Электронная библиотека » Орсон Петерсен » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Работа над ошибкой"


  • Текст добавлен: 4 июля 2019, 14:40


Автор книги: Орсон Петерсен


Жанр: Социальная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Каждый день жизнь прибавляет частицу мудрости. Хм… Как я это понимаю? Так сразу и не скажешь. Я не уверен… В жизни бывают разные дни, по-моему. Иногда мы действительно узнаем что-то новое, а иногда… Частица мудрости. Мудрости. Я не знаю… Возможно, время, потраченное впустую, тоже делает нас мудрее? Трудно сказать. Простите, кажется, я точно не знаю, что такое мудрость. Не могу ответить.

– Ой, ушел куда-то Эмиль. Садись.

Елена Евгеньевна перевела взгляд на другого ученика. Времянкин сел. Дети продолжали тянуть руки.

– Что думаешь, Ваня?

– Каждый день в школе мы становимся умнее.

– Умничка. Достаточно, ребята. Опустите руки. Первый урок у нас – русский язык. Достаем тетрадки для прописи.

После слов учительницы дети зашуршали бумагой.

– Тетрадь с наклоном положу, ручку правильно держу. Сяду прямо, не согнусь. За работу я…

– Возьмусь, – поддержал класс Елену Евгеньевну.

– Три строки вниз, четыре пальчика, – инструктировала учительница.

Она взяла паузу и подождала, пока дети отмерят нужное расстояние на листках. Эмиль наблюдал за соседкой по парте и делал то же, что и она.

– Итак, читаем хором, что будем писать.

Женщина указала на доску.

– Пя-тна-дца-тое но-я-бря. Точка, – хором произнесли дети и принялись записывать.

– На следующей строчке сколько пальчиков? – спросила учительница.

– Два, – вразнобой ответили дети.

– Что пишем дальше? Хором.

– Классная работа. Точка, – дробили дети в унисон.

Времянкин быстро записал на бумаге нужное словосочетание, поднял голову и оглядел класс. Ребята подолгу выводили каждую букву. Кто зевая, кто высунув язык, кто почесывая затылок.

– Ты успеваешь, Эмиль? – поинтересовалась Елена Евгеньевна.

– Да. Да, – кивнул он.

– Сегодня на минутке чистописания мы будем писать… Рита?

Елена Евгеньевна обратилась к соседке Эмиля. Девочка встала и посмотрела на доску. В месте, на которое указывала учительница, были написаны три буквы – большая «И» и маленькие «о» и «я».

– Мы будем писать прописную «И» и строчные «я» и «о», – ответила ученица.

– Правильно. Умничка. Эмиль, чем отличаются эти буквы?

Рита села. Времянкин поднялся с места.

– Хмм… Они просто разные, – растерялся он.

– В чем их отличия? Кто скажет? Садись, Эмиль.

Эмиль сел. Дети подняли руки. Учительница обратилась к мальчику из третьего ряда:

– Женя.

– В букве «И» только палочки, – ответил мальчик и сел.

– Так. Что еще? Павлик.

Поднялся паренек в очках из второго ряда.

– В букве «я» – два звука, а в остальных по одному.

– Правильно, садись. Что еще? Рита?

Снова поднялась соседка Времянкина.

– «О» – это твердая гласная, а «и» и «я» – мягкие.

– Умничка, Маргарита! Садись. Все молодцы! Давайте запишем эти буквы в тетрадки. По четыре строчки на каждую буковку.

Дети принялись выводить символы в строчках. Эмиль подсмотрел, как это делает Маргарита, и тоже приступил к письму. «Да, уж… Просто разные? Серьезно? Нашел что сказать. Сегодня же засяду за учебники», – думал он. Времянкин справился с заданием быстрее остальных. Склонившись над тетрадкой, он украдкой наблюдал за действиями учительницы. Та прохаживалась вдоль рядов, заглядывая в прописи учеников. Некоторых поправляла, других хвалила. Времянкин решил, что нужно что-то писать, чтобы не привлекать к себе внимания выдающимся бездельем. Он открыл последнюю страницу тетради и, к уже существующим линиям, пририсовал еще несколько. Получился нотный стан. Эмиль начал записывать мелодию, которая пришла ему в голову на рассвете, в лесу. Он исписал целый лист, остановился и задумался. «Из этого может вырасти интересная композиция. Как бы ее развить?» – озадачился Эмиль и проиграл в голове получившийся мотив. Он повернулся к окну, взглянул на голые кусты в школьном дворе, вернулся к записям и дорисовал еще несколько нот.

Времянкин заметил, что Маргарита то и дело исподтишка поглядывает в его тетрадь. Очевидно, ей было интересно, чем таким занят «новенький». Он с улыбкой взглянул на девочку. Та сделала вид, что сосредоточена на письме. Маргарита к этому моменту выполнила только половину задания. В класс постучались. Елена Евгеньевна подошла к двери и выглянула в коридор. Ей что-то сообщили.

– Дети, продолжаем писать, – обратилась она к классу. – Не отвлекаемся.

Учительница снова выглянула за дверь. Эмиль смотрел на Риту и едва сдерживался, чтобы не засмеяться. Ему было забавно наблюдать за тем, как она пыталась скрыть свой интерес к загадочным знакам, выведенным соседом на бумаге. Наконец она не выдержала и заговорила:

– Нельзя рисовать в тетради. Тебя будут ругать.

– Не страшно, – ответил Времянкин и записал еще пару нот.

Маргарита цокнула языком, наморщила лоб, описала взглядом дугу и вернулась к заданию. Вероятно, этот жест означал, что она сделала все, что могла, для спасения невоспитанного соседа. Дескать, она предупредила.

Девочка сосредоточилась на правописании. Неожиданно Эмиль заметил, что лицо его соседки по парте в момент концентрации принимает такое же выражение, какое было у Родиона в лифте этим утром. Та самая мимическая примета. Словно что-то было у нее во рту. Ее профиль внезапно показался Времянкину до странности знакомым. «Кого же она мне напоминает?» – задумался он. Эмиль вдруг вспомнил сцену у школы, случившуюся немногим ранее. Он вспомнил лицо хихикающего племянника. «Стоял там и смеялся как дурак. Как прихвостень какой-то. Надо отвадить парня от этих идиотов», – думал он.

Елена Евгеньевна так и проговорила с неизвестным через порог до самого звонка. Началась перемена. Дети лихо повскакивали со своих мест, чтобы заняться наконец важным делом – ерундой. Они в основном бесились, бегая друг за другом, и делали что-то еще, не представляющее для Эмиля особого интереса.

Он узнал у Риты расписание и одолжил учебники, чтобы ознакомиться с темой предстоящих уроков. Пока шумела перемена, Времянкин успел подготовиться к возможным вопросам учителя. На уроке математики он с легкостью решал примеры у доски, чем впечатлил Елену Евгеньевну. Он быстро выполнил все необходимые задания, а оставшуюся часть времени потратил на развитие своего музыкального сочинения.

На следующей перемене дети организованно отправились в школьную столовую, обедать. Елена Евгеньевна проследила, чтобы весь класс уселся за накрытым столом и приступил к еде. В меню комплексного обеда Эмиля ждал приятный сюрприз в виде паровых котлет. Вкус этих котлет – одно из лучших воспоминаний, оставшихся у него после школьных лет. Забылись люди, имена, события, но не эти мясные комочки. Во взрослой жизни они попадались ему крайне редко. В домашних условиях создать подобное чудо достаточно сложно, а для ресторанов блюдо уж слишком незамысловатое. Стоит сказать, что в последние годы Времянкину частенько приходилось мечтать о вкусной еде. Приготовленная на пару котлета из школьной столовой – одна из его любимых гастрономических фантазий. Сатисфакция была близка. Но сначала ему предстояло победить тарелку горохового супа. В предвкушении приятного перекуса Эмиль взялся за ложку.

В столовой находились ученики начальных классов и их педагоги. Школьники постарше, очевидно, обедают в другое время. Времянкин заметил, что все дети располагались в пространстве строго по возрастному принципу, не смешиваясь между собой. Равные кучковались с равными. Было ли это обязательным правилом или простой условностью вроде сложившейся традиции, Эмиль пока не понимал. Преподаватели разместились за отдельным столом, в месте, откуда хорошо просматривался весь зал.

«Все это уже было», – вдруг подумал Времянкин. Каждая ложка горохового супа в этих безусловных обстоятельствах, как очередная страница фотоальбома, погружала его в прошлое. Он вспоминал. Не что-то конкретное, а ощущения. Каким он был, как чувствовал вкус и запах, как слышал. И даже как подносил ложку ко рту. Детали накачивали его воображение. Ощущения стремительно усиливались, наслаивались на реальность, накрывая Эмиля с головой. «О нет. Так не пойдет. Нескончаемое дежавю. От этого можно сойти с ума. Нужно отвлечься, – подумал он. – Нужно срочно переключиться».

Времянкин увидел в глубине зала Родиона. Тот сидел в компании двух сверстников. Они оживленно обсуждали что-то. «Подойти? – подумал Эмиль. – Рядом свободное место как раз. Это не запрещено, интересно? С другой стороны, чего тут такого? Ну, подойду. И что? В истории человечества всегда находились люди, которые могли взглянуть на заведенные порядки под другим углом. Они просто задавались вопросом: «Почему так?» – и это сомнение ложилось в основу прогресса. Сегодня я буду этим человеком. Усомнюсь в порядке, пожалуй. Подойду». Мальчик огляделся по сторонам, сполз со стула, стянул со столешницы тарелку со вторым блюдом, вилку и направился к племяннику.

– Эмиль! – окликнула его Елена Евгеньевна.

Времянкин остановился и посмотрел на учительницу через плечо.

– Ты куда? – спросила она.

– Я? Туда.

Эмиль кивнул в сторону Родиона и, не дожидаясь реакции Елены Евгеньевны, продолжил идти куда шел. С каждым шагом внутри мальчика разрасталось новое сомнение: «Ну, кто меня тянет? Зачем нужны эти провокации? Не лучшее время для скандалов. Это мое упрямство. Желание самоутвердиться на пустом месте…»

– Не урони тарелку, – напутствовала Елена Евгеньевна. – Пожалуйста, – через паузу добавила она.

Этими словами учительницы, брошенными вслед бунтарю, благополучно завершилась маленькая революция Времянкина. Он улыбнулся.

Эмиль остановился у стола, за которым сидел Родион. Приятели племянника тут же уставились на странного первоклашку.

– Тебе чего? Потерялся? – спросил упитанный паренек, сидевший напротив Родиона.

В его тоне ощущалось высокомерие. Его деловитая физиономия намекала на некоторое превосходство перед мальчиком помладше.

– Можно к вам? – спросил Эмиль.

– Ваши едят в другом конце. Оглянись, – буркнул тот же мальчик.

В ответ Эмиль снисходительно улыбнулся. Ему казалось странным, что разница в два-три года в этом возрасте может служить препятствием на пути к общению. Во взрослом мире на подобное расхождение мало кто обратит внимание. Но здесь, похоже, дела обстояли несколько иначе. Пара лет – это ширина пропасти, пролегающей между первоклассниками и четвероклассниками. Эмиль взглянул на Родиона. Тот, молча, доедал суп. Времянкин поставил тарелку на стол, пододвинул стул и сел рядом с племянником.

– Наглая малышня пошла, – возмутился пухляк и усмехнулся.

На его щеках проявились две круглые ямочки. Не обращая внимания на комментарии, Эмиль принялся за тушеную капусту с котлетами.

– Слушай, парень, – не унимался здоровяк. – Тут взрослые разговаривают вообще-то. Не для твоих ушей это, понятно?

– Отстань от него, Вовчик. Пусть сидит. Это мой родственник, – наконец вмешался Родион.

– Че, правда? – удивился второй приятель – рыжий мальчик в очках.

– Да, правда. Меня зовут Эмиль. Буду учиться в вашей школе. Тебя зовут Вова? – обратился Времянкин к полному пареньку.

– Вова, Вова, – ответил тот.

– А тебя? – спросил Эмиль у рыжего.

– Величай меня Игорь, по прозвищу Несокрушимый, – кривляясь, произнес он, чем насмешил своих друзей.

Состроенная Игорем рожица заставила улыбнуться и Эмиля. «Как забавно ведут себя дети, когда рядом нет взрослых», – подумал он. Несмотря на холодный прием, Игорь и Вова оказались дружелюбными, непосредственными ребятами. И Родион с ними был совсем другим. Раскрепощенным, разговорчивым и даже артистичным. Таким своего племянника Эмиль еще не видел. Ему было приятно узнать, что у Родиона в жизни присутствует другой тип отношений, где друзья могут нормально общаться на различные темы, никого при этом не унижая. Времянкин понимал не все, о чем они говорили. Ребята живо обсуждали всевозможные новинки индустрии детских развлечений, о которых Эмиль никогда не слышал. Он молча следил за увлекательной болтовней десятилеток и уминал паровой биток. «Не подвела котлетка!» – подумал Времянкин.

«Окружающий мир» прошел как нельзя лучше. Эмиль уверенно пересказал три абзаца текста, прочитанных им на перемене, и снабдил ответ несколькими увлекательными фактами по теме, которых не было в учебнике. Учительница не могла нарадоваться такому изложению материала.

Времянкин вернулся домой в хорошем настроении. Он решил, что до наступления январских каникул сдаст экзамены начальной школы, чтобы с нового года двигаться дальше. Из доступных источников он смог узнать все, что было нужно об учебном плане начальных классов, и незамедлительно приступил к изучению предметов.

Вечером, когда Алена вернулась с работы, на столе уже стоял ужин. Эмиль приготовил спагетти с томатным соусом и салат из свежих овощей. После трапезы сестра помогала сыну с уроками. Времянкин, вымыв грязную посуду, уединился в гостиной. Он достал дневник, вписал дату и подробно изложил на бумаге весь прошедший день. Закончив писать, Эмиль принял на полу упор лежа и приступил к отжиманиям. В комнату заглянула Алена.

– Делаешь зарядку? Перед сном?

Эмиль сделал последнее упражнение и поднялся с пола. Он тяжело дышал.

– Утром не успел. Хочу приучить себя к поддержанию нормальной физической формы. Здоровье мне пригодится. Немного внимания к своему организму, соблюдение правил гигиены, бережное отношение к зубам и так далее.

– Вот это правильно. А то я уже разваливаюсь.

– Что с тобой?

– Да… То там, то сям. То поясница, то еще что-нибудь. Возрастное, видимо.

– Возрастное? Тебе тридцать пять!

– Вот бы скинуть лет пять… восемь. Так чтобы сын узнавал.

– Слушай, я помню про твою просьбу. Как будет такая возможность, спрошу. Обязательно.

– Да я так…

Алена оглянулась на закрытую дверь и вдруг перешла на шепот:

– Удалось поговорить с Родионом?

– Ну, так. Перекинулись парой слов, пока шли в школу.

– И чего, чего?

– Трудно, конечно, из него информацию выуживать.

– Я же говорила.

– Доверия нет пока. Спрашивал про хоккей, нравится ли ему и так далее.

– Ага. А он?

– Сказал, что хочет заработать много денег, чтобы купить маме большой дом и тачку.

Алена улыбнулась:

– Мой зайчик. Он такой добрый. Любит маму, золотко мое.

– Мотивация у парня есть. Приоритеты расставлены. Думаю, все будет отлично.

– Хоть бы.

Эмиль начал заводить будильник.

– Ты не рассказал, как добыл документы, – вдруг вспомнила сестра.

Времянкин сначала хотел дать Алене прочитать запись в дневнике, описывающую все произошедшее, но осекся. Он решил, что в этом случае придется рассказать ей о коньке. К этому Эмиль был пока не готов.

– Один мой знакомый работает в соответствующей структуре. Попросил его помочь. Сказал, что это для близкого родственника и тому подобное. Мы хорошие друзья, поэтому он не отказал, – соврал Эмиль.

– Как попросил?

– То есть?

– Он не удивился твоему нынешнему облику? Голосу?

– Мы не виделись и не говорили. Мы переписывались. – Эмиль откашлялся.

– Ну, ясно. И так быстро, главное, все устроилось, – удивлялась Алена.

– Для него это ерунда.

– А запах откуда?

– Уронил в навоз… Случайно. Не спрашивай, где я нашел навоз.

– Это нужно умудриться. Ну… Утром ты говорил про чудеса. Я уж подумала… Абракадабра. А это старое доброе кумовство, оказывается.

– Разве не чудо?

– Чудо, что в нашей семье хоть кто-то обладает связями. Это точно. Ладно, братец, пойду укладывать свое сокровище. Спокойной ночи. И кстати, спасибо за ужин. Потом дашь мне рецепт соуса.

Алена вышла. Эмиль поставил будильник на стол, выключил свет и лег спать.

VII

В течение следующих двух дней у Времянкина начал формироваться четкий распорядок дня. Он просыпался раньше остальных, делал зарядку, принимал душ, готовил завтрак для всех. После школы Эмиль проводил по четыре часа за учебниками. Затем готовил ужин к возвращению сестры с работы. Вечерами читал. Перед сном делал записи в дневнике. Он чувствовал какую-то странную силу в соблюдении режима, в планировании. Это полностью противоречило его прежнему образу жизни, когда Эмиль, напротив, саботировал временной порядок. Прежнего Эмиля угнетало четкое расписание. Это, как ему казалось, делало его несвободным. Теперь все изменилось. Времянкину нравилось чувствовать себя машиной.

Из дневника Эмиля

16 ноября. Среда

Отнес документы в школу. Нужно было видеть лицо секретаря, когда я передал ей «личное дело». Хоть папка и проветривалась на балконе целые сутки, когда я развернул пакет, резкий запах распространился по всей приемной. Бедная женщина кинулась открывать форточку. Хе-хе. Мне пришлось сказать, что школа, из которой прислали документ, находится рядом с конезаводом. Кажется, поверила.

Алена по моей просьбе записала меня на прослушивание в музыкальную школу. Оно состоится на следующей неделе. Хорошо бы перед этим поупражняться.


17 ноября. Четверг

Я проваливаюсь в унитаз. Буквально. Все высоко. За всем приходится тянуться, искать приспособления. Словно я в игре, в которой нужно постоянно преодолевать препятствия, чтобы получить желаемое: чашка, зубная щетка, мел. И это только малая часть. Этот мир не для детей. Хнык.

В школе с легкостью справился со всеми заданиями, активно участвовал в работе класса. Не было ни одного вопроса, на который бы я не ответил. ЕЕ только и успевала хвалить меня и ставить в пример другим ученикам. Когда она увидела, что я закончил раньше остальных, дала задание посложнее. И что вы думаете? Все решил. Легко, елки-палки. Приятное чувство, надо сказать. Хотя, конечно, это только первый класс. А первоклашки, те еще тугодумы. Завтра поговорю с директором об экзаменах для перехода на следующий уровень.

В обеденный перерыв снова общался с Родионом и его друзьями – Игорем и Вовой. Отличные ребята! Вова с юмором. Любит прихвастнуть. Это заметно. Ест аккуратно. Как говорила мама: «Воспитанность и юмор – хлеб и масло личности». Никогда точно не понимал, что это значит, но, кажется, в Вове присутствует и то и другое. Игорь забавный. Без конца имитирует голоса каких-то персонажей то ли из фильмов, то ли из мультфильмов, то ли из игр. Тут я сильно отстал. Это не столь важно. Выходит довольно смешно. Трудно понять, какой Игорь на самом деле, он все время притворяется. Хотя, возможно, в этом и заключается его сущность. Он чудаковат, а мне нравятся чудаки. К тому же Игорь определенно человек увлеченный и неглупый. Неплохой словарный запас. Интересно, что они думают обо мне? Я в основном наблюдаю. Хотя пару раз удалось удачно пошутить. Ребята смеялись. Пссс. Кстати, Родион так и не упомянул, что я прихожусь ему дядей. Хе-хе. Я тоже не стал.

Отличный день! Пока все идет хорошо.

P.S.

Никак не привыкну к размеру пениса. Хорошо, что это не навсегда.

В пятницу утром перед зданием школы Родион снова остался стоять с кучкой возмутителей спокойствия. Не дожидаясь племянника, Эмиль вошел в школу и первым делом направился в кабинет директрисы. Дверь кабинета оказалась закрытой, и мальчик поспешил в класс.

До звонка оставалось пять минут. Дети отчаянно носились по коридорам, словно перед ними стояла задача истратить все силы еще до начала занятий. Когда Времянкин вошел в кабинет, там было всего несколько ребят, в том числе и Маргарита. Она сидела на своем месте и что-то мастерила из бумаги. Эмиль подошел к парте, выложил из рюкзака все необходимое для урока и сел.

– Привет! Что делаешь? – поинтересовался он.

– Птицу. Это называется оригами.

– А.

– Это очень трудно.

– Не сомневаюсь. Я так не умею.

– Просто я обожаю птиц. Все время рисую их, леплю из пластилина или делаю из бумаги.

– Хорошее увлечение, – одобрил Времянкин.

Прозвенел звонок. Класс быстро заполнился детьми. Елена Евгеньевна начала урок.

Пока остальные ученики корпели над заданиями, Эмиль успевал уделить время своему музыкальному произведению. Как ни странно, ему хорошо сочинялось здесь. Под зевки, шмыганья и покашливания других учеников музыка добровольно складывалась на бумаге. Времянкин подумал о том, что уже почти неделю не подходил к инструменту. Беспокойство появилось не вдруг, оно подступало с каждым днем. Эмиль страшился момента, когда получит возможность сыграть что-нибудь, потому что пока не понимал, как поведут себя его пальцы. Он положил правую ладонь на парту и принялся разминать кисть. Рита то и дело поглядывала на его руку, не говоря ни слова.

Как обычно, после второго урока дети дружно отправились в столовую. Эмиль уже по традиции перебрался за стол к племяннику. Вова на этот раз сидел отдельно, с другими ребятами. Игорь и вовсе отсутствовал. Времянкин застал Родиона в смиренном одиночестве, ковыряющим картофельное пюре в тарелке.

– Почему вы не вместе? – удивился Эмиль.

– Тебе-то что?

– Между вами кошка пробежала?

– Какая еще кошка? Вечно ерунду какую-то говоришь.

– Ты без настроения, что ли?

– Нельзя быть без настроения. У человека всегда какое-нибудь настроение.

– Ну хорошо. У тебя плохое настроение?

– Короче, я пошел.

Родион встал, отнес посуду на мойку и вышел из столовой.

Из дневника Эмиля

18 ноября. Пятница

После обеда, ЕЕ повела весь класс в актовый зал. Она раздала всем ученикам листочки с напечатанными стишками, посвященными Новому году, и вывела нас на сцену. За одной из кулис я увидел знакомые очертания скрытого под черным чехлом предмета. В общем, нечто прямоугольное, накрытое тряпкой. По габаритам понял, что это. Конечно же. Фортепиано! Оно стояло, задвинутое к стене. Руки чесались. Хотелось поиграть. Но было боязно делать первые после превращения шаги в присутствии кого бы то ни было. Вдруг не получилось бы. Мне хотелось остаться с пианино один на один. Подумал, что можно было бы заниматься здесь, когда зал свободен.

Мы по очереди читали стишки. Мне выпал такой:

 
Вот он Дед Мороз какой! Ладно нарисован:
Вышел с сумкой не пустой
Перед годом Новым!
До чего ж хорош старик
На рисунке этом:
Улыбается, стоит
У еловых веток.
А на елочке поет
Перед ним синица.
Пусть тебе под Новый год
Это все приснится.
 

Записал по памяти. Детям дали неделю, на разучивание. Гы. Я выучил за двадцать минут.

Интересный момент… От меня ждут, что я буду вести себя как ребенок. Иногда приходится подыгрывать. Словно я внедренный агент. Волк в овечьей шкуре. Например, ЕЕ просила меня читать стихотворение улыбаясь, с выражением, чеканя каждое слово. Я изображал заинтересованность и делал, как она просит. И тут возникло странное чувство… Мой голос и моя внешняя детскость каким-то образом начали влиять на мою взрослую сущность. Что-то вроде заигравшегося актера, который срастается со своим персонажем, или как там у них? Вжиться в роль? Пока не совсем понимаю что это. Но было ощущение, будто крыша едет немного. Уже не первый раз такое. Пришлось отпроситься в туалет, чтобы прийти в себя. Хотел посмотреть в зеркало, разглядеть настоящего себя в этом теле. Как же… Не смог взобраться на раковину, чтобы достать до зеркала!!!!!!!! Хочется материться. Но, боюсь, меня будут ругать. Ха-ха. Все еще адаптируюсь, видимо.

Весь следующий урок гадал, что же там за зверь прячется под чехлом. После занятий подошел к директору. Она была уже на месте и нашла для меня время. Сказал ей, что хочу до новогодних каникул пройти аттестацию по программе начальной школы. Думаю, месяца хватит, чтобы подготовиться. Она сказала, что обсудит это с ЕЕ и Аленой на предстоящем родительском собрании.

И… барабанная дробь… Мне разрешили заниматься на фоно в актовом зале! Завтра суббота, могу спокойно поиграть.

Очень странно ведет себя Родион! После возвращения из школы заперся в своей комнате и не выходит. Отказался ехать на тренировку. Что все-таки произошло между ним и его друзьями?

На этаж приехал лифт. Должно быть, это Алена. Звенят ключи – точно Алена! Пойду встречать. До скорого.

Времянкин встретил сестру в прихожей. Она скинула сапоги и повесила пальто на плечики.

– Как собрание? – спросил Эмиль.

– Я умираю от голода. Давай сядем, и я все расскажу.

Алена пошла к себе, чтобы переодеться. Эмиль отправился на кухню, накрывать на стол. Он чувствовал себя обязанным сестре и хотел по мере сил облегчить ей жизнь. Эмиль заранее приготовил ужин. На этот раз он потчевал домочадцев куриным супом и тушеными овощами. Раньше Времянкину часто приходилось готовить еду для себя. В какой-то момент он научился делать ее съедобной. Так или иначе, сестра и племянник пока не жаловались на его стряпню.

Все трое уселись за столом. Алена попробовала суп.

– Ммм. Недурственно. Очень даже.

– Спасибо.

Эмиль улыбнулся. Родион, подперев голову рукой, склонился над тарелкой. Он бесцельно помешивал густой бульон ложкой.

– Родиону, похоже, не нравится, – заметил дядя.

– Думаю, дело совсем не в супе. Он просто знает, что предстоит серьезный разговор. Да, Родион? – обратилась Алена к сыну. – Получила сегодня выговор от Марины Геннадьевны, – пояснила она брату.

В тарелку Родиона капнула слеза. Он шмыгнул носом и вытер рукавом сопли.

– Зачем рукавом? Есть же салфетки.

Алена протянула сыну стопку бумажных платков.

– Не хочу я, – буркнул мальчик.

Кажется, это были его первые слова за весь вечер.

– А что случилось? – заинтересовался Эмиль.

– Курит наш спортсмен. Представляешь? – с улыбкой объявила Алена.

Родион вскочил из-за стола. Его глаза были полные слез.

– Ничего я не курю! Это другие ребята курили, я просто рядом стоял. А ты сразу меня подозреваешь, – выпалил он.

– Ой.

Алена едва сдерживала смех. Родион захныкал и убежал в свою комнату.

– Она видела, как он курит? – тихо спросил Эмиль.

– Она застукала их за школой. Когда подошла, эти дружно побросали окурки. Они валялись рядом и дымились. Не знаю, может, он и правда просто стоял там… Не суть. Он с этими оболтусами натворит дел, я чувствую. Надо запретить с ними общаться.

– Это те, которые перед школой торчат по утрам?

– Да, они.

Времянкин задумался о том, мог ли инцидент с курением повлиять на отношения Родиона с Вовой и Игорем. «Вряд ли. Это было бы странно. Возможно, произошло что-то еще, о чем учителя не знают», – думал он.

– Ой, тебя там нахваливали… Я аж выпрямилась, – сменила тему Алена. – Большую часть собрания говорили, какой ты интересный и замечательный. Даже среди родителей тебя обсуждают: «Что за парень? Откуда?» И это всего за три дня твоего пребывания в школе! Такой интерес. Я была поражена.

– Это я еще не начал играть. А про экзамены что-нибудь говорили?

– После собрания мне дали план аттестации. Помогли составить заявление на экстернат. В общем, двадцать шестого декабря у тебя экзаменационная комиссия. Можешь сдать программу начальной школы. Это четыре класса. Заниматься можно дома. Такие дела. Поздравляю.

Эмиль слез со стула, подошел к сестре, обнял ее и поцеловал.

– Ну ладно, ладно.

Алена рассмеялась.

– Спасибо тебе, сестренка!

– За что? Ты сам все сделал.

– Без тебя бы не справился.

– Ой, подхалим, – засмущалась она.

В этот момент в кухню вернулся Родион. Мальчик уже не плакал, но губы его слегка подергивались. Не говоря ни слова, он сел за стол.

– Успокоился? – строго спросила Алена.

– Пусть человек поест спокойно, – заступился за племянника Эмиль и вернулся на свое место.

– Разве я против? Пусть ест. Впереди выходные, успеем еще поговорить.

Родион, нахмурившись, жевал хлеб и заедал его супом. Эмиль и Алена перешли к овощам.

Ночью Времянкин долго не мог уснуть. Он вертелся в постели, представляя во всех подробностях, как будет играть на инструменте. Продумывая каждое движение, он исполнял в своем воображении произвольные музыкальные фрагменты, разгонял гаммы. Спустя пару часов мыслительных экспериментов Эмиль откинул одеяло и встал с дивана. Не включая свет, подошел к столу, положил кисти на скатерть и начал растягивать пальцы. В квартире было темно и тихо, слышалось лишь негромкое похрустывание суставов Эмиля.

Внезапно дверь в комнату отворилась. Безо всякого скрипа она качнула воздух и тихонько стукнулась об угол стола. В гостиную вошел Родион. Эмиль включил настольную лампу и испытал некоторое изумление, увидев племянника в трусах и в хоккейных крагах, с белой тарелкой в правой перчатке. Родион сделал крюк от двери к окну и оттуда к столу. Шлейфом за ним тянулось пуховое одеяло в белом пододеяльнике.

– Ты чего, Родион? – тихо удивился Эмиль.

Тот, щурясь, улыбнулся, сел за стол и положил перед собой тарелку.

– Ты спишь?

Эмиль заглянул племяннику в лицо. Тот снова улыбнулся, спокойно встал и, оставив тарелку на столе, ушел к себе. Времянкин постоял немного в недоумении, послушал квартиру. Все шорохи быстро прекратились. Донесся тихий храп Родиона.

– Так…

Эмиль выключил свет и продолжил разминать пальцы. Его суставы выдавали в ночи глухие парадидлы[1]1
  Парадидл – прием, используемый барабанщиками для тренировки и непосредственно в игре. – Прим. ред.


[Закрыть]
.

Утром, когда все в квартире еще спали, Времянкина разбудило назойливое громыхание, которое доносилось со стороны окна. Мальчик открыл глаза. За стеклом крупный ворон клацал когтями по жестяному карнизу. Эмиль медленно приподнялся на локти. В оконной раме рисовалась абсолютно монохромная картина без единого вкрапления цвета. Черная-пречерная птица на фоне белой пелены густого снегопада. Времянкин слез с дивана и подошел к окну. Птица пристально смотрела на мальчика, медленно покрываясь снежинками. «Вряд ли это тот же ворон, – подумал Эмиль. – Странно, разве птицы летают в снегопад?» Ворон вспорхнул и улетел в белизну.

Эмиль с воодушевлением начал день: зарядка, душ, завтрак. В девять утра он уже стоял с ключом у входа в актовый зал. Открыв замок, распахнул дверь и вошел. Большие незашторенные окна пропускали в помещение дневной свет. Зал был оборудован креслами для зрителей и высокой деревянной сценой. Здесь были и кулисы и рампа. Эмиль закрыл дверь, снял куртку и повесил ее на спинку одного из кресел. Потом стянул с себя свитер и положил его на сиденье того же кресла.

– А! – резко выкрикнул он и прислушался к отражениям звука.

Времянкин неспешно побрел к сцене, подворачивая на ходу рукава рубашки. Он поднялся по лестнице на подмостки и направился за кулису, к инструменту. Эмиль попытался сдвинуть фортепиано, чтобы звук не упирался в стену, но быстро бросил эту затею и принялся стягивать чехол. Перед мальчиком предстал темно-коричневый чех Petrof.

– Не знаю, какого ты года, но выглядишь отлично!

Открыв клавиатурный клап, Времянкин пододвинул стул и сел за инструмент. Он занес правую кисть над клавиатурой и плавно опустил большой палец на ноту «до» в среднем регистре. Доооооооооооооооооооо.

Из дневника Эмиля

19 ноября. Суббота

АААаааАААаааАААааа. Действует успокаивающе, когда подолгу выводишь буквы на бумаге. Все-таки есть польза от школы. Доводишь до совершенства свои каллиграфические навыки, и мысли как будто упорядочиваются. Каждый день жизни, как говорится, прибавляет частичку… А знаете что? Не только мудрости он прибавляет, но и тупости, и старости, и еще много разных частичек. То есть мудрость среди прочего может быть даже и незаметна. ДДДДдддд.

Ух. Мне было это нужно, поскольку я пребываю в ужасе после сегодняшних занятий. Над руками придется много работать! Мало того что пальцы короткие, так еще и скорость отсутствует. Вообще. Постоянно спотыкаюсь, роняя темп. Что говорить о педалях… Для меня они существуют в другой вселенной – не дотянуться. А играть стоя нереально. Разве что сделать подставку… Адаптер стоит недешево. Так что… Сплошное расстройство! Упражнялся восемь часов, с коротким перерывом на перекус. К концу занятий еле сыграл пару простых пьес. В очень низком темпе. Вывод из сегодняшней тренировки – необходимо сделать упор на упражнения, развивающие скорость исполнения, чтобы компенсировать чудовищную нехватку длины пальцев. Про педали, видимо, придется на время забыть. Этот мир не для детей. Инструмент, кстати, звучит хорошо.

Кисти гудят, очень устал. Сегодня лягу пораньше. Завтра воскресенье – с утра в зал.


20 ноября. Воскресенье

Уже лучше. Много помарок, но все же. Буду работать над чистотой. Занимался восемь часов. Вначале работал над техникой, потом импровизировал. Новая мелодия интересная! Надо развить. И еще, мне очень нравится зал и то, как там звучит инструмент. Отличная атмосфера для работы. За окнами снежок. Играю в глухом закутке, за кулисами. Красота!

В пятницу прослушивание в музыкальной школе. Нужно будет с ходу поразить их. Что играть на прослушивании? Это хороший вопрос. Классику? Джаз? Читать с листа? Импровизировать? У меня есть четыре дня на подготовку.

ББбб ЛЛлл ЯЯяя.


21 ноября. Понедельник

До часу дня сидел с учебниками. Если сохраню такой темп, через пару недель буду готов к сдаче. Приготовил рис и мясную подливку, чтобы Алене не пришлось тратить на это вечер. Когда Родион вернулся с занятий, я пошел в школу. Играл в зале с двух до восьми. Сегодня занимался с метрономом, постепенно повышая темп. Появляется уверенность. Так и не решил, что играть на прослушивании! Срочно решить! Слышишь меня?


22 ноября. Вторник

Отлично позанимался! Вечером пришел охранник, чтобы выпроводить меня. И час слушал, как я играю. Я сидел спиной к нему и импровизировал и даже не заметил, что в зале кто-то есть. Мой первый зритель. Кажется, он был, как бы это сказать, шокирован. Мой первый успех. Хе-хе. Если и остальные будут так реагировать… Держитесь! Эмиль выходит на плато.

Охранник, конечно, простой обыватель, поэтому не стоит особо обольщаться его реакцией. Получить признание профи – это задача посложнее.

Предстоит еще много работы.

Отличный день!

Не морочь мне голову всякими охранниками! Что будешь играть в пятницу? Хватит уже откладывать решение!


23 ноября. Среда

С Аленой и Родионом вижусь пятнадцать минут утром и примерно час вечером. Сейчас Алена помогает сыну с уроками в его комнате. Мы даже не успеваем толком пообщаться. Что там у Родиона происходит, я так и не понял. Ходит как в воду опущенный. У Алены, кажется, какие-то проблемы на личном фронте. Не знал, что у нее были отношения. Вчера услышал ее разговор с неким Аркадием. Родион спал, я лежал в своей комнате, пытался уснуть, а она говорила по телефону на кухне. Сегодня утром обнаружил в мусорном ведре пустую бутылку из-под вина. Бедная сестра! Какой-то ходок, похоже, морочит ей голову! Гад. Имей совесть. Она мать-одиночка. Это жестоко. Ничего сестренка. Будут еще у нас хорошие дни. Уж я постараюсь.


24 ноября. Четверг

На завтра подготовил пять произведений. Сыграю Дэйва Грузина «Горный танец». Хорошо знаю эту вещь. Играл ее не раз с однокурсниками на экзаменах и на различных показательных выступлениях. Сегодня восстановил ее в памяти. Нормально. Темп чуть ниже, но все же. На «Горный танец» всегда хорошо реагируют слушатели. Приятный легкий джаз, почти фьюжн. При этом можно показать технику.

Распечатал четыре части Бергамасской сюиты Дебюсси. Буду играть с листа. Попробовал: здесь важнее чувственность, нежели техничность. Красивые произведения. Без педалей, конечно, беда! В общем, к прослушиванию я более-менее готов. Посмотрим, что будет.

Пока возвращался из школы, пришла мысль сыграть новую мелодию на пять восьмых. Вместо «си» во втором прохождении – «ля». Так лучше.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 | Следующая
  • 5.4 Оценок: 17

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации