Текст книги "Здесь эльфов нет!"

В следующий момент до меня дошел весь расклад. Пятеро на одного?! Это что, шутка? Злобное лицо на мне слегка окосело от такой перспективы, а ножки подогнулись. Я, безусловно, благодарна за оказанную мне честь и веру в мои силы, но не чересчур ли это? Додумать мне не дали.

Медь прыгнул на Рыжика, предоставив мне разбираться с остальными. Правильно… первый удар в пах… говорил… сальто назад, чтобы вырваться из кольца… наш тренер… рывок за хвост пальцами другой руки в глаза… что тут думать… подпрыгнуть и с разворота в нос… надо… подпрыгнуть, удар открытыми ладонями по ушам… бить… и снова в пах! Та-дам, зрители аплодируют, аплодируют великолепной мне!

«А ну не шевелиться», – рыкнула я на попытавшегося отползти синеволосого. Что там Рыжик возится? Я обернулась на шевеление. Парни успели основательно потрепать друг друга. Медь, хоть и выглядел щупленьким, но ни в чем не уступал Рыжику. Ладно, пусть мальчики развеются, а я пока рукоделием займусь. Помнится, в школе нас макраме учили плести. Чтобы мои учебные пособия не разбежались, пришлось их вырубить. Минут через десять я осталась полностью удовлетворенной результатом: пятеро моих противников уселись кружком спиной друг к другу, не самостоятельно, с моей безвозмездной помощью. Сложно было – они так и норовили упасть, но я справилась. Гораздо больше сил ушло на плетение сложной объединенной косы их хвостов и волос неандертальцев. Я не мстительная, что вы! Просто здоровый смех тоже люблю, особенно не над собой! Жаль, что я пропущу момент их прихода в себя.

Шум за спиной стих, я обернулась посмотреть, кто из двоих соперников выиграл право обладать прекрасной дамой, т. е. мной. Я ни капельки не сомневалась в Рыжике, но мало ли что – всякие неожиданности случаются. Удовлетворено улыбаясь, мой герой, без пары передних зубов, с разбитыми губами, прихрамывая, подошел ко мне. Медь валялся без движения. М-да, битва титанов. Парень полюбовался на дело рук моих, долго и со скрипом соображал, что и как, пока ему не помогли пришедшие в себя синекожие, во взгляде которых возник панический ужас, едва они меня заметили. Поддавшись панике, ребятки рванулись в разные стороны. Впрочем, бегали они не далеко и не долго – ровно на тот кусочек хвоста, который остался свободен. Их болезненные и жалостливые вопли целительным бальзамом пролились на мои уши. Я говорила, что не мстительная? Напоминаю на всякий случай, а то, может быть, кто-то ранним склерозом страдает.

С места битвы мы с Рыжиком уползали, корчась от смеха, а я еще и с трофеем – увела у Меди его браслетик. С детства питаю слабость ко всяким плетеным фенечкам с бусинками. Рыжику я об этом ничего не сказала. Кто знает, чем у них тут мародерство карается. Остановившись перед переходом, мой абориген посмотрел вниз, потом на меня и сделал такое умилительное лицо, что кот из мультфильма Шрек два мгновенно потерял первое место в моем списке кумиров. Но… победить эгоизм, тщательно взращиваемый на протяжении двадцати трех лет не так-то просто. Совершенно не проняло. У меня сразу же «заболела» рука, нога, отбитая о тела синеволосых парней, голова, которой сегодня тоже досталось. Для достоверности я покаталась по земле и выдавила слезинку.

По Рыжику было видно, что представлением он впечатлен, но не убежден, тем не менее, позволил залезть на спину. Руки и ноги заняли привычную позицию на плечах и талии аборигена соответственно, а нос зарылся в красно-розовые косички.

В ранении аборигена была своя прелесть – я успела немного рассмотреть головокружительную дорогу до нашего пристанища. Площадки, где крупные, где только чтобы ногу поставить, помимо широких переходов по горизонтальной плоскости соединялись также прочными лианами для передвижения вверх и вниз. Особо длинные естественные канаты оснащались перекладинами. Места, с недостроенными или вовсе отсутствующими переходами, приходилось перелетать на лианах, подчас закладывая неимоверные виражи.

Рыжик проделывал все необходимые движения с поистине неземной ловкостью и проворством, орудуя всеми пятью конечностями. Боюсь представить, какой была бы его скорость без дополнительных пятидесяти пяти килограмм в моем лице за спиной. Обезьяны тихо вешаются на своих баобабах, не выдержав позора, а удавы и прочие ползающие гады стройными рядками отправляются на сапожную фабрику. Им до местных аборигенов еще эволюционировать и эволюционировать.

Нагло выпрошенный мной у Рыжика способ доставки до дома воскресил в памяти фразу из русской народной сказки – «битый не битого везет». Ага, еще бы удила придумать, чтобы направление задавать, и стремена. О, и седло тоже, и можно с комфортом отправляться на верховые прогулки. Нет, кнут, не надо. Я же не живодер, в конце концов. Так, мозг, прекрати рисовать картины стоящих в конюшнях разноцветных неандертальцев, нетерпеливо рыхлящих когтями землю в ожидании, когда хозяйка соизволит выгулять их. Ты им еще бубенца пририсуй и в сани запряги! Тьфу, блин, ну и наградил же меня Бог извилистым подарочком: не то, что другие, я сама иногда логику своего мозга понять не могу!

Стоило нам прибыть на площадку с продуктовым хранилищем, где я обитала последние несколько дней, как нас обступили встревоженные мужчины и женщины, разглядывая помятое лицо моего транспортного средства. Рыжик, одним жестом угомонив разбушевавшуюся толпу, настроенную немедленно отомстить за приобретенную боевую раскраску, принялся в лицах рассказывать нашу триумфальную историю. Последнюю часть пришлось воспроизвести буквально со всеми душераздирающими подробностями, выбрав из слушателей пятерых добровольцев. Моя идея нашла живейший отклик в сердцах хвостатых – следующие два часа я обучала большинство членов племени плетению макраме и морским узлам. Я была так рада вернуться к своим, хоть и недалеким, но ставшим такими родными, весельчакам, что и вязанию на крючках бы научила, но их под рукой не было.

Под мои руководством хвостатые освоили несколько новых видов косичек и пару заковыристых узелков, которые я выудила из своей памяти. Дед у меня моряком был, вот и научил, как правильно пленников связать, и как самой из пут освободиться. За этим занятием время пролетело до ужина, после которого аборигены скрылись в разных направлениях, предоставив меня моим невеселым мыслям. Сколько раз я в спорах про патриотизм заявляла, что в чужих странах меня ностальгия мучить не будет, а тут смотри-ка – через неделю обратно захотелось. Да вот беда, табло с расписанием авиарейсов Лиловый мир – Москва Домодедово не вижу. Чуть было не расплакалась, но вовремя заметила приближающуюся фигуру.

Рыжик уселся рядом и протянул мне какой-то орех. Второй он раздавил и принялся усердно натираться кашицей. Я…сейчас…скончаюсь!!! Так вот откуда у местных такой непередаваемый аромат городской помойки! Рыжик, не обращая никакого внимания на вонь, от которой мои глаза тонули в слезах, спокойно продолжал свое занятие. Еще и на меня прикрикивал, не давая выбросить злополучный орех. Я скромно попыталась отползти, но была поймана за ногу и водворена на место. Менторским тоном, Рыжик, приобняв меня за плечи (все, читайте отходную моему обонянию!), принялся объяснять мне назначение этой штуки, пальцем показывая на редких светляков. Ага, поняла, я поняла – инсектицид это местный. Под стать комарикам. Только я от него быстрее ласты двину, чем они!

Рыжее чудовище, сокрушенно покачал головой и поставил мое тело на ноги. В голове успели пронестись две фразы: «свобода» и «даешь свежий воздух», как я осознала всю глубину его коварства: парень, схватив меня в охапку, начал натирать себя мной!!! От такого поворота событий у меня пропал дар речи, отнялись руки и ноги. Хорошо не забыла, как дышать, но лучше бы забыла! Когда Рыжик уверился, что запах основательно въелся в мои кожные покровы, он плюхнулся рядом и похлопал рукой рядом с собой. Я обреченно села. Мозг снова начал изводить мое сознание картинками глубокого озера с трупиками на дне, основательно обглоданными пираньями. Мой и без того не ангельский характер определенно приобретает садистские наклонности. Может он уйдет а? Я с надеждой посмотрела на хвостатое чудо, но оно не спешило исчезать.

Дикая птица «обломинго» и тут водится. Раз так, займемся чем-нибудь полезным для развития междупланетных отношений. Сказано – сделано!

– Мария, – сказала я, показывая на себя пальцем. Абориген на меня посмотрел и быстро сообразил. Вроде бы даже обрадовался.

– Мия, – утвердительно произнес он.

– Ма-ри-я, – произнесла я по слогам. Будет он тут еще мое имя коверкать!

– Мия! – Мия, так Мия. Черт с тобой. Я выжидательно уставилась на него.

– Ксан! – он ударил себя рукой в грудь.

Стоило сделать первый шаг, как обмен любезностями перерос в составление словаря до самой поздней ночи. Если пересказать кратко, то я узнала, что планета называется Коралу, ее жители – отори. Население немногочисленно и делится на несколько групп по цвету волос: розовые – кора-отори, синие – лу-отори, красные – ора-отори, желтые – тиса-отори. С последними двумя я еще не встречалась, а вот с лу успела познакомиться сегодня. Основное население сосредоточенно вокруг известного мне озера, которое не одно, а целая группа. Плавать они действительно не умеют, но хотели бы научиться.

Помимо всего этого я узнала массу названий, обозначающих предметы в пределах видимости, глаголов, определяющих простейшие действия и еще кучу всего. Голова, спустя продолжительное время отпуска, нагруженная под завязку, раскалывалась, и я уснула под размеренную речь Ксана, продолжающего что-то рассказывать.

Ксан осекся, он осознал, что ему уже несколько раз подряд отвечает ровное сопение под боком. Мужчина улыбнулся, поднял маленькое тело на руки и понес в свое логово. Сегодня он окончательно решил оставить маленькую отори неизвестного цвета себе, несмотря на всю ее дикость. Хорошо, что он не поддался первому порыву разорвать ей горло, когда на охоте почувствовал дурманящий запах, и смог остановить Хана и Хаси. Другие отори не пахнут едой, тем более так соблазнительно, поэтому он в первый момент растерялся. Ксан с наслаждением вдохнул ее запах, пробивающийся даже через сок окару, и, не удержавшись, лизнул мордочку. Отори во сне недовольно заворчала и перевернулась на другой бок. Забавная она все-таки. С ней так интересно возиться. Да и повадки изучить не мешает, она столько всего смешного знает, и на лу ее натравливать одно удовольствие. Мужчина засмеялся, вспомнив, сцену на озере. Маленькая, а защитник не хуже кора, но ходит с трудом, высоты боится, разговаривает непонятно. Надо будет спросить, где находится ее цвет.

В логове он положил Мию на недавно срезанные листья, а сам улегся у входа. Мало ли кто ночью захочет украсть его добычу, но повозившись, устроился рядом с отори, крепко прижав девушку к себе.

Утро выдалось ужасно тяжелым. Не в моральном плане, а в физическом. Создалось такое впечатление, что нерадивые дорожные строители припарковали на мне вечером асфальтоукладчик, а утром так и оставили. Изверги! До маразма я еще не дожила, возраст не тот, а потому не поверила первым впечатлениям и открыла глаза, с целью выяснить все подробности моего положения. Чудесненько! Рыжее чудовище под центнер весом использовало мое несчастное тельце как матрас. Я ему что, плюшевый мишка, чтобы меня так тискать?! Я между прочим живая, и мне дышать надо, чтобы таковой и впредь оставаться! Развалился, как у себя дома, ни рукой, ни ногой пошевелить. А где, кстати, мои конечности? Я их уже ощущать перестала!

Правую руку я обнаружила на плече нелюдя, из-за которого выглядывала моя голова, вернее ее часть, а если быть точной – глаза и нос. Левая рука нашлась за головой вытянутая и сжатая когтистой лапой Рыжика. Ноги…хм, ноги мне коварно изменили, обвившись вокруг бедер отори, где-то возле его колен. А что такое шуршит у меня на животе? Длинное такое, скользкое и теплое!!! За те две секунды, что я определяла вид наглой конечности с кисточкой, мозг успел представить себе такую картинку, что сознание я поймала уже на выходе на улицу, куда оно собиралось пойти проветрится в гордом одиночестве оскорбленное до глубины души. Не знала, что у меня такое богатое воображение! Тем не менее вылезать как-то надо, придется тренировать коммуникационные навыки:

– Ксан! – рявкнула я прямо в ухо розовому отори. «М-да, потренировала…» – пришла в голову следующая мысль, когда абориген резко скрутился в клубочек, внутри которого оказалась моя тушка. Как он мне позвоночник не переломал, ума не приложу. Надо запомнить: никогда не орать в ухо спящим неандертальцам! Ксан пару минут таращился на меня, как сова, без объявления войны выброшенная в полдень из дупла, потом зрачки расширились, и в них, еле передвигая ноги, черепашьим шагом пронеслась первая осознанная мысль.

– Что? – произнес нелюдь, обратно падая на тоненькую прослойку из листьев и потягиваясь. Пришлось мне ставить плотину на пути Ниагарского водопада слов, приличных и не очень, готовых вылиться из меня и отвечать односложно. Словарный запас маловат пока еще у меня.

– Вместе? – надеюсь, он правильно поймет этот вопрос. Сделает скидку на мой уровень владения языком, так сказать.

– Уснула, – это все, что я поняла из его сложноподчиненного предложения. Ладно, может у него в детстве игрушки были деревянные, а не плюшевые, вот и захотелось кого-то потискать.

Так, проснуться проснулись, что у нас дальше по расписанию? Купание и завтрак! При упоминании второго организм заметно оживился и стал активно подталкивать меня к выходу. Поздоровавшись с уже привычным розовым небом, я сделала шаг вперед, самым краем устремленного вверх глаза подмечая ошибочность такого поступка. Площадка обрывалась в метре от двери! Тело, пытаясь сохранить остатки равновесия и себя в целости, приняло позу ласточки, потом буквы W, после чего сложилось винтовой лесенкой все равно неумолимо кренившейся вниз, как Пизанская башня. Я даже не успевала проорать малоспасительное «Господи!», но, видимо, он все и так понял: когтистые лапки цапнули меня за шкирку и втащили в дупло, беспощадно ругаясь! На русском…

Глаза аж прослезились, услышав родные высказывания. Уф, а хорошо адреналинчик с утра заряжает! «Сигарету бы еще…», – жалостливо протянул мозг, похныкивая. Нашел о чем вспомнить. Я уже об этом забыла, а он все канючит! Отставить истерику, и айда купаться! Мое хвостатое транспортное средство уже было взнуздано, пускало из ноздрей дым и косило фиолетовым глазом. Образно говоря, конечно, кроме глаза, но взгляды он и впрямь бросал недобрые.

Утро пронеслось на одном дыхании: индивидуальные уроки плавания под наблюдением пары десятков «замаскированных» хвостов, пробежка, завтрак на отдельной площадке – романтика, почти как кофе в постель. Мне определенно начинал нравиться этот мир!

Днем я оказалась предоставлена сама себе под охраной Хани и Хаси – близнецов отори. Мы успешно продолжили пополнение моего словарного запаса, параллельно сооружая турник для меня. Как зачем он мне нужен? Ну, ходить-то мне учиться надо! Не на своих двоих и не на четвереньках, а по переходам между площадками. Вставать без подготовки на узкую дорожку над пропастью нет никакого желания. Я попросила близнецов найти мне два чурбана и связать несколько тонких веток, сымитировав тем самым местную одноколейную дорогу. Только я уже начала сомневаться в успехе затеи. Попробуйте порубить столетний дуб топором, сделанным из лопаточной кости какого-то животного. Скорость впечатляет? Вот и меня тоже! А ведь еще одна загадка нарисовалась – почему на копьях наконечники каменные, а топоры и большинство другой утвари костяная или из кожи? Слово предоставляется мозгу! А в ответ тишина… Жаль, что тут нет дороги из желтого кирпича прямиком в замок волшебника: дополнительные извилины из отрубей и булавок пришлись бы кстати! О! А Элли, судя по всему, первой попаданкой была, улыбнулась я своей мысли, но ей Великий Гудвин достался, а мне исключительно обезьяны и те без крыльев.

Близнецы закончили изображать из себя железных дровосеков ближе к вечеру. Я, вдоволь отдохнув, осталась довольна проведенным на свежем воздухе временем. Отори же были усталые, злые, голодные и нагруженные чурбачками, ветками и мной. Правильно говорят – наглость второе счастье и я была вполне счастлива, восседая на спине одного из близнецов, цокая языком и дергая за косички для управления. На общественной хозяйственно-кухонной площадке царило шумное оживление. На ней всегда толпы неандертальцев снуют, но сегодня собралась почти половина племени. Смутное подозрение закралось мне в душу – так и есть! У нас гости: те самые вчерашней свежести и помятости лу!

Синеволосый забияка брызгал слюной и потрясал кулаками, доказывая что-то Рыжику. Рыжик флегматично пожимал плечам, изредка отбивая ритм хвостом. Вся его фигура однозначно указывала направление, по которому необходимо отправится раздраженному отори-лу со своими претензиями. Зрители, принимающие активное истерическое участие в обсуждении, старались незаметно подобраться к членам свиты Короля Лира и подергать их за хвосты, напоминая о макраме и втаптывая тем самым ранее слегка подпорченное достоинство в грязь. Бедные, бедные лу – у одного хвост не шевелился и безвольно висел на руке. Второй щеголял выкошенной от волос затылочной частью головы, у остальных местами тоже не хватало волос на голове и хвосте. А что, креативно получилось, их бы парикмахера да нам в Москву – все панки его на руках носили бы.

Близнецы сгрузили меня, чурбачки и двинулись к эпицентру бушующего скандала. Держись Ксан – подмога прибыла! Не близнецы – я, а это куда страшнее! Для лу. Мозг предвкушающие потирал ручонки и кидал мне одну каверзу за другой. Я пока размышляла – хорошая пакость требует основательного подхода и тщательного планирования. Помню, как я учительнице в школе на стул иголки от кактуса подкладывала, за этим меня и поймали. Отругали естественно. За облысевший цветочек! Меня учительница биологии за недостойным занятием поймала.

Мои размышления прервала гробовая тишина. Кто умер-то? А почему все на меня смотрят? Эх, в такой ситуации героини обычно «прикидываются ветошью и не отсвечивают», но этот вариант не подходил к текущему моменту: ветошь уже заметили и идентифицировали. Иголка в стоге сена тоже не вариант, ну, тогда буду потолок рассматривать с лепниной. Отсутствующий. Глаза автоматически приняли ангельский вид и захлопали ресничками аки крылышками. Рыжик был уже рядом и подозрительно меня разглядывал. С другой стороны меня обступила свита лу.

– Привет! А вы в гости пришли? – радостно поздоровалась я, судорожно вспоминая чего такого я могла натворить, если мои аборигены объединились с синеволосыми. А может у них жертвоприношение ритуальное запланировано?! Со мной в роли девственницы?!

От этой мысли мне резко стало плохо, и я схватилась за первого попавшегося аборигена, которым по несчастливой случайности оказался мерзкий Медяшка, тут же торжествующе предъявивший мою руку Ксану с одетым на нее браслетиком. И из-за этого весь сыр бор разгорелся?! По-моему, синеволосым просто предлог для разборок был нужен, и ничего умнее они придумать не смогли. Неандертальцам только дай повод отношения выяснить. За первую попавшуюся соломинку хватаются, аки утопающий за спасательный круг. Совершенно дикие нравы. Воспитывать их еще и воспитывать. А что если браслет – знак вождя племени? Мысль показалась мне забавной: трон из больших розовых цветов, склоненные в земном поклоне лу, и вставший на одно колено Рыжик, протягивающий мне руку. Я величественно спускаюсь по спинам отори прямо к моему рыцарю… Тьфу, ты! Пора в список своих недостатков манию величия записывать. Или она уже там числится, просто раньше себя никак не проявляла?

– Чужое! Взяла чужое! – радостно воскликнули отори и захлопали в ладоши, выдернув меня из сладкой пелены фантазий. А с чего бы столько веселья?! Я обвела хмурым взглядом напряженно застывших и ожидающих моей реакции аборигенов.

– Это мое! – авторитетно заявила я, отбирая свою конечность у лу. Будут меня еще всякие поганки синие немытыми руками лапать. Браслетик, впрочем, он успел содрать, а мне там так блестящий камешек понравился! Толпа после моего утверждения взорвалась дикими криками, некоторые пустились в пляс.

– Что ты сказала?! – Ксан чуть не плакал. В его больших фиолетовых глазах здоровенными буквами было написано осуждение пополам со страданием. Хвост безвольно висел поясом от халатика.

– Да что такого-то? – искренне возмутилась я.

– Круг, Круг, Круг! – начала скандировать толпа, оцепляя меня и предводителя лу! Не знаю, что такое Круг, но я туда заранее не хочу! О, Боже мой! Я с ужасом уставилась на злополучную цацку, неужели это брачный браслетик… Замуж?! За этого?! Ни за что!!! Мне синий цвет не к лицу! Да он же на мертвеца не первой свежести похож! И, вообще, я еще слишком молода для такого серьезного шага! Вот лет так через сто обращайтесь! Мои трупные пятна будут хорошо гармонировать с цветом его волос!

Я попыталась прорваться через окружение к ближайшему переходу, но была схвачена и водворена на место. Синеволосый тем временем потягивался, похрустывая суставами и разминая мышцы. Что-то мне это напоминает, и отнюдь не венчание в церкви. Я прислушалась к Рыжику и поняла, что предстоит не свадьба, а драка за право обладания браслетом. Первоначально мне даже полегчало, но потом вспомнилось противостояние на озере и… Я передумала – согласна на марш Мендельсона и белое платье! Черт с ними, даже без них тоже согласна! Он сам через неделю будет умолять забрать меня назад! Увы, мои стенания и заламывание рук положительного результата не дали. Уроки актерского мастерства, взятые в школьном театральном кружке, пропали даром: то ли ученица была нерадивая, то ли учитель некачественный попался.

Откуда же я знала их правила. Срок моей ссылки в этом мире – без году неделя и со сводом законов меня никто ознакомить не удосужился. Хотя бы краткое содержание основных статей, видов и методов наказания изложили. Ну, Рыжик, ну, погоди! Я к нему со всей душой, а он ко мне своей хвостатой задницей! Было бы на что смотреть еще, а то и поинтересней видали!

«Да подавись ты этой несчастной висюлькой!» – вскричала я и ринулась на штурм крепостной стены из аборигенов, преграждающих мой путь к свободе. На этот раз сбежать у меня получилось. Правда, недалеко – к краю площадки, где даже без дорожного знака было понятно – движение только вниз без ограничения скорости! Толпа сменила кричалку «Круг» на «За черту» и еще более плотно обступила меня.

Мозг, прекрати мне чистенькие американские кладбища показывать! Юмор у тебя какой-то черный. А край все приближался и приближался…

– Ксан… – жалостливо протянула я. Дайте мне кто-нибудь лука: мне надо срочно слезу выдавить.

– Круг или Черта – таковы правила! – Рыжик царапнул по моей щеке коготками в прощальном жесте. Я взвыла: что первое, что второе для меня равнозначны. Арифметика проста: я плюс данный лу-отори равно минус один, и в минусе явно не абориген! А где же рыцарь на белом коне, готовый вступиться за честь прекрасной дамы?!

Мозг, чего затих, давай вспоминай что-нибудь жутко плохое, а то одной слезинкой тут не обойдешься – Ниагарский водопад нужен! Как ничего не помнишь?! А похороны?! Что значит какие?! Нет, не те, где я во весь голос ржала над покойником, которому на лбу некий аноним написал очень точную прижизненную характеристику «сволочь», увидеть которую можно было, лишь нагнувшись для прощального поцелуя или плевка в лицо. Смотря кому и сколько гадостей он сделал, работая налоговым инспектором. Взяточник жуткий был – меры совершенно не знал.

До края осталась пара метров… Синеволосый злодей в первых рядах скалится во все свои шесть клыков. Один метр. Почему люди не летают? Донельзя актуальный вопрос сейчас! Знаю, что не ангел, но это не повод поступать со мной столь зверским образом! А может это шутка такая? Ха-ха, посмеялись и хватит! Аутотренинг на спокойствие не подействовал, остался последний вариант – впадаем в истерику!

– Ксан!!! – взревела я коровой, которую под хвост пчела ужалила. – Стоять! – под пальцами ног остались считанные сантиметры площадки. Остановились все отори, заботливый Рыжик даже придержал меня за руку. Хвостом. Лица розовых отори выразили разочарование, а синенькие скривились, как будто лимончика пополам с красным перцем откушали. Теперь надо придумать умное объяснение.

– Это не чужое, это мое, компенсация за моральный ущерб! – нелюди заинтересовались.

– Что такое «компенсация» и «моральный ущерб»? – неимоверно коверкая русские слова, спросили Хани и Хаси.

М-да, а ничего лучше мне прийти в голову не могло?!

Следующий час я предприняла десять попыток объяснить отори значение этих слов по отдельности и вместе. На одиннадцатой попытке, вдоволь наигравшись в «крокодила», я сломалась и была готова спрыгнуть добровольно, тем более что желающих подтолкнуть достаточно. Я покосилась на лу, что-то оживленно обсуждающих между собой.

Тут, наконец, до Ксана дошло! Он уточнил у меня пару моментов и торжественным тоном суммировал народу приобретенные знания. За точность передачи смысла понятий ручаться не берусь, но после окончания выступления лица аборигенов стали напоминать кассовые аппараты, алчно щелкающие денежными ящиками и выбивающие километровые чеки в гипермаркетах за импульсивные покупки. Идея пришлась неандертальцам явно по душе и меня это удручало.

Браслетик я все же отстояла – предводитель лу-отори, назвавшийся Рином, на радостях подарил мне злополучную висюльку. Вернее, просто швырнул под ноги, но мы не гордые, мне наклониться и поднять не сложно.

Вечером я осваивала импровизированный турник, тренируя ходьбу по переходам, со свитой из малышни, которые всячески мне мешали глупыми вопросами наподобие «а куда я прячу свой хвост» и «почему у меня когти на ногах съемные», и заодно пополняла словарный запас. Чуть позже систематизировала знания о языке, записывая в книжку слова и примерный их перевод, одновременно наблюдая за отори, которые ходили взбудораженные, шушукаясь парами, тройками и группками. Такое ощущение, что они строили грандиозные планы или подсчитывали количество отори, взявших в долг денег и до сих пор их не вернувших.

Аборигены даже ужин пропустили. Представляете, какое эмоциональное потрясение нужно испытать, чтобы забыть про ЕДУ! Ох, не к добру все это. С другой стороны, они все мои идеи на ура принимали… Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Кто же знал, что они наступят так скоро и в таком количестве!

И какая… зараза… с утра пораньше ломится в дверь?! Я побудку не заказывала! Дома никого нет! Не было и не будет еще пару часов! Рыжик сонно всхрапнул, что означало полное и безоговорочное согласие с моим мнением, и попытался зарыть свою голову под мой живот. Сегодня он умудрился скрутиться вокруг моего тела калачиком. Потрясающая гибкость! Какие непризнанные олимпийские гимнастические дарования пропадают!

В дверь заколотили сильнее. Ну что непонятного! Никого нет дома!!! Русским языком сказано. Черт, они же русский со второго слова на третье через одного понимают! Пришлось повторить по-оториански. Вышло не так вежливо, как на русском, зато образовалась благословенная тишина. За прошедшие три дня по моему, весьма скромному, мнению я освоила половину начального уровня языка. Знал бы мой учитель английского про такие темпы освоения иностранного языка – пересмотрел бы свои традиционные методы обучения. Комфортно жить захочешь не только, как белка в колесе закрутишься, но и хвост отрастишь, чтобы за ним погоняться!

Да закончится это когда-нибудь?! И пяти минут не прошло, а неизвестные барабашки уже прошлись по означенному мной маршруту и вернуться успели. Дверь-то не железная. Вынесут к чертовой матери! Пришлось пнуть Ксана. Он приоткрыл один глаз и зевнул во все свои сорок шесть зубов (да-да, я их пересчитала!). Нечего на меня так пялиться, я вчера дверь открывала, так та троица отори теперь до конца жизни заикаться будет и смотреть на мир широко открытыми глазами новорожденных! Есть женщины, которые с утра великолепно выглядят, и я как раз… хотела бы быть такой, но что поделаешь, если мое, не блещущее красотой лицо, с утра подозрительно напоминает рыльце молочного поросенка: щеки опухшие, глаза осоловевшие, волосы дыбом. Мечта любого охотника за нежитью! В каком-нибудь мире меча и магии я бы и первое свое утро не пережила – быстро бы витаминов с повышенным содержанием серебра выдали!

Дверь держалась уже на соплях. Сладко потянувшись, хвостатый соизволил подать голос и поплелся открывать, оставив меня притворяться единственным в комнате предметом меблировки. Авось за чучело экзотического животного примут. Ксан ни от кого не скрывал, что держит меня в своем доме, наоборот, отори категорически отказывались отходить ко сну пока Рыжик, предварительно натерев меня инсектицидом и торжественно водрузив себе под мышку, не забирал в «квартиру». Никак я не могла смириться с достижениями местной парфюмерной промышленности, поэтому: а) умоляла, б) отбивалась, с) пряталась за спинами зевак. Последнее, кстати, ввело в моду Коралунского бомонда игру «бросалки». Некая помесь догонялок и собачки. Жалко не запомнила особых примет первого отори, который додумался схватить меня в охапку и побежать от негодующего Ксана, а когда Рыжик почти догнал паршивца, перебросить меня другому отори. Убила бы за такие идеи! Им-то что – бегают и ржут, как лошади, а мне болтайся в воздухе, гадая, поймают на этот раз или нет. Иногда глазомер подводил аборигенов, и ваша покорная слуга пробовала на прочность площадку и свои кости заодно. Садисты недоразвитые, блин!

Тем временем Ксан пытался сдержать захватнические порывы незваных гостей. Пришельцы проявляли просто возмутительную невежливость для отори. Дело в том, что местные законы гостеприимства категорически запрещали вторжение на территорию чужого дупла без разрешения хозяина. Можно сколь угодно долго околачиваться поблизости, изображать подставку для стены или считать ворон (попробуйте найти тут хоть одну), но шагнуть за порог гостеприимно распахнутой двери ни-ни! Повезет, если трехмесячным больничным в гипсе отделаешься за нарушение! Странно, что на общие зоны, такие, как продуктовое хранилище, это правило не распространялось. Ходи, где хочешь, бери, что хочешь. Щедрейшей души аборигены! Косо на уничтожителя запасов, безусловно, посмотрят, а то и совместный набег на чужие запасы в отместку совершат, но ничего не скажут и вырывать кусок из горла не побегут. Подумаешь, шел мимо, проголодался, перекусить зашел. С кем не бывает! Я сама в бытность свою на Земле по всему офису побиралась, а на вкусные нычки, вообще, потрясающий нюх развился! Нет, ну правда, зачем тратить деньги на шоколад, когда достаточно порыться в ящиках коллег. И буду я еще на всякие угрозы крысиного яда подложить реагировать! Что я шуток что ли не понимаю!