Текст книги "Мой любимый принц"

Четвертая глава

– Говорят, что Кенилворт телеграфировал в Скотланд-Ярд, и что они обещали прислать следователя… это правда?

Виолетта кивнула. Узнав о краже знаменитых бриллиантов Хиниджа, она почувствовала себя совсем как леди Макбет («Что? Только не в нашем доме!»), но никто, как утешали ее подруги, не мог быть застрахован от столь дерзкого преступления. Вор влез на крышу оранжереи по украденной из сада лестнице. Затем у него хватило ловкости вскарабкаться на балкон, войти в спальню сэра Рэтклиффа, взломать сейф и забрать драгоценности.

Из деликатности никто так и не поинтересовался, в чьей комнате находился сэр Рэтклифф в ночь кражи.

Только один из гостей за вечерним чаем высказал мысль, заставившую настоящего вора насторожиться.

– А если бы Хинидж оказался в своей спальне? – размышлял лорд Дагенхэм, зять Кенилворта. – Это же огромный риск. Вор мог попасться с поличным.

– Вероятно, он отправил бы Хиниджа в нокаут и сбежал, – предположил один из конюших принца. – Этот тип был готов к риску… и смотрите, какой у него улов.

– Но откуда он мог узнать, в какую именно комнату нужно залезть? – упрямо продолжил Дагенхэм.

Ответил ему мистер Хендрик Ван Дьюзен, с аппетитом уплетающий оладьи.

– Так он мог ожидать большого улова в любой комнате, если учесть, какие сюда съехались гости. Но я согласен, он действительно летал слишком близко к солнцу.

Только Дина и Коби поняли, что Ван Дьюзен намекает на миф об Икаре. Дина удивилась, но Коби отлично знал, что имеется в виду.

– Кто-нибудь в курсе, сколько они могут стоить? – поинтересовался Кристофер Сайкс, близкий друг принца. – Вы разбираетесь в бриллиантах, Грант? Каково ваше мнение?

Коби пожал плечами и задумчиво ответил:

– Их цена как произведения искусства гораздо выше стоимости отдельных камней. Я не специалист… но, по-моему, это порядка нескольких сотен фунтов. Большой бриллиант в ожерелье – камень чистой воды. Вероятно, он будет стоить столько же, сколько и все остальные камни вместе взятые, если ожерелье сломают.

– Сломают! – воскликнула Виолетта. – Что за варварство! Представляю, как горюет бедная Ида Хинидж об их потере.

Коби сильно в этом сомневался, но ничего не сказал. Принца и принцессы не было: они пили чай у себя. Кто-то сболтнул, что принц получил какое-то приятное известие и решил отпраздновать наедине.

Сэр Рэтклифф и его жена тоже отсутствовали: оплакивали свою потерю, по мнению большинства собравшихся, и ждали прибытия сыщика из Скотланд-Ярда.

Дагенхэм отвел шурина в сторону и шепотом сказал:

– Хинидж в долгах, как в шелках, и вот-вот обанкротится. Не мог ли он сам украсть драгоценности? Или кто-то мог сделать это для него.

– Пошли такие слухи? – уточнил лорд Кенилворт, понизив голос.

– Нет, но многие так думают. Чертовски странно, что вор забрался только к Хиниджу и больше ни к кому. Дом буквально набит драгоценностями.

– Вероятно, вор растерялся. Или решил ограничиться бриллиантами и не искушать судьбу.

– Возможно. Полагаю, вам пришлось объясняться с Хиниджем. Зачем вы вообще его пригласили?

Лорд Кенилворт пожал плечами.

– Такие люди всегда пользуются популярностью. Министр как-никак. – Ему не хотелось признаваться, что этого потребовал от него принц.

Он резко сменил тему.

– Приветствую вас, Уинтроп. Надоело сплетничать о бриллиантах?

– Через неделю о них забудут, – жизнерадостно заявил Артур. – А в чьей комнате ночевал Хинидж, не знаете? Кто его нынешняя пассия?

У его собеседников глаза полезли на лоб. Возможно ли, что бедняга ни о чем не догадывается? Похоже, да. «Поистине, тот слеп, кто не хочет видеть», – мысленно заключил Дагенхэм.

Принц, запершись в своей комнате, оживленно беседовал с Бьючампом, который час назад принес ему письма. Кража бриллиантов настолько завладела всеобщим вниманием, что секретарь принца отложил разбор корреспонденции до полудня.

Сопроводительная записка была написана той же рукой, что и сообщение, полученное сэром Рэтклиффом: «Я ПОЛАГАЮ, ПРИНЦА УЭЛЬСКОГО ЭТО ОБРАДУЕТ». Ознакомившись с содержимым конверта, секретарь послал за Бьючампом, и они вместе передали принцу компрометирующие письма.

– Здесь все, сэр? – поинтересовался Бьючамп.

Принц, торопливо просмотрев бумаги, кивнул.

– Я бы посоветовал, сэр, – почтительно предложил Бьючамп, указывая на горящее в камине пламя, – предать их огню. Любая опасность шантажа сгорит вместе с ними.

– Согласен, – ответил принц. – Я сделаю это сам и постараюсь в будущем быть осторожнее. Я знаю, что это стоило вам больших хлопот. Благодарю вас.

Он бросил письма в камин, взял кочергу и пододвинул их в самое сердце пламени.

Когда бумага превратилась в пепел, Бьючамп сказал:

– Ваш неизвестный благодетель также заслуживает благодарности, сэр. А мы даже не знаем его имени.

– В тот самый день, когда пропали бриллианты сэра Рэтклиффа… – Принц был задумчив. – Скажите… не мог ли сам Хинидж?…

– Организовать кражу бриллиантов, – закончил за него Бьючамп и торопливо добавил, – Думаю, нет. Если бы письма не были украдены у него в ту же ночь, я был бы в этом уверен.

– Вор взял и то, и другое, – размышлял принц, – и вернул письма мне. Очень странно. Вы уверены, что не знаете человека, который выкрал мои письма, Бьючамп? Я хотел бы его отблагодарить.

– Нет, сэр, – солгал Бьючамп. Итак, Грант забрал не только письма, но и бриллианты. Зачем? Гранту они не нужны. Он богат, как Крез. Возможно, произошло совпадение, и комнату сэра Рэтклиффа ограбили дважды за одну ночь… нет, ерунда. Должно быть, Грант все еще мстит Хиниджу за его… прошлые проступки.

– Лорд Кенилворт телеграфировал в Скотланд-Ярд. Сегодня вечером приедет один из лучших сыщиков, сэр. Возможно, он разгадает тайну бриллиантов.

– Лишь бы тайну писем не разгадал, не так ли, Бьючамп? – усмехнулся принц. – Жаль, что ему не удастся узнать всю правду о происшедшем, но скандала нужно избежать любой ценой.

Он рассеянно махнул рукой. На его лице застыло задумчивое выражение.

– Если обе кражи совершил один и тот же вор, пробравшийся снаружи, Бьючамп, откуда он мог знать о моих письмах? Вы уверяли, что о пропаже писем знают единицы, и вор не мог оказаться в их числе.

Уже не в первый раз Бьючамп отметил проницательность Альберта Эдуарда. Он ответил так искренне, как только смог:

– Случайность, сэр? Великодушный вор, готовый послужить своему будущему монарху?

– Который носит в кармане бумагу и карандаш, чтобы написать записку?

– Находчивый вор мог найти их в комнате сэра Рэтклиффа, – предположил Бьючамп.

– Слишком уж он находчивый, – съязвил принц. – Хотелось бы мне знать, что именно вам известно, Бьючамп. Чем больше я размышляю об этом деле, тем более странным оно мне кажется. Но еще удивительнее…. Впрочем, я вас больше не задерживаю. Мы будем пить чай у себя. Можете сказать, что я получил приятное известие и желаю отпраздновать наедине. Подробности придумайте сами!

Бьючамп поклонился и вышел. В коридоре к нему обратился личный секретарь принца.

– Так вы знаете, кто этот вор?

Собеседник повернул к нему свое неприметное лицо.

– Ничего определенного, я вас уверяю. Никаких серьезных доказательств. Глупо строить догадки.

Впрочем, Бьючамп полагал, что знает вора, но когда увидел, как этот человек мирно пьет чай рядом со своей юной женой, его уверенность пошатнулась.

Уилл Уокер приехал в Маркендейл в сопровождении верного Бейтса поздним вечером. Он попросил у лорда Кенилворта список всех обитателей дома.

Хозяин удивленно вскинул брови.

– Неужели вы подозреваете кого-то из гостей?!

– Нет, милорд, но в подобных случаях приходится учитывать любую возможность… надеюсь, вы меня понимаете.

– Ну и ну! – воскликнул Уокер на следующее утро, изучив список. – Смотри, кто здесь у нас! Это же наш старый друг мистер Дилли.

Они сидели в кабинете, который им выделили для штаб-квартиры. Представителю местной полиции, невозмутимому констеблю, было поручено охранять дверь. Секретарь его светлости кратко изложил подробности происшествия, показал им дом и лестницу, все еще стоящую у стены оранжереи. Затем к ним обратилась «большая шишка» по имени Бьючамп.

– К несчастью, в доме находится принц Уэльский, – сказала «шишка». – Очень важно, чтобы даже тень скандала не коснулась его королевского высочества… или кого-либо из гостей. Я уверен, что вор проник в дом снаружи.

– Он всего лишь пытался создать такое впечатление, – спокойно возразил Уокер.

Бьючамп окинул его пристальным взглядом.

– Что заставляет вас так говорить?

– Мелочи, сэр. Улики, которые заметны профессионалам.

– Какие же? – резко и с некоторой надменностью поинтересовался Бьючамп.

– Во-первых, как он сюда попал? Мы в пяти милях от ближайшей деревни, в десяти милях от железнодорожной станции.

– На велосипеде? – предположил Бьючамп, решив, что этот мужлан слишком уж проницателен.

– Вчера шел дождь, мистер Бьючамп, с шести вечера до полуночи, но следов от велосипедных шин нигде нет… а ведь они должны были остаться.

– Я надеюсь, – вкрадчиво произнес Бьючамп, – что вы рассмотрите все возможности и не позволите себе увлечься предвзятыми теориями.

– О, нет, сэр, – с готовностью ответил Уокер. – Сержант Бейтс подтвердит, что я всегда объективен.

Бейтс густо покраснел и переступил с ноги на ногу. Позже, взглянув на имя мистера Коби Гранта, он спросил:

– Неужели вы его подозреваете, шеф? У него денег куры не клюют. Зачем ему похищать бриллианты?

Уокер, который с самого начала понял, что в поместье происходит нечто странное, постучал пальцем по лбу.

– Расследование, Бейтс, это не только опрос свидетелей. Со временем у тебя появится особое чутье. Именно сейчас я что-то чувствую.

– Прошу прощения, сэр, но разве не пора нам начать? Эта публика ждать не любит. Мы должны осмотреть место преступления… допросить сэра Рэтклиффа и остальных.

– Нечего мне указывать, Бейтс. – Уокер пошумел-пошумел, а затем сделал именно то, что и предлагал его подчиненный. Ему очень хотелось выяснить, далеко ли расположена спальня сэра Рэтклиффа от комнат мистера Дилли. Пройти по балкону мог кто угодно. И заперта ли была дверь спальни? Ночевал ли сэр Рэтклифф у своей жены?

И у джентльменов есть свои маленькие слабости, Уокер знал это наверняка и намеревался вывести мистера Дилли на чистую воду.

Он побеседовал с сэром Рэтклиффом, а затем с леди Хинидж, которая заявила, что муж ночевал не в ее комнате. Нет, она не слышала ничего необычного и спала, как младенец, пока утром к ней не явился муж с ужасной новостью.

Уокер составил план помещений, примыкающих к стене с балконом. Как и следовало ожидать, угловую комнату занимал мистер Дилли. Выяснилось, что сэр Рэтклифф, уходя к любовнице, запер за собой дверь.

– Уверен, что вы не станете интересоваться ее именем, инспектор.

Уокер невозмутимо ответил:

– Лучше бы вы его назвали, сэр. Ее имя останется в тайне, а сама она подтвердит, где вы находились в момент преступления.

Сэр Рэтклифф окинул его гневным взглядом.

– Не думаете же вы, будто я украл свои собственные бриллианты?

– Подобные случаи были, сэр, и не один раз. Но нет, я так не думаю. С другой стороны, если украл кто-то из гостей…

– Из гостей! Инспектор, вы обезумели?

– Нужно рассмотреть все возможности, сэр.

– Я не собираюсь докладывать вам, где провел ночь. Это не ваше собачье дело, вам ясно?

Уокер улыбнулся. Он подозревал вовсе не сэра Рэтклиффа, несмотря на его репутацию, но кто знает, что можно обнаружить, если как следует надавить.

Он встретился с Бейтсом в коридоре. Тот опрашивал прислугу.

– Похоже, почти все джентльмены спят с чужими женами, сэр, если верить слугам. Сэр Рэтклифф провел ночь у миссис Сюзанны Уинтроп.

– Им можно верить, Бейтс. Я сам допрошу эту леди. Его светлость и этот тип Бьючамп предложили, чтобы мы допросили гостей в кабинете, всех по очереди. Он хочет быть первым.

– А мы не могли ошибиться, сэр, решив, что вор находится в доме? Впрочем, я поговорил со слугами, и они уверены, что снаружи пробраться в дом не так-то просто.

Уокер кивнул.

– В любом случае я телеграфировал Алькотту, чтобы он выяснил, не уезжал ли кто-то из медвежатников из Лондона, и не попали ли бриллианты к кому-то из скупщиков краденого. Но я думаю, что они слишком заметны.

– Их попытаются вывезти на континент, сэр?

– Скорее всего.

Вскоре после полудня очередь дошла и до Коби. Он неторопливо вошел в кабинет, улыбнулся Уокеру и красивым голосом произнес:

– Вот мы и снова встретились.

– Именно так, сэр. Когда я просмотрел список, то сказал себе: здесь происходит нечто странное, а спальня мистера Дилли расположена слишком близко к месту преступления. По-вашему, это совпадение, сэр?

Коби был само очарование.

– Я не знаю, как еще это можно назвать, инспектор.

– Что ж, я назову это чертовки подозрительным, мистер Дилли. Продолжаете свои фокусы, не так ли? Исчезновение бриллиантового ожерелья?

– Разве вы не знаете, что я вкладываю деньги в добычу южноафриканских бриллиантов, и могу купить хоть дюжину таких ожерелий, так зачем же мне красть?

– Вот и скажите мне, мистер Дилли. А заодно сообщите, где вы были прошлой ночью.

Коби улыбнулся.

– В постели моей любимой жены, естественно.

– Вы уверены в этом, сэр? Судя по тому, что мне удалось выяснить, большинство мужчин в Маркендейле проводят ночи в постелях чужих жен. Может ли ваша жена (или не ваша) подтвердить, что вы были с ней в момент совершения кражи?

– Почему бы вам ее не спросить, инспектор?

– Конечно, я это сделаю. Она будет следующей, кого я вызову.

Коби одарил его самой простодушной из своих улыбок.

– Хотел бы я знать, почему меня подвергают столь суровому допросу. Как я понял, лестницу, которой воспользовался вор, нашли следующим утром, и это доказывает, что в дом проникли снаружи.

– Нужно убедиться в непричастности гостей и слуг, мистер Дилли… то есть, мистер Грант, прежде чем тратить время на поиски несуществующего взломщика. Я проведу обыск в комнатах гостей, если сочту нужным. Вы не возражаете, если ваши комнаты обыщут, мистер… э… Грант?

В голубых глазах Коби появился стальной блеск. Он видел, что терьер готов вцепиться ему в горло.

– Возражал бы, если бы вы решили обыскать только мою комнату. Это было бы слишком предвзято, инспектор. Надо же защищать свою репутацию… вы понимаете.

Уилл Уокер не знал, что он должен понять. Но был уверен, что бриллианты украл сидящий перед ним человек, хотя его уверенность и не была ничем подкреплена.

– Я допрошу вашу жену сейчас же, мистер Грант, и хочу, чтобы вы присутствовали при разговоре. Не хватало еще, чтобы вы заявили, будто я выбил из нее признание… вы меня понимаете. Но она не должна видеть вашего лица.

Коби, скрывая веселье, с серьезным видом ответил:

– Я бы и сам предпочел присутствовать при допросе. Моя жена молода и невинна. Я не хотел бы, чтобы ее расстраивали… вы меня понимаете.

Уокер улыбнулся.

– Ну что ж, вижу, мы понимаем друг друга. Не беспокойтесь, мистер Как-вас-там, я тоже знаю пару трюков.

Дина недоумевала. Она сидела в большой гостиной вместе с остальными женщинами, ожидающими разговора со следователем. Им оказался тот самый полицейский, который приходил на Парк-Лейн, чтобы допросить Коби.

Узнав его, Дина встревожилась еще сильнее. В ночь кражи она ушла из гостиной пораньше. Уснула мгновенно. Снился ей, как обычно, муж, но после пугающего сна, в котором они оба спасались от какой-то опасности, ее разбудил странный звук за окном.

Решив, что Коби отодвинулся во сне, молодая женщина протянула руку и обнаружила, что в постели его нет. Удивленная и взволнованная, она нащупала на тумбочке карманные часы. Было около трех.

Ее охватило отчаяние. Неужели он все-таки пошел к Сюзанне? Дина знала, что у Сюзанны роман с сэром Рэтклиффом, но все ведь может измениться. Или он решил вернуться в свою спальню?

В соседней комнате Коби не оказалось. Наверное, он с Сюзанной. Некоторое время Дина лежала без сна, размышляя, но усталость взяла свое, и она задремала. Когда она проснулась, Коби был рядом; он набросился на нее с поцелуями, и его ласки оказались так сладостны, что ее страх испарился. Разве стал бы он так вести себя, если бы изменял ей с другой женщиной?

Ограбление выставило ночное происшествие в совершенно ином свете. Но разве не глупо считать Коби вором? Что ответить, если сыщик из Скотланд-Ярда поинтересуется, был ли муж с ней в ту ночь?

Когда настала ее очередь встретиться с Уиллом Уокером, Коби сидел рядом. Он мягко сказал:

– Инспектор хочет задать тебе несколько вопросов о той ночи, Дина. Не волнуйся, он собирается допросить всех гостей. – Впрочем, его слова совершенно ей не помогли, и она все еще не знала, что следует отвечать.

– У меня лишь несколько вопросов к вам, леди Дина, – вежливо начал Уокер. – Нам необходимо установить местонахождение всех обитателей дома во время совершения кражи. Вы с мужем легли спать вместе?

Что ж, пока можно отвечать искренне. Дина решительно покачала головой.

– О, нет, я легла первой. Еще одиннадцати не было. Я была очень уставшей.

– Он пришел позже и провел ночь с вами? Я не стал бы задавать столь личные вопросы, леди Дина, но меня вынуждает к этому мой долг.

– Конечно, инспектор. Я понимаю. Вскоре он пришел в мою спальню. Сквозь дрему я слышала голоса в коридоре, а потом он присоединился ко мне.

– Вы бы заметили, если бы он ночью покинул вашу комнату?

– О, да, я сплю очень чутко, и… и…

– Да, леди Дина?

Молодая женщина густо покраснела.

– Мы поженились совсем недавно, – прошептала она. Казалось, ей стоило больших усилий решиться на подобное признание.

Уилл Уокер не сводил с нее глаз. Он чувствовал, что что-то здесь неладно, но и во лжи уличить ее не мог. Инспектор был уверен, что леди Дина ничего не знает о двойной… тройной… жизни своего мужа.

– Вы уверены, леди Дина?

– Конечно, инспектор. – Вот теперь она солгала, а Коби даже не догадался об этом! Да и нужно ли ему знать?

Коби взял ее за руку, когда они выходили из кабинета, и прошептал на ухо:

– Какое счастье, что у моей жены столь чуткий сон.

Он не знал, ошиблась ли Дина, забыла или попросту решила его выгородить, чтобы избавить от дальнейших расспросов инспектора. Спросить у нее он не осмелился, но чувствовал себя обязанным.

– Да, – ответила Дина с загадочной улыбкой, – разве не так?

Впоследствии у них даже не было возможности поговорить. Их окружили гости, возмущенные действиями полиции.

Рейни гневно воскликнул:

– Неужели в наши дни не осталось совсем ничего святого, раз полицейские докучают лучшим представителям общества вместо того, чтобы искать настоящих преступников?

Только мистер Хендрик Ван Дьюзен хранил молчание. Он смотрел на своего друга мистера Джейкоба Гранта, известного под именем Джейка Кобурна грабителя банков, мошенника и вора, и размышлял о том, может ли хоть кто-нибудь чувствовать себя в безопасности от его происков. Сэра Рэтклиффа Хиниджа остается лишь пожалеть. Интересно, какие еще трюки приберег для него Джейк?

Дина размышляла. Вечером того же дня, когда гости отправились на верховую прогулку, она пожаловалась на головную боль и вернулась в свою спальню, чтобы прилечь. Тем временем Уокер и Бейтс поспорили. Уокер хотел обыскать комнаты гостей, Бейтс призывал его к осторожности. Этого Дина не знала. Она попыталась уснуть, затем, отчаявшись, принялась раздраженно ходить из угла в угол – собственная спальня начала казаться ей камерой смертников. Она солгала; Коби не мог не знать этого, но так ничего и не сказал.

Снова поддавшись жгучему любопытству, Дина открыла дверь, разделяющую их спальни, и вошла в его комнату, словно осмотр его вещей мог дать ей хоть какой-то ключ к разгадке.

Она просмотрела его книги. Блокнот лежал раскрытым на странице с ее портретом – Коби нарисовал ее сидящей на лужайке за вышиванием. На стене висела гитара.

На комоде в серебряной рамочке стояла Динина фотография, сделанная в Париже. Больше ничто в комнате не напоминало о том, что у хозяина есть родственники или друзья.

Рядом с фотографией лежала изящная шкатулка для сигар. Это показалось Дине странным. Во-первых, Коби не курил. А во-вторых, Дина видела эту шкатулку среди реквизита в его шкафу.

Ее руки действовали словно по собственной воле. Она взяла шкатулку и открыла ее. Сигары, всего лишь сигары, уложенные в два слоя. Молодая женщина пожала плечами, поставила шкатулку на место и вдруг заметила, что одна из покрытых резьбой панелей сдвинулась с места. Пытаясь закрепить ее, Дина нечаянно на нее надавила… и боковая дверца открылась.

Оказывается, у шкатулки двойное дно! В потайном отделении лежал свернутый носовой платок из черного шелка.

Дина с бешено бьющимся сердцем вытащила платок. Она сразу же поняла, что внутри, еще до того, как обнаружила в нем бриллиантовое ожерелье, серьги, кольца и брошь леди Хинидж. Побледнев, она опустилась на кровать и прижала к себе украшения, ошеломленная страшным открытием.

Дрожащими руками Дина закрыла шкатулку – теперь, когда она знала о потайном замке, это оказалось нетрудным.

Затем молодая женщина собрала украшения, тщательно завернула их в платок и неуверенной походкой вернулась в свою спальню. Там она взяла сумочку, в которой хранила принадлежности для шитья. Внутри был кармашек для ниток. Дина задумалась на мгновение, сменила черный платок на белый, засунула сверточек как можно глубже под мотки шелковых ниток и вышла вместе с сумочкой в сад, являя собой воплощение невинности.

Пускай инспектор Уокер обыскивает их комнаты: даже если он случайно откроет шкатулку, то не найдет в ней ничего, кроме воздуха!

Когда Коби вернулся с прогулки, ему очень хотелось побыть с женой. Не для любви или разговоров, а для того, чтобы насладится ее молчаливым обществом. Он видел, что Дина держится в стороне от остальных гостей и всегда находит себе занятие. Если она не вышивала, то проводила время за чтением. Она подружилась с библиотекарем Кенилворта. Она гуляла по саду, охотно заговаривая с садовниками. Иногда ездила верхом или играла в карты, если была в настроении (что случалось нечасто). Более того, она всегда старалась ему угодить и доставить удовольствие.

Все это казалось ему весьма примечательным для восемнадцатилетней девушки. Виолетта и мизинца ее не стоит. Особенно Коби нравилось, как Дина ведет себя с принцем – вот она, школа маркизы де Шеверней!

Итак, отведя коня в стойло и перебросившись парой слов с остальными гостями, Коби не стал возвращаться в дом, а направился прямиком в сад. Дина говорила, что отдохнет немного, а затем найдет тенистый уголок на лужайке за домом, чтобы заняться вышиванием. Да, ему необходимо посидеть рядом с ней в тишине.

Наконец он нашел ее, сидящую в одиночестве в тени кедров. Она грезила с книгой в руках. Ее вышивка была аккуратно разложена на льняной ткани, сумка и зонтик лежали у ножки большого кресла, принесенного лакеем. На маленьком столике стоял чайный поднос, и полупустая вазочка с печеньем.

Несколько мгновений Коби смотрел на жену. Ее лицо было спокойным, но что-то подсказывало ему, что она спит – вернее, находится на хрупкой границе между сном и бодрствованием. Коби все сильнее тревожился из-за своих чувств к ней. Он не испытывал ничего подобного за все десять лет распутства. До того он был пуританином и вел, что называется, чистую жизнь, но юго-запад изменил его.

Он смотрел, как она медленно просыпается.

– Хорошая была прогулка? – спросила Дина.

Коби кивнул.

– Тебе стоило поехать с нами.

– Слишком жарко, – сказала она. – Здесь, в холодке, приятнее.

– Я вижу, – ответил Коби. – Можно посидеть с тобой?

– Разве что на траве, – сонным голосом пробормотала Дина. Неужели ей приснилось, будто Коби похитил драгоценности сэра Рэтклиффа? Приснилось, что она украла их у Коби, и теперь они лежат в каком-то полуметре от него? – Хочешь чая? Кажется, он еще не остыл.

Коби улыбнулся. Он видел, что кто-то неторопливо идет к ним через лужайку. Это был один из местных констеблей, которого Уокер использовал как посыльного.

– По-моему, меня ищут.

Дина подняла взгляд.

– Вряд ли, – возразила она, думая о спрятанных в сумочке бриллиантах. Ей казалось, будто ее сумочка стала вдруг совершенно прозрачной. Разум утверждал, что это невозможно, но разве есть хоть что-то разумное в той сумятице, в которую оказались вовлеченными они с мужем.

– Мистер Грант? – произнес констебль. – Инспектор Уокер желает обыскать ваши комнаты. Он хотел бы сделать это в вашем присутствии.

– Время обыска. Я единственный, кому оказали подобную честь? Или мы все под подозрением?

– Обыск будет произведен во всех комнатах, сэр.

– Прости, что покидаю тебя, любовь моя, но инспектор зовет, и я обязан подчиниться.

– Покидать меня не обязательно. – Дина тоже встала. – Мои вещи останутся здесь, а когда инспектор закончит, ты сможешь переодеться, а я прикажу, чтобы на лужайку подали еще чаю.

Коби подал ей руку, и они медленно пошли к дому в сопровождении констебля.

Уокер дожидался их в коридоре. Коби распахнул дверь и сказал (он сделал бы это не так учтиво, не будь Дины рядом):

– Поторопитесь, инспектор. Я и так потратил на вас большую часть дня.

– Уж я потороплюсь, – огрызнулся Уокер, уступив Дине дорогу, и двое мужчин вошли в крохотную гостиную, к которой примыкали обе спальни.

– Я начну с вашей комнаты, леди Дина, – объявил Уокер, и Коби удивился тому, с какой деликатностью он провел обыск, словно боялся причинить Дине лишнее беспокойство.

– Как я и ожидал, ничего, – подытожил он. – А теперь ваша комната, мистер Грант.

Коби заметил, что и с ним инспектор был столь же вежлив – вероятно, сказывалось присутствие Дины. Обыск он проводил более тщательно и скрупулезно. Перетряхнул даже каждый ботинок, чтобы убедиться, что внутри ничего нет. Затем вывернул карманы каждого костюма.

Он приказал открыть чемоданы Коби и заглянул внутрь. Со шкафа были сняты и проверены все шляпные коробки. Только теперь Уокер начал понимать, сколько денег, времени и усилий требуется Джейкобу Гранту на поддержание облика безукоризненного джентльмена.

«Он подозревает Коби, – подумала Дина. – Он знает, что бриллианты украл Коби, и намерен это доказать». Они с мужем смотрели, как Уокер подходит к высокому комоду и начинает методично исследовать каждую полку. Он осмотрел книги, фотографию и, наконец, украшенную орнаментом шкатулку. Затем кивнул и отвернулся. Коби вздохнул с облегчением, но Уокер еще не закончил.

– Знаете, мистер Грант, – сказал он, – обнаружив, что вы умеете показывать фокусы, я познакомился с одним фокусником и поинтересовался у него секретами некоторых трюков. Весьма поучительно.

Он вновь повернулся к комоду. Коби знал, что Уокер играет с ним в «кошки-мышки», и сейчас удача не на его стороне.

– Например, эта очаровательная вещица, – сказал Уокер, взяв шкатулку с сигарами. Он потряс ее, но изнутри не донеслось ни звука. – Наверняка, эта шкатулка с секретом.

Инспектор открыл ее, взглянул на сигары и встряхнул еще раз.

– Хотите сигару? – протянул Коби. – Берите, пожалуйста.

– Что ж, с удовольствием, сэр. Но выкурю ее позже. – Уокер засунул сигару в нагрудный карман, сделал вид, будто ставит шкатулку на место, но в последний момент остановился. – Фокусник показал мне, где она открывается, – и он пошевелил панельку на боковой стороне.

«Уокер знает. Сейчас все раскроется. Я зашел слишком далеко. Поднялся слишком близко к солнцу, и оно вот-вот испепелит меня».

Уокер ухмылялся. Коби оставался бесстрастным.

– Очень интересно, инспектор, но к чему вы клоните?

– К этому, – заявил Уокер и ловким движением открыл потайной замок. – Главная ошибка даже самых умных преступников заключается в том, что они недооценивают противника, – провозгласил он, сдвигая боковую стенку шкатулки. – Возможно, вы согласитесь со мной, мистер Грант.

Да, Коби недооценил Уокера и поплатился за это. Его последний трюк не удался. Но когда инспектор заглянул в тайник под фальшивым дном шкатулки, на его лице отразилось сильнейшее потрясение…

Впрочем, удивился не он один.

У Коби голова пошла кругом. Он же сам положил бриллианты в шкатулку сразу после возвращения из комнаты Хиниджа, думая, что лучше тайника не найти… и как же он ошибся!

Они исчезли!

Он был потрясен еще сильнее, чем Уокер. Кто мог взять их и когда? Или тайна шкатулок с секретом стала известна всему миру?

– Что за представление, инспектор? – произнес он надменным тоном. – Какого кролика вы надеялись достать из этой шляпы? Не думали же вы, будто я прячу там бриллианты?

Коби сдержанно рассмеялся. Он видел, что Уокер находится на грани истерики, и боялся, как бы самому не переступить эту грань.

– Куда вы их дели? – пробормотал Уокер, растеряв всю свою насмешливую учтивость. – Я знаю, что они у вас, Грант. Никакого взломщика не было, вор находится в доме, и этот вор вы!

Дина, тихо стоявшая у двери, сварливо заявила (она никогда еще не была так похожа на Виолетту, как в это мгновение):

– Вам не кажется, что вы зашли слишком далеко, инспектор? Вы перевернули вверх дном комнату моего мужа, пытаясь доказать его вину. А теперь, не найдя никаких улик, обвиняете его в воровстве. Зачем вы тратите на нас свое время, когда вам нужно искать настоящего вора? Если мой муж не выгонит вас тотчас же, то это сделаю я.

Коби решил, что она похожа на крохотную домашнюю кошечку, шипящую на огромного уличного котяру. Картину портило лишь сознание собственной вины и отчаянные попытки понять, куда же могли запропаститься эти чертовы бриллианты!

Уокер сказал:

– Мне кажется, вы плохо знаете вашего мужа, леди Дина.

Дина ответила ему с гордо поднятой головой:

– Уверяю вас, инспектор, я знаю его отлично. Говорят, «муж и жена – одна сатана». Может я и молода, но я жена. Если вы не извинитесь перед нами, я попрошу своего зятя лорда Кенилворта, чтобы он обратился в Скотланд-Ярд и потребовал вашего отстранения от дела.

Коби удивленно моргнул: он не ожидал от своей молодой жены подобной твердости и самообладания. «Сам виноват, – сказал он себе. – А ведь кто-то еще сомневался, что она сможет со мной ужиться!»

Уокер сказал (теперь, когда тихая леди Дина превратилась в воинствующую аристократку, а обыск привел к столь сокрушающему результату, ничего другого ему не оставалось):

– Я должен извиниться перед вами обоими. Да, у меня нет доказательств причастности мистера Гранта к ограблению, но я выполняю свои обязанности так, как считаю нужным, леди Дина, вы должны это понимать.

Дина, добившись своего, заметно смягчилась.

– О, да, я понимаю, инспектор. Мой муж устал после прогулки, а мы как раз собирались выпить чаю, когда вы нас вызвали, так что теперь, я надеюсь, вы оставите нас в покое.

«Дина сама не понимает, как много она для меня сделала», – подумал Коби. Кинувшись в бой, она дала ему возможность прийти в себя, потому что впервые в жизни фокусник был сбит с толку.