Текст книги "Шелковая лента"

Глава 8

Вопреки опасениям, виконт не оставил супругу встречать затяжную северную весну на продуваемом всеми ветрами побережье. Новость о беременности обрадовала его и даже, как показалось Стефании, успокоила. Ее осмотрел врач и, найдя состояние женщины удовлетворительным, разрешил поездку.

Правда, радость скоро омрачили неизменные спутники прибавления в семействе. Отныне Стефанию тошнило по утрам, поэтому она частенько отказывалась от завтрака, ограничиваясь лишь парой стаканов воды. Ноэль милостиво разрешал ей есть позже, когда дурнота спадала.

Виконтессу беспокоили приливы слабости. Внезапно становилось так жарко, что приходилось обмахиваться салфеткой и ослаблять корсаж платья.

Зато супруг радовался изменениям в фигуре жены. Ее грудь налилась и стала больше. Ноэль с удовольствием мял и целовал ее, шепча пошлые комплименты. Отныне виконт не пускал брата в постель и подолгу рассматривал живот супруги, с нетерпением ожидая, когда он начнет расти.

Виконт брал с собой Вестара, благо родителей юноши пригласили на торжество. После шумного празднования свадьбы молодые планировали переехать в один из замков семьи Амати – он в качестве свадебного подарка отошел им в купе с солидными угодьями. Стефания не сомневалась, сестра не осядет в провинции, да и лорд Дуглас не скрывал, что намерен перебраться в столицу.

Виконтесса удивилась, когда муж сообщил, что ей предстоит путешествовать верхом. По его мнению, экипаж растряс бы Стефанию сильнее, нежели поступь охотничьей лошадки. Непривыкшая к подобным переездам, молодая женщина доставляла немало беспокойства. Она постоянно жаловалась на усталость, приходилось делать частые остановки. Муж, ругаясь, снимал Стефанию с седла и усаживал на подводу.

Дороги развезло, накатанный мокрый снег стал скользким, как лед, но Ноэль утверждал, что вскоре они и вовсе станут непроезжими и не просохнут до того, как деревья покроются листвой.

Во всем ощущалось дыхание весны. На залитых солнцем прогалинах сквозь холодную мертвую землю пробивались отважные крокусы. Стефания заткнула в муфту фиолетовый букетик, который преподнес госпоже один из слуг.

Продвигались медленно, тяжело, то и дело увязая в апрельской распутице. Даже возникли сомнения: успеют ли к сроку? Прошла неделя, а они не выбрались за пределы Атвера. Однако по мере продвижения на юг снега отступали, на смену им приходили лужи. Первая маслянистая листва робко проклевывалась сквозь набухшие почки. Весело щебетали, переговаривались птицы, вили гнезда для будущих птенцов.

Стефания заметно повеселела, улыбалась, считая добрым знаком, что беременность совпала с обновлением природы. Ноэль пару раз заставал супругу стоящей в дверях постоялого двора или гостиницы. Жмурясь на солнце, она запрокидывала голову. Руки лежали на животе, на лице застыла задумчивость.

Грасс встретил супругов суетой, пылью и цветением. Май разгулялся вовсю, щедро делясь светом с многочисленными церквями, особняками и домами простых обывателей. Блестели, переливаясь, витражные окна, играли в салочки разноцветными лучами со служками и певчими. Те замирали, увлекались земными делами, забывая о вышних, небесных.

Стефания всегда любила грасскую весну и вдыхала ее полной грудью. Странно, но город ничуть не изменился, казалось, она все еще леди Эверин, которая сопровождает сестру в церковь, только теперь на ней другая вуаль, и едет она хоть домой, но в гости.

Лэрд Эверин и с сыном встречали родственников на пороге.

Генрих бросил подозрительный взгляд на сестру, но уверился, она присмирела, избавилась от фантазий, которым щедро делилась после свадьбы. Вот и славно, вернулось былое благоразумие.

– С приездом, ваша милость, сэр Сигмурт, сэр Вестар, – лэрд Эверин по очереди приветствовал гостей. – Рад, что успели к сроку.

– Божьей милостью, – отозвался Ноэль, скинул плащ на руки слуге и терпеливо ждал, пока почистят сапоги. – Ваша дочь тоже добавила беспокойства.

Отец недовольно покосился на Стефанию. Она пожала плечами. сейчас ее гораздо больше волновала собственная одежда, благо виконтесса знала, мужу не в чем ее обвинить. Амазонку, увы, придется выбросить, прачки не вернут ей прежний вид.

Извинившись, Стефания отошла в сторонку, чтобы спокойно, не нарушая приличий, поднять юбки и переобуться в домашние туфли. Краем уха она слышала, как виконт объяснил, что она в тягости, поэтому и ехали так долго. Лица отца молодая женщина не видела, но готова была поспорить, тот довольно улыбается. Так и есть, поздравил с грядущим прибавлением в семействе и выразил надежду, что родится мальчик.

Мальчик… Всем нужен только наследник. Виконтесса впервые задумалась о том, что случится, если родится девочка. Не сочтут ли ее негодной женой? Муж наверняка не обрадуется, его брат тоже.

Стефания погладила живот и улыбнулась. Зачем заранее думать о плохом? Родится мальчик, крепкий здоровый мальчик.

Под руку с мужем виконтесса взошла по лестнице. Впервые как чужая, гостья. Бывшая девичья спальня пустовала, и Стефания обосновалась в ней. Переодевшись, умывшись и немного отдохнув после тяжелой дороги, молодая женщина спустилась к родным, в Большую гостиную, дожидаться обеда.

– Кого я вижу? Сестренка!

Хлоя налетела, словно ураган, и оттащила от двери, за которой собралось все семейство. Внимательно осмотрела, заметила увеличившуюся грудь, капельки пота на коже, и пошутила:

– Вот и исполнилась твоя мечта.

Виконтесса отмахнулась:

– Не мечта – проклятие! Слушай, Хлоя, ослабь этот бесов корсет, а то сидеть не смогу.

Приставленная матерью служанка зашнуровала слишком туго, и прелести Стефании стремились наружу.

– Располнела? – хитро улыбнулась сестра, зашла виконтессе за спину и, оглядевшись, не смотрит ли кто, занялась крючками и лентами.

– Рано еще, незаметно.

– То-то я смотрю, родители сияют! Давно?

– Почти четыре месяца.

Стефания вздохнула с облегчением: корсет больше не напоминал орудие пыток.

– Каков пострел, – подмигнула Хлоя, – быстро ребеночка заделал! Кстати, как он?

– Потом расскажу, – помрачнела виконтесса. – Мне о многом нужно с тобой переговорить.

Младшая сестра хотела что-то спросить, но отворившаяся дверь заставила поспешно растянуть губы в улыбке. Хлоя защебетала о свадебном платье, о том, как она устала из-за кутерьмы перед торжеством, хвасталась подарками жениха.

– Представляешь, лорд Дуглас преподнес ожерелье изумительной работы. Камни чистые как слеза! Извиняется, – лукавым шепотом добавила Хлоя.

Она порхнула в гостиную и, натолкнувшись на недовольный взгляд отца, замерла, потупив глаза, присела в реверансе. Хлоя забыла, что обязана пропустить сестру вперед и следовать за подолом ее платья. Вскоре обеим предстояло так же идти за другой женщиной – королевой.

Стефания по очереди улыбнулась каждому из присутствующих и прошла к свободному месту возле супруга. Замужество подняло ее на ступеньку выше, избавило от реверансов перед отцом и братом. Увлеченный беседой Ноэль не заметил появления жены. Его беспокоило возвышение нового семейства, главу которого произвели в рыцари всего десять лет назад. Сейчас он щеголял титулом барона, но, поговаривали, вознесется еще выше. Причиной всему красота и обаяние его дочери, умело скакнувшей в постель короля. Она и не думала скрывать статус любовницы, унизывала пальцы перстнями стоимостью в упряжку лошадей. Разряженная, словно райская птица, юная фаворитка капризно требовала все новых благ. Разумеется, никто не принимал ее всерьез, тем более истинная королева, уже предвидевшая, каким болезненным окажется падение выскочки. Она давно смотрела на развлечения супруга сквозь пальцы, прекрасно зная, рано или поздно, монарх отправит очередную потаскушку домой и вернется к ней. Стоит ли бояться той, которую держат ради постели? Наследник здравствует, первый танец всегда принадлежит жене, она сидит рядом с королем, он прислушивается к ее советам. Как ни красива и искусна в любовных утехах фаворитка, стоит ей возгордиться без меры, выказать малейшее неуважение государыне, как призрачный трон осыплется к ногам.

Ноэля тоже волновала не легкомысленная фаворитка, а ее родственники. До падения девчонки они успеют обрасти связями. Нужно скорее вернуть их в провинцию, в зародыше пресечь все интриги.

– Не приведи Господь, выцарапают пост распорядителя двора! Пока король благоволит к шлюшке, все возможно, а ее отец, барон Акешский, далеко не дурак.

Виконт поджал губы. Он сам не отказался бы занять место распорядителя и искоса глянул на супругу: сумеет ли привлечь внимание его величества, завести нужный разговор? Ноэль не желал примерять ветвистые рога, но мимолетную связь допускал. От него не убудет, а поведение жены не станет притчей во языцех. Он не допустит того, чтобы она грела королевскую постель и рожала чужих детей, парочки поцелуев хватит, чтобы получить вожделенное место.

Сестрица Стефании – другое дело. На месте Эверинов виконт подложил бы ее хотя бы под канцлера. Незамужние юные девицы всегда в цене, а Хлоя вдобавок красавица и, судя по кокетливым взглядам, умница, быстро найдет у мужчины член. Но Амати такую карту разыгрывать не станут. Граф и так обласкан властью: хранитель королевской печати, пожизненный член Совета благородных. Младший сын тоже в тени не останется, в качестве свадебного подарка получил место шталмейстера.

– Этого не допустят, – решительно заявил лэрд Эверин. Ему претила мысль, что новоиспеченный дворянин может так высоко вознестись, особенно подобным мерзким способом. – Старые дворянские роды выступят на защиту своих прав, да и его величество не станет раздавать приказы из-под юбки.

– Наше счастье, что девица без мозгов. Другая требовала бы не безделушек.

– Ничего, в монастыре поумнеет, – жестко ответил хозяин дома. – Все равно никто на шлюхе не женится.

– На ней нет, а на ее деньгах вполне, – возразил виконт.

– И запятнает имя рода. Но сменим тему. Тут Хлоя, нечего смущать разговорами о пороке уши невинной девицы. Надеюсь, – отец взглянул на Хлою, и она сконфуженно потупилась, словно послушница, – ты осознаешь ценность благочестия?

– Разумеется, отец, – девушка изобразила саму кротость.

Стефания едва удержалась от смешка. Назвать Хлою невинной девицей! Да она повидала больше мужчин, чем порицаемая всеми фаворитка, только умела притворяться и не выставляла интрижки напоказ.

В столовой накрыли к обеду.

За столом велись привычные скучные светские разговоры, разбавленные расспросами о жизни Сибелгов. Отец интересовался, здорова ли дочь, много ли гуляет, когда ожидаются роды.

– В начале октября. Может, немного позже.

– Нехорошее время, – покачала головой леди Эверин. – Лучше заранее поселить повитуху в замке.

– Не беспокойтесь, я обо всем позабочусь, – заверил виконт и предложил тост за супругу и ее плодородное чрево. – Надеюсь, ребенок не станет последним.

Молодая женщина поспешила заверить, что постарается удовлетворить его пожелание:

– Если на то будет воля господня.

Ответ удовлетворил супруга, он даже улыбнулся Стефании. Похоже, она научилась подбирать правильные слова. Вдруг и отношения после наладятся?

– Смотри, он тебя глазами пожирает, – шепнула Хлоя, незаметно толкнув сестру под столом.

Их посадили рядом: отец посчитал, общество Стефании полезно для будущей леди Амати. Сама виконтесса устроилась по левую руку от мужа. Сигмурт сидел напротив, рядом с Генрихом. Вестар скромно ютился с краю негласной мужской половины. После обеда он перебирался к родителям, прибывшим в Грасс двумя днями раньше.

– Да кто? – недоуменно переспросила Стефания.

– Деверь. У меня при виде него живот сводит, – томно добавила Хлоя, скользнув взглядом по Сигмурту.

Рука потянулась к цепочке на шее, но пришлось с сожалением ее отдернуть. Хлоя столько сделала, стольким пожертвовала и не потеряет все из-за мимолетного желания.

– Вспоминаешь? – Стефанию больше волновала еда, на деверя она даже не взглянула. – Он похвастался.

– Чем? – дернула плечиком Хлоя.

– Что… – виконтесса прикусила язык и скороговоркой пробормотала: – Близостью.

– Но сейчас-то он хочет тебя. Признайся, между вами что-то есть? – сестра лукаво улыбнулась, отправив в рот очередной кусочек рыбы.

– Ничего, – слишком поспешно возразила Стефания. – Право, какая чепуха!

Улыбка Хлои расплылась еще шире, но она промолчала. Сейчас сама проверит. Стрельнув глазками по младшему Сигмурту, девушка намотала на палец цепочку и вернула ее на место. Сигмурт ответил недоуменным движением бровями и завел разговор об охоте. Хлоя вставила пару остроумных замечаний, но, не добившись внимания северянина, потеряла всякий интерес.

Вечером Стефания заглянула в комнату сестры. Она готовилась ко сну, расчесывала волосы. Дождавшись, пока виконтесса присядет на постель, Хлоя набросилась на нее:

– Ну, рассказывай! С какой стати лорд Сигмурт откровенничает с тобой насчет женщин?

– Просто мы сестры, а он пообещал… – она вздохнула и отогнала воспоминание о первой двойной близости. – И, наверное, сдержал обещание. Мне ведь самой не видно.

– Так, с этого места подробнее, – Хлоя отложила гребень и ухватила сестру за руки. – Что не видно, и что там у тебя с деверем? Вы любовники?

– Не знаю, Хлоя, я ничего не знаю! – покраснев, замотала головой Стефания. – Подожди, я расскажу, а ты сама решишь. Все началось в первую брачную ночь…

И она откровенно поведала о роли жены на двоих, о грубости мужа, его сомнительных развлечениях и желаниях деверя.

– Они вдвоем постоянно, да? – Хлоя ошеломленно смотрела на нее, осмысливая услышанное. – Одновременно?

Стефания кивнула, добавив, что иногда ласкает одного, пока в ней другой.

– И как тебе? – в глазах Хлои мелькнул интерес. – Я бы попробовала, – мечтательно протянула она и отложила щетку в сторону. – С двумя опытными, умелыми красавчиками.

– Полагаешь, будто они обращаются со мной, как с тобой? – грустно усмехнулась виконтесса и прилегла на постель.

Младшая сестра нахмурилась.

– Скажи отцу.

– Что? – скривилась Стефания, вспомнив разговор с братом. – Ноэль мой муж, он просто берет свой долг. Никого не волнует, приятно ли мне.

– А Сигмурт? Он показался мне иным.

Хлоя кусала губы. Она не предполагала, будто семейная жизнь сестры сложится подобным образом.

– Он аккуратнее, – признала молодая женщина. – Обычно сзади.

– И?

Сестра подталкивала к откровениям, и Стефания, преодолев стеснение, поведала о собственных ощущениях.

– А еще отнекивалась, будто у вас ничего нет, – стремясь разрядить обстановку, Хлоя щелкнула сестру по носу. – Все хорошо, учись получать удовольствие. Мурр, как представлю, что один спереди, другой сзади!..

Фантазии о двойной близости не давали Хлое покоя. Слушая сестру, она представляла чувственное соревнование самцов, стремящихся доказать свое право на женщину, то, как она станет по очереди подыгрывать им, а потом обмякнет, сотрясаясь от бесконечного удовольствия. Увы, в браке подобные острые ощущения ей не светили, а приводить в спальню слуг девушка не собиралась.

– Хлоя, пожалуйста, научи, как удовлетворить мужчину.

Младшая сестра вздрогнула и вытащила руку из-под подола ночной рубашки.

– Прости? – виновато пробормотала она.

Кровь до сих пор не отлила от живота. Проклятые фантазии! И мужчины нет, и себя толком при сестре не приласкаешь. Стефания и так смотрит округлившимися глазами. Бедняжка наверняка не подозревает о маленьких женских шалостях, нужно бы просветить. Ноэль Сибелг сам виноват, не способен ублажить супругу, она сделает все сама.

– Что делать с мужской плотью? – шепотом повторила порозовевшая Стефания. – Я хочу… Словом, мне нужно обольстить одного человека, а он любит, когда берут в рот.

– Фанни, я тебя не узнаю! – всплеснула руками Хлоя. – На кого ты положила глаз?

Сестра обняла виконтессу за плечи и обещала научить всему-всему взамен на имя человека, поколебавшего моральный облик религиозной девушки. Стефания сомневалась, гадая, можно ли довериться Хлое, в итоге соврала, будто мужа.

– Врешь ты, Фанни, по лицу вижу! – покачала головой посмурневшая сестра. – По твоим рассказам виконт Сибелг – та еще тварь, ласки не заслужил. Ладно, если стыдно, напиши потом.

– Не могу: муж прочтет, – вздохнула Стефания, вспомнив о пощечине. – Он запрещает писать тебе, разве только о погоде. Говорит, я позорю семью, дурно о тебе отзывается.

– Вот недоносок! – взорвалась Хлоя, ударив кулаком по перине. – Ничего, в пику этому уроду сделаем из тебя обольстительную красотку.

Она живо принялась за дело, попросив показать, как сестра ласкает мужской член. В качестве учебного пособия выступили пальцы.

– Хм, неплохо для начинающей, – похвалила Хлоя, когда виконтесса выпрямилась. – Но неплохо для жены. Теперь давай покажу, как надо, чтобы думать больше ни о чем не мог.

Она засыпала Стефанию советами, а в конце, убедившись, что сестра оказалась прилежной ученицей, горестно вздохнула: «Тебе нормальный мужчина нужен, а не дикарь-виконт. Наставь ему рога, сделай милость! А то ведь так и не узнаешь ничего, кроме долга в постели».

Стефания кивнула.

Да, она изменит мужу. Пусть Писание и запрещает, но Ноэль начал первым, растоптал их брак и взаимное уважение. Виконтессе необходим союзник, а заручиться его поддержкой можно только через постель. Вдруг Сигмурт забудет о второй половине долга, которая ее столь пугала. Если Стефания постарается, всякое возможно. Главное, преуспеть в искусстве любви, тогда, глядишь, и муж поменяет отношение.

После практиковали поцелуи – не обычные, греховные, с языком. Что бы подумала леди Эверин, зайди она в комнату Хлои? Наконец младшая сестра отстранилась.

– Поздно уже, – она кивнула на почти догоревшую свечу, – спать пора. Ты справишься, главное, не стесняйся, будь смелее.

* * *

Завтрашний день напоминал подготовку к войне – все так же бегали, суетились. Ни минутки покоя!

Невесту отмывали так, будто готовили к встрече с самим Господом Богом, втирали в волосы специальные составы для блеска, в последний раз примеряли туфельки, свадебное платье. Пока служанка занималась руками и ногами госпожи, отец из-за ширмы проверял, насколько Хлоя преуспела в изучении диалекта будущей родины. Она выдержала экзамен, умело скрывая пробелы в знаниях бойким говорком.

Стефания все время находилась подле сестры, якобы наставляла, а на самом деле слушала советы на пикантные темы. Виконтесса твердо решила стать раскованнее и забыть правило хорошей недвижной жены.

Домашние и слуги старались не зря, в день бракосочетания Хлоя выглядела ослепительно. Платье сидело идеально, подчеркивая грудь, взгляды к которой привлекало умело подобранное ожерелье из нескольких рядов бус. Уши оттягивали серьги с бриллиантами, подчеркивая статус семьи, в которую входила невеста. Юбку покрывала тончайшая вышивка из серебряных нитей. Шлейф, пусть и не столь длинный, как у особ королевской крови, несли две маленькие девочки – дочери двоюродного брата Хлои. Фата крепилась к волосам тем же затейливым способом, что у Стефании. Сестра жаловалась, что в ней не вздохнуть – столь тяжела и плотна. Виконтесса убеждала немного потерпеть и вспоминала собственную свадьбу, страх, когда опущенная вуаль отрезала ее от окружающего мира.

Стойко выдержав беседу со священником, Хлоя вместе с ним и отцом сошла вниз, к карете. Гордые своей миссией, троюродные племянницы позаботились о том, чтобы шлейф не волочился по земле и ступеням.

– Какая же она красавица! Дай ей бог быть счастливой! – проводив сестру взглядом, пробормотала Стефания.

– С лордом Дугласом Амати любая станет, – усмехнулся виконт и подал руку супруге.

Она промолчала, одарив его улыбкой.

Для проведения брачной церемонии выбрали Кафедральный собор Грасса. Несмотря на его размеры, места для всех приглашенных едва хватило.

Представители многочисленного семейства Амати, Эверины и Сибелги заняли скамьи в первом ряду.

Стефания немного нервничала. Прежде ей лишь слегка кланялись, а тут почтительно целовали руку, приседали в реверансе, перешептываясь за спиной. Даже прежние подруги вели себя почтительно, словно с чужой. Причина – разница в положении. Мать недаром твердила о статусе виконта Сибелга. Разве канцлер, граф Амати, стал бы беседовать с леди Эверин? А тут с любезной улыбкой расспросил об Атвере, назвал северной розой и выказал надежду вскоре увидеть ее при дворе.

Стефания смущенно опустила глаза и с легкой улыбкой ответила:

– Благодарю за столь пристальное внимание к моей скромной особе, ваша милость.

– Так уж и скромной! – рассмеялся граф и с позволения мужа проводил собеседницу к ее месту. – Разве виконтесса Сибелг может быть неприметной?

– В глазах божьих мы столь незначительны.

– А в глазах людских скромность делает вас несравненной, миледи Сибелг.

Граф Амати склонился над ее рукой.

Стефания краем глаза заметила улыбку мужа. Странно, он ясно дал понять, что ему претит внимание мужчин к ее особе, а тут открыто поощряет флирт. Более того, похвалил, положив ладонь поверх затянутой в перчатку руки супруги.

– Все же насколько женщинам проще заводить нужные знакомства! – тихо рассмеялся он. – Пара улыбок, взмах ресниц, и кавалер у ваших ног.

Виконтесса кивнула и поправила подол платья. Муж позаботился о том, чтобы она выглядела соответственно занимаемому положению, по сравнению с дочерью леди Эверин казалась серой мышкой.

Лорда Дугласа Амати и леди Хлою Эверин соединял узами брака сам епископ. Поговаривали, он променял уют богословского собрания на свежий майский воздух Грасса за солидное пожертвование.

Хлоя шествовала к жениху, как королева, медленно, степенно, выверяя каждый шаг. Девочки, державшие шлейф, лишь усиливали ощущение, что женится монарх. Когда пришло время откинуть покров вуали, она улыбалась той светской безликой улыбкой, к которой их с сестрой приучали с детства. Но лорду Дугласу досталось нечто иное – то, что получал жених от счастливой невесты. Хлоя преуспела в обмане, без слов заверила в неземном счастье, как прежде многих других.

К ногам брачующихся упал солнечный луч, проникнувший сквозь круглое алтарное окно. Собравшиеся сочли это божьим благословением.

Невеста с трудом выдержала долгую проповедь на тему брака, мужчин и женщин. В соборе не хватало воздуха, а корсет туго зашнуровали. Но она терпела, изображая, будто внимает словам святого отца.

Сердце замерло, когда задали традиционный вопрос: «Знает ли кто из присутствующих причины, по которым брак не может быть заключен? Не обременены ли жених и невеста словом, не состоят ли уже в нерушимом союзе, не имеют ли иных обязательств перед богом и людьми?» Вдруг объявится кто-то из прежних любовников, или какой-нибудь недоброжелатель прилюдно назовет Хлою блудницей? Обошлось.

Девушка без запинки произнесла брачную клятву. Напрасно отец тревожился, Хлоя торопилась покончить с формальностями. Ее желания разделял лорд Дуглас, который столь пламенно произнес: «Да, беру и обещаю», что епископ молчаливо укорил его за несдержанность.

Палец Хлои украсился кольцом старинной работы с затейливой гравировкой. В ответ невеста надела схожее, но скромнее на палец мужа, гадая, какой подарок он ей преподнесет. Она постаралась, чтобы поцелуй вышел целомудренным, для пущего эффекта смущенно потупила взор и поспешила отвернуться, скрыв лицо под вуалью.

Взявшись за руки, молодые принимали поздравления. Оба лучились от счастья, каждый от своего собственного. Леди и лорда Амати осыпали зерном и лепестками роз, а сами новобрачные щедро одарили монетами нищих.

Свадебные торжества продолжились во дворце Амати. Распахнутые настежь двери манили ломящимися от яств столами, нескончаемыми реками вина и морем света. Лучшие музыканты и певцы славили молодоженов, фокусники извергали огонь, а акробаты соревновались в ловкости.

Стефания завидовала непринужденности сестры, умению поддерживать разговор с важными гостями. Маска скромности слетела, превратив Хлою в прежнюю королеву всеобщего внимания. Особенно мужского – даже в день собственной свадьбы она окружила себя кавалерами, соревновавшимися в остроумии и изящности тостов.

Лорд Дуглас смотрел на поведение супруги сквозь пальцы, напротив, такой она нравилась ему еще больше, он преисполнялся гордости от мысли, что Хлоя выбрала его, предпочтя всем другим ухажерам. Новобрачный свято верил в любовь супруги, та не забывала подпитывать его иллюзии различными мелочами. То тайком пожмет руку, то сладко поцелует.

Стефания порадовалась танцам. Ей надоело сидеть и смотреть, как пьет и беседует о политике супруг. Есть она больше не могла, а участвовать в разговорах сестры ей молчаливо не дозволялось. По мнению Ноэля, они велись не с теми людьми. Муж строго следил, чтобы она улыбалась исключительно новой родне и именитым приглашенным, но и здесь долгий взгляд или двусмысленная, по его мнению, фраза, выливались в унизительные нравоучения о супружеской верности. Однажды и вовсе отчитал во всеуслышание, хотя Стефания ничего предосудительного не сделала – обменялась парой улыбок и поддержала разговор о поэзии.

Виконт милостиво отпустил супругу, велев брату проследить за ее поведением. Сам он остался за столом, отдавать дань превосходному вину.

Деверь подал руку Стефании и ввел в круг танцующих. Убедившись, что брат не слышит, он шепнул: «Воркуйте, с кем хотите, только не у него на глазах. Знаете ведь, он ревнивее беса. И если бы вы его волновали – собственная персона».

Стефания промолчала и проследила взглядом за лордом и леди Амати, открывавшими тур танца. Она боялась, беременность помешает наслаждаться весельем, но былая дурнота не возвращалась, ребенок вел себя смирно.

Виконт по-прежнему пил. Стефании показалось, больше, чем следует. В таком состоянии он становился невыносим, вот и теперь, когда жена вернулась за стол, нашел, за что отчитать ее. Маясь от духоты, она ела фрукты и наблюдала за тем, как Сигмурт раз за разом подзывает слугу, чтобы тот наполнил опустевший бокал брата. Сам он не спешил осушить фужер, смакуя содержимое.

За столом, помимо Сибелгов, остались только те, кому танцевать не положено по статусу, и пара глубоко беременных леди. Даже поговорить не с кем.

Стефания с мольбой глянула на деверя. Пусть уговорит брата потанцевать пару туров. Может сам выбрать кавалера, лишь бы не киснуть над пустой тарелкой.

– Ступайте спать, миледи, – виконт обратил внимание на скучавшую супругу. – Лорд и леди Амати сейчас проследуют в спальню, вы не обидите их своим уходом. Меня сегодня не ждите.

Стефания бы ответила: «Какое счастье!» Беременность подарила ей послабление супружеского долга, Ноэль мог не приходить неделями. Когда ее тошнило, даже не смотрел. В итоге виконтесса научилась симулировать дурноту, чтобы спокойно выспаться.

Бросив тоскливый взгляд на веселящихся гостей, Стефания присела в легком реверансе и удалилась. День выдался насыщенным, пожалуй, она действительно устала. Заодно снимет туфли. К ночи ноги отекли, они начали жать.

Горничная приготовила расслабляющую ванну и помассировала гудящие ступни. Стефания блаженно щурилась, свесив ногу с бортика кадушки. Она дремала в теплой воде, пока служанка взбила перину, затем встала, позволив вытереть себя и облачить в тончайшую ночную рубашку. Прежде Стефания носила иные, девичьи, призванные сберечь душу от греха. Ткань обрисовала небольшой животик, соблазнительно обозначила грудь. Полупрозрачная, она дразнила изгибами бедер, горошинами сосков и темным мыском. Когда горничная ушла, Стефания собой полюбовалась, благо Амати не поскупились на зеркала. Странно, прежде виконтесса не уделяла столько внимания собственному телу.

Погладив живот, гадая, как быстро он подрастет, молодая женщина залезла в кровать и задула свечу.

Она проснулась от чьего-то прикосновения. Хотела вскрикнуть, но некто зажал рот рукой, попутно тесно прижав к себе. Мужчина. От него пахло вересковым мылом, вином и лошадьми – странное, но знакомое сочетание. И Стефания успокоилась, передумала брыкаться.

– Тише, это я! – шепнул Сигмурт и убрал руки. – Уф, твой муженек наконец-то набрался! Думал, до утра просидит, бездонная бочка, – пожаловался он.

– Что вы здесь делаете, милорд?

Стефания заморгала, когда спальню озарила свеча.

– Дворец полнится дивными стонами… Я пожелал услышать такие же.

Деверь встал и спокойно начал раздеваться.

– Милорд, вы в своем уме?! – прошипела виконтесса, когда на пол полетели сапоги. – Я замужняя женщина!

– Птичка, я знаю, поверь, это не помешает. Мне надоел голодный паек, тебе, полагаю, тоже. Или нужен братец? Сомневаюсь. Неужели не надоело терпеть и выдумывать всякие небылицы, лишь бы этот козел оставил в покое?

– Козел? – Стефания удивленно приподняла брови, подоткнула одеяло, но затем, вспомнив о своих планах, вернула его на прежнее место. – Вы его брат!

– И что? – выпрямившись, Сигмурт сложил руки на обнаженной груди. – Мне от этого любить Ноэля без памяти?

Значит, братья не ладят. Ну да, следовало догадаться по странной просьбе деверя. Это хорошо, у Стефании есть шанс на спасение, достаточно обольстить родственника. Оставалось надеяться, советов Хлои хватит.

Не дождавшись ответа, Сигмурт шагнул к виконтессе и жадно, болезненно впился в губы. Пальцы сжали плечи – похоже, деверь действительно скучал. Отринув воспитание, Стефания ответила на поцелуй. Вспомнив о недавнем шутливом соревновании с сестрой, она осмелилась просунуть ему в рот язык, пока робко, прощупывая почву. Сигмурт шумно вдохнул и опрокинул невестку на подушки. Поцелуи красноречиво свидетельствовали, что последует после. Когда губы деверя переместились ей на грудь, Стефания, опомнившись, оттолкнула Сигмурта.

– Муж спит за стеной! – прошипела она, хватаясь за отговорку, как за соломинку.

Виконтесса не могла вот так, буднично, осознанно изменить мужу. Одно дело, когда деверь приставал сам, но тут она подталкивала, обнимала – как потом ходить в церковь?

– Да он храпит так, что трубой архангела не разбудишь! – раздраженно бросил деверь. – Кричи всласть, Ноэль не услышит.

– Милорд, вы меня с кем-то спутали… – смущенно пролепетала Стефания, вдруг осознав, как тонка ее сорочка. – Я отдала вам долг!

Господи, как Хлоя может так просто?… Вот если бы Сигмурт сам, если бы не дал ей говорить, виконтесса бы осмелела, подстроилась.

– Наполовину, птичка. О второй половине мы поговорим после родов, а пока просто получайте удовольствие. Братик такого не подарит.

Сигмурт стащил с нее ночную рубашку и приник губами к животу. Стефания охнула и засунула скомканную сорочку под подушку. Ноги спихнули на пол одеяло – оно будет только мешать. Она смирилась и собиралась попробовать то самое греховное запретное удовольствие. Наверное, виконтесса его заслужила.