Текст книги "Тревожное эхо пустыни"
Автор книги: Ольга Володарская
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Ты чего, как чмошник поедешь? Давай подброшу, у меня завтра выходной.
– Нет, спасибо. Я люблю электрички.
– Португальские и испанские? Кататься от Барсы до Бланеса? Ты в наших давно ездил?
– А ты?
– Моя нога уже лет десять не ступала на заплеванный пол тамбура.
– Сейчас нормальные пригородные поезда ходят. Там чисто, спокойно, есть туалеты и даже кондиционеры. Прикинь? Как в Португалии.
– Не гони!
– Хочешь, завтра вместе прокатимся? У тебя как раз выходной.
Сосед, естественно, отказался. А Димон с удовольствием прокатился по железной дороге. Он рассматривал пассажиров и пейзажи за окном. На обратном же пути таращился в планшет. Судя по данным, Серафима Сивохина через полгода была переведена в другую часть. По собственному желанию. Оно показалось Правдину странным, поскольку девушка захотела стать санитаркой. Сидела себе в штабе, печатала, участвовала в «Веселых стартах», в музей ходила и вдруг решила стать членом медбригады при десантно-штурмовом батальоне. Это настоящая война. Санитарки в ней наравне с бойцами участвуют. Они раненых с поля боя выносят, рискуя жизнями.
Что же такое случилось с Фимой, что она сбежала из штаба на передовую? Или за кем-то туда отправилась?
Правдин опять изучил списки. В них ответов не нашел. Нужно отыскать еще кого-то, кто лично был знаком с Серафимой, но уже из части № 5140. Там она прослужила еще меньше, три месяца. Но за это время приняла участие в нескольких боях, спасла много жизней. Санитарка Сивохина прекрасно зарекомендовала себя, о чем свидетельствуют записи в ее личном деле.
Фима пропала после крупного боя с отрядом моджахедов полевого командира Мухтара. Она и еще несколько человек. Предположительно, они попали в плен. Тела четверых были найдены. А две женщины так и остались в списках «пропавшие без вести». Раиса Гарипова и Серафима Сивохина.
– Марк, помогай, – выпалил Димон в трубку, снова связавшись с другом-хакером.
– Нужна еще информация?
– Да. По Серафиме Сивохиной 1964 года рождения. – Он продиктовал остальные данные из личного дела. – Все, что есть, найди.
– Это все?
– Нет. Мне нужны имена тех, кто служил вместе с ней в части № 5140.
– Во всей?
– Да, – неуверенно протянул Димон. Он не представлял, сколько это народу. Как выяснилось, он очень мало знал об афганской войне. – Может, какая-то программа есть?
– Напишу, это не проблема. Но я пока ничего не понял из твоего лепета.
– Сейчас все расскажу…
Не успел Правдин домой зайти и накормить Хорхе, как позвонил Марк. С их разговора прошло два часа.
– Нашел я человечка. Служил в автобригаде шофером. Водил медицинскую машину. В том бою, после которого Серафима пропала, был ранен. После чего отправлен на родину.
– Как зовут?
– Илья Хомяков. Между прочим, подполковник в отставке. Я скинул на почту все его данные. Он жив, но не совсем здоров.
– Все равно нужно встретиться. Где он живет?
– Еще одна хорошая новость – в Сочи. Совместишь полезное с приятным, поработаешь и отдохнешь. В Краснодарском крае сейчас двадцать градусов тепла.
– Надо глянуть билеты.
– Я уже это сделал. Завтра в девять утра из Шереметьево летит «Норд Винд». Места есть.
– Отлично. Как раз успею пристроить кота и собрать походный рюкзак. Спасибо, друг.
– Не за что. Я помогаю тебе, а ты мне.
– А я чем?
– Не даешь заскучать. Собирайся, не буду отвлекать. Завтра созвонимся.
Они попрощались, и Димон уселся за компьютер, чтобы забронировать билет до Сочи.
* * *
Димона усадили за стол. Отказываться от обеда он не стал из уважения к хозяевам.
Их было двое. Хома и Абдула. Боевые товарищи. Воины-афганцы… Инвалиды.
Один – слепой колясочник, другой – хромой и контуженный. Но оба дееспособные, сильные духом. Пока Абдула работал, как молодой и здоровый мужик, Хома приготовил обед. Как смог, так и сделал. Овощи и зелень нарезал неаккуратно, что-то просыпал, уронил на пол. Подлива говяжьего гуляша убежала на плиту.
– Водку будешь? – спросил у Димона Илья Хомяков, колясочник.
– Нет, спасибо.
– А я приму пять капель. Абдула, налей.
Тот подошел к холодильнику, открыл его и констатировал:
– Водки нет.
– В летней кухне она. – Они сидели в доме. – Ты спрятал ее от меня. Думаешь, не знаю?
– Нет, ты выпил.
– А ну, дай руку.
– Зачем?
– Дай!
Абдула вложил свою лапищу в маленькую ладошку друга.
– Врешь же!
– Да как ты понимаешь это? – воскликнул Абдула.
– Я тебя, брат, чувствую. Иди за беленькой. Обещаю, напиваться не буду.
Тот, кто по документам был Иваном, вышел из дома. А Хома хихикнул:
– Не понимает, дурак, что я считаю его пульс. Если учащенный, значит, волнуется. А Абдула, когда врет, всегда волнуется. Лгать ему Аллах запрещает.
– Вы давно знакомы?
– Больше тридцати лет. Оказались в Афгане в одно и то же время.
– А служили?
– В разных частях. Абдула был разведчиком, а я так…
– У вас очень высокое звание – подполковник.
– Я крыса тыловая. Нам повышение легче получить, потому в живых чаще остаемся! – И захохотал. Дима хихикнул, поняв, что это шутка. – В Афгане я рядовым был. Простым водилой. Но вернулся уже младшим сержантом. – Димон все об этом знал. Изучал дело Хомякова в полете. – Демобилизовался в звании «старшего». А там пошло-поехало. Не успевал звезды обмывать.
Вернулся Абдула с бутылкой. В ней чуть меньше половины.
Он налил другу водки. Себе и гостю компота из абрикосов.
Чокнулись и принялись за еду. Димон подцепил дольку помидора, отправил ее в рот. Сделал глоток компота. Думал, прокисший, но он оказался свежим, насыщенным. Рискнул испробовать гуляш. Тоже хорошо. Абдула сунул ему кусок хлеба, чтобы Правдин обмакнул его в подливку.
– Очень вкусно, – констатировал он.
– А ты сомневался? – хмыкнул Хома. – Я отлично готовлю. У слепых другие чувства обостряются, и я лучше улавливаю вкус, запах.
– Ты всегда умел кашеварить, – возразил Абдула. – У тебя талант.
– Да, нужно было стать поваром. Был бы сейчас здоровым, толстым, богатым. И наверняка женатым на какой-нибудь молоденькой цыпочке… Но я хотел защищать родину от врагов! – Хома шарахнул кулаком по столу. Посуда на нем подпрыгнула. А Димон подскочил на своем табурете. Только Абдула не шелохнулся. – Идея была во мне. Патриотизм. Огонь. Жажда справедливости.
– Все это в тебе по-прежнему есть, – успокаивающе похлопал друга по плечу Абдула. – В этом никто не сомневается. Ты дай молодому человеку сказать, зачем он пришел.
– Знаю, зачем. Налей-ка мне.
– Нет, вы не знаете, – бросил реплику Димон. Тарелку он отодвинул, а компот решил допить.
– О давно забытой войне хочешь побеседовать, так? Мне же звонили из ветеранского центра, а им из московского. О тебе говорят.
– Меня интересует конкретная личность. Женщина, что служила вместе с вами. Ее звали Серафимой. Вы должны ее помнить. Она санитаркой была при медчасти десантного батальона.
Хома протянул руку, чтобы взять бутылку. Не промахнулся. И ни капли не пролил, наполняя свою стопку.
– Как она выглядела? – спросил он, опрокинув в себя водку.
– Славянская внешность, плотное телосложение. У меня есть фото, но вам, к сожалению, оно не поможет.
– Абдуле покажи.
Правдин достал телефон, открыл скан снимка из альбома Лауры. Друг Хомы глянул на него.
– Обычная девушка. Даже не знаю, как ее описать. Пухленькая, светленькая, круглолицая. Волосы длинные, в косу заплетенные.
– Нет, что-то не припоминаю…
– У нее была на руке татуировка с написанными вязью строками из…
– Стихотворения?
– Точно! – обрадовался Димон.
– Да, была такая девушка. Она обожала какого-то афганского поэта. Постоянно таскала при себе его книгу. Декламировала стихи. Была немного странной. Поэтому наколола на руке не номер части или звезду, как остальные, а слова на пушту. Ее за это могли наказать. Вражеский язык как-никак. Вдруг пропаганда, призыв к убийству?
– Не наказали?
– Не успели. На нас духи напали. Многих тогда убили, кого-то ранили, меня в том числе. А некоторых в плен взяли. Среди них и Серафима была.
– Она в списках пропавших без вести. – Пока Димон ничего нового не услышал, а хотел бы. Зря, что ли, такой путь проделал? Только ради отдыха на море? Но не до него сейчас.
– Убили ее день на третий. А то и раньше. После того как по кругу пустили. Может, и не по одному.
– Есть сведения, что Фима выжила.
– Стала шлюхой при отряде? Слышал, что с некоторыми нашими женщинами так поступали. Правда, они не выдерживали, кончали с собой.
– Фима из их числа выбилась. Она стала стрелком.
– Снайпером?
– И им тоже. Еще расстреливала пленных. А через несколько лет начала и мирных. Она сменила имя. Стала Фатимой. А прозвище получила Шайтан.
– Абдула, ты слышал о такой?
Тот пожал мощными плечами, не отрывая взгляда от тарелки, в которой оставалась подлива, а он в нее макал хлеб и наблюдал, как он пропитывается.
– Должен был, ты ж разведчик, – начал раздражаться Хома – он быстро закипал. – И пробыл ты в Афгане полтора года, а не как я, два месяца.
– Если я и слышал, то забыл, – спокойно отпарировал Абдула. Он уравновешивал друга. – Ты же знаешь, я после контузии мало что помню из военных событий.
– У тебя бывают прояснения, – не отставал Хома.
– И если они случаются, я тебе рассказываю все, о чем вспомнил.
– Так уж и все?
– Конечно. Мне больше поговорить не с кем. Было что-то в моих воспоминаниях о Фатиме?
– Неа. – Хомяков налил себе третью стопку. Абдула хотел убрать бутылку до ужина, но тот не дал. Еще и пива себе купить потребовал. Потом спросил у Димона: – Так что с этой Фатимой произошло дальше?
– Пытаюсь узнать. На вас была надежда. Думал, хоть какую-то ниточку дадите. Из всех, кто тогда был в части во время нападения на нее духов, вы единственный остались в живых. Кто потом погиб, кто умер уже на гражданке. – Правдин залпом допил компот. – А вот скажите, эта Фима, она была жестокой? Хоть что-то о ней, кроме любви к поэзии. Мне хочется понять ее. Не каждый, согласитесь, станет расстреливать пленных. Одно дело воевать с врагом, а другое – казнить уже поверженных, беззащитных.
– Обычной она была, говорю тебе. Если не считать заскока поэтического. Очень хорошо пушту владела. Даже писать могла.
– Это все, что он о ней знает, – пояснил Абдула. – Хома там освоиться не успел, как духи напали.
– Еще одно вспомнил: аллергия у Фимы была.
– На что?
– Без понятия. Но она с собой супрастин всегда таскала и мазь антигистаминную. В котомке с книгой и какими-то побрякушками. Нравились ей украшения в народном стиле. На этом все. Добавить нечего.
– Так что зря ты, парень, приехал, – резюмировал Абдула. – Ничем Хома тебе не поможет.
– Мог бы просто позвонить, – резонно заметил тот.
– Если бы вы жили не в Сочи, а, например, в Норильске, я бы так и сделал. Но я давно не отдыхал, проведу пару дней на море, подышу воздухом.
– В дендрарий обязательно сходи, сказочное место.
– Прямо сейчас туда и отправлюсь. Спасибо вам в любом случае. – Он встал из-за стола, собрался уходить, но Хома поймал Димона за руку. Подержал несколько секунд. – Расстроился! – Правдин понял, что тот слушал его пульс. И точно определил по нему его состояние. – Ты оставь свой номер. Вдруг мы с Абдулой вспомним что-то…
– Давайте, запишу его в ваш телефон.
Хома достал из кармана смартфон и протянул ему.
– Крутой аппарат у вас, – подивился Димон. Он думал, будет кнопочный.
– С голосовым помощником. Как я без него?
– Не подумал. – Правдин записал номер в телефонную книжку.
После чего попрощался с афганцами и ушел. Он все еще расстраивался. Но что-то внутри, возможно интуиция, подсказывало – не зря приехал.
Глава 5
Отель, куда Артур привез Наташу, был небольшим и очень уютным. Козырек над крыльцом и террасу обвивали виноградные лозы, балкончики украшали ящики с цветами, на острой крыше вертелся флюгер с рассекающим на яхте котом-морячком, на заднем дворе имелась беседка с мангалом. Бассейн тоже был, хоть и неглубокий. Эдакий лягушатник, но в жару и в нем можно освежиться. Сейчас же он стоял без воды.
– Как тебе? – спросил Артур, ведя гостью ко входу.
– Очень нравится. Мило все, по-домашнему.
– Тут такая обстановка и царит. К дяде гости годами ездят. Есть одна бабуля, которая первый раз в начале века тут побывала. Ей уже тогда было около семидесяти. Сейчас под девяносто. Но она ни одного лета не пропустила. Заезжает на две недели, пока нет адской жары. У нее своя любимая комната есть, с дивным видом, в которой ее ждут цветы, фрукты и хорошее красное вино – бабуля в обязательном порядке выпивает стаканчик перед сном. И выкуривает сигаретку на балконе. Одну. И стаканчик один. Считает, что контролируемые вредные привычки продлевают жизнь.
Он открыл перед Наташей дверь. Она зашла в холл. К ней тут же бросился лысый усач с широкой улыбкой на лице.
– Мой дядя Геворг, владелец отеля, – представил его Артур.
– Очень приятно. Наташа.
– Моя золотая, а как приятно мне! Милости прошу…
Дядя с племянником отвели Наташу в ее номер. В нем ее ждали цветы, фрукты и вино. Но не красное, она его не любила. Артур знал об этом.
– Это бабулина комната, я так понимаю? – шепнула она ему. Но Геворг услышал:
– Лучшая. С балкона такой вид! Да ты сама посмотри, моя золотая.
Он отдернул шторы, распахнул дверь и сделал приглашающий жест. Наташа вышла на балкон и восхищенно выдохнула:
– Лепота!
– А какие у нас закаты, – цокнул языком дядя Геворг. – Но ты сама увидишь. – И уже Артуру: – Мангал разжигать? Вы же тут ужинать будете, а не в твоем клубе?
– Ни то, ни другое. Хочу повозить Наташу по вечернему городу…
– Голодную девушку? Ты совсем, что ли? Гостя надо хорошо угостить, а потом возить.
– У дяди Васо поедим. – Родственников у Артура было много, и каждый владел каким-то бизнесом, связанным с туризмом.
– Так, значит? – обиделся Геворг. – Я мясо замариновал, зелень-мелень купил на базаре, аджику из погреба достал…
Наташе стало неудобно.
– Артур, давай тут поужинаем, – попросила она. – Я действительно устала и голодна. Мечтаю о шашлыке с зеленью-меленью. После ужина можем просто прогуляться до моря. А город завтра мне покажешь.
– Все правильно говорит, – расплылся в улыбке дядя. – Умная девушка, сразу видно. Пошли, Артурчик, шашлык готовить, пусть Наташа душ примет, переоденется.
– Можно я еще с ней минут десять побуду? – хмыкнул тот.
– Нет. Может, она в туалет хочет, а при тебе сходить стесняется?
И он был прав. Натка на самом деле мечтала об уборной.
– Ой, пардон, не подумал. Мы вниз. Как будешь готова, спускайся.
Когда Наташу оставили одну, она сделала первоочередные дела. Потом ополоснулась, почистила зубы, на всякий случай сменила макияж, вещи разложила и налила себе полбокальчика вина, чтобы немного расслабиться. С ним вышла на балкон. Полюбовавшись видом, хотела вернуться в комнату, чтобы сменить халат на одежду для выхода, но тут заметила девушку. Та стояла за забором и сверлила взглядом Наташу. Та вопросительно ей кивнула. Чего, мол, уставилась? Смотрела девушка недобро. Будто дыру хотела взглядом в Натке прожечь.
Незнакомка, очень, к слову, красивая, резко развернулась и зашагала прочь. Спортивная фигура, длинные темные волосы, модный комбинезон и курточка, такую хоть сейчас снимай для обложки. Правильно Артур говорил, сочинские девушки очень эффектны. И почему-то на нее злы!
Одна точно. То была та же самая преследовательница из черно-оранжевого автомобиля. И тут ее нашла.
Наташка поежилась. То ли недобрый взгляд ее так пробрал, то ли поднявшийся ветер.
Она оделась и спустилась вниз. Аромат жареного мяса тут же защекотал ноздри. В животе заурчало. Натка вспомнила, что толком за день ни разу не поела, бутерброд и пара яблок не в счет.
Над шашлыком колдовал Артур. Ему помогал парнишка лет тринадцати – сын дяди Геворга Миша. Наташу усадили в кресло, дали плед и фужер вина. Ничего делать не позволили – гостья же. Когда пацан унесся в дом за новой партией продуктов, Натка спросила:
– Твоя бывшая девушка стройная брюнетка с пухлыми губами?
– Волосы она в разные цвета красила, в темный тоже. А что?
– За мной наблюдала недавно какая-то. Я на балконе стояла, а она сверлила меня взглядом из-забора.
– Это не Ада, – покачал головой Артур. – Она в Питере живет. Я, правда, давно не общался ни с кем из общих знакомых, но, думаю, ничего не изменилось.
– Может, прилетела?
– Она нашла там блестящего молодого человека, перспективного врача. Так что вряд ли.
– В гости к родителям приехала? На стоянке возле аэропорта из машины каршеринга кто-то следил за нами.
– Мы расстались почти два года назад. У каждого из нас своя жизнь. На тебя, красотку, наверняка пялилась какая-нибудь завистница. Надо было сплюнуть через левое плечо, чтоб не сглазила, – улыбнулся он и нежно погладил Натку по щеке.
– Девушка была значительно эффектнее меня.
– Как же ты себя недооцениваешь.
Разговор пришлось прервать, потому что из здания вышли Мишка с отцом, а также дед и две женщины, одна лет сорока пяти, вторая молоденькая. Натка думала, это жена Геворга и дочь, но они оказались постоялицами. Гостеприимный хозяин позвал к столу и их. И судя по горящему взгляду, бросаемому им на бабу-ягодку, между ними что-то наклевывалось.
Шашлыки поспели. На мангале был подогрет лаваш. Овощи, зелень порезаны. Вино разлито. Кто красное пил, кто белое. А избранница Геворга, которую звали Нелли, чачу.
Артур сел рядом с Наткой. Положил ей на тарелку мяса. Жаря его, чуть вспотел, но все равно пах приятно. А главное, разделся до футболки, и она смогла увидеть его тело. Далеко не худое. Стройное, да, но мускулистое.
– Ты спортом занимаешься? – спросила Наташа.
– Яхтингом. Я вроде говорил.
– И все?
– Боксом немного.
– Немного? – хмыкнула она и указала на костяшки, покрытые белыми шрамами. Они проступили, когда руки от жары раскраснелись.
– У меня нет разряда. В армии начал заниматься и сейчас иногда грушу поколачиваю. Благодаря этому похудел. Я полным был раньше.
Они успели выпить по бокалу, немного поесть, как на дорожке, ведущей к беседке, показались двое мужчин. Очередные постояльцы, вернувшиеся с прогулки или экскурсии? Не похоже…
Оба выглядели официально. Шли деловито. Одеты были не по-отпускному.
– Господин Мурадян? – обратился к Артуру тот, что вышагивал первым. Красивый, но чуть запустивший себя мужчина лет тридцати. Темные волосы, синие глаза, рыжеватая щетина. Есть брюшко и зашитая дырка в мочке уха – когда-то там был тоннель.
– Я самый, – ответил ему Артур. – А ты, Коля, забыл мою фамилию? – Он повернулся к Натке и пояснил: – Мы вместе учились в универе. Оба провалили сессии и пошли в армию, но в разные части. Я простым артиллеристом стал. А Колюню в кремлевские войска взяли. Правда, пришлось вынуть серьги из уха, пупка и… Где еще был у тебя гвоздик?
– Господин Мурадян! – рявкнул Коля. – Я присутствую здесь как официальное лицо, прошу без фамильярностей.
– Лады. Можно ваши документы?
Мужчины показали корочки сотрудников МВД.
– И что от меня хочет Следственный комитет?
– Задержать вас, господин Мурадян, как подозреваемого в убийстве Дарьи Хромовой. До выяснения обстоятельств.
– Чего?
– Вы оглохли после службы в артиллерийских войсках?
– Дашку убили?
– Да.
– Когда? Я давно не слышал о ней…
– Труп нашли сегодня. Но убили ее раньше. И все улики указывают на то, что это сделали вы, господин Мурадян.
– Кто такая Дарья Хромова? – спросила у Артура обалдевшая Натка.
– Девушка, которую он поматросил и бросил, – ответил ей Николай. – Когда-то она разнесла половину клуба господина Мурадяна из-за того, что он не захотел жениться на ней.
– Я ничего ей не обещал.
– Но ребеночка заделал!
– Не было беременности.
– Да? Тогда почему она вернулась в Сочи с ребенком? По срокам вашим. Дарья звонила в клуб, искала встречи…
– Я об этом не знал.
Николай, отмахнувшись от него, продолжил:
– Оставляла послания. Грозила.
– Чем?
– Дарья владела какой-то вашей тайной, господин Мурадян. Не просто постыдной – позорной. А потом она пропала. И была обнаружена в горах сегодня утром. В небольшой пещере. При ней телефон с записями посланий. Но для вас хуже другое – рядом с телом найдена сережка для пирсинга. Кинжал. – Он указал на бровь Артура. – Сейчас вместо нее гантеля. И шрам заживающий.
– Я на боксе его получил. А серьгу давно потерял. Вставил другую.
– Нужно было вам, господин Мурадян, от пирсинга в двадцать лет избавляться. Или не совершать убийств. Украшение, найденное рядом с трупом, очень ценная улика. Еще и со следами крови. Мы живем в двадцать первом веке, анализ ДНК все уже показал. Это ваша серьга.
– Откуда у вас образец для сравнения? Незаконным путем добыли?
– Есть в базе. Забыли, как сдавали анализ, чтобы доказать, что на трубке для крэка, найденного в клубе «Лиловый слон», не ваша слюна? – Артур вспомнил и кивнул. – Поэтому я (из уважения к нашей студенческой дружбе) прошу вас пройти с нами.
– Коль, я этого не делал! Ты ж меня знаешь.
– Совсем нет. Мы не общались восемь лет. Так мы пойдем или мне достать наручники и вывести тебя? Если что, в машине еще есть человек. И он с оружием. А у меня только шокер.
Артур беспомощно посмотрел на дядю.
– Иди, я все улажу, – ответил тот. – Не успеешь оглянуться, как окажешься на свободе.
– Позаботься о Наташе.
– Естественно.
Не прошло и минуты, как полицейские увели Артура. Дядя Геворг тут же умчался в дом за телефоном.
– Да ты не волнуйся, – тронув Натку за руку, проговорил Мишка. – У Артура отец влиятельный человек, он все решит.
Она улыбнулась ему. Не говорить же о том, что волнуется Наташа не из-за этого. Она же совсем не знает Артура… Что, если он на самом деле убийца?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?