Текст книги "Там, где растает мой след"

Нашла-таки себе немца. Замуж не вышла за него, а съехалась, в лучших современных традициях. Ладно, в Москве жили, а не в Германии, оттуда так легко не убежишь. А Наташка именно убегала от гражданского своего супруга с одним чемоданом. Остальное у нее отобрали. Все подарки и даже то, что покупали в складчину. Хотела равного партнерства? Изволь скинуться на коммуналку, мебель, технику. Ручками посуду мыть не хочешь? Бери посудомойку. И бери на свои, потому что ты не справляешься с обязанностью – на мне еженедельная уборка, и я оплачиваю клининг. Справедливо? Объективно да. И каждый цивилизованный человек со мной согласится.

Устав от обвинений в дремучести, ругани из-за ерунды, подсчетов каждой копейки и ревности в духе мавра, к коим муж как истинный ариец относился с плохо скрытым пренебрежением, Наташка и сбежала. А через полгода вышла замуж за Саида. Сейчас у них двое деток.

Мама тоже нашла себе пару. Десять лет вдовствовала, но как-то познакомилась в гостинице, где работала администратором, с командированным из Минска. Понравились друг другу, стали перезваниваться. А через два месяца мама к белорусу в гости поехала, да так и осталась у него жить. В прошлом году они узаконили свои отношения.

И только Филипп оставался одиноким, что его нисколько не огорчало. Поскольку его девочки благодаря своим мужьям (а мама еще и работе, без которой она начинала хандрить) были финансово обеспечены, все деньги он тратил на себя. Естественно, подарки им делались грандиозные, особенно щедро он одаривал племянников, но это была капля в море его доходов.

Фил, не бахвалясь, мог назвать себя хорошо обеспеченным человеком. Богатым – нет. Но он и не стремился к сверхдоходам. Все необходимое у него есть, а к барству он не привык. Жилье имеется, которое и удобно, и красиво – его идеальная квартира, деньги на комфортное существование тоже, путешествует он по работе, но, если вздумает отправиться в кругосветку, снимет проценты по вкладу и поедет. Фил много во что инвестировал свои денежки, но и по старинке их хранил в швейцарском банке, на счете, открытом на подставное лицо. В финансовых махинациях Филипп Петров разбирался как никто. Как-никак с этого начинал свой трудовой путь…

И из-за этого чуть не остался инвалидом!

Фил после институтов помыкался немного, устраиваясь то туда, то сюда. Нигде не приживался. То ему не нравились условия, то его, выскочку, изживали, то неправильная организация труда доводила до белого каления, и всегда мало платили. Нет опыта, что хочешь? Наберись его сначала, потом требуй прибавки.

И все же Филу повезло, к себе в инвестиционную компанию его позвал университетский приятель. Сам он благодаря папиным связям уже занимал должность начальника, а башковитого сокурсника взял аналитиком. Оказалось, не его одного пристроил, еще парня по кличке Гудди, сокращенно от Гудини. Тот не доучился в МГУ, но в команде КВН играл и после отчисления. Весельчак выступал как фокусник на различных праздниках, но семья была этим недовольна, и все требовала от парня найти нормальную работу. Пришлось устроиться в компанию, чтобы наследства богатого деда не лишили.

С Гудди Фил и начал свой бизнес. Поработав на дядю, оба поняли, это не дело. Они чужие денежки приумножают, процент с этого получает компания, а им достаются одни объедки с барских столов.

– Ты, Пасли, самый башковитый в нашей шарашке, но выше начальника отдела не поднимешься! – сокрушался Гудди. – Я же на должности менеджера в креативном отделе буду прозябать до конца дней своих. Никто нам не даст расправить крылья.

– К чему ты клонишь?

– Давай свое что-нибудь замутим!

– Давай. Что?

– Ты у нас башка, придумывай.

– Я бы продолжил заниматься инвестициями. Сейчас такое время, когда, рискнув, можно сорвать большой куш. Но крупные компании, типа нашей, осторожничают.

– Чтобы не потерять деньги клиентов и не прогореть на выплатах страховки пострадавшим.

– А если наплевать на это?

– Было бы здорово, но… Это противозаконно! Так ведь?

– Ага, – беспечно подтвердил Фил. – Но если нашими клиентами будут те люди, которые захотят приумножить незаконно добытые денежки? Никто из них, потеряв их, в суд не сунется.

– С бандитами связываться – себе дороже!

– Нет, ты не понял. Мы откроем компанию, где будем помогать людям вкладывать средства на законных основаниях, но предлагать ВИП-клиентам допуслуги. Предупреждать о рисках, но сулить бешеные дивиденды, которые облагаться налогом не будут, а выводить мы их станем через кипрские офшоры.

– А мы станем? Я просто ничего в этом не понимаю.

– Как и те богатые буратины, что согласятся на эти допуслуги. Мало кто в наше время разбирается в криптовалюте.

– В чем?

– О биткоинах слышал?

– Не-е-ет, – растерянно протянул Гудди.

– Они сейчас стоят копейки, но вырастут в десятки, а то и сотни раз. Нужно время. Если клиенту не терпится, мы отдадим ему даже не копейки – гроши. Потому что курс упал (якобы), и нужно было ждать. Что останется клиенту? Довольствоваться малым. В суд он, как участник незаконных финансовых операций, не пойдет.

– Да, он придет к нам в офис с ружьем и всех перестреляет.

– Не в кого будет стрелять. Мы съедем. Точнее, вы: ты, глава компании, и работники офиса. А я все это время вообще в другом месте сидеть буду.

– И сколько мы сможем заработать?

– Миллионы долларов. Но для того, чтобы все замутить, нужно где-то найти хотя бы лям деревянных.

– Это нужно ждать, когда дед мой преставится, а он намерен всех нас пережить.

– Давай Дохлю в долю возьмем, – предложил Фил.

Дохлей их университетского кореша прозвали за невероятную худобу.

– Чтоб он все к рукам прибрал? Нет уж! И место директора ты мне обещал. Кредит можно взять.

– Кто нам такую сумму даст?

Помолчали.

– Пасли, а это правда, что ты можешь любой замок вскрыть? – встрепенулся Гудди.

– Нет, – мгновенно ответил Фил.

– А кто тачки угонял?

– Я вскрыл одну. И о том, что она краденая, мне не сказали. Больше я таким не занимаюсь.

– Но навык не утратил?

– Ты меня на преступление подбиваешь?

– Я тебя? А не ты ли планируешь людей на миллионы кидать?

– Постараемся никого не кидать. Если получится честная игра, я буду только рад. И мы не у бабушек последние гроши отбирать будем, не на больных детях наживаться, а срезать жирок с боков раздутых от нечестных доходов тюленей. Мухлевать, а не грабить.

– И за это присесть можно.

– Я напишу такую программу, которая сотрет все улики за считаные минуты. Даже если нас прищучат, ничего не докажут. А когда я буду замок взламывать, меня обычный участковый может за руку поймать.

– Тебе всего лишь нужно сейф открыть.

– Мы идем грабить банк? Как в кино? – Фил представил себе эту картину и рассмеялся. Комедия же!

– У деда моего, как ты знаешь, куча денег…

– Деда грабить? Еще лучше! – и осуждающе покачал головой.

– Мы позаимствуем эти деньги, и только. Они все равно нам, внукам, достанутся. Пока я у деда в милости, сбережения делятся поровну, на четыре части. Так что в сейфе, считай, лежит полтора моих миллиона. Это по нынешнему курсу.

– Откуда у твоего деда столько бабла? Он же обычный пенсионер.

– Помнишь «МММ» и прочие пирамиды? – Естественно, Фил помнил. Сколько денег их семья тогда потеряла. – Так вот дед, когда на этих биржах играл, все барыши в доллары переводил. Даже мелочовку. Десятки, двадцатки покупал, потом эти купюры на крупные менял. И скопил двести тысяч. Все они лежат у него дома. Если мы возьмем мою долю, то будет справедливо, потому что чужого я не трону, а деньги лично мне нужны сейчас.

– Скареды всегда пересчитывают свои сокровища.

– Невозможно. Они в пачках, перетянутых банковскими лентами.

– Пропажу одной все равно заметит.

– Заменим ее фуфелом из магазина приколов.

– Давай договоримся так: я сейф открою, деда отвлеку, остальное – сам.

Гудди на это согласился.

Они легко провернули операцию «дедкины бабки» (так ее креативно назвал автор идеи) и начали готовиться к покорению финансовых вершин. Гудди для этого пришлось с работы уволиться, а Филу остаться. Базы компании сами себя не скопируют, крупные клиенты данными своими не поделятся, левые счета не откроются. Уже тогда Филипп намухлевал себе на статью, хоть ничего и не заработал. Но без этого ничего бы не вышло. Мошенников в России-матушке полно, непойманных много, а нераскрытых – единицы. Фил с товарищем хотели бы отнести себя к последним.

Фирму свою ребята назвали просто: «ГудМани». Зарегистрировали ее, сняли красивый современный офис, наняли сотрудников, разместили рекламу. Гудди – директор. Лицо компании. Фил – мозг. По должности: системный администратор. В офисе не сидит, заглядывает по мере надобности, переустановить винду или принтер починить. Его стараниями у «ГудМани» в интернете такой высокий рейтинг, как у какого-нибудь «Майкрософта». Есть международные награды, участие в симпозиумах, партнерства с финансовыми организациями мирового масштаба. Фил такой мыльный пузырь выдул, что сам же от собственной наглости и обалдел. Решил обороты сбавить и убрал самые сказочные лжефакты, как и качественно состряпанные фотографии, на которых Гудди с шейхами да звездами Голливуда.

Дела у «ГудМани» быстро пошли в гору. ВИП-клиенты чемоданами деньги несли. Креативный Гудди придумал самых крупных отмечать. Вложил миллион, получи именные запонки. Из золота, естественно, на таком не экономят. Директор сам такие носил. А еще несколько магнатов Старого Света, что подтверждали опять же фотографии. Фальшивки теперь не в интернете размещались, а вешались на стену кабинета для ВИП-приемов, стилизованного под замковую залу с круглым столом по центру.

– Ты заигрываешься, Гудди, – сердился Фил. – Сбавь обороты, пока сам не поверил в то, что ты король Артур, а твои випы рыцари Круглого стола.

– Ты не понял. Это каждый из них Артур, а я всего лишь рыцарь, ему служащий. Моим, как ты выразился, випам осознание собственной значимости просто необходимо. Иначе они не играют.

– А портрет свой в полный рост зачем на Тверской разместил?

– Это реклама компании.

– Не нужно привлекать лишнего внимания.

– Пасли, ты в корне не прав. Чем наглее мы себя ведем, тем лучше. Что ты, как дед, бубнишь?

– Кстати, ты своему баксы вернул?

– Я тачку купил новую. «Ламбу». А что? Мне нужно. Я лицо преуспевающей компании.

«Ламба» в итоге оказалась единственной ценностью, доставшейся Гудди. Продав ее, он смог откупиться от следователя и сбежать за границу, где предусмотрительный Фил открыл для него счет. Сам же он остался в России…

Но у него не было иного выхода.

Когда происходила облава, он был в офисе. Чинил роутер. То есть интернета в тот момент не было. А без него запустить систему уничтожения баз данных компании – никак. Разве что физически добраться до собственного ноутбука, который лежит в машине. Фил дождался, когда всех поднимут с пола и начнут загонять в отдельное помещение. В суете он смог улизнуть и спуститься вниз. Возле здания было несколько служебных машин, полиция, ОМОН, «скорая» на всякий случай, Фил миновал их все. Добрался до своей, открыл ноутбук…

– Что мы тут такое делаем? – услышал он голос над своим ухом, а потом почувствовал на плече тяжесть. Это к нему подошел и пригвоздил рукой к креслу майор ФСБ Борисовский, для своих Борисыч. – Ну-ка отдай!

Фил сделал вид, что протягивает компьютер. Рука, что сжимала плечо, раскрылась ладонью вверх. Филипп бросил свое тело в сторону. Ноутбук подтянул к себе, ввел кодовое слово и нажал Enter. В этот момент в то самое место, где он оказался, на скорости врезался мопед. Не «КамАЗ», даже не легковушка, подростковый мотобайк.

– Сильно ушибся? – спросил Борисовский, помогая Филу подняться. Мопедист же встал с асфальта сам.

– Нет вроде.

– Тогда выходи из машины, будем разговаривать.

Но Фил не смог. Борисовский думал, притворяется. Ан нет, не самый сильный удар, но крайне неудачный, раскрошил несколько позвонков. В больницу пострадавшего увезла дежурившая у офиса «скорая».

Борисовский пришел к Филу через неделю. Тот уже отошел от первой своей операции.

– Как дела? – спросил он.

– Так себе.

– Дружбан твой за кордоном, а ты тут. Не обидно?

– Я все равно бы не уехал, у меня тут мама и сестра.

– За двоих отвечать будешь, значит?

– Не понимаю, за что я, простой сисадмин, должен ответить.

– Думаешь, всех перехитрил?

– Не всех, – и ткнул пальцем вверх.

– Бог не Тимошка? – Майор вздохнул. Ему было искренне жаль парня. – Не переживай, встанешь на ноги. Главное, веру не терять. И не в высшие силы, в себя. Ты упрямый, всего добьешься. – Он подвинул стул и сел на него. – Наши компьютерщики поражены. Говорят, ты гений. Ни один файл из уничтоженных не смогли восстановить. Но это все равно ничего не меняет.

– Как это?

– Дело на вас не будет закрыто до тех пор, пока вы не вернете все деньги.

– Нечего возвращать. Те, что не потрачены, возвращены клиентам. Не всем, но большинству. К нам не только воры обращались, но и обычные граждане. Моя программа многофункциональна. Она не только уничтожила базы, но и запустила возврат денежных средств на счета клиентов. Всех, кроме випов.

– Так ты Робин Гуд, получается?

– Проверьте. Эти отчеты сохранены.

– Я могу сделать так, чтобы дело закрыли. Тогда ты вздохнешь свободно, и твой друг сможет в Россию вернуться.

– Дайте угадаю, я должен начать работать на органы?

– Какой умный мальчик!

– Я отказываюсь.

Борисовский как будто не удивился и ушел. Но вернулся уже с другим предложением:

– Договор на единовременную услугу мы можем обсудить? Ты помогаешь мне, я – тебе. Не отказывайся. Во-первых, ты сделаешь доброе дело. Во-вторых, со мной лучше дружить. Это не угроза, предложение. Давай станем корешами.

– О чем идет речь?

– О ком. О человеке из нашей структуры, сотрудничающем с террористами. Нескольким особо опасным преступникам он помог скрыться. Теперь сам сбежал из страны. Ни агенты, ни умники наши не могут выйти на его след. Блуждают. Вдруг у тебя получится?

– Я когда-то программу написал. Она как раз для поиска людей. Если ее доработать, то можно попробовать. Но мне нужны все данные на вашего человека и хорошая техника.

– Все будет.

Он доработал программу (и делает это до сих пор), назвал ее «Ржавый червь» и с ее помощью нашел преступника.

– Эх, жаль, ты не хочешь этим заниматься, – сокрушенно проговорил Борисыч, когда они обмывали успех операции. – Мы бы, червь ты ржавый, таких замечательных дел натворили!

– Я давно для себя решил не работать на государство и на дядю. Только на себя.

– А если дядя – это я? И ты тоже в деле?

– Не понял.

– Я в отставку ухожу в следующем месяце. Мне сорок четыре, я и так задержался. Теперь благодаря тебе я буду получать подполковничью пенсию, которой все равно не хватит на жизнь. Придется работать. В службу безопасности, как остальные, я не хочу. Значит, буду продолжать искать преступников, но уже как вольный охотник…

– За головами? Кажется, их так называют? И платят за некоторые «головы» очень неплохо. Кстати, необязательно гоняться только за преступниками. Можно искать уклоняющихся от выплаты алиментов мужей, кинувших партнеров хитрецов, сбежавших из-под родительской опеки детей.

– Этим уже частные детективы занимаются, но мы тоже это сможем. И назовемся специалистами по деликатным вопросам.

– Искателями.

– Ты будешь отвечать за кабинетную работу, я – за оперативную. Как тебе такое?

– Я бы попробовал, – без раздумий ответил Фил. Под хмельком идея ему казалась отличной, но и утром, когда протрезвел, своего мнения не изменил. – Все равно я пока могу только кабинетной работой заниматься.

И, как только Борисыч ушел в отставку, они начали свое дело.

Первый год все шло по плану. Фил сидел за компьютером, Борисыч разъезжал по стране и некоторым бывшим республикам. Загвоздка вышла, когда потребовалась командировка в Финляндию.

– Придется тебе ехать, – сказал отставной подполковник бывшему мошеннику.

– Я понятия не имею, как мне действовать.

– Ты ходить заново научился, а уж с поиском человека на месте разберешься как-нибудь. Тем более я всегда на связи и совет дам в любой момент.

Тогда все получилось без осечек. Но бывали и провалы. Один грандиозный – Фил упустил объект. Тот почувствовал слежку и слинял. Три страны пересек искатель, чтобы нагнать его, и делал это уже за свой счет, но дело до конца довел. А какой урок извлек! После того случая Фил начал изучать учебники по оперативной работе МВД и ФСБ, смотреть документальные фильмы на эту тему, интересоваться психологией. Борисыч с добродушным смехом замечал: «В школе милиции тебе бы равных не было!»

Постепенно они ушли от розыска преступников. Уже не охотники за головами, а специалисты по деликатным вопросам. Работенка безопаснее, легче, интереснее и так же хорошо оплачивается. Последнее время Фил большую часть времени проводил в заграничных командировках (поэтому выбор города для проживания был очевиден – из Стамбула можно легко отправиться куда угодно), искал забугорных родственников, старых друзей, любимых. Не «ржавый червь», а сам Филипп Петров, но с небольшой помощью искусственного интеллекта. Сейчас он находился в Италии тоже по работе. Но она уже сделана. Объект был Филом обнаружен и взят под наблюдение. Оставалось дождаться момента, когда клиент примет работу и переведет искателям оставшуюся сумму гонорара. А пока можно наслаждаться отдыхом у моря, розовым вином, пиццей, поездками по окрестностям – все это спишется на командировочные расходы.

Глава 3

Он знатно выспался. Не помешали этому ни не предназначенный для длительного отдыха шезлонг, ни уличный шум, ни полуденная жара. Разбудили Фила альбатросы, разоравшиеся чуть ли не над ухом. Оказалось, они уселись прямо на парапет балкона и намеривались стащить со столика бутылку минералки. На черта она им сдалась, неясно. Скорее всего, наглые птицы хотели просто похулиганить.

Отогнав их, Филипп встал. Размял затекшее тело, потянулся, сделал махи ногами. Прислушался к организму. Спина не болит, но чуть ноет. Нельзя ему спать на неудобных лежаках, только в кровати с анатомическим матрасом.

В животе заурчало. Фил вспомнил, что завтракал легко, а после не перекусывал даже мороженым. Сейчас же обеденное время, вот желудок и требует топлива.

Вообще Филипп поесть любил. Предпочитал кавказскую кухню, но и итальянская была ему по нраву. Пиццы, пасты дома он не ел, делая выбор в пользу мяса, овощей и зелени, тут же хотел именно теста, а на стейки смотрел безразлично.

Умывшись и одевшись, Фил вышел из отеля. Тот находился в районе порта, и господин Петров отправился туда. Подумалось, что забегаловка с морепродуктами может быть и в местной марине.

Зря надеялся. Нашел Фил только ларечек со снеками и напитками. Купив бутылочку воды, он развернулся, чтобы потопать обратно, как увидел вчерашнего незнакомца в белых одеждах. Сегодня он тоже был в светлом, но уже в шортах, майке и кепке. На ногах не туфли, а кроксы. Этот прикид шел ему меньше, простил. И открывал слишком много далеко не идеального тела. Сегодня Фил не принял бы мужчину за яхтсмена, но он оказался именно им: сворачивал паруса на судне под названием «Венера». Без них дальше пойдет – на моторе. А что он собирается в море, стало ясно, кода Фил увидел под навесом верхней палубы бутылку шампанского в ведре со льдом, вазу с фруктами и просвечивающий через белую штору силуэт. Намечается романтическая прогулка со всеми вытекающими!

Фил ощутил легкий приступ зависти. Сегодня он рассчитывал на свидание, а отправляется на него другой. Он будет пить ледяное шампанское, наслаждаться видом, болтать. Быть может, отправится в Ливорно, где будет угощать свою спутницу свежайшими морепродуктами…

«Венера» тем временем медленно отошла от причала, развернулась и рванула в открытое море. Скорость она набрала так быстро, что подпрыгнула на волне, а вместе с ней и сидящая на палубе женщина. Накинутая на ее голову и плечи драпировка размоталась, вздыбилась… Как поднятая течением придонная водоросль. Ткань трепетала, извивалась, но это не помешало Филу увидеть аккуратную короткостриженую женскую головку.

Лида! Это точно она. В своей вчерашней накидке. И она уплывает на яхте в море… С другим!

* * *

Он уехал-таки в Ливорно. Взял машину напрокат и покатил.

В порту Фил не смог поесть, все забегаловки были закрыты до вечера. В ближайших кафешках свежие морепродукты все подъели и предлагали вчерашние, слегка подмороженные. Пришлось есть в обычном рыбном ресторане, но затея была сравнить, сильно ли по вкусу отличаются дары моря, приготовленные по-простецки, от изысканно поданных. Последние оказались вкусными, и только. Без изюминки. Такие можно поесть и в Стамбуле, и в Баку, и в Москве, где даже моря нет.

Шампанское тоже не пошло, ограничился фужером. Не потому, что за руль надо, в Италии все гоняли под мухой, а игристое из бугая Фила выветрилось бы за час. Просто это напиток особого настроения, а то больше соответствовало водочке. Да не самой чистой, а с запашком и резким вкусом. Чтобы пить ее, немного страдая.

Зазвонил телефон. Фил глянул на экран. Определилось: «Борисыч».

– Бон джорно, – поздоровался он по-итальянски.

– Вообще-то уже бона сера, время семь вечера.

Он уже выезжал из Ливорно, хотел поскорее припарковать машину и хорошенько выпить. Он, как дисциплинированный гражданин Российской Федерации, избегал езды в нетрезвом виде.

– Ты когда собираешься домой, сеньор?

– Так к мужчинам в Испании обращаются, а в Италии – синьор.

– Душнила тебе больше подходит, – проворчал Борисыч.

Фил на самом деле часто поправлял людей, с которыми общался. На автомате, а не чтобы продемонстрировать свое интеллектуальное превосходство. Тем более что в некоторых областях он был не сведущ, как говорится, от слова совсем. В кино, например, не разбирался. В астрономии. Путался в писателях и их произведениях. Все это ему было неполезно, считай, неинтересно. Зато Фил мог собрать, к примеру, кухонный гарнитур, лишь бегло ознакомившись с инструкцией. И не просто ящики повесить, но подключить духовой шкаф, врезать раковину, отладить подачу воды. Он сам научился программированию, потому что уже имел два высших, и больше поступать в вузы не собирался. С годами Филипп пришел к тому, что учеба в них дала ему больше жизненного опыта, нежели знаний, поскольку упор он делал на самообразование, а от него отвлекали занятия по «лишним» предметам. Например, философии. Или истории. При нем последнюю дважды переписывали, а сколько до этого?

– Так когда домой, душнила? – повторил вопрос Борисыч.

– Через двое суток, на третьи. Ты же сам мне билеты бронировал.

– То есть ты уже не против того, чтобы остаться? Помнится, не хотел. – Это было правдой. Фил улетел бы сразу после того, как сделал дело, но Борисыч попросил задержаться, чтобы перестраховаться или, как он сам говорил, перебздеть. – Если все еще рвешься домой, я тебе поменяю билет. Клиент всем доволен, деньги за работу перевел в полном объеме. Ты свободен, Доби!

– Кто?

– Черт, постоянно забываю, что отсылки к фильмам тобой не воспринимаются. Это из Гарри Поттера. Только не говори, что ты и о нем не слышал.

– О нем слышал, – буркнул Фил. – А насчет обратного вылета я подумаю. Когда можно?

– Завтра в восемь вечера из Пизы есть рейс до Стамбула с пересадкой в Милане. Билеты, как ты знаешь, можно поменять за двадцать четыре часа.

Сначала он хотел согласиться на ближайший вылет. Зачем оставаться в Италии, если дома ждут дела, а здесь… Никто не ждет! Та, с которой Фил хотел бы провести эти деньки, умотала на свидание с другим. С тем, кого она вчера якобы еще не знала. Быстро сблизились мечтательная леди и романтичный на вид яхтсмен, однако. Но и такое бывает. Вот только Фил был уверен, Лида оглядывалась на него, а не в поисках ключей…

– Так что? – поторапливал его Борисыч.

– Остаюсь, – решительно проговорил Фил.

Отель оплачен, погода прекрасная, хижина не достроена, так зачем спешить? Он уже настроился на отдых у моря, а дела подождут. Тем более не такие они и важные. Документы на ВНЖ собрать надо, и он запланировал сделать это в определенные дни. Но раз случилась командировка, можно и отложить. А Лида… Ее он выбросит из головы сразу же, как напьется. Была у Фила такая особенность – под градусом о проблемах забывать. Другие отвлекались на время, а после определенной дозы возвращались к ним и увязали еще крепче. Он же становился эдаким Иванушкой-дурачком, песенки пел, веселился, возможно, даже смотрел Гарри Поттера, но забывал об этом, как и о проблемах.

С Борисычем, который одобрил решение товарища, Фил распрощался, до города доехал, машину поставил и направился в бар отеля. Там точно есть хороший ром. Махнет сейчас пару-тройку порций, а потом пойдет на еженедельную пятничную дискотеку для пенсионеров. Там он перетанцует со всеми старушками (уж они его точно не отошьют, хотя бы потому, что очень милые) и купит им всем шампанского.

– Филипп, – услышал он оклик и остановился. Так глубоко задумался, что не заметил стоящую на крыльце отеля женщину.

Это была Лида.

– О, вернулась уже?

– Откуда?

– С морской прогулки.

– С чего ты взял, что я…

– Видел тебя на яхте. – Сейчас на ней была обычная рубашка с закатанными рукавами и велосипедные штаны. – Надеюсь, не унесло ветром твою накидку? Ее буквально срывало!

– Фил, я не каталась сегодня на яхте, – резко прервала его тираду Лида. – Ты обознался.

– Хорошо, – покладисто согласился он. – Как скажешь. Я иду в бар пить ром. Хочешь со мной?

– Давай присядем на минуточку? – она указала на скамейку меж двух кипарисов. – Я не отниму у тебя много времени.

– Ты пришла ко мне? – удивился он. Думал, их встреча случайна.

– Да, мне нужно пару вопросов тебе задать.

– Зачем я приходил к тебе? Хотел в Ливорно позвать за компанию.

– Перестань меня перебивать, – разозлилась она. – Ты сердишься на меня за то, что я не открыла? Извини за это. Но я никого не хотела видеть, как и объяснять почему.

– Но сейчас ты уже в другом настроении, и мое общество тебе не в тягость, – закивал головой он. Фил сам понимал, что ведет себя как капризный мальчишка, но ничего с собой не мог поделать. – Как ты, кстати, узнала, что я тут живу?

– Это лучший отель в городе, а ты рационален и небеден. Ты платишь за комфорт, потому что понимаешь, траты не напрасны. Лишнего ты не заплатил бы – золоченые унитазы не для тебя, как и старинные фрески. И в хижине у моря ты жить не стал бы. В апартаментах нет рум-сервиса, тоже не подходит. Эта четверка идеальна для тебя.

– Развернуто ответила.

– Чтобы ты больше меня не перебивал. – Лида легонько взяла Фила за указательный палец и потянула к скамейке. Он дал себя отвести к ней. Рома он уже не так хотел, как пять минут назад. – Пропала Женя. С вечера не отвечает на эсэмэс и звонки. И дома ее нет, я дважды ходила.

– Такого раньше не бывало?

Она напряглась. Но быстро сориентировалась и сказала неправду:

– Нет.

Почему эта женщина постоянно обманывает? Не умеет, а врет.

– Я не знаю, – пошла на попятную Лида, уловив его недоверчивый взгляд. – Раньше я не донимала ее. Вчера впервые.

– С чем связана такая перемена в тебе? Или с кем? – Он имел в виду яхтсмена, но оказалось…

– Мысли о тебе не отпускали, и я хотела поделиться ими с подругой, – выпалила Лида.

– Неожиданно.

– Наше знакомство, оно ни к чему! Я не искала его и продолжать не хотела, поэтому улизнула от тебя. – И спряталась от него за полосами жалюзи, судя по всему.

– Что плохого в нашем знакомстве?

– Я не хочу впускать в свою жизнь новых людей. Особенно мужчин. И не спрашивай почему, причина есть. – Она полезла в нагрудный карман рубахи и достала из него трофей Фила – золотую пуговицу. – Ты этим кинул в мое окно?

– Да.

– Откуда у тебя эта пуговица?

– Нашел.

– Не может такого быть. Она с пижамы Джины, а она никогда не позволит себе выйти в домашней одежде на улицу.

– Выходит, я был у нее и случайно оторвал?

– Получается, так.

– В порыве страсти, да? – насмешливо проговорил Фил. – А потом потопал к тебе, чтобы одержать сразу две победы за день?

– Перестань скалиться, – рассердилась она. – Если ты был у Джины, скажи мне, и я перестану волноваться. А была между вами страсть или нет, мне дела нет.

– Утром, когда я купался после пробежки и строительства хижины, эта пуговица подмигнула мне со дна моря. Я нырнул и поднял ее на поверхность.

– Это еще большая дичь. К морю Женька точно не пошла бы в пижаме.

– Может, пуговица не ее? Мало ли, у кого такие же нашиты на одежду.

– Ты обратил внимание на вензельки? – Лида провела пальцем по рисунку. – Это инициалы.

– Джина Костелло, ясно.

– Да, пуговицы именные. Ограниченная серия. Их выпустили для коллекции весна-лето 2016 года. Женька срезала пуговицы с жакета, который давно относила, и пришила к новой пижаме. Их было всего шесть, и она боялась потерять хотя бы одну, потому что пришлось бы менять все.

– Значит, потеряла все-таки, а остальные спорола да выкинула в море. Почему женщины придают пустым мелочам столько значения?

– Потому что как раз мелочи и важны! – запальчиво возразила Лида. – Даже если кажутся пустыми на первый взгляд.

– Скоро твоя подруга найдется и сама тебе расскажет, как ее пуговица оказалась на морском дне.

– Я волнуюсь за нее, Филипп.

И так она это сказала, что он стал серьезным. Не хотелось больше ерничать, как и отмахиваться от Лиды. Нужно помочь ей. Рыцарь он или нет?

– Ром отменяется, – вздохнул он и встал со скамейки. – Пошли, – скомандовал Фил.

– Куда?

– К Женьке домой.

– Но она не открывает.

– Разберемся.

Плана у Фила пока никакого не было. Надо сначала на месте сориентироваться, а потом думать. Или, как любил говорить Борисыч, «кумекать».

Они быстро шли по набережной, не отвлекаясь на разговоры и любование пейзажами. По пути им попадались люди, в том числе нарядные старички, те направлялись на дискотеку. До нее еще час, но почему бы не выйти пораньше и не прогуляться по променаду? Все же этот городок – отличное место для встречи старости. Здесь можно достойно доживать свой век. Неспешно, с чувством, смаком, легкостью. Медленно и красиво уходить за горизонт, как это сейчас делает солнце…

– Ты разогнался, я за тобой не успеваю, – простонала запыхавшаяся Лида.

Фил про себя усмехнулся. Это в его стиле, думать о медленном угасании, но при этом нестись вперед со скоростью молодого бычка, впервые выпущенного на арену. Мысли и действия у него частенько не совпадали, что удивляло окружающих. Миха, к примеру, долгое время думал, что, остервенело колотя грушу, Фил представляет себе рожу врага, а несясь на тренажере в гору, воображает непреодолимые препятствия. А он в уме разыгрывал шахматные партии или вспоминал номера машин, встретившихся ему по дороге в спортзал.