Текст книги "Путь коуча. Новые горизонты"

026. Сложный выбор

Когда я писала первую книгу, все было как-то проще.

В какой-то прекрасный момент я проснулась и поняла, что вообще все, что там написано, гипернаивно. Зато и супердушевно.

Вторая книга пишется совсем не так просто. Я долго думала, почему так получается. Сначала я нашла очевидную причину, которая крылась в отсутствии времени. Мне надо было по утрам выбирать, на что потратить драгоценный час времени с самой собой в тишине (а это было единственное время, когда я могла побыть в тишине). Выбор стоял между йогой, утренними страницами, которые к тому времени я писала уже больше года без перерыва каждый день и от которых получала поистине терапевтический эффект, и написанием книги. Утренние страницы в итоге заняли первое место. Потом иногда, когда становилось особенно тяжело вести сидячий образ жизни человека, который прикован к ноутбуку, прорывалась йога. Книга оставалась в состоянии бессистемного хобби, которое то появлялось, то исчезало.

Но потом, после того как я по-настоящему подумала, я поняла, что причины есть другие. Чем дальше я погружалась в материал (а я пошла учиться на асессора) и чем дальше я, ступенька за ступенькой, проходила процесс своей собственной личностной трансформации, тем больше я понимала истинную причину того, что книгу становилось писать сложнее и сложнее.

Мне было просто необходимо писать что-то умное и правильное. Мне казалось, что срочно надо изложить самую суть, что надо все делать идеально. Понимаете, о чем я? Хотелось повзрослеть срочно и дать пользы побольше, дать что-то вроде учебника. Проснулся перфекционист, которого удалось на время усыпить, пока писала первую книгу.

Но что это все? Это все остановило любые процессы, это все сделало невозможным рождение того, чего я так хотела. Я перестала думать о том, что чувствую, о том, чем по-настоящему хочется делиться, я стала пытаться выдумывать, вместо того чтобы просто взять сесть и дать родиться тому, что итак уже внутри меня было. Все стало выглядеть искусственным, а я этого очень не люблю.

Интересный случай произошел со мной в эти дни, когда пришло это осознание.

Я решила пожить за городом. Мой МЧ меня отвез на дачу, а потом должен был вернуться в город. Так как я оставалась без машины, мы, конечно же, подготовились и запаслись продуктами. Я сама закупила себе все необходимое с расчетом на неделю вперед. И вот я осталась одна. Он потом незапланировано вернулся, ему надо было забрать с дачи свои снасти для рыбалки. И конечно же, он как заботливый человек спросил меня, не надо ли чего купить и привезти. Список я отправила. Какой же был мой гнев, когда воду он не привез (сказал, что была только одной фирмы, которую я терпеть не могу), вместо «нутеллы» купил дочке другую пасту, а вместо красного сухого итальянского вина привез полусладкое грузинское. На ситуацию мне помогла посмотреть с другой стороны моя мама. Она очень расстроилась, что теперь воду надо ходить покупать в дачный магазинчик и таскать ее пешком по 2 километра по жаре. И тут, когда я поняла, что она, мягко говоря, зря обижается, я поняла, что я сама в своем гневе веду себя как ребенок.

Бонусный приезд МЧ на дачу с привозом провизии вообще был не запланирован. Его могло и вообще бы не случиться. Тем не менее провизия начала бы заканчиваться неизбежно. Кто нес бы ответственность за это? Конечно же, мы, две курочки, которые не рассчитали количество необходимого на тот период, который мы планировали оставаться на даче. Это реально детская позиция – обижаться на то, что произошло, потому что сама виновата.

Причем тут эта история и написание книги, которое остановилось в какой-то момент? Потому что в этот период жизни, кроме работы в Академии и кроме коучинга и супервизии, у меня было еще одно занятие, которое тянуло ресурс колоссально. Я даже выяснила, что это мой синдром спасателя и желание побегать с флагом во имя всего предпринимательства всея России. Так вот, я продолжала бегать, не получая достойного фидбэка в виде финансов, но тратя часы и недели жизни на то, что уже давно перестало приносить удовольствие. Перестало потому, что я стала совершенно несовместима с человеком, который возглавлял весь процесс, и с его стилем делать проекты и транслировать вовне свою волю.

В минуты прозрения и понимания, что на самом деле происходит, я старалась уйти. Я даже несколько коуч-сессий в роли клиента посвятила этому вопросу, потому что мне просто необходимо было уйти. Но потом случалось что-то, что заставляло остаться. Обычно надежды на светлое будущее, еще одна моя проблема (всегда боюсь, отказавшись от чего-то плохого прямо сейчас, недополучить что-то прекрасное в будущем).

Детская позиция, когда ты просто забиваешь на себя, на то, что тебе уже плакать хочется от происходящего и от того, что ты не понимаешь, почему ты тут оказалась. Потому что это уже не твое, и ты так уже не живешь. И этот разрыв как рана саднит. Но тебе все равно жалко оставить, а вдруг потом будет что-то. В один прекрасный момент я настолько устала, что у меня уже не осталось сил надеяться на светлое и прекрасное в будущем. И вот я обозначила четко свое намерение еще раз. Уже совсем четко, так, что нельзя было вообще никак прочесть двусмысленно то, что я написала.

Каким бы сложным ни было решение – оно принимается мной. Как бы сложно ни было уходить, какие бы неприятные разговоры и последствия ни ждали – все равно решение принимает человек, который несет за него ответственность. И я приняла, без детских надежд, обид и без иллюзий.

А еще я приняла решение, что те часы, которые я тратила впустую, я могу инвестировать, чтобы писать свою собственную книгу, которая меня радует и вообще-то является моей мечтой и целью. И у меня даже останется время. А еще я перестану дергаться от сообщений в мессенджерах, что тоже весомый бонус. Пора взрослеть и принимать взрослые решения.

027. Размышления про компетенции

В своих взаимоотношениях с компетенциями профессионального коуча по стандартам ICF я прожила на момент получения PCC несколько этапов. Забавно сейчас пройтись по всем ним и понять, что, скорее всего, это не конец, а только часть пути.

Этап первый. Я познакомилась с компетенциями в процессе обучения на базовом курсе «Коучинг международного уровня». Это было что-то жутко интересное и непонятное до конца. Помню, мы, будучи студентами-начинашками, записывали себе вопросы как примеры проявленности маркеров компетенций. К первому серьезному нашему экзамену казалось, что вот оно! Если я задала правильный вопрос – маркер проявлен и все становится очевидным, я все делаю правильно. Счастью не было предела. Тогда еще было не понятно, что маркеры это еще не все, что надо смотреть на суть самой компетенции и читать еще один важный документ.

Этап второй был про то, когда я стала продвигаться по пути к ACC. В моих сессиях стало чуть больше свободы, потом еще чуть больше. А потом так и вообще я стала позволять себе многое, в том числе согласованные с клиентом провокации, разный стиль ведения коучинга, адаптированный под конкретного клиента. Это было как в сказке: чем дальше в лес, тем интереснее. Но эта свобода не была уверенная, не была подкрепленная четким фундаментом. Очень помогали менторинги с разными менторами, в том числе и из других школ, когда для меня начала раскрываться сущность компетенций, начало появляться понимание, что важно не только КАК делать, но и ЗАЧЕМ делать. И компетенции стали для меня про ЗАЧЕМ.

Этап третий. Про тот самый момент, когда я уже отправила сессию на ACC, а потом чудесным образом попала в Академию в качестве куратора. Мне предстояло работать со студентами и уже самой показывать, что было проявлено в их проведенной вживую сессии. Вызов тот еще, я вам скажу. Вроде бы ты уже все понимаешь и знаешь, но также готова к тому, что вопрос может быть нешаблонным, маркер может быть проявлен или не проявлен вовсе, место в сессии, где будет озвучен вопрос, тоже не определено. Настоящая задачка на сообразительность. К моменту, когда я писала эти строки, у меня уже было за плечами более 150 проведенных практик со студентами, каждая из которых длится по 2 часа. Итого, если считать грубо, около 400 отслушанных чужих 20– и 30-минутных сессий. Поверьте, это была хорошая школа. Еще лучше было то, что нас обучали тому, как правильно определять проявленные маркеры компетенций в сессиях. Эти новые знания, конечно, не могли не повлиять и на мой собственный коучинг. Опора начинала твердеть.

Этап четвертый. Путь к PCC. Эти два этапа наложились, конечно же. Потому что нет такого, что ты проснулась, и все, уже все новые знания упаковались, и радости нет предела. Укладывалось долго, но, кажется, я могу сказать, что иногда это происходило с большим удовольствием. Компетенции все больше открывались с нашим несменным сэнсэем, мы начинали смотреть шире, смотреть суть, принимать, что все может быть проявлено совершенно невероятными способами, учились смотреть на клиента и мир целостно.

И вот тут я снова поняла, что все как будто заново. Все как будто с чистого листа, а все мои предыдущие знания были, но были какими-то наивно детскими и не целостными. Как будто я чуть подросла до уровня подростка (нет, еще не взрослого). У меня снова разгорелся исследовательский интерес к теме. Я пошла учиться ассесменту. И для меня стало очевидным, что определение проявленности компетенций в сессии совсем не математическая задачка, это процесс по-настоящему сложный, требующий максимального внимания ко всему, что происходит в сессии между коучем и клиентом (а иногда и за ее пределами, когда удается найти следы). Сейчас продолжаю ежедневно все шире смотреть на компетенции, и мне они кажутся по-настоящему привлекательными.

Главное откровение, что те принципы, которые заложены в компетенции, – это про жизнь. И я серьезно: если бы мы так относились друг к другу, как коучи, по идее, должны относиться к клиентам, мир был бы точно прекраснее.

028. Успех клиента, который привел к супервизору

В начале коучинговой практики, признаться честно, мне часто хотелось видеть результаты клиента, я просто вожделела этого. Недавно на одной из супервизий я пришла к выводу, что мое желание спасать всю страну и весь мир (а по образованию я политолог, и этот выбор абсолютно точно был продиктован именно такими позывами), потом спасать компанию и нефтеперерабатывающую отрасль страны плавно превратились в желание помогать людям. Что ж, это менее масштабно на первый взгляд, но более экологично, наверное. Я все еще в этом исследовании для себя.

Мне казалось, что результаты в масштабе жизни одного человека будут видны быстрее, чем в моей прошлой деятельности, и я ждала, когда же наконец-то они станут заметными. Несмотря на то, что понимала: результат тут не мой, и я не могу на него прямым образом повлиять. Мне казалось, что спустя два года я очистилась от всего этого, но оказалось, что мои «тайные» желания могут всплывать в новых, совершенно других формах.

У меня шла работа с клиентом, уже на протяжении двух месяцев. Я понимала, что клиент идет довольно-таки быстро, и не заметила, как у меня у самой начал появляться азарт. Я человек-скорость, все измеряю временем. Для меня скорость – это зависимость. Но это ведь все только про меня, клиенту-то может быть это все не надо, или надо медленнее, или надо остановиться и подумать, или вообще сделать шаг назад. И в какой-то момент, примерно на десятой сессии, клиент именно так и захотел: сделать небольшой откат назад. Мне стало не очень комфортно с этим, я точно помню свои ощущения, как будто мой азарт разбился о стену на маленькие кусочки, как будто мою работу обесценили, а я давала возможность развития.

Что делать коучу в такой ситуации, которая явно не про коучинг и явно не про норму? Конечно же, пойти к супервизору. И я пошла, точнее, просто побежала, потому что понимала, что у меня внутри что-то не то поднимается в работе с этим клиентом, что-то начинает мешать мне оставаться коучем.

Мысли у нас в процессе работы появились интересные. Ну, во-первых, клиент получал новое профессиональное развитие и новую позицию, мне это было суперблизко. Во-вторых, клиент в процессе работы эту позицию уже получил. В-третьих, наше взаимодействие было слишком долгим (а я только перешла на пакеты сессий по 10—12). Итого мы получили, что я не только слишком много общалась с одним и тем же клиентом ввиду длительности контракта, но мы стали чуть ближе, чем просто коуч и клиент, мы общались на темы нашего коучинга и между сессиями в течение недели, я стала узнавать в клиенте себя и отождествлять себя в некоторые моменты, от этого, конечно же, начала переносить на клиента свои собственные стратегии поведения, пытаясь максимально придать ускорения процессу (которое всегда нужно мне, но не моему клиенту в описанной ситуации). И вот так незаметно, в силу всех описанных условий и пришла в точку, где была «недовольна» остановкой, хотя это ведь совсем не про коучинг.

Супервизор, который работал со мной над этой темой, быстро привел меня в чувства, было достаточно буквально одной встречи, чтобы очнуться от непрекрасного сна и вернуться в коуч-позицию.

Какие выводы? Мой основной вывод, что даже если ты уже провел тучу и сотни сессий, внутри может появиться что-то такое, что ты сразу не распознаешь, но это что-то с легкостью может выбить из колеи, и вот уже твоя коуч-позиция не стоит на фундаменте компетенций и уверенности, а болтается на ветру, как белый флаг, который выброшен с целью заключения перемирия с самим собой. Вывод номер два: без очищения себя и своей практики от таких моментов, без уделения пристального внимания тому, что происходит слоями ниже, чем очевидное коучинговое взаимодействие, качество сессий расти не будет. Через сложности мы получаем опыт и меняем наше поведение, и это просто прекрасно. Вывод третий: супервизия остается для меня великолепным инструментом, магическим подспорьем, тем пространством и временем для меня, когда можно быть по-настоящему собой и видеть себя целостно. И именно целостное видение себя без прикрас – отправная точка идти дальше, становиться более эффективным и при этом более свободным не только в коучинге, но и в жизни вцелом.

029. Первая практика групповой супервизии и сила нетворкинга

К моменту окончания курса по супервизии я провела уже 20 часов супервизии с совершенно разными внешними, настоящими клиентами. Я не беру в учет тренировки, которые я проводила с коллегами, их даже сложно посчитать, потому что я впервые в этот период стала спокойнее относиться к табличкам и к учету.

Как я получала настоящих клиентов? Кого-то приглашала сама, кого-то даже без оплаты, кто-то приходил сам за донейшн. Но все из них были предупреждены, что я обучаюсь и еще не получила свой сертификат. Никого это не останавливало. Донейшн, кстати, если сравнить с тем, что было во времена старта коучинговой практики, радовал гораздо больше, потому что был в среднем сильно выше. Но все это были индивидуальные клиенты. Мне же хотелось попробовать групповой формат. И мне удалось.

Не устану повторять, что самое главное, чему я научилась за деньги в этой жизни, это даже не коучинг, не супервизия, не мой диплом политолога – это нетворкинг в офлайне и онлайне с живыми людьми. Я научилась коммуницировать, научилась первой подходить знакомиться или первой писать и себе и презентовать себя, для того чтобы начать разговор, который человеку тоже будет интересен. Это был самый страшный сон когда-то – подойти и познакомиться самой, но потом я сходила на мини-курс к девушке, которую увидела на одном живом выступлении в далекие допандемийные времена, когда мир еще не знал, чего ждать, и что это все вообще произойдет когда-то. И оказалось, что это просто великолепное умение – умение знакомиться. Не без сопротивления, не без ужаса быть отвергнутой я пробовала, и у меня со временем начало получаться себя презентовать. Так я получила классную работу однажды, хотя казалось, что это космически нереально, так я познакомилась с людьми, которых вообще сложно поймать в реальной жизни, и даже имела возможность получить с ними офлайн-встречи на поболтать. Так я узнала еще одного прекрасного интересного человека, который впоследствии и обеспечил мой шанс провести свою первую групповую супервизию.

Мы сделали это в клубе по переговорам. Клуб состоял полностью из коучей, которые учились этичным переговорам с клиентами, а также учились тому, как проводить свою первую встречу с клиентом так, чтобы контракт на коучинг был заключен. Я сама состояла в этом клубе, он мне дал много уверенности на первых встречах. Потому что продавать для меня – это тоже была практически бесконечная зона развития.

Мы, конечно же, докрутили формат, чтобы он соответствовал специфике клуба. Мы провели подготовительную работу. Я навсегда запомню тот день, когда я впервые вышла работать с группой. Я даже помню, как я была одета и откуда я выходила в эфир. И помню свою группу. Кстати, большая часть участников потом пришла ко мне поработать индивидуально. Это был самый эмоционально насыщенный опыт для меня за предшествующий год точно. О чем я тут?

За пару дней до того, как я писала эту заметку, я получила сообщение от знакомой о том, какой вызов для нее снимать видео и выкладывать их в соцсети. Я ответила, что я тоже боялась. Только штука была в том, что я видео спустя пару лет уже начала снимать и выкладывать, но бояться не перестала. То есть главное отличие между «мной два года назад» и «мной сейчас» состояло в том, что, несмотря на сопротивление и страх, сейчас я делала. А раньше не делала.

Шла ли я на свою первую групповую супервизию вприпрыжку, как это можно делать под старые песни группы «Мумий Тролль»? Нет, это не случилось, хотя очень хотелось. Было ли мне просто подготовиться и принять, что я уже созрела для групповой практики? Тоже нет.

Но я так сильно этого хотела, что я просто начала делать. И конечно, тут никуда не девается подготовительная работа и желание с искренним интересом знакомиться с людьми. Мой первый опыт превзошел все мои ожидания, я потом еще несколько дней ходила с улыбкой на лице и сама это замечала за собой. Вывод один: делать, если сильно хочется. А потом пожинать плоды или совершенствовать и докручивать. Но прожитый опыт у нас никто не может отнять.

030. Из опыта работы супервизором

Миновали первые 50 часов работы супервизором. Настоящей работы, когда это не тренировочные сессии под наблюдением старшего опытного супервизора, когда это не тренировка с однокурсником, который поймет и простит, если что-то пойдет не так. Это все еще игры, где только примеряется роль, когда, как ребенок, мы учимся, пробуем первые разы и понимаем, что это все равно безопасное пространство, в котором, скорее всего, ты не навредишь никому, а если и будет такая неосознанная попытка – тебя повернут в нужное русло, поправят, тебя поддержат.

Реальная практика для меня именно этим критерием и отличается. Здесь навредить можно. Потому что иногда мы заходим очень и очень глубоко. Потому что мы ходим в прошлое, потому что мы иногда поднимаем со дна то, что там лежало годами, и лучше бы там и лежало в забвении, иногда это неприятно, больно, но и без того, чтобы очиститься от этого, никак не двинуться дальше. Чтобы избавиться, сначала надо достать, рассмотреть и принять решение, что с этим делать. Это процесс, он требует времени. В реальных сессиях предсказать, как пойдет, почти невозможно, можно пытаться контролировать процесс, но в балансе же надо уметь его отпускать настолько, чтобы он состоялся, и чтобы это было именно супервизией, со всеми ее параллельными процессами, переносами и контрпереносами.

А еще практика супервизора для меня про смелость. Смелость пойти с супервизии туда, где реально страшно. Смелость отпустить процесс настолько, чтобы это было глубоко для клиента и смелость принять увиденное и исследуемое. Это про умение быть в процессе и создавать поле, видеть и чувствовать это поле и понимать, что оно мой помощник в этом процессе, а не просто инструмент. Принимать и видеть, использовать во благо то, что приходит само, остается только стать настолько чувствительной, чтобы это замечать.

Да, есть компетенции, есть модели и инструменты, как и в любой профессиональной деятельности. Для меня эта работа больше похожа на жизнь. Прожить целую маленькую жизнь с человеком напротив тебя. Ценность и сокровище быть причастной. Точно мое, точно для меня.