Текст книги "Звездные дороги. Истории из вселенной Эндера"

Но что, если названная Джейн ничтожная сумма причитавшихся с него налогов действительно верна? А если бы ему удалось заставить программу назвать более разумную цифру? Если программа написана достаточно качественно, то, возможно, она вполне могла стать тем самым финансовым советником, в котором он так нуждался. По крайней мере, она мгновенно среагировала на земную идиому времен его детства и тут же нашла среди его собственности две компании, занимающиеся бараниной. И, как легко убедился Эндрю, их рыночная стоимость полностью совпала с той, какую назвала эта женщина.

Не женщина. Программа. Человеческое лицо на дисплее – всего лишь уловка, чтобы придать ей индивидуальные черты и заставить потенциального покупателя воспринимать ее как человека. Одно дело, удалить с компьютера бездушные файлы, и совсем другое – грубо оттолкнуть симпатичную даму.

Что ж, с ним такое не сработало. Он избавился от нее, и если потребуется, готов повторить эту процедуру еще раз. Но теперь, когда до назначенного срока оставалось всего две недели, Эндрю всерьез подумывал о том, что, возможно, ошибся. Стоило бы потерпеть навязчивость этой виртуальной особы, как бы она его ни раздражала. Вполне возможно, что, покопавшись в настройках, общение с ней удалось бы свести к максимально комфортному для него текстовому режиму.

Вернувшись к своей электронной почте, Эндрю снова вызвал письмо с рекламой. На этот раз, однако, появилось стандартное сообщение: «Файл недоступен».

Эндрю выругался. Он понятия не имел, на какой планете выпускают такие программы, а поддержка связи по ансиблю – удовольствие не из дешевых. Как только он закрыл демоверсию, канал вполне мог прерваться – какой смысл тратить драгоценную межзвездную связь на клиента, который совершает покупку сразу? Что ж, ладно. Ничего не попишешь.

Бенедетто обнаружил, что потратил на отслеживание маршрута Виггина куда больше времени, чем рассчитывал. Задача оказалась не из легких – все перелеты были засекреченными, так что чиновник только укрепился в мысли, что тот работает на некое правительственное агентство. Данные о предпоследнем удалось найти лишь случайно. Вскоре, однако, Бенедетто понял, что намного проще будет отслеживать путешествия Валентины – его подружки, сестры, секретарши, или кем там она ему приходится.

К его удивлению, парочка никогда не задерживалась на одном месте. Всего за несколько перелетов Бенедетто переместился во времени на триста лет назад, к самому началу эпохи колонизации, и ему впервые пришло в голову, что загадочный Эндрю Виггин вполне может оказаться тем самым и ничего невозможного в этом нет.

Пока Бенедетто еще не был готов поверить в подобное. Но если это правда, если это действительно тот самый военный преступник, который…

Открывались просто ошеломляющие возможности для шантажа.

Как могло случиться, что никто другой не занялся столь очевидным исследованием биографий Эндрю и Валентины Виггин? А может, они уже платят шантажистам на нескольких мирах?

Или их шантажистов уже нет в живых? Бенедетто понял, что ему следует вести себя как можно осторожнее. У людей с таким количеством денег всегда есть могущественные друзья. И ему тоже нужно было найти друзей, которые защитят его, пока он будет воплощать в жизнь свой новый план.

Валентина решила, что Эндрю заинтересует появившееся в местных новостях объявление.

– Я слыхала о таком и раньше, но сейчас мы оказались достаточно близко, так что, пожалуй, стоит взглянуть самим.

Речь шла о выступлении Говорящего от Имени Мертвых.

Эндрю каждый раз становилось не по себе при мысли, что псевдоним, которым он когда-то подписал свою книгу о Королевах жукеров, стали использовать служители новой религии. Никаких догм эта религия не проповедовала, так что практически любой, независимо от веры, мог пригласить Говорящего от Имени Мертвых принять участие в обычной церемонии похорон или выступить отдельно, даже спустя много лет после того, как покойный был похоронен или кремирован.

Однако на подобные выступления от имени мертвых их вдохновила вовсе не «Королева». Своим возникновением новый обычай был обязан его второй книге, которая называлась «Гегемон» и была посвящена Питеру Виггину, брату Эндрю и Валентины. Питер, ставший Гегемоном в разгар охвативших Землю гражданских войн, путем искусной дипломатии и грубой силы объединил человечество под властью единого могущественного правительства. Будучи просвещенным деспотом, он создал институты, которые в будущем должны были разделить с ним власть. Именно во время правления Питера всерьез началась колонизация других планет. Тем не менее Питер с детства отличался жестокостью и бесчувственностью, держа брата и сестру в постоянном страхе. Собственно, это Питер устроил так[11]11
  На самом деле это устроила Валентина, не желая усиливать позиции Питера авторитетом Эндера. Здесь мы наблюдаем одно из неустранимых противоречий между романами «Игра Эндера» и «Эндер в изгнании», на которое просто принято закрывать глаза. Сам Орсон Скотт Кард неоднократно отмечал этот факт в различных интервью.


[Закрыть], что Эндрю не смог вернуться на Землю после победы над жукерами, и вряд ли стоило удивляться, что Эндрю не испытывал к нему особой любви.

Именно поэтому он решил написать «Гегемона» – чтобы попытаться выяснить правду о человеке, совершившем за свою жизнь столько великих и ужасных поступков. Итогом стала безжалостно честная биография, показавшая Питера таким, каким он и был, со всеми его достоинствами и недостатками. Поскольку книга была подписана тем же именем, что и «Королева», уже изменившая отношение к жукерам, она привлекла к себе немало внимания и в конце концов привела к появлению «Говорящих от Имени Мертвых», которые пытались с той же прямотой высказываться о покойных, как знаменитых, так и малоизвестных. Они выступали на похоронах героев и кумиров, откровенно рассказывая о цене, которую те заплатили за свой успех. Говоря на похоронах алкоголиков и садистов, разрушивших жизнь собственных семей, старались отыскать в них крупицы человечности, несмотря на все губительные пристрастия, но никогда не скрывая правды о том, сколько вреда их слабость принесла близким. Постепенно Эндрю свыкся с тем, что его псевдоним больше ему не принадлежит, но до сих пор не имел возможности увидеть говорящего за работой, так что сразу же откликнулся на предложение Валентины.

О покойнике они ничего не знали. Видимо, он не был знаменитостью: особой шумихи вокруг церемонии не наблюдалось. В небольшом зале собралась лишь пара десятков человек. Гроб отсутствовал, – наверное, похороны уже состоялись. Эндрю пытался угадать, кем были другие присутствующие. Вот эти женщины – вдова и дочь? Или та, что постарше, – мать, а та, что помоложе, – вдова? А эти люди? Сыновья? Друзья? Деловые партнеры?

Выступавший был скромен в одежде и поведении. Выйдя перед собравшимися, он заговорил, описывая жизнь усопшего. Это была даже не биография – на подробности не хватило бы времени, – а скорее сага, повествующая о важных деяниях покойного. Важность их оценивалась не по тому, насколько они были достойны упоминания в прессе, а по тому, какое влияние оказали на жизнь других. К примеру, решение на последние средства приобрести дом в фешенебельном районе не попало в светскую хронику, но вынудило его детей постоянно находиться среди сверстников, смотрящих на них сверху вниз. С покупкой дома его жизнь превратилась в ад, он трудился не разгибая спины, чтобы покрыть долги. Он был уверен, что поступает так ради детей – а те больше всего желали оказаться среди ровни, которая не считала бы их выскочками. Его жена осталась в одиночестве, лишившись подруг; едва овдовев, она немедленно покинула ненавистный дом, выставив его на продажу.

Но выступавший не остановился на этом и продолжил рассказ. Оказывается, ставшее навязчивой идеей желание покойного поселиться среди элиты уходило корнями далеко в прошлое, во времена его детства, когда он постоянно слышал жалобы своей матери на то, что муж не смог обеспечить ее приличным жильем. Она все время твердила, что ошиблась, выйдя замуж за неудачника. С тех пор покойный всеми силами стремился обеспечить свою семью, чего бы это ни стоило. Мать он ненавидел – на Сорелледольче со своей родной планеты он сбежал главным образом ради того, чтобы оказаться от нее как можно дальше, – но ее извращенные ценности никуда не делись, испортив жизнь как ему самому, так и его детям. В итоге он довел себя до полного изнеможения и умер от инсульта, не дожив до пятидесяти.

Эндрю понял, что вдова и дети не знали свою бабушку, оставшуюся на родной планете их отца, и не догадывались о причинах его навязчивого стремления иметь хороший дом в престижном районе. Теперь же, осознав, как глубоко в детство уходят корни этого желания, они не могли сдержать слез, вспоминая свои прежние обиды и вместе с тем прощая отцу ту боль, которую он им принес. Теперь им все стало ясно.

Говорящий умолк. Члены семьи обняли его и друг друга, после чего он направился к выходу. Эндрю нагнал его уже на улице и обратился с вопросом:

– Как вы стали Говорящим от Имени Мертвых, сэр?

Тот пожал плечами.

– Просто говорил, и все.

– Но как вы пришли к этому?

– Впервые я выступал на похоронах моего деда, – ответил он. – На тот момент я еще даже не читал «Королеву» и «Гегемона». (Книги теперь неизменно издавались одним томом.) Когда я закончил, мне сказали, что получилось неплохо. Тогда я наконец прочел обе книги и понял, что следует делать. Теперь, когда другие просят меня выступить на похоронах, я примерно представляю, какой объем работы ждет впереди. Но даже сейчас я не уверен, что делаю все правильно.

– Значит, чтобы стать Говорящим от Имени Мертвых, нужно просто…

– Просто говорить. И получать приглашение выступить снова. – Мужчина улыбнулся. – На этом много не заработаешь, если вы вдруг что-то такое подумали.

– Нет-нет, – возразил Эндрю. – Я просто… просто хотел узнать, как это вообще делается, только и всего.

Его собеседник, которому явно было хорошо за сорок, вряд ли поверил бы, что стоящий перед ним двадцатилетний юноша – автор «Королевы» и «Гегемона».

– И если вам интересно, – продолжил говорящий, – мы не священники. Мы не столбим территорию и не возмущаемся, если на нее сунется кто-то другой.

– Вот как?

– Так что если вы вдруг решите стать Говорящим от Имени Мертвых – удачи. Только не позволяйте себе расслабляться. Мы меняем чужое прошлое, и если вы не готовы приложить максимум усилий, чтобы выяснить все возможные нюансы, то сделаете только хуже, так что лучше вообще за это не браться. С наскока тут ничего не выйдет.

– Да, пожалуй.

– Собственно, это все. Вы только что прошли полный курс обучения специальности Говорящего от Имени Мертвых. – Он улыбнулся. – Нас далеко не всегда встречают так, как это было сегодня. Иногда приходится говорить от имени покойного лишь потому, что тот попросил об этом в своем завещании. Семье это ни к чему, услышанное повергает их в ужас, и они никогда тебе этого не простят. Но… Говорить все равно приходится, потому что покойный хотел, чтобы о нем была сказана правда.

– Откуда вы знаете, что сумели выяснить правду?

– Этого никогда не знаешь. Просто делаешь все возможное. – Он похлопал Эндрю по спине. – С удовольствием бы еще с вами пообщался, но мне еще нужно сделать кое-какие дела, прежде чем все разойдутся по домам. Для живых я бухгалтер – такова моя основная работа.

– Бухгалтер? – переспросил Эндрю. – Понимаю, что вы заняты, но хотел бы вас спросить: не доводилось ли вам слышать про бухгалтерскую программу, которая называет себя Джейн? Там еще на экране появляется такая симпатичная женская головка?

– Простите, нет. Не доводилось. Вселенная велика, нельзя уследить за всеми новинками, так что приходится ограничиваться теми, к которым привык. Так что извините, ничем не могу помочь.

На том они и расстались.

Эндрю занялся поисками в сети. По запросу «Джейн», «инвестиции», «финансы», «бухгалтерия» и «налоги» нашлось семь совпадений, но все ссылки относились к писательнице с планеты Альбион, век назад написавшей книгу о минимизации налогов на имущество в разных мирах. Может, программа Джейн была названа в ее честь, а может, и нет. Так или иначе, к цели Эндрю это нисколько не приблизило.

Однако уже через пять минут после того, как он прекратил поиски, на экране его компьютера появилась знакомая головка.

– Доброе утро, Эндрю, – проворковала она. – Ой, похоже, уже вечер? Трудно отслеживать местное время на стольких планетах.

– Что ты тут делаешь? – спросил Эндрю. – Я пытался тебя найти, но не знал, что конкретно искать.

– Правда? Второй визит запрограммирован на тот случай, если ты передумал. Если хочешь, могу полностью удалиться из твоего компьютера, могу провести частичную или полную установку – как пожелаешь.

– Сколько стоит установка?

– Ты точно можешь себе позволить, – ответила Джейн. – Это недорого, а ты богат.

Такой стиль общения не слишком понравился Эндрю.

– Мне нужен простой ответ, – сказал он. – Во сколько мне обойдется твоя установка?

– Я уже ответила, – объяснила Джейн. – Я непрерывно обновляюсь. Плата зависит от твоего финансового статуса и от того, чего я сумею для тебя сделать. Если ты установишь меня только для помощи с налогами, то это тебе обойдется в одну десятую процента от суммы, которую я смогу сэкономить.

– А если я решу заплатить больше, чем следует из твоих расчетов?

– Значит, я сэкономлю для тебя меньше денег и обойдусь дешевле. Никаких скрытых платежей. Никакого обмана. Но ты многое потеряешь, если установишь меня ради одних налогов. У тебя столько добра, что жизни не хватит, чтобы с ним разобраться, если только не поручишь мне этим заняться.

– Кому это – «мне»? – решил уточнить Эндрю.

– Мне. Джейн. Программе, которую ты можешь установить на своем компьютере. Понимаю, тебя беспокоит, не подключена ли я к какой-то центральной базе данных, которой станет слишком многое известно о твоих финансах. Ничего подобного! Я не стану никуда передавать информацию о тебе, так что никакие ушлые программисты не ринутся искать способы наложить руки на твое состояние. Зато в моем лице ты получишь персонального биржевого брокера, налогового адвоката и инвестиционного аналитика, который будет заниматься твоими деньгами. Можешь в любой момент попросить бухгалтерский отчет, и он тут же окажется перед тобой. Если захочешь что-то приобрести – только дай знать, я мигом найду тебе лучшее предложение, какое только есть на рынке, оплачу товар и доставлю его, куда пожелаешь. Если сделаешь полную установку, включая планировщика задач и помощника-аналитика, я смогу стать твоим неразлучным компаньоном.

Эндрю представил, что эта женщина будет говорить с ним изо дня в день, и покачал головой.

– Нет, спасибо.

– Почему? Может, тебе не нравится мой голос? – спросила Джейн и продолжила тоном ниже, с легким придыханием: – Могу изменить его так, как ты предпочитаешь. – Голова на экране внезапно превратилась в мужскую, произнеся баритоном с едва уловимыми женскими нотками: – Или могу стать мужчиной любой степени мужественности.

Черты лица огрубели.

– Версия «охотник на медведей», – заявил новый образ пропитым голосом. – Если вдруг у тебя есть сомнения в собственной мужественности и тебе хочется это как-то компенсировать.

Эндрю невольно рассмеялся. Кто ее создал? Подобного чувства юмора и легкости общения он не встречал даже у самых лучших программ. Искусственный интеллект оставался несбыточной мечтой – сколь бы тщательно ни была разработана имитация, сразу становилось ясно, что имеешь дело с машиной. Но эта была настолько хороша, настолько походила на приятного собеседника, что он купил бы ее, только чтобы понять, насколько она совершенна. А поскольку ему действительно требовалась финансовая программа, он решил рискнуть.

– Мне нужен ежедневный отчет о том, сколько я плачу за твои услуги, – сказал Эндрю. – Чтобы я мог от тебя избавиться, когда ты станешь чересчур дорогой.

– Чаевых не беру, – буркнул «охотник на медведей».

– Вернись к исходной версии, – велел Эндрю. – К Джейн. И к голосу по умолчанию.

Снова появилась женская голова.

– Может, добавить сексуальности?

– Скажу, если вдруг мне станет настолько одиноко, – ответил Эндрю.

– А если одиноко станет мне? Ты об этом подумал?

– Нет уж, давай-ка без флирта. Полагаю, эту опцию ты можешь отключить.

– Уже отключила.

– Тогда подготовь мою налоговую декларацию.

Эндрю приготовился к ожиданию, но заполненная декларация сразу же появилась на дисплее. Лицо Джейн исчезло, а голос продолжил:

– Теперь главное. Я гарантирую, что декларация составлена по всем правилам и никто за нее тебя даже пальцем не тронет. Так написаны законы. Их задача – защищать богачей вроде тебя, возлагая основное налоговое бремя на бедняков. Именно так устроил мир твой брат Питер, и с тех пор все поправки были чисто косметическими. – (Эндрю ошеломленно уставился на дисплей.) – Или я должна была притвориться, что не знаю, кто ты?

– Кто еще в курсе? – быстро спросил Эндрю.

– Это же не секретная информация. Любой может вычислить, проанализировав данные о твоих путешествиях. Хочешь, чтобы я обеспечила защиту твоей личности?

– Сколько это будет стоить?

– Это входит в базовый комплект услуг, – ответила Джейн, лицо которой снова появилось на экране. – Одна из моих задач – создавать барьеры и скрывать информацию. Естественно, не нарушая законов. В твоем случае это просто, поскольку немалая часть твоего прошлого все еще засекречена. Остается только в число секретных сведений включить информацию о твоих путешествиях – и если кто-нибудь проявит излишнее любопытство, на него ополчится вся контрразведка Флота, причем никто там даже не будет знать, что именно защищает. Для военных это своего рода рефлекс.

– И ты можешь это сделать?

– Уже. Все свидетельства, которые могли бы тебя выдать, исчезли. Фьють – и нету. Я профессионал, знаешь ли.

У Эндрю мелькнула мысль, что эта программа уж слишком могущественна. И вряд ли легальна – с такими-то возможностями.

– Кто тебя создал? – спросил он.

– Что, подозрения возникли? – усмехнулась Джейн. – Ты и создал. Сам.

– Думаю, я бы такое запомнил, – сухо ответил Эндрю.

– Когда ты активировал меня в первый раз, я провела обычный анализ. Но у меня есть самомодифицирующаяся часть. Я поняла, что тебе нужно, и перенастроила себя так, чтобы иметь возможность решать твои проблемы.

– Никакая самомодифицирующаяся программа не может быть настолько совершенной, – возразил Эндрю.

– Кроме меня.

– Тогда о тебе наверняка пошли бы разговоры. Я бы знал.

– Мне не нужны разговоры. Общедоступность сразу снизит мою эффективность из-за неизбежно возникающих противоречий. Представь, что одна моя версия изо всех сил скрывает информацию, которую другая с тем же усердием пытается найти. Настоящий парадокс.

– И сколько же в мире счастливых обладателей твоих версий?

– В той конфигурации, которая тебе предлагается, – один, господин Виггин. Вы.

– Как я могу тебе доверять?

– Дай только время.

– Когда я приказал тебе уйти, ты ведь не ушла? Ты вернулась, обнаружив, что я ищу Джейн?

– Ты приказал мне убраться, я так и сделала. Но ты не приказывал мне удалить себя.

– Дерзость в тебя тоже запрограммировали?

– Эту черту я выработала сама. – Джейн кокетливо улыбнулась. – Нравится?

Эндрю сидел за столом напротив Бенедетто, который вывел на экран присланную налоговую декларацию, делая вид, будто сосредоточенно ее изучает, а затем печально покачал головой.

– Господин Виггин, вы полагаете, будто я поверю в точность этих цифр?

– Моя налоговая декларация полностью соответствует закону. Можете исследовать ее, сколько душа пожелает, ко всем пунктам имеются комментарии со ссылками на соответствующие параграфы и прецеденты.

– Думаю, вы согласитесь, – сказал Бенедетто, – что приведенная здесь сумма явно занижена… Эндер.

Молодой человек удивленно моргнул.

– Эндрю, – поправил он.

– Сомневаюсь, – ответил Бенедетто. – Вы слишком много путешествовали, причем с околосветовой скоростью, пытаясь сбежать от собственного прошлого. Думаю, новостные сети придут в восторг, узнав, что на планету прибыла такая знаменитость, как Эндер Ксеноцид.

– Новостным сетям, как правило, требуется подтверждение столь экстравагантных заявлений, – заметил Эндрю.

Едва заметно улыбнувшись, Бенедетто вывел на экран файл с перечнем путешествий Эндрю.

Тот оказался пуст, не считая самого последнего перелета.

Душа Бенедетто ушла в пятки. Вся власть в руках богачей! Каким-то образом этот тип опять сумел залезть в его компьютер и украсть информацию.

– Как вы это сделали? – спросил Бенедетто.

– Что именно? – уточнил Эндрю.

– Опустошили мой файл.

– Файл вовсе не пуст, – возразил Эндрю.

Сердце Бенедетто отчаянно колотилось, мысли лихорадочно сменяли друг друга, но он решил сохранять мужество до последнего.

– Похоже, я ошибся, – сказал он, введя несколько кодов. – Ваша налоговая декларация одобрена. Таможня выдаст вам годовое разрешение для пребывания на Сорелледольче. Большое вам спасибо, господин Виггин.

– Значит, насчет остального…

– Всего хорошего, господин Виггин.

Бенедетто убрал файл и вывел на экран другие документы. Поняв намек, Эндрю встал и вышел.

Едва за ним закрылась дверь, Бенедетто пришел в ярость. Как ему это удалось? Стоило поймать наконец крупную рыбину, как та ускользнула!

Он попробовал повторить поиск, который привел его к реальной личности Виггина, но все файлы теперь оказались защищены грифом «секретно», причем после третьей попытки последовало предупреждение от Службы безопасности флота, извещавшее, что дальнейшее стремление получить доступ к закрытым материалам приведет к вмешательству военной контрразведки.

Кипя от злости, Бенедетто очистил экран и начал составлять пространный отчет о том, как начал подозревать Эндрю Виггина и попытался выяснить его истинную личность, после чего обнаружил, что Виггин и есть настоящий Эндер Ксеноцид, но потом кто-то проник в его компьютер и стер все файлы. Уважающие себя новостные сети наверняка отказались бы публиковать подобную историю, но таблоиды явно ухватятся за нее. Нельзя допустить, чтобы такой преступник вышел сухим из воды, воспользовавшись деньгами и связями, позволяющими ему выдавать себя за приличного человека.

Закончив, Бенедетто сохранил документ, а затем начал искать и вводить адреса всех крупных таблоидов как на планете, так и за ее пределами. Внезапно весь текст исчез с дисплея и на его месте появилось лицо незнакомой женщины.

– У вас всего два варианта, – без всяких предисловий заявила она. – Либо стереть все копии документа, который только что создали, и никогда больше о нем не вспоминать.

– Кто ты? – требовательно спросил Бенедетто.

– Можете считать меня советником по инвестициям, – ответила та. – Я даю хорошие советы, так что рекомендую прислушаться. Желаете узнать о втором варианте?

– Я вообще не желаю тебя слушать.

– Вы слишком многое упустили в своей статье. Думаю, со всеми подробностями она была бы куда интереснее.

– Мне тоже так кажется. Но господин Ксеноцид лишил меня доступа к ним.

– Нет, – возразила женщина. – Не он. Его друзья.

– Никто не может быть выше закона лишь потому, что у него есть деньги или связи, – с пафосом провозгласил Бенедетто.

– Либо не говорить ничего, – сказала женщина, – либо рассказать всю правду. Третьего не дано.

В ответ Бенедетто кликнул по кнопке «Отправить», и текст улетел по всем адресам, которые он успел указать. Другие можно было добавить и позже, когда он избавится от непрошеной гостьи.

– Смело, – заметила женщина. – Но глупо.

И исчезла.

Таблоиды действительно получили статью Бенедетто. Вот только теперь в ней содержалось полностью документированное признание обо всех хищениях и махинациях, которыми он занимался в течение своей карьеры налогового инспектора. Час спустя его арестовали.

История Эндрю Виггина так и не была опубликована – таблоиды и полиция сочли ее тем, чем она, по сути, и являлась – неудавшейся попыткой шантажа. Виггина вызвали на допрос, но это была лишь формальность. О диких и невероятных обвинениях со стороны Бенедетто даже не упоминалось. Бенедетто взяли с поличным, а Виггин для следствия был лишь последней его потенциальной жертвой. По версии полиции, шантажист по ошибке отправил собственные секретные файлы вместе с клеветнической статьей. Неосторожность становилась причиной многих арестов, и глупость преступников не переставала удивлять.

Благодаря появлению статьи многочисленным жертвам Бенедетто стало известно о его преступлениях. Чиновник не отличался особой разборчивостью в выборе тех, кого обворовывал, а вот среди них нашлись люди, влияние которых распространялось и за тюремные стены. Один лишь Бенедетто знал, кто перерезал ему горло и запихнул головой в унитаз – охранник или другой заключенный. В итоге так и осталось загадкой, потеря крови или утопление подвели черту под его жизненным путем.

Эндрю Виггин с болью встретил известие о смерти налогового инспектора. Однако Валентина заверила его, что арест и смерть Бенедетто вскоре после попытки шантажировать Эндрю – лишь случайное стечение обстоятельств.

– Нельзя винить себя во всем, что происходит с окружающими, – сказала она. – Ты виноват далеко не всегда.

Да, Эндрю не был виноват и все же чувствовал некую ответственность, так как не сомневался, что способность Джейн засекретить его файлы и скрыть информацию о путешествиях как-то связана с тем, что случилось с Бенедетто. Конечно, Эндрю имел полное право защититься от шантажа, но никакая собственность не стоит чьей-то жизни.

Он предложил свою помощь семье Бенедетто. Поскольку все деньги покойного были арестованы в счет возмещения ущерба, его родные оказались в нищете, и Эндрю обеспечил им приличное годовое содержание. Джейн заверила, что подобных трат он даже не почувствует.

Кроме того, Эндрю попросил разрешения выступить на похоронах как Говорящий от Имени Мертвых. Виггин предупредил, что для него это будет первым опытом, но все же он попытается рассказать правду о Бенедетто и помочь близким понять, почему тот так поступал.

Родственники согласились.

Джейн помогла Эндрю найти сведения о финансовых операциях Бенедетто, а затем оказала ценную услугу в непростых поисках информации о его детстве, о семье, в которой он рос, о том, откуда у него возникла патологическая страсть обеспечивать близких и совершенно аморальная тяга отбирать то, что принадлежало другим. Произнося свою речь, Эндрю ничего не утаивал и никого не оправдывал. Тем не менее родных Бенедетто в какой-то степени утешило осознание того, что, несмотря на позор и утраты, которые он на них навлек, несмотря на то, что он сам разлучил себя с семьей, сперва оказавшись в тюрьме, а затем погибнув, он действительно любил и заботился о них, как мог. И что, может быть, даже важнее: когда Эндрю закончил говорить, жизнь Бенедетто перестала казаться нелепой. Она вновь обрела смысл.

Десять месяцев спустя, когда Виггины покидали Сорелледольче, Валентина готовилась приступить к книге о преступности в преступном обществе, и Эндрю был только рад помочь сестре в ее очередном проекте. В таможенной декларации на вопрос «род занятий» Эндрю вместо обычных «студент» или «инвестор» вписал «Говорящий от Имени Мертвых». Компьютер принял ответ. Теперь впереди у Эндрю была профессия, которую он, сам того не зная, создал для себя много лет назад.

Ему больше не надо было думать о финансах. Отныне всеми подобными вопросами ведала Джейн. От общения с этой программой ему все еще было слегка не по себе – он знал, что рано или поздно выяснит, какова истинная цена его нынешнего комфорта. Пока же иметь такого профессионального и вездесущего помощника было весьма полезно. Валентина слегка ревновала, выспрашивая, где бы и ей раздобыть такого секретаря. Джейн отвечала, что с радостью готова помочь с любыми исследованиями или финансами, но всегда останется программой Эндрю, подстроенной под его личные нужды.

Валентину это слегка коробило: по ее мнению, программа не должна была проявлять такой независимости. Но, немного поворчав, она рассмеялась:

– Не стану обещать, что не буду ревновать, – сказала она. – Неужели из-за какого-то куска машинного кода я могу потерять брата?

– Джейн – просто компьютерная программа, – ответил Эндрю. – Очень хорошая программа, но она делает лишь то, что я ей скажу, как и любая другая. Если у нас с ней начнутся какие-то личные отношения – можешь смело отправлять меня в психушку.

Эндрю и Валентина покинули Сорелледольче, продолжив свой путь от планеты к планете. Ничего не изменилось – просто Эндрю теперь больше не беспокоили налоги, а еще он стал пристально изучать колонки некрологов в местной прессе.