогда придется ее отчислить. И она, вероятно, умрет. У Лорелей Гамильтон за лето усугубились проблемы со всплесками магии, она все каникулы провела здесь. Она либо поедет из моей школы в закрытую, где умрет, либо останется здесь и справится с силой.

– Пусть бы и поехала. Таким, как она, там самое место, в отличие от Брины.

– Бастиан тоже был таким, но его ты полюбила.

– Он ей поверил.

Я не собиралась этого говорить, слова вырвались сами по себе и повисли в гнетущей тишине.

– Еще раз.

– Бастиан поверил Лорелей, когда она сказала, что это я связала Аннабет.

Кейман нахмурился и – мне так показалось – удивился.

– И что он сказал?

– Что я плачу по счетам.

– И все?

– И усмехнулся.

– Ты не думала, что он пошутил?

– Пошутил? – Я вскинула голову. – Это что, повод для шуток?!

– А у него, конечно, всегда был исключительно уместный, добрый и смешной юмор! Святой мальчик носил бабушкам покупки с рынка, спасал котят и отдавал еду бедным, а я, как садист и сволочь, четыре года его гнобил, потому что… почему? Твои варианты? Ревновал к нему Ясперу? Не люблю блондинов? В детстве упал в костер? Прибухиваю?

– Ну, хватит, – хныкнула я. – Мне плохо.

– А кому сейчас хорошо? – философски заметил директор. – Ладно. Ты не сможешь объяснить Бастиану, что ты все еще та девушка, которая была с ним. Потому что ты не та девушка, ты изменилась. Ему кажется, что в худшую сторону и что Деллин, к которой он привык, умерла. Конечно, настоящая пафосная любовь могла бы и преодолеть эту преграду, но из всего этого в ди Файре есть только пафос, поэтому отставим очевидные варианты. Докажи ему, что ты – лучшая версия Деллин. И заодно себе, потому что пусть Бастиан поверил в твою виновность – это можно опровергнуть. Но что будет, когда в нее поверишь ты?

Мы дружно замолчали, потому как оба знали, что тогда будет. Очень хорошо знали – снова заныл шрам от ножа.

– Всё, кыш отсюда. Устроили мне встряску. Не лезь к Гамильтон, я с ней сам разберусь, если не дошло. С Аннабет придется серьезно поговорить. Еще ди Файр…

– Когда мы будем вытаскивать Брину? – спросила я.

Мне не нравилось, что все это время она пробыла в закрытой школе. Да что там не нравилось? Я панически, до холодных рук, боялась, что мы можем не успеть.

– Нужно дождаться, когда определят дату суда. Бастиан сегодня был у нее, расскажет, насколько критическая ситуация.

– Я хочу послушать!

– Не самая лучшая идея с учетом вашего разговора. Успокойся. Иди к Рине, погуляй с ней по школе, развейся. Если у ди Файра есть настрой шутить, то с Бриной относительный порядок. Мы не имеем права на ошибку, мы рискуем ее жизнью. Я тебе все расскажу вечером. Договорились?

Ага, договорились, как же – по его тону и лицу было отчетливо понятно, что это не мы договорились, а он. И лучше бы мне согласиться.