Текст книги "Дьявольски красив"

Услышав угрожающий мужской крик, она вздрогнула, опустила юбку и огляделась в поисках какого-нибудь оружия. Но не успела она отыскать толстую палку, как лохматый и грязный мастиф пронесся мимо фруктовых деревьев, а за ним чуть помедленнее потрусила свинья.

Раздавшиеся вслед за этим проклятия тоже были слишком знакомы.

Глава 11

Блейк прорвался сквозь живую изгородь, размахивая тростью, с целью прогнать проклятых животных. Он едва успел остановиться, чтобы не столкнуть мисс Каррингтон в поросший ряской декоративный пруд.

Она попятилась, дабы избежать столкновения, и он вовремя опомнился, чтобы схватить ее за талию и не дать упасть, – не слишком галантное, учтивое поведение для джентльмена, но единственное, что он мог сделать при данных обстоятельствах. Он был зол как черт и раздражен из-за состояния дома, чтобы быть вежливым. Одичавшие свиньи во дворе!

– Мистер Монтегю! – с укором произнесла она.

– Мисс Каррингтон! – Он прикусил язык и попытался вернуть себе самоуверенность в опасной близости от нее, в уединенном саду. Мозги тут же переместились не туда, где им надлежало находиться. – Какого лешего вы здесь делаете? – Проклятие. Ему явно не хватает умения контролировать свою похоть и в то же время быть вежливым.

Он огляделся в поисках садовой скамейки, куда мог бы ее усадить, но не было ничего, кроме сорняков и запустения, куда ни глянь. В пене муслина и кружева она походила на благоухающую розу среди чертополоха.

Он по глупости вообразил, что может предложить нечто стоящее, возвращая ей отчий дом, но это оказалась жуткая дыра с бегающими без присмотра домашними животными. Как можно ожидать, что богатая молодая леди согласится на эту деревенскую обветшалость?

Он не будет винить мисс Каррингтон, если она в ужасе убежит. Как он и опасался, она высвободилась из его медвежьей хватки и одарила ледяным взглядом, который он заслужил.

– Судя по всему, я делаю то же, что и вы: проверяю состояние моего будущего дома.

Все надежды Блейка разбились о реальность. Она передумала, увидев свинью. Как, скажите на милость, женятся другие? И зачем? Он воздержался от первого пришедшего на ум резкого ответа и поклонился, как следовало сделать с самого начала.

– Мои извинения, мисс Каррингтон. Я в ужасе от плачевного состояния усадьбы.

Он услышал, как ходячий бекон сопит по другую сторону живой изгороди. Челси настолько захолустно, что тут по улицам все еще рыскают свиньи? Словно в ответ, где-то в дальней части усадьбы прокукарекал петух.

Вместо ожидаемого ужаса на лице мисс Каррингтон отразилась радость. И она поспешила углубиться в заросли.

– Как вы думаете, курятник мог сохраниться? Когда-то у меня была красная курица, которую я вырастила.

Куры? Здесь? Блейк взъерошил волосы и попытался пересмотреть свое мнение. Так это против него она возражает, не против этой дыры?

– Это самый настоящий свинарник, – не удержался Блейк. Но не стал упоминать, что уехал из их родового имения в Шропшире главным образом потому, что не мог вести интеллектуальные беседы со скотом. Ему требуется умственная стимуляция. – Не можете же вы всерьез думать о том, чтобы здесь жить.

Ее неуместный восторг улетучился, и она бросила на него испуганный взгляд, который странным образом подействовал на его дыхание и вызвал желание сказать что-нибудь, чтобы вернуть ей радость.

– Нет? Значит, ваш отец не одобрил наш брак? – спросила она с разочарованием.

С разочарованием! Так она хочет жить в этом свинарнике? Она по-прежнему хочет выйти за него, Монтегю? И поселиться в сельской глуши? Если так, то она весьма необычная женщина. Но если это вернет ту восторженную улыбку…

– Вы в самом деле полагаете возможным жить здесь? – недоверчиво поинтересовался он.

– Разумеется! – воскликнула мисс Каррингтон, оставив одичавшую свинью и кукарекавшего петуха, и направилась по тропинке к зимнему саду с разбитыми стеклами. – Кто-то же должен позаботиться о несчастных животных до прихода зимы? Сколько понадобится времени, чтобы заменить разбитые стекла?

– Боюсь, потребуется уйма времени, чтобы сделать сам дом обитаемым, не говоря уже о сарае или конюшне. – Больше работы, чем у него есть времени, а у нее – денег.

– Сад просто надо обкосить и подстричь, – заявила она. – Но я ничего не смыслю в починке сарая или зимнего сада. – Она нашла вход со стороны сада и, судя по всему, стала искать ключ над дверной рамой. – Мы не можем привезти сюда Перси, пока не будут заменены стекла.

Он уже открыл дверную задвижку, когда его атаковала свинья. Поскольку мисс Каррингтон не обращала никакого внимания ни на свинью, ни на мастифа, Блейк полагал, что его доблесть в защите от диких зверей осталась неоцененной. Дом – вот ключ к ее счастью. Раздраженный напоминанием о том, где его место в этом замысле, он распахнул дверь из заржавевшего железа и стекла и жестом предложил ей войти. Ее улыбка соперничала в своем сиянии с солнцем, когда она перешагнула порог.

Блейк ощутил дрожь дурного предчувствия. Через несколько недель эта дыра может стать его домом, а непредсказуемая леди Пташка – его женой. Уж лучше бы дуэль. По крайней мере в дуэли результат прост и понятен. А жены и дома сулят уйму всяческих испытаний вроде буйствующих свиней и требуют внимания.

Возможно, он мог бы укрепить кабинет и запереться там от незваных гостей. Или, еще лучше, надеяться, что ее доход позволит ему сохранить за собой меблированные комнаты в городе. Можно также потребовать, чтобы отец увеличил ему денежное содержание за согласие на эту сделку. Такая перспектива несколько взбодрила Блейка.

– Какая чудесная ковка, правда? – Словно луч света, она покрутилась между трухлявыми деревянными столами и устремила восхищенный взгляд на грязную, затянутую паутиной лепнину.

Блейк недостаточно хорошо знал мисс Каррингтон, чтобы решить, чокнутая она или же шутит, но выглядела она довольной. Он с опаской зашагал по покрытому мхом древнему каменному полу к самому дому.

– Если вам нравится эта заросшая паутиной грязь, то остальная часть дома должна привести вас в восторг.

Мисс Каррингтон округлила глаза.

– Правда? Мы можем осмотреть весь дом? Это прилично?

Он заколебался. Разумеется, неприлично. Но когда он пожал плечами, мисс Каррингтон схватила его за руку, привстала на цыпочки и поцеловала в колючую щеку, напомнив ему, почему он готов распроститься со своей холостяцкой жизнью. Ему пришлось взять себя в руки после короткого наплыва лаванды, пудры и женской красоты.

Блейк вдруг осознал, зачем мужчины женятся. Плоть весьма слаба.

– Ой, взгляните, кабинет по-прежнему в отличном состоянии! – воскликнула мисс Каррингтон, когда они вошли. – У вас будет место для ваших книг. И друзей. И сигар. Вам будет здесь очень хорошо, – произнесла его будущая невеста. Она немного покрутилась по обитой ореховыми панелями комнате, дабы подтвердить свое наблюдение, и упорхнула в смежное помещение.

Собственный кабинет выглядел удручающе степенным и скучным. Быть может, ему стоит устроить боксерский ринг в каретном сарае для зимних месяцев, когда он не будет в походе.

– Работающий камин был бы гораздо полезнее, – пожаловался он, понюхав сырую золу и проведя рукой по пятнам копоти на мраморе.

– Прочистка дымохода решит эту проблему! – крикнула мисс Каррингтон из соседней комнаты. – О, бархатные шторы все еще висят!

Последовав за ней в гостиную, Блейк отодвинул в сторону рассыпающуюся ткань, чтобы выглянуть в окно сквозь грязное стекло. Пыль заклубилась в воздухе. Чтобы не закашляться, Блейк ухватился крепче, и кусок материи с треском оторвался и рухнул к его ногам в облаке пыли. Каррингтон явно не тратил деньги на обновление. Сколько же этот дом простоял заброшенным?

– Ох, бархат слишком тяжелый. Лучше воздушный муслин. – Мисс Каррингтон упорхнула от окна, чтобы осмотреть расслаивающуюся каминную полку. – Эта резьба в стиле Джона Адамса. Восхитительно, правда?

Блейк прищурился, с подозрением глядя на свою нареченную. Она казалась немного взволнованной. Неужели старается убедить его, что ему понравится жить в этой дыре?

Возможно, она нервничает из-за того, что оказалась с ним наедине. Блейк не умел вести себя с леди легко и непринужденно.

Он стукнулся ногой о низкий столик, который, видимо, предназначался не иначе как для того, чтобы биться об него.

– Нам придется кого-нибудь нанять, чтобы вытащили отсюда весь этот хлам, – с отвращением заявил Блейк. – Судя по всему, меблировку не меняли со времен короля Георга.

– Что за чушь! Давайте посмотрим, в каком состоянии верхний этаж. Если там есть место, кое-что из ненужных вещей можно будет убрать туда. Немного новой ткани, хорошая полировка, и все станет как новенькое.

У женщины явно не все в порядке с головой, если она полагает, что что-нибудь, кроме волшебной палочки, может преобразить это место. Уж не попытается ли она навести новый блеск и на него?

Лишь когда Блейк увидел изящные ножки мисс Каррингтон, замелькавшие на ступеньках лестницы, он в полной мере осознал опасность находиться с ней наедине в нарушение всех приличий. Если кто-нибудь сейчас войдет, их судьба будет предрешена. Он мог призывать свидетелей, дабы опровергнуть сплетни на вечеринке в загородном поместье, но в данную минуту несет полную ответственность за содеянное.

Он играет с огнем. К несчастью, жизнь, сопряженная с опасностью, имеет свою привлекательность. Он последовал за покачивающимся соблазном ее прелестной круглой попки.

– Гостевые комнаты в отличном состоянии! – крикнула мисс Каррингтон, распахнув двери справа и слева. – Ваши родные смогут останавливаться у нас, когда будут приезжать в Лондон.

– Лучше не надо, – прорычал он, понимая, что это прозвучало грубо. И поочередно заглянул в комнаты, в убранстве которых преобладали выгоревшие цветастые драпировки, кружево и безделушки. Только сейчас он понял, какую неподъемную задачу они собираются на себя взвалить. Всю жизнь он занимался разработкой схем и планов, но брак – чужеродная стихия. Блейк прекрасно разбирается в дуэльных пистолетах, но не с кружевом.

Блейк прислонился плечом к дверному косяку, чтобы осмотреть следующую комнату. Лавандовый аромат, исходивший от мисс Каррингтон, опьянял, и он ощущал уязвимость ее затылка под дурацкой шляпой. Светлые завитки украшали шею, и он уже больше не замечал пыльной комнаты, которой она восхищалась. Ему хотелось накрутить эти завитки на пальцы и привлечь внимание к себе.

– Дом очень большой. Мы даже и замечать не будем, что ваши родные здесь. – Мисс Каррингтон повернулась, чтобы снова поцеловать его в щеку, не подозревая о его неподобающих мыслях.

На этот раз, вместо того чтобы дать ей упорхнуть, Блейк обнял ее за талию и привлек к себе, намереваясь преподать урок, что значит играть с огнем.

Мисс Каррингтон ахнула, и Блейк страстно поцеловал ее. Укрощение, поддразнивание, тающее сопротивление – для этого Бог и дал людям губы. Ее язычок с готовностью встретился с его языком, и все сомнения улетучились, сменившись уверенностью, что он может научить ее удовольствию и предложить надежное будущее, как ни один из ее поклонников.

Она льнула к его плечам, и, наконец, ее совершенная грудь прижалась к сюртуку, когда она с готовностью откликнулась на его напор. Женщина, которой нравится целоваться, прекрасно ему подойдет.

Блейк расставил ноги, чтобы поддерживать ее, затем опустил одну руку ниже талии и прижимал мисс Каррингтон до тех пор, пока ее юбки и его брюки не остались тем единственным, что их разделяло. Она, похоже, не сознавала, насколько это неприлично, но отвечала на его поцелуи с восхитительной пылкостью.

Блейк готов был овладеть ею прямо сейчас. Мисс Каррингтон стонала от удовольствия, и в этот момент до них донеслись женские голоса.

– Блейк Энтони Монтегю, что это значит? – воскликнула его мать; ее голос зазвенел, как колокол судьбы.

– О, это мисс Каррингтон, – прощебетала его замужняя сестра Агата.

Не обернувшись, Блейк гадал, нельзя ли провалиться сквозь пол. Маленькие ладошки мисс Каррингтон соскользнули с его плеч и нырнули ему под сюртук, когда она попыталась спрятаться за ним. Уже не впервые в ее обществе Блейку захотелось взвыть от ярости, только на этот раз из-за своей неловкости. Он не собирался позволить своему чертовски пронырливому семейству унизить ее. Ему не привыкать иметь с ними дело, но мисс Каррингтон вовсе не обязательно терпеть их назойливое вмешательство.

Но пока он не мог повернуться и встретиться с ними лицом к лицу. Заставляя свою непокорную плоть угомониться, Блейк заправил прядку волос за ухо мисс Каррингтон, порадовавшись, что ее шляпа соскользнула с головы и повисла на ленточках и он наконец смог увидеть великолепие ее серебристо-золотистых волос.

– Теперь, надеюсь, вы поняли, почему я не хочу, чтобы мои родные селились у нас? – пробормотал он.

– Мне очень жаль, – прошептала мисс Каррингтон.

Он так и не понял, сожалеет ли она о том, что у него такая назойливая семья, или о том, что их застали врасплох. Возможно, и то и другое.

– Что ж, мисс Каррингтон, – изрекла его мать с противоположного конца коридора. – Вижу, мой сын получил ваше одобрение.

Блейк поставил свою нареченную перед собой и, наконец, повернулся, чтобы кивнуть матери и сестрам. Проклятие, даже Френсис стала свидетельницей его грехопадения.

– Мисс Каррингтон согласилась сделать меня счастливейшим из мужчин, мама. Я собирался объявить об этом сегодня вечером.

– Мисс Каррингтон, вы позволите мне сказать, как мы рады принять вас в лоно нашего маленького семейства? – воскликнула леди Монтегю, бросившись вперед и схватив ее за руки.

– Если можно назвать двух моих братьев и четырех сестер маленькой семьей, – проворчал Блейк ей на ухо. – Все до единого любят во все совать носы, поэтому они сейчас здесь.

Как и Блейк, мисс Каррингтон не смутилась от того, что они попали в неловкое положение; в отличие от Блейка она радостно улыбнулась и пожала руку его матери.

– Леди Монтегю, как вы добры! Френсис, какая восхитительная шляпка! Ты нашла ее в том магазине на Беркли, о котором я упоминала? Агата, я так рада видеть тебя…

Она взяла леди Монтегю под руку и повернула к лестнице, щебеча так непринужденно, словно нет ничего особенного в том, чтобы быть застигнутыми в пылком объятии посреди грязного коридора.

Она, разумеется, не могла подстроить все это?

Ужаснувшись мысли, что в хорошенькой головке мисс Каррингтон может скрываться больший тактический талант, чем у него, Блейк дал себе минуту, чтобы остыть, и лишь потом спустился вслед за женщинами. Ему следовало поинтересоваться, почему она здесь одна. Ему, черт возьми, следовало сделать много чего, вместо того чтобы удовлетворять свою похоть. Правда, ему это не удалось, поэтому он и злится.

– Мистер Монтегю полагает, что нам нужен трубочист, чтобы прочистить дымоходы, и стекольщик, чтобы привести в порядок зимний сад.

Мистер Монтегю ничего такого не думал. Эти идеи принадлежали исключительно мисс Каррингтон. Мистер Монтегю предпочел бы находиться в своей квартире, попивать бренди и ломать голову над проклятым французским шифром, вместо того чтобы таскаться по дому за болтающими женщинами, вдыхая запах их духов. На его месте должен быть повеса Атертон. Это как раз для него.

Блейка злило, что его семейство мало-помалу втягивает мисс Каррингтон в свои сети.

– Вы уже назначили дату, дорогой? – спросила его мать.

– Если бы вы не вмешались, – Блейк едва успел перехватить ответ, чуть не сорвавшийся с его языка, – то теперь могли бы уже назначить. Приезжайте на следующей неделе, и, быть может, у меня будет время все подготовить.

Блейк понимал, что теперь уже не имеет значения, какие условия договора выдвинет его отец. Они в ловушке. Придется ему довольствоваться тем, что дадут. Он скомпрометировал леди перед своей семьей. Хорошо это или плохо, но его свободным холостяцким денькам пришел конец.

– Разрешение на венчание без церковного оглашения было бы романтично, но это, вероятно, даст повод для сплетен, – весело отозвалась мисс Каррингтон.

Блейк чуть было не предложил бежать в Гретна-Грин, но, к счастью, не сделал этого.

– Мне нужно время, – предупредил он. – На оглашение требуется три недели, а мы еще даже не выбрали церковь.

– Леди Белден живет в чудесном приходе, – сказала его мать. – Если оглашение будет сделано там, то церковь вполне подойдет. Уверена, дом может быть готов через три недели.

Три недели! Блейк даже не уверен, что он сам будет готов через три недели. Планирование ухаживаний – вот все, к чему он подготовился. События развиваются слишком стремительно.

– Не торопи нас, мама. Мы сделаем все так и тогда, как и когда нам будет удобно. Ты же не ждешь, что я приведу жену в дом, который находится в таком плачевном состоянии.

Маму, похоже, обидел его ответ, но он так злился на себя, что ему было все равно.

Подождав, когда мать и сестры войдут в следующую комнату, он поймал свою невесту за локоть и придержал.

– Я не позволю манипулировать мной, мисс Каррингтон, – сказал он вполголоса. – Пусть наше решение пожениться только что было вырвано у нас из рук, но я не спешу перевернуть свою жизнь с ног на голову, потому что так желает моя семья… или вы.

Ее теплые голубые глаза подернулись инеем, сделавшись серыми.

– Сэр, грубее, нелюдимее и упрямее человека, чем вы, я еще никогда не встречала. Ни я, ни ваши родственники не виноваты, что вас застали в компрометирующей ситуации и теперь вам придется жениться. Не срывайте на нас свое раздражение!

Что, следовало признаться, он и делал, да вот только проблема вовсе не в отсутствии выбора. Проблема в том, что он разобьет сердца своих родных, как бы ни поступил, поэтому будет лучше, если он станет держать их на расстоянии. Как и для жены будет лучше держаться подальше от него. Так что они уже сейчас вполне могут сформулировать условия соглашения.

– Всю жизнь я старался избегать их назойливого вмешательства и не намерен позволить им взять власть сейчас. Если вы согласны это терпеть, Бога ради, но от меня ничего подобного не ждите.

– Прекрасно. Почему бы вам в таком случае не оставить свою квартиру в городе, – презрительно бросила она, предлагая ему тот выход, который он уже обдумывал. – А я буду принимать ваших родных здесь. Они мне нравятся больше, чем вы.

– Вам больше нравится дом, чем я. Теперь наконец мы поняли друг друга. – Блейк был почти рад этой размолвке.

Мисс Каррингтон натянуто улыбнулась.

– Отлично. Мы заживем каждый своей жизнью и будем счастливы. – Она высвободила руку, которую Блейк держал, и вышла из комнаты.

И хотя мисс Каррингтон сказала именно то, что Блейк хотел услышать, после ее ухода ему вдруг стало холодно, как будто солнце зашло за тучу.

Глава 12

В тот вечер Джослин все еще пребывала в замешательстве от высокомерного поведения мистера Монтегю и почувствовала облегчение, поскольку решение принято было без ее согласия. Теперь ей придется выйти за него замуж. Конечно, ее мучает совесть из-за того, что придется отдать деньги Гарольду, но она непременно сделает это. Ричард беспомощен, а мистер Монтегю нет. Придется ему подождать несколько месяцев, прежде чем стать офицером и нестись в Португалию. И поделом ему за то, что он такой несносный.

Переживания из-за денег были предпочтительнее переживаний из-за ее необъяснимой реакции на поцелуи несносного мистера Монтегю и того поразительного факта, что они ей нравятся. Их первый поцелуй был восхитителен, но следующий… Его руки, его ласки, его губы пробуждали такие волнующие, чудесные ощущения, что у нее кружилась голова и учащенно билось сердце.

Джослин знала, что не стоит ничего ждать от мужчины. Ей не следовало надеяться.

Лишь после того как увидела дом в таком ужасном состоянии, она все время отчаянно боролась со слезами и желанием убить Гарольда. Поцелуй Блейка прогнал уныние и предлагал соблазнительные обещания и мечты, на которые она никогда не осмеливалась, – мечты о настоящей любви и браке.

Он целовал ее так, словно она была дорога ему. Сердце ее взволнованно забилось. Джослин была бы счастлива, если бы что-то значила для такого в высшей степени достойного, образованного и самодостаточного джентльмена как мистер Монтегю…

«И не мечтай об этом», – сказала себе Джослин. Он скорее захочет придушить ее, чем оценить по достоинству, как только обнаружит, что она задумала. Джослин уже отправила письмо поверенному леди Белден с просьбой оформить окончательную передачу опекунства над Ричардом ей. Огромная сумма, четыреста фунтов, перейдет к Гарольду лишь после того, как у нее на руках будет этот подписанный им документ.

Мистер Монтегю, возможно, никогда больше не поцелует ее, когда узнает, что она сделала.

Об этом Джослин старалась не думать. Готовясь к вечернему развлечению, Джослин подняла волосы с шеи, чтобы горничная могла застегнуть пуговки сзади на лифе.

– Меня терзают сомнения, когда я думаю об этом браке, – сказала Джослин.

Леди Белден подняла глаза от почты, которую ее секретарь только что доставил.

– Он делал неприличные авансы? – сухо поинтересовалась она. – Мужчины, они такие. Если перспектива близости тебе неприятна, ты должна пересмотреть свое решение.

– Вы человек весьма широких взглядов, – проворчала Джослин, садясь перед зеркалом, чтобы горничная уложила ей волосы. – Почти все женщины говорят, что эта сторона брака – крест, который они должны нести.

Джослин ничего не знала о предмете, который они обсуждали. Но слышала кое-что от своих замужних сестер, и иногда с помощью намеков она давала понять, что знает больше, чем на самом деле, чтобы вызвать людей вроде леди Белл на откровенность. Потому что действительно хотела знать, чего от нее ждут.

Почему, ради всего святого, кто-то стал бы возражать против того, что мистер Монтегю делал с ней сегодня днем? Воистину это были самые восхитительные ощущения… Если бы можно было получать поцелуи, но не мириться с его раздражительностью, Джослин с трепетом и нетерпением ждала бы предстоящего брака. Кто бы мог подумать, что мужская грудь может быть такой крепкой, а губы – такими требовательными? Или что язык может пробуждать такие восхитительные ощущения!

– В большинстве своем женщины глупы. – Просмотрев свою почту, леди Белл бросила одно письмо на трюмо перед Джослин. – Или так сильно хотят выйти замуж, что принимают предложение первого мужчины, который его сделает, не задумываясь о физической стороне брака. У тебя же есть выбор.

Уже нет, но Джослин не сказала этого леди Белден. Что ей действительно хотелось бы знать, так это будут ли и дальше поцелуи мужа такими волнующими или вовсе прекратятся после того, как он узнает, как она предала его.

– Трудно принять решение. – Джослин попыталась разглядеть почерк на конверте, который леди Белл бросила ей. – Когда мистер Монтегю ведет себя наилучшим образом, он может быть очень… милым.

Возможно, «милый» не совсем верное слово, но ей нравится разговаривать с ним, когда он не рычит. Иногда ей даже нравится его цинизм. Она давно поняла, что улыбкой чаще добивается того, чего хочет, но мужчины есть мужчины. Они могут позволить себе быть неприятными, если пожелают, – как и леди Белден, когда ей это нравится.

– Но?.. – подсказала маркиза, глядя с интересом.

– Он терпеть не может свою семью, – ответила Джослин со вздохом. – Ощетинивается как злая дворняжка, когда они рядом. Он не любит увеселения. Он еще более нелюдим, чем бедный Ричард. Я этого не понимаю, потому что он обладает врожденным благородством. Даже когда кричит на меня, он помогает мне перейти через грязь, спасает от падений и отгоняет свиней. Но характер у него невыносимый.

– Отгоняет свиней? – недоверчиво переспросила леди Белден.

Когда служанка наконец отпустила ее, Джослин отмахнулась и взяла письмо. И потрясенно уставилась на изящный почерк. Ричард! Ричард живет у Элизабет, их сестры. В сущности, в ее амбаре. Он никогда не писал писем. Это он даже не запечатал. Она развернула листок и расправила сильно измятую бумагу.

«Он открыл окна и выпустил их всех» – вот все, что там было написано.

Джослин не сдержала слезы и схватила носовой платок, чтобы стереть их, но не сумела сдержать дрожи.

– Джослин? – озабоченно спросила леди Белден. – Плохие новости?

Она покачала головой, не в силах ясно объяснить, что эти несколько слов значат для нее, и тем более как они ужасны для бедного Ричарда.

Очевидно, их зятю надоел птичник Ричарда, и он выпустил все новые экземпляры, которые ее брат так старательно собирал эти последние несколько лет. Для Ричарда это равносильно тому, чтобы лишиться семьи. Во второй раз за свою короткую жизнь он потерял всех, кого любил. Как он переживет такой удар?

Джослин должна дать ему надежду. Никто не понимает Ричарда так, как она. Они вместе росли и терпели грубое обращение своих сводных сестер и брата, которые их ненавидят. Их мать лишена родительского инстинкта и никогда не защищала своих детей. Ричарда презирали и отталкивали до тех пор, пока Джослин не повзрослела настолько, чтобы изображать отцовскую сестру Матильду и использовать свою внешность, дабы обманывать и отвлекать, пока не добилась своего.

Ричард просто не способен на обман. Он никогда не научится выживать в реальном мире. И если это будет зависеть от Джослин, ему и не придется. Она надеялась и молилась, чтобы такой здравомыслящий человек, как мистер Монтегю, оценил эксцентричный ум ее брата, – для Джослин это единственный выход.

Джослин сунула драгоценный листок за корсаж. Ричард пишет очень редко; неизвестно, когда напишет в следующий раз.

– Мужу сестры, видимо, надоела моя семья, – сказала Джослин с наигранной веселостью. – Я должна выйти за мистера Монтегю как можно скорее.

Ее проницательная хозяйка нахмурилась, но воздержалась от каких-либо вопросов относительно отчаяния в голосе своей гостьи.

Не имея камердинера, Блейк позволил Атертону завязать его шейный платок таким замысловатым узлом, который ему удастся развязать, не иначе как разорвав ткань в клочья.

– Приходил Берни, – сказал Блейк, ворочая шеей, чтобы избавиться от ощущения, будто на ней затянута веревка. – Он думает, если я ухаживаю за мисс Каррингтон, то знаю, где найти его чертову птицу.

– А ты не знаешь? – спросил Ник с кривой ухмылкой.

– Он оскорбляет меня, ставя под сомнение мою честность. – Настроение окончательно испортилось. – А все из-за нее. А теперь я обидел ее и даже не могу сказать, зачем и почему, – пожаловался он.

Очень хорошо было согласиться на квартиру в городе, но он остался без женщины в своей постели. Мисс Каррингтон заставила его практически мечтать об алтаре только по этой причине, и будь он проклят, если даст надеть на себя кандалы задаром. Если он должен обзавестись женой, ему надо знать, что делает ее послушной.

– Как мне исправить то, чего я не понимаю? – Он зло посмотрел на узел своего шейного платка и нарочно расслабил его.

– А оно тебе надо? – весело полюбопытствовал Атертон. – У нее куриные мозги. Она сведет тебя с ума.

– Сомневаюсь, что у нее куриные мозги, но с ума она меня уже сводит, – проворчал Блейк, выуживая свою шляпу из-за высокой стопки книг. – Каждый раз, когда я вижу ее, меня обуревает желание либо придушить ее, либо поцеловать. Это чертовски раздражает.

Атертон рассмеялся.

– Тогда ты непременно должен жениться на ней. Никакая другая женщина не пробуждала в тебе такой страсти. Это полезно для здоровья, старик. Волнует кровь, знаешь ли.

Блейк бросил на друга насмешливый взгляд.

– И это говорит человек, чья кровь в вечном волнении. Сомневаюсь, что для здоровья полезно, если чей-то муж пристрелит тебя или отвергнутый любовник снесет тебе голову. – Он нахлобучил шляпу на голову и открыл дверь.

Комнаты, которые он снимал, располагались на верхнем этаже старого дома. В узком извилистом коридоре горела одна-единственная лампа, и ни одно окно не освещало лестницу. Блейк тысячи раз без происшествий спускался по этим ступенькам, поэтому оказался не готов, когда его нога ударилась о что-то твердое на верхней. Не успев ни за что схватиться, он кубарем покатился на площадку и остановил падение только благодаря тренировкам на боксерском ринге, изогнувшись так, что плечо приняло удар.

Атертон схватил лампу в комнате и поднял ее повыше.

– Ты жив?

Злой как тысяча чертей, Блейк ухватился за балясину и, подтянувшись, поднялся на ноги, не думая о том, что у него могут быть сломаны кости.

– Обо что, черт побери, я споткнулся? Кому-то не поздоровится за то, что бросил здесь валяться какой-то хлам.

Атертон быстро, но внимательно оглядел его, спрятав облегчение, прежде чем осмотреть половицы.

– Подставка для дров, по-моему. Ее скоба так прочно застряла между перилами, что я не могу ее вытащить. Ты имеешь привычку терять каминные подставки, старик?

– У меня угольная плита, а не камин. – Хромая сильнее прежнего, Блейк поднялся по ступенькам и попытался вытащить тяжелую железяку. – Я должен поговорить со своей квартирной хозяйкой.

Атертон наконец соблаговолил проявить озабоченность.

– Она выходила, как раз когда я поднимался. А не мог кто-нибудь положить ее здесь специально?

Квартира Блейка на верхнем этаже. Если подставка была оставлена намеренно, то это только для него.

– Но это же бессмысленно. У меня нет ничего, что могло кому-то понадобиться. Думаю, мы выясним, что миссис Бизель сама зачем-то принесла ее сюда, когда убирала у меня в комнатах, а потом просто забыла.

Атертон снова нахмурился.

– Конечно, наверняка все так и было, если только за тобой не следят французские шпионы, которые охотятся за той чертовой бумажкой, – ведь всему Лондону известно, что она у тебя.

Блейк чуть не рассмеялся.

– Поскольку она попала ко мне с поля боя, логично предположить, что французам уже известно ее содержание. Кроме того, для них уже слишком поздно пытаться скрыть код. Мой вариант всего лишь копия. Оригинал где-то в Уайтхолле, его изучают эксперты, если вообще кто-нибудь дал себе труд взглянуть на него.

– Что ж, значит, рассеянные домовладелицы, а не французские шпионы. Как скучна твоя жизнь, старик. – Он подал Блейку его трость. – Тебе может это понадобиться. Насколько я понимаю, тебе грозит опасность.

– Твои пассии – и их мужья – куда опаснее каминных подставок. Кто-нибудь из твоих прелюбодеек – или чей-нибудь разъяренный супруг – того и гляди приставит тебе нож к горлу. – Блейк вернулся к их прежней теме, пытаясь между тем быстро решить загадку, кто же может хотеть его смерти и не является ли семейное проклятие чем-то большим, нежели предрассудок. Ни одно ни второе не казалось правдоподобным. Это больше походило на цепь случайных неудач. И все же Берни только что был у него. Мог ли он?.. Нет, это еще бессмысленнее. Убив Блейка, он не вернет птицу.