Текст книги "Святой Алексий, человек Божий"

Советы старца

• Следи за собой. Хочешь жить духовной жизнью, – следи за собой. Каждый вечер просматривай, что сделал хорошего и что плохого, за хорошее благодари Бога, а в плохом кайся.

• Когда человек начинает жить по-Божьи, следить за собой, враг сейчас же начинает восстанавливать против него других людей. Нужно постоянно следить за собой.

• Господь по Своей любви к нам, желая нас еще более укрепить, сделать осторожнее и искуснее, попускает после первого Другие искушения, ещё более сильные, поэтому надо следить за собой, а не засыпать.

• Если бы так легко было спасаться, так давно мы все были бы святым.

• Ничего не благословляю говорить о Других такого, что может о других распустить нехорошую молву; а назидательное, полезное – долг наш говорить.

• Случаев нет на земле; всё от Господа, все наши встречи неслучайны. Господь нас сталкивает с людьми не напрасно.

• Надо стараться, чтобы не только действиями, но и даже словами не соблазнять другого.

• Когда видишь вокруг себя что-нибудь нехорошее, посмотри сейчас же на себя, не ты ли этому причина.

• Если бывает, что к друзьям появляются злые чувства, то это враг несомненно желает поссорить, разъединить. Нужно скорее помолиться за другого человека и вспомнить, привести себе на память то, что есть в нём доброго, хорошего.

• Строже следить за собой, а к другим быть снисходительнее, изучать их, чтобы и относиться к ним так, как требует того их положение, характер, настроение; например: нервный человек, необразованный, а будет требовать от одного спокойствия, от другого – деликатности, или ещё чего-нибудь, так это будет безрассудно; и мы должны строго следить за собой.

• Будьте теплом и светом для окружающих; старайтесь сперва согревать собою семью, трудитесь над этим, а потом эти труды вас так завлекут, что для вас уже узок будет круг семьи, и эти тёплые лучи со временем будут захватывать всё новых и новых людей, и круг, освещаемый вами, будет постепенно всё увеличиваться и увеличиваться; так старайтесь, чтобы ваш светильник ярко горел…

• Случай сделать кому-нибудь добро – это есть милость Божия к нам, поэтому мы должны бежать, стремиться всей душой послужить другому.

Святейший патриарх Алексий 1(1877—1970)

Благословение святых

Святейший Патриарх Алексий I принадлежал к роду Симанских, происходивших из псковских дворян. Бабушкой будущего Патриарха по материнской линии была игуменья Леонида (Озерова), духовная дочь преподобного Амвросия Оптинского, настоятельница московского Новодевичьего монастыря. В гостях у деда бывал святой праведный Иоанн Кронштадтский. Мать будущего Патриарха в детстве сподобилась получить благословение святителя Филарета (Дроздова).

Патриарх Московский и вся Руси Алексий I

Митрополит Питирим (Нечаев) писал: «Над семьей Симанских почивало благословение святителя Филарета (Дроздова), полученное некогда матерью будущего Патриарха, Ольгой Александровной. Когда она была ребёнком, её подвели к митрополиту Филарету под благословение, и он подарил ей маленькую иконочку. Эта иконочка хранилась в их семье как святыня, и Патриарх впоследствии вставил ее в панагию».

Детство Патриарха

Святейший Патриарх Алексий I, в миру Симанский Сергей Владимирович, родился 27 октября 1877 года в Москве и был крещён в честь преподобного Сергия Радонежского. Личную глубокую связь с преподобным Сергием Святейший ощущал на всём пути своего служения Церкви, и как особый благодатный знак он воспринял возвращение Церкви Троице-Сергиевой лавры, произошедшее в начале его первосвятительского служения – в 1946 году.

В семье Симанских росли пятеро детей, и родители воспитывали их в благочестии, следили за их домашней молитвой, регулярным и частым посещением храма, соблюдением постов и старались привить им навыки церковной жизни.

Юность

Сергей получил отличное образование, он учился в Московском Императорском лицее, где быстро стал одним из первых учеников. Особое внимание в лицее уделялось духовно-нравственному воспитанию. Законоучителем был известный и уважаемый в Москве протоиерей, магистр богословия, Иоанн Соловьёв – первый, кто заметил особую набожность и благочестие Серёжи и потому выбрал его для прислуживания за богослужением. Все годы учёбы юноша участвовал в службах как чтец, пономарь или алтарник. Именно протоиерею Иоанну первому он рассказал о желании принять монашество и поступить в духовную академию.

Святейший патриарх Алексий I

Отец Сергея настоял на том, что прежде необходимо получить высшее светское образование. Любящий сын дал слово родителям, что исполнит их просьбу, и поступил на юридический факультет Московского университета, где учился в 1896-1899 годах. В 1900 году юноша наконец смог осуществить свою мечту о поступлении в Московскую духовную академию. Среди профессоров академии в начале XX века было немало учёных с мировым именем.

Выбор жизненного пути

На втором году обучения Сергей переехал в Троице-Сергиеву лавру и подал прошение о пострижении в монашество. 9 февраля 1901 года в Гефсиманском скиту лавры епископ Арсений (Стадницкий) постриг Сергея Симанского в монахи и нарёк его Алексием в честь святителя Алексия, митрополита Московского. Через месяц с небольшим отец Алексий был рукоположен во иеродиакона и с этого времени неизменно сослужил епископу Арсению, а в 1903 году рукоположен во иеромонаха.

В 1904 году молодой иеромонах получил диплом об окончании духовной академии с присвоением ему степени кандидата богословия. Он трудился инспектором Псковской духовной семинарии, затем ректором Тульской и Новгородской семинарий, настоятелем монастыря преподобного Антония Римлянина. В 1906 году был возведён в сан архимандрита. Ревностно подвизался в трудах на благо Церкви и верующих, и всем была заметна духовная зрелость молодого пастыря. В 1913 году был хиротонисан во епископа Тихвинского.

Архиепископ Арсений (Стадницкий) (позднее митрополит Ташкентский и Туркестанский) завещал своему любимому духовному сыну при вручении архиерейского жезла: «Помни, что епископство прежде всего и более всего не мирская слава, почесть и власть… не отдых, успокоение, услада жизни, но труд, подвиг, забота и часто тяжкое огорчение, напряжённая борьба за святое дело, указанное Церкви Пастыреначальником Христом…»

Предсказание будущего служения

Обстановка в России накалялась, гонения на Церковь усиливались, и в 1927 году епископ Алексий (Симанский) приехал к духовнику Александро-Невской лавры, преподобному

Серафиму Вырицкому, за советом и молитвой. Он опасался очередного ареста и спрашивал, не уехать ли ему за границу, дабы его не расстреляли. Отец Серафим ответил пророчески: «Владыко! А на кого вы Русскую Православную Церковь оставите? Ведь вам её пасти! Не бойтесь, Сама Матерь Божия защитит вас. Будет много тяжких искушений, но всё с Божией помощью, управится». И тогда епископ Алексий навсегда оставил мысли об отъезде за границу.

Преподобный Серафим Вырицкий

Преподобный Серафим Вырицкий за восемнадцать лет до избрания Владыки Алексия Патриархом предсказал его будущее служение, указал и срок его Патриаршества – 25 лет.

В условиях смертельной опасности

В 1932 году епископ Алексий был возведен в сан митрополита с титулом Старорусский и Новгородский, а через год переведен на Ленинградскую кафедру с сохранением управления Новгородской епархией. Все архипастыри тех лет трудились в условиях смертельной опасности: к 1939 году в Ленинграде на свободе оставалось менее десяти священников, а по всей стране – всего четыре правящих епископа, включая митрополита Алексия (Симанского).

Ангел многострадальной Церкви Ленинградской

В годы войны мужественный архипастырь остался в осажденном Ленинграде и разделил с паствой ужасы всех блокадных дней и ночей. Опыт участия в тыловой работе у него был огромный: в годы первой мировой в Новгороде он сделал немало для устройства лазаретов, руководил церковными сборами. Из Князь-Владимирского собора, повреждённого обстрелом, Владыка перешел жить в кафедральный Никольский собор в центре города. Каждый вечер он читал акафист святителю Николаю.

Архиепископ Ярославский и Ростовский Димитрий (Градусов) писал о своей первой встрече в 1943 году с будущим Патриархом Алексием: «…я увидел вблизи архиерея в белом митрополичьем клобуке, с приветливой улыбкой участливо осведомлявшегося о моём здоровье. Это и был ангел многострадальной Церкви Ленинградской, мужественно деливший со всей паствой все тяготы и ужасы длительной осады города-героя, Высокопреосвященнейший, а ныне Святейший Владыка Алексий».

Митрополит Алексий (Симанский) поставил перед правительством вопрос об освобождении архиереев, находившихся в ссылке, тюрьмах и лагерях. Сталин не возражал и предложил представить ему списки имён для рассмотрения, но к этому времени из всего длинного списка оставался в живых только свягценноисповедник архиепископ Николай (Могилевский), будущий митрополит Алма-Атинский и Казахстанский).

Местоблюститель Патриаршего престола

15 мая 1944 года в своей резиденции в Чистом переулке от инсульта скончался Патриарх Сергий (Страгородский). В этот же день Священный Синод в соответствии с завещанием почившего Патриарха назначил на должность Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского).

В период местоблюстительства, который продолжался 265 дней, митрополит Алексий считал своим главным делом восстановление церковной жизни внутри страны. За это время было совершено десять епископских хиротоний, два епископа, бывших на покое, получили назначения на кафедры. К осени 1944 года Русская Церковь имела уже более сорока правящих архиереев, что приближалось к числу архиереев до репрессий 1937—1939 годов. В этом же году в Москве были открыты Богословский институт и Богословско—пастырские курсы.

Патриарх Московский и всея Руси

31 января – 2 февраля 1945 года в Москве проходил Поместный Собор РПЦ, члены которого единогласно избрали Патриархом Московским и всея Руси патриаршего местоблюстителя митрополита Алексия. Четверть века, более чем кто-либо из русских Патриархов, Святейший Патриарх Алексий (Симанский), взошедший на Патриарший престол в 68 лет, находился во главе Церкви.

Богослужение с участием Патриарха Алексия I

Усилиями Патриарха Троице-Сергиева лавра была передана Церкви. После двадцатипятилетнего перерыва в ней возобновились богослужения, а братии монастыря переданы мощи преподобного Сергия Радонежского. Общее число монастырей в 1946 году достигло 75.

«Патриарх был удивительным человеком»

Митрополит Сурожский Антоний вспоминал о Святейшем: «Человек глубоких чувств без сентиментальности, ясный ум, душевная чуткость и в простейших повседневных человеческих отношениях, и в области межцерковных взаимоотношений».

Он же рассказывал о своей первой встрече с Патриархом: «Крестовая церковь Патриарха; краткое ожидание и внезапно – его присутствие: старец, тонкий, даже хрупкий, невысокого роста, но который нигде не мог бы пройти незамеченным. Очень сдержанный в обращении, очень простой, по внешности – чистый монах, держащийся в тени, он выделялся из своего окружения, приковывал к себе взор и как бы требовал к себе внимания своим спокойным величием, излучаемой им уверенностью: «Всё от Бога, всё в руке Божией, поэтому всё без исключения может быть, должно быть поводом, ниспосланным Господом, для христианского делания, для дела Божия».

Митрополит Питирим (Нечаев), бывший у Патриарха иподиаконом с 1945 года, вспоминал о нём: «Патриарх был удивительным человеком. До последних дней он сохранял ясный блеск глаз и твёрдость почерка. В богослужении – да и в жизни, – он был неподражаем; повторить его было невозможно. Интересная деталь: на службе его сразу было видно, оптически взгляд фокусировался на нём, хотя он был… неполного среднего роста. С началом контактов с зарубежными Церквами к нам стали приезжать Патриархи с востока, величественные, не знавшие, что такое репрессии, – но когда они стояли в одном ряду, наш Патриарх выделялся среди них своим духовным величием. Это внутреннее содержание выделяло его из ряда всех иерархов».

Вспоминал ещё о Святейшем: «Образование он получил блестящее. По-французски говорил совершенно без акцента – так, что его можно было принять за француза, английским владел также вполне свободно, но всё же избегал говорить на нём».

Митрополит Питирим свидетельствовал: «Про богослужение Патриарх говорил, что оно как драгоценная вышитая ткань, и что его надо «творить» как вышивку, а любая пауза или заминка – это как разрыв на ткани. Сам он совершал богослужение вплоть до последних дней своей жизни регулярно – во всяком случае, по всем праздникам».

Возвращение святынь

В 1947 году торжественно отмечалось 800-летие Москвы. В ознаменование этой даты, по просьбе Святейшего, из Успенского собора Кремля в Богоявленский собор были перенесены мощи святителя Московского Алексия. В последующее десятилетие по просьбам Патриарха и правящих архиереев в православные храмы из запасников музеев возвращались святые мощи, чудотворные иконы и другие святыни.

Патриарх Алексий защищал священников и архиереев, продолжавших испытывать притеснения со стороны властей. Так в 1952 году по указу Патриарха золотым наперсным крестом был награжден старец Николай Гурьянов, ранее гонимый властями. В случаях открытого давления Патриарху Алексию помогало «искусство выдержать паузу»: нередко он просто переводил неугодных Совету по делам РПЦ архиереев на другую кафедру.

Стараниями Патриарха из мест заключения и ссылок вернулись тысячи амнистированных и реабилитированных православных верующих и священнослужителей.

Новые гонения на Церковь

Возможность дальнейшего укрепления положения Церкви Патриарх связывал с реформами Н.С.Хрущёва, ставшего в 1958 году председателем Совета министров СССР. Однако Хрущёв горел желанием показать стране последнего священника и был настроен на полное уничтожение Церкви. От Патриарха потребовали согласия на массовое закрытие церквей, монастырей, духовных учебных заведений, епархий. Святейший даже заявил о готовности уйти на покой, лишь бы не делать того, что от него требовали.

Количество храмов в 1958-1964 годах уменьшилось почти вполовину. Количество духовных учебных заведений уменьшилось с десяти до пяти, сократился прием в духовные семинарии. По всей стране под разными предлогами происходило закрытие церквей. Особенно тяжелым ударом для Церкви явилось упразднение в 1963 году древней святыни Руси – Киево-Печерской лавры. Предпринята была попытка закрыть и Свято-Успенскую Почаевскую лавру, но насельники во главе с настоятелем сумели её отстоять.

«На островке разума в море безумия»

Первый регент и основатель Патриаршего хора храма Христа Спасителя, Николай Сергеевич Георгиевский, вспоминал о Пасхе 1961 года, когда он, семнадцатилетний певчий Богоявленского собора, «стоя с отцом в алтаре собора, чувствовал себя на островке разума в море безумия. Кругом свистели, пели похабные частушки, улюлюкали сидевшие на крышах домов и на деревьях молодые люди. Перед Светлой заутреней, когда полунощница уже началась, комсомольцы вошли в храм и, встав цепью, стали раскачивать богомольцев. Все происходящее представлялось страшноватым, особенно в свете покушения на Патриарха в Вербное воскресенье, когда неизвестный (которого объявили потом сумасшедшим) пробрался к 82-летнему Предстоятелю и ударил его».

Свято-Успенская Почаевская лавра

Он же вспоминал: «Но Крестный ход все же вышел… Под улюлюканье толпы снаружи мы с иподиаконами окружили Святейшего. Потом мы узнали, что в епископа Пимена, возглавившего Крестный ход, и в духовенство полетели тухлые яйца, помидоры и небольшие камни. По традиции в соборе стояли представители некоторых посольств, которые тоже выходили на Крестный ход… и, кажется, сотруднику французского посольства довольно высокого ранга попали камнем по голове. Был заявлен официальный протест с требованием обеспечить безопасность церковных процессий».

Патриарх Алексий I

Вспоминал также: «Вернувшийся Крестный ход стал петь Пасху в притворе. Вдруг Святейший Патриарх Алексий приказал открыть ту дверь притвора, которая никогда не открывалась, на Спартаковскую улицу. Ее немедленно открыли. Патриарх Алексий покадил бушующую толпу и сказал: «Христос Воскресе!» И мы увидели толпу верующих, которые прижались к церковной ограде, и катившиеся слезы по их щекам: «Воистину Воскресе!» – отвечали они».

В октябре 1964 года Н.С. Хрущёв был отстранён от власти. Для РПЦ годы его управления обернулись временем новых гонений и произвола. В последующие годы, вплоть до кончины Святейшего Патриарха, Церковь больше не подвергалась жёстким репрессиям.

«Патриарх есть живой образ Христа»

В 1970 году исполнилось двадцать пять лет Патриаршества Алексия (Симанского), здоровье маститого старца слабело. После праздника Сретения, 15 февраля 1970 года, он перенес инфаркт, а 17 апреля 1970 года, в ночь под Лазареву субботу, скончался.

В конце своего служения Святейший писал: «Патриарх есть живой образ Христа… Цель его – спасать вверенные ему души. Подвиг его – жить во Христе и для мира быть распятым».

Святейший патриарх Алексий II (1929-2008)

Семья

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II был великим подвижником нашего времени, святителем—патриотом, с именем которого связана целая эпоха в истории Русской Православной Церкви.

Предки Святейшего Патриарха происходили из известного в России дворянского рода. Дед будущего Патриарха имел большую семью, которую он в тяжёлое революционное время вывез из охваченного беспорядками Петрограда в Эстонию. Отец Патриарха, Михаил Александрович Ридигер, женился в 1926 году на Елене Иосифовне Писаревой, отца которой, полковника царской армии, расстреляли большевики в 1917 году. Молодожёны были глубоко верующими людьми, и ещё до свадьбы Михаил Александрович предупредил невесту о своем желании стать священником.

Патриарх Алексий II

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, в миру Ридигер Алексей Михайлович, родился 23 февраля 1929 года в городе Таллин. До рождения Алексея произошел случай, который семейное предание сохранило как проявление Промысла Божия о будущем Первосвятителе Русской Церкви. Незадолго до рождения сына Елена Иосифовна должна была совершить далекую автобусную поездку, но в последний момент, несмотря на просьбы и даже требования её не посадили на уходящий автобус. Когда же она пришла на следующий рейс, то узнала, что предыдущий автобус попал в аварию и все пассажиры погибли.

В честь Алексия, человека Божия

В Крещении мальчику было дано имя в честь Алексия, человека Божия. Святейший позднее вспоминал о своем детстве так: «Я единственный сын у родителей. У нас была очень дружная семья, которую объединял особый дух православной церковности… это когда жизнь неотделима от храма Божия, и сама семья, говоря словами апостола Павла, становится домашней церковью».

Вспоминал еще: «Родители, а с ними и я, были усердными прихожанами таллинского Александро-Невского кафедрального собора. Он и стал для меня первым в моей жизни храмом. Самые нежные, волнующие чувства я испытываю к нему до сих пор. Столько событий – и радостных, и печальных, связано с ним!.. Помню не испытываемое доселе волнение… и восторг, которые овладели мной однажды зимой в храме, когда мне доверили разливать крещенскую воду. Это стало первым моим послушанием… в шесть лет. С тех пор я твердо знал: стану священником и никем иным! К такому выбору подвели меня мои бесценные родители».

Законоучителем в школе, где учился Алеша Ридигер, и духовником мальчика стал протоиерей Иоанн Богоявленский, духовно опытный пастырь, (будущий епископ Таллинский и Эстонский Исидор). Святейший позднее говорил: «Он, как и мои родители, учил меня главному: видеть в людях прежде всего доброе начало».

Семейные традиции

Семейной традицией было совершение паломничеств в период летних отпусков: ездили или в Пюхтицкий монастырь, или в Псково-Печёрский. Святейший делился: «… я уже в юношеские годы знал все богослужение наизусть и даже служил, и это смущало моих родителей. Поэтому они обратились к валаамским старцам, которые сказали, что если делается все серьёзно, то смущаться не надо».

Валаамский монастырь

На всю жизнь остались у будущего Патриарха дорогие сердцу впечатления от паломничеств на «дивный остров» Валаам. В 1988 году, спустя пятьдесят лет, владыка Алексий, будучи уже митрополитом Ленинградским и Новгородским, приехал на разрушенный и поруганный Валаам, чтобы начать возрождение знаменитой обители.

В годы войны

В 1940 году отец будущего Патриарха, Михаил Александрович, был рукоположен во диакона. В этом же году в Таллине, среди местного населения и среди русских эмигрантов начались аресты и отправка арестованных в ссылку в Сибирь и на север России. Такая же участь была уготована и семье Ридигеров, однако Промысл Божий опять сохранил их.

Патриарх Алексий II вспоминал об этом так: «Перед войной, как дамоклов меч, нам грозила высылка в Сибирь. Только случай и чудо Божие нас избавило. После прихода советских войск к нам, в пригород Таллина, приехали родственники по линии отца, и мы им предоставили свой дом, а сами перешли жить в сарай, там у нас была комната, с нами были две собаки. Ночью за нами приехали, обыскали дом, ходили по участку, но собаки, которые обычно вели себя очень чутко, не разу даже не гавкнули. Нас не нашли. После этого случая, до самой немецкой оккупации, мы уже в доме не жили».

Пастырское окормление заключённых

В 1942 году в Казанском храме Таллина состоялось рукоположение в священники Михаила Александровича Ридигера и начался его почти двадцатилетний путь священнического служения.

Святейший вспоминал позднее: «С самого начала гитлеровской оккупации на территории Эстонии появились концлагеря. Мой отец—священник счёл своим христианским долгом посещать их, совершать духовное окормление заключённых, помогать им, насколько это было возможно и дозволено немцами… Брал мальчиком-псаломщиком и меня… Я никогда в своей жизни больше не видел столько горя, страданий и трагедий, сосредоточенных на одном пятачке земли».

Таллинский кафедральный собор, фото XX в.

Вспоминал ещё: «Мы ездили по лагерям, расположенным в порту Палдиски, а также в деревнях Клоога и Пылкюла. Заключённых там держали в нечеловеческих условиях. Обращение к вере, духовная поддержка священнослужителей им были крайне необходимы. Мы собирали продукты, одежду, лекарства для этих забитых и голодных людей. В бараке нам выделяли комнату или отгораживали закуток… Там размещали привозной престол, совершали богослужение. Многих крестили. Именно в этих лагерях я впервые читал Шестопсалмие. Особенно было жалко детей. Иногда местным жителям удавалось уговорить коменданта взять кого-то из обречённых ребятишек в свои семьи. Вот и нам удалось спасти пятнадцатилетнего Васю Ермакова, его младшую сестрёнку, семьи священников Василия Веревкина и Валерия Поведского».

Еще одно чудесное спасение

Военные действия подходили к границам Эстонии. В ночь с девятого на десятое мая 1944 года Таллин подвергся жестокой бомбардировке, от которой пострадало много зданий, в том числе в пригороде, где был дом Ридигеров. Отца Михаила с семьей Господь уберёг: именно в эту страшную ночь их не было дома.

Счастливое время учёбы

В 1944 году пятнадцатилетний Алеша Ридигер стал старшим иподиаконом у архиепископа Нарвского Павла (Дмитровского). Как старшему иподиакону ему было поручено подготовить к открытию Александро-Невский собор Таллина, в котором с мая 1945 года вновь начались службы.

А в 1946 году Алексей Ридигер успешно сдал вступительные экзамены в Ленинградскую духовную семинарию, но не прошёл по возрасту: ему было только семнадцать лет, а приём в духовные школы несовершеннолетних был запрещён. Алексей поступил в семинарию в следующем году, причем сразу в третий класс.

Епископ Орехово-Зуевский Пантелеймон (Шатов) рассказывал: «В семинарии, куда Алёша поступил, его называли Алешёй Карамазовым… Этот чистый юноша привлекал к себе любовь всех».

Закончив семинарию в 1949 году, будущий Патриарх стал студентом Ленинградской духовной академии. Он вспоминал позднее: «Много было в моей жизни тяжёлых и даже трагических дней. Но время учебы сначала в семинарии, а спустя два года в духовной академии было самым счастливым… Особое наслаждение в те годы я испытывал от участия в моей судьбе педагогов и наставников… Многие из них прошли советские лагеря. Некоторые, имея высшее образование, долгие годы зарабатывали себе на кусок хлеба в ремесленных училищах, а то и вовсе прозябали на подённой работе. Но все невзгоды они перенесли мужественно, не растеряв ни своего достоинства, ни уникального интеллектуального багажа».

Рукоположение

15 апреля 1950 года Алексей Ридигер был рукоположен во диакона, а через день – во священника и назначен настоятелем Богоявленского храма города Иыхви. Он продолжал учиться экстерном и заканчивал академию вместе со своим курсом.

Успенский собор в Тарту, фото XX в.

Святейший вспоминал: «После рукоположения меня назначили настоятелем Богоявленской церкви шахтёрского городка Иыхви в весьма тяжелом, мало благополучном приходе Таллинской епархии. Мне казалось, что во время войны я встретился с проявлением самого большого людского горя и ничего более страшного на свете не существует. Ан нет… Едва ли не ежедневно в допотопных шахтах под землей происходили несчастья: обвалы, взрывы… Люди теряли кормильцев, приходили в церковь отпевать их. Как священник я обязан был разделить боль каждого. На земле эту страшную жизнь сопровождали беспробудное пьянство, драки… В таких условиях Господь судил мне начать своё пастырское служение. Но я не стенал…»

Настоятель и благочинный

Святейший рассказывал ещё, что ему «довелось начать свое церковное служение в то время, когда за веру уже не расстреливали, но сколько пришлось пережить, отстаивая интересы Церкви, будет судить Бог и история».

В июле 1957 года священник Алексий Ридигер был переведён в университетский город Тарту и назначен настоятелем Успенского собора, через год возведён в сан протоиерея и вскоре назначен благочинным целого округа Таллинской епархии, который включал в себя тридцать два русских и эстонских прихода.

Монашеский постриг

Выбор жизненного пути молодой человек сделал давно: он решил посвятить себя полностью служению Богу и Церкви. 3 марта 1961 года в Троице-Сергиевой лавре был совершен монашеский постриг протоиерея Алексия с именем в честь святителя Алексия, митрополита Московского.

Святейший вспоминал позднее: «Незадолго перед моим постригом, в конце 1959 года, умерла моя родительница и мы остались вдвоём с отцом. Мать знала о моём желании принять монашество, и после её смерти оно стало еще более твёрдым. Я поехал в Троице-Сергиеву лавру и получил там благословение Святейшего Патриарха Алексия I. Он спросил меня, какое имя я хотел бы оставить.

Пюхтицкий монастырь. XX в.

Я сказал, что привык к своему имени и мне хотелось бы сохранить его. Но Святейший сказал, что перед избранием имени в монашестве необходимо положить два имени в раку преподобного Сергия Радонежского. И были положены два имени: преподобного Сергия и святителя Алексия. Вынутый по жребию листок содержал имя святителя Алексия. Так вторым моим небесным покровителем, уже в монашестве, стал святитель Алексий, митрополит Московский».

Епископ Таллинский и Эстонский

В условиях начавшихся новых гонений на Церковь для её защиты и управления были необходимы молодые, энергичные епископы. Мнение об отце Алексии уже сложилось у высшего Священноначалия, и после возведения в сан архимандрита в 1961 году в Александро-Невском кафедральном соборе Таллина состоялась хиротония архимандрита Алексия во епископа Таллинского и Эстонского.

В первые же дни молодой епископ был поставлен в крайне тяжёлое положение: власти уведомили его о предстоящем закрытии Пюхтицкого монастыря и тридцати шести «нерентабельных» приходов. «Нерентабельность» церквей была распространенным предлогом для их закрытия в годы хрущевского наступления на Церковь.

Спасение монастыря, храмов и святынь

Позднее Святейший вспоминал, что до своей хиротонии он и представить себе не мог масштабов надвигавшейся беды. Времени почти совсем не оставалось, ибо закрытие храмов должно было начаться в ближайшие дни, было определено и время передачи Пюхтицкого монастыря под дом отдыха для шахтёров. Усилиями молодого, энергичного епископа монастырь был защищен от закрытия.

Игуменья монастыря Варвара (Трофимова) вспоминала: «Владыка не только был нашим духовным руководителем, но и сам помогал нам по хозяйству. Как-то приезжает на первой неделе Великого поста, а тут аккурат уголь привезли. Он и направился туда. Я ему: «Владыка, куда вы?» А он: «Уголь разгружать. А вы не смейте ходить». И вместе с сёстрами весь уголь разгрузил. Потом увидел, что дрова не колоты, потребовал колун… Владыкиных дров нам надолго хватило. Очень жалел он сестёр… Да это и не удивительно – Святейший был связан с Пюхтицей с раннего детства. Наши схимницы вспоминают, как он, бывало, приедет с родителями и бежит помогать сёстрам – жнёт, колоски подбирает, картошку копает, грибы для трапезы собирает. Сёстры шутили: «Вот и наш отец Алексий с мамой и папой приехал!» И, будучи избран на Патриаршество, он принял монастырь под свой первосвятительский омофор и не оставил попечениями».

В первые годы архиерейского служения владыки Алексия, которые пришлись на пик хрущёвских гонений, почти все силы уходили на противостояние атеистической агрессии, на спасение храмов и святынь. Ему удалось отстоять и таллинский кафедральный Александро-Невский собор, который, казалось, был обречён. Удалось сохранить и все тридцать шесть «нерентабельных» приходов.

Архипастырское служение

В 1964 году указом Святейшего Патриарха Алексия I епископ Таллинский Алексий (Ридигер) был возведен в сан архиепископа. В декабре этого же года он был назначен управляющим делами Московской Патриархии и постоянным членом Синода.

Святейший рассказывал об этом времени: когда он пришёл первый раз в Патриархию, то «увидел полный коридор священников, которые были лишены местными уполномоченными регистрации, иеромонахов, которые остались без места после запрета властей в Молдавии монахам служить на приходах, – вот и приходилось устраивать. И никто не приходил и не говорил, порадуйтесь, как у меня хорошо, приходили только с бедами и с горестями. С разными проблемами все ехали в Москву в надежде получить какую-то поддержку или решение своего вопроса. И хотя не всегда мог помочь, но делал всё, что мог».