Текст книги "Думай как Илон Маск. И другие простые стратегии для гигантского скачка в работе и жизни"

Помехи в любой системе – будь то ракета, бизнес или ваше резюме – снижают ее ценность. Всегда есть соблазн добавлять больше, но чем выше башня дженга, тем менее она устойчива. «Любой интеллигентный дурак способен раздувать, усложнять и обострять, – сказал экономист Э. Ф. Шумахер в цитате, зачастую приписываемой Эйнштейну. – Для обратного нужно хоть немного гениальности и большое мужество»[194]194
  Э. Ф. Шумахер, «Малое прекрасно. Экономика, в которой люди имеют значение», пер. Д. Аронсон, М.: Высшая Школа Экономики (Государственный Университет), 2012 год.


[Закрыть].

Наталья Бэйли, тридцатитрехлетняя основательница и генеральный директор аэрокосмического стартапа Accion, занимает важное место в этом обратном движении в сфере ракетостроения. В детстве она часто лежала на батуте возле своего дома в Ньюберге, в штате Орегон, и смотрела на звезды. Однажды среди привычных мерцающих звезд Бэйли заметила четкие огни, неуклонно движущиеся по небу. Как она потом узнала, это были отработанные ступени ракет. «От этого у меня голова пошла кругом», – сказала мне Бэйли.

Позже батутный звездочет решила получить высшее образование в области аэрокосмической техники и кандидатскую степень в области космических двигателей. Во время учебы она заинтересовалась ракетами, использующими для движения электрическую энергию. «Все ракеты работают по одному и тому же принципу – выбрасывание вещества из задней части толкает космический корабль вперед», – сказала мне Бэйли, имея в виду третий закон Ньютона. Для традиционных химических ракет это вещество – горячие газы, а для электрического двигателя это ионы – молекулы с электрическими зарядами.

Химические ракеты хороши для вывода космического аппарата на орбиту, потому что они очень быстро создают большую тягу. В свою очередь, электрический двигатель работает гораздо медленнее, но он в десять-сто раз энергоэффективнее. Также электричество безопаснее, поскольку ему не нужны токсичное топливо и резервуары под давлением[195]195
  Кайл Сток, «The Little Ion Engine That Could», Bloomberg Businessweek, 26 июля 2018 года, www.bloomberg.com/news/features/2018-07-26/ion-engine-startup-wants-to-change-the-economics-of-earth-orbit.


[Закрыть]. В рамках своей диссертации Бэйли начала разрабатывать миниатюрные электрические двигатели. Это исследование стало основой для ее аэрокосмической компании Accion, названной в честь заклинания притягивания предметов из книг о Гарри Поттере.

Двигатели Accion запускаются после того, как спутник был выведен на орбиту. Двигатель размером с колоду карт может толкать спутники величиной с холодильник и перемещать их, пока они двигаются по орбите. С этими двигателями спутники могут дольше оставаться на орбите и избегать столкновения с восемнадцатью тысячами кусков космического мусора, вращающихся вокруг планеты[196]196
  Сток, «Little Ion Engine».


[Закрыть]. Эта технология также может пригодиться для доставки космических аппаратов на другие планеты. С помощью технологии Accion можно использовать не гигантские топливные баки, а двигатель и топливную систему размером с обувную коробку, чтобы отправить космический корабль на Марс, как только тот окажется на околоземной орбите[197]197
  Трейси Штедлер, «Dime-Size Thrusters Could Propel Satellites, Spacecraft», Space.com, 23 марта 2017 года, www.space.com/36180-dime-size-accion-thrusters-propel-spacecraft.html.


[Закрыть].

Бэйли такая же, как ее двигатели: скромная и сдержанная, но с умопомрачительной энергией. То, что SpaceX и Blue Origin делают для ракет, Бэйли и команда Accion делают для спутников, доставляемых этими ракетами в космос.

Как показывают эти примеры, простое может быть могущественным. Но не путайте простое с легким. Как говорится в цитате, приписываемой многим деятелям: «Письмо это вышло более длинным только потому, что мне некогда было написать его короче». Мы восхищаемся простотой законов Ньютона и двигателей Accion, но мы не видим их запутанных и сложных предшественников, которые эти ученые отсеяли ценой огромных усилий[198]198
  Кит Тидман, «Occam’s Razor: On the Virtue of Simplicity», Philosophical Investigations, 28 мая 2018 года, www.philosophical-investigations.org/2018/05/occams-razor-on-virtue-of-simplicity.html.


[Закрыть].

У физики есть способ заставить ракетостроителей использовать бритву Оккама. В конструкции космических аппаратов первостепенное значение имеют место и вес. Чем тяжелее космический аппарат, тем дороже его проектирование и запуск. Ракетостроители должны постоянно спрашивать себя: «Как сделать так, чтобы все вместилось в то, что есть?» И они избавляются от мусора, сводят систему к минимумам и делают все настолько простым, насколько это возможно без угрозы для проекта.

Если вам нужно взлететь, вы должны избавиться от того, что тянет вас вниз. И вы можете в очередной раз подсмотреть подсказку у Alinea. Ахатц объясняет, что в открытии ресторана одним из «творческих путей было посмотреть на блюдо на бумаге или вживую и спросить: “А что еще? Что еще мы можем сделать? Что мы можем добавить? Что можно добавить, чтобы сделать лучше?”»[199]199
  Сара Фримен, «Alinea 2.0: Reinventing One of the World’s Best Restaurants: Why Grant Achatz and Nick Kokonas Hit the Reset Button», Chicago Eater, 19 мая 2016 года, https://chicago.eater.com/2016/5/19/11695724/alinea-chicago-grant-achatz-nick-kokonas.


[Закрыть]. Но со временем они изменили свой подход. «Теперь, – говорит Ахатц, – мы постоянно спрашиваем себя: “Что можно убрать?”» Точно так же работал и Микеланджело. По его словам, «скульптор приходит к завершению, отсекая лишнее»[200]200
  Ричард Даппа и др., «The Lives and Works of Michael Angelo and Raphael» (Лондон: Bell & Daldy 1872), стр. 151.


[Закрыть].

Нарисуйте себе яркую картину будущего, в которой из вашей тарелки убраны излишества. На что это похоже? Спросите себя, как это делает один инновационный генеральный директор: «А что, если бы вы не наняли этого человека, не установили это оборудование, не внедрили этот процесс, не купили этот бизнес или не реализовали эту стратегию? Занимались ли бы вы этим сегодня?»[201]201
  Джеффри Дайер, Хэл Грегерсен и Клейтон М. Кристенсен, «The Innovator’s DNA», Harvard Business Review, декабрь 2009 года, https://hbr.org/2009/12/the-innovators-dna.


[Закрыть]

Как и все острые предметы, бритва Оккама может резать в обе стороны. В некоторых случаях сложное решение приведет к лучшему результату. Не используйте бритву Оккама, чтобы подтвердить естественную человеческую тягу к простоте перед лицом нюансов и сложностей. Как выразился Генри Луи Менкен, не путайте простое решение с «аккуратным, правдоподобным и неправильным»[202]202
  Г. Л. Менкен, «Prejudices: Second Series» (Лондон: Jonathan Cape, 1921), стр. 158, https://archive.org/details/prejudicessecond00mencuoft/page/158.


[Закрыть]. Даже если вы стремитесь к упрощению, оставайтесь открытыми для новых фактов, усложняющих дело. В этом же ключе говорил английский математик и философ Алфред Норт Уайтхед: «Ищите простоты, но не доверяйте ей»[203]203
  Альфред Норт Уйтхед, «The Concept of Nature: Tarner Lectures Delivered in Trinity College» (Кембридж: University Press, 1920), стр. 163.


[Закрыть].

Резать – значит делать целым. Вычитать – значит прибавлять. Сдерживать – значит освобождать.

Добродетели отсекания (и возвращения к истокам для поиска оригинала) должны напоминать: то, что вам нужно, не ждет, когда вы найдете это в инструкции конкурента или истории жизни вашего кумира. Все уже есть здесь.

Как только вы вернетесь к первоосновам – отсечете предположения и процессы, мешающие вашему мышлению, – придет время высвободить ваш самый сложный и инновационный инструмент: ваш собственный разум.

3. Игра разума
Как запускать прорывы мысленными экспериментами

Когда я проверяю себя и свои методы мышления, я прихожу к выводу, что дар фантазии значил для меня больше, чем мой талант к восприятию положительного знания.

Альберт Эйнштейн

Что будет, если погнаться за лучом света?[204]204
  Вступительный раздел о мысленных экспериментах Альберта Эйнштейна опирается на следующие источники: Уолтер Айзексон, «The Light-Beam Rider», New York Times, 30 октября 2015 года; Альберт Эйнштейн, «Albert Einstein: Notes for an Autobiography», Saturday Review, 26 ноября 1949 года, https://archive.org/details/EinsteinAutobiography; Уолтер Айзексон, «Эйнштейн: его жизнь и его Вселенная», пер. И. Каганова, Т. Лисовская, М.: Corpus, 2015 г.; Альберт Эйнштейн, «The Collected Papers of Albert Ein-stein», том 7, The Berlin Years: Writings, 1918–1921» (в переводе на английский Альфреда Энгеля), (Принстон, штат Нью-Джерси: Princeton University, 2002), https:// einsteinpapers.press.princeton.edu/vol7-trans/152; Кент Пикок, «Happiest Thoughts: Great Thought Experiments in Modern Physics», в The Routledge Companion to Thought Experiments, ред. Майкл Т. Стюарт, Ифтах Фехиж и Джеймс Роберт Браун, Routledge Philosophy Companions (Лондон и Нью-Йорк: Routledge/Taylor & Francis Group, 2018).


[Закрыть] Шестнадцатилетний Альберт Эйнштейн задался этим вопросом после того, как сбежал из своей защищенной от воображения немецкой школы, делавшей упор на зубрежку в ущерб творческому мышлению. Он направился в швейцарскую школу нового поколения, основанную на принципах педагога Иоганна Генриха Песталоцци, который настаивал на обучении через визуализацию.

Там Эйнштейн опробовал принципы Песталоцци на практике и представлял себе, как гонится за лучом света. Он полагал, что, если ему удастся догнать его, он увидит замерший световой луч. Это убеждение, противоречащее уравнениям Максвелла о колебаниях электромагнитных полей, вызвало у Эйнштейна «психическое напряжение». Разрешение этого напряжения заняло десять лет, которые закончились созданием теории относительности.

Был и еще один вопрос, приведший к разработке этой теории: чувствует ли человек свой вес, находясь в свободном падении в закрытой камере?

Этот вопрос, который Эйнштейн позже назвал «самой счастливой мыслью в моей жизни», пришел ему в голову, когда он мечтал за своим столом в швейцарском патентном бюро. Работа клерком хорошо подготовила его к визуализации. Оценка патентных заявок требовала представления о том, как каждое изобретение будет работать на практике. Представив свой новый мысленный эксперимент, он пришел к выводу, что свободно падающий человек не почувствует собственного веса и будет думать, что плывет в невесомости. Этот вывод, в свою очередь, привел его к еще одному важному открытию: гравитация и ускорение – это одно и то же.

Эйнштейн приписывает этим мысленным экспериментам (или тому, что он бы назвал Gedankenexperiment) практически все свои прорывы. На протяжении всей жизни он «рисовал в своем воображении и удары молний, и ускоряющиеся лифты, и падающих художников, и двухмерных жуков, ползущих по кривым веткам», и многое другое[205]205
  Айзексон У. Эйнштейн: его жизнь и его Вселенная. Пер. И. Кагановой, Т. Лисовской. М.: Corpus, 2015. (Прим. пер.)


[Закрыть][206]206
  Айзексон, «Эйнштейн: его жизнь и его Вселенная».


[Закрыть]. С помощью своего ума Эйнштейн перевернул укоренившиеся в физике предположения, закрепившись в общественном сознании как один из самых известных ученых.

Эта глава посвящена силе мысленных экспериментов. Вы узнаете, почему ключ к повышению вашего творческого потенциала заключается в том, чтобы вообще ничего не делать, и как в большинстве случаев рабочая среда саботирует, а не повышает творческий потенциал людей. Вы узнаете, почему вы должны сравнивать яблоки и апельсины и что сделало Ньютона самым нелюбимым профессором в кампусе. Я расскажу вам, как простой вопрос восьмилетнего ребенка сделал писателя долларовым миллиардером и что общего у революционных кроссовок и одной из знаменитых рок-песен. Вы встретитесь с учеными, музыкантами и предпринимателями, которые для создания своих прорывных работ использовали технику комбинаторной игры, и узнаете, как применять ее в своей жизни.

Лаборатория разума

Хотя в массовой культуре мысленные эксперименты и ассоциируются с Эйнштейном, своими корнями они восходят, по меньшей мере, к древним грекам. С тех пор они распространились среди всех дисциплин, создав прорывы в философии, физике, биологии, экономике и за их пределами. Они приводили в действие ракеты, свергали правительства, развивали эволюционную биологию, открывали тайны космоса и создавали инновационные предприятия.

Мысленные эксперименты создают параллельную вселенную, в которой все работает иначе. Как объясняет философ Кендалл Уолтон, они требуют «представлять себе конкретные вымышленные миры как ситуационные установки, которые приводят к определенным результатам при запуске, выполнении или просто их представлении»[207]207
  Летиция Мейнелл, «Images and Imagination in Thought Experiments», в The Routledge Companion to Thought Experiments, ред. Майкл Т. Стюарт, Ифтах Фехиж и Джеймс Роберт Браун, Routledge Philosophy Companions (Лондон и Нью-Йорк: Routledge/Taylor & Francis Group, 2017) (кавычки опущены).


[Закрыть]. Благодаря мысленным экспериментам мы выходим за пределы повседневного мышления и переходим от пассивного наблюдения к активному вмешательству в нашу реальность[208]208
  Джеймс Роберт Браун, «The Laboratory of the Mind: Thought Experiments in the Natural Sciences» (Нью-Йорк: Routledge, 1991; переиздание в 2005 году).


[Закрыть].

Если бы у мозга был хвост, мысленные эксперименты заставили бы его вилять.

Нет никакого определенного способа мысленных экспериментов или секретных рецептов, которые можно было бы заимствовать. Формулы и правила противоположны первоосновному мышлению, поэтому каждый хорошо продуманный мысленный эксперимент по-своему уникален. В этой главе я помогу вам создать правильные условия для мысленных экспериментов, но моя цель в том, чтобы вас направить, а не принудить.

Когда мы думаем об ученых, мы часто представляем себе умников в белых халатах, корпящих над передовыми микроскопами в комнатах с флуоресцентным освещением. Но для многих ученых лаборатория разума намного важнее лаборатории физического мира. Как ракеты запускают космические корабли, так и мысленные эксперименты запускают наши нейроны.

Взять хоть знаменитого сербско-американского изобретателя Николу Теслу. Мысленные эксперименты питали его воображение, создавая систему переменного тока, которая ныне питает нашу жизнь[209]209
  Джон Дж. О’Нил, «Prodigal Genius: The Life of Nikola Tesla» (Нью-Йорк: Cosimo, 2006), стр. 257.


[Закрыть]. Все свои изобретения Тесла строил и испытывал у себя в голове. «Прежде чем я набросаю эскиз на бумаге, вся идея прорабатывается мысленно, – объяснял он. – Я не тороплюсь начинать практическую работу. Когда у меня возникает идея, я начинаю реализовывать ее в моем воображении – меняю конструкцию, ввожу улучшения и мысленно привожу устройство в действие. Для меня абсолютно несущественно, мысленно ли я запускаю свою турбину или испытываю ее в мастерской»[210]210
  Тесла Н. Мои изобретения. Автобиография. Пер. А. Сивчикова. М.: Попурри, 2019. (Прим. пер.)


[Закрыть][211]211
  Никола Тесла, «Мои изобретения. Автобиография», пер. А. Сивчиков, изд. Попурри, 2019 г.


[Закрыть].

То же делал и Леонардо да Винчи. Для своих мысленных экспериментов он использовал записные книжки, набрасывая в них различные инженерные проекты, которые он формулировал в своем уме – от летательных аппаратов до церквей, – вместо того чтобы строить их[212]212
  Уолтер Айзексон, «Леонардо да Винчи», пер. Т. Азаркович, М.: Corpus, 2018 г.


[Закрыть].

Давайте здесь на минуту остановимся. Как бы шокирующе это ни звучало, мы можем генерировать прорывы, просто думая. Никакого Гугла, никаких книг по самосовершенствованию, фокус-групп, опросов, подражаний конкурентам, советов от самопровозглашенных лайф-коучей и дорогих консультантов. Этот внешний поиск ответов затрудняет первоосновное мышление, фиксируя наше внимание на том, как обстоят дела, а не на том, как они могли бы обстоять.

Мысленные эксперименты берут внешнее исследование и обращают его вовнутрь, где есть только вы и ваше воображение. «Чистая мысль, – говорил Эйнштейн, – может постичь реальность»[213]213
  Альберт Эйнштейн, «Ideas and Opinions» (Нью-Йорк: Bonanza Books, 1954), стр. 274.


[Закрыть]. Мысли могут опровергнуть аргумент, показать, почему что-то будет или не будет работать, и осветить путь вперед – и все это без единого физического эксперимента.

Рассмотрим следующий пример. Если вы одновременно бросите тяжелый шар для боулинга и легкий баскетбольный мяч с одной и той же высоты в мире без сопротивления воздуха, какой из них ударится о землю первым? Аристотель полагал, что тяжелый предмет упадет быстрее, чем легкий. Эта теория прожила два тысячелетия, пока не появился итальянский ученый Галилео Галилей. Он родился изгоем в мире конформистов. Он бросал вызов тираническим догмам в самых разных дисциплинах, сильнее всего отстаивая гелиоцентризм, согласно которому в центре Солнечной системы находится Солнце, а не Земля.

Также Галилей изучил теорию Аристотеля. Итальянец не верил, что ускорение увеличивается вместе с массой. Поэтому он взобрался на крышу Пизанской башни, бросил два предмета с разным весом и радостно захихикал, называя Аристотеля смешными именами, когда оба предмета одновременно ударились о землю.

Вот только ничего этого не было.

Все это оказалось мифом, выдуманным первым биографом Галилея. Большинство современных историков сходятся во мнении, что Галилей провел мысленный, а не физический эксперимент. Он представил себе скованные вместе тяжелое пушечное ядро и легкую мушкетную пулю, образующие единую систему, которую нужно сбросить[214]214
  Шейн Пэрриш, «Thought Experiment: How Einstein Solved Difficult Problems», Farnam Street (блог), июнь 2017 года, https://fs.blog/2017/06/thought-experiment-how-einstein-solved-difficult-problems.


[Закрыть]. Если Аристотель был прав, то объединенная система должна падать быстрее, чем одно пушечное ядро, потому что такая комбинация весит больше. Но также это означало бы, что легкая мушкетная пуля в объединенной системе должна падать медленнее тяжелого пушечного ядра. Другими словами, если теория Аристотеля верна, в комбинированной системе мушкетная пуля должна действовать, как тормоз, заставляя ее падать медленнее, чем одинокое пушечное ядро.

Оба утверждения не могут быть истинными: объединенная система не может падать как быстрее, так и медленнее тяжелого пушечного ядра. Мысленный эксперимент выявил противоречие в теории Аристотеля и разрушил ее. Благодаря одной только мысли и не потратив ни монеты, он отбросил нравившуюся ему теорию в сторону, освободив место для новой.

Столетия спустя мысленный эксперимент Галилея провели на Луне. В 1971 году, стоя на поверхности Луны, астронавт «Аполлона-15» Дэвид Скотт сбросил с одной высоты молоток и перо. Оба упали с одинаковой скоростью и одновременно ударились о лунную поверхность. В официальном научном отчете результат был назван «обнадеживающим», имея в виду «как количество зрителей, ставших свидетелями эксперимента, так и тот факт, что обратный путь был основан на достоверности конкретной проверяемой теории»[215]215
  NASA, «The Apollo 15 Hammer-Feather Drop», 11 февраля 2016 года, https:// nssdc.gsfc.nasa.gov/planetary/lunar/apollo_15_feather_drop.html.


[Закрыть].

Любопытство – важнейший ингредиент любого мысленного эксперимента. Именно оно побудило Галилея поставить свой мысленный эксперимент, а Скотта – проверить его на лунной поверхности. Однако для большей части общества любопытство – не великая добродетель, а смертный грех.

Любопытство кота Шредингера сгубило

Может ли кот быть жив и мертв одновременно? Именно этот вопрос задал в своем знаменитом мысленном эксперименте австрийский физик Эрвин Шредингер[216]216
  Рейчел Фельтман, «Schrödinger’s Cat Just Got Even Weirder (and Even More Confusing)», Washington Post, 27 мая 2016 года, www.washingtonpost.com/news/speaking-of-science/wp/2016/05/27/schrodingers-cat-just-got-even-weirder-and-even-more-confusing/?utm_term=.ed0e9088a988.


[Закрыть]. Его целью было расширить границы копенгагенской интерпретации квантовой механики, согласно которой квантовые частицы (такие как атомы) существуют в комбинации – или суперпозиции – различных состояний. Иными словами, квантовая частица может одновременно быть в двух состояниях или в двух местах. Но когда кто-то за ней наблюдает, она коллапсирует в одно из многих возможных состояний.

Шредингер применил копенгагенскую интерпретацию к коту. В его мысленном эксперименте кот помещается в закрытую коробку с пузырьком яда, высвобождаемого случайным образом при распаде радиоактивного вещества внутри коробки. Если вы принимаете копенгагенскую интерпретацию, то перед тем, как вы открываете коробку, кот находится в суперпозиции: он одновременно и жив и мертв. Но как только кто-то открывает коробку, кот коллапсирует в одну из этих реальностей. Конечно, этот результат крайне контринтуитивен. Но именно в этом и состоял смысл мысленного эксперимента Шредингера: спровоцировать и опровергнуть копенгагенскую интерпретацию квантовой механики, доводя ее до логического экстремума через противоречие.

Но был и еще один вывод из этого мысленного эксперимента: кота убил вовсе не яд. Это сделал любопытный наблюдатель, полезший не в свое дело, открыв коробку, чтобы посмотреть, что там внутри, – как ребенок тайком открывает подарки в ночь перед Рождеством.

В английском языке есть идиома, посвященная этой идее: любопытство сгубило кошку. Или, как говорят русские с гораздо большим драматизмом: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали»[217]217
  Сергей Армейсков, «Decoding #RussianProverbs: Proverbs With the Word ‘Nos[e]’» Russian Universe (блог), 1 декабря 2014 года, https://russianuniverse.org/2014/01/12/russian-saying-2/#more-1830.


[Закрыть].

Согласно как всегда надежной Википедии, эти идиомы «используются для предупреждения об опасности ненужных исследований или экспериментов». Любопытство как у кошек, так и у российских посетительниц базара не просто раздражает или доставляет неудобство. Люди, которые задают вопросы или ставят мысленные эксперименты – это не просто надоедливые нарушители спокойствия, неудовлетворенные текущим положением вещей. Они исключительно опасны. Как пишут известный голливудский продюсер Брайан Грейзер и его соавтор Чарльз Фишман: «Ребенок, который не боится спрашивать, почему небо голубое, вырастает во взрослого, который задает куда более подрывные вопросы: почему я слуга, а ты господин? А не вращается ли на самом деле Солнце вокруг Земли? Почему люди с темным цветом кожи рабы, а люди с белым цветом кожи – их хозяева?»[218]218
  Фишман Ч., Грейзер Б. Любопытный – значит успешный: книга о том, как владение информацией позволяет владеть миром. Пер. Н. Бокарева. М.: Эксмо, 2016. (Прим. пер.)


[Закрыть][219]219
  Чарльз Фишман и Брайан Грейзер, «Любопытный – значит успешный: книга о том, как владение информацией позволяет владеть миром», пер. Н. Бокаревой, М.: Эксмо, 2016 г.


[Закрыть]

Мы не поощряем любопытство еще и потому, что оно требует признания своего невежества. Задавать вопрос или ставить мысленный эксперимент – значит признавать, что мы не знаем ответа, а на такое мало кто готов. Боясь показаться глупыми, мы предполагаем, что большинство вопросов слишком просты, чтобы их задавать, а потому и не задаем их.

Более того, в эпоху «двигайся быстро, иди напролом» любопытство может показаться ненужной роскошью. С концепцией «Inbox Zero»[220]220
  Метод организации электронной почты, при котором в папке с входящими должны находиться только письма, требующие ответа. Остальные письма после прочтения должны быть перенесены в архив или удалены. (Прим. ред.)


[Закрыть] и непреклонным упором на деятельность и выполнение эффективными оказываются ответы. Они освещают путь вперед и позволяют нам переходить к следующему делу в нашем списке. А вот вопросы оказываются крайне неэффективными. Если они не дают немедленных ответов, то вряд ли находят место в наших перегруженных календарях.

В лучшем случае мы проявляем любопытство лишь на словах, но не поощряем его на практике. Компании проводят «день творчества» для стимулирования инноваций – в комплекте с презентацией и дорогим приглашенным спикером, но остальные 364 дня работают в обычном режиме. Сотрудники получают вознаграждение за то, что придерживаются курса, а не подвергают его сомнению. Согласно опросу работников из шестнадцати отраслей промышленности «65 % опрошенных заявили, что любопытство необходимо для выдвижения новых идей, однако практически такой же процент опрошенных не задает вопросы на работе»[221]221
  Тодд Б. Кэшдан, «Companies Value Curiosity but Stifle It Anyway», Harvard Business Review, 21 октября 2015 года, https://hbr.org/2015/10/companies-value-curiosity-but-stifle-it-anyway.


[Закрыть]. Хотя 84 % участников того же опроса заявили, что их работодатели поощряют любопытство на бумаге, 60 % столкнулись с препятствиями этому на практике.

Вместо того чтобы сделать любопытство нормой, мы ждем кризиса, чтобы стать любопытными. Мы задумываемся об альтернативных карьерных путях, только когда нас увольняют. И только когда наш бизнес рушится из-за молодого, неряшливого и голодного конкурента, мы звоним в колокола и тратим несколько бесполезных часов на «нестандартное мышление».

Для получения ответов мы полагаемся на те же самые методы, те же самые подходы к мозговому штурму и те же самые устаревшие нейронные связи. Неудивительно, что полученные таким образом инновации не являются никакими инновациями. Это в лучшем случае незначительные отклонения от статус-кво. Посмотрите на любую громоздкую компанию или бюрократию, рушащуюся под собственным весом, и вы увидите там историческое отсутствие любопытства.

Страх перед последствиями – еще одна причина, по которой мы избегаем любопытства. Мы не задаем трудных вопросов, когда боимся того, что можем обнаружить (именно поэтому люди неохотно посещают врача, боясь услышать страшный диагноз). Хуже того, мы боимся, что вообще ничего не найдем, что наши поиски ни к чему не приведут, превращая весь этот мысленный эксперимент в огромную трату времени.

Также мы предполагаем, что мысленные эксперименты требуют сложной умственной гимнастики или божественного вдохновения. Мы говорим себе, что кто-то намного умнее нас давно бы уже задал этот вопрос, если бы он того стоил.

Но у гениев нет монополии на мысленные эксперименты. И нет никаких избранных. Вам не нужна наэлектризованная шевелюра Эйнштейна, чтобы проводить мысленные эксперименты. В душе все мы экспериментаторы – ходячие хранилища прозрений, скрытых в нашем подсознании.

Видимо, ненужные исследования и эксперименты – это именно то, что вам нужно, чтобы раскрыть эти прозрения. Джордж Бернард Шоу однажды сказал: «Мало кто мыслит больше, чем два или три раза в год. Я стал всемирно известен благодаря тому, что мыслю раз или два в неделю»[222]222
  Джордж Бернард Шоу, цитаты, Reader’s Digest, май 1933 года, стр. 16.


[Закрыть]. Шоу прекрасно знал, что суета и творчество несовместимы. Вы не можете генерировать идеи амбициозных проектов, разбирая почтовый ящик. Вы должны выкопать колодец раньше, чем почувствуете жажду, и стать любопытным прямо сейчас, а не когда неизбежно возникнет кризис.

Любопытство могло сгубить кота Шредингера. Но оно же может спасти вас.

Детский сад на всю жизнь

«А почему я не могу увидеть эту фотографию прямо сейчас?»[223]223
  Раздел о технологии мгновенной фотографии опирается на следующие источники: Кристофер Бонанос, «Instant: The Story of Polaroid» (Нью-Йорк: Princeton Architectural Press, 2012), стр. 32; Уоррен Бергер, «Красивый вопрос. Как неординарные вопросы приводят к гениальным идеям», пер. О. Г. Белошеева, М.: Попурри, 2014 г.; Американское химическое общество, «Invention of Polaroid Instant Photography», www.acs.org/content/acs/en/education/whatischemistry/landmarks/land-instant-photography.html#invention_of_instant_photography.


[Закрыть] В 1943 году Эдвин Лэнд отдыхал со своей семьей в Санта-Фе, в штате Нью-Мексико. Лэнд, один из основателей компании Polaroid и любитель фотоаппаратов, фотографировал свою трехлетнюю дочь Дженнифер. Тогда еще не было технологии мгновенной фотографии. Пленку нужно было проявить и обработать в фотолаборатории, прежде чем фотографии могли увидеть дневной свет, и это занимало несколько дней. Хотя есть противоречивые сообщения о том, что именно произошло, согласно одному популярному мнению, вопрос, который не по годам развитая Дженнифер задала своему отцу, изменил все.

«А почему я не могу увидеть эту фотографию прямо сейчас?» Лэнд всерьез задумался над этим вопросом. Но он столкнулся с большим затруднением. Огромная фотолаборатория не могла поместиться внутри маленькой камеры. Он отправился на долгую прогулку, чтобы обдумать эту проблему, и придумал мысленный эксперимент. А что, если бы в камере был небольшой резервуар, содержащий химические вещества, используемые для проявления пленки в фотолаборатории? Химические вещества будут распределены по негативной пленке и выпущены на позитивный слой для создания изображения.

На совершенствование технологии ушло несколько лет, но в конечном счете мысленный эксперимент привел к изобретению мгновенной фотографии. С новой технологией между щелчком затвора и физической фотографией в ваших руках пройдут только секунды, а не дни.

Хотя мысленные эксперименты не являются естественными для большинства взрослых, мы овладели ими еще в детстве. До того, как мир напичкал нас фактами, записями и правильными ответами, нами двигало неподдельное любопытство. Мы смотрели на мир, охваченные благоговейным страхом, и ничего не принимали как должное. Мы пребывали в блаженном неведении о социальных правилах и смотрели на мир, как на свой мысленный эксперимент. Мы подходили к жизни не с предположением, что знаем (или должны знать) ответы, а с желанием учиться, экспериментировать и усваивать.

Мой любимый пример – это история о воспитателе детского сада, который проверял работы детей, пока они рисовали. «А что ты рисуешь?» – спросил он у одной ученицы. Девочка ответила: «Я рисую Бога». Учитель был шокирован таким отклонением от стандартной учебной программы. Он сказал: «Но никто не знает, как выглядит Бог». «Сейчас узнают», – сказала девочка.

Дети интуитивно постигают одну космическую истину, ускользающую от большинства взрослых: это всего лишь игра – большая, удивительная, но игра. В детской книге «Гарольд и фиолетовый мелок» четырехлетний главный герой обладает способностью создавать вещи, просто рисуя их. Нет дороги, чтобы идти, – он рисует дорогу. Нет луны, чтобы осветить дорогу, – он рисует Луну. Нет деревьев, на которые можно взобраться, – он рисует яблоню. На протяжении всего рассказа его воображение создает самые разные вещи[224]224
  Дженнифер Ладден, «The Appeal of ‘Harold and the Purple Crayon», NPR, 29 мая 2005 года, www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=4671937.


[Закрыть].

Мысленные эксперименты – это ваше собственное поле искажения реальности, ваша собственная приключенческая игра, ваш фиолетовый мелок.

Фиолетовый мелок был любимым научным инструментом Эйнштейна, который он держал при себе даже в зрелом возрасте[225]225
  Питер Галисон, «Einstein’s Clocks, Poincaré’s Maps: Empires of Time» (Нью-Йорк: W. W. Norton, 2003).


[Закрыть]. Как он писал своему другу: «Мы с вами, как любопытные дети, никогда не прекращаем дивиться огромному таинственному миру, где нам довелось родиться»[226]226
  Айзексон У. Леонардо да Винчи. Пер. Т. Азаркович. М.: Corpus, 2018. (Прим. пер.)


[Закрыть][227]227
  Айзексон, «Леонардо да Винчи».


[Закрыть]. Веками ранее Исаак Ньютон якобы использовал подобные слова, описывая себя как «мальчика, играющего на морском берегу… пока передо мной расстилается великий неисследованный океан истины»[228]228
  Дейвид Брюстер, «Memoirs of the Life, Writings, and Discoveries of Sir Isaac Newton» (Эдинбург: Thomas Constable and Co., 1855), стр. 407.


[Закрыть].

Хотя Эйнштейну с Ньютоном и удалось сохранить свое детское любопытство, большинство людей его потеряли. Отчасти в этом виновата наша конформистская система образования, рассчитанная на промышленных рабочих («Никто не знает, как выглядит Бог»). Кроме того, наше естественное любопытство подавляется занятыми благонамеренными родителями, которые считают, что все важное уже определено. Представьте на месте Эдвина Лэнда раздраженного отца, отвергающего вопрос своей дочери как абсурдный («Потерпи, Дженнифер! Научись ждать фотографию!»). Или занятую мать, не замечающую гениальности шестнадцатилетнего Эйнштейна в его эксперименте с лучом света («Вернись в свою комнату, Альберт. И брось эти безумные разговоры!»).

Со временем, когда мы взрослеем и над нами довлеют студенческие ссуды и ипотечные кредиты, наше любопытство сменяет удовлетворенность. Интеллектуальные побуждения становятся добродетелью, а игривые – пороком.

Но игра и интеллект должны не соперничать, а дополнять друг друга. Иначе говоря, игра может быть порталом к интеллекту. В своей статье «Технология глупости» Джеймс Марч пишет, что «игривость – это намеренное временное ослабление правил для исследования альтернатив»[229]229
  Джеймс Марч, «Technology of Foolishness», впервые опубликовано в журнале «Civiløkonomen» (Копенгаген, 1971), www.creatingquality.org/Portals/1/DNNArticleFiles/6346 31045269246454the%20technology%20of%20foolishness.pdf.


[Закрыть]. Он утверждает, что некоторые люди и организации «нуждаются в способах делать то, на что у них нет веских оснований. Не всегда. Не чаще всего. Но иногда». Только приняв игривое отношение к нашим собственным убеждениям, мы можем бросить им вызов и изменить их.

Ключевое слово в мысленном эксперименте – эксперимент. Такая подача снижает ставки. Мысленный эксперимент создает песочницу в контролируемой среде вашего разума. Если не получится, не случится ничего страшного. Не будет никакого сопутствующего ущерба или побочных эффектов. На начальном этапе вы не стремитесь к реализации (не говоря о совершенствовании). Поэтому у вас меньше шансов пострадать от своих предположений, предубеждений и страхов.

Возвращение нашего детского любопытства может повысить оригинальность – и это подтверждают многие исследования[230]230
  Информация об исследовании опирается на статью Дарьи Забелиной и Майкла Робинсона, «Child’s Play: Facilitating the Originality of Creative Output by a Priming Manipulation», Psychology of Aesthetics, Creativity, and the Arts 4, выпуск № 1 (2010 год): стр. 57–65, www.psychologytoday.com/files/attachments/34246/zabelina-robinson-2010a.pdf.


[Закрыть]. И все же, когда вам говорят думать, как ребенок, вы чувствуете себя так, словно вам приказано остаться сухим во время грозы.

Хорошая новость: вы можете применить детское любопытство, не возвращаясь в детство физически и не развивая синдром Питера Пэна. Воссоединиться со своим внутренним ребенком может быть не сложнее, чем притвориться семилетним ребенком. Это звучит странно, но это работает. В одном исследовании участникам было предложено представить себя семилетними детьми, у которых есть свободное время, и они показали лучшие результаты в объективных тестах творческого мышления[231]231
  Забелина и Робинсон, «Child’s Play».


[Закрыть]. По этой причине в медиалаборатории Массачусетского технологического института, посвященной «нетрадиционному смешиванию и сопоставлению, казалось бы, несопоставимых областей исследований», есть исследовательская группа под названием «Детский сад на всю жизнь»[232]232
  Массачусетский технологический институт, «The MIT Press and the MIT Media Lab Launch the Knowledge Futures Group», пресс-релиз, 25 сентября 2018 года, https://mitpress.mit.edu/press-news/Knowledge-Futures-Group-launch; Медиа-лаборатория Массачусетского технологического института, «Lifelong Kindergarten: Engaging People in Creative Learning Experiences», пресс-релиз, www.media.mit.edu/groups/lifelong-kindergarten/overview.


[Закрыть].

Разум гораздо податливее, чем мы предполагаем. Если мы притворимся, что жизнь – это сплошное пребывание в детском саду, наши умы могут просто последовать за этой мыслью.

* * *

НА ЭТОМ ЭТАПЕ вы можете задаться вопросом: если мысленный эксперимент бессмыслен, если он происходит из детской игры, то в чем смысл? Если мысленный эксперимент не может быть осуществлен, есть ли вообще что-то, что отделяет его от бесполезной фантазии?

Цель мысленного эксперимента не в том, чтобы найти «правильный ответ» – по крайней мере, изначально. Это не похоже на школьный урок химии, где результат каждого эксперимента предопределен, без места для любопытства и неожиданных озарений. Не добившись нужного результата, вы остаетесь в лаборатории, возитесь с пробирками и мензурками, пока одноклассники наслаждаются фильмом в кинотеатре. Смысл мысленного эксперимента Эйнштейна состоял вовсе не в том, чтобы найти способ по-настоящему двигаться рядом со световым лучом. Скорее это было сделано для того, чтобы начать процесс непредвзятого исследования, которое может (и часто так и было) привести к неожиданным важным озарениям.

Проведение мысленного эксперимента – даже такого, который ни к чему не ведет, – может привести к прорывам. Фантазия, как пишет Уолтер Айзексон, прокладывает «пути к реальности»[233]233
  Айзексон У. Леонардо да Винчи. Пер. Т. Азаркович. М.: Corpus, 2018. (Прим. пер.)


[Закрыть][234]234
  Айзексон, «Леонардо да Винчи».


[Закрыть]. Это немного похоже на автомобильную поездку из Нью-Йорка на Гавайи. Невозможно? Да. Откроете ли вы глубокие новые идеи на этом пути, прежде чем столкнетесь с гигантским практическим ограничением – Тихим океаном? Определенно. Цель в том, чтобы выйти из режима автопилота, сохранив ум восприимчивым к возможностям.

Помните, что мысленный эксперимент – это не конец, а отправная точка. Этот процесс носит беспорядочный и нелинейный характер. И ответ, как мы увидим в следующем разделе, часто приходит тогда, когда меньше всего его ждешь.

Чаще скучайте

Я не мог вспомнить, когда мне в последний раз было скучно.

Я только что проснулся и схватил свой телефон, чтобы принять утреннюю порцию уведомлений. И когда я уже собирался начать прокручивать свои ленты, на меня снизошло озарение.

Я не мог вспомнить, когда мне в последний раз было скучно.

Скука стала таким же пережитком прошлого, как мой видеомагнитофон или кассеты Bon Jovi. Прошли те дни, когда по утрам я валялся в кровати, умирая от скуки и мечтая перед погружением в реальность. Я больше не бью баклуши в ожидании стрижки и не завязываю разговоры с незнакомцами в очереди за кофе.