Текст книги "Трудный выбор"

– Эй, Поук, наверное, это шлюха, и она пришла к нам сама, поскольку мы не можем посетить ее сегодня, в день выдачи жалованья, – предположил Рой.

– Ну так что, девочка? – спросил Поук. – Ты из «Золотого дворца» Джейн?

– Нет, – рассердилась Рейчел. – Ничего подобного!

– Ты когда-нибудь видел такую красотку, Рой? Только не ври.

– Никогда.

– Я тоже. Сдается мне, у нас есть шанс немного поразвлечься.

– Я же сказала вам, что я не та, за кого вы меня принимаете. – Рейчел тщетно пыталась унять дрожь в голосе. От страха у нее пересохло в горле, и она с трудом могла говорить. Глазами она лихорадочно искала путь к спасению, но мужчины загораживали проход.

– Если это не одна из тех шлюх, Поук, то мы ничего не можем с ней сделать.

Поук мрачно засмеялся:

– Черт возьми, Рой, даже если б она была шлюхой, мы все равно ничего не могли бы сделать. Они не отдаются без денег. А если она не проститутка, тогда мы не должны ничего платить.

– Что же мы будем делать? – спросил Рой и облизнул губы.

– Держи ее, – сказал Поук и взялся за ремень брюк. – Я покажу тебе.

Рейчел открыла было рот, чтобы закричать, но его тут же заткнули вонючей тряпкой.

– Это удержит тебя от криков, когда ты начнешь получать удовольствие, – хихикнув, сказал Поук.

Рейчел ощутила грубое прикосновение рук, разрывавших на ней одежду, и, почувствовав холод, поняла, что осталась полураздетой. Ее грубо швырнули на землю; камешки и деревянные щепки вонзились в ее нежную кожу, но она мгновенно забыла о боли, увидев склонившуюся над ней ухмыляющуюся физиономию Поука. Она крепко зажмурилась и внутренне сжалась, ожидая, когда его плоть грубо проникнет в нее.

Глава 5

То, чего она со страхом ожидала, так и не произошло. Вместо этого Рейчел услышала глухой удар, стон и, открыв глаза, увидела, что тело Поука скорчилось на земле рядом с ней. Позади Поука, подобно ангелу мщения, угрожающе нависала богатырская фигура Уилла Симмонса. Он стоял, широко расставив ноги.

Взглянув на Рейчел, Уилл наклонился и выдернул кляп из ее рта. Она закашлялась, хватая ртом воздух.

– Вы в порядке, мисс Боннер? – озабоченно спросил Уилл, деликатно отводя взгляд от ее обнаженного тела.

– Я… думаю, да, Уилл. Но если бы вы не подоспели вовремя… – Она задрожала.

Внезапно Рейчел вспомнила, что негодяев было двое, и подняла голову.

– Берегитесь, Уилл! Тут был еще один! Уилл ухмыльнулся и махнул рукой в сторону второго распростертого на земле тела:

– Вы этого имеете в виду?

– Да, этого… – Тут до Рейчел дошло, что она почти обнажена, и она попыталась прикрыться руками.

Уилл в смущении быстро отвернулся. Он шагнул к платью Рейчел и поднял его, держа двумя пальцами. Не поднимая глаз, он протянул Рейчел одежду.

– Они его немного порвали, – мрачно произнес он, – но им все же можно прикрыться.

– Спасибо, Уилл, – сдержанно поблагодарила Рейчел.

– Кстати, а что вы здесь делали? – спросил Уилл, пока она торопливо натягивала платье. – Вам не следовало приходить сюда. Здесь небезопасно для леди.

– Я шла в «Паровозное депо» на работу, – объяснила она. – Но на улицах столько хулиганов, что мне было страшно проходить мимо них и я попыталась найти кружной путь.

Затем каким-то образом попала сюда, и эти двое остановили меня.

– Как раз наоборот, вам не надо было идти этой дорогой, – сердито сказал он, – Как бы сильно ни буянили ребята в день выдачи жалованья, на главной улице с вами ничего подобного не случилось бы. А если парочка бедняг вроде этих встретит одинокую женщину, у них хватит духу что-нибудь затеять. Теперь пойдемте. Я провожу вас до работы.

– Хорошо, – покорно произнесла она. – Я поняла, что с моей стороны это было глупо. И очень благодарна вам за помощь, Уилл. Большое спасибо.

По дороге к «Паровозному депо» они слышали крики, смех, громкое нестройное пение и редкие выстрелы, которые, как поняла теперь Рейчел, всегда сопровождали радостный день выдачи жалованья. Она нервно вздрагивала при каждом громком звуке.

– Вы не должны слишком плохо думать об этих людях, мисс Боннер, – сказал Уилл со снисходительной улыбкой.

– Они пытались наброситься на меня, – сердито возразила она. – Что еще я могу о них думать?

– Я не имел в виду этих двух подонков, – возразил он. – Они больше никогда не побеспокоят вас, обещаю. Нет, мэм, я говорил не о них. Я говорил о железнодорожных рабочих. Они делают работу, грандиознее которой не было за всю историю страны, прокладывают ежедневно пять-шесть миль железнодорожного полотна, и к тому времени, когда эта дорога будет построена, откроется столько новых земель, сколько нет сейчас на всей территории Штатов.

– Но почему они сегодня такие… буйные?

– Мисс Боннер, вы должны понять, какая у них здесь жизнь. Очень нелегкая. Они поднимаются с постели в пять тридцать утра и толпятся в вагончике-столовой, чтобы успеть позавтракать в отведенные для этого десять минут. Потом начинают укладывать рельсы. Работают до шести вечера с двадцатиминутным перерывом на ленч, а затем получают свой ужин. У них мозоль на мозоли, болят спины и ноют мускулы во всем теле. Они спят на слишком короткой или слишком узкой постели с клопами, накрываясь одним одеялом. За все это им платят по тридцать долларов в месяц, большую часть которых они уже задолжали компании за табак или другие предметы первой необходимости. Остальные деньги попадут к тем, кто кормится вокруг стройки. К завтрашнему утру все жалованье перейдет в другие руки, и парни вернутся на работу без цента в кармане.

– Но почему? – удивленно посмотрела на него Рейчел – Почему они это делают? Уилл усмехнулся:

– В лагере больше пятисот человек. Полагаю, найдется пять сотен причин. Но остальное население нашей страны должно быть по крайней мере благодарно им, что они соглашаются на это. Когда железную дорогу закончат, можно будет всего за неделю доехать от Нью-Йорка до Сан-Франциско За одну неделю, мисс Боннер. Что скажут об этом люди, пересекавшие эту огромную страну в крытых фургонах или верхом? Это удивительно, просто удивительно. Ну, вот и «Паровозное депо». И мистер Рэнкин.

В его тоне сквозило неодобрение, и Рейчел собралась было спросить, в чем дело. Но она не успела ничего сказать, потому что Эвелл Рэнкин увидел их и заторопился навстречу. Он окинул взглядом растрепанную девушку.

– Черт побери, Рейчел, что с тобой случилось?

– Я в порядке, Эвелл, – дрожащим голосом ответила она. – Благодаря мистеру Симмонсу.

– Парочка негодяев пыталась позабавиться с ней, – сказал Уилл тем же сухим тоном. – Я проучил их.

– Кто они? – спросил Эвелл звенящим как сталь голосом.

– Не знаю, – ответил Уилл. – Я не знаком с ними.

Рейчел вспомнила, что нападавшие называли друг друга по имени, но теперь, когда ее ярость немного остыла, она решила не говорить об этом. Какая от этого будет польза?

– Ты их видела раньше? – спросил ее Рэнкин.

– Нет. И надеюсь, что никогда больше не увижу.

– Не волнуйся, моя дорогая, я позабочусь, чтобы эти и им подобные мерзавцы тебя больше не беспокоили. – Рэнкин бессознательным движением, удивившим Рейчел, вытащил из кобуры пистолет.

– Еще раз спасибо, Уилл, что проводили меня до работы, – поблагодарила Симмонса девушка.

– Да, спасибо, парень. Позволь мне отблагодарить тебя. – Рэнкин извлек из кармана несколько золотых монет и протянул великану. Уилл отпрянул, как от удара.

– В этом нет никакой нужды, – резко ответил он. – Я помогал мисс Боннер не ради денег.

– Как хочешь, парень, – пожал плечами Рэнкин и опустил монеты обратно в карман.

Уилл повернулся к Рейчел и вежливо коснулся полей шляпы.

– Мэм, – попрощался он и зашагал прочь.

– Я прикажу Бекки приготовить тебе ванну, – сказал Рэнкин. – Тебе станет лучше, когда ты примешь ванну и переоденешься.

– Да, конечно. Спасибо, Эвелл.

– Увидимся наверху.

Бекки как следует постаралась, готовя ванну, и Рейчел, окунаясь, тут же оказалась среди пушистой пены и приятных ароматов. Мягкая вода смыла не только грязь с ее тела, но и заглушила отвращение, которое еще оставалось после столкновения с двумя негодяями.

Наконец Рейчел все же вылезла из ванны и, обнаженная, подошла к шкафу с одеждой. Поймав свое изображение в зеркале, она покраснела, вспомнив, что Уилл Симмонс имел возможность насладиться таким же видом. Но вместе с чувством стыда в ней шевельнулась и женская гордость – Рейчел знала, что мужчинам нравится смотреть на нее. Откровенно говоря, ее больше не смущали глубокие вырезы платьев, которые ей приходилось носить. Более того, она даже испытывала некоторое удовольствие, надевая такие наряды. Она негромко рассмеялась, сняла с крючка шелковый халат и завернулась в него.

Бекки разложила на кровати три платья, и Рейчел принялась разглядывать их. Одно было белым и скромным, второе – голубым и элегантным, а третье – красным и откровенным. Она внимательно рассматривала их, прижав палец к щеке; карие глаза девушки не пропускали ни одной детали.

Послышался стук в дверь.

– Входи, Бекки.

Дверь открылась, и в комнату вошел Эвелл Рэнкин.

– Это не Бекки, – сказал он. – Я просто заглянул проверить, все ли у тебя в порядке.

– Да, все чудесно. Вот только одно – никак не могу решить, какое из этих платьев мне надеть сегодня.

– Моя дорогая Рейчел, это не имеет никакого значения, – с улыбкой произнес он. – Когда ты спустишься вниз, все глаза будут обращены на тебя, а не на платье.

– Но все-таки женщине хочется одеться соответственно обстановке.

Она наклонилась, чтобы взять одно из платьев, халат немного разошелся спереди, так что Рэнкин получил возможность увидеть ее грудь – две розовые прелестные округлости с тугими темными сосками.

Рейчел подняла голову и поняла, куда направлен его взгляд. Внутри возникла жаркая волна, подобно летней молнии пронзившая ее тело. Рейчел почувствовала, что ее охватывает волнение от мысли, что она может оказаться в рискованной, но совершенно безопасной ситуации. В присутствии Эвелла Рэнкина, изысканного и воспитанного джентльмена, ей, вне всякого сомнения, ничего не угрожает.

Но он был мужчиной, и – она в этом не сомневалась – сильным мужчиной.

Она застенчиво улыбнулась, а затем с отважной кокетливостью принялась развязывать пояс, стягивавший полы ее халата. Она точно рассчитала свои движения и в последний момент скрылась за ширмой для переодевания, чтобы не оставить сомнений в своей скромности. Она перекинула халат через ширму, передавая его Рэнкину и одновременно демонстрируя свои обнаженные плечи.

– Эвелл, не будете ли вы так любезны передать мне платье, которое вам больше нравится, – попросила она, невинно глядя на него поверх ширмы. – Ведь я не одета и не могу выйти отсюда.

Рейчел сама удивлялась собственной смелости и немного стыдилась своего поведения, но ничего не могла с собой поделать.

Рэнкин взглянул поверх ширмы, а потом заметил то, о чем Рейчел и не подозревала. Он обнаружил, что обнаженное тело девушки прекрасно видно в расположенном позади нее зеркале. Улыбнувшись, он пристально посмотрел на ее отражение.

Рейчел поймала его взгляд и вскрикнула, осознав свою ошибку. В этот момент она внезапно потеряла контроль над ситуацией – предприняла безнадежную попытку добраться до халата, который Рэнкин отбросил в сторону, и нечаянно опрокинула ширму, открыв его пылающему взгляду свое обнаженное тело.

– Прошу вас, Эвелл, – упавшим голосом сказала она. – Не смотрите на меня. Пожалуйста!

Три быстрых шага – и Рэнкин уже стоял рядом с ней, глядя на нее горящими откровенным желанием глазами. Он был так близко, что она чувствовала его теплое дыхание на своем лице, улавливала резкий аромат выпитого им бренди.

– Прошу прощения, моя дорогая, но это не так-то просто, – хрипло сказал он.

Рейчел предприняла попытку закрыться руками, но он развел их, обнял ее и крепко прижал к себе. Она непроизвольно вздрогнула, ошеломленная неожиданным поворотом событий.

– Нет, Эвелл, прошу вас! У меня не было намерения заходить так далеко. Я всего лишь хотела… – Ее мольба была прервана поцелуем.

Она толкнула Рэнкина, стараясь высвободиться из его объятий. Но он был слишком силен для нее, и все ее попытки ни к чему не привели. Она чувствовала, как его ладони сжимают и мнут ее ягодицы. Волна возбуждения прокатилась по ее телу, заслонив собой страх и стыд. Губы Рэнкина еще крепче прижались к ее губам, и она, почувствовав легкую приятную боль, раскрыла губы ему навстречу.

Удивляясь своему бесстыдству, она перестала отталкивать его, а вместо этого принялась гладить прижимавшееся к ней мужское тело. Все больше возбуждаясь, она ощутила твердую выпуклость через его брюки.

Затем Рэнкин совершенно неожиданно отступил назад и остался стоять, глядя на нее с легкой, почти победоносной улыбкой на своих полных губах. Удивленная, Рейчел вопросительно посмотрела на него.

Рэнкин подошел к кровати и взял красное платье.

– Думаю, это прекрасно подойдет, – сказал он, передавая ей платье. – Сегодня ты будешь спать здесь, – твердо добавил он. – Я не гарантирую твоего безопасного возвращения домой во время разгула в день получки.

Рейчел внезапно вспомнила историю с дядей и поняла, что совсем не хочет сегодня вечером возвращаться в вагончик.

– Да, вы правы. Думаю, Эвелл, так будет лучше.

– Увидимся внизу, – сказал он, и с легким кивком оставил одну сражаться с желаниями, все еще обуревавшими ее.

В этот вечер в «Паровозном депо» было больше людей, чем обычно. Те рабочие, кто не любил буйства палаток с выпивкой, игорных заведений и услуг грязных девиц в борделях, тратили заработанные тяжелым трудом деньги на изысканный ужин, подававшийся на превосходном фарфоре элегантными молодыми девушками. Посетители «Паровозного депо» были свежевыбриты, а те немногочисленные клиенты, кто имел костюм, надели его, вероятно, надеясь, что недолгий ужин поможет забыть о двух неделях изнурительного труда, прошедших со дня предыдущей получки.

Присутствовали также несколько богачей с востока, хотя большинство из них избегали посещать «Паровозное депо» в день выдачи жалованья из-за нашествия неотесанной публики. Несмотря на то что во время ужина в ресторане было многолюднее, чем обычно, сразу бросалось в глаза, что отсутствует компания богатых магнатов, засиживавшихся после трапезы за сигарами и виски. По этой причине работы у Рейчел значительно убавилось, и, когда убрали последний столик, она, как обычно, вошла в кухню, чтобы поужинать.

– Мисс Боннер, мистер Рэнкин велел мне накрыть для вас стол в вашей комнате, – сообщила ей Бекки. – Я все приготовила.

– Хорошо. Спасибо, Бекки, – сказала довольная Рейчел. Да, спокойный ужин в своей комнате – это именно то, что ей требуется в конце этого суматошного и странного дня. – А где мистер Рэнкин? Я бы хотела поблагодарить его.

– Не знаю, – пожала плечами Бекки, – я давно уже не видела его.

– Ладно, если увидишь, скажи, что я ему очень благодарна.

Она подошла к окну кухни и выглянула из него: на западе среди буйства красок таяло багряное солнце. Рейчел подумала о том, что если здесь почти нет прекрасных пейзажей, которыми можно любоваться, то закаты, несомненно, прекрасны. И звездное небо тоже очень красивое. Оно как бы в противовес суровости продуваемой ветрами прерии открывало необыкновенную красоту тому, кто не посчитает за труд взглянуть на него.

Рейчел поднялась по лестнице, расположенной в глубине ресторана, и прошла по коридору к своей комнате. Не успела она коснуться ручки, как дверь открылась изнутри. Перед ней с обворожительной улыбкой на красивом лице стоял Эвелл Рэнкин.

– Входи, моя дорогая, – сказал он, отступая назад и делая широкий пригласительный жест рукой. – Позволено ли мне будет заметить, что сегодня ты необыкновенно хороша?

В его улыбке был какой-то намек, и Рейчел, войдя в комнату, увидела, что стол сервирован на двоих.

– Я подумал, хорошо бы нам сегодня поужинать здесь, – продолжал Рэнкин. – Это наиболее уединенное место. Надеюсь, ты не возражаешь?

– А разве мои возражения принимаются в расчет? – язвительно спросила она.

– Конечно, принимаются, – спокойно ответил он. – Я уже говорил тебе, что не собираюсь навязывать свое общество женщине, которая против этого.

«Осторожнее, Рейчел, – сказала она себе, – ты играешь с огнем!»

– Я не против, – произнесла» Рейчел.

– Отлично!

– Чтобы вы поужинали со мной, – быстро добавила она.

– Разумеется, я так и подумал. А что еще ты могла иметь в виду?

– Мне просто хотелось убедиться, что вы правильно меня поняли.

– В таком случае приступим?

Они ужинали медленно, не торопясь, и хотя Рейчел во время еды поддерживала нить беседы, пища казалась ей безвкусной, а слова бессмысленными. Думать она могла только об одном, и эта мысль раскаленным железом жгла ее мозг. Рейчел понимала, что обратного пути нет и что ей остается лишь затаиться и ждать, когда это произойдет.

Но вот они справились с едой, и Рэнкин налил обоим виски. Рейчел осторожно взяла свой бокал, а затем торопливо выпила, чтобы тепло напитка быстрее распространилось по всему телу, сняв нервное напряжение.

Рэнкин наклонился к ней через стол.

– Ты уверена, что хочешь этим заняться?

– Чем заняться? Он хитро улыбнулся:

– Моя дорогая Рейчел, не нужно разыгрывать со мной невинность. Это тебе не идет.

Он коснулся пальцем ее щеки, затем повернул лицо девушки к себе, перегнулся через стол и поцеловал ее. Поцелуй был теплым, нежным и искусным, и уже через мгновение Рейчел тихо застонала и с жаром ответила на него.

– Кровать вон там, – кивнул он головой. Рейчел встала. Она двигалась как во сне. Не отдавая себе отчета в том, что делает, и не управляя своим телом, она позволила подвести себя к кровати. Рэнкин принялся раздевать ее и делал это так умело, будто все застежки и детали ее туалета были знакомы ему. Завороженная его движениями, непринужденной уверенностью и нежной ловкостью, Рейчел даже опомниться не успела, как лежала на кровати обнаженная и снизу вверх смотрела на него.

Рэнкин наблюдал за ней, прикрыв веки. Его губы казались слишком полными и чувственными для мужчины, но теперь она знала, что они способны доставить женщине неизъяснимое наслаждение. Уголки его рта слегка изогнулись вверх, лицо озарилось улыбкой, которая казалась немного насмешливой.

– Ты красивая женщина, Рейчел, – хрипло произнес он. – Очень красивая женщина.

Рэнкин разделся, и Рейчел, наблюдая за ним со смешанным чувством смущения и восхищения, увидела, что классическая красота его лица подчеркивалась совершенством его тела. А затем он лег на кровать рядом с ней и принялся умело и нежно ласкать ее.

Рейчел почувствовала, что ее тело откликается на его ласки, и все усиливающееся желание заглушает все опасения. В конце концов, ей уже двадцать четыре. По ночам она часто терзалась от сильных, почти болезненных желаний А теперь она узнает, что значит быть женщиной. Настоящей женщиной!

Руки Рейчел помимо ее воли, будто они принадлежали кому-то другому, принялись гладить его тело, то касаясь с легкостью крыльев бабочки, то стискивая с такой силой и бесстыдством, которым бы она сама не поверила, если б в этот момент не была настолько захвачена нахлынувшими на нее новыми ощущениями.

– Прошу тебя, Эвелл. Пожалуйста, люби меня, – хрипло прошептала она. – Я хочу тебя прямо сейчас.

Он перекатился наверх, а затем вошел в нее. Когда его плоть проникла в нее, Рейчел почувствовала резкую короткую боль, но это ощущение быстро растворилось в наслаждении, таком сильном, что она не удержалась от крика Движения Рэнкина подчинялись несложному ритму, и она почувствовала, что ее тело отвечает ему в своем собственном, все убыстряющемся темпе, пока, наконец, содрогнувшись всем телом, она не ощутила вспышку наслаждения где-то внутри себя, полностью заглушившую все остальные чувства и исторгнувшую стон из ее горла. Она была настолько поглощена своими ощущениями, что почти не заметила неистового экстаза Эвелла.

Некоторое время она лежала под ним, ощущая на себе его вес и наслаждаясь тем, что держит в объятиях мужчину.

Все это было очень приятно, хотя, кажется, чего-то не хватало – возможно, нежности. А может быть, она слишком многого ждала. Эвелл Рэнкин был настоящим мужчиной, а все известные ей мужчины, за исключением отца, презирали нежность, считая ее чисто женским чувством.

Она провела ладонью по его плечу, и он снова поцеловал ее, на этот раз грубее, затем перекатился на бок и вытянулся рядом. Оба молчали, и слышно было лишь их еще не успевшее успокоиться бурное дыхание.

– Ты считаешь меня безнравственной женщиной, Эвелл? – неожиданно спросила она.

Рэнкин приподнялся на локте, удивленно вскинув бровь.

– Нет. Разумеется, нет. Что заставило тебя задать такой вопрос?

– Мне понравилось то, что мы делали. У меня не хватает слов выразить, какое удовольствие я получила.

– Я тоже получил удовольствие, – сказал он, слегка пожимая плечами. – Именно в этом и заключается смысл.

– Но женщины не должны наслаждаться этим. Рэнкин цинично улыбнулся и коснулся губами ее лба.

– Что за глупости, – пренебрежительно произнес он. – Я никогда бы не женился на женщине, которая не получает удовольствия от того, чем мы только что с тобой занимались.

«Женился? Неужели он предлагает мне выйти за него замуж?» – удивилась Рейчел. Однако не решилась вслух задать ему этот вопрос, поскольку не знала, каким будет ответ.

И главное, она даже не знала, что ей хочется от него услышать.