Текст книги "Будь моим мужем"

6

Сквозь прозрачный купол грязелечебницы щедро лились лучи яркого солнца. Лечебная грязь мягко облепила все тело Рейчел.

Запрокинув голову, она стала смотреть в безоблачное ярко-голубое небо, наблюдая за краснохвостым беркутом, высоко парящим в восходящих воздушных потоках. Она опустила глаза и посмотрела на пузырящуюся грязь, покрывавшую ее тело, а затем – на Тэссу, которая лежала рядом в точно такой же открытой, выложенной мозаичным кафелем ванне.

– Никак не пойму – то ли я умираю, то ли рождаюсь заново, – прошептала Рейчел. – Но как бы там ни было, я – в раю.

Тэсса повернулась к ней. Лицо ее было покрыто коркой засохшей грязи, поэтому смеяться она могла одними лишь глазами, горящими, словно угли на этой темной маске.

– Сло́ва невозможно произнести, не сломав эту корку, – нечленораздельно проговорила она.

К ним подошла служительница, внимательно наблюдая, нет ли признаков клаустрофобии – боязни замкнутого пространства, – появляющихся у некоторых пациентов в грязевых ваннах. Она погрузила в пузырящуюся массу термометр, затем вытерла его и посмотрела температуру.

– Девяносто восемь градусов,[9]9
  98° по Фаренгейту = 37° по Цельсию.


[Закрыть] – проговорила она как бы про себя.

«Температура тела, – подумала Тэсса. – Не удивительно, что ощущение такое приятное». На лице кожа туго натянулась; все тело было скользким и влажным, но сама она ощущала прилив жизненных сил. Грязь плотно, но мягко облегала ее, словно лайковая перчатка. Она не ощущала ни рук, ни ног, ни внутренних органов, словно их совсем не существовало. Казалось, что тело ее словно отлетело куда-то прочь, а разум замкнулся исключительно на самом себе. «Я мыслю, следовательно, существую».

– Почему так приятно? – спросила Рейчел.

– Я читала об этом за завтраком. Все дело в минеральных солях, входящих в состав грязи. Она оказывает полезное воздействие на кожу лица. Высыхая, она растягивает мышцы и тем самым тонизирует их.

– Какие бы научные объяснения ни существовали, это не важно. Восхитительное ощущение, Тэсс.

– Открыли благотворное значение этой грязи индейцы племени пуэбло. Когда в пустыне шел дождь, глина превращалась в целебную грязь, которой они приписывали чудодейственные свойства. Возможно, так оно и есть. Я чувствую себя просто великолепно.

– Я тоже. – Рейчел поудобнее пристроила голову на деревянном лежаке, на котором для удобства пациентов в форме треугольника были сложены белые хлопчатобумажные полотенца. Она глубоко вдохнула живительный озонированный воздух, напоенный ароматом шалфея. – Ты знаешь, по-моему, я действительно начинаю успокаиваться и расслабляться, – сказала она.

Тэсса ничего не ответила, погруженная в собственные мысли. Она думала о Камилле. Сейчас та, наверное, возится с пони в школе верховой езды. В свои восемь лет она уже вполне самостоятельная девочка, и ничего не доставляет ей большей радости, чем знакомиться с новыми людьми, бывать в новых местах, открывая для себя мир.

– Что у тебя после этого, Рейчел? – едва шевеля губами, прошептала она.

– Йога, по-моему. Но у меня, наверное, не хватит сил. Это так выматывает. Я и понятия не имела, что ничегонеделание настолько утомительно. А у тебя что-нибудь намечено?

– Спущусь в бассейн. Там у них водопады из минеральных источников с разной температурой. Одновременно с этим бьют струи под сильным напором прямо в самой воде. В рекламе говорится, что такой гидромассаж отлично снимает напряжение и усталость.

– Звучит заманчиво! Можно я пойду с тобой?

– Конечно. Вместе куда лучше!

Тэсса полностью расслабилась. Целебная грязь оказывала на нее свое чудодейственное влияние. Она вспомнила слова Рейчел за их первым совместным ужином. Камилла тогда спросила журналистку, есть ли у нее дети. «Еще нет, но надеюсь, что будут. Сначала мне нужно найти себе мужа». Этот ответ поразил Тэссу. Сейчас ей казалось, что возникшие между ними доверительные отношения позволяют расспросить ее об этом.

– Рейчел… можно я задам тебе один вопрос… – нерешительно начала она. – Как получилось, что ты ни разу не была замужем?

– Знаешь, я никогда не влюблялась, – усмехнулась Рейчел. – Подруги утверждают, что любовь – это несущественная деталь в браке, а я всегда считала иначе.

– Неужели никогда?

– Ну-у, у меня, конечно, были близкие мужчины, интимные связи. Иногда привязанность длилась довольно долго, я переживала, когда отношения вдруг прекращались. Но неужели же это любовь?

– Нет, – рассмеялась Тэсса. – Любовь не спутаешь ни с чем. Это слишком сильное чувство. Оно озаряет тебя в один миг, и этот миг запоминается потом на всю жизнь. Тебя захватывает всю целиком. Это сказочное мгновение, оно не стирается из памяти никогда. Например, когда я познакомилась с Питом, все было так, словно я наконец-то ожила. До этой минуты я была как зомби – просто существовала, механически передвигалась туда-сюда, была частью окружающей действительности, но как бы и не была ею… не знаю, как еще объяснить.

– А сейчас? – мягко спросила Рейчел.

– А сейчас я по-прежнему храню память об этом. Но моего мужчины больше нет, и это причиняет невыносимую боль.

Рейчел явственно услышала, как голос у Тэссы дрогнул. Перегнувшись из своей ванны, она коснулась ее руки. Тэсса вымученно усмехнулась.

– Но сейчас речь не обо мне. Рейчел, мы должны найти тебе совершенно исключительного мужчину.

– Неужели такие существуют? Даже и не знаю. Может быть, я просто хочу ребенка, но, черт возьми, я хочу, чтобы это было хоть как-то связано с романтическим чувством! Неужели я прошу у судьбы слишком многого? Как это в песне поется? «Любовь – это все, что нужно тебе»?

– Любовь – самое лучшее из того, что было у меня в жизни, – сказала Тэсса, переменив позу в ванне. – Но я вполне допускаю, что твоя работа требует такой самоотдачи, что заменяет тебе все остальное.

– Работа действительно дает мне многое, это все так, – согласилась Рейчел, словно убеждая себя. – Но все чаще у меня возникает такое ощущение, что вся моя жизнь зависит от прихоти невидимых мне бездельников, коротающих все вечера напролет перед «ящиком», не выпуская пульта из рук и то и дело перескакивая с одного канала на другой.

Они дружно рассмеялись, после чего опять воцарилась тишина, и под воздействием целебной грязи они вновь почувствовали себя умиротворенно. Все способствовало искреннему откровенному разговору.

– Знаешь, Тэсс, сейчас в моей жизни есть мужчина. Ты когда-нибудь слышала о Мэтте Хардинге?

– Крупнейший владелец средств массовой информации?

– Да. Так вот, он уже несколько раз делал мне предложение, а я все отвечала: «Возможно». И вот я решила устроить себе небольшие каникулы, собраться с мыслями, все взвесить и дать ему окончательный ответ.

– Боже мой, Рейчел, и ты скрывала это? Я тут распространяюсь перед тобой о сказочных мгновениях, а ты, оказывается, и без меня все прекрасно знаешь. Мэтт Хардинг для тебя прекрасная пара! На днях я читала о нем в «Вэнити Фэйр». Там его расхваливают по всем статьям – богат, умен, удачлив, хорош собой!

– Да, он как раз такой, – согласилась Рейчел. – Более того, именно благодаря ему я и получила работу на телевидении. Это весьма незаурядный человек, обходительный и добрый, внимательный и щедрый. Видела бы ты мой здешний номер – от аромата роз не продохнуть. Сама не могу понять, почему я не ответила «да».

– А в самом деле, почему?

– Ты никогда не пыталась брать интервью? – улыбнулась Рейчел. – Ты умеешь задать неудобные вопросы. – Она немного помолчала. – Почему я не ответила «да»? Вероятно, боялась посмотреть фактам в лицо, откладывала принятие решения. – Рейчел глубоко вздохнула. – Суть, наверное, в том, что я действительно хочу полюбить его, но просто нет того волшебного чуда, о котором мы с тобой говорили только что. Видимо, если я ему и симпатизирую, то скорее рассудком, чем сердцем. Может быть, вообще не каждому суждено испытать такое… и мне это просто не дано.

– Расскажи мне о нем, – попросила Тэсса.

– Ну-у, он, разумеется, яркая личность, влиятелен и очень богат. Был дважды женат, у него трое взрослых детей. Тебе, конечно, известно, как ему удалось добиться своего нынешнего положения. Он ведь контролирует львиную долю средств массовой информации, в том числе и электронных, кабельные сети, волновые диапазоны…

Рейчел вдруг осеклась. Тэсса вежливо кивала, терпеливо ожидая, когда же наконец речь зайдет о самом главном. Ей хотелось побольше узнать о самом Мэтте, а не о принадлежащих ему кабельных сетях и волновых диапазонах.

Рейчел вдруг охватило раздражение и столь же внезапно схлынуло. Ведь Тэсса не с луны свалилась. Тэсса – человек простой и искренний, в ней нет ничего напускного, все это в известном смысле сильно отличает ее от самой Рейчел. У Тэссы совершенно иной склад ума и иное понимание жизненных ценностей. Деньги и власть отнюдь не являются смыслом ее жизни. Для женщин, подобных Тэссе и Кэрол, главное – это любовь и душевное тепло, семья и дети. И она, Рейчел, хочет теперь жить в этом их мире. Вот в чем вся суть. Она попыталась дорисовать образ Мэтта.

– Он прекрасный собеседник. С ним никогда не скучно. У него невероятная память на имена, и… он любит мою кошку. Венера всегда терпеть не могла других моих мужчин… – И вновь Рейчел осеклась.

– Да, судя по твоему описанию, он действительно славный, – согласилась Тэсса. – И он хочет, чтобы у вас было много детей?

– Ну, он считает, что если я хочу детей, то, конечно, пусть они будут. Но для него самого это уже давно несущественно. Он, разумеется, не против детей. Говорит, что пока я буду продолжать свою работу, то, что бы я ни делала, возражать он не станет.

Тэсса промолчала, и Рейчел была благодарна ей за это.

– По-моему, о каком-либо волшебстве здесь и речи не идет, не правда ли? – сказала наконец Рейчел. – Вряд ли подобные отношения способны врезаться в память на всю жизнь и превратиться в брак, заключенный на небесах.

– Ты обязательно найдешь такого человека, – тихо проговорила Тэсса. – Он существует. Он где-то есть… и ищет тебя. И когда ты встретишь его, вы сразу же узнаете друг друга. Сердце подскажет тебе, что это именно он – твой избранник, твоя судьба…

Их беседу прервали:

– Леди, ваше время истекло.

Две женщины из обслуживающего персонала подошли к ним. Тэсса и Рейчел с трудом выбрались из хлюпающей, чавкающей грязи. Их тут же обернули свеженакрахмаленными полотенцами и повели в душевую с деревянными полами, оборудованную шлангами с различными раструбами и наконечниками.

– Не хотела бы я оплачивать здесь счета за прачечную, – усмехнулась Рейчел.

– А разве они просто не выбрасывают эти полотенца? – спросила Тэсса.

Здесь, в «Гасиенде-Инн», такой вопрос был вполне уместен. Настоящая роскошь в том и состоит, что ни на чем не экономят.

Стоять под мощными тугими струями воды было так приятно, они хихикали, как школьницы, поворачиваясь под низвергающимися на них хлещущими потоками. Потом их долго натирали мазями из целебных трав, до тех пор, пока не возникло восхитительное ощущение приятной теплоты и легкого покалывания. Стоять обнаженными на открытом воздухе, овевающем их своими потоками, было так же естественно, как дышать, а все тревоги и заботы Рейчел и Тэссы были унесены прочь вместе с мутной водой, которая, журча и булькая, сливалась сквозь решетки под их ногами.

Затем они облачились в просторные махровые халаты с эмблемой «Гасиенды-Инн». К халату Рейчел была приколота программка многочисленных процедур на текущий день.

– Такого плотного графика у меня не было вот уже несколько лет, – рассмеялась Рейчел.

Они вышли из корпуса для грязевых процедур в квадратный дворик. Болтая о всякой всячине под неумолчное трещание цикад, женщины шли по выложенной плитками дорожке, обсаженной кактусами. Пригревало солнце. Миновав старинные ворота в высокой каменной стене, они оказались в большом зале, где были расставлены шезлонги с кипами полотенец на них. Служительница водрузила перед ними корзиночку, в которой находились различные средства для ухода за кожей: кремы для загара, защитные, увлажняющие, а также несколько тюбиков гигиенической губной помады.

– Позвольте приготовить вам два шезлонга.

– Да, пожалуйста, – сказала Рейчел. – Мы хотим искупаться в водопаде.

– Я совсем забыла, у меня же нет с собой купальника, – спохватилась Тэсса.

В «Гасиенде-Инн» было предусмотрено и это. Купальники всевозможных размеров были сложены тут же аккуратной стопкой.

– Устроивший все это явно не лишен вкуса, – заметила Тэсса.

– Согласна.

– А кто владелец курорта?

– Некая компания «Роузвуд». А управление осуществляет та администрация, что и на курорте «Дорал» в Майами. Но есть и другие инвесторы. Я слышала, что крупную сумму вложил один владелец ранчо, расположенного неподалеку.

Они надели купальники.

– Рейчел, – неожиданно сказала Тэсса, – по-моему, тебе известно едва ли не все обо всем. Ты знаешь о Пите… и о том, что произошло с ним?

Рейчел глубоко вздохнула. Она давно ждала этого вопроса.

– Только по заголовкам в новостях. Яхта на Багамах. Финансовый крах, долги. Я сразу же догадалась, что ты и есть та самая Тэсса Андерсен.

После их неожиданного знакомства Рейчел много размышляла об этой нашумевшей истории. Предприниматель Питер Андерсен создал в свое время весьма процветающую сеть ресторанчиков, выдержанных и оформленных в ключе спортивной символики под названием «Мир спорта». Его империя рухнула, а все личное состояние ушло за долги кредиторам, после чего он загадочно пропал со своей яхты в Бермудском треугольнике, оставив денежные дела в полном расстройстве. По горячим следам Рейчел хотела было сделать передачу об этом событии, но, едва она начала разрабатывать тему, Стив отклонил ее инициативу. И вот судьба свела ее со вдовой и дочерью Питера Андерсена.

– Кажется, ты хочешь что-то рассказать мне? – спросила Рейчел.

– Да, пожалуй. – И, глубоко вздохнув, Тэсса выпалила на одном дыхании: – Дело в том, что муж пропал, и я пытаюсь примириться с тем, что он умер, и пытаюсь поверить, что это не было самоубийством; мы были богаты… а теперь оказывается, что никаких денег нет вообще.

– Да-а, – тихо протянула Рейчел, не найдя нужных слов, хотя привыкла не теряться в любой аудитории.

Тусклым невыразительным голосом Тэсса продолжала:

– Мне, конечно, были известны все трудности, связанные с этим бизнесом. Была мощная конкуренция со стороны других специализированных заведений – «Кафе Хард-рок», «Планета Голливуд» и «Харлей Дэвидсон». Банки проявляли нервозность, сказывался экономический спад, курс акций падал. Но такое время от времени случается. – Она помолчала. – У Пита была яхта, которую он держал во Флориде, в Палм-Бич. – Она опять помолчала, словно воспоминания унесли ее в прошлое. – Она называлась «Камилла».

– Большая яхта?

– Нет, пятьдесят футов длиной. Пит управлял ею сам. Камилла была его первым помощником. У нее даже была бескозырка с такой надписью.

Тэсса смотрела перед собой, но мысленно унеслась в прошлое. Камилла очень любила рыбную ловлю, а Тэссе это занятие никогда особенно не нравилось – вид и запах пойманной рыбы, многочасовая качка на океанских волнах.

– Однажды Пит сказал, что хочет отправиться на Багамы, что ему необходимо кое-что обдумать и что рыбалка якобы поможет. Ничего странного в этом не было. Такой уж он был всегда – непредсказуемый, порывистый. Я любила его и за это тоже. Яхту обнаружили в Гольфстриме, – продолжала Тэсса. – Пита на ней не было. И вообще никого. С тех пор я его больше не видела.

Наступило молчание.

– Он отправился рыбачить один? – спросила Рейчел.

– Да. Вот это и было странно. Обычно он брал с собой одного местного парня. И по всей видимости, Пит так и не связался с Карен, владелицей пристани в Палм-Бич. Он всегда сообщал ей, куда намерен плыть, когда его ждать назад. Опытные рыбаки это непременно делают.

– А в тот раз он рыбачил? – спросила Рейчел уже тоном журналистки, начавшей свое расследование.

– Похоже, что нет. Все рыболовные снасти лежали на месте, на борту не нашли никакой наживки. И паспорт Пит с собой не взял, а на Багамах документы всегда нужны.

– А какие-нибудь следы его пребывания на яхте остались?

– Да. Его кейс. Очки. Отпечатки пальцев на банке из-под пива.

– А еще чьи-нибудь следы?

Тэсса повернулась и посмотрела на нее с недоумением.

– Ты думаешь, что это… убийство? – нерешительно произнесла она.

– Все возможно, – ответила Рейчел. – Ведь это же Бермудский треугольник.

– Нет, больше ничьих следов не было. – Сколько же раз Тэсса проходила через все это? Мысленно. С береговой охраной. С братом. С комиссией по ценным бумагам и биржам. – У Пита там было ружье для самообороны. На островах в океане небезопасно, контрабандисты захватывают суда, чтобы переправлять кокаин, а команду убивают. Но на яхте установлен радар. Он был включен. Так что приближавшееся судно Пит наверняка заметил бы. Никаких следов борьбы. Яхта дрейфовала по течению с отключенными двигателями. Пита на ней не было.

– Он вот так просто исчез, – сказала Рейчел. – И ты до сих пор не знаешь, что́ с ним произошло.

Тэсса только кивнула.

– И не оставил никакой… записки?

– Из тех, что оставляют самоубийцы? Нет. И он перед отъездом не казался подавленным. Об этом все спрашивали. Впрочем, Пит никогда не бывал подавленным. Вот еще одна черта, за которую я его любила.

Рейчел молчала, выжидая. В повествовании Тэссы оставалось еще столько недосказанного… Рейчел было кое-что известно самой – канув в неизвестность, Пит оставил после себя полную финансовую неразбериху и панику. Он назанимал кучу денег, стремясь поправить свой пошатнувшийся бизнес. Под каждый заем выдал личные гарантийные письма за своей подписью. Все, чем он владел, было заложено. Питер Андерсен бесследно исчез, оставив вдову и дочь без средств к существованию.

Тэсса вскинула голову.

– Он бросил нас. Оставив ни с чем. Без гроша! Гораздо меньше, чем просто с нулем. Банки забрали все. Даже продать оказалось нечего! Еще раньше я подписала доверенность, переведя все, что у меня было, на его имя. Он всегда был неисправимым оптимистом. Думал, что дела наладятся, что это лишь вопрос времени.

Рейчел поморщилась. Как можно было любить такого человека? Покончившего с собой и проявившего тем самым полный эгоизм, стремясь уйти от последствий совершенного им же. А может быть, он скрылся, бросил их, а теперь живет себе припеваючи где-нибудь в Южной Америке на украденные деньги, выкачанные из компании? Она начала испытывать гнев и нарастающее презрение к этому человеку, но проявить своих чувств не могла, боясь причинить Тэссе, которая, похоже, все еще любит его, лишнюю боль.

– Знаешь, я все еще люблю его, – сказала Тэсса, словно прочитав мысли Рейчел. – Но по мере того, как проходит месяц за месяцем, я невольно чувствую себя преданной.

– Когда именно это случилось?

– На следующей неделе будет ровно год.

– Тебе, должно быть, сильно его не хватает.

– Да, не хватает, точнее – не хватало. Вначале было так ужасно. Я вся словно оцепенела. Куда-то ходила, не соображая, где нахожусь и как туда попала. Во мне что-то умерло. Ничего не могла делать, даже плакать. Но время идет, и все изменяется – сейчас мне тоже плохо, но по-другому, более реально, что ли. Опять приходится заниматься конкретными делами, и иногда я уже в состоянии здраво оценивать поступки Пита, хотя вместе с тем я люблю его. Мне теперь нужно заново налаживать свою жизнь и заботиться о будущем Камиллы.

– У тебя есть работа?

– Я сдала экзамены, и мне предоставили место риэлтора на аукционе Сотби в Нью-Йорке. Через несколько дней нужно приступать. Веришь ли, но я никогда не работала прежде, и эта перспектива повергает меня в ужас, – призналась Тэсса.

– Боже, а вот я никогда не сидела без работы: – воскликнула Рейчел. Они дружно рассмеялись. Однако Рейчел не собиралась ставить на этом точку в их разговоре. Она намеревалась снять с Тэссы розовые очки, сквозь которые та до сих пор смотрит на Пита. И похоже, что Тэсса интуитивно догадывается о ее намерении.

– Но ведь если там, в океане, действительно произошло нечто ужасное, нечто такое, с чем Пит никак не мог справиться, то тогда его вины в этом нет, правда?

– Это ты сама так думаешь, Тэсс? – Отвечай вопросом на вопрос. Старый испытанный приемчик психиатров.

– Порой я не знаю, что и думать. Раньше знала. Но время проходит, и я, как мне кажется, знаю все меньше. Он был азартен. Был оптимистом. Порывистым, непосредственным. За эти-то качества я и любила его. Именно они отличали его от всех тех угрюмых англичан, которых прочили мне в мужья. И я постоянно думаю, что раз я любила его за эти качества, когда все шло хорошо, то как же я могу за них разлюбить, когда все пошло плохо? Как я могу винить его за то, что он по-прежнему является именно тем человеком, за которого я вышла замуж и которого обожала.

– И даже никакого страхового полиса не было, Тэсс? – тихо спросила Рейчел.

– Нет.

Тэсса ощутила, как в ней закипает негодование. Она не собиралась выгораживать Пита. Все свои аргументы на этот счет она не один раз приводила и теперь исчерпала. В Англии и Шотландии даже дальние родственники, даже люди, с которыми ее связывало лишь шапочное знакомство, не упускали случая выдать ей что-то вроде: «Вот, говорил же я тебе». С Рейчел все обстоит как-то иначе. Будучи сама американкой, она понимает людей, подобных Питу. К тому же это умная, проницательная и много повидавшая в жизни женщина, которая умеет добыть факты и добраться до сути происходящего. Рейчел не делает никаких выводов, предоставляя это право самой Тэссе. Напоминает сеанс психотерапии, хоть и болезненный, но эффективный.

– Ты считаешь, что он обязан был оставить нам что-нибудь?

– Я только спросила, Тэсса.

– Так вот: не оставил ровным счетом ничего, а обязан был. И я обвиняю его в этом. Он поступил глупо… если не сказать – жестоко.

Рейчел не могла не расслышать плохо скрытый гнев, прозвучавший в голосе Тэссы. Его глухие раскаты походили на ревущую вдали бурю. Настанет день, когда она прогремит в полную силу и своим порывом навсегда сметет прочь слезливо-сентиментальные воспоминания о Пите Андерсене.

– Ты очень беспокоишься о предстоящей работе в Сотби?

Благодаря своему опыту общения с людьми Рейчел подметила панические нотки, прозвучавшие ранее в голосе Тэссы. Она тогда явно преуменьшала свой страх перед деловыми джунглями Нью-Йорка, где правят волчьи законы бизнеса. Человека, стремящегося к профессиональному успеху, подстерегает здесь самая жесточайшая конкуренция. Но раз она решила плыть бок о бок с акулами, то ей придется освоить науку выживания. Рейчел могла бы помочь ей до известной степени, но уж затем Тэссе Андерсен нужно будет коренным образом измениться. Нельзя остаться такой вот беззащитно-обаятельной и по-детски доверчивой, мягкосердечной и щедрой. Она просто обязана научиться добиваться победы. Ей необходимо выработать потребность побеждать, причем не от случая к случаю, а постоянно.

– Честно говоря, я просто в ужасе! В жизни ничего не продавала, не говоря уже о квартирах, – обезоруживающе рассмеялась Тэсса.

– А тебе есть где остановиться?

– Да, двухкомнатная квартирка на Мэдисон-авеню. Оплата за ее аренду внесена. Одни друзья держали ее для своего шофера. К счастью, шофера они уволили. – Она напряженно рассмеялась, выходя вместе с Рейчел из раздевалки на яркое солнце. – Считаю, мне крупно повезло.

«Друзья выручили, – подумала Рейчел. – Тэсса полагается на старые знакомства и связи, которые очень быстро оборвутся, если она не сумеет встать на ноги сама. На Манхэттене мало у кого есть время и желание помогать своим знакомым в течение долгого времени».

Словно читая мысли Рейчел, Тэсса спросила:

– А как тебе удалось попасть на телевидение?

Рейчел улыбнулась при воспоминании об этом.

– Поверишь, сначала я была ведущей «Метео-ТВ».

– Прогноз погоды? – удивленно рассмеялась Тэсса, повернувшись к ней.

– Именно. А ведь к тому времени я уже окончила Смитовский колледж и имела степень бакалавра по средствам массовой информации и магистра – по истории. Обратилась в одну чикагскую студию и познакомилась с ее руководителем, неким Мэттом Хардингом – да, да, с этим самым Мэттом Хардингом. Только тогда он еще не был этим самым Мэттом Хардингом. И он заявил мне, что я, мол, не настолько красива, чтобы выступать перед телекамерой.

– Так и заявил? Прямо в глаза?

– Да, прямо так и заявил. А потом пригласил меня пойти поужинать. Я отрезала: «Нет, я не настолько красива, чтобы идти ужинать с вами, а вы наверняка не настолько умны, чтобы идти ужинать со мной». Начало было потрясающее.

– Но это же ужасно!

– Да нет. Ничего личного в этом не было. Он был прав. Просто делал свою работу. Я действительно была недостаточно красива. В то время считалось, что ведущие «Метео-ТВ» непременно должны обладать сногсшибательной внешностью.

– Но ты все-таки получила это место?

– Получить-то получила, но я даже не понимала разницу между слоистыми и кучевыми облаками, между циклоном и смерчем-торнадо. Но я научилась различать их, черт возьми! А в первой же передаче ляпнула: «Становится поздно рано вечером». И еще: «Самая высокая температура сегодня достигала 49 градусов, а сейчас термометры показывают 51 градус». Мэтт хотел было сразу выгнать меня. Я тут же заявила ему, что когда стану знаменитой, то каждое свое интервью в прессе буду начинать со слов о том, что именно он пытался остановить мою карьеру в самом начале. Никогда не забуду выражения его лица, когда я говорила ему это. Не правда ли, смешно, что выражения лиц могут так запоминаться?

– То хотел выгнать. То хочет жениться. Противоречивая же личность этот Мэтт Хардинг, – сказала Тэсса.

– Тут дело в другом. Возможно, я не очень-то разбираюсь в любви и романтических отношениях, Тэсс, но вот тебе уже пора начать разбираться в вопросах бизнеса. Там постоянно происходят изменения. И чтобы угнаться за ними, необходимо все время приспосабливаться, иначе ты проиграешь. В бизнесе человек постоянно должен раскрывать себя с новой стороны. Мэтту в этом не было равных. И сейчас нет. У меня это тоже неплохо получалось. Если будешь стоять на месте, ты пропала. Для «Метео-ТВ» Мэтт хотел подобрать грудастую, с белозубой улыбкой, смазливую девицу. Я сумела убедить его, что если у ведущей на первый план будет выходить ее личность, то это тоже может завоевать аудиторию. Я нравлюсь женщинам, а рейтинг передач определяют именно они. И вот сейчас Мэтт хочет жениться на мне, потому что я на гребне успеха. Молодец, он правильно сориентировался.

Тэсса внимательно слушала наставления Рейчел.

– Ни в коем случае не забывай об этом, когда начнешь работать в Сотби. В своих целях ты даже друзей должна будешь использовать на полную катушку и без зазрения совести. Придется, например, стянуть список клиентов у славной девушки, которая была добра к тебе в первые дни, придется давить и давить на покупателя, даже если ему не особенно и нужен этот дом, а сама ты знаешь, что дом – сущее дерьмо и цена на него явно завышена.

Одно время я работала под началом Барбары Уолтерс в программе «20 на 20», и некоторым девушкам она не нравилась, поскольку никогда не помнила дат их дней рождения, а случалось, и забывала благодарить за выполненную трудную работу, бывала резковата. А вот я этого даже не замечала. Просто не обращала внимания. Видела только, что передо мной высочайшей пробы профессионал, напористый, честолюбивый – женщина, легко справляющаяся со сложнейшими задачами и успешно пробивающая себе путь наверх в мире, которым правят мужчины. Я наблюдала за ней, училась у нее, восхищалась ею и не стала бы возражать, вздумай она вытереть свои туфли моей юбкой. Забавно, кстати, что мой день рождения она запомнила, а вот сама я тогда о нем начисто забыла. Она подарила мне подушку для дивана с надписью: «Мало просто стремиться к цели. Нужно самой стать этой стрелой». Остальные девушки не разговаривали со мной после этого несколько недель.

– Но ты вовсе не кажешься такой, Рейчел, – удивилась Тэсса. – Ты скорее мягкая и очень приветливая.

– Попробовала бы ты потягаться со мной в составлении сюжета к передаче, – рассмеялась Рейчел. – Во-первых, ты мне не конкурентка. Во-вторых, я только что принимала чудодейственную грязевую ванну, вот и размякла.

– Вряд ли мне захотелось бы соперничать с тобой в чем-либо! Будем надеяться, что никогда не придется.

Тэсса тоже засмеялась, но ей стало как-то не по себе. Теперь она ясно осознала, что придется перестраиваться, приноравливаться, ломать себя, поскольку робости и непрофессионализму нет места в открывающемся перед ней новом мире. Этот разговор словно проложил между женщинами невидимую границу, хотя их положение во многом было схожим. Если Тэсса открывала для себя деловую жизнь, Рейчел была таким же новичком в жизни семейной. Возможно, Тэссе и придется быть хитрой, изворотливой и безжалостной. Рейчел же нужно постараться стать более доверчивой, терпеливой и не столь эгоцентричной.

Они подошли к шезлонгам и с удобством расположились в них.

– В каждом человеке что-то есть, Тэсс. У тебя так много достоинств. Ты невероятно уверена в себе. Эта уверенность словно исходит от тебя волнами. Это ценное качество, дар Божий, и ты должна использовать его. Окружающие неосознанно тянутся к уверенным в себе людям. Если ты правильно распорядишься этим своим качеством, считай – успех тебе обеспечен. Вот, к примеру, метрдотель, ведь отдал же он тебе предназначенный для меня стол. Я знаю сенаторов, у которых ничего не вышло бы, окажись они на твоем месте.

– Так он же пытался посадить нас у самой двери на кухню, а я терпеть этого не могу.

Рейчел рассмеялась.

– Именно это я и имею в виду. Слышала бы ты сейчас себя со стороны. Опробуй-ка это на своих клиентах через месяц: «Послушайте, я проделала весь этот путь в Саутхэмптон для того, чтобы показать вам этот дом, и у меня сегодня еще много дел. Самое малое, что вы можете для меня теперь сделать, – это купить это чертово строение». Тут все дело в манере говорить. Если это произнести так, как получается у тебя, желаемого результата вполне можно добиться.

Рейчел приподнялась в шезлонге. Она училась искусству расслабляться. Для нее праздное времяпрепровождение было в новинку. Общаешься с кем хочешь, болтаешь обо всем, что приходит в голову, а за тобой ухаживают, предвосхищают твои желания, беспокоятся о том, все ли тебе по душе и не нужно ли еще чего-то. Нежишься себе на солнышке, телефон не трезвонит, никто из посторонних тебя не тревожит, никаких ответственных решений принимать не требуется.

Из этого бассейна, одного из трех в «Гасиенде-Инн», открывался прекрасный вид. Сразу за бассейном раскинулась выжженная солнцем коричневато-бурая пустыня, стосковавшаяся по воде, а за нею, у самого горизонта, тянулась цепочка гор. Небывалый комфорт «Гасиенды-Инн», контрастирующий с суровой девственной природой, производил на посетителей курорта сильное впечатление. С противоположной стороны бассейна хаотичное на первый взгляд нагромождение огромных валунов. На них тремя потоками низвергались каскады воды, направляемые в три раздельные, но сообщающиеся между собой «ванны», высеченные в скальной породе. Главный бассейн располагался в отдалении от этих гротов, но при желании до них вполне можно добраться вплавь.