Текст книги "Степа Надомников. Жизнь на чужбине. Год пролетел незаметно. Вера Штольц. А на воле – выборный сезон. Серия 9–10 (сборник)"

Вместо того чтобы бояться неведомых калифорнийских киллеров, Степан почувствовал сильнейшее влечение к девушке рядом. И пусть Анастасия по телесной кондиции далека, например, от изящной Ким Бейсингер, но зато она мясная и ощутимая, а не задохлая плоская селедка (которая только и умеет, что греметь костями). И тем более, Анастасия рядом, а Ким Бейсингер – далеко, и неизвестно, жива ли она еще или уже давно скопытилась от старости.

Анастасия тем временем судорожно озиралась по сторонам – вот-вот должны были появиться охранники с огнеметами, и ей нужно продержаться еще совсем чуть-чуть! Время замедлилось – каждая секунда уплывала в небытие неохотно и нарочито медленно. И шум со стороны пальм все возрастал и возрастал.

Осознавая, что подмога может не успеть, Анастасия еще крепче прижалась к Степану (так крепко, как только могла) и вдруг неожиданно почувствовала, что наследник-то совсем не боится, а, кажется (нет, не кажется – так и есть!) готов заняться с ней чем-то приятным – причем прямо в бассейне. Это было так неожиданно и так странно, что Анастасия в ужасе отпрянула назад и погрузилась с головой воду, пытаясь решить, как ей реагировать. Впрочем, много времени на размышления ей не дали.

Охранники выскочили одновременно – двое бежали со стороны виллы, трое – с противоположной стороны сада, а остальные заходили со спины предполагаемого киллера. У всех в руках было оружие, пятеро образовали живой щит между Степаном и наемным убийцей, остальные бросились к деревьям – искать виновника всего переполоха. И-таки нашли. Виновником (виновницей) оказалась крупная обезьяна из породы орангутанов. Рыжая, глаза напуганные и слегка безумные.

Как только ее укромное местечко (а орангутаниха, судя по всему, собиралась вздремнуть в пальмовой кроне) было рассекречено, обезьяна немедленно стала издавать такие яростные и пронзительные звуки, что Анастасия была вынуждена заткнуть уши пальцами – чтобы не оглохнуть. А ведь она была метрах в двадцати от обезьяны! Можно представить, что чувствовали напарники девушки, находясь рядом с орангутанихой.

Потребовалось несколько минут, чтобы выгнать животное за забор, откуда оно явилось. Команда секьюрити действовала как одно целое – притащили капроновую сеть, поймали орангутаниху, да и выперли с глаз долой. Затем вынули босса из бассейна, завернули в мягкий халат и сопроводили в защищенные апартаменты – от греха подальше!

* * *

Оказавшись в привычной обстановке, Степан повелительным жестом отослал охранников подальше – всех, кроме Анастасии.

Анастасия не знала, что и думать. Будь на ее месте девушка из благородной семьи (дочка высокопоставленного дипломата, Достоевским увлеченная), она бы определила свое положение как: «Какой конфуз!», «Какой прононс!», «Боже, какой моветон!».

«Я пыталась его спасти, а не вызвать в нем направленную в мою сторону эрекцию!», – от таких мыслей у дочки высокопоставленного дипломата мог случиться нервный тик, усиленный осознанием нелепости происходящего. И действительно – ведь речь шла о важном – о жизни наследника, а всё в итоге свелось к ловле сетями обезьяны и… Здесь троеточие.

И искомое «И» может развернуться в любую сторону – начиная от строгого выговора с последующим увольнением с работы (и высылкой в Россию) и заканчивая непристойным предложением, которое в данном случае будет, наверное, лучшим выходом. Лучшим выходом – потому что если предположить первое (разборки), то Анастасия была наслышана о том, как быстро решаются подобные вопросы в семье Надомниковых. Например, ее запросто могут лишить лицензии охранника (не говоря уж о ругательном резюме!)

Подводя краткий итог – Анастасия выглядела очень смущенной, смущенно же вертела в руках рацию и смущенно сжимала подмышкой кобуру от пистолета (его еще, кстати, требовалось разобрать, как следует просушить и смазать – после купания в бассейне).

Что же касается Степана, то он сиял, как начищенный медный таз солнечным днем. И действительно – разве не сама судьба помогла ему определиться с выбором? Разве не сама судьба помогла ему безмолвно сообщить о тех высоких чувствах, что он испытывал к охранницам? Ну, пусть к одной охраннице – но это только если подходить формально и ангажировано. И разве не сама судьба позволяет ему сразу перейти от невысказанных слов к делу – тем более, Анастасия выглядит смущенной и обеспокоенной за свою судьбу! Это отдельная удача, что так все вышло: для него – для Степана – лишних расходов не предвидится!

– Пришло время нам поближе познакомиться! – Степан указал Анастасии на кресло. – Да не пугайся ты! – он подпустил в голос немного мягкости, потом чуть-чуть подумал, вынул из шкафа свой персональный халат и подал девушке. – Одевай смелее, замерзла, меня выручая, я же вижу!

Настя покорно закуталась в халат (она все еще была в трусиках, лифчике и с кобурой подмышкой), одновременно почувствовав облегчение. Да, она не была высокообразованной и чувствительной девушкой из семьи посла в Никарагуа, но практичным умом обладала – и ум мгновенно подсказал ей, что дело, судя по всему, движется в эрективном направлении. Говоря проще – к постели, где она будет либо отрабатывать повинность, либо зарабатывать будущие дивиденды. Здесь уж как фишка ляжет.

– А давай что-нибудь выпьем для сугрева! – следом за халатом Степан полез в бар и достал пару высоких бокалов, апельсиновый сок и бутылку рома «Baccardi Superior». – Вода в бассейне хоть и теплая, но профилактика легочных заболеваний еще никому не мешала.

Степан быстро намешал коктейль (сто миллилитров рома и двести – сока) и протянул Насте. Та приняла, при этом тихим голосом промяукав что-то о том, что она на работе. Степан улыбнулся, пожал плечами и вызвал Андрея. Сообщил ему, что сегодняшняя смена Анастасии закончена, она остается охранять его персону в его апартаментах, так что пусть Андрей подыщет замену. В общем, проблемы с отгулом были решены довольно быстро.

В качестве согревающего и расслабляющего средства лучше рома вряд ли что можно найти. Это вам скажет любой знаток. А если обратиться к знатоку за ворохом общих знаний о роме, мы немедленно узнаем, что:

Этот крепкий алкогольный напиток получается путем брожения и перегонки тростниковой патоки и сиропа, полученных в результате изготовления тростникового сахара. На выходе напиток имеет прозрачный цвет, а после выдержки в деревянных бочках приобретает янтарную окраску. Крепость напитка в зависимости от сорта может варьироваться от 40 до 75 процентов спирта в тротиловом эквиваленте.

Впервые ром был произведен в древнем Китае и в древней Индии более полутора тысяч лет назад, а англичане и испанцы начали его массово производить в 17 веке на Карибских островах. Вернее даже и не англичане, и не испанцы, а рабы – для собственного самоупотребления. Но, конечно, нам ром известен, как пиратский напиток – и пираты, и ром в нашем сознании неотделимы! И утверждение, что каждый, выпив изрядное количество рома, может почувствовать себя пиратом, имеет веское правдивое обоснование.

Ром – пират – пиратские вольности? Следите за логическим построением? Пиратские вольности – раскрепощенность – разогретые тела. Разогретые тела – взаимное притяжение – сильное взаимное притяжение (чему не мешает даже осознание, что секс – это процесс очищения перед боссом за грехи тяжкие).

С каждым глотком Анастасия все больше и больше распалялась. И с каждым глотком Степан нравился ей все больше и больше. А что? Высок, статен, по-мужски привлекателен, не говоря уж о деньгах и прочих атрибутах. Кстати, атрибуты (как помнила Анастасия еще по бассейну) были у Степана очень даже увесистыми и совсем не маленькими, как иногда случается.

Степан тем временем пересадил Анастасию из кресла на диван, чтобы самому подсесть ближе. Атмосфера в помещении накалялась с каждой минутой, пропитывалась эротическим флером, перемежающимся смешными и острыми историями из жизни, которыми Степан потчевал девушку. И истории вскоре закончились, как и положено – бурным страстным финалом, в котором лица и персонажи были весьма искренни.

Глава пятая. Соло одного инструмента

В жизни, как известно, есть не только секс и сон, но и вещи намного более тривиальные. И даже в некоторой степени паскудные. Например, необходимость каждый божий день становиться к фрезерному станку – точить заготовки для токарных резцов. Чтобы потом на эти заготовки наклепали напайки, и заготовки превратились в полноценный промышленный инструмент.

Или, например, еще один вариант паскудства – шить семейные трусы для вольноопределяющихся. Вы знаете, кто такие вольноопределяющиеся?

«Вольноопределяющийся – нижний чин Российской Императорской армии и Флота, поступивший на военную службу добровольно и пользовавшийся определёнными льготами. В эпоху рекрутской повинности (до 1874 года) вольноопределяющимися назывались лица, добровольно поступившие на службу из податных сословий, не подлежащих рекрутскому набору (купцы, мещане и другие), или же лица из податных сословий, не подлежавшие набору лично».

Так вот, шить семейные трусы для вольноопределяющихся – то еще паскудство. Почти как учиться в экономической школе в Калифорнии.

Некоторые могут спросить: а почему именно «паскудство» – учиться? Ведь это круто, престижно – в конце концов, дорого! И поди попробуй еще заработай такие деньги, чтобы попасть туда!

Мы ответим: все относительно. Как скорость света – которая, как известно, и относительна, и абсолютна одновременно. В этом заключается парадокс: относительно и абсолютно учиться вроде хорошо, но на самом деле плохо.

Степан, не успев насладиться прелестями жизни и отдыха в признанной мировой курортной столице, коей является Калифорния, обнаружил (с понятным изумлением) – пришло время сдавать сессию и экзамены. А следовательно, нужно что-то делать и что-то учить.

Но это полбеды. Настоящая беда – в следующем: судя по слухам, которые распространялись в бизнес-школе, не было никаких шансов подкупить профессоров и сунуть им на лапу денег за будущую отличную отметку на экзамене. А папа – Арсений Петрович – никакой иной отметки не признает. Т. е., переводя все вышесказанное на русский язык: придется Степану тщательно готовиться к экзаменам!

И вот это была засада.

Сделав для себя такое открытие, Степан пришел в чрезвычайно сильное возбуждение, и его стали мучить мигрени. И ему даже пришлось обратиться за помощью к дорогущему местному врачебному эскулапу, чтобы тот помог Степану прийти в нормальное состояние.

Эскулап (с ухоженной бородкой, в дорогом золотом пенсне и с именным стетоскопом) выслушал Степана, прочмокал что-то задумчиво и разом выписал такое внушительное количество лекарств, что им можно было вылечить целый взвод спецназовцев, съехавших крышей после кровавой мясорубки где-нибудь в Сомали. Далее эскулап выписал чек и отбыл.

А Степан посмотрел на сумму чека и натурально обалдел. Если бы он знал, что обследование обойдется так дорого, он бы лучше впал в трехдневный запой и вышел бы оттуда заново родившимся! И без всякого лечения – и обошлось бы раз в тридцать дешевле! А на оставшиеся деньги можно было бы подвесить эскулапа за причинные места и мучить – пока не поймет, что так наживаться на здоровье нельзя.

Но деньги, конечно, пришлось отдать. Однако определенные выводы Степан сделал. Они были болезненны и очень уязвляли его самолюбие, но ему пришлось-таки смириться и взяться за учебу всерьез. Потому что выводы гласили: если он не хочет окончательно вывести отца из себя, и если он все еще претендует на нормальное к себе отношение с точки зрения семьи, он должен сдать ближайшую сессию! Сдать в срок, и чтобы родители им гордились.

При очередном посещении бизнес-школы Степан тщательно изучил программу экзаменов – и вот что он узнал.

Ему придется сдать:

Экономическую теорию от А до Я (В американском варианте «from A to Z»),

Основы финансового и бухгалтерского учета. Основы GAAP (американской системы учета),

Теорию инвестиций и базовые принципы инвестиций же,

Теорию сетевого маркетинга,

Корпоративные коммуникации.

От увиденного у Степана глаза полезли на лоб – особенно после того, как он заказал (и ему доставили на дом) учебники и дополнительные материалы по вышеозначенным дисциплинам.

На пять предметов – двадцать учебников! И все – на английском языке, и часть терминов совершенно непонятны. Надо срочно что-то придумывать, но как справиться с таким массивом знаний? Ответ – никак!

Имели право на жизнь и всякие левые варианты – например, заплатить денег и послать вместо себя на экзамены какого-нибудь местного ботаника. Но, скорей всего, это не прокатит – наверняка, фейс Степана знаком всем и каждому, а найти ботаника-двойника – очень и очень сложно. Хотя, это идея.

Еще вариант – экстренно нанять кучу преподавателей, и они должны в кратчайшие сроки натаскать Степана по всем предметам. Но время! Времени нет вообще, и даже с репетиторами усвоить материал за оставшийся срок не получится. Кроме того, дорого, и до отца обязательно дойдут слухи, что у наследника – аврал. И отец обязательно спросит: а чем Степан занимался целый семестр?

Такая печальная дилемма.

Положение неожиданно спас Андрей – начальник охраны. Согласно своим должностным обязанностям, он еще несколько месяцев назад тщательно изучил план бизнес-школы, знал ее территорию, как свои пять пальцев, расположение кампусов, учебных корпусов, ресторанов быстрого питания и т. д. И он же подсказал Степану: официально в школе действует кафедра по подготовке к экзаменам, «на какой бы стадии изучения предмета Вы не находились». Кафедра занимает отдельное здание и, по данным Андрея, пользуется очень высокой популярностью у завзятых лоботрясов, и, может быть, Степану нужно ее навестить. Вдруг помогут?

Степан не медлил ни секунды. Быстро собрал выезд и рванул в бизнес-школу. На кафедре «Помощи по сдаче экзаменов» его встретили с распростертыми объятиями.

Разговор строился примерное таким образом:

– Ну-с, молодой богатый господин! – на Степана из-под стекла монокля, вставленного в правый глаз, смотрел доброжелательный профессор. – У Вас, я вижу, есть проблемы со сдачей экзаменов?

– Ну, да! – Степан сел на предложенное кресло и уверенно повел разговор. – Именно проблемы. Видите ли, я с детства стремился к знаниям, но в связи с перенесенной болезнью страдаю отсутствием длинной памяти. Т. е. то, что было вчера, помню, а то, что месяц назад, уже не помню. Но это факт, конечно, никак не отменяет моего стремления к знаниям.

– Понимаю, понимаю! – профессор сделал сочувствующее лицо. – Вы – не хуже, чем все остальные, и ведь болезнь и последующее разрушение памяти – не Ваша вина! Верно? С каждым может случиться!

– Вы правы, профессор! – Степан важно кивнул. – Но я нашел способ: я тщательно записываю знания в тетради, веду конспекты, и если мне нужно свериться с какой-либо информацией, просто обращаюсь к конспектам. Это ведь не преступление? И я прошу от Вас содействия и понимания!

– Какого содействия? – профессор театрально и порывисто вырвал монокль из глаза и принялся протирать его мягкой тряпочкой. – Моральную помощь я оказать могу прямо сейчас, а что касается всего остального – здесь нужно отдельно договариваться. У нас есть несколько вариантов – специально для людей, перенесших заболевания или страдающих от врожденных пороков. Например, мы можем пустить Вас по программе добровольного спонсорства – вы ведь можете сделать пожертвования в фонд развития школы?

– Могу! – Степан быстро согласился. – Мною не отрицается и персональное вознаграждение – для особо хороших людей! Все зависит от конечного результата экзаменов.

– Прекрасно! – профессор с чувством пожал руку Степана. – Давайте быстренько пробежимся по пунктам анкеты: какие оценки, какие отзывы Вас интересуют…

* * *

Вам интересно, как выглядит фраза «Папа, дай денег!» на некоторых мировых языках?

По-английски: Dad, give me some money!

По-французски: Papa, donne de l'argent!

По-немецки: Papa, gib mir Geld!

По-итальянски: Papà, dammi i soldi!

По-испански: Papá, dame dinero!

По-китайски: 爸爸, 给我点钱

По-португальски: Pai, dai dinheiro!

По-арабски:!المالبي أعطني بعض

По-голландски: Vader, geef me wat geld!

На латыни: Pater, da mihi pecuniam!

По-гречески: Μπαμπά, δώσε μου λεφτά!

На монгольском: Аав аа, надад өгч, зарим нь мөнгө!

На фарси:!بابا به من مقداری پو

По-турецки: Baba, bana para ver.

По-японски: お父さん、お母さん与えてくれる

Наконец, на урду:!والد صاحب ، مجھے کچھ پیسے

Сложнее всего просить денег по-японски. Эти жуткие иероглифы пока произнесешь, либо мозги окончательно вывернуться наизнанку, либо язык сломается – несмотря на то, что подвижный и приспособленный. Зато, например, по-турецки – легко и просто: «Баба, бана пара вер!». Или по-немецки. И заметьте, слово «деньги» – Geld немцы пишут с придыханием – с большой буквы! Везде с маленькой, а они с большой! Каково? И мы бы уличили их в чрезмерной жадности, скаредности и корыстолюбии (а также в поклонении золотому тельцу), если бы не одно смягчающее обстоятельство: они все существительные пишут с большой буквы. Не знаем почему (может быть, боятся забыть или перепутать с глаголами и прилагательными), но факт. Впрочем, это их нисколько не оправдывает и не делает менее охочими до золотишка, ценных бумаг, финансовых деривативов и просто чистогана – очищенного от налогов и выведенного в оффшорные зоны.

Кстати, по-русски денег просить тоже несложно: «Папа, дай денег!» – и все дела! Именно с такой незамысловатой фразы Степан и начал разговор с отцом – на предмет оплаты помощи благожелательного профессора в вопросе сдачи экзаменов. И здесь его ошибка – не подумал, с кем имеет дело!

Поставьте себя на место олигарха, который тяжким трудом, воровством, подкупом чиновников, бандитским беспределом, отжимом имущества, многочисленными связями с криминальными авторитетами и прочими тому подобными ухищрениями достиг уровня миллиард долларов (и даже выше). Что он больше всего ненавидит и от чего больше всего напрягается? От того, что кто-то покушается на его деньги или просит их даром! Типа: «Папа, дай денег!»

– А вот и шиш тебе, кто бы ты ни был! А если и дам, то только после внятного изложения причин: почему я должен их давать, куда делись те деньги, которые я тебе уже дал, и кто ответит за столь подлое их нецелевое использование? – мы поставили себя на место олигарха, и именно такие эмоции предложение безвозмездно поделиться деньгами в нас вызвало. И ничего другого, заметьте, и не могло случиться, поскольку как это: «Дай денег!»?

Арсений Петрович (как мы дальновидно предполагали) на невинную просьбу сына дать денег отреагировал весьма болезненно. Узнав же, на что именно Степану срочно нужны деньги (да еще в таком количестве), пришел в ярость, свойственную свирепому уссурийскому тигру. Или какой-нибудь другой большой пятнистой кошке.

Оказалось, что его замечательный сын и единственный наследник империи Надомниковых целый учебный семестр ничего не делал, бездельничал, ловил мух, барствовал, вертопрашничал, разгильдяйничал, сачковал, прохлаждался, болтался, считал галок, пальцем не двинул, балдел, шлендал, лындил, кочемарил, мух не ловил – не ловил вообще. И это притом, что все условия для нормальной учебы ему были обеспечены, включая секс-разрядку и бытовое обслуживание по высшему классу. Выходило, что его Степан, его надёжа и опора – самый настоящий инфантильный болван, который не способен приложить даже грамм усилий при случае! А ведь еще совсем недавно все было по-другому.

Итак, минут десять Арсений Петрович орал в телефонную трубку – в отборных выражениях описывая все, что думает. Думы его были мрачны – факт.

Затем гнев Надомникова-старшего потихоньку стал остывать, обнажая неприглядную картину: дорогая, престижная учеба сына (и дорогой престижный диплом) находятся под угрозой облома – уже в самом ближайшем будущем. И надо с этим что-то делать! Хочешь – не хочешь, против ты или не против, но допустить, чтобы Степан, полгода проведя в Америке, вернулся не солоно хлебавши, невозможно. Слишком велики репутационные и финансовые убытки.

Арсений Петрович взял паузу и уведомил сына, что перезвонит ему позже. Сразу после разговора, чтобы выпустить пар и вернуть хоть толику утреннего хорошего расположения духа, он швырнул дорогущий «Айфон» в стену. Промазал – попал в окно, окно осыпалось на пол с жутким хрустом, телефон вылетел наружу и чуть не убил стоящую неподалеку Галину Французовну, которая как раз вышла прогуляться и посмотреть на солнышко.

Галина Французовна ринулась обратно внутрь, влетела в апартаменты мужа и немедленно потребовала отчета, что происходит, и как лично ей реагировать. Ну, а Арсений Петрович, конечно, не стал ничего скрывать (у него вообще от жены почти не было секретов). Слово за слово, фраза за фразой – постепенно вникнув, что вывело супруга из себя, Галина Французовна энергично взялась приводить его в адекватное душевное состояние.

Первым делом, она нежно, но ловко забрала у Арсения Петровича тяжелую пепельницу, которую тот судорожно вертел в руках и подумывал, не выбросить ли ее вслед за «Айфоном». Затем Галина Французовна плеснула немного эксклюзивного односолодового виски в стакан и протянула мужу:

– Пей, дорогой! – и он выпил.

Видя, как постепенно лицо мужа приобретает нормальный оттенок после пунцово-красного, и как проясняются черты его лица, Галина Французовна улыбнулась:

– А теперь, милый, давай обсудим все спокойно!

– Давай! – Арсений Петрович плюхнулся в кресло и потребовал себе еще виски. – Налей-ка мне, Галя, живой водицы. И нет – ну, ты подумай! Я снял ему целый дворец в Америке, поменял по его просьбе охрану, чтобы обеспечить досуг, природа в Калифорнии – закачаешься! Не то, что наши березки-осинки. Все, что ему нужно – время от времени брать в руки учебник! Так и с этим не справился!

– Как не справился, дорогой? – Галина Французовна смягчала ситуацию, как могла. – А с чем таким он должен был справляться? Сеня, ну ты сам посуди – неужели наш Степан должен, как школьник какой-то, каждый день таскаться на эту скучную учебу? Когда вокруг так много всего интересного! И я его вполне понимаю – он мальчик увлекающийся, он человек настроения, возможно, ему нужно время, чтобы осознать, что он на учебе, чтобы приспособиться к новым условиям!

– Галя, ты здесь неправа – перво-наперво он должен учиться! Я так сказал – так и должно быть! И денег не дам – пусть выкручивается, как знает! – Арсений Петрович сделал протестующий жест, и опять его лицо приняло фиолетовый оттенок. – Точнее, дам, но в самый последний раз – ты свидетель! И то потому, что перед людьми стыдно, если вернется наш олух без диплома!

Галина Французовна чуть-чуть просветлела – уже прогресс, нужно не останавливать давление, и в итоге враг будет разбит!

* * *

Ну, а что же Степан? После разговора с отцом у него было только одно желание – пойти и напиться до полусмерти (или даже до полной и окончательной – смерти). А ничего другого не оставалось – без папиных денег сдать сессию нереально! А значит, скоро его ждет принудительное и позорное возвращение на родину, а про то, что произойдет дальше, лучше даже и не думать!

И поэтому в данный конкретный момент окружающие Степана красота и роскошь не радовали его, а, напротив, лишний раз напоминали о собственном убожестве. Когнитив и диссонанс, который нужно немедленно устранить!

Особенно бесили пальмы, и еще более особенно – пальмовые листья, о которых (после трехдневного вынужденного выживания на «пиратском острове») Степан не мог думать иначе, кроме как с ненавистью. И если, находясь в нормальном, ровном расположении духа, он эту ненависть был способен обуздать, то теперь – никак нет.

– Где-то здесь, помню, я видел отличную американскую бензопилу! – Степан посмотрел на свои трясущиеся руки, потом – на ненавистные деревья. – С большим мотором и огромными стальными зубцами! Пришел час расплаты!

Бензопила действительно была. Ее в хозблоке оставил наемный садовник – спиливал засохшие сучья и одеревеневшие кусты при проведении озеленительных и ландшафтных работ. Степан рванул в хозблок, мимолетом решив премировать садовника отдельно – да вот хотя бы рублем.

– Рггггг! – сказала японская бензопила и перегрызла толстый ствол осины.

– Ух, ты! – сказали суровые сибирские мужики и подсунули ей рельс.

– Рггг-гхх-ккк-ыыыыыыыыыыы! – сказала японская бензопила, замолкая навеки.

– Ага! Знай наших! – возрадовались суровые сибирские мужики.

Хватаясь за удобную ручку инструмента и нажимая на кнопку стартера, Степан вспомнил услышанный в детстве анекдот – вот уж с ним такого не произойдет! Он не станет рубить цепью кафельную плитку бассейна или пытаться правильно подтесать угол дома! Нет – он просто изничтожит несколько ненавистных пальм, тем более они создают слишком много тени, а это – недостаток.

Резкий звук от запуска мотора переполошил голубей и местных синичек, которые в изобилии паслись на территории элитной калифорнийской дачи – птички вспорхнули вверх, и Степан (уже выскочивший наружу) удовлетворенно махнул головой.

– То-то же, убогие твари! – он испустил рык подобный рыку пещерного льва на охоте и понесся к заветной цели – кромсать неподатливую древесину. Но на полдороге был перехвачен бдительной охраной.

Само собой разумеется, телодвижения Степана (за которым пристально наблюдали зрачки многочисленных видеокамер) не остались незамеченными. А поскольку действовал он нетривиально, и в его поступках сквозила порывистость и явная возбужденность, лично начальник охраны (и еще двое его подопечных) решили преградить путь Степану и уберечь его от непродуманных шагов.

Ведь даже если представить, что бензопила понадобилась наследнику не для того, чтобы резать головы аборигенам, а для того, чтобы побаловаться с деревьями, возможный ущерб – и последующие за ним судебные иски – трудно просчитать! Это в России он может у себя на участке выкосить хоть целый дубовый лес, и никто ему слова против не скажет, здесь же – катастрофа! Даже если не посадят в тюрьму адвокаты хозяев виллы, платить придется до скончания жизни! Да еще и визу могут закрыть навсегда – персональные санкции ввести.

Короче, Андрей (отдадим ему должное) даже ценой собственной жизни решил успокоить Степана и отобрать у него пресловутую бензопилу, которую за каким-то чертом бестолковый садовник оставил на самом видном месте.

Ну, а дальше последовало то, что можно смело называть прелюдией к фильму ужасов.

* * *

«В конце 60-х в техасском захолустье за антисанитарию закрыли скотобойню. В связи с этим Томас Хьюитт (Бринярски), тридцатилетний умственно отсталый верзила, остался без работы, а его ближайшие (приемные, впрочем) родственники – без еды.

Вскоре, однако, нашлась и работа, и еда – в виде случайных прохожих и проезжих. Например, двух братьев из Небраски, которых подружки провожали во Вьетнам (почему-то через Техас). Братьям откровенно не повезло: один из них собирался дезертировать по дороге, второй – откосить от участия в боевых действиях уже во Вьетнаме (путем объявления себя педиком и пацифистом в одном лице).

Первый брат начал жечь военный билет, неосторожно дернулся, и машина, на которой они перемещались до сборного пункта, врезалась в корову. Из-за коровы с бензопилой наготове выскочил Томас Хьюитт и освежевал подвернувшееся под руку ходячее мясцо с интенсивностью ударника коммунистического труда.

Вероятно, есть любознательные люди, которые всю жизнь мечтали увидеть, как Хьюитт впервые воспользовался бензопилой, и выяснить, при каких именно обстоятельствах у него появилось прозвище «Кожаное Лицо», но сюрпризов ждать не надо – обстоятельства вполне предсказуемые.

Приквел (книга, кинофильм или компьютерная игра, сюжетно связанные с ранее созданными книгами, кинофильмами или компьютерными играми и предшествующие им по внутренней хронологии), может, и удовлетворяет чисто научный интерес, но в целом ни на йоту не отступает от стандартной схемы: приехали, побегали, погибли.

Еще лет пять назад, когда кинематограф ужасов, казалось, деградировал в пресное развлечение для всей семьи, подобная верность традициям и откровенность в показе расчленёнки приветствовалась аплодисментами стоя – как нечто необычное, запредельное и забытое. Но потом сработал принцип маятника: дешевые слэшеры (поджанр фильмов ужасов – иногда называемых «фильмами отсчёта тел» или «фильмами мёртвых подростков» – для которого характерно, как правило, наличие убийцы-психопата, иногда носящего маску) сейчас выходят едва не еженедельно. И каждый выпускник киношколы пытается заткнуть соперников за пояс, механически повышая количество выпущенных кишок».

– Вжик – гр-гр-ххххххххххххххххххххххххххххххххххххх-уууууууууууууууууу!!!!!! – дребезжащая от напряжения пила в руках Степана притянула взор Андрея покруче колдовского заклинания Анатолия Кашпировского, с помощью которого он гипнотизировал стадионы.

Но ладно бы только притянула взгляд – она на полном серьезе планировала воплотить идею грандиозной рубки чего-нибудь в жизнь, а выпученные глаза наследника не оставляли и толики сомнений: он не контролирует себя, и, случись что…

Андрей принял единственно верное решение – спеленать Степана подручной капроновой сетью – той, что они давеча отлавливали вторгнувшуюся в пределы виллы обезьяну. Собственно, вариантов у Андрея почти и не было:

– убраться с дороги,

– применить сеть,

– стрелять на поражение, целясь в ноги и голову.

Да, и еще – наброситься кучей охранников со спины и попытаться выбить пилу из рук – надеясь, что крутящаяся цепь с лезвиями никого случайно не зарежет и никаких конечностей случайно не отрубит.

Андрей – настоящий профессионал (с опытом боевых действий и с опытом работы в спецподразделениях). Повидал многого, но и то – от того, что ему предстоит сейчас сделать, его пробил пот. Здесь уж не приходилось выбирать лучший вариант, не выбрать бы самый худший – и то хлеб! Впрочем, думать уже было поздно, команда охранникам была уже отдана, и они неслись со всех сторон – не с одной сетью, а с целым ворохом сетей.

Сетями служило все подряд – у двоих в руках были сероватые простыни, еще у одного – сдернутая в порыве служебного рвения оконная штора, а Настя, например, волокла обеденную скатерть – шелковую и очень дорогую. Ну, и собственно наличествовала сама сеть – длиной пятнадцать метров и высотой три пятьдесят. По случаю, сеть оказалась рядом, в шаговой доступности – после вылова обезьяны ее решили далеко не убирать, а оставить на всякий подобный случай.

Андрей разинул пасть, крикнул что-то вроде «Банзай!» (точно сказать было сложно, поскольку все шумы и звуки с лихвой перекрывало лязганье бензопилы) и жестом римского Гая Калигулы указал на Степана: «Ату варваров, ребята! Покрошите их в мелкий винегрет!».