Текст книги "Драконы обожают принцесс. Книга 1"

Глава 4

– Вот скажи мне, принцесса-бедулька, почему накосяпорила ты, а наказали нас вдвоем? – совершенно справедливо возмутился Астар.

Чего он там в окне такое увидел, что не может оторваться уже минут десять?

– Потому что косяпорили мы вдвоем с твоим хозяином. Но его наказывать нельзя, он, во‐первых, взрослый, а во‐вторых, зубастый. А так как нерастраченная энергия волшебных люлей приводит к подагре и депрессии, папенька решил наказать тебя. В качестве компромисса.

– Хорошенький же компромисс! – обиделся демон. – Меня рядом с вами даже не было!

– Да не бурчи ты, это чтобы я не сбежала и не наделала новых дел. Тебя не наказали, тебя ко мне приставили. Да на что ты там смотришь?! Эй, рогатый, подвинь задницу, я тоже хочу посмотреть!

Внизу, по полянке со стыдливо прикрытой листвой и веточками ямкой от родового дуба, туда-сюда сновали служки.

– Что они делают? – спросил Астар.

– А, – отмахнулась я, – Зомбуделя ловят. Вообще он лет сто назад был любимой собачкой графини, жуткой стервы. И даже получил дорторский орден храбрости за то, что спас хозяйку от вурдалака. Та, говорят, шла ночью по кладбищу…

– Зачем графиня шла ночью по кладбищу?

– Да откуда ж я знаю? Шла и шла, жалко тебе, что ли?

– Просто уточняю детали.

– До деталей мы еще не дошли, слушай дальше! И вот графиня идет меж могил, и тут ее хватает за ногу вурдалак! Чуть не сожрал! Ну а пудель кинулся ему наперерез, изодрал всю морду и защитил хозяйку. Вот только вурдалак его и покусал…

Я грустно вздохнула. В детстве Зомбуделя было жалко.

– И что? – мрачно поинтересовался Астар. – Сдох?

– Да не, выходили. Стал собакой-долгожителем. Графиня давно скончалась, а он жил и жил, и жил и жил… пока на него горгулья не упала.

– Прямо как на нас с Линдом. Тоже принцесса с шилом в одном месте шалить изволила?

– Будешь перебивать, и на тебя упадет! В общем, пуделя похоронили с почестями, а к ближайшей Ночи Всех Богов он восстал, прямо с кладбища домашних животных пришел и выл под окнами бывших покоев графини. Ну и с тех пор периодически его закапывают – он восстает. Его снова закапывают – он снова восстает. Так-то он в целом добрый, но знаешь ли, пара десятков лет в земле кого хочешь сделает злобной тварью. Вот сейчас служкам снова дали задание Зомбуделя изловить, закопать и упокоить. Даже интересно, где на этот раз похоронят.

Астар как-то опасливо на меня покосился, но ничего не сказал. А на улице начал накрапывать дождик. Дни были уже осенние. Совсем скоро придется уехать из замка, от папы, Кристи, да даже от Зомбуделя! Как я без них?

– А где живет дракон? – спросила я. – Где мы будем жить?

– Вообще драконы селятся в горах, там им никто не мешает. Но вряд ли Линд рискнет увозить тебя так далеко. Обоснуетесь у границ. А что?

– Ничего. Просто интересно.

– Принцесса, а ты почему замуж не хочешь, а? Я думал, в твоем возрасте все мечтают о свадьбе и всем таком.

– А я не все! – буркнула я.

– Или ты против не замужества, а против Линда?

Я резко повернулась к рогатому гаду и пожалела, что обстригла ему хвост утром – сейчас бы еще рога отпилила!

– Ты что, общался с Кристи?! Я тебе сейчас!

– Тихо, тихо, не буянь! Так, поболтал кое с кем. У вас тут вообще люди дикие, демонов не видели, чуть что – орут: «Помогите! Нежить!» Так что? Не нравится Линд?

– Не знаю. Тебе бы понравился дракон, который сжег с десяток деревень? Папа, конечно, щадит нас и не рассказывает всего, а газеты во дворец не носят, но Астар – мы принцессы, а не дурочки. Откуда я знаю, что твой дракон хороший? Как-то не хочется, знаешь ли, жить в… как это… ща, погоди, я вот тут в книжке вычитала… Токсичные отношения, вот! Это я у фрейлины какой-то любовный роман сперла, чтобы над ним слегка поколдовать.

Сначала, если честно, хотела заменить имена героев на папочкино и фрейлино, а потом подсунуть ему, но после утренней прогулки верхом фрейлину стало слегка жаль, и книжечку я припрятала для свадебного подарка мужу.

На лице демона отразилось недоумение. Он задумчиво почесал рога хвостом и впал в глубокий шок. К счастью, от дальнейшей лекции новоявленного королевского специалиста по семейным отношениям его спас отец. Он появился в моих покоях почти так же, как в гостиной появился горгон: огромный, злющий и усатый.

– Здравствуй, папочка, – кротко и невинно произнесла я.

Не прокатило.

– Когда ты уже повзрослеешь?! – взвыл папа. Глаз, кстати, дергаться перестал. – Если тебе интересно, я отправил тварь обратно.

– Значит, свадьба отменяется? – не удержалась я.

Папа побагровел, но сделал вид, что не услышал. Зато протянул мне свиток, перевязанный мерзкой розовой лентой, которую я сразу же узнала! Нет-нет-нет! Только не это!

– Тетушка Мо-о-од… – простонала я.

Астар непонимающе нахмурился, а на лице отца промелькнула торжествующая улыбка. О, это наверняка была сладкая месть. Тетушка Мод крайне редко приезжала к нам, с юга дорога неблизкая. Но каждый ее приезд становился настоящей пыткой!

– Я попросил Мод заняться твоей свадьбой, и она любезно согласилась. Она прибудет к примерке платья, однако прислала распоряжения для слуг. Вот, это расписание предсвадебной недели. Ознакомься!

Внутри свиток тоже оказался розовым – графиня покрывала его специальным лаком для чернил и замешивала в него блестки.

«План предсвадебных мероприятий для Ее Королевского Высочества Принцессы Корнеллии Дорторской и Его Сиятельства Герцога Линдского.

День первый: светский пикник. Форма одежды: дневная. Начало в двенадцать часов.

День второй: благотворительные визиты в организации под патронажем Ее высочества. Форма одежды: официальная. Начало в десять часов.

День третий: примерка свадебного платья, прически и макияжа. Форма одежды: отсутствует. Начало в девять часов.

День четвертый: прием по случаю помолвки. Форма одежды: парадная. Начало в семь часов вечера.

День пятый: королевская охота. Форма одежды: соответствующая. Начало в час дня.

День шестой: репетиция официальной части. Форма одежды: свободная. Начало в десять часов.

День седьмой: СВАБЛЯ (зачеркнуто) – СВАДЬБА!!!».

– Вот мне первый вариант как-то больше нравился. Стоп, а где девичник?!

Папа, услышав это, подозрительно побледнел.

– К-какой еще девичник?

Впрочем, он быстро совладал с собой и на всякий случай распрямил плечи – чтобы, если не получится отказать доводами разума, задавить отцовским авторитетом.

– Ну как это? – удивилась я. – Надо же проводить молодость. То есть… гм… девственность.

Астар закашлялся.

– Я хотела сказать невинность. Нет, не то. Свободу! Хотя нет, это как-то угрожающе…

– Детка, а давай мы не будем никого провожать? А то нам вдвойне потом вернется…

– Папа, но я же уеду с драконом! Навсегда!

– Ты будешь приезжать в гости!

– Ага, в мешке! Куда он мои косточки обглоданные сложит! Папа, ну какие гости?! С детьми?! Ты сам-то помнишь, каково это – путешествовать с маленькими детьми?

О, папа помнил. Папа так хорошо помнил, что хотел бы забыть! Папа помнил, и как меня с трех до шести лет нещадно укачивало и приходилось останавливаться под каждым кустиком, благодаря чему нас обгоняли даже ползущие на кладбище умертвия, и дорога от Райленторгского герцогства до столицы вместо восьми часов занимала три дня. Папа помнил, и как с шести лет до одиннадцати у меня постоянно случались неконтролируемые всплески магии, из-за чего мы то и дело приезжали во дворец на карете с задорно горящей крышей, а один раз даже пришли пешком. Папа помнил, и как в четырнадцать мы эту карету угнали и случайно утопили в болоте. А особенно хорошо папа помнил, как на бал по случаю выхода Кристи в свет на этой самой карете во дворец приехал болотник и, наделав на дорогущий ковер мачехи лужу, потребовал себе самую красивую невесту. Тогда, говорят, случилась самая большая эпидемия беспричинных обмороков у дам!

Подозреваю, именно последний случай папа вспомнил при слове «девичник», ведь карету тырили мы с девчонками.

– Папочка… но как же так? Я что, не смогу попрощаться с девочками?

– На свабле… тьфу! Упырь бы побрал эту Мод! На свадьбе попрощаешься!

Это прозвучало уже не так уверенно.

– На свадьбе не получится, там же будут гости! Ты же знаешь тетушку, она наверняка распишет все поминутно! Три минуты на гостя, три на первый танец супругов, еще три – целоваться под аплодисменты детей. Не удивлюсь, если она уже и свечки закупила.

– Какие свечки? – влез Астар.

– А чтобы в первую брачную ночь держать!

– Ой, да Линд и в темноте разберется, у драконов знаешь какое зрение!

– Да прекратите вы! – рявкнул отец. – Корнеллия, я не против твоих встреч с подругами, но они все заканчиваются… не совсем так, как должны.

– Ну пожалуйста! Папочка! Пожалуйста! Мы будем в замке, честно-честно! Никуда из моих покоев не выйдем! Ну разве что в термы… и все, клянусь!

Я повисла у него на шее, изображая не то котика, которому захотелось поластиться, не то горгона на дубе. Но на отца действовали подобные проявления дочерней любви. Особенно от меня, ведь минуты, когда я висела у него на шее, были тем редким временем, когда я ничего руками не вытворяла.

– Ну хорошо, – наконец вздохнул отец. – Можешь пригласить девочек в замок и провести с ними время. При условии, что не будет выпивки и магии. Но Корнеллия… Девичник сделаешь шестым днем, и если хоть что-то пойдет не так… если ты снова выкинешь что-то типа сегодняшнего вызова горгона… то можешь забыть о встрече с подругами, ясно?!

Я так активно закивала, что чуть башка не отвалилась, прямо как у горгульи. За торгом мы совсем не замечали Астара, который ощущал вопиющую несправедливость и в связи с этим добавил:

– И мальчишник! Нам тоже нужен мальчишник… – Он встретил взгляд медленно багровеющего отца и поспешно его заверил: – Без магии и обязательно в вашем присутствии, ваше величество.

– И с выпивкой, – добавил отец.

Так и ударили по рукам.

А теперь внимание, задачка: в одном замке две компании. Принцесса с подругами, без магии и выпивки. И дракон с друзьями. Без магии, но с выпивкой.

Вопрос: что может пойти не так?..

* * *

Ответ на него – не так пошла вся моя жизнь. Мы с Астаром довольно неплохо провели вечер за игрой в карты. Я стала обладательницей прикольных карманных часиков, а демон лишился большей части одежды – и чуть было не лишился жизни, потому что папа снова пришел нас проведать. Демона не стали убивать, справедливо решив, что после карточных игр со мной ему потребуется длительное восстановление, но выгнали из принцессовских покоев.

А на следующий день подготовка к «свабле» ознаменовалась пикником.

Памятуя о девичнике, я вела себя хорошо. Но вот незадача: даже если вздорная принцесса обещала отцу, что не будет хулиганить, совершенно необязательно, что ее окружение того же мнения. Папа лично контролировал сборы на пикник, и тут его удивил герцог:

– А, собственно, что там будет?

Сначала рты открыли все: папенька, я, служки, модистки. Мне в прическу как раз засовывали зачем-то живые цветы. Странное решение для погожего осеннего денька, но тут я была даже не против: если что, будет легче мимикрировать на полянке. Прикинусь розовым кустом – глядишь, неприятности нападут на кого-нибудь другого.

– Ах да, вы же дракон… – пробормотал отец, вдруг вспомнив, что Линдену просто неоткуда брать знания о наших светских мероприятиях.

Я решила проявить дружелюбие и влезла:

– Мы возьмем корзинку с бутербродами и неспешно двинемся к полянке в королевском парке. Там найдем клочок травы, где не гадили собачки, и будем веселиться, наблюдая, как то же самое делают знатные особы со всей столицы. Это испытание на скорость: кто пришел последним – тот старается улыбаться, сидя на куче енотового…

– Корнеллия! – возмутился отец. – В королевском парке не гадят еноты!

– Да? А герцогиня Кавер?

Папа слегка покраснел и поморщился. Это был знатный скандал, после которого в парк запретили приводить питомцев. Нет, и чего он на меня так смотрит? Я что, виновата, что все смешные истории связаны либо с тем, кто и где нагадил, либо с тем, где в очередной раз закопали Зомбуделя.

– Это всего лишь завтрак на природе в компании высшего света, – сказал папа. – Вы с Корнеллией должны проводить время вместе на людях. Мы представили все так, будто вы – наш дальний родственник…

– Фу! – прокомментировала я.

– Очень дальний! – скрежетнул зубами отец. – Внучатый племянник моей четвероюродной сестры по отцовской линии.

Все дружно зависли. Линден даже приподнял бровь, не то пытаясь запомнить, не то прикидывая, на какую часть наследства воображаемой тетушки может рассчитывать.

– Так вот, и вы приехали издалека. Корнеллия, как моя младшая дочь, скрашивает ваш досуг и знакомит с высшим светом.

– Главное, чтобы не с «тем светом», – едва слышно пробормотал Линден.

– Завтра вы отправляетесь в благотворительную поездку и будете подчеркнуто увлечены друг другом, а послезавтра объявим прием. Дескать, принцесса и герцог так полюбили друг друга, что мы не стали откладывать помолвку.

– Ага, – хмыкнула я, – и свадьбу. Ну это чтобы никто не удивился, когда у нас через четыре месяца ребенок родится. В свете так и скажут: да у них все вообще быстро получилось, через одно место.

– Корнеллия!

– Что?! Так мачеха говорила.

Да, нехорошо валить на мертвых, но совершенно заслуженно!

– Я передам Зомбуделю, чтобы он ее отругал!

И кто-то еще спрашивает, в кого я такая?

Линден вообще делал вид, что не при делах. Его явно не радовал выход в свет, и от двойного неудовольствия папа злился еще больше. Он наотрез отказался пускать с нами Астара, зато дал в нагрузку служанку Шиску. Наверняка у него был какой-то план, и он его придерживался, вот только на каждый план у судьбы непременно найдется дрын.

Чинно, неторопливо и даже в какой-то мере благородно мы в экипаже доехали до набережной, рука об руку прошлись по променаду, ловя изумленные взгляды и фальшивые улыбки. На Линдена поглядывали с любопытством – как-никак новый холостой лорд в столице, событие не эпохальное, но значимое.

А вот на меня смотрели с опасением. Наверняка слух о вызове горгона просочился в народ. Дракона папенька скрыл, по традиции все разрушения свалив на меня. Даже гордость взяла – ни у кого не возникло сомнений!

Так мы и оказались в королевском парке, на излюбленной знатью полянке. Шиска разложила плед, помогла мне усесться и расправить платье, а потом засуетилась вокруг, выгружая еду из плетеной корзинки.

– И что, мы просто будем есть в парке? – спросил Линден.

Несмотря на осень, день выдался жаркий. Мой женишок снял плащ и сидел в одной рубашке, периодически поигрывая мускулами. Жертв, что ли, приманивал? Удобно, кстати, что он ест в облике человека. Это ж сколько коров надо держать, чтобы прокормить такую тварищу!

– О чем это ты задумалась? – с подозрением спросил Линд.

– Так… о будущем.

– Звучит угрожающе. В этом будущем есть мрачные заклинания, камни душ и черные ритуалы?

– Ой, ну так далеко я не думаю, – отмахнулась я, – максимум до обеда.

– А можно мне другую принцессу в жены?

– Тебе за сожженные деревни и этой много! – огрызнулась я. – Самую стремненькую нашли.

Линд помрачнел, а мне стало совсем немножко стыдно. Хотя почему стыдится не тот, кто плевался раскаленной лавой в чужих курочек и коровок, а тот, кто потом из казны этих курочек компенсировал, да по такой цене, словно эти крякалки несли исключительно золотые яйца и до кучи определяли себя страусами – по размеру оных?

Чтобы избавиться от противного чувства (слабо знакомого – папенька называл его совестью, обычно в контексте обсуждения отсутствующих у меня качеств), я начала рассказывать Линду про стекающихся на запах свежих сплетен аристократов.

Каждый из них делал приветственный реверанс и говорил, как я сегодня обворожительна и свежа, а Линд представлялся и даже целовал дамам ручку. Под конец ему явно надоело вставать туда-сюда, а еще у нас смялось одеяло, и Шиска позади недовольно сопела в колосящейся траве.

– А это герцогиня Марборо, – тихонько шептала я, – бывшая оперная дива. Герцог Марборо, отставной генерал, еще во времена, когда она была молода, красива и известна, влюбился так сильно, что отринул предрассудки и женился на возлюбленной. А потом скоропостижно помер, и герцогиня стала богата.

– Это она его так? – спросил Линд.

– Да не-е-е, ему было сто двадцать лет, сам преставился. Но не успел обучить молодую супругу традициям двора. Так что сейчас она будет делать вид, что ужасно утомлена жарой, прикладывать веер к лицу, а за ним тихонечко прикладываться к генеральской фляжке. Ну и в конце пикника поползет домой.

– Кажется, ты не очень-то любишь их всех. – Линден улыбнулся уголками губ.

– Они злые, – вздохнула я. – Все время болтают. Про маму. Про папу. Про меня. Про мачеху, хоть я ее и не любила. Мы для них не семья, а развлечение. Когда мне было двенадцать, они несколько месяцев обсуждали то, как на Ночь Всех Богов я прошла по кругу почета вперед Кристи. И писали гадкие заметки к газетным листам. А еще они…

Я так злобно зырнула на графиню Орвелл, что она подавилась яблочком и начала стремительно синеть, а ее щупленький вечно красный супруг засуетился рядом.

– Они до сих пор обсуждают, что я не от папы. И что мама умерла, потому что ему изменила. Меня, дескать, пожалели, а маму извели.

– Жестоко. Ты еще ребенок.

– Нет. Давно не ребенок. А вообще, если тебя незаслуженно обвинили – пойди и заслужи.

– Это ты сейчас заслуживаешь?

– А?

Я как раз отвлеклась на сооружение четырехэтажного бутерброда и не поняла, о чем это Линд. А потом ка-а-ак посмотрела на полянку, ка-а-ак поняла. Как раз когда догнала, что графиня Орвелл подавилась вовсе не из-за моего сурового взгляда, а потому что в один миг лишилась корзинки с едой, и теперь растерянно взирала на небольшую, но ужасно неаккуратную ямку рядом с одеяльцем.

– Шиска! – я повернулась к служке, и та вжала голову в плечи. – Ты где Зомбуделя зарыла?!

Бедная девчонка под двумя пристальными взглядами задрожала и приготовилась зареветь.

– Его величество велел «унесите эту тварь подальше от дворца и закопайте уже окончательно»!

– А ты?

– Я закопала-а-а-а…

– Как-то не очень окончательно, – хмыкнул дракон.

– Да наш кузнец клетку серебряную выковал! Мы в ней и зарыли…

– А кузнеца мы уволим, – я фыркнула. – За глупость и растрату ценных металлов. Если бы Зомбуделя можно было остановить серебряной клеткой, он бы еще при жизни сдох!

Шиска ойкнула, и мы снова повернулись к панораме пикника. Еще одна дама изумленно таращилась в ямку, в которой скрылась корзина с едой, а ее спутник, отчаянно краснея, прикрывал ямку пледом. Ей-богу, он словно сам ее вырыл, чтобы туда дел наделать!

– А зачем умертвию чужая еда? Я думал, зомби питаются человечинкой.

– Ты что, Зомбудель – добрая собачка. Он людей не ест. Но тут видишь как, при жизни пудель был дюже пакостный, с удивительно мерзостным характером. Тырил все, что не прибито, и ел! А что было прибито, то отдирал и ел. Его даже сучки не интересовали, только вкусняшки. Даже мачехину косметику тырил, если она пахла клубникой. Душу был готов продать за пирожные! Ну вот привычки после смерти и остались. Еда Зомбуделя уже не радует, поэтому он и раньше-то остановиться не мог, а теперь подавно. Все ищет забытые ощущения.

Мы с Шиской дружно вздохнули – зверушку стало жалко. Правда, я быстро опомнилась.

– Надо его поймать! А не то такой скандал поднимется – жуть!

– Да ладно, давай просто сделаем вид, что сами не в курсе, – лениво предложил Линд и зажевал бутерброд.

– Ага, Зомбудель наворует себе добычи, поймет, что она его не прикалывает, и отправится в поход за новой. При виде зомби-собачки начнется паника, все будут туда-сюда носиться, кого-нибудь обязательно затопчут, а кого-то оконфузят. А я останусь виновата, как всегда. Нет уж! Вон! Смотри! Окопался за герцогиней Марборо. Значит, так!

Я вытряхнула из корзинки все содержимое, не особо заботясь о сохранности бутербродов и булочек, и вручила ее Линду.

– Я отвлекаю герцогиню, ты ловишь тварищу и сажаешь ее сюда, а потом Шиска быстренько его унесет во дворец.

Шиска не сдержалась, прерывисто вздохнула, но промолчала. Ей явно не хотелось снова брать опеку над умертвием, но что было делать? Бегущая в обнимку с вурдалаком принцесса привлечет куда больше внимания. Да и если я брошу Линда хотя бы на полчаса, не очень молодые, но очень незамужние аристократки его по прорытым ходам Зомбуделя в укромное местечко и утащат, дабы злостно скомпрометировать.

– Все, пошли! – объявила я.

Чинно, как подобает принцессе, поднялась и сделала вид, что просто прогуливаюсь.

– Приятного аппетита, – доносилось со всех сторон.

«Не обляпайтесь!» – думала я.

Здесь не было никого, о ком я могла бы сказать доброе слово. Все они не упускали случая запустить в народ очередную сплетню обо мне. Главной, конечно, была мамина предположительная измена, но и других хватало. Меня называли дворняжкой, уродинкой, а Кристи всячески сочувствовали, ведь, по их мнению, я делала все, чтобы досадить сестре. И хоть мы дружили, постоянное противостояние в обществе накладывало свой отпечаток.

Наконец я остановилась возле герцогини, которую уже изрядно косило. Она старательно прятала под шляпкой флягу и пыталась улыбаться.

Сзади копошился Зомбудель, а еще чуть поодаль бесшумно крался Линд.

– Как поживаете, герцогиня? – спросила я.

– Б-благодарю… ик… Ваше высочество. Все… ик… хорошо.

– Как ваше здоровье? Слышала, вы простудились?

Герцогиня вздрогнула и крепче сжала флягу.

– Я вполне здорова, благодарю.

Тут Зомбудель наконец прорыл подкоп к корзинке и утробно заурчал. Позади, в зарослях шиповника, маячил Линд. Герцогиня явно услышала странный звук позади себя и начала было оборачиваться, но я крепко вцепилась в ее рукав и выпалила первое, что пришло в голову:

– Герцогиня Марборо, а давайте накатим!

Зомбудель все продолжал урчать, но теперь женщина уже этого не замечала – она во все глаза смотрела на меня.

– Н-не понимаю… ик… вас…

– Ой! – я отмахнулась. – К чему такие церемонии? Вы ведь моя любимая герцогиня! Предлагаю выпить в честь празднования… э-э-э… Дня Дракона!

– А такой есть? – она посмотрела с сомнением.

– А какая разница? Плесните, пожалуйста, вот в бокальчик с соком, да-да, благодарю. Ну, за драконов!

Теперь урчали двое: и Линден, и Зомбудель. Причем первый урчал явно нецензурно, а второй – жалобно. У собачки отбирали еду.

– И еще за драконов! Чтоб они были здоровы!

«Вот это единение с королевским двором», – наверняка думала герцогиня, закусывая со мной одним огурчиком.

«Вот это тварь!» – громко прошептал Линд из кустов.

Что думал Зомбудель, остается тайной. Зато совершенно ясно, что в этот момент думал любимый папочка, потому что он обычно не стеснялся собственных мыслей и не считал необходимым их скрывать.

– Корнеллия, что ты делаешь?! – зашипел он у меня над ухом.

Герцогиня Марборо икнула и снова попыталась сделать вид, будто ужасно утомлена жарой.

Папа задумчиво посмотрел на свинцовые тучи, сгустившиеся над парком, сдвинул седые брови и сказал:

– Немедленно вернись на свое место! А вы, герцогиня… постеснялись бы!

Он силой потащил меня прочь, даже не дав дожевать. И, конечно, мы привлекли всеобщие взгляды. Кто-то кланялся его величеству, кто-то просто таращился.

– Где твой жених?

Шиска, сидевшая на нашем пледе, взглядом и едва живым видом умоляла не сдавать ее. Зарыть умертвие в королевском парке! До такого даже я бы не додумалась.

– Я спрашиваю, где дракон, Корнеллия?!

– Так это… – я мучительно соображала, попутно оглядываясь.

А вот просто интересно: если его пудель-вурдалак победит, мне можно не выходить замуж или надо выйти за Зомбуделя?

– В кустиках он. Ну… ты понимаешь.

– Нет, не понимаю! – рыкнул отец. – Что значит в кустиках?!

– А то и значит! Вы нам зачем столько сока налили? Вот и приспичило бедняге. Пришлось отвлекать герцогинь. Пока они обсуждали, чего это мы с Марборо шепчемся, Линден того… отбежал-с. Ну чего ты так на меня смотришь? Он ведь животное! Животинке не объяснишь, что королевские розы тут не для этого растут.

– Корнеллия…

Ничего не подозревающий Линден вышел из лесочка такой счастливый, что я не выдержала и захихикала. Папа с нескрываемым подозрением смотрел на корзинку, перемотанную брючным ремнем, и, кажется, тысячу раз пожалел, что решил заглянуть на пикник и проведать, как там обстоят дела.

– Стоять! – окликнул его отец.

Герцогиня Марборо между делом сныкала подальше фляжку и навострила уши. Правда, у нее это получилось ну очень заметно: торчащие уши отец узрел и немедленно пресек. Мы с Линдом послушно поплелись к нашему одеялку, благо народ вокруг почтительно кланялся и не видел, как истерично трясется корзинка.

– Герцог, вы где были? – спросил папа.

Мы с Шиской замерли у него за спиной. Я как могла пантомимой показывала Линду, где он был, но, кажется, таланта мима во мне было немного, и дракон таких мест и маршрутов не ведал. К счастью, какие-то зачатки дипломатии в нем присутствовали, поэтому он ответил уклончиво:

– Так… в лесу.

Папа с подозрением прищурился, но кивнул – наверняка как-то так в его понимании должен отвечать на вопрос мужик, отбежавший в кустики по естественной надобности. Вот только…

– А в корзине что?

– Грибы, – мгновенно нашелся Линд.

Мы дружно офигели.

– Грибы? – с сомнением переспросил папа.

– Ну да. Иду, смотрю – грибы. Я и набрал. Вечерком зажарим.

Кажется, мысли отца метались от «Хозяйственный, девочка с ним не пропадет» до «Какие грибы, горгон его за ногу?!». Закусив губу, чтобы не захихикать, я усиленно делала скорбный вид, и Линден растолковал его по-своему.

– Вы не волнуйтесь, ваше величество, я хорошо грибы знаю.

– Покажи! – потребовал отец.

Мы с Шиской от страха даже чуть присели. Папе, конечно, скажем – от почтения (если вдруг спросит), но на самом деле от того, чтобы дать деру и остаток жизни скитаться по лесам и степям, нас отделял тот прискорбный факт, что, в отличие от Линда, мы грибов как раз не знали.

В корзинку заглядывали дружно. Не знаю, что там ожидал увидеть папа, а я – красные глаза Зомбуделя, поэтому когда из корзинки злобно клацнули три жирных надутых гриба, отпрянули все. Линд – воплощенная невозмутимость! – смотрел в небо.

– Кажется, дождь собирается, – сказал он, пока на нас щерились грибы.

– Что-то у вас, герцог, грибы какие-то… – папа замялся, подыскивая слово. – Недружелюбные.

– О, это нормально, ваше величество. Эти грибы не любят, когда их вырывают с грибницей, а я, видите ли, сегодня забыл свой охотничий нож.

– Зачем?! – простонал папа.

– Ну зачем же я буду брать нож на пикник с невестой? – искренне удивился Линд.

Потом посмотрел на меня, пожевал губу, нахмурился и… я поняла: на следующую встречу – возьмет!

– Не беспокойтесь, в замке я срежу грибницу и верну ее в лес. Грибочки хорошо приживаются.

– Р-р-р-р! – отозвались грибочки, и в их рыке я отчетливо узнала Зомбуделя.

– Ты что, превратил вурдалака в грибочки?! – шепотом ахнула я, когда папа отвлекся на вновь прибывших герцогов Монтгомери.

– Ну да, – пожал плечами дракон. – Сейчас мы вернемся в замок и тихонечко его где-нибудь прикопаем. И твоей девице не попадет, и Зомбуделя упокоим, и его величество волновать не будем. Заодно потренируюсь перед семейной жизнью. Кажется, умение закапывать трупы мне понадобится больше прочих.

Я сделала вид что обиделась и показала ему язык, но не выдержала и рассмеялась, потому что снова посмотрела на корзинку с грибочками. Линден стоял с совершенно невозмутимым видом, но я-то видела – ВИ-ДЕ-ЛА! – как он чуть улыбнулся.

И в этот момент в него даже, кажется, влюбилась.

Совсем немножко.

На секундочку.

* * *

Вечером мы отправились зарывать Зомбуделя. Хотя папе сказали, что гулять.

Папа задумался, пожевал бутерброд с грибочками, который я ему заботливо (и слегка кривовато) сделала, и махнул рукой.

– Но только возьмите Шиссу, Астара и Кристи! Особенно Кристи, ей полезно гулять, она совсем зачахла. И, господин дракон… – отец строго посмотрел на Линдена. – За пределы территории – ни шагу! И не поддавайтесь на ее провокации! И не забывайте, что до помолвки еще несколько дней, а до свадьбы и того больше! И…

– Папочка, – перебила его я, – ну что ты, Линд еще с нами не породнился, а ты его уже отчитал. Мы просто погуляем в садочке, честно-честно! Ты кушай бутербродик, пока грибочки свежие!

Как говорила мачеха: «Не можешь доказать безобразие – отстань!» Отстал и папа, хотя от подозрений не избавился. К счастью, в моей любви он не сомневался, поэтому грибы не вызвали опасений. Ох и матерился повар, когда я в конце осени затребовала с него грибочков. Они у нас вообще плохо растут, а уж с холодами… одержимые грибники выносят из леса все подчистую: и грибы, и ягоды, и упившихся до зеленых ежей товарищей.

Зомбуделя пересадили в рюкзак демона, и Астар был ужасно недоволен.

– Он весь грязный! И он там что-то грызет! Корни, он там что-то грызет, я клянусь! Он откусит мне хвост!

– Астарот! – не выдержал Линд. – Я тебе сейчас сам хвост отгрызу, если не прекратишь канючить.

Кристи и Шиска хихикали, явно получая от прогулки кучу удовольствия. Да и я не скучала.

– Ну что, где зароем зверюгу? – спросил мой жених.

– Ну, на кладбище домашних животных его уже зарывали, он там половину королевских хомяков поднял и армией двинул прямо на прием по случаю дня рождения мачехи. В садочке его тоже закапывали, вон, Астар расскажет.

– Может, на спортивном поле? – предложила Кристи. – Там столько магии, что ни одна нежить не поднимется.

Мы удобно устроились на полянке, достали из многострадальной корзинки бутерброды, винишко, и наслаждались прекрасным видом: Астар и Линд, скинув рубашки (в целях конспирации, конечно), закапывали рычащий рюкзак.

– Симпатичный, – немного грустно улыбнулась Кристи, и я не поняла, о ком это она – о Линде или Астаре.

И демон, и дракон были неплохо сложены, но совершенно по-разному! Широкоплечий и высокий Линден, худощавый аристократичный Астар. Мне было интересно, как они подружились, но думалось, еще будет достаточно времени это узнать. В редкие минуты, когда я не задумывала пакость, становилось даже неуютно. Неужели я скоро уеду?

– Жалко, что ты уезжаешь, – будто прочитала мои мысли Кристи. – Без тебя будет скучно, Корни.

– Да, я тоже буду скучать. Но это все равно бы случилось.

– Ты еще не знаешь, где будешь жить? Далеко?

Казалось, Кристи вот-вот расплачется, и я бы непременно последовала за ней, но, к счастью, мужчины уже закончили с раскопками-закопками, Астар даже воткнул в свеженькую могилку Зомбуделя грустную, еще зеленую веточку.

– Ладно, дамы, – Линден уселся прямо рядышком со мной.

Как-то жарковато нынче вечерами. Вот правду говорят: во всем виновато глобальное потепление.