Текст книги "Дом бьющихся сердец"

Глава 20

– Ты… – Я пытаюсь скрыть обиду и удивление, но, если верить Сиб, я строю самое жалкое подобие лица кирпичом. – Ты помолвлен?

Лор внимательно изучает мою реакцию.

– С каких пор? – Голос у меня слабый и хрупкий, как песочное печенье, которое нонна пекла на Йоль.

– Мы подписали соглашение вчера вечером.

Вчера вечером?! Вчера мы с ним вместе ужинали! Когда он успел слетать в Глейс, чтобы договориться о помолвке? До или после той напыщенной речи о том, что парные узы воронов на всю жизнь?

Перед глазами, перекрывая тьму Лоркана, всплывает образ Алёны – ее бледный овал лица, серебро глаз, копна белокурых волос до пояса.

Глупо, до крайности нелепо, но весть о предстоящей свадьбе Лора по ощущениям похожа на удар в сердце.

Подбородок короля опускается ниже, когда он продолжает меня рассматривать.

– Этот союз – большой шаг на пути к миру.

– Да уж, не сомневаюсь. – Мое горло словно протерли наждачкой, вместе с остальными органами. – Имоджен, должно быть, разочарована.

– С чего ей разочаровываться?

Вместо того чтобы констатировать очевидное, я спрашиваю:

– Теперь ты переедешь в Глейс или твоя невеста поселится в Небесном Королевстве?

Я представляю ее в комнате, которую я освободила: как она перебирает нежными пальчиками мягкие ткани одежд, заказанных для меня Лорканом. Насколько я могу судить, они ей подойдут. Скажет ли он ей, что их сшили специально для нее?

Мелочная ревность поднимает свою головку, и я внезапно жалею, что не сняла всю одежду с вешалок и не взяла с собой. Даже то жуткое черное платье с перьями.

Легкая улыбка появляется в уголках губ Лоркана. Наверняка он мечтает о своей маленькой принцессе, поскольку мои мысли совсем не забавны.

– Алёна пока останется в Глейсе.

Значит, она вернулась на родину… Должно быть, ее отъезд связан с беспорядками в Люче. Или же путь на север ей подсказало разбитое сердце. Все же, думаю, ей нравился Данте. Интересно, предвкушает ли она предстоящую свадьбу или в ужасе от того, что выходит замуж за перевертыша, способного в любой момент оборвать ее невероятно долгую жизнь фейри?

– Мне нужно… нужно…

Что тебе нужно, Биокин?

Мне нужно передохнуть и подумать.

Нужно, чтобы меня перестали забрасывать ошеломляющими новостями.

Нужно перестать беспокоиться от того, что у остальных жизнь движется вперед, в то время как я оказалась в подвешенном состоянии.

– Мне нужно идти, – удается выдавить мне.

– Как скажешь. Позволь мне отнести тебя к Энтони, чтобы не пришлось бросать вызов улицам Люче.

– Ты же меня знаешь: я люблю прогуляться.

– Фэллон. – Он вздыхает. – В следующий раз мы с тобой увидимся не скоро. Позволь мне хотя бы убедиться, что ты благополучно добралась до места назначения.

– Какое тебе дело до моего благополучия?

Улыбка сползает с его лица, а челюсти сжимаются так, будто голова превращается в кусок металла.

– Как мы и условились, ей не причинят вреда, – вклинивается Данте, который так и не приказал своему капитану повернуть обратно в Изолакуори.

Лоркан переключает внимание на другого короля.

– Ты не видел, что твой народ сделал с ее домом, Реджио?

Взгляд короля фейри прыгает по голубым стенам, которые когда-то меня защищали.

– Не видел. – Хотя его ответ не влияет на состояние моего дома, он влияет на состояние моего сердца, смывая часть боли. – Я прослежу, чтобы его восстановили.

– Пожалуйста, также проследи, чтобы твои солдаты держались подальше от моей… – Лоркан так редко запинается, что затянувшаяся пауза заставляет меня вновь заглянуть ему в глаза. – Подданной.

– Я не твоя подданная. – В моем голосе нет резкости. Он едва слышен. Я чувствую себя опустошенной и усталой.

Я скучаю по Фебу. Скучаю по нонне и мамме, даже если они по мне не скучают…

Камень! Он упал. Я осматриваю булыжники мостовой, но глаза застилает столько эмоций, что земля под ногами напоминает палитру художника. Моргаю несколько раз, но это едва ли помогает прояснить затуманенное зрение.

Я приседаю и провожу руками по изъеденным ветром и солью камням, по жесткой траве, которая каким-то чудом умудрилась здесь вырасти, несмотря на суровые условия.

Что ты ищешь? – спрашивает Лор через связь… или же вслух? Не уверена.

Я больше ни в чем не уверена, кроме того, что мне необходимо найти эту частичку моей матери и как можно скорее добраться до Сиб.

– Маммин камень.

Ощущения такие, будто ко мне приближается гигантская волна, которая унесет меня так глубоко под воду, что на этот раз я не выплыву сама, если только мне не будет за что или за кого держаться. Я ползу на четвереньках, трясущимися пальцами елозя по булыжникам, пока не натыкаюсь на гладкий камешек. Маммин камешек.

Поднимаясь, сжимаю его так крепко, что неглубокие насечки впиваются в ладонь.

– Вообще-то я передумала. – Мне нужна Сиб, как Минимусу нужен океан. – Если твое предложение еще в силе, не мог бы ты отнести меня к Энтони?

– К Энтони? – Брови Данте сходятся так близко, что почти сливаются. – К Энтони Греко?

– Мой дом непригоден для жизни, Маэцца.

Хотя Данте изменился – как все мы, – я замечаю резкое движение его кадыка.

– Рибио позволяет тебе ночевать с типами вроде Энтони Греко?

– Энтони – мой друг. Кроме того, это моя жизнь. Мне решать.

– Если тебе негде остановиться, Фэллон, я могу выделить тебе комнату в замке, – предлагает Данте.

– Нет. – Золото в глазах Лора вспыхивает, на широких плечах клубится дым. – Она останется с Греко.

Рот Данте растягивается в кривой усмешке.

– Мне казалось, ты мне доверяешь, Лор.

– Не называй меня Лором. Ты не ворон и не мой друг, Реджио. Что касается доверия, то его нужно заслужить.

Не успеваю я и моргнуть, как Лоркан распадается на пять воронов, которые сливаются в одного.

– До следующей встречи, Заклинательница Змей. – Прозвучи это прозвище из уст любого другого человека, я рассердилась бы, но Данте произносит его не как оскорбление. Он произносит его так, будто протягивает оливковую ветвь перемирия.

– Будет ли следующая?

– Будет много встреч. В конце концов, вы притягиваете к себе проблемы, синьорина Росси.

– Но наверняка не такие, что требуют вмешательства самого короля. – Я улыбаюсь Данте, и хотя наш разговор не перекрывает разочарование от того, что он меня бросил, он стирает еще один слой боли.

Бронвен ошибается. Мы с Данте, возможно, никогда не будем так же близки, как прежде, но я ни за что не смогу лишить его жизни.

Его полные губы раздвигаются вокруг ослепительно-белых зубов.

– Кто еще способен справиться с тобой так же искусно, как я?

Лоркан хватает меня за плечи и дергает вверх. Мы взлетаем так быстро и так высоко, что сердце падает на сжавшийся желудок, а уши закладывает.

Принц использовал тебя, Фэллон, или уже запамятовала?

Я знаю, что Лоркан меня не выронит, тем не менее обхватываю одной рукой прохладный металл его лап, пока другая сжимает маммин камень.

Нет.

Данте запрокидывает голову, наблюдая за нами, и я какое-то время выдерживаю его взгляд, но вскоре меня отвлекает вид Люче с высоты. Водные артерии сверкают, как дорожки из блесток, вокруг двадцати пяти островов, которые по мере нашего продвижения на восток ширятся и ширятся, вместе с пестрым многоцветием домов и изумрудных просторов.

Я не забыла и то, как ты воспользовался моей добротой, Лоркан Рибио.

Не смей грести нас под одну гребенку! Мы с Данте совсем разные.

Ну, вы оба короли. Оба любите Люче. Оба женитесь на иностранных принцессах. Мне продолжать? Уверена, сходства гораздо больше.

Лоркан бурчит что-то на вороньем, после чего кренится к земле. В отличие от Ифе, он спускается медленно, словно давая мне возможность полюбоваться королевством, которым я когда-то надеялась править. Какой же я была доверчивой!

Когда мы приземляемся у бежевых стен владения Энтони, окружающие их спрайты и солдаты-фейри расступаются, освобождая место гигантскому ворону. Все наблюдают за нами, держась за рукоятки мечей или за трубки для метания дротиков. Опустив меня на землю, Лор разделяется на несколько воронов.

Ифе ждет тебя внутри. Она останется на время твоего визита. Когда будешь готова вернуться домой, дай ей знать, и она доставит тебя обратно.

Я не поправляю его, напоминая, что его дом – не мой и что я точно не захочу возвращаться теперь, когда с ним будет жить Алёна из Глейса.

Передай Фебу привет от меня и скажи, чтобы не сердился.

Его три златоглазые птицы парят над моей головой, в то время как более крупная, состоящая из двух ворон, остается рядом.

Если наши пути пересекутся.

А с чего их путям не пересечься? Лор намерен отсиживаться в личных покоях? Или планирует длительную поездку в Глейс к своей невесте?

Вопросы крутятся в голове, пока я подхожу к кованой бронзовой двери и поднимаю руку, чтобы постучать. Костяшки пальцев ударяют по воздуху, поскольку отполированный прямоугольник со скрежетом раскрывается.

– Фэл! – звенит мое имя, и мне на шею кидается девушка, которая ненавидит объятия, – Сибилла.

– Энтони сказал о твоем прибытии, но я думала, что он мне лапшу на уши вешает. Эй! Делайте отсюда крылья, пока я не отфутболила вас всех до самого Марелюче!

Я ахаю – как она обращается к воронам Лоркана! – но быстро понимаю, что подруга прогоняет напирающих на нас спрайтов. Я выгибаю шею и не обнаруживаю на фоне синего неба ни одного черного пятнышка.

Король воронов улетел.

Сибилла хватает меня за руку и затаскивает в стеклянный коридор, окруженный с обеих сторон ухоженными геометрическими садами.

– Откуда Энтони узнал?

– От Ифе. – Она заглядывает мне через плечо, в то время как я с благоговением верчу головой. – Где Феб?

– Вернулся в Небесное Королевство.

– То есть как вернулся?

Я ввожу ее в курс дела, пока мы идем по коридору, залитому солнечным светом и испещренному тенями спрайтов, жужжащих снаружи.

– К счастью, внутрь им нельзя. Данте весьма сговорчив, учитывая все обстоятельства. Хотя во многом его сговорчивость обусловлена сделками, которые он заставил нас заключить.

– Какими сделками?

– Если мы не будем держать язык за зубами о его причастности к смерти брата, мы будем у него в долгу.

– И вы все дали клятву?

Сиб кивает. Мне не нравится, какой властью обладает Данте над моими друзьями.

– Мне так жаль…

– Насчет чего?

– Что вы все стали изгоями.

Она передергивает плечом, от чего желтый рукав платья опускается.

– Это временно. Через пару лет мирной жизни все забудут и всё вернется на круги своя.

По полу из квадратов белого и нефритового мрамора отдаются шаги. Цок. Цок. Цок.

У меня брови сходятся на переносице. Судя по звуку, идет женщина в туфлях на каблуках. За все годы нашего знакомства Джиа ни разу не надевала ничего подобного. Да и Ифе утром была в ботинках. Может, успела сменить обувь? Хотя она тоже не производит впечатления носительницы туфель.

И действительно, появляется женщина, и действительно – эта женщина не Джиа и не Ифе.

– Добро пожаловать в отряд сопротивления, микара.

Глава 21

Шуршат тонкие слои малиновых складок на платье Катрионы, когда она приближается, ее взгляд скользит по моему лицу, прежде чем опуститься ниже, на неженственный и мокрый наряд. Гладкую кожу между ее бровями не портит ни одна морщинка неодобрения.

Я искоса смотрю на Сибиллу, которая сжимает мои пальцы и бормочет уголком рта:

– Синьорина Колокольчик решила присоединиться к нашему делу.

Я и не догадывалась, что мои брови могут подняться еще выше, но теперь они уже касаются линии роста волос. Впрочем, природа не наделила меня особенно высоким лбом. Отпускаю руку Сиб, снимаю прилипшую к телу мокрую рубашку.

– Катриона сказала «сопротивление». Чему мы сопротивляемся?

– Классовой тирании. Господству фейри. – Куртизанка останавливается в нескольких сантиметрах от нас с Сиб, на пороге другой великолепной комнаты с расходящейся в противоположные стороны лестницей, на которой могли бы поместиться десять взрослых мужчин, держащихся за руки.

– Ты работаешь на Лоркана? – Я вновь перевожу взгляд на Катриону.

– Нет. – Ее накрашенный рот сжимается, возле уголков образуются зеркальные скобки. Надо полагать, она не в восторге от воронов. Но если она не в восторге от нового короля и противостоит другому королю, тогда на чьей она стороне?

Заметив мое недоумение, Сиб объясняет:

– Мы работаем на людей. Работаем над тем, чтобы сделать Ракс более безопасным и чистым. Лоркан финансирует наше дело из-за сделки, которую Энтони заключил с Бронвен много лет назад.

Я вспоминаю, как Сибилла упоминала нечто о подпольной деятельности Джианы и Энтони в Ракоччи. Также вспоминаю, как в ту же ночь Энтони обсуждал с фейри-охранником «поставку пыли».

– Какой сделки? – спрашиваю я наконец.

– Он нам не докладывал. – Хотя голос Сиб не дрожит, нечто в выражении ее лица заставляет меня задуматься.

Я прекрасно разбираюсь во всем, связанном с Сиб, поэтому прихожу к выводу, что она знает подробности сделки Энтони, а Катриона не знает. Возможно, подруга не верит намерениям куртизанки. Лично мне кажется странным ее желание помогать людям, учитывая, с какой готовностью она изменила форму ушей с помощью заостренных драгоценных камней и как плохо обращалась с ракоччинской служанкой Флорой.

Решив отложить расспросы на то время, когда мы с Сиб останемся одни, я меняю тему:

– И ни один фейри не знает о вашем сопротивлении?

– О, они полностью осведомлены о наших вылазках на Ракс, чтобы переправить продовольствие и материалы для строительства более прочных жилищ. – Локоны Катрионы длиной по плечи отливают золотом в свете свечей, вставленных в вычурный канделябр, украшенный разноцветными драгоценными камнями.

Сибилла закатывает глаза.

– «О наших вылазках»? Ты только вчера постучала в нашу дверь и еще не ездила в Ракс.

– Я предложила присоединиться, но Энтони меня заверил, что у них с компаньонами все под контролем, поэтому велел нам с тобой прикупить что-нибудь для особняка и придать ему уюта. – Катриона кивает на комнату, ее взгляд скользит по каждому карнизу и граненому камню, прежде чем вновь остановиться на моем лице. – Раньше поместье принадлежало маркизу Птолемею Тимею. Слышала, вы были хорошо знакомы, Фэллон.

У меня мурашки бегут по коже, а внутреннюю сторону век обжигают вспышки воспоминаний о том вечере, когда он напал на Минимуса.

– Лоркан купил дом у маркиза?

Полные губы Сибиллы раскрываются в ослепительной улыбке.

– Лоркан купил его у Данте.

– Э-э… не вполне понимаю. – Скорее совсем не понимаю.

– Неделю назад Птолемей пропал. – От этой новости дергается мышца под ребрами, которая напряглась при вести, что я нахожусь в доме ненавистного аристократа фейри. – Поскольку у него нет наследников, его имущество перешло короне. Данте предлагал Лоркану кучу других домов, даже целый остров в Тарелексо, но Лоркан хотел купить именно это поместье в Тарекуори.

Мои ресницы хлопают так же быстро, как крылья Лора, когда он спасал меня от гигантской волны. В курсе ли король воронов о моей стычке с янтарноглазым фейри? Причастен ли он к его пропаже? Нет. Неделю назад мы еще собирали его воронов. Он не стал бы высовываться, чтобы отомстить за меня и моего змея.

Тогда Энтони? В конце концов, теперь этот дом его и он знал о размолвке. Но опять же, несостыковка по времени. Он был на юге, сражался с галеоном. И Данте тоже не мог этого сделать, так как гонялся за мной по всему королевству.

Верь я в совпадения, то списала бы исчезновение маркиза на счастливую случайность.

– Почему Лоркан хотел купить именно этот дом?

– Из-за частной пристани. – По застекленному коридору эхом разносится голос Энтони.

Я резко оборачиваюсь: капитан и его двое помощников смахивают капли воды с лохматых шевелюр.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель. – Ботинки Энтони оставляют грязные следы на нефритовых полах. Поджав губы, он оглядывает мой потрепанный наряд, затем обводит взглядом свой огромный дом.

– Большущий, – замечаю я.

– Не я его выбирал. Впрочем, сомневаюсь, что мои предпочтения интересуют Морргота. – Для того, кто некогда поддерживал стремления воронов, Энтони говорит так, будто полностью разочаровался в их целях.

– Наверняка ты можешь его продать, – предлагаю я, когда молчание затягивается. – В конце концов, он твой, верно?

– По документам я владелец. – Энтони сглатывает. – Но у меня нет ни времени, ни желания переезжать. Кроме того, дарованный мне корабль слишком велик и не сможет пришвартоваться где-то, помимо Тарекуори, а учитывая наше растущее сообщество… – он смотрит на нас с Катрионой, затем кивает в сторону лестничной площадки первого этажа, – нам нужно много места.

Я поворачиваюсь и вижу дымчатый туман ворона, который обретает форму – форму Ифе.

– Прошу прощения, Энтони, но я выполнять приказы.

– На тебя он не сердится, Ифе. – Риччио взбегает по лестнице, где в пролете стоит новый предмет его обожания. – Просто, по его мнению, Лоркан приставил тебя сюда из-за того, что не доверяет ему в отношении Фэллон.

Дыхание на миг перехватывает, когда я вспоминаю записку Энтони, которую я разорвала в клочья и выбросила в туалет. Неужели Лоркан успел ее прочитать и принял, как и я сперва, за любовное послание?

– Риччио… – почти рычит Энтони, явно недовольный тем, что друг сообщил о том, что он не доверяет ворону Лоркана.

– Не знаю, как вам… – Маттиа почти подбегает к Сибилле, – а мне нужна ванна.

Когда он берет ее за руку, в глазах подруги загораются насмешливые огоньки.

– Я не купаю мужчин, биббино.

Уголки губ Маттиа приподнимаются. Потому что она назвала его малышом при людях? Вдруг он притягивает Сиб к себе, прижимает ее, такую цветущую в красивом желтом платье, к себе, в промокшей, грязной одежде, и я понимаю, что его ухмылка была вызвана вовсе не милым прозвищем.

– На мой взгляд, синьорина Амари, вам сейчас тоже просто необходимо принять ванну.

– Негодяй! – Подруга смеется, и ее смех рассеивает напряжение, возникшее между столь цветастой группой постояльцев особняка.

Совершенно не в духе застенчивого помощника, каким он был раньше, Маттиа подхватывает смеющуюся Сибиллу и уносит вверх по лестнице. Мгновение спустя в коридоре наверху с грохотом захлопывается дверь. Катриона вздыхает.

– Юная любовь.

– С каких это пор ты веришь в любовь, Катриона? – интересуюсь я.

Она косится на меня.

– Точно. Я хотела сказать «юная похоть».

– Тебе уже показали твою комнату? – Вопрос Энтони отвлекает мое внимание от того места, где решетчатые перила исчезают в потолке.

– Нет еще.

– Тогда идем.

– Я могу ее проводить, Энтони. – Каблучки Катрионы цокают по плитке, когда она следует за ним к лестнице. – Я уже хорошо знакома с домом.

Не оборачиваясь, он бросает:

– «Уже»? Кажется, Тимей не был одним из твоих самых преданных клиентов?

Ее шаги замедляются, а я морщу нос. Я как-то задумывалась на мгновение о том, чтобы спать с мужчинами за деньги, но, может, я и потеряла веру в любовь, однако все равно никогда не смогла бы последовать по стопам Катрионы.

Она упирает тонкие ручки в бедра.

– У женщин в Люче не так много возможностей заработка, Греко, так что оставь свои ханжеские замечания при себе.

Мышцы под его промокшей черной рубашкой напрягаются, и он наконец оглядывается на сердитую куртизанку.

– Ладно. Зря я так. Но пока ты не докажешь свою преданность, придется тебе мириться с моими подозрениями. Что касается Фэллон, дом мой, и я сам покажу ей спальню. Фэллон?

Я обхожу Катриону и поднимаюсь за Энтони по лестнице. Ифе отделяется от тени Риччио и следует за мной. Хотя мне нравится ворон, которого Лоркан приставил для моей охраны, я не нуждаюсь в защите в стенах этого дома, о чем я и сообщаю, приостановившись на лестничной площадке.

– Мне велеть присматривать за тобой.

– Но не в доме же Энтони?

Взгляд ее темных глаз прыгает с капитана корабля на меня и обратно.

– Я должна быть рядом, когда его нет.

Я указываю на лидера сопротивления.

– Вот же он.

– Она имеет в виду не меня, Фэллон. – Голос Энтони холодный, как лед. – А Лоркана. – После напряженной паузы он добавляет: – Король все еще полагает, что я могу изменить твою судьбу.

Глава 22

У меня перехватывает дыхание. Энтони намекает на то, что я убью Данте? Неужели ему известно о последнем предсказании Бронвен? Мой большой палец упорно обводит бороздки на камешке, все еще лежащем в ладони.

Синие глаза Энтони впиваются в мои широко распахнутые фиолетовые.

– Он все еще полагает, что ты, Фэллон Бэннок, способна влюбиться в безродного бунтаря вроде меня.

Хотя в его голосе не прозвучало вопроса, напряженность, с которой он изучает мою реакцию, вынуждает меня задуматься: а не продолжает ли Энтони питать ко мне чувства?

– Вот только он принес ее сюда, так что не так уж сильно ты его пугаешь, – бросает Риччио, проходя мимо нас по длинному коридору, обшитому панелями из бордового бархата и с золотой вышивкой. – Эй, Ифе, если у тебя когда-нибудь нарисуется просто́й, моя комната – последняя по коридору.

– Про́стой? – повторяет ворон, неправильно ставя ударение.

Риччио поворачивается, не останавливаясь.

– Ну, свободное время.

Ифе достаточно любезна, чтобы улыбнуться.

– Не думаю, что у меня будет про́стой.

Потому что Лоркан будет слишком занят ухаживаниями за своей глейсенской принцессой… Эта мысль загорается в голове, как золотые бра, висящие на стенах и испускающие свет столь тусклый, что он не способен разогнать тени.

– Сибилла настояла, чтобы тебе выделили комнату рядом с ее. – Энтони разворачивается на пятках своих грязных ботинок и шагает по коридору деревянной походкой, его челюсть сжата. Он останавливается перед третьей с конца дверью и поворачивает золотую ручку, прикладывая силу больше необходимого. – Шторы не распахивать. Хочешь света – выйди в сад. – Он пропускает меня в небольшую гостиную, оформленную во всех оттенках синего и бирюзового. – Кровать здесь. – Он раздвигает две деревянные панели с резьбой.

Даже моя спальня в замке Лоркана не столь великолепна, как эта. Впрочем, вороны живут гораздо более скромно, чем фейри. Мне не хочется восхищаться чем-либо, принадлежавшим Тимею, но, проводя кончиками пальцев по богатой парче кресла в гостиной, я невольно восторгаюсь бархатной роскошью своего окружения.

По привычке проверяю кончиками пальцев наличие пыли. Разумеется, ее нет. В конце концов, у маркиза, как и у всех аристократов фейри, целая армия слуг. Поскольку в доме ни намека на спрайтов или людей, я предполагаю, что Энтони всех их распустил.

– Энтони, а твоя спальня где?

От вопроса черные зрачки в глазах капитана расширяются, пока почти не соприкасаются с краями радужки.

– Этажом выше. Хочешь заглянуть?

Ифе молчит, но от ее шеи поднимаются всполохи дыма и скользят по черному перышку, вытатуированному у нее на скуле. Я достаточно хорошо изучила язык тела воронов, чтобы понять: предложение капитана ей не по нраву.

Интересно, что она сделает, реши я подняться в его спальню? Остановит меня?

– Сейчас мне бы хотелось принять ванну и переодеться в чистое, – говорю я, и зрачки Энтони сужаются. – Давай позже? – Уж очень мне хочется обследовать каждый уголок дома. – Как думаешь, тут… тут можно раздобыть какую-нибудь одежду? У меня ничего нет.

– Сибилла с Катрионой забили твой гардероб еще утром.

Энтони уходит, пожелав мне получить удовольствие от расслабляющей ванны и предупредив, что Сиб сопроводит меня на ужин.

Я подхожу к гардеробу. Вероятно, там одни лишь платья. И действительно, он ломится от радужных шелков.

– Лучше ты не подниматься наверх. – Ифе стоит у входа в гардеробную, широкие плечи почти касаются дверного косяка. – Лоркан не понравится.

– Не хочу показаться неблагодарной, но меня не очень волнует, что понравится Лоркану, Ифе. – Я заглядываю в центральную секцию шкафа. Ящички там заполнены нижним бельем и аксессуарами, за которые я была готова удавиться в то время, когда еще мечтала о всякой ерунде.

– Тебе нравится Энтони?

Я отдергиваю пальцы от кружевного колье, украшенного блестками, такие носит Катриона.

– Как друг.

– Только как друг?

– Да.

– Тогда не заходи в его комната.

Я хмурюсь.

Ифе оглядывает огромную гардеробную, словно выискивая притаившегося ворона.

– Если хочешь сохранить друг, не ходи.

Я закрываю ящик – немного чересчур сильно – и сжимаю в кулаке маммин камень.

– Хочешь сказать, что он причинит Энтони вред?

– Он не доверять Энтони.

– Тем не менее… – я раскидываю руками и кручусь, – я здесь.

– Но я тоже здесь, Фэллон.

Я нежусь в обжигающе горячей ванне, от которой краснеет кожа, ставшая бледной за время моего короткого пребывания в Небесном Королевстве. Ифе не стережет меня в ванной, отделанной белым мрамором, но можно не сомневаться, что она стоит прямо за закрытой дверью.

Хотя я пыталась расслабиться, в голове крутится наш недавний разговор. Она здесь, потому что Лоркан не доверяет Энтони. Поскольку небесный король помолвлен, то вряд ли его беспокойство вызвано ревностью. Вероятно, Лоркан Рибио переживает, что меня поглотит пламя былой симпатии и я не воплощу в жизнь новое пророчество Бронвен.

Когда лопается последний мыльный пузырь, я вылезаю из ванны, заматываюсь в полотенце и иду по восхитительно нагретому камню за золотой расческой. Провожу ею по волнистым локонам. Если подумать, ничто и никто не мешает мне возродить отношения с Энтони.

Вдруг зеркало передо мной темнеет, белый мрамор сменяется черным сланцем. Я часто моргаю, но неожиданная тьма перед глазами никуда не девается. На камень падает вода, воздух заполнен паром, который я вдыхаю слишком часто.

Машу перед собой ладонью, пытаясь разогнать пар. Где это в Люче я…

Ох…

Ох!

Я зажмуриваюсь и отчаянно велю себе убраться подальше от ванной комнаты Лоркана.