Текст книги "Чосон. Последняя династия Кореи"

Наследником престола Ли Сонге объявил своего самого младшего сына Ли Бансока, рожденного в 1382 году «младшей» женой Синдок-ванху. Такой выбор принято объяснять влиянием, которое Сиднок-ванху имела на мужа, но у Ли Сонге могли иметься и другие соображения. Во-первых, в силу своего возраста, Ли Бансок представлял наименьшую опасность для отца-правителя в плане отъема власти, а, во-вторых, его можно было всесторонне подготовить к правлению. Эта задача была поручена видному конфуцианскому мыслителю Чон Доджону, которому Ли Сонге доверял настолько, что отдал в его руки всю полноту гражданской и военной власти. Кстати говоря, есть мнение, что к выбору в преемники самого младшего из сыновей вана подтолкнул именно Чон Доджон, считавший, что бразды правления должны находиться в руках высших сановников государства, а вану следует играть сугубо символическую роль. Проще говоря – ван правит, но не управляет.

Выбор Ли Бансока наследником сильно задел Ли Банвона, который активно способствовал приходу отца к власти и помогал ему в преобразованиях. Кроме того, Ли Банвон был сторонником авторитарного монархического правления, в котором сановникам отводится роль исполнителей воли правителя, иначе говоря, его представления шли вразрез с представлениями Чон Доджона. Ли Сонге занял в конфликте между пятым сыном и главным министром нейтральную позицию, но, как принято считать, сильнее симпатизировал Чон Доджону, главному «архитектору» своего молодого государства.

В схватке часто побеждает тот, кто бьет первым, лишая противника инициативы. Первый удар нанес Ли Банвон и этот удар оказался сокрушительным – в октябре 1396 года, вскоре после смерти Синдок-ванху, воины Ли Банвона убили Ли Бансока, его сына Ли Вонсуна, другого сына Синдок-ванху Ли Банбона, а также Чон Доджона и многих его сторонников. Среди прочих был убит и Ли Дже, муж дочери Синдок-ванху Кёнсон-онджу[29]29
  Онджу – титул дочери вана, рожденной от наложницы.


[Закрыть], а саму Кёнсон-онджу принудили к пострижению в монахини. Таким образом, была вырвана с корнем ветвь рода Ли, берущая начало от Синдок-ванху.

Ли Сонге не смог помешать бойне, после которой Ли Банвон принудил его отречься от престола в пользу старшего из здравствующих сыновей Ли Бангва, вошедшего в историю под именем Чонджон. Однако реальная власть при этом находилась в руках Ли Банвона, продолжившего начатое его отцом строительство нового государства Чосон. Согласно другой версии, Ли Сонге отрекся от престола добровольно, без какого-либо принуждения, поскольку кровавый конфликт между сыновьями вызвал у него отвращение к власти. Эту версию любят использовать авторы исторических романов и сценаристы, а большинство историков придерживаются первой.

Вокруг Ли Сонге очень скоро сформировалась новая чосонская знать, численностью более двух тысяч человек, состав которой был весьма пестрым, начиная с видных ученых-конфунцианцев и заканчивая отличившимися офицерами из личных войск сыновей вана. Многие из новых «светочей государства» были сторонниками Ли Банвона и видели в нем более способного правителя, нежели чем его отец или кто-то из братьев.

Следуя логике, Ли Сонге должен был сделать своим преемником Ли Банвона, у которого никто из братьев, скорее всего, не сумел бы отнять власть. Но вряд ли амбициозный Банвон, возраст которого приближался к тридцати годам, стал бы долго ожидать престола, особенно с учетом имевшегося у него административного и военного опыта. Он бы очень скоро сместил отца… Впрочем, почти из любой сложной ситуации можно найти выход. Ли Сонге мог бы уступить престол Ли Банвону и «уйти в отставку» с титулом тайшан-хуана, или, в корейском варианте – сан-хвана[30]30
  Тайшан-хуан в вольном переводе с китайского означает «заслуженный правитель» или «правитель на покое».


[Закрыть]. При этом он мог остаться ближайшим советником своего сына и в политическом плане, такой тандем был бы весьма эффективным и несокрушимым. Но в нашем единственном сценарии нет места рассуждениям, догадкам и слову «если», ведь он написан лучшим в мире автором по имени История, и именно ему мы и следуем.

ГЛАВА 2
Ли Бангва – декоративный правитель

Выдвинув идею, согласно которой младший брат не должен править вперед старшего, Ли Банвон был вынужден передать престол Ли Бангва, но всем было ясно, что тот лишь временно замещает своего амбициозного брата – придет время и Ли Банвон сам займет престол.

Ли Бангва был на десять лет старше Ли Банвона. К моменту восшествия на престол ему шел сорок второй год – возраст зрелой мудрости, с которого обычно начинается свершение великих дел. Судя по дошедшим до нас сведениям, Бангва был умным, щедрым и справедливым человеком, хорошим стратегом и верным помощником своего отца. Расклад представляется таким – Ли Бангва был хорошим сыном, Ли Банвон был самым деятельным (и самым умным) сыном, а несчастного Ли Бансока отец любил больше других сыновей и надеялся сделать из него идеального правителя…

В предыдущей главе было сказано о том, что с 1405 года правитель и его сановники окончательно перебрались из Гэгёна в Ханян. Слово «окончательно» могло вызвать недоумение у некоторых читателей, а дело в том, что, став ваном, Ли Бангва перенес столицу государства обратно в Гэгён. Вывод напрашивается сам собой – в Ханяне, «набитом» сторонниками Ли Бансока, ван не чувствовал себя в безопасности и для своего спокойствия предпочел перебраться обратно в Гэгён.

Согласно старинной традиции, в первый месяц совместной жизни молодые супруги должны быть особо предупредительны по отношению друг к другу. Следует избегать не только споров, но и каких-либо дурных мыслей и раздражения, поскольку начало накладывает свой отпечаток на всю дальнейшую супружескую жизнь. То же самое можно сказать и о правлении династий – достойное начало служило гарантией политической стабильности на протяжении многих лет. Но если уже при первой передаче престол обильно окропляется кровью и нарушается установленный порядок, то это служит примером для последующих правителей.

Ли Сонге не мог простить Ли Банвону его поступков, да и Ли Бангва имел полное основание опасаться за свою жизнь. Видимо, Бангва не обладал способностью к управлению государством или же не надеялся, что сможет одолеть Банвона, поэтому, при содействии военачальника Пак Бо, он привлек к заговору тридцатипятилетнего Ли Бангана, четвертого сына Ли Сонге. По плану заговорщиков, после того как с Ли Банвоном будет покончено, Ли Банган должен стать преемником Ли Бангва и третьим ваном Чосона. Заметим кстати, что у Ли Бангва не было сыновей, так что переход престола к его младшему брату выглядел закономерным и подходящим.

Военачальник Пак Бо в 1398 году поддержал Ли Банвона, но не был награжден за это согласно своим ожиданиям. Обида толкнула Пака на предательство. Ему удалось собрать вокруг себя еще несколько высокопоставленных военных, так что заговорщики могли рассчитывать не только на свои личные войска, но и на содействие части войск столичного гарнизона. Ставка делалась на внезапность, поскольку, в случае гибели Ли Банвона, у его сторонников уже не было смысла продолжать борьбу. Короче говоря, один удачный удар мог решить исход дела.

Планы составлялись тщательно, подготовка велась скрытно, но, тем не менее, осенью 1400 года Ли Банвон снова одержал победу. Он казнил Пак Бо и многих других, осмелившихся выступить против него, включая все окружение Ли Бангана, но на этот раз не стал марать руки кровью братьев – вану, который собирается править спокойно, совершенно не нужна репутация «хронического» братоубийцы. Ли Банган был оправлен в ссылку и содержался под арестом до конца жизни, которая оборвалась только в 1421 году. Та же участь постигла и Ли Бангва, низложенного вскоре после междоусобицы в ноябре 1400 года. Правда, в отличие от Ли Бангана, условия содержания Ли Бангва были довольно мягкими, он жил в привычной для него роскоши, но все же в изоляции от общества. Умер он в 1419 году. Что же касается вана-основателя Ли Сонге, то он скончался в середине 1408 года в ханянском дворце Чхандоккун[31]31
  В переводе – «дворец процветающей добродетели».


[Закрыть], строительство которого на тот момент еще не было завершено.

Первый столичный дворец Кёнбоккун[32]32
  Название этого дворца переводят по-разному, начиная с «Дворца сияющего счастья» и заканчивая «Дворцом благословенного созерцания».


[Закрыть], построенный в 1395 году, не нравился Ли Банвону, вошедшему в историю под именем Тхэджон, по двум причинам – во-первых, он был построен его отцом и служил напоминанием о первом чосонском ване, а, во-вторых, он ассоциировался с бойней, устроенной им в 1398 году. Кёнбоккун остался главной, официальной резиденцией чосонских ванов, а Чхандоккун стал их домом.

ГЛАВА 3
Ли Банвон, властный правитель и второй основатель государства Чосон

Угадайте, что первым делом сделал Ли Банвон, когда взошел на чосонский престол? Конечно же он ликвидировал все личные войска своих родичей и впредь запретил им иметь больше вооруженных слуг, чем требовалось для охраны дворцов и поместий.

Отношения между Ли Банвоном и его отцом оставались напряженными. Можно представить, с какой охотой сын вычеркнул бы отца из своей жизни, но у него не было такой возможности, поскольку Ли Сонге был основателем Чосона и пользовался большим уважением среди подданных. Воцарение Ли Банвона не успокоило страсти, кипевшие в душе Ли Сонге и в 1402 году он подтолкнул к мятежу военачальника Чо Саыя, управлявшего одной из пограничных северо-восточных областей. Но к тому времени Ли Банвон успел укрепить свою власть, так что Чо Саый не нашел поддержки и поплатился жизнью за свою опрометчивость. После этого третий чосонский ван правил спокойно, без потрясений.

Ли Банвона можно с полным на то правом назвать вторым основателем государства Чосон. Образно говоря, Ли Сонге заложил основу, а Ли Банвон выстроил на ней крепко стоящее здание, правда, не совсем такое, какое хотел бы видеть его отец. Идеи Чон Доджона, которые разделял Ли Сонге, были окончательно преданы забвению – Чосон превратился в авторитарное государство, управляемое волей своего правителя. Споры о том, какая модель государства была лучше, ведутся до сих пор.

Сторонники авторитарной модели считают, что никто не может быть заинтересован в благе государства больше, чем правитель, который стремится передать унаследованное своему преемнику в наилучшем виде. По этому поводу можно сказать лишь одно – правители бывают мудрые и не очень, сильные и слабые. При мудром и сильном правителе государство процветает, а при слабом приходит в упадок, и никто не может этого предотвратить, ведь все зависит только от самого правителя.

Правление сановников хорошо тем, что «три паршивых сапожника составляют одного Чжугэ Ляна»[33]33
  Смысл этого известного китайского выражения аналогичен русскому «одна голова хорошо, а две лучше». Впрочем, иногда говорят и иначе: «Три паршивых сапожника составляют одного Чжугэ Ляна». Чжугэ Лян (181–234) – полководец и государственный деятель эпохи Троецарствия (220–280), один из главных героев китайского классического романа «Троецарствие», олицетворение прозорливого мудреца. Его имя стало нарицательным и обогатило китайский язык словом «чжугэлян», которым называют хитроумных людей.


[Закрыть], но порой их личные интересы нередко преобладают над государственными. Тот же Чон Доджон, пользовавшийся великим доверием Ли Сонге, не мог не предвидеть осложнений, которыми грозило объявление преемником вана его самого младшего сына, но это было выгодно для самого Чона… Ли Бансок мог стать марионеткой в руках своего многомудрого наставника, и неизвестно, чем все это могло закончиться.

Ли Банвон обвинял Чон Доджона в намерении истребить всех сыновей Ли Сонге, кроме Бансока, и нельзя точно сказать, насколько обоснованными были эти нападки. Но, как показывает опыт, от сановников, претендующих на абсолютную власть, нередко происходили беды, достаточно вспомнить хотя бы Чжао Гао, погубившего династию Цинь в самом начале ее правления[34]34
  Чжао Гао (… – 207 до н. э.) – главный евнух при дворе императоров династии Цинь. После смерти основателя династии Цинь Шихуанди, Чжао Гао подделал его завещание для того, чтобы усадить на престол младшего сына императора Ху Хая, находившегося под контролем Чжао Гао. Впоследствии Чжао Гао принудил Ху Хая к самоубийству и усадил на престол его племянника Цзыина, ставшего третьим и последним правителем циньской династии. Цзыин, имевший основания опасаться Чжао Гао, убил его. Правление Цзыина оказалось одним из самых коротких в китайской истории – он просидел на престоле всего сорок шесть дней и был казнен теми, кто его сверг, а срок правления династии Цинь составил всего-навсего пятнадцать лет.


[Закрыть].

Официально высшим совещательным органом государства являлось Ведомство по обсуждению дел правления, в которое входили высшие сановники (часто его называют Государственным советом). Ли Банвон создал это ведомство вместо существовавшего ранее Тайного совета, проявив свою решительность. Зачем менять членов совета и «перекраивать» их обязанности, если можно ликвидировать неугодный совет и создать подходящий? При этом Ли Банвон сделал новый совет безопасным для себя, передав большинство дел правления в ведение шести отраслевых ведомств: Ведомства церемоний, Ведомства чинов, Финансового ведомства, Военного ведомства, Ведомства наказаний и Ведомства общественных работ. Главы этих ведомств назначались ваном и ему же докладывали о делах. Кроме того, все решения Ведомства по обсуждению дел правления вступали в силу только после их утверждения ваном.

Все ведомства вели записи о своей деятельности, которые отправлялись в Департамент истории, где на их основании составлялись так называемые «Записи о текущей политике». Начальник секретариата правителя записывал входящие документы и включал их в «Дневники секретариата». На совещаниях вана с сановниками присутствовал глава Ведомства государственных документов, который записывал все сказанное. Все перечисленные документы служили основой для «Подлинных записей», которые составлялись и публиковались после окончания правления каждого вана. «Подлинные записи правления династии Чосон» – бесценный исторический памятник, дающий нам множество сведений о былых временах, причем сведений точных и объективных (объективность определялась тем, что хроники составлялись по завершении правления).

Людям свойственно дорожить тем, чего они добились с большим трудом. Власть перешла к Ли Банвону не столько по праву наследства, сколько в результате его стараний, поэтому он очень ценил ее и старался сохранить. В 1414 году было создано Ведомство по обсуждению запретного. Оно было аналогом современных полицейских управлений, которое на деле занималось выявлением противников власти среди янбанов. Формально считалось, что сотрудники ведомства борются с нарушителями нормы конфуцианской морали.

Вопрос: «Когда в Корее появились первые удостоверения личности?» нередко ставит в тупик студентов. Они предлагают разные варианты ответов, но правильный звучит так: «Первые удостоверения личности в Корее появились в 1413 году». Именно тогда начали использовать заимствованные у Юаньской династии именные дощечки-хопхэ, которые должны были носить при себе все мужчины старше шестнадцати лет, за исключением ноби. В зависимости от статуса владельца дощечки изготавливались из разных материалов: дерева, металла, слоновой кости. В летописях встречаются упоминания о нефритовых хопхэ, принадлежавших членам правящей семьи. На дощечках указывались имя, возраст и статус человека, но к этому могли добавляться и другие важные сведения. С помощью хопхэ правительство пыталось бороться с уклонением от уплаты налогов и воинской службы, а также для облегчения поиска преступников.

Казалось бы, достаточно было взять деревяшку и написать на ней все необходимое. Но на самом деле все было не так-то просто, ведь существовали определенные стандарты, да и навести справки обычно не составляло труда – достаточно было задержать человека и направить запрос в соответствующую управу (монгольское владычество приучило китайцев и корейцев к тому, что почта должна работать безукоризненно).

Но не стоит думать, что жизнь простого народа при Ли Банвоне была тяжелой. Напротив, по сравнению с периодом заката Корё, народ стал жить лучше, разве, что жизнь стала более упорядоченной. Многие люди получили несправедливо отнятые у них земли, а кто-то вдобавок обрел свободу. Разумное налогообложение стимулировало развитие сельского хозяйства и ремесел, а там, где развивается производство, развивается и торговля.

Ли Банвон уделял много внимания защите рубежей: возводил укрепления на севере, который часто подвергался нападениям чжурчжэней, и активно строил корабли, которые отгоняли от корейского побережья японских пиратов. К концу его правления число кораблей в корейском военном флоте перевалило за шесть сотен, и с такими силами можно было успешно противостоять пиратским набегам.

Можно сказать, что народ был доволен своим ваном, и у вана не было причин опасаться своего народа, а все его опасения касались высшей знати и, в первую очередь, родственников, с которыми Ли Банвон, как мы уже знаем, расправлялся без лишних церемоний, невзирая на лица, степень родства и былые заслуги. Показательной в этом отношении является судьба братьев старшей жены Ли Банвона Вонгён-ванху, происходившей из знатного рода Мин (этот род вел свое начало от Мин Суна, которого великий Конфуций считал своим вторым лучшим учеником после Янь Хуэя[35]35
  Янь Хуэй (ок. 521–481 до н. э.) – китайский философ, любимый ученик Конфуция, один из наиболее почитаемых мудрецов в конфуцианстве. В конфуцианских храмах табличка Янь Хуэя размещается первой к востоку от таблички с именем Конфуция.


[Закрыть]).

В обоих конфликтах с братьями семейство Мин поддерживало Ли Банвона, но в 1406 году два его шурина, Мин Мугу и Мин Мучил, неосторожно выразили радость по поводу отречения вана от престола. Заявление об отречении, отозванное в скором времени, было сделано Ли Банвоном для испытания своих приближенных, и братья Мин этого испытания не прошли. Они были лишены всех титулов и владений и сосланы на остров Чеджу[36]36
  Остров Чеджу (Чеджу-до) – самый большой остров и самая маленькая провинция Республики Корея. В былые времена этот остров часто использовался для ссылки лиц, неугодных правителям.


[Закрыть], где в 1410 году их убили по приказу вана. Но при этом другие представители семейства Мин не подверглись репрессиям, и Вонгён-ванху сохранила свое положение при дворе. Правда, ее отношения с мужем оставляли желать лучшего, поскольку ревнивая Вонгён устраивала сцены чуть ли не по поводу каждой новой наложницы вана.

Неприятности семейства Мин продолжились в 1416 году, когда два оставшихся при дворе младших брата Вонгён-ванху, Мин Мухюль и Мин Мухо, заявили при свидетелях, что их племянник Чже, старший сын Ли Банвона и Вонгён-ванху, не оставит их своим вниманием, когда взойдет на престол. Разумеется, о сказанном было доложено вану, который выслал братьев из столицы и приказал им совершить самоубийство.

Согласно китайской традиции, для знатных людей повеление о самоубийстве считалось милостью правителя. Обычно для этой цели приговоренному посылались желтая веревка[37]37
  Желтая веревка была привилегией знати, поскольку желтый (золотой) цвет считался императорским. Чиновникам низших рангов присылалась белая веревка.


[Закрыть], на которой нужно было повеситься, или же яд. Принудительное самоубийство, совершенное дома, было достойным способом ухода из жизни, в отличие от публичной казни, которой могли предшествовать весьма жестокие пытки. Впрочем, у казни Мин Мухюля и Мин Мухо есть и другое объяснение – якобы Вонгён-ванху прогневила мужа, подвернув поруганию его любимую наложницу, и ван отомстил ей таким способом. Но, так или иначе, Чже-дэгун[38]38
  Дэгун – один из титулов великого, то есть – наследного, корейского принца (сына вана).


[Закрыть], вскоре после этой истории был лишен права наследования престола, которое перешло к третьему сыну вана Ли До, также рожденному Вонгён-ванху. Забегая немного вперед, скажем, что эта передача права наследования престола была одним из наимудрейших решений Ли Банвона, поскольку Ли До, вошедший в историю как Седжон Великий, стал одним из лучших корейских правителей (и в следующей главе о его деяниях будет рассказано подробно).

В 1406 году Ли Банвон начал борьбу с буддизмом. Повсеместно закрывались буддийские монастыри и храмы, принадлежавшие им земли и ноби становились собственностью вана, а монахи из ликвидированных обителей возвращались в мир. В конечном итоге сохранилась только десятая часть монастырей.

Можно придерживаться конфуцианских норм и традиций, но, наравне с предками, чтить Будду – в этом нет ничего предосудительного. Конфуцианство – это не религия, а философская система, возведенная в ранг религии. Однако буддийское духовенство, даже лишенное своих поместий, продолжало представлять опасность для центральной власти, поскольку в народе монахи пользовались уважением и к их словам прислушивались, а они в свою очередь всячески критиковали новые порядки. К тому же, конфуцианство, с его культом сыновней почтительности и восприятием правителя как «народного родителя», служило делу укрепления центральной власти гораздо лучше буддизма.

К слову, в результате «земельного передела», начатого Ли Сонге и продолженного Ли Банвоном, площадь государственных земельных владений увеличилась вдвое, причем не только за счет конфискации земель, но и за счет открытия земель, ранее сокрытых от учета.

Как можно скрыть землю? Очень просто – достаточно изъять записи о ней из государственных учреждений, что при тотальной коррупции и круговой поруке среди чиновничества нетрудно было сделать. Земля есть, она приносит доход, но официально ее вроде как нет, а значит и налоги платить не надо – как хорошо! Разумеется, скрывали не маленькие участки в какие-нибудь полсотни пхён[39]39
  Традиционная корейская единица измерения земельной площади, равная 3,3 кв. м.


[Закрыть], а гораздо большие территории.

В 1418 году Ли Банвон сделал то, чего не сделал в свое время его отец, – передал престол своему двадцатиоднолетнему сыну Ли До, но при этом продолжал удерживать бразды правления в своих руках. От такой «отставки» было две выгоды. Во-первых, молодой ван учился править под руководством своего мудрого отца, а, во-вторых, прижизненная передача престола сыну обеспечивала стабильность правления. Ли Банвон не хотел, чтобы избранного им преемника сместил кто-то из его братьев.

Позиции Ли До дополнительно укреплялись тем, что с его восшествием на престол Сим Он, отец его старшей жены Сохон-ванху, был назначен главным государственным советником. Сим Он примкнул к Ли Сонге еще до его воцарения и, благодаря преданности и стараниям, сделал карьеру при дворе, поднявшись до высшей должности в государстве. Однако, одно неосторожное высказывание положило конец и благополучию рода Сим, и жизни Сим Она…

В конце 1418 года младший брат Сим Она по имени Сим Чжон выразил свое недовольство по отношению того, что Ли Банвон не дает править своему сыну. Дело было не в заботе о молодом ване, а в том, что Ли Банвон держал сановников под жестким контролем. В ином случае чиновники могли бы забрать в свои руки много власти и превратить Ли До в сугубо символического правителя. О сказанных словах стало известно Ли Банвону. Кроме того, левый государственный советник[40]40
  Главному государственному советнику помогали управлять левый и правый государственные советники, левый стоял выше правого.


[Закрыть] Пак Ын, бывший в плохих отношениях с Сим Оном, сообщил, будто тот злоупотребляет своим влиянием. После пыток Сим Он и Сим Чжон были казнены, а Пак Ын, которому было поручено расследовать их «преступления», стал главным государственным советником. Всех членов семейства Сим понизили в ранге до ноби, что для многих изнеженных знатных людей было равнозначно смертному приговору. Лишь Сохон-ванху, благодаря заступничеству мужа, сохранила свой высокий статус.

Известно, что перед казнью Сим Он завещал своим потомкам не вступать в брак с Паками и, как ни странно, взаимная холодность между двумя фамилиями сохраняется до сих пор. Но с большой долей уверенности можно предположить, что истинной причиной разыгравшейся трагедии было не обвинение Пак Ына, а желание Ли Банвона преподать сыну-вану наглядный урок и лишний раз приструнить сановников (как говорится, даже хороший конь время от времени нуждается в плети). Немного удивляет, что Ли Банвон назначил Сим Она главным советником, ведь у того было потенциально опасное происхождение: Симы вели свой род от чжоусского Вэнь-вана[41]41
  Вэнь-ван – живший в XII веке до н. э. родоначальник династии Чжоу.


[Закрыть], и ореол потомков древнего правителя мог помочь им захватить престол.

Ли Банвон, известный также как ван Тхэджон, умер в мае 1422 года, не дожив нескольких дней до своего пятидесятипятилетия. Он стал одним из наиболее противоречивых правителей в корейской истории. С одной стороны, он сделал многое для укрепления государства, созданного его отцом, что позволило династии править до 1910 года. С другой стороны, его путь к престолу был залит кровью, и со своими врагами, истинными и мнимыми, он расправлялся очень сурово. Кого выдвигать при оценке личности Тхэджона на первый план – жестокого деспота или эффективного менеджера? Однозначного ответа на этот вопрос нет, но для страны правление Тхэджона было благоприятным, и это бесспорно.

Да, вот еще что – всякий раз, проходя мимо крупного рынка, вспоминайте вана Тхэджона, в правление которого, а именно – в 1412 году, в Сеуле появились первые торговые ряды, занимавшие площадь в две тысячи квадратных метров.