Текст книги "Мистер Рипли под водой"

– Или с мадам Притчард, – добавил он.

– Как вас представить? – осведомился молодой человек за конторкой, поднимая телефонную трубку.

– Скажите просто – Томас.

– Месье Томас?

– Да.

Похоже, месье Притчарда нет в номере, заметил администратор, хотя ключа тот не оставил.

– Могу я побеседовать с его женой?

Положив трубку, администратор сообщил, что месье Притчард приехал один.

– Премного благодарю. Передайте ему, пожалуйста, что заходил месье Томас. Нет, спасибо. Месье Притчард знает, где меня найти.

Том собрался уходить, но в этот момент из лифта, с камерой через плечо, вышел Притчард.

– Добрый день, мистер Притчард.

– О… Какая приятная неожиданность!

– Да… Решил вот зайти, поздороваться. Не уделите мне несколько минут? А может, торопитесь на какую-то встречу?

Узкие розовые губы Притчарда приоткрылись от удивления… Или это было удовольствие?

– Мм… Почему бы нет?

«Почему бы нет?», кажется, было его излюбленным присловьем. Том напустил на себя простодушно-приветливый вид и двинулся к выходу, но ему пришлось подождать, пока Притчард оставит на стойке ключи.

– Хорошая камера, – заметил Том, когда Притчард вернулся. – Я обнаружил недавно потрясающее место, прямо на побережье и совсем недалеко отсюда. Ну, да тут все на побережье, верно? – Он хохотнул.

Из гостиничной прохлады они снова вышли под палящее солнце. Том заметил, что было уже около половины седьмого.

– Вы хорошо знаете Танжер? – спросил он, изображая старожила. – Например, «Хаффу»? Захватывающие виды! А может… в кафе? – Том сделал круговой жест указательным пальцем, подразумевая ближайшие окрестности.

– Давайте попробуем то место, которое вы назвали первым. С видом.

– Возможно, Дженис захочет к нам присоединиться? – Том остановился.

– Ей как раз сейчас вздумалось немного вздремнуть, – солгал Притчард не моргнув глазом.

Не прошло и десяти минут, как им удалось поймать такси на бульваре. Том попросил таксиста отвезти их в «Ла Хаффу».

– Что за чудесный бриз, правда? – воскликнул Том, приоткрывая на дюйм окно. – Вы говорите по-арабски? Или на местном берберском диалекте?

– Немного, – буркнул Притчард.

Очередная ложь, удовлетворенно подумал Том. И еще одна деталь: Притчард носил белые туфли с плетеным верхом, а Том терпеть не мог такую обувь. Поразительно, как все в Притчарде его раздражало, даже наручные часы с золотым растягивающимся браслетом, дорогие и вульгарные, с позолоченным корпусом и золотистым циферблатом. Впору для сутенера, брезгливо поморщился Том. Сам он предпочитал консервативные «Патек Филипп», на коричневом кожаном ремешке, которые производили впечатление фамильных.

– Ну вот, кажется, мы уже приехали.

Как это обычно бывает, когда едешь в знакомое место, дорога показалась Тому короче, чем в первый раз. Несмотря на протесты Притчарда, он сам расплатился с таксистом, вручив ему двадцать дирхамов, и отпустил восвояси.

– Это чайная, – объяснил Том своему спутнику. – Мятный чай, ну и кое-что еще. – Том усмехнулся. Гашиш, марихуана – принесут все, что душе угодно, в этом он не сомневался.

Они вошли внутрь через каменные ворота и начали спускаться по мощенной камнем тропе. Том заметил, что на них обратил внимание официант в белой рубашке.

– Взгляните-ка на этот вид! – воскликнул он.

Солнце все еще висело над ослепительно-синим проливом. Глядя в океанскую даль, не хотелось думать о пыли, однако она была везде, справа и слева, покрывала тонким серым налетом жухлую траву, оседала на обуви, поднимаясь сизыми облачками при каждом шаге. Под ногами хрустел песок, там и сям валялись куски соломенных циновок, чахлые кустики по обеим сторонам дорожки, казалось, изнывали от жажды.

Одна из кабинок, или как там назывались эти строения, была битком набита: в ней сидели и полулежали шестеро мужчин, которые вели за чаем оживленную беседу.

– Может, здесь? – спросил Том, указывая на одну из соседних кабинок. – Чтобы мы смогли сделать заказ, когда подойдет официант. Хотите мятного чаю?

Притчард пожал плечами и принялся настраивать камеру.

– Почему бы и нет? – Том решил поддразнить Притчарда, произнеся первым его излюбленное выражение, но получилось так, что они произнесли его одновременно.

С каменным лицом Притчард поднес к глазам объектив и повернулся к морю.

Наконец подошел официант, босоногий мальчишка, с пустым подносом в руках.

– Два мятных чая, пожалуйста, – попросил Том по-французски.

Мальчик кивнул и ушел.

Притчард три раза щелкнул затвором, стоя в основном спиной к Тому, который держался в тени провисшего тростникового навеса. Потом повернулся и сказал с улыбкой:

– Щелкнуть вас?

– Нет, спасибо, – отказался Том.

– Мы что, будем сидеть здесь? – осведомился Притчард, пройдя внутрь нагретой солнцем кабинки.

Том ухмыльнулся. Настроения сидеть у него не было вовсе. Стараясь действовать бесшумно, он бросил на пол джеллабу, которую все это время держал под мышкой. Его левая рука скользнула в карман брюк, и он нащупал складной нож. На полу лежало несколько обтянутых тканью подушек, чтобы посетители могли подложить их под локти во время чаепития.

Том решил, что тянуть кота за хвост не имеет смысла.

– Почему вы соврали, что ваша жена здесь?

– О… – Несмотря на расслабленную улыбку, мозг Притчарда интенсивно работал. – Просто пошутил.

– Зачем?

– Для смеха. – Притчард нацелился объективом на Тома, словно хотел отплатить ему за наглость.

Том сделал выпад в сторону камеры, будто собирался выбить ее из рук, но остановился на полпути.

– Лучше бы вам немедленно это прекратить. Я стесняюсь фотографироваться.

– Стесняетесь? Да вы просто ненавидите камеры, – заметил Притчард, но опустил фотоаппарат.

Прекрасная возможность прикончить ублюдка, подумал Том. Никто не знает, что у них встреча и тем более что они встречаются здесь. Оглушить, потом ударить ножом, чтобы он истек кровью, перетащить в другую кабинку (а можно оставить и здесь) и уйти.

– Вовсе нет, – возразил он. – У меня дома есть две или три камеры. Но я не люблю людей, которые фотографируют мой дом, словно проводят расследование, – и собираются использовать фотографии в будущем.

Дэвид Притчард держал камеру у пояса и снисходительно улыбался.

– А вы обеспокоены, мистер Рипли.

– Нисколько.

– Может быть, вас тревожит Цинтия Грэднор и история Мёрчисона?

– Ни в коей мере. Начать с того, что вы никогда не встречались с Цинтией Грэднор. Зачем было намекать, что вы с ней знакомы? Для смеха? Странный повод для веселья.

– А чем не повод? – Притчард держался настороже и явно был готов к драке. Он с удовольствием играл роль хладнокровного циника. – Разве не весело наблюдать, как такой спесивый мошенник, как вы, всплывает брюхом кверху?

– Ох… Ну, британской вам удачи, мистер Притчард. – Том принял удобную стойку, засунув в карманы брюк обе руки, едва сдерживаясь, чтобы не нанести удар. Но надо было дождаться, когда принесут чай.

И его принесли.

Мальчишка-официант поставил поднос на пол, разлил из металлического чайника чай по стаканам и пожелал джентльменам приятного отдыха.

Чай пах пряно, свежо, упоительно, являя собой полную противоположность Притчарду на весах бытия. К нему прилагалось блюдце со срезанными веточками мяты. Том достал бумажник и, невзирая на протесты Притчарда, расплатился, добавив несколько монет в качестве чаевых.

– Приступим? – предложил он и наклонился за стаканом в металлическом подстаканнике, не отводя от Притчарда взгляда ни на мгновение. Протягивать ему стакан Том не собирался. Вдохнув аромат чая, он добавил в него веточку мяты.

Притчард тоже нагнулся и обхватил стакан ладонью.

– Ай!

Видимо, обжегся. Тома это не волновало. Интересно, наслаждается ли Притчард, в своей извращенной манере, этим чаепитием, невзирая на то что их отношения стали еще более враждебными? А может, как раз возросшая враждебность придает ситуации особую пикантность? Вполне вероятно.

Том снова подумал о Мёрчисоне, но в ином контексте: как ни странно, на его месте оказался Притчард. Теперь он был тем человеком, который собирался выдать его, разоблачить аферу с производством поддельных «Дерваттов», а значит, разрушить фирму Джеффа Константа и Эда Бэнбери, которая занималась их продажей. Будет ли он упорствовать, как Мёрчисон? Есть ли у него реальное оружие или только туманные подозрения?

Том отхлебнул чая и поднялся на ноги. Сходство, как он только что осознал, заключалось и в том, что ему опять придется поставить вопрос ребром: либо прекращение расследования, либо смерть.

Когда-то он умолял Мёрчисона оставить его друзей и его бизнес в покое. Это были даже не угрозы… Но Мёрчисон уперся.

– Мистер Притчард, у меня к вам просьба, которая, надеюсь, не покажется вам невыполнимой. Просто исчезните из моей жизни, прекратите шпионить, а лучше всего – уезжайте из Вильперса. Чем вам здесь заниматься, кроме как досаждать мне? Вы ведь не имеете никакого отношения к INSEAD. – Том рассмеялся, давая понять, что относится к рассказам Притчарда о себе как к ребяческим фантазиям.

– Мистер Рипли, я имею право жить там, где пожелаю. Так же, как и вы.

– Это было бы так, если бы вы вели себя как нормальный человек. Я подумываю уведомить о вас полицию, пусть присмотрят за вами в Вильперсе. Все же я живу здесь уже несколько лет.

– Вы заявите на меня в полицию? – Притчард попытался рассмеяться.

– Сообщу, что вы без разрешения фотографировали мой дом. Это могут засвидетельствовать три человека, не считая меня, разумеется. – Том мог назвать и четвертого – Дженис Притчард.

Он поставил свой чай на пол. Притчард поставил свой стакан еще раньше, сразу после того, как обжегся.

Солнце уже коснулось линии горизонта, там, где небо встречается с водой. Оно находилось по правую руку от Тома и светило в спину Притчарду. Притчард напыжился, пытаясь казаться крутым. Том вспомнил, как он хвастался, будто владеет дзюдо. Очередная ложь? Кровь ударила Тому в голову, и, не в силах больше сдерживаться, он попытался ударить Притчарда ногой в живот – возможно, в стиле джиу-джитсу, но не рассчитал и угодил в промежность. Когда Притчард согнулся пополам от боли, Том нанес аккуратный удар ему в челюсть. Притчард рухнул на циновку, покрывающую каменный пол, и остался лежать, словно потерял сознание. Никогда не бей лежачего, подумал Том, и изо всех сил пнул Притчарда в диафрагму. Злость еще не прошла, и он хотел пырнуть неподвижное тело новым ножом, но время поджимало. Он ограничился тем, что приподнял Притчарда за грудки и что есть мочи ударил в челюсть еще раз.

Победа в этой маленькой битве осталась за ним, удовлетворенно подумал Том, натягивая через голову джеллабу. Чай не пролит. Крови нет. Входящий официант подумает, что Притчард лежит спиной ко входу, потому что дремлет.

Он вышел из кабинки, без усилий взбежал по каменным ступеням до кухонной площадки, миновал ворота и кивнул юнцу в мятой рубашке у входа.

– Un taxi? C’est possible?[67]67
   Такси? Это возможно? (фр.)


[Закрыть]

– Si, peut-êtrecinque minutes?[68]68
   Возможно, через пять минут? (фр.)


[Закрыть] – Парень покачал головой, словно сам себе не верил.

– Merci, j’attendrai[69]69
   Спасибо, я подожду (фр.).


[Закрыть].

Все равно никаких следов общественного транспорта он не заметил, автобусной остановки тоже нигде не было видно. Его все еще распирала энергия, и он нарочито медленно пошел вдоль обочины дороги – о тротуаре здесь не слыхивали, – наслаждаясь свежим ветерком, обдувающим его вспотевший лоб. Шаг, еще шаг, еще… Том шагал отрешенно, как философ, размышляющий о смысле жизни. Когда на часах было семь двадцать семь, он развернулся и зашагал обратно к «Ла Хаффе».

Том размышлял, способен ли Притчард пожаловаться в полицию Танжера, обвинив его в нанесении телесных повреждений. Нет, решил он, Притчард не станет рисковать.

И даже если бы сейчас выскочил официант (как это случилось бы в Англии или во Франции) с криком: «Месье, ваш друг ранен!» – Том заявил бы, что ничего не знает об этом прискорбном инциденте. Но чай здесь пьют без спешки, с официантом уже расплатились, и Том очень сомневался, что из каменных ворот «Ла Хаффы» выскочит возбужденная фигура и пустится за ним вдогонку.

Минут через десять со стороны Танжера подъехало такси. Из него вывалились трое мужчин, и Том поспешил занять освободившееся место. Монеты, которые звенели в его кармане, он отдал парнишке-швейцару.

– Hotel «El Minzah», s’il vous plaît! – Том расслабленно откинулся на спинку сиденья и вытащил изрядно помятую пачку «Житан».

Марокко начинало ему нравиться. Он прикурил сигарету и глубоко затянулся. Живописное скопление белых домиков Касбы замаячило на горизонте и начало стремительно приближаться. Наконец такси поглотил город, и оно затерялось среди сотен других машин. Поворот, еще один, и они подъехали к отелю. Том достал бумажник.

На тротуаре у входа в «Минзу» он неторопливо стянул с себя джеллабу, аккуратно сложил несколько раз и сжал в кулаке. Он еще в такси заметил, что ссадина на его безымянном пальце оставила на джеллабе пару пятен крови, но сейчас она почти не кровоточила. Могло быть не в пример хуже, – например, Притчард вцепился бы в него зубами или поранил пряжкой своего ремня.

Том вошел в прохладный вестибюль. Было уже почти девять. Элоиза и Ноэль наверняка приехали из аэропорта.

– Ключа здесь нет, месье, – сказал юноша за стойкой регистрации.

Сообщений ему тоже никто не оставлял.

– Мадам Хасслер у себя? – спросил Том.

Ее ключ тоже отсутствовал, и Том попросил администратора позвонить ей в номер.

Ноэль сразу же взяла трубку.

– Алло, Тома! Мы тут болтаем, пока я переодеваюсь. – Она рассмеялась. – Я почти готова. Как тебе Танжер? – Почему-то Ноэль говорила по-английски, и это добавляло ее словам игривости.

– Очень интересное место! – ответил Том. – Завораживающее! Я почти влюблен в него! – Он сознавал, что его голос звучит слишком возбужденно, скорее всего из-за мыслей о Притчарде, скрючившемся на соломенной циновке, – вряд ли мерзавца уже нашли. В любом случае завтра ему будет не до веселья.

Он почти не слышал, как Ноэль говорила, что они с Элоизой присоединятся к нему минут через тридцать, и очнулся, только когда в трубке зазвучал голос жены:

– Алло, Тома. Мы тут разговариваем.

– Я знаю. Увидимся внизу через двадцать минут?

– Сначала я зайду в номер. Хочу освежиться.

Эта идея пришлась Тому не по вкусу, но он не знал, как отговорить Элоизу. Тем более что ключ был у нее.

Том поднялся на лифте на их этаж и был возле двери номера за секунду до появления Элоизы, которая спускалась по ступенькам.

– Ноэль, похоже, в отличном настроении, – заметил Том.

– Так и есть. Она обожает Танжер! И сегодня вечером хочет пригласить нас в ресторан на побережье.

Том открыл дверь и пропустил Элоизу вперед.

– Осень холосо, – произнес Том с нарочитым китайским акцентом, который Элоиза находила до крайности забавным, и украдкой облизал порезанный палец. – Можно я пойду в ванну первым? Я быстро. Раз-два.

– Ну конечно, Тома, о чем ты спрашиваешь? Но если тебе нужен душ, я обойдусь и раковиной.

Элоиза подошла к кондиционеру, который находился под большим окном.

Том открыл дверь ванной. Две раковины были расположены здесь бок о бок, как принято во многих отелях, якобы для удобства гостей. Но в его воображении против воли возникали образы супругов, локоть к локтю чистящих зубы, или картинка с выщипывающей брови женой, в то время как муж скребет бритвой щеки, а также прочие малопривлекательные видения. Он достал пластиковый пакет со стиральным порошком, который они с Элоизой всегда брали с собой в путешествие. Сначала холодная вода, напомнил себе Том. Крови было немного, но следовало полностью уничтожить ее следы. Он тщательно потер ткань с кровавыми пятнышками и выпустил воду. Пятнышки побледнели. Том сполоснул ткань еще раз, теперь теплой водой с мылом, из тех, которые не пенятся, но довольно хорошо очищают.

Потом прошел в большую спальню, где две двуспальные кровати были сдвинуты вместе, образуя воистину королевское ложе, и достал из одежного шкафа пластмассовую вешалку.

– Чем ты занимался днем? – спросила Элоиза. – Что-нибудь купил?

– Нет, радость моя, – улыбнулся Том. – Просто гулял. Выпил чаю…

– Чаю? – переспросила Элоиза. – Где?

– О… В какой-то маленькой чайной, ничем не запоминающейся. Сидел, наблюдал за людьми…

Том вернулся в ванную комнату и повесил вешалку с джеллабой за занавеской для душа, чтобы вода стекала в ванну. Затем он стянул с себя одежду, развесил ее на крючках для полотенец и принял холодный душ. Вошла Элоиза и склонилась над раковиной. В банном халате и босиком Том вернулся в спальню в поисках свежего нижнего белья.

Элоиза уже успела переодеться и теперь была в белых слаксах и блузке в зеленую и белую полоску.

Том надел черные полотняные брюки.

– Понравился Ноэль ее номер?

– Ты решил постирать джеллабу? – крикнула из ванной комнаты Элоиза, которая поправляла там макияж.

– На улице полно пыли, – объяснил Том.

– А что это за пятна? Жир?

Неужели зоркий взгляд Элоизы заметил пятна, которые он пропустил? И в этот момент со стороны ближней мечети донесся высокий завывающий голос муэдзина, призывающий правоверных на молитву. Можно было бы счесть это дурной приметой, подумал Том, знаком, что худшее еще впереди, но он не верил в приметы. Сказать, что это грязь? Может, получится выкрутиться таким образом?

– Выглядит как кровь, Тома, – воскликнула Элоиза по-французски.

Он вошел в ванную, застегивая на ходу рубашку.

– Совсем немного, радость моя. Я слегка поранил палец. Ударился обо что-то. – Это была чистая правда. Он протянул правую руку ладонью вниз. – Совсем немного. Но мне не хотелось, чтобы остались пятна.

– О, их почти незаметно, – произнесла она серьезным тоном. – Но как это тебя угораздило?

Еще в такси Том сообразил, что придется объяснить Элоизе пару вещей. Как-никак он собирался предложить выехать из отеля завтра в полдень, а то и раньше. Вообще-то, его слегка беспокоила даже перспектива ночевать здесь сегодня.

– Знаешь, дорогая… – Он запнулся, подыскивая слова.

– Ты встречался с этим…

– Притчардом, – подсказал Том. – Да, у нас с ним вышла небольшая потасовка. Немного поскандалили возле чайной… кафе. Он так меня разозлил, что я его ударил. Кулаком в челюсть. Но я не причинил ему большого вреда.

Элоиза ждала дальнейших подробностей, как это часто бывало в прошлом. В их совместных поездках редко происходило что-либо подобное, и он не привык грузить ее своими проблемами – во всяком случае, старался свести такую информацию к минимуму.

– Ладно, Тома… Где ты его нашел?

– Притчард поселился в отеле недалеко отсюда. И он здесь без жены, хотя, когда мы беседовали в баре, врал, что они приехали вдвоем. Полагаю, Дженис Притчард осталась в Вильперсе. Интересно, чем она там занимается?

Том подумал о Бель-Омбр. Он не сомневался, что женщины-преступницы опаснее мужчин. Начать с того, что они вызывают меньше подозрений.

– Что вообще за люди такие эти Прии-шаарды?

– Дорогая, я же говорил, они – чокнутые. Сумасшедшие. И незачем портить себе отдых. У тебя есть Ноэль, в конце концов. Этот подонок стремится насолить именно мне, ты ему не нужна – я в этом уверен. – Том облизнул губы и сел на кровать, чтобы надеть носки и туфли.

Ему вдруг захотелось как можно скорей вернуться в Бель-Омбр, убедиться, что там все в порядке, а затем отправиться в Лондон. Он торопливо завязал шнурки.

– Где произошла драка? И по какому поводу?

Том молча покачал головой.

– Твой палец все еще кровоточит?

Он взглянул на палец.

– Нет.

Элоиза побежала в ванную и вернулась оттуда с бинтом, на ходу вскрывая упаковку.

Повязка была наложена в мгновение ока, и Том почувствовал себя лучше: по крайней мере, теперь казалось, что он не оставлял нигде этих пятен.

– О чем ты задумался? – спросила она.

Том посмотрел на часы:

– А не пора ли нам присоединиться к Ноэль внизу?

– То-очно, – протянула Элоиза, по-видимому уже успокоившись.

Том положил бумажник в карман пиджака.

– В сегодняшней драке победа осталась за мной. – Он представил, как Притчард «отдохнет» сегодня вечером, когда вернется в отель, но на что он будет способен завтра – бог весть. – Думаю, что мистер Притчард захочет взять реванш. И возможно, не станет с этим тянуть. На всякий случай вам с Ноэль лучше сменить гостиницу. Не хотелось бы, чтобы вас это как-то коснулось.

Элоиза слегка приподняла брови:

– Какой реванш? А ты что же, останешься здесь?

– Пока не знаю. Давай спустимся в фойе, дорогая.

Несмотря на то что они опоздали минут на пять, Ноэль пребывала в лучезарном настроении. У нее был счастливый вид человека, вернувшегося в любимое место после долгого отсутствия. Дожидаясь друзей, она беззаботно болтала с барменом.

– Добрый вечер, Тома! – воскликнула она и перешла на французский. – Что вы предпочитаете в качестве аперитива? Сегодня вечером я угощаю. – Ноэль тряхнула головой, и ее тяжелые волосы упали на плечи, как занавес. На ней была черная расшитая куртка, черные брюки и серьги в виде тонких золотых обручей. – Вы достаточно тепло оделись? – Она засуетилась вокруг Элоизы, как наседка, беспокоясь, что та может замерзнуть.

Том и Элоиза были заранее предупреждены – вечерами в Танжере гораздо прохладнее, чем днем.

– Две «Кровавые Мэри» и джин с тоником для джентльмена.

Элоиза сразу заговорила о том, что их волновало больше всего.

– Том думает, что ему, возможно, придется покинуть отель. Ну, то есть нам придется. Помнишь мужчину, который фотографировал наш дом, Ноэль?

Том с удовлетворением отметил про себя, что Элоиза до сих пор не рассказывала подруге о Притчарде. Да, Ноэль помнила тот случай.

– Этот тип здесь? – удивленно спросила она.

– И опять от него неприятности. Том, покажи руку!

Том рассмеялся и продемонстрировал забинтованный палец.

– Тебе придется поверить мне на слово, но рана весьма серьезная, – торжественно заявил он.

– Кулачный бой! – пояснила Элоиза.

Ноэль растерянно взглянула на Тома:

– А почему он к тебе прицепился?

– Вопрос на миллион долларов. По виду он типичный вымогатель, но, в отличие от большинства собратьев по ремеслу, готов потратиться на авиабилет, чтобы держаться поближе к жертве, – ответил Том по-французски. – Это действительно странно.

Элоиза объяснила Ноэль, что Притчард поселился в отеле неподалеку один, без жены, и разумнее съехать из «Минзы», на случай если ему придет в голову что-нибудь отмочить.

– Тут множество других отелей, – добавил Том без всякой необходимости. Но он старался скрыть, как глубоко встревожен. К собственному удивлению, Том обнаружил, что ему стало легче, когда Элоиза и Ноэль узнали о его затруднительном положении и о том напряжении, в котором он находился, хотя Ноэль ничего не слышала о таинственном исчезновении Мёрчисона и о бизнесе, связанном с Дерваттом. Бизнес, да. Бизнес, у которого были две составляющие, подумал Том, прихлебывая джин-тоник: коммерция, с которой все начиналось, и мошенничество, во что это наполовину превратилось.

Том с трудом сосредоточил внимание на дамах. Он стоял рядом с Элоизой, а Ноэль уселась на высокий барный стул. Подруги обсуждали покупку драгоценностей на «Гранд Сокко» и, как обычно, говорили одновременно, хотя умудрялись понимать друг друга.

К ним подскочил какой-то человек, по виду уличный торговец, с охапкой красных роз, но Ноэль, увлеченная разговором с Элоизой, отмахнулась от него. Бармен тут же эскортировал продавца к выходу.

Ужинали они в ресторане «Наутилус». Ноэль заранее зарезервировала там столик. Это был ресторан с террасой, выходившей на море. Несмотря на многолюдность, тут присутствовал определенный шик: столики стояли свободно, на каждом горели свечи, чтобы было удобно читать меню. Фирменным блюдом здесь была рыба. Утолив голод, они принялись обсуждать переезд в другой отель. Ноэль не сомневалась, что ей удастся освободить их от устной договоренности остановиться в «Минзе» на пять дней. Она была знакома с персоналом отеля и знала, что свободных мест там не осталось. Ей достаточно будет сказать, что у них собирается поселиться человек, с которым ей не хотелось встречаться.

– Что является чистейшей правдой, не так ли? – Она подмигнула Тому и расхохоталась.

– Без всяких сомнений, – подтвердил Том.

Похоже, она уже успела забыть своего неверного любовника, который вогнал ее в депрессию, подумал он.

9

На следующий день Том проснулся ни свет ни заря и ненароком разбудил Элоизу, которая, кажется, не придала этому значения, хотя на часах еще не было восьми.

– Я спущусь выпить кофе, дорогая. Когда Ноэль собирается выехать, в десять?

– Примерно, – ответила Элоиза, не открывая глаз. – Я сложу в чемодан вещи. Куда ты пойдешь?

Но этого он пока и сам не знал.

– В дозор, – улыбнулся он. – Хочешь, я закажу для тебя континентальный завтрак? С апельсиновым соком?

– Я сама… Когда проголодаюсь. – Она зарылась лицом в подушку.

Какая у меня милая, спокойная жена, думал Том, открывая дверь и посылая ей с порога воздушный поцелуй.

– Вернусь через час.

– Для чего ты берешь с собой джеллабу?

Том сжимал ее под мышкой, свернув в рулон.

– Понятия не имею. Может, подберу шляпу в тон.

Том спустился и подошел к стойке регистрации напомнить, что освобождает номер сегодня утром. Ноэль предупредила персонал вчера около полуночи, но Том подумал, что неплохо сказать об этом сменившемуся с утра администратору. Затем он посетил мужскую уборную, где какой-то американец средних лет (по крайней мере, он смахивал на американца) брился, наклонившись над раковиной. Том встряхнул джеллабу и натянул на себя.

Американец наблюдал за ним в зеркало.

– Вы, ребята, небось, летаете в этих штуках? – Он усмехнулся, прижимая к щеке электробритву.

– Постоянно, – подтвердил Том. – А потом отпускаем глупые шутки типа: «Приятного полета!»

– Ха-ха!

Том помахал ему рукой и вышел.

Он долго шел по бульвару Пастера, где самые ранние торговцы уже успели расставить лотки с товаром, а другие еще только собирались это сделать.

Какие шляпы здесь принято носить? Том оглянулся вокруг и обнаружил, что большинство мужчин были и вовсе без головных уборов. У двоих вокруг головы – белая ткань, больше напоминающая полотенце парикмахера, чем тюрбан. В итоге он выбрал светло-желтую соломенную шляпу с широкими полями за двадцать дирхамов.

Обновив свой наряд, Том двинулся в сторону «Виллы-де-Франс». En route[70]70
   По пути (фр.).


[Закрыть] он заглянул в кафе «Париж», выпил чашку эспрессо и сжевал что-то похожее на круассан. Потом решительно зашагал к гранд-отелю.

В отель Том зашел не сразу, а постоял несколько минут снаружи в надежде, что Притчард вылезет из норы и он, надвинув шляпу на глаза для маскировки, сможет за ним проследить. Но Притчард не появлялся.

Том вошел в фойе и направился к стойке администратора. Сдвинув шляпу на затылок, что должно было придать ему вид туриста, изнемогающего от жары, он заговорил по-французски:

– Доброе утро! Могу я поговорить с месье Дэвидом Притчардом?

– При-ит-чард… – Администратор сверился с книгой регистрации и потянулся к телефону, стоявшему на столе слева от Тома. Потом кивнул и нахмурился. – Je suis désolé, m’sieur, – сказал он, возвращаясь на свое место, – mais m’sieur Preechard ne veut pas être dérangé[71]71
   Простите, месье, но месье Пришар не хочет, чтобы его беспокоили (фр.).


[Закрыть].

– Передайте ему, пожалуйста, что это Том Рипли, – напористо попросил Том. – По неотложному делу.

Клерк сделал еще одну попытку.

– Это месье Рипли, месье. Он говорит…

Очевидно, Притчард не стал слушать дальше. Клерк вернулся за стойку и сообщил, что месье Притчард не желает ни с кем разговаривать.

Два первых раунда за мной, удовлетворенно подумал Том и, попрощавшись с администратором, покинул отель. Может, у Притчарда сломана челюсть? Или выбиты зубы? Жаль, если только это. Пора возвращаться в «Минзу». После выписки из отеля он должен будет поменять больше денег для Элоизы. Обидно, конечно, что не удалось как следует посмотреть Танжер! С другой стороны (настроение у Тома улучшилось, а значит, прибавилось уверенности в себе), не исключено, что в Париж получится вылететь вечерним рейсом. Хорошо бы позвонить мадам Аннет, продолжал размышлять он. Но сначала – в аэропорт, заказать билеты, желательно на «Эйр Франс». Том решил выманить Притчарда назад в Вильперс.

Он купил у уличного торговца несколько веток жасмина, связанных в тугой букет. Жасмин пах изумительно.

Поднявшись в номер, Том обнаружил, что Элоиза уже оделась и собирает чемоданы.

– Новая шляпа! Я хочу посмотреть, как она на тебе сидит!

Том по привычке снял шляпу, входя в отель, но теперь снова нахлобучил ее на голову.

– Тебе не кажется, что у меня в ней какой-то мексиканский вид?

– Нет, chéri, не в этом одеянии. – Элоиза вдумчиво оглядела его с ног до головы.

– Какие новости от Ноэль?

– Сначала мы переезжаем в отель «Рембрандт». А потом Ноэль предлагает посетить мыс Спартель, она считает, что мы непременно должны его увидеть. Там можно будет пообедать. Не то чтобы основательно… Так, слегка перекусить.

Том вспомнил, как Спартель выглядит на карте – словно выступ в море на запад от Танжера.

– Сколько нужно времени, чтобы туда добраться?

– Ноэль сказала, минут сорок пять. Она говорит, там множество верблюдов. И чудесные виды.

Внезапно глаза Элоизы стали печальными. Она чувствует, что ему придется уехать, и возможно – сегодня, подумал Том.

– Я… Мне нужно позвонить в авиакомпанию, радость моя. Мне тревожно за Бель-Омбр! – произнес он с интонацией рыцаря, отправляющегося в крестовый поход. – Но… Я постараюсь взять билет на более поздний рейс. Мне тоже хочется увидеть мыс Спартель.

– Ты… – Элоиза аккуратно уложила в чемодан блузку. – Ты встречался с Причудом сегодня утром?

Том улыбнулся. Элоиза была воистину неистощима на вариации этого имени. Он хотел было заявить, что вовсе не собирался встречаться с этим мерзавцем, но передумал.

– Нет. Просто прогулялся, выпил кофе, купил шляпу.

Он предпочитал не делиться с ней неприятными подробностями.

Без четверти двенадцать Ноэль, Элоиза и Том мчались в такси через пустынные и засушливые земли на запад, к мысу Спартель.

Том уже сделал звонок из «Рембрандта» и при непосредственном участии менеджера отеля забронировал билет на самолет «Эйр Франс», вылетающий из Танжера в Париж в четверть шестого.

Менеджер заверил его, что билет можно будет получить в аэропорту прямо перед рейсом. С билетами все получилось как нельзя лучше, и Том теперь мог расслабиться и наслаждаться окружающим пейзажем. У него не оставалось времени позвонить мадам Аннет, но вряд ли ее напугает неожиданное возвращение хозяина. К тому же ключи от дома он всегда носил с собой.

– Так вот, это место всегда было очень важным, – начала Ноэль свой рассказ о мысе Спартель, после того как Том расплатился с таксистом, невзирая на ее протесты. – Здесь пытались закрепиться римляне. И не только… Все хотели, чтобы мыс принадлежал им. – Ноэль широко развела руки, словно демонстрируя, как много было желающих заграбастать этот небольшой участок суши. Она надела сегодня свободный пиджак поверх рубашки и желтые хлопчатобумажные слаксы, а также взяла с собой кожаную сумку с ремешком через плечо.