Текст книги "Пещера духов"

Ольга Скворцова
Пещера духов

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© О. Скворцова, 2014

© ООО «Написано пером», 2014

I часть

Семён подъехал к офису. Директор просил заехать, сказал, «важный разговор». Хотя Семён взял неделю отгулов, чтобы организовать похороны любимого деда, но с директором лучше не спорить. Он быстро поднялся на третий этаж здания, прошёл мимо вывески «Рекламное агентство “Луч”», где он собственно и работал креативным менеджером, и постучал в дверь директора Прохорова Льва Ивановича. Фирма сама по себе была небольшая, всего 10 человек. Доход приносила разный: есть заказы – есть доход, нет заказов, соответственно, нет дохода. А заказы сами на голову не сыпались, да и клиентов тоже больно не заманивали.

– Входи, – послышалось из-за двери.

Директор хмурый сидел за столом.

– Садись. Разговор есть.

«Недоброе начало», – подумал Сэм.

– Семён, всё плохо. В смысле в фирме. С клиентами напряг. Аренду ещё повысили. Короче, я решил сократить штат. Вернее, пока всё не наладится, отправить несколько человек в отпуск без содержания, и тебя в том числе. Вот, – выпалил Иваныч.

Сэм опешил: такого он точно не ожидал.

– Всё совсем так плохо?

– Совсем. Но как только станет лучше, я тут же тебе позвоню, и будем работать как раньше, вместе, дружно и… – Иваныч осекся. – Ну, ты понял. Бывай, не пропадай.

Они пожали руки, и Сэм понял, что никто ему никогда не позвонит. Вышел из здания, оглянулся по сторонам, поёжился. Начало июня, а ветерок прохладный. Стал вспоминать события последней недели. В понедельник его девушка Лиза позвонила и быстро выпалила: «Милый, нам было хорошо вместе, ты замечательный, но мы слишком разные, нам лучше расстаться. Пока». Семён даже не успел ничего ответить. В принципе, встречались они всего-то месяц. Познакомились в баре. Эффектная блондинка приковывала взгляды всех окружающих мужчин. Семён сидел за столиком с одноклассником Серёгой. Сидели давно, приняли горячительного уже нормально, а тут такая красота. Подошёл, представился: Сэм. Лиза оказалась ещё и очень веселой девушкой, просмеялись до середины ночи. Серёга уехал домой, а Лиза заглянула к Семёну. Потом встречались пару раз в неделю, она всё время была занята, куда-то торопилась, кто-то ей звонил.

Во вторник позвонил Серёга, сказал, что видел Лизу с каким-то парнем на шикарном авто, что Сэм не её «формат», а просто был временной заменой, «чтобы девчонке не скучно было в поисках следующей жертвы». Он, конечно, прав, это, наверное, и к лучшему.

Сегодня среда, уволили. Чего же ждать от четверга?

В четверг к вечеру раздался звонок, на мобильном высветилось «ДЕД».

– Здорово, дед, соскучился?

– Здравствуйте, а можно пригласить Потанина Семёна Алексеевича? – голос был не деда, а пожилой женщины.

– Это я, – Семён почувствовал неладное.

– Сёма, это тётя Катя, соседка твоего дедушки. Ты только не волнуйся. Ему в обед плохо стало. Я скорую вызвала. Только не помогло всё одно. В общем, умер он… Они его в морг увезли. Хоронить надо. Я только твой телефон знаю, другой родни-то у него нет. Ты приедешь?

– Конечно, тётя Катя, приеду, уже выезжаю. – Семён глотнул комок, подступивший к горлу. Деда Семёна, в честь которого его, собственно, и назвали, он действительно очень любил, да и дед в единственном внуке души не чаял.

Рука сама стала набирать номер матери, хотя заранее знал, что она ответит.

– Мам, соседка деда звонила, тётя Катя. Дед умер.

На секунду в трубке зависло молчание.

– Царство небесное деду Семёну. Сынок, я не смогу приехать, мы с Владиком отдыхать собрались ехать, в Испанию. Ты сам справишься?

– Конечно, мам, справлюсь. Пока.

Мать он не винил в таком отношении к деду. Взрослый уже, всё понимал. Дед не мог ей простить, что после смерти отца она снова вышла замуж. Он ведь, после того как бабушка умерла, так один и прожил до своих почти 85 лет. А она через год, как отца похоронили, встретила Влада. Ей тогда всего 32 года было, молодая, красивая, а уже вдова. Да в 90-е как женщине с ребенком на руках выжить? А Влад молодец. Бизнес организовал, раскрутился, на жизнь хватает. Сестру Светку, их с матерью общую дочь, в Лондон отправил, учиться на дизайнера интерьера. Ей хоть и 17 лет всего, а упертая: «Хочу быть дизайнером, – говорит, – и буду». Вот только с дедом у матери отношения тогда и испортились. А Семён с удовольствием гостил у деда с бабушкой. После того как отец разбился на машине, старики души в нём не чаяли. Сын у них один был, так сложилось, что и внук один.

В квартиру деда, на окраине города, Семён добрался быстро. Хотел позвонить в дверь по привычке, но понял, что открыть-то её теперь некому. Постучал к соседке тёте Кате. Та открыла с красными глазами и шмыгающим носом. Увидела Семёна, бросилась ему на грудь и расплакалась.

* * *

Они сидели за стареньким столом и пили чай с печеньем. Сначала молча, а потом тетя Катя начала тихонько говорить:

– У тебя был замечательный дедушка, он всегда всем старался помочь. Пойдет в магазин, обязательно зайдет, спросит, может, чего надо купить. И если мужская работа по дому требовалась, никогда не отказывал. Нас-то тут пенсионерок куча, а он один мужик. – Она вытерла глаза полотенцем. – К нему же, как он Раису похоронил, соседки частенько стали заходить, то на чай позовут, то помоги, Семён, заманивали, короче, одним-то тяжело век доживать. А он: «Нет, – говорит, – я Раю всегда помнить буду». Сильно любил её. Порядочный он был. Последнее время вот он сильно сдал, болел всё время. С кровати вставал только по нужде. Я и убирала, и готовила, и кормила его. А он ругался, мол, не надо, время его пришло, пора к Рае собираться. В конце как будто увидел её, в одну точку уставился, только и прошептал: «Рая, это ты?» и затих.

Семён смотрел на эту приятную женщину и только сейчас понял, что она все эти годы любила его деда. Заботилась о нём, всегда была рядом. Не то, что он, заезжал последнее время раз в два месяца, да и звонил не чаще.

– Ой, я же совсем забыла, – соседка вскочила из-за стола и убежала на кухню, там что-то загромыхало, потом она вернулась, прижимая к груди небольшой сверток. – Вот, Сёмочка, это тебе. Я не знаю, что это. Дедушка просил передать. Давно, наверно, месяцев пять назад, как худо ему начало становиться, так он меня позвал и сказал: «Как меня не станет, ты это Сёмке отдай». – Она протянула сверток, бережно завернутый в старые газеты.

Семён стал осторожно разворачивать газеты. В руках у него оказался старый засаленный блокнот, еще с советских времен перетянутый резинкой. Он подозрительно топорщился. Сэм снял резинку, открыл блокнот, в середине лежал еще сверточек, завёрнутый в старый носовой платок. Баба Катя села за стол к Семёну и придвинулась поближе, ей явно было интересно, что же такое она берегла. Семён развернул платок и немного опешил. В руке оказался плоский металлический прямоугольный кулон на цепочке, с крошечными выпуклостями на поверхности в виде необычного узора. На фоне засаленного блокнота и древнего платка кулон смотрелся как современный атрибут, без единого намека на старину, и абсолютно с ними не вязался. Он отливал в свете люстры приятным серебристым светом, а на цепочке не были видны звенья, будто это толстая нитка.

– Что это? – спросила тетя Катя.

– Понятия не имею, – честно ответил Семён. Надел кулон на шею и взял в руки блокнот. Он был исписан аккуратным почерком деда.

– Никогда раньше не замечал, чтобы дед вёл какие-нибудь записи. Он вообще писать не любил, ни письма, ни что-либо другое.

– Точно, газеты читать любил, а писать – нет.

– Спасибо, тётя Катя, за всё, но я, наверно, пойду, поздно уже. Да и вы устали.

– Да что я-то, это ты ведь всё организовал. Молодец, хорошо всё прошло. А мать почему не приехала? Ой, зря спросила, извини. Я тебе с собой пирогов положу, а то остались.

* * *

На следующее утро Семён проснулся в своей однушке в семь утра, привычка ходить на работу сработала. Повалялся ещё немного, уснуть не удалось. Пошёл готовить себе завтрак. На кухонном столе валялся дедовский сверток. Пожарил себе яичницу, налил кофе, открыл блокнот и стал читать дедовские записи.

«30 сентября 1948 года, город Гарьевск.

Мы втроём, я, Сергей Петрович и Тарас, прибыли в город Гарьевск утром. В местной администрации проверили наши документы, прочли наше направление из Москвы и сразу выдали нам грузовик с водителем. Мы отправились в небольшой горняцкий городок Салаир. Если честно сказать, большой поселок. Ехали весь день, дороги не то, что ужасные, их нет совсем. К вечеру наконец-то добрались. Разместили нас на ночь в здании местного сельсовета. Дали матрацы и одеяла. Сергей Петрович говорит: «Это ещё по-барски, в войну и не на таком ночевать приходилось».

1 октября 1948 года, город Салаир.

Нам дали проводника Василия и повозку. Василий сказал, что уже после обеда повозка дальше не сможет проехать и придется остальной путь идти пешком. Мы-то с Тарасом молодые, дойдём, а вот Сергею Петровичу 47 лет, ему тяжеловато будет.

Василий не обманул, ближе к обеду добрались до лесной сторожки, перекусили, оставили лошадь с повозкой местному леснику и пошли пешком по лесу. Очень тут красиво. Мне нравится, и дышать легко. Сергей Петрович шёл последним, тяжело ему всё-таки. Проводник всю дорогу пытался разузнать, зачем трое военных ищут гору Тёмная. Тарас его резко обрывал, говорил, что его это не касается, но через какое-то время он опять начинал расспрашивать. Вечером, когда расположились на ночлег, Сергей Петрович не выдержал и прикрикнул на него: «Это государственная тайна, за её разглашение – расстрел!». Василий отстал, а попозже стал рассказывать истории, какие знал про эту гору. Что её местные называют Гора духов. Потому что охотники, забредающие в эти края, рядом с ней периодически видят каких-то духов, не похожих ни на людей, ни на зверей. Эта гора пользуется дурной славой. Тарас спросил его: «Чего же ты согласился тогда нас проводить до неё?» А он ответил, что ему председатель приказал, да и самому интересно, одному-то сюда боязно соваться, а так вчетвером не страшно, тем более все с оружием. Рассмотрел всё-таки под куртками.

2 октября 1948 года. Тайга.

Встали рано, как только рассвело. Ночь была холодной. Дежурили у костра поочередно, каждый по 3 часа. Меня Тарас растолкал в 2 часа ночи. Сидел у костра, подкидывал дрова и слушал ночные звуки леса. Кругом шорохи, жутковато. Потом, когда меня Сергей Петрович сменил, заснуть долго не мог, вздрагивал от каждого шороха.

Весь день опять шли по тайге, переходили вброд ручьи и небольшие речки. К вечеру пришли к подножию горы Тёмная. Стало темнеть, поэтому пещеру искать не стали. Если честно, испугались. Жутковато тут как-то. На пути сюда и птицы пели, и живность попадалась, а тут тишина кругом. Гора над тобой только возвышается, ощущаешь себя крохотным жучком. Разбили лагерь на полянке недалеко от подножия, под соснами, устали сильно. Надеюсь, завтра недолго будем пещеру искать.

7 октября 1948 г. Поезд.

Пещеру мы нашли быстро. Внутри длинный коридор, и тупик в конце. Никаких дверей не нашли. Только на земле следы странные, прямо из стены выходящие. Следы ног огромные, как у медведя, но с тремя пальцами. Василий по следам сказал, что «ЭТО» из стены вышло вчера или сегодня и по следам обратно не возвращалось. Все испугались, хоть вида и не подавали. Решили засаду организовать.

К вечеру из леса вышло существо, метра два высотой, с шерстью. Издалека сначала подумали – медведь, только идет на задних лапах и за спиной палка торчит. Когда подошёл ближе, обомлели все. Никогда такое существо не видели. Оно было в одежде, но босиком. За спиной то, что показалось издалека палкой, отблескивало металлом. Зверь метров за сто остановился на мгновение, принюхался, выхватил свою палку и бегом рванул в сторону пещеры. Я сидел за камнем внизу и видел, как Сергей Петрович бросился ему навстречу. Из палки вылетел луч света, прямо в Сергея Петровича. Он упал и больше не шевелился. Надо мной прогремел выстрел, там прятался Тарас. Зверь обернулся и побежал в нашу сторону. Тут я очнулся и стал стрелять в него, сверху Тарас тоже продолжал стрелять. Сзади зверя раздался выстрел, и он рухнул на землю. За ним стоял Василий со вскинутой винтовкой. В голове у чудища дымилось отверстие. Василий сказал: «Никакие вы стрелки, на охоту чаще ходить вам, хлопцы, надо». Мы стояли и смотрели на зверя и не сразу вспомнили про Сергея Петровича. Он был мёртв. В груди у него была огромная опалённая дыра, как будто в него угодила шаровая молния.

Мы похоронили Сергея Петровича утром, на полянке в лесу, недалеко от горы. Зверя попытались втроём хотя бы сдвинуть с места – не получилось. Он был очень тяжёлый, при свете солнца с серо-голубоватой шерстью, сильно выпирающей вперед челюстью, с большими передними клыками. Проводник Василий сказал: «Всё равно долго не пролежит, зверьё растащит». Тарас забрал его оружие, замотал в одеяло. Недалеко от зверя я нашёл на земле цепочку с подвеской. Наверно, она с него соскочила, когда он стрелял в Сергея Петровича. Тарас посмотрел, покрутил в руках и отдал обратно, сказал: «Ничего интересного, забери, невесте подаришь». Как Сергея Петровича похоронили, решили обратно идти. Тарас сказал: «Задание выполнили: пещеру проверили, никакого входа в “другой мир” не нашли, зато новое оружие захватили, за это похвалят. Петровича, жалко, не сберегли, но кто ж знал, что так получится. Надо возвращаться, а то ненароком ещё какое чудище оттуда вылезет».

Переночевали без происшествий. Забрали у лесника повозку. Он спросил: «А где четвертого-то забыли?» Проводник ответил, не моргнув глазом: «Медведь задрал». Больше лесник ничего не спрашивал. Пока ехали до Салаира, Тарас задремал, а я спросил Василия: «Почему не рассказал правду про Сергея Петровича?»

– А зачем? Всё одно не поверит никто, да и начальник твой велел помалкивать, а то худо будет, – и махнул на Тараса, – государственная тайна, сказал, если что, засудят.

В Салаире переночевали опять там же, утром дали нам машину, и мы поехали в Гарьевск. На вокзале Тарас показал удостоверение и приказ с Москвы, который забрал у Сергея Петровича, и нам тут же выделили места в общем вагоне на Москву. С ружьём «зверя» Тарас вообще не расстаётся, даже в туалет с ним под мышкой ходит и спит в обнимку. Успокаивал меня, чтобы я не расстраивался из-за смерти Сергея Петровича – он не зря погиб, – и что когда отчет в Москве писать будем, надо рассказать всё как было, в подробностях».

* * *

Сэм оторвался от блокнота – кофе остыл, яичница тоже. Он задумался: дед вроде розыгрышами не увлекался, серьёзный всегда был. Про эту историю никогда не рассказывал. Сэм знал, что дед был бывшим военным, на фронт в 16 лет попал, 2 года воевал. Потом по стране по военным частям поколесил. Осел в Самаре. Семён решил позвонить матери, может, она что знает.

– Мам, а ты не знаешь, где дед служил?

– Ой сынок, не знаю. Всё, что помню, – в какой-то секретной части после войны, это ещё отец твой рассказывал, только у деда спрашивать об этом запрещал. Только он там ненадолго задержался. А почему ты спрашиваешь?

– Да нет, ничего, просто интересно стало. Ну ладно, отдыхай. До встречи.

Семён полез в интернет. Салаир – крохотный городишка на Алтае. Ничего выдающегося там зарегистрировано не было. Покрутил в руках кулон и вспомнил об Андрюхе, бывшем однокласснике. Он в соседнем супермаркете работал в отделе по починке ювелирных изделий. Всё равно делать нечего, на работу не надо – решил сходить показать. Оделся, через пять минут стоял уже напротив Андрея.

– Здорово, Андрюха. Тут такое дело. Вот посмотри, пожалуйста, от деда наследство осталось. Что-нибудь, скажешь?

– Привет. Ну, давай гляну. – Андрей с ухмылкой взял в руки кулон и стал внимательно его рассматривать. Потом взял в руки шило и стал его царапать.

– Э, Андрюха, ты чего творишь-то?

– Погоди, не мешай. – Таким серьёзным его Сэм даже припомнить не мог. – Говоришь, от деда досталось?

– Да, а что? Ну не томи уже!

– Слушай, я не знаю, где дед твой эту штуку взял, но я такой металл никогда в жизни не встречал.

– В смысле?

– Ну, ты сам посмотри, на цепочке звеньев не видно, а она гнётся. Я пытался кулон поцарапать – ни фига, игла как соскальзывает с него. И эти пупырки на нём – такое ощущение, что это не украшение. Я тут одного парня знаю, он в НИИ работает, ботан конкретный, конечно, но сможет, я думаю, проверить в лаборатории у себя там, что это за штука. Согласен?

– Извини, нет, спасибо, я сам уж, как-нибудь. – Семён практически выдрал из рук у Андрюхи кулон.

– Ну, ты подумай, если что, я тут всё время. Ты звони, не сомневайся.

– Хорошо, спасибо, буду иметь в виду.

Семён сидел в машине, в ладони крутил кулон, увесистый. А что в принципе он теряет? Работы сейчас нет, да и в отпуске он уже два года не был. На личном фронте штиль. Родственники все за границей, сестра учится, мать с отчимом отдыхают. Ничего тут собственно и не держит. А дед своей историей зацепил, Андрюха ещё интерес подогрел.

– А почему бы и нет? – Семён заговорил вслух, как будто себя так уговорить легче. – Съезжу на Алтай, на природу посмотрю. Сбережения кой-какие имеются. Любопытство своё удовлетворю. Если ничего не найду, то хоть развеюсь, отдохну. Решено: чего тянуть, еду на вокзал, за билетом.

* * *

Поезд прибыл в Гурьевск. Со времен войны ничего не поменялось, до Салаира придется добираться на перекладных. Срядился с таксистом – домчал за два часа. Высадил на местном автовокзале. Недалеко стояли жигули седьмой модели, в ней два парня лет двадцати болтали под радио.

– Ребят, подскажите, как можно добраться до горы Тёмная?

– А зачем тебе туда? Турбаза в другой стороне.

– Да мне не надо на турбазу.

– Ты дикарь что ли?

– В смысле?

– В палатке что ли жить собрался? У нас-то так и медведи водятся.

– А, в этом смысле. Ну как бы да, тогда дикарь. Ну что, подскажете?

– Даже довезём! За разумную плату, конечно, до лесничего местного, а там на месте с ним сговоришься, проводит он тебя или с нами назад поедешь. Опять же за разумную плату. Устраивает?

– Вполне. Поехали. Только давайте в магазин какой-нибудь заедем, консервы, что ли, с собой куплю в дорогу.

– Поехали.

Через два часа езды по проселочным дорогам добрались до небольшого домика в глуши. Семён постучался в окно. В сенцах появилась девушка с перевязанными платком волосами. Она подняла на Семёна светло-зелёные глаза, и по нему пробежали мурашки. Ощущение было, будто она смотрела внутрь тебя.

– Здравствуйте. Вы что-то хотели?

– Да. Здравствуйте. – Семён как ото сна очнулся. – Я лесничего ищу.

– Отец приболел. Входите в дом, он лежит.

Обстановка в доме была очень скромная, мебель ещё с советских времен. Посередине единственной комнаты стол с лавками, справа печь. С одной стороны от печи кровать, на которой лежал седой мужчина лет пятидесяти, с другой – кровать, отгороженная шторой. В углу небольшой стол с кухонной утварью. Вот и вся обстановка.

– Здравствуйте, меня Семён зовут.

– Здравствуй, добрый человек, коли не шутишь. Григорий Владимирович я, местный лесник. Зачем к нам пожаловал?

– Я бы хотел попасть на гору Тёмная. Я вам заплачу. Мне проводник нужен.

Отец с дочерью переглянулись.

– Я бы с удовольствием, да приболел, радикулит замучил, ходить совсем не могу. Недели две точно лежать буду. Извини, сынок, не смогу помочь.

Семёну захотелось зареветь от безысходности. Проехать три с лишним тысячи километров, и всё напрасно. Он развернулся в сторону двери, проклиная про себя всё и всех на свете. Радовало одно: хоть таксисты ждут, не придётся топать пешком до города.

– Стойте. Подождите на улице, пожалуйста. – Девушка остановила его за рукав. В душе затеплилась надежда.

На улице парни курили, прислонясь к машине. Из открытого окна послышались приглушённые голоса:

– Нет! Я тебя не отпущу! Я сказал: нет!

– Пап, ну ты же сам сказал: мотоцикл сломался, запчасти надо купить, куртка у тебя истрепалась.

– Да что я, тебе самой столько надо…

Семёну стало как-то неудобно, что он подслушивает, и он отошёл от дома подальше к парням.

– Ну что, шеф, трогаем в обратный путь?

– Не знаю пока, просили подождать. А что, нормальные люди-то?

– Нормальные. Жена у Григория давно умерла, дочь один растит. Она институт закончила, давно бы уже уехала в город, девка видная, порядочная. Да отца бросать не хочет. Вот так и крутятся, как могут.

Девушка выбежала из дома и махнула Семёну, чтобы подошёл.

– Отец сам не сможет, но я могу проводить. Вы один пойдёте?

– Да, один. Ребята меня просто из города подвезли.

– Хорошо. Тогда вы мне за это заплатите тридцать тысяч, согласны?

– Согласен, но только отведёте меня туда и обратно. Договорились?

– Договорились. – Девушка с облегчением улыбнулась.

– Сейчас тогда отдам ребятам деньги за такси, и можем идти.

– Хорошо, я недолго. Переоденусь и пойдём.

* * *

Через полчаса Семён со спутницей уже бодро шагали по тропинке через лес. У девушки на плечах висел рюкзак, в руках она несла ружьё.

– А вы хорошо стреляете?

– Да.

– А тут, говорят, медведи есть?

– Есть.

– А нам идти долго?

– Долго.

– Похоже, поболтать не удастся.

Девушка резко обернулась и протянула с улыбкой руку.

– Таисия, можно Тая.

– Семён, можно Сэм.

– Очень приятно. Я не против поболтать, но в лесу нужно слушать и быть предельно внимательным. А поговорить мы сможем на привале.

– А привал скоро?

– Нет, не скоро. Мы ведь только вышли! – Таисия рассмеялась, и Сэму захотелось смотреть в её смеющиеся зелёные глаза вечно.

Через три часа пути по лесу Семён едва поспевал за Таей. Тихонько стыдил себя за редкие посещения спортзала, а ведь девушка сама и ружьё несла, и увесистый рюкзак. Несколько раз посещала мысль выбросить купленные консервы. Разум убедил, что кушать захочется в любом случае и консервы намного вкуснее местных шишек и папоротника.

Семён взмолился:

– Тая, пожалуйста, я честное слово больше не могу идти, давайте уже привал устроим.

– Ну, давайте уже.

Девушка вышла на небольшую полянку, положила на землю ружьё, достала из рюкзака варёные яйца с пирожками и протянула Семёну.

– Может, консервы? – В голове мелькнула мысль облегчить рюкзак.

– Нет, спасибо, лучше на вечер оставим, на костре разогреем.

Пирожки оказались с капустой, безумно вкусные. Семён с удовольствием вытянул ноги. Да, не привык он к таким нагрузкам. Вокруг пели птички, под ногами была нетронутая трава, вокруг летали жучки и бабочки. Идиллия. Захотелось растянуться на траве, подставить лицо солнцу и поваляться ни о чём не думая. Если бы не физические нагрузки в виде перехода по лесу, остальное пока складывается замечательно. Природа прекрасная, спутница красавица, никуда торопиться не надо – красота.

– А зачем вам нужно к этой горе? – раздался голос спутницы.

Семён открыл глаза. Вверху был просвет чистейшего неба между кронами деревьев. Он сел, посмотрел на Таисию, она сняла платок, у неё оказались рыжие волнистые волосы, затянутые в хвост. Они развевались на легком летнем ветерке. Семён поймал себя на том, что он сидит и любуется девушкой. Она тоже смотрела на него в упор, не отводя глаз.

– Ну, я слышал, там есть одна пещера. Я бы хотел её посмотреть.

– Вы спелеолог?

– Кто?

– Спелеолог, тот, кто увлекается пещерами.

– А, понятно. Нет, я не увлекаюсь. Вернее, не увлекался, но теперь хочу увлечься, очень. – Семён совсем запутался.

– Это в принципе не моё дело, раз вам надо, то я отведу.

– Давай на «ты»?

– Давай.

– Отлично. Я в самом деле не увлекался никогда пещерами. Так сложились обстоятельства, что мне надо туда попасть, проверить одну вещь. Это глупо, конечно, но кто его знает – а вдруг найду что.

– Что?

– Ну, я пока точно не знаю…

По удивлённому лицу девушки было понятно, что она думала о Семёне как не о совсем нормальном человеке.

– Я не больной какой-нибудь, ты не думай. Просто мне от деда досталась одна вещь, и я хочу проверить кое-что, правда это или нет.

– Не сказать, чтобы что прояснилось, но это, в самом деле, не моё дело. Я тебя отведу, ты мне заплатишь, и мы разойдёмся каждый своей дорогой. Хорошо?

– Хорошо.

– Тогда пошли, пора.

Они взяли рюкзаки и отправились дальше плутать через лес, перепрыгивая мелкие ручьи и взбираясь по небольшим склонам. Семён чувствовал, что от разговора с ним у Таисии осталось чувство недосказанности. Он хотел сначала рассказать ей всю дедовскую историю, но потом испугался, что она точно примет его за сумасшедшего. Приехал в такую даль, чтобы поглядеть на пещеру, в которой шестьдесят лет назад дед нашёл какую-то непонятную фигню и видел чудище. Идея в принципе, изначально была утопическая. Ну, допустим, найдёт он эту пещеру – и что дальше? Если то, что описал дед и было правдой, он в своё время там ничего не нашёл, и кулон-то сам достался ему случайно. Какие артефакты Семён хочет найти? Может, развернуться и назад, к цивилизации? Семён взглянул на Таисию, идущую впереди, вспомнил, что обещал заплатить за услуги проводника, и она ведь рассчитывает на эти деньги. «А, была не была, поставил цель найти эту пещеру – найду. Пацан сказал – пацан сделал! Тем более природа тут, в самом деле, великолепная, глаза радуются, настоящий отпуск получается».

Вечером остановились у небольшой речушки в охотничьем домике. Хотя определение «охотничий домик» к этому ветхому шалашу подходило с трудом. Лачуга три на три метра, малюсенькое окно, стол в одном углу, в другом – широкая лавка с соломой вместо матраца. На полке кастрюля, чайник, пара железных тарелок и две банки с крупой. Вроде бы убого, но после дневного похода по лесу этот домик показался «бунгало в райском уголке». На костре сварили незатейливый супчик из консервов. На лавку Тая постелила одеяло, закрыла дверь изнутри на крючок со словами «На всякий случай» и легла аккуратно к стеночке.

– А мне где ложиться? – Семён стал озираться вокруг. Таисия обернулась и удивлённо на него посмотрела.

– Вот здесь, рядом со мной. Больше тут негде.

– А можно?

Девушка снова посмотрела на него как на человека не в своем уме.

– Ну, если хочешь, можешь на улице лечь.

– Да нет, я лучше тут.

Семён тоже лёг на лавку. Места оказалось маловато, он помещался только боком. Несмотря на это, уснул мгновенно, сказалась дневная усталость. Посередине ночи проснулся. Затекло всё тело, и продрог, перевернулся на другой бок, пригрелся и уснул. Утром проснулся от того, что солнце светило в глаз. Хотел встать, но понял, что Тая, крепко его обняв, сладко спит. Полежал ещё минут десять, стал вертеть головой, чтобы солнце не светило в глаза – тщетно. Тая от его движений проснулась, поняла, что обнимает Семёна, и резко убрала руку.

– Извини.

– Да ничего страшного, пожалуйста, обращайся.

Тая улыбнулась.

На завтрак доели вчерашние пирожки, умылись в ручье и двинулись в путь. Семён шёл по тайге и не мог наглядеться на огромные деревья, папоротники, траву с человеческий рост. Вокруг было просто буйство красок, по сравнению с пыльным и шумным городом. Щебетали птицы, по высоченным соснам скакали белки. В голове промелькнуло: «Всё-таки не зря я сюда приехал, красота нереальная». Таисия резко свернула с тропинки, достала из рюкзака нож и наклонилась к земле. Семён подошёл к ней и увидел, что она срезает белые грибы.

– Ого, какие у вас тут грибы растут.

– Вечером поджарим, будет вкусно. – Девушка сложила находку в рюкзак.

– А мы к вечеру дойдём?

– Должны. Ты там долго планируешь пробыть?

– Не знаю, – честно ответил Семён. – Скорее всего, нет. А где мы ночевать будем? Там тоже охотничий домик будет?

– Нет, там домика не будет. Будем ночевать в лесу, под звёздным небом.

– А как же медведи?

– Не волнуйся, нормально всё будет. Дежурить будем по очереди. Костёр разведем, они к огню не подойдут.

– Ага, романтика. А ты с отцом всё время по лесу ходишь?

– Нет. Раньше в детстве постоянно обходили окрестности. Я одна дома боялась оставаться, вот он меня везде с собой и таскал. А сейчас только по необходимости, за грибами или за ягодами.

– А почему в город не уезжаешь?

– Я отца не оставлю. Он у меня один. Он меня воспитал, вырастил, теперь я о нём буду заботиться.

– Наверное, так и надо.

– В каком смысле?

– Ну, что дети должны заботиться о родителях. Сейчас в основном наоборот, дети до последнего сидят на шее у родителей.

– А ты с родителями живёшь? – с интересом спросила Тая.

– Нет, отдельно. Отчим мне на двадцать лет квартиру купил, я с тех пор один и живу.

– А родители давно развелись?

– Отец умер, когда мне шесть лет было. На машине разбился. Банально: дети на дорогу выбежали, он свернул в сторону и врезался в столб. Умер на месте.

– Почему банально? Он молодец, дети ведь живы остались.

– Да, они живы остались, а я остался без отца.

– Сочувствую. – Таисия взяла Семёна за руку и легонько сжала.

* * *

К вечеру ребята вышли к подножию горы Тёмная. Вокруг был густой сосновый лес, возвышались горы. Вид как с открытки.

– И зачем туристы за границу ездят? Тут такая красота! – вырвалось у Семена.

– Сама удивляюсь. А знаешь, как тут весной чудесно – просто дух захватывает. – Таисия огляделась. – Ты хочешь пройти к самому подножию горы или в долине будешь искать?

– А мы сегодня на гору успеем залезть? А то темнеет.

– Думаю, не стоит. Солнце уже садится, надо на ночлег устраиваться. Давай у подножия расположимся – от ветра удобнее укрываться.

По дороге они набрали старых и сухих дров, подтащили к подножию, развели костер. Таисия нанизала на ветки грибы, поджарила их как шашлычки, разогрели консервы.

– Ничего вкуснее в жизни не ел! – Сэм уплетал за обе щёки.

Таисия рассмеялась:

– На свежем воздухе всё вкуснее кажется, да и устали весь день идти.

– Не верю: ты в первый раз за два дня пожаловалась на усталость. Я думал, ты ещё неделю сможешь так идти, и ничего.

– Ну, нет, я же тоже человек. Просто жалуйся или нет м легче всё равно не станет.

После ужина Таисия нарвала еловых веток и постелила на землю, сверху накидала сухой травы, получилась постель. Не пятизвездочный отель, конечно, но всё не на земле лежать.

– Семён, ты ложись, спи, через два часа я тебя подниму, и ты меня сменишь.

Семён произнёс очень серьёзным тоном:

– Тая, я должен сознаться кое в чём. Я не умею стрелять из ружья. Так что если вдруг медведи нападут, я не смогу выстрелить.

Девушка хмыкнула, но тут же взяла себя в руки и, пытаясь не рассмеяться, сказала:

– Не переживай, медведя или волка ты можешь и палкой с огнём отпугнуть.

– А если кто-то другой подойдёт, покрупнее?