Текст книги "Магические состояния сознания: путешествие по Древу Жизни"

Мы уверенно отворачиваемся от склада сокровищ иных времен и следуем за проводником.

С новым приливом энергии мы покидаем хранилище, идем за проводником сквозь темные пещеры. Наш путь освещает яркая аура женщины и серебряный серп, который сияет, как полумесяц. Опыт, полученный в сокровищнице, и разрешение, выраженное в решении покинуть ее, ослабили влияние многих личных и полученных от предков факторов, которые сдерживали нас в рамках материального существования. Вновь обретенная душевная свобода сделала наше понимание глубже, а восприятие острее. Результатом стало в том числе и то, что мы теперь яснее видим более тонкие пласты реальности, которые раньше были скрыты от нас.

Сначала это восприятие приходит к нам лишь странными завуалированными проблесками. Пройдя некоторое расстояние вслед за проводником, мы замечаем: путь снова ведет вниз. То здесь, то там мелькают элементали, посланники стихий: один пересек нашу тропу со скоростью света, другой задержался и некоторое время двигался рядом. Иногда до нас на мгновение долетает фрагмент дикой мелодии, который потом исчезает.

Теперь проводник впереди делает знак: будь внимателен. Мы снова подходим к скоплению трещин и щелей в камне. Одна такая трещина, шириной около полутора метров, пересекает наш путь, и лишь узкий обломок камня оставлен в качестве моста. Проводник скользит через опасное место, оборачивается и ждет нас на другой стороне. Она держит серп так, чтобы каждый идущий по этому узкому ненадежному мосту мог идти, не сводя глаз с сияющей эмблемы. Мы чувствуем дрожь в пальцах и подошвах ног, когда подходим к трещине. Мы знаем: нужно закрыть сознание от бездонной тьмы этой ужасной бездны, от шума падающей воды, который эхо доносит из ее невообразимой глубины. Мы должны не отводить взгляда от серебряного серпа, который держит для нас проводник, и уверенно идти вперед.

Снова появляются элементали: для них бездна – площадка для танцев. Невольно мы мельком смотрим на них: они выполняют дикие пируэты над пустотой, словно на твердой поверхности, собираются в ряд или следуют друг за другом к середине нашего моста, падают с другой стороны, с пронзительным радостным визгом скользят вниз, в глубину, а потом поднимаются снова в том же текучем ритме. Нам трудно сдержаться и не обернуться, чтобы проверить: наши глаза действительно это видели?

Но нет. Этот восторг беззаботных детей элементалей Земли, безусловно, невинен, но нам с ними не по пути. Вновь обретенное зрение из подмоги превращается в помеху: нам надо научиться управлять своим вниманием так же легко и естественно, как закрывать глаза физического тела. Мы твердо ступаем на узкий каменный мост и, полностью сконцентрировавшись на сияющем серпе вдали, быстро и уверенно пересекаем бездну.

Как только мост остался позади, перед нами возникает широкий неровный тоннель, идущий через расщелины и впадины в камне. Чувство таинства и удивления усиливается. Мы движемся в земной манере, потому что так ощущаем себя в безопасности, но осознаем, что даже здесь, в глубинах стихийной Земли, наш путь отличен от земного. Теперь тропа нисходит по часовой стрелке в форме широкой спирали. Мы чувствуем, что путь постепенно сворачивает вправо, а нас самих тянет вперед, что намекает на процесс спуска. Проводник остается где-то перед нами, ее сияющая аура освещает дорогу.

Однако постепенно виток спирали уменьшается, а угол спуска становится острее. Движение вперед подобно круговому танцу: поворот, поворот, поворот. Каменные стены, между которыми идет проводник, местами покрыты глубокими трещинами, которые часто достают до пола. До тех пор пока проводник остается в зоне видимости, мы легко можем избежать этих пропастей, но когда тропа немного сворачивает в сторону и сильно вниз, в поле нашего зрения остается лишь отблеск сияющий ауры, который и освещает путь. Мы шагаем быстрее: частично из-за крутизны пути, частично из-за страха остаться одному в темноте.

Теперь из черной пустоты, которая разверзлась рядом с тропой, нам угрожает новая опасность: похожие на зверей демоны светятся бледной зеленью, в их маленьких глубоко посаженных глазах горит красный огонек злобы. Все они огромны и напоминают ящеров, однако в остальном признаки этих отвратительных существ разнообразны, как сам хаос.

По одну сторону пути тварь с длинным тонким рылом обнюхивает землю, затем ее морда с закрученными светящимися бивнями полностью показывается из темноты, и мерзкое создание начинает идти за нами. По другую сторону существо, прежде казавшееся оцепеневшим, внезапно кидается на нас: со змеиных клыков капает яд. Мы продолжаем спуск по спирали, а покрытый чешуей сильный хвост другого монстра мечется туда-сюда, поднимается над его головой, являя взору угрожающее жало, похожее на скорпионье. Мы знаем, что в тени за нашей спиной – существо с сильной раскрытой челюстью и перепончатыми короткими лапами. Он тащит свое брюхо по земле с твердой целью догнать нас.

Спуск становится таким крутым, что у нас кружится голова. Мы боимся рухнуть, упасть: ведь тогда монстры бросятся на нас и немедленно сожрут или утащат вниз, чтобы утопить в глубине. Даже отблеск яркой ауры проводника больше не виден: темноту освещает лишь нечистое свечение преследователей. Измотанные и отчаявшиеся, мы заставляем себя продолжать спуск по этой головокружительной спирали.

Спуск резко обрывается. Шатаясь, мы выходим на свет, и не сразу можем осознать, что и спиралевидный спуск, и преследование закончились.

Прекрасный, спокойный и светлый проводник стоит и смотрит на нас. Она поднимает сияющий серп, вид которого подобен чистой воде. Ни одно погруженное во мрак детище хаоса не посмеет взглянуть на эту ослепительную эмблему или приблизиться к чистому свету ауры проводника.

Жестом она приглашает нас пройти вперед. Сделав несколько шагов, мы удивленно смотрим на представшую глазам сцену.

Мы подошли к величественному порталу, закрытому дверями из темной бронзы. Над дверьми множество массивных панелей из того же металла складываются в прямоугольную кайму. Панели украшены низким барельефом с узором из растений, фруктов, стручков и кукурузных початков. На самих панелях изображены истории ночи, сна и царства Сатурна. Вот одна из этих сцен: горный пустырь, где гигантский монстр пожирает собственных детей. Этот гигант – время, пожирающее все, что было им создано. На другой панели грациозная изящная лунная дева целует в лоб прекрасного спящего юношу. Он принадлежит ей только тогда, когда спит. Только во сне он бессмертен, неизменно счастлив и красив, только во снах он может ее видеть. Поэтому дева повелевает ему никогда не просыпаться. На третьей панели юная дочь матери-земли собирает цветы. Она покинула своих друзей, чтобы сорвать чудесный нарцисс, который в одиночестве растет у пруда. Девушка не видит, как из огромной трещины в земле возникает фигура владыки подземного мира. Одной рукой он управляет колесницей, запряженной неистовыми лошадьми, в другой держит драгоценную корону, которой собирается увенчать голову девы, когда увезет ее в качестве своей невесты. На следующей панели мы видим развилку бегущей по равнине дороги. Там стоит высокий столб с коронованной головой на вершине, на три лика которой наброшена вуаль. Первое лицо принадлежит юной деве, второе – зрелой женщине, третье – старухе. Перед столбом стоят несколько человек. Некоторые из них держат факелы, что намекает зрителю: действие происходит ночью. Другие принесли дары или воздели вверх руки, молясь непобедимой королеве. На заднем плане собаки подняли головы и лают на полную луну. Рядом плещутся морские волны. Все эти детали символизируют, что целый мир природы спешит выразить свое почтение в собственной манере.

В этих величественных дверях еще много панелей. Всякий раз, когда мы рассматриваем одну из них, нам кажется: вокруг есть другие, которым еще не было уделено внимание. И действительно: кажется, что образы постоянно меняются, и конца им нет. На самом деле это образы образов, и, хотя они определенно достойны стать предметом изучения и размышления, нам следует пережить другой опыт, уже расстелившийся впереди. По краям портала стоят массивные колонны из черного камня, возле каждой из них застыло чудесное существо, которое нам не сразу удается разглядеть.

Мы оказались перед одним из нижних проходов во дворец ночи, а его охранники относятся к высшему духовному уровню астрального мира. Нам они кажутся огромными фигурами, вырубленными из кристалла. Это сильные мужчины. Их тела обнажены, а головы у них бычьи. Каждый держит внушающий трепет меч, чье лезвие похоже на замороженный огонь.

Когда мы приближаемся, стражи жестом приветствуют проводника, затем скрещивают мечи так, что их лезвия преграждают проход. Голосом, подобным реву грома, которому эхо вторит в горах, страж слева спрашивает: «Кто вы такие?» Проводник без спешки высоким чистым звенящим голосом отвечает: «Мы странники на этом праведном пути».

Затем суровым шепотом, подобным холодному дыханию звезд, страж справа спрашивает: «Зачем вам нужно пересечь врата ночи?» Снова отвечает проводник – спокойно, не сомневаясь в своей правоте: «Мы ищем мед, чтобы его вкусить, молоко, чтобы его выпить, и зеркало, чтобы в него посмотреть».

Стражи поднимают мечи. Огонек пламени скользит по лезвиям, глубокий мелодичный звук раздается в воздухе: он становится громче, потом замолкает. Эти могущественные духовные создания не делают никаких предупреждающих знаков, но массивные двери медленно отворяются. Мы заходим вслед за проводником.

Сначала мы ничего не можем разглядеть, кроме переменчивого сияния камней. Проводник шагает вперед: в свете его ауры мы видим, что попали в закрытые покои или пещеру правильной овальной формы. Пол представляет собой вогнутую поверхность, которая изгибается вместе со стенами и потолком. Выхода нигде не видно. Мы понимаем, что вошли в один конец этого похожего на утробу матери помещения. По мере продвижения к другому концу становится ясно: выхода действительно нет. А теперь мы слышим громкий звук, с которым огромные бронзовые двери закрываются за нашей спиной.

Хотя это нас беспокоит, мы не можем не обратить внимания на эту чудесную каменную поверхность: яркую, прозрачную. По обе стороны от нас и над нашей головой беспрестанно вспыхивают огоньки – отражения света от несчетного количества драгоценных камней разных цветов и форм, один прекрасней другого.

Но теперь сияющий образ проводника становится все более тусклым. Он больше не освещает каменную поверхность, которая быстро погружается во тьму, хоть в этой тьме многоцветные драгоценные камни и не перестают блестеть. Больше мы не видим проводника, она исчезла из нашего поля зрения. Мы смотрим на место, где был проводник, но тщетно: она действительно покинула нас.

Пульсирующий свет камней тем не менее не тускнеет: это блеск, который породил сам себя. Кажется, что эта красота смеется над нами. Без проводника мы остались пленниками стражей с бычьими головами. Мы даже не знаем, в какой части мира – или междумирья – находимся.

Мы застыли в ожидании, что с нами заговорят или дадут другой руководящий знак, но все погружено в безмолвие. Лишь переменчивый блеск камней становится ярче и ярче.

Еще ярче – так ярко, что свет скрывает цвета камней. На полу и потолке загораются несчетные, собранные в группы лучи света, которые образуют сияющую кайму вокруг камней, которые раньше казались изолированными. Мы продолжаем спокойно стоять на полу, но внезапно налетает порыв ветра.

Мы больше не заперты в похожей на чрево каменной пещере, но переносимся на вершину холма. Небесный купол над головой покрыт сияющими драгоценными камнями – звездами, и Млечный Путь широко расстилается во всем его неизведанном сиянии.

Оказавшись между небом и землей, мы застыли в молчании и радости. Благородная красота ночи взволновала нас до глубины души.

Кажется, будто мы становимся выше и выше, приближаемся к звездам, и нас переполняет экстаз. Здесь, на вершине холма, высоко над линией горизонта, мы чувствуем себя подвешенными в пространстве. Звезды кажутся ближе. Даже планета Сатурн – высшая точка в небесах – словно бы менее далека, чем обычно. С этого места, которого мы достигли на пути, все остальные планеты Солнечной системы сияют так же ярко, каждая ровно на своей орбите.

Свет Млечного Пути – ожившее воплощение величия, ярче, чем в самую ясную земную ночь. Глядя на него, мы поднимаем руки в виде буквы тау и вдыхаем этот льющийся с небес блеск. Мы испытываем ликование, пьем его вдоволь, свет миллионов солнц, ступаем в него, позволяем этой белизне и силе пронизать нас.

Мы опускаем руки и снова понимаем, что стоим на вершине холма под звездами. Теперь мы слышим пение: благородный напев, мелодичный ритм и незнакомая мелодия напоминают о высоких безбрежных перспективах космоса.

Это песня ночи и звезд. Кажется, что в этих космических гармониях и навязчивых мотивах спрятано послание для нас, ключ к переживанию нашего собственного опыта.

Мы не можем обратиться за советом к проводнику: ее нет рядом. Очевидно, что мы сами должны решить, куда двигаться дальше. Еще ненадолго мы застываем, прислушиваемся к изысканным экстатическим напевам, которые, кажется, взывают к нам, а потом спускаемся с холма и шагаем по направлению к манящей песне.

Спуск продолжается некоторое время, мы находим тропу, а потом замечаем огненный проблеск за группой сосен.

Звук пения идет с той же стороны.

Вероятно, давным-давно на этом постепенно поднимающемся склоне была вымощена широкая горизонтальная дорога. Мы ступаем по ней, и поросший травой вал поднимается вместе с нами, пока путь не приводит к восьми широким каменным ступеням, которые выводят на созданное природой возвышение.

Слева и справа от первых семи ступеней стоят облаченные в белое фигуры, которые смотрят друг на друга и на свободное пространство в центре. На лоб каждой фигуры повязана белая ткань, все они упоенно поют: это адепты, в уста которых вложена песнь ночи и звезд.

На верхней ступени находятся две тяжелые металлические чаши. Из каждой бьет вода, текущая вниз по ступеням перед ногами адептов. Поток вливается в ручей, который пересекает тропу перед нижней ступенью. И – вот чудо – в каждой чаше горит пламя, горделиво поднимающееся к небу.

Между чашами текущей воды и вздымающегося пламени на вершине лестницы лицом к нам стоит проводник.

Подходя к ступеням, мы доходим до потока текущей воды и без колебаний ступаем в нее. Вода течет быстро, но ручей неглубокий.

Мы медленно восходим по ступеням между двумя рядами поющих адептов, а вода течет из пламенеющих чаш.

Мы приближаемся к вершине лестницы.

Нет сомнения, что мы вот-вот познаем еще одну древнюю тайну.

Проводник поднимает обе руки к звездному небу, ее серп мерцает и сияет в свете звезд и пламени. Затем она поворачивает и идет вперед, показывая нам дорогу.

Ступая за ней, мы проходим между чашами на верхней ступени и замечаем: пламя поднимается от поверхности воды, заполняющей сосуды. Мы понимаем, что больше не находимся под землей. Царит глубокая ночь, но дивные звезды на небе и пение адептов составляют нам компанию.

В тишине мы ступаем за проводником и чистым светом ее ауры, пересекаем пространство темноты, которое формирует высшую точку этого уровня тайн. Пение адептов постепенно становится тише, затем мы совсем перестаем его слышать: мягкий бриз уносит звук прочь.

Теперь на небольшом расстоянии впереди мы замечаем одинокое дерево: белый кипарис, высокий, стройный, единственный в своем роде. Приблизившись, мы замечаем в его тени круглый каменный колодец тонкой работы, перед которым и останавливаемся. Кажется, что этот колодец был создан в древние времена: он украшен тонким узором непрерывных спиралей, обрамляющих медальоны с изображением рыбы-козы. Это рогатая коза, чье тело заканчивается рыбьим хвостом. Странный гибрид, который, как мы знаем, сейчас ассоциируется с Козерогом, но в древности был символом планеты Сатурн.

Мы заглядываем в колодец. Глубоко и далеко в тени можно увидеть проблеск воды. Тело расслабленно опирается на стенку колодца, а разум погружается в дальнейшие поиски теней тайны. Затем, когда глаза привыкают к темноте, мы видим: на нас смотрит собственное отражение, голову которого окружает серебряный свет, льющийся со звездного неба.

Но мы видим и кое-что еще. Мы продолжаем смотреть, и постепенно взгляд проникает в самые глубины колодца. Там, в темных безвременных водах, движется примитивное существо, похожее на рыбу. Мы не можем рассмотреть ее хорошо, потому что ее форма почти полностью скрыта наложенным отражением, но тем не менее понимаем, что́ колодец показывает. Мы видим не единую, но двойственную правду, видим то, чем являемся. Мы – то, что спустилось с сияющих высот к этим глубинам. Мы – то, что теперь поднимается из этих глубин к высотам.

Перед тем как покинуть колодец, мы снова смотрим на его стенки. В этот момент мы странствуем по реальности, где подобный лабиринту путь ведет нас по бесконечным спиралям развития жизни, и на самом деле сейчас находимся под влиянием Сатурна, чей символ рыба-коза. Инволюционный спуск в материю закончен, и на этой тропе начинается эволюционное возвращение к духовным высотам. Но это только начало долгого восхождения, а рыба глубин и коза горных пиков все еще в нашем сознании.

Снова нас ведет проводник. Мы спускаемся по некрутому склону, удаляемся от этого уровня тайн, а путь ведет нас в укромную долину.

Мы не заметили, как тонкий слой облаков покрыл небо: звезд больше не видно. Хотя взошла полная луна, она спрятана за облаками, так что до земли доходит лишь рассеянный мягкий свет, который разлит по всему небу, словно молоко.

Пройдя под темной аркой, мы оказываемся в саду. Среди роскошной растительности стоят скамейки и тянутся тропы, выложенные сияющим мрамором. Воздух насыщен ароматами лилий и жасмина с вкраплениями смолистых горьких ноток черных кипарисов и раскидистых тисов, которые стоят в саду в качестве опознавательных знаков и образуют его задний план. За ними раскинулся лес почтенных сучковатых ясеней, на ветвях которых поют птицы. Время от времени мы слышим горестный крик совы и первозданную музыку, от которой замирает сердце, – трель соловья. Словно бы блестящая струя прохладной воды получила способность петь, обрела личность и сознание. В песне воспето все, что больше не может выразить человеческое сердце: снова и снова она рассказывает нам о восторге – центральном принципе эмоционально-инстинктивной натуры, жизни природной души. Вопрос и ответ равно безграничны: это пламя действия и спокойные воды существования. Мы слушаем соловья и чувствуем, как его мелодичная трель смягчает и сглаживает все мгновения страха и огорчения, которые мы пережили по пути сюда, любую заботу, спрятанную в недрах нашей души.

В мраморной урне, которая венчает пьедестал возле тропинки, растет большой папоротник. Его длинные, похожие на перья ветви тянутся вверх, изгибаются и падают почти до самой земли. Мы останавливаемся полюбоваться им и замечаем множество сверкающих изумрудных частиц, ярких и переливающихся, как крохотные мыльные пузыри, которые танцуют в воздухе вокруг и над папоротником. Понятно, что некоторые из этих маленьких искр сильнее заряжены энергией, чем другие: они улетают прочь, и поначалу мы не можем понять, куда именно. Это зрелище удивляет нас, но потом мы вспоминаем об особой способности видеть, обретенной во время путешествия: сейчас мы замечаем не только то, что соответствует внешней природе вещей. Снова взглянув на разнообразные травы и цветущие растения сада, мы видим: каждый лист и цветок, бутон и плод окружен похожим танцем частиц света соответствующих оттенков – зеленых, ярко-красных, насыщенно-голубых, золотых или жемчужно-белых. В темных уголках меланхоличного пространства сада те частицы света, что удалились от своей среды обитания, сталкиваются и образуют переливающуюся разноцветную радугу. Пойманная и уплотненная лунным лучом, эта радуга становится вихрем и устремляется вверх, в танце и сиянии возвращается к своему невидимому истоку.

Мы стоим и смотрим на это блестящее многообразие, словно ожидая, что сейчас вихрь подхватит и нас. Но гляньте сюда, сюда! Кажется, что-то возвращается, спускается по этой светящейся воронке? Неужели переливающиеся частицы меняют цвет?

Однако нечто другое, а не частицы, сейчас стекает с неба, кружится и проскальзывает в сад. Эта новая манифестация – рой серебряных пчел с изящными радужными крыльями. С тихим жужжанием они разлетаются во все стороны в поисках нектара ароматных цветов, раскрывшихся в этом туманном свете. Их навевающий дрему напев становится частью чар этого заколдованного места.

Мы продолжаем путь, а несколько серебряных пчел покидают цветы и летят прямо на нас. Проводник жестом показывает, что тревожиться не о чем, поэтому мы стоим тихо и позволяем кротким маленьким созданиям приблизиться. На миг мы чувствуем кожей дуновение радужных крыльев, а затем пчелы улетают, оставив на наших губах каплю сладкого меда.

Вкусив его, мы слышим, как внутри пробуждается новая способность: ощущение духовного порядка, позволяющего разуму отринуть хаос, в котором он пребывал раньше, и увидеть элементы, составляющие материю, такими, какие они есть.

Также мы понимаем, что получили ключ ко многим вещам, которые прежде казались непонятными.

Переродившись, мы прошли через врата ночи в поисках, как сказал проводник, «меда, чтобы его вкусить, молока, чтобы его выпить, и зеркала, чтобы в него посмотреть». Мы искупались в молоке звезд, отпили молока небес. Посмотрев в колодец, мы увидели в отражении направление своей судьбы. А теперь мы вкусили одну каплю меда из лунного сада: одну сладкую каплю освобождения духа, полная мера которого еще остается грандиозной целью далеко вдали.

Мы идем дальше по выложенному мрамором пути, восхищаясь прекрасными видами, звуками и запахами сада. Порывистый ветер доносит до нас пение соловья, словно воспоминание о прошлом. Затем мы пересекаем мост над небольшим ручьем и покидаем пределы сада.

Пелена облаков становится реже, и в туманном лунном свете мы ясно видим окружающий пейзаж. Сейчас мы на травянистом склоне, а дальше в долине – густой лес.

Тут проводник прощается с нами и говорит, что больше мы в ней не нуждаемся. Она объясняет: «На этом пути преграды возникают только изнутри. Зла не существует, есть только человеческий страх и порок. Освободись от них, и станешь свободен во всех мирах». Жестом она прощается с нами, высоко поднимает серебряный серп, и слабый свет луны отражается от лезвия – это похоже на сигнал, поданный кому-то вне нашей зоны осознания. Затем проводник закутывается в черную мантию и растворяется в ночи. Теперь мы знаем: больше она не вернется.

Тем не менее мы стоим в изумлении и размышляем над ее словами: они словно эхо того, что мы уже давно знали. Наш дух знает, где его дом в ином мире. Мы можем взглянуть на недоступные небеса и ощутить с ними родство, глубокое умиротворение в размышлениях об этих высоких символах нашей божественной судьбы. Мы искупались в молоке звезд. Но жизнь, проходящая в материальном и астральном мирах, – это жизнь эмоций, инстинктов, тела – вот что нам нужно укрепить и очистить, лелеять и вести в правильном направлении на пути возвращения. Когда внутренняя природа действительно обрела целостность высшего с низшим, мы обретаем способность жить без страха и душевной боли. Однако теперь нам ничего другого не остается, кроме как продолжить путь.

Мы осматриваемся и думаем, что делать. Мы видим, как со стороны долины к нам приближается, сияя между деревьев, маленькое пятно света, за которым следует тусклая тень. Мы тихо стоим и наблюдаем за ней. Он выходит из более глубокой тени, спокойный и величественный: благородный рогатый олень, на рыжевато-коричневом лбу которого сияет символ луны. Именно этот серебристый свет мы заметили в первую очередь, когда он стал приближаться к нам. На расстоянии дыхания олень останавливается, смотрит на нас, а затем разворачивается и медленно бредет прочь. Через несколько шагов он поворачивает голову в нашу сторону: нужно идти за ним. Он шествует вдоль тропы, которую показывает нам.

Олень продолжает вести нас. Иногда его не видно за деревьями, но затем в глубоких тенях он снова поворачивает голову, и мы ловим отблеск символа на его лбу. Нам не кажется странным, что нас ведет олень: ведь он пришел по сигналу проводника, а в том высоком духовном единении, в котором она пребывает, все создания природы при необходимости действуют вместе. Мы идем за оленем дальше и дальше, вниз по длинным склонам, тихим, бесцветным, в рассеянном свете луны, вверх по холмам, где растущие группами темные сосны отмечают повороты тропы.

Поднимается сильный ветер и несет по небу тяжелые облака, и в течение долгих промежутков времени мы остаемся в глубокой темноте. Мы можем только различить в ней сияющий лунный знак на лбу нашего проводника-оленя, который часто поворачивает голову, дожидаясь нас. Но мы продолжаем успешно двигаться вперед, и, хотя новые трудности замедляют прогресс, они вполне преодолимы. Мы вспоминаем слова предыдущего проводника: на этом пути настоящие преграды возникают только внутри нас самих. Ветер тянет и цепляет нашу одежду, но олень продолжает путь, и мы знаем, что должны следовать за ним. Ветер усиливается, делая наш путь еще труднее.

В конце концов начинает казаться, что мы пытаемся пробиться через твердую стену Воздуха. Эта невидимая и, как правило, самая податливая стихия стала финальным испытанием нашей решимости.

Мы тянемся вперед, напрягая все силы и волю.

И вдруг барьер остается позади.

Ветер утих, облака рассеялись. Посмотрите! Высоко в темных небесах сияет луна во всем ее великолепии, серебристая поверхность окружена кольцом насыщенного фиолетового цвета.

Под луной на склоне холма стоит массивное круглое здание с куполом. Стены и купол из фиолетового порфира, отшлифованного до блеска. Края куполов тянутся за пределы стен, образуя вокруг здания колоннаду из девяти хрустальных колонн. Среди этих колонн мы видим вход в здание: слегка приоткрытую дверь из серебра.

Олень доходит до того места, где крыша нависает над дверью здания, становится в стороне и смотрит на нас, словно приглашая войти. Когда мы приближаемся, олень вскидывает величественную голову с короной рогов и уходит по направлению к холмам.

Мы заходим в дверь здания. Стена такая толстая, что первым делом мы видим туннель: спокойствие, которое мы ощутили, когда утих ветер, таинственным образом удвоилось. Когда мы оказываемся внутри сооружения, нас немедленно охватывает чувство: это место – средоточие мощи и величия, и оно стоит особняком.

Слева и справа от нас стоят две колонны: Мачетес и Номотетес. Мы почтительно проходим между ними и останавливаемся, чтобы поприветствовать восток, размышляя о том, что находится внутри этого обширного круглого здания.

Внутренняя сторона стены покрыта прозрачными и молочно-белыми лунными камнями с тонкими вкраплениями золота, которое блестит на поверхности камня и под ней. Пол тоже прозрачный, гладкий и твердый, но от него остается странное ощущение непрекращающегося движения; когда мы смотрим на него, кажется, что оттенки голубого и серебряного свечения сдвигаются и меняются, крутятся и растекаются, вытекают один из другого, будто переливающееся озеро из фиолетово-голубых, бирюзовых, серебристо-серых и ярко-белых струй. В центре этого твердого озера изменчивого цвета находится круг диаметром примерно 4,5 м. Контур круга – серебряная линия на полу. Внутри нее – низкая широкая глыба необработанного природного хрусталя, образующая обрывистый усеченный конус около полутора метров высотой. Он серый, прозрачный, его грубая поверхность покрыта уступами и выемками, и только вершина сглажена в ровную круглую платформу.

Камень подобен абсолютной осознанности, строгой и бескомпромиссной, проникшей в этот мир изысканной фантазии.

На стороне, к которой мы стоим лицом, в массе грубого хрусталя прорезаны девять ступеней, а на плоской платформе, под центральной лампой таинств, стоит бомос. Он обернут насыщенной голубовато-фиолетовой тканью, на нем стоит мистическая тессера. На востоке от бомоса находится знамя новой жизни.

Бомос и хрустальная глыба, на которой он стоит, излучают спокойную стабильность, непреходящую силу, которая не только превозмогает, но и управляет разнообразными астральными энергиями. Какими бы беспорядочными и непредсказуемыми ни казались эти силы, существуют незыблемые законы, которым они подчиняются: причинности, взаимности и гармонии. Эти законы не пришли в астральный мир извне, но естественны для самой его природы. Давайте поверим, что они действуют и на нас тоже: признаем взаимозависимость внешнего и внутреннего на всех уровнях бытия. В этой гармонии астральные силы станут для нас источником силы и единства, а не слабости и разобщения.

После многих дорог и переживаний внешнего мира мы встретились, прошли первый путь на дороге таинств и прибыли в это место. Размышляя о том, что нам дало это путешествие, разумно прикинуть, что́ мы искали, когда отправились в путь.

Заглянувшие в свое сердце люди получат самые разные ответы. Это была дорога самопознания, попытка понять силы Вселенной, обрести духовную силу, желание изучить жизнь в большей полноте или ускорить собственное развитие. Во всех этих вариантах есть общий момент: стремление взглянуть за пределы неактуального, незначительного, мимолетного, найти то, что выдерживает испытание временем и крепко связано с жизненными целями. Знание этих целей и умение гармонично работать с ними – ключ к духовной силе. Жить с духовным осознанием – значит жить полнее и способствовать своей эволюции, а понимание того, что нам следует делать – важная часть знания того, кто мы есть.

Луна известна как госпожа иллюзий, но иллюзия – это няня настоящего видения. От изменчивого пола, расстилающегося под нашими ногами в этом святилище как море снов и фантазий, эмоций и импульсов, поднимается хрустальный камень, на котором стоит бомос. Хрустальный камень символизирует сфиру Луны, основание. Ибо даже среди постоянно меняющегося образа нашей эмоционально-инстинктивной природы должно быть ясное восприятие, на котором основываются способности к управлению.

Давайте же снова поразмышляем над прозрачностью и стабильностью хрустального камня, поищем его в себе в качестве основы для наших трудов, а найдя, возрадуемся.