Текст книги "На краю пропасти"

Глава 12

Спустя час в доме раздались два телефонных звонка подряд. Сначала трубку взял Рейф. Он проходил по коридору, когда телефон зазвонил в столовой. Услышав разъяренный вопль Алисии, Рейф кивком отпустил слугу, показавшегося в дверях, и сказал в трубку:

– Алло!

– Рейф, эти мерзавцы до сих пор не починили мою машину!

– Дорогая, почему бы тебе не выпить чаю? Ты вопишь словно дюжина фурий.

– Я и есть фурия!

– А гараж бедняги Лэнема похож на скотобойню?

Алисия злобно расхохоталась.

– Вряд ли им захочется снова меня разозлить!

– Не оставила от гаража камня на камне? Кстати, Лайл разбилась.

– Что?

– Руль отказал на повороте, и автомобиль врезался в стену сарая.

В трубке стало тихо, затем Алисия резко вдохнула.

– А как она?

– Спаслась чудом. Успела выпрыгнуть из машины.

– Не ранена?

– Кажется, нет. Царапина на левой щеке, дрожь в коленках, больше ничего. Не судьба Дейлу снова повязать черный галстук.

На том конце провода послышался судорожный вздох, словно Алисия пыталась унять ярость. Так или иначе, попытка оказалась неудачной.

– Ни к чему она не пригодна, – чеканя каждое слово, прорычала она.

Раздались гудки. Рейф положил трубку и вышел из столовой.

На второй звонок ответила Лайл. Она переодевалась к ужину, когда на прикроватном столике зазвонил телефон.

Стоя посреди спальни в одной персиковой сорочке, Лайл слушала невообразимо далекий голос Дейла. Муж не собирался звонить, и Лайл не была готова защищаться от его упреков. Присев на край кровати, она едва слышно пролепетала:

– Дейл, что-то случилось?

После долгой паузы голос снова прорезался, неожиданно громкий.

– Я не расслышал. Кто говорит?

– Лайл.

– Кто говорит? Не слышу.

Еще недавно Лайл рассмеялась бы и воскликнула: «Да это же я, глупенький!», но слова не выговаривались. Горло перехватило, губы пересохли.

– Лайл, это Лайл, – повторила она чужим голосом.

В трубке раздалось дребезжание.

– Кто это? Вы что-то сказали о Лайл?

Она повторила собственное имя.

И снова этот ужасный скрежет.

– Лайл? Что с Лайл? Ради Бога, что?! Что произошло?

– Машина разбилась.

– Что?

– Машина.

– А что с Лайл?

Наконец Лайл обрела голос:

– Дейл, ты меня слышишь? Это я, Лайл. Не сердись из-за машины.

Громкий настойчивый голос на том конце провода смолк.

– Машина… Ты не ранена?

– Нет, я выпрыгнула. Спаслась чудом. Надо было оставить машину у Лэнема, но ты ведь не станешь меня бранить?

– Так ты цела? – спросил Дейл после паузы.

Лайл начала бить дрожь. Бедный Дейл! Вместо ее голоса он мог бы услышать в трубке чужой, который сообщил бы ему о смерти Лайл.

– Да, да, милый, я цела! – взволнованно затараторила она.

Дейл с запинкой, словно ему не хватало воздуха, произнес ее имя. В следующее мгновение он заорал в трубку:

– Я же велел тебе оставить машину у Лэнема! Я же сказал тебе это перед самым отъездом! Почему ты меня не слушаешь?

Потрясенная его яростью, Лайл попыталась взять себя в руки. Живя с Дейлом, она научилась скрывать свои чувства. Нельзя показать ему, как ты напугана… Мысль ускользала. Нельзя показать…

Дейл бушевал в трубке:

– Ты здесь? Почему не отвечаешь?

– Дейл, не кричи так.

– А чего ты ждала? Ты едва не погибла! Думала, я обрадуюсь? Ты меня не послушалась, и что вышло? Ждала, что я тебя похвалю?

Внезапно Лайл вздрогнула.

– Не знаю, – пролепетала она и повесила трубку.

Лайл оперлась на кровать, пытаясь унять дрожь. Ее испугал не гнев мужа, она привыкла к вспышкам его ярости. Нет, страх был связан с другим.

Дейла можно понять. Он велел ей проверить машину, а она ослушалась. «Я так и поступила бы, если бы не Алисия… Алисия!» Они знакомы с рождения. Дейлу не привыкать к ее склочности, ее вспыльчивости. Он знал, что машина Алисии стоит в гараже Лэнема. «Знал ли он, что я не выдержу и уеду, только бы не нарваться на ссору?»

Лайл снова сотрясла дрожь. Нет, это невозможно. «Он же сам велел мне проверить машину!»

Глава 13

Дейл вернулся на следующий день. К облегчению Лайл, он пребывал в отличном настроении, однако ни словом не обмолвился о том, как продвигаются дела с возможной продажей земель.

– Лайл!

Дейл обнял ее, крепко поцеловал и отвернулся к Рейфу, удостоив Алисию небрежным кивком.

– Что с автомобилем? Насколько серьезны повреждения?

Рейф сделал неопределенный жест рукой.

– Вдребезги. Ходовая часть снесена начисто. Лайл придется раскошелиться и купить велосипед, если не хватит на новую машину.

Дейл расхохотался, его рука лежала на плече Лайл.

– Робсон – старый скряга, но если Лайл хорошо попросит, отказа не будет. А где старая машина? Хочу на нее посмотреть.

– Эванс доставил труп вчера вечером. Я велел ему не трогать покойную до твоего приезда.

Позже, спустившись в сад, Рейф застал Дейла и Эванса над останками автомобиля. Завидев Рейфа, Дейл подошел к кузену.

– С рулевым управлением неладно. Видимо, когда Лайл вошла в поворот, соединяющая ось треснула. Эванс утверждает, что ось могла треснуть, когда машина врезалась в стену, но это крайне маловероятно.

Рейф посмотрел на шофера, но тот весь ушел в изучение искореженных деталей.

– Я понял только то, что машина потеряла управление. Иначе она не врезалась бы в сарай.

Дейл отвел Рейфа в сторонку и взял за локоть.

– Не забывай, Лайл очень плохо водит. Она могла запаниковать и выпустить руль. Не хочу сказать, что машина была исправна, она плохо слушалась еще по дороге в Ледлингтон. Я первый заметил неполадки. Но меня не это злит! Я же велел Лайл не садиться за руль, пока автомобиль не осмотрят. Не понимаю, почему она не прислушалась!

Рейф рассмеялся.

– Они повздорили с Алисией. Вернее, Лайл не захотела ссориться с Алисией.

– Откуда ты знаешь?

– Лайл рассказала. Поэтому она не осталась в гараже. Лайл ненавидит ссоры.

Дейл нахмурился.

– Впервые слышу. В любом случае я велел ей проверить рулевое управление, прежде чем ехать домой.

– Хорошее название для нравоучительной брошюры: «Женское непослушание, или Роковое происшествие на дороге»… или едва не ставшее роковым, – хмуро закончил Рейф.

Дейл насупился.

– Хватит об этом. – Он отошел от гаража. – Эванс намекает, что в машине кто-то покопался.

Рейф огляделся и после паузы спросил:

– Что значит «намекает»?

Дейл пожал плечами.

– Увольнение не повод подстроить аварию жене бывшего хозяина. Я так и сказал Эвансу.

– О ком ты говоришь?

– О Пелле, о ком еще? Эванс намекает на него.

Рейф присвистнул.

– Интересно…

– Но зачем? Даже если он вообразил, что Лайл настояла на его увольнении… Но ведь это неправда, я сам велел ему выметаться. Зачем так рисковать? И что он надеялся выиграть? Работу он уже потерял, а теперь его заподозрят в покушении на убийство.

Рейф не смотрел на Дейла. В углу двора на самом солнцепеке пестрая кошка вылизывала недовольного котенка.

– А разве Лайл не просила тебя уволить Пелла?

Дейл пожал плечами.

– При чем тут Лайл? Оказалось, у Пелла жена в Пэкхеме. Меня не волновало, сколько у него подружек, пока он не начал заводить шашни в Тэнфилде. Когда мисс Коул, тетка Сисси, узнала, что он женат, она пришла ко мне, и я велел ему убираться. Лайл не пришлось вмешиваться.

– Но Пелл мог подумать, что виновата она.

– С чего бы?

Рейф смотрел на пеструю кошку.

– Сисси говорила с ней до того, как к тебе обратилась мисс Коул. Девушка принесла ей шитье, расплакалась и все рассказала.

– Откуда ты знаешь? – резко перебил Дейл.

– Я видел, как она уходила заплаканная. И Пелл видел. Он мог решить, что Лайл повлияла на твое решение.

Дейл нетерпеливо дернулся.

– Он прослужил здесь достаточно долго, чтобы понять – мне не нужны советчики. Я и Эвансу сказал то же самое. Ты же знаешь эту публику. Эванс сейчас на коне. Пелла вышибли с треском – очень удобно вешать на него всех собак. Он еще полгода будет сваливать все на Пелла. Я сказал Эвансу, что не желаю слышать его намеков.

Схватив строптивого котенка за ухо, кошка вылизывала ему мордочку, котенок вырывался, мамаша шлепала его лапой.

– Пелл много о себе мнит, – задумчиво протянул Рейф. – Такие не спускают обид. Людей убивали за меньшее. Но у тебя нет оснований для обвинения. С таким же успехом можно обвинить в покушении на Лайл любого из нас. Тебе не приходило это в голову? – Не дожидаясь ответа, Рейф рассмеялся. – Подпилить ось мог любой дурак, и Пелл прежде всего. Человек, лишившийся работы из-за Сисси Коул, глуп как пробка.

Котенок взвизгнул, вырвался из материнских лап и бросился наутек. Пестрая кошка потянулась и двинулась к Рейфу. Выгнув спину, она потерлась о его брюки и замурлыкала. Рейф нагнулся и почесал ее за ухом.

Глава 14

Они пили кофе на боковой лужайке, когда Дейл запустил руку в карман, выудил коробочку и бросил ее на колени Лайл. Она вопросительно и чуть растерянно посмотрела на мужа.

– Что это?

Дейл, пребывающий в полной гармонии с миром, улыбнулся.

– Открой, это подарок.

Кровь бросилась Лайл в лицо. Почему он не отдал подарок, когда они были наедине? А теперь ей придется распаковывать его на глазах у Алисии. Впрочем, той было не до нее. Растянувшись в плетеном кресле и подставив ноги солнцу, Алисия зачарованно следила, как дымок от сигареты дрожит и тает на фоне голубого неба.

Утро выдалось превосходное, тихое и жаркое. Над морем висела дымка, словно воспоминание обо всех выкуренных сигаретах. С одной стороны горизонт замыкал Тэйн-Хед, за ним тянулись торфяные болота. С другой раскинул ветви великан-кедр. Под ними и укрылась Лайл: волосы в тени, солнечные зайчики пятнают зеленое платье. Остальные жарились на солнцепеке.

– Мы словно саламандры, – заметил Рейф, сидевший по-турецки на подушках, облокотившись о ножную скамейку Алисии, – сколько ни загораем, все нам мало. «Будь готов!» – вот наш девиз. Лично я всегда готов услышать райское пение. Того и гляди, над головой нимб засияет. Ибо душа моя чиста в отличие от Дейла и Алисии. «Я силой десяти богат – поскольку чист душой»[7]7
  Альфред Теннисон, «Сэр Галахад». – Пер. Д. Катара.


[Закрыть], как сказал покойный лорд Теннисон о покойном Галахаде.

Пальцы Лайл запутались в ленточке. Вот и та пожилая дама в купе цитировала Теннисона. Лучше бы Рейф не упоминал о нем. «Мисс Мод Сильвер, частные расследования». Нечего тут расследовать.

Алисия стряхнула пепел и томно протянула:

– Так ты вроде тех гипсовых статуй святых?

– Скажешь тоже, гипсовых! Чистое золото, вот я каков!

Дейл следил за женой. У Лайл были красивые руки, белые и изящные, но не очень ловкие. Наконец пальцы справились с ленточкой, и под слоями оберточной бумаги оказалась коробочка для драгоценностей, стянутая резинкой.

– Открой, – ободряюще улыбнулся Дейл.

Лайл с неохотой последовала его призыву. Дейл редко дарил ей подарки, здраво рассуждая, что у Лайл хватит денег на любую причуду. Лайл была тронута и польщена первым подарком мужа после свадьбы, но предпочла бы открыть коробочку без свидетелей.

Лайл сдвинула крышку и густо покраснела. В коробочке лежала фигурка из горного хрусталя. Лайл не сразу поняла, что это: из зарослей выглядывало не то человечье лицо, не то звериная мордочка; в когтистой лапе был зажат круглый блестящий плод.

Фигурка поймала солнечный луч и заискрилась, теряя очертания. Лайл отпрянула – и снова странная физиономия подмигивала из зарослей.

– Не нравится? – спросил Дейл.

Она потрясенно уставилась на мужа:

– Что это?

– Китайская фигурка из горного хрусталя. Я думал, ты оценишь. – Голос стал жестким. – Не угадал.

Внутри у Лайл что-то дрогнуло. Что она делает? Если бы они были вдвоем, она бросилась бы Дейлу на шею, но при Рейфе и Алисии?

Стараясь смягчить голос, она быстро проговорила:

– Но я оценила! Просто не сразу поняла, что это. Превосходная вещица.

Алисия выпустила изо рта дым и, не сводя глаз с дымного колечка, расхохоталась.

– Дейл, дорогой, а чего ты ожидал? Вручаешь ей коробочку для драгоценностей, а внутри оказываются не бриллианты, а стекляшка! Нашел чем удивить, верно, Лайл?

Лайл вспыхнула до корней волос, но не успела возразить.

– Ты не слишком тактична, дорогая, – встрял Рейф. – Все вы, женщины, одинаковы. Для мужчин со вкусом, вроде нас с Дейлом, китайская резьба стоит дюжины бриллиантов. Не говоря уже о том, что Лайл они противопоказаны. Жемчуг, изумруды, сапфиры – да, пожалуй, сапфиры ей пойдут. Хризопразы и самые бледные топазы в золоте. Но ни в коем случае не бриллианты.

Алисия выпустила еще одно колечко дыма.

– Если бы женщины носили только те драгоценности, что им идут, ювелиров ждала бы голодная смерть. Посмотри на старых ведьм, усыпанных бриллиантами на приемах. На свете нет женщины, которая отказалась бы нацепить их при всяком удобном случае. – Она выпрямилась и протянула руку. – Дай-ка мне поглядеть на этот суррогат.

Рейф забрал фигурку у Лайл и передал Алисии.

– Отличная работа, – заметил он, разглядывая фигурку в ее смуглой ладони. – Словно кто-то наблюдает за тобой из-под толщи воды, и вдруг раз – и снова никого. Где ты ее взял, Дейл?

– В магазине подержанных вещей на Фулхэм-роуд. Там было много всякой всячины. Я думал, Лайл оценит.

Он говорил о ней, словно ее не было рядом. Лайл ничего не могла с собой поделать – от ухмылки лукавой рожицы ее пробирала дрожь.

Алисия установила фигурку на ладони и выпустила на нее дым.

– Неуловимый дьяволенок. Улыбка Чеширского кота.

– Оставь себе, – сказал Дейл. – Лайл не обидится.

Несколько секунд Алисия пристально смотрела на него, затем рассмеялась и отвела взгляд.

– Я предпочитаю подарки, которые выбирают специально для меня. И кстати, ничего не имею против бриллиантов. Держи, Лайл!

Хрусталь сверкнул в воздухе. Рейф ловко перехватил фигурку и аккуратно положил на колени Лайл.

Внезапно Дейл вскочил с кресла и подошел к ней.

– Тебе не понравилось?

– Я… Дейл…

– Зловещая фигурка, – заметил Рейф.

Алисия рассмеялась. Лайл, от расстройства потерявшая дар речи, протянула к мужу руку.

– Дейл, ты не понял… С твоей стороны было так… прошу тебя…

Повисло тяжелое молчание. Дейл стоял мрачней тучи. К компании под кедром приблизился слуга. Лайл вздохнула с облегчением.

– В чем дело, Уильям?

– Прошу прощения, мадам, к вам мисс Коул.

Дейл снова опустился в кресло.

– Мисс Коул? Почтальонша? – спросил он.

– Да, сэр.

– Интересно, что ей нужно? Поговори с ней, Лайл.

Она встала и пошла к дому. Лайл мучил стыд. Она вела себя не как взрослая женщина двадцати двух лет, а словно застенчивая семилетка. Лайл шла через лужайку, крепко сжимая в ладони хрустальную фигурку, а вслед летел заливистый смех Алисии.

Глава 15

Во всем громадном доме Лайл нравилась только одна комната. Стены маленькой гостиной, некогда выкрашенные в белый, со временем приобрели оттенок слоновой кости. Зеленые парчовые портьеры выцвели, а старый китайский ковер в тон портьерам стерся до водянистого серо-зеленого. Комод красного дерева, диванчик с высокой спинкой, книжный шкаф и пианино, украшенное ветхими оборками из пепельно-зеленого шелка, – вся мебель давно пережила свое время.

У пианино был мягкий звук, и иногда, оставаясь в одиночестве, Лайл нажимала на пожелтевшие клавиши, заставляя их петь. Три стеклянных двери выходили на лужайку, на кедр и на море.

Мисс Коул ничуть не походила на тетушку белобрысой рохли Сисси Коул. Кругленькая приземистая почтмейстерша излучала энергию. Карие выпуклые глазки сияли, румянец не сходил со щек, голова крутилась как у птички. Она тут же затараторила, без остановки промокая платочком лицо и шею:

– Как поживаете, миссис Джернинхем? Вот так жара! Простите, что помешала вам наслаждаться тенью и морским бризом. Вы не представляете, какое пекло в деревне! Зато мы не знаем горя зимой. Что ж, либо одно, либо другое. Всегда есть повод, за что благодарить судьбу, если хорошенько поискать.

– Да-да, конечно, – согласилась Лайл. – Не хотите присесть?

Мисс Коул уселась в кресло викторианских времен, вышитое розами, чертополохом и трилистником. Бордовая канва со временем посерела, и если в лепестках розы еще угадывался красный цвет, то от чертополоха и трилистника остались лишь воспоминания.

Мисс Коул поставила на ковер аляповатую коричневую сумку, разгладила на коленях выходное ярко-синее платье из искусственного шелка и пустилась в рассуждения:

– Надеюсь, вам полегчало, миссис Джернинхем? Я так рада, так рада, что все обошлось! Меня и саму в постель не уложишь. Должно быть, вам до сих пор не верится, что вы живы. Автомобиль-то в лепешку. Не далее как в декабре сестру моей невестки напугал какой-то бродяга: и подумать только, не прошло и полугода, как ей вырвали два превосходных зуба! А надо сказать, что все их семейство славится крепкими зубами. Вот она и говорит мне: «Так и знай, без бродяги тут не обошлось». Надеюсь, вам подобное не грозит.

– Я тоже надеюсь, – улыбнулась Лайл.

– Никогда нельзя быть уверенной! – живо возразила мисс Коул. – Говорят, руль разнесло вдребезги. Неспроста это, ох неспроста. Такие механизмы сами не ломаются, уж простите, что повторяю сплетни. А этому Пеллу я никогда не доверяла…

– Мисс Коул!

Гостья дернула головой, словно птичка, клюнувшая червяка, – и яркие синие вишенки на черной шляпке клацнули, словно градины.

– Я, конечно, извиняюсь, миссис Джернинхем, но людям рот не заткнешь. Все случилось у них под носом, в деревне, да и все помнят, как Пелл с неделю назад похвалялся в «Зеленом человечке», что никому не спустит обиды. Том Крисп слышал собственными ушами. «Любой, кто решит меня надуть, пусть пеняет на себя, и мне плевать, простой он человек или важная шишка». Так и сказал. Извиняюсь, что повторяю его грубости, но, по-моему, мистер Джернинхем должен знать…

– Я думала, Пелл уехал, – перебила Лайл.

Мисс Коул снова клюнула воображаемого червячка.

– Это Пелл-то? Как же, уехал! Да его теперь отсюда ничем не выкуришь: такого хлебом не корми, дай напакостить, да еще и хвастать потом, что такого работника, как он, везде с руками оторвут.

Лайл давно хотела сменить тему, но мисс Коул явилась, чтобы перемыть Пеллу косточки, и была тверда в своем намерении. Почти против воли Лайл задала вопрос, которого ждала гостья:

– Так он нашел работу?

– На аэродроме, – важно отвечала мисс Коул. – Всем уши прожужжал, какие деньжищи загребает. – Гостья промокнула пот. – Если бы он на этом успокоился, я бы и слова не сказала. Никто не упрекнет меня, что я сую нос в чужие дела, но Сисси моя племянница и, кроме меня, некому присмотреть за бедной сироткой. Я не упрекаю моего братца Джеймса – у него самого забот полон рот, но выходит, что, кроме меня, за девочку некому заступиться.

– Сисси его прогнала?

– Если бы! Пелл ей проходу не дает, а она и рада-радехонька, бедная дурочка.

– Какая жалость, – вздохнула Лайл.

– Она еще раскается, да будет поздно! – Мисс Коул снова клюнула воображаемого червячка. – И как ей не совестно! Разве я этому ее учила? Хотя знай она, что Пелл женат, Сисси и не взглянула б в его сторону. А теперь она сидит, и льет слезы, и жалуется, что этот Пелл разбил ей сердце. Ах как добр был мистер Джернинхем, когда я пришла пожаловаться на нашу беду, как добр, словно отец родной! Тут же выставил Пелла за дверь. Ах если бы мистер Джернинхем посодействовал, чтобы негодяя выгнали с аэродрома, но мне совестно донимать его просьбами. Не замолвите словечко за бедную девочку, миссис Джернинхем?

Лайл побледнела.

– Вряд ли.

Дейл не станет ее слушать. Скажет, что это не его дело, и будет прав.

– Одно словечко! – Мисс Коул снова загремела вишнями. – Я не смогу спокойно спать, пока этот Пелл не уберется из деревни! Бедняжка Сисси и любит его, и до смерти боится. А Пелл грозится, что, если она даст ему отставку, он пойдет на все. Пока он здесь ошивается, не будет нам покоя. Одно словечко, ну что вам стоит…

– Я не могу, – пролепетала Лайл, – не могу, мисс Коул.

Глаза гостьи загорелись.

– Просто упомяните о ней в разговоре! Джентльмены терпеть не могут, когда идешь им наперекор, но мистер Джернинхем так добр к нам… Ну что вам стоит…

– Хорошо, я попробую, но вряд ли…

– Давайте надеяться на лучшее! Не хочу быть назойливой, но если бы вы нашли время поговорить с Сисси, она бы так обрадовалась!

– Вы думаете? – усомнилась в себе Лайл. Хватит ли ей мудрости и опыта, чтобы давать советы? Что она скажет Сисси? «Вы отдали свое сердце не тому мужчине. Забудьте его, не сожалейте о нем, он не стоит вашей любви. Спасайте то, что еще можно спасти».

Но прислушается ли Сисси? Издалека до слуха Лайл долетел слабый шепот: «То же самое ты можешь сказать себе». Она вздрогнула.

– Сисси переживает?

– Выплакала все глаза, – коротко ответила мисс Коул, вмиг забывшая свое красноречие.

Лайл расстроенно прижала руку к щеке.

– Но захочет ли она обсуждать со мной свои горести?

Мисс Коул энергично затрясла головой – вишенки задребезжали.

– Сисси о вас очень высокого мнения, к вам она прислушается. Мне так совестно, что она приходила сюда плакаться насчет Пелла, но разговор с вами запал ей в душу. Уж если девушка кого привечает, то сроду не станет никого слушать, но, возможно, вам удастся ее убедить?

Лайл встала. Придется согласиться – иначе мисс Коул не отстанет. Будет повод подарить Сисси жакет. Девушка наверняка обрадуется, а сама Лайл избавится от ненужной вещи. Она видеть не могла этот жакет; в ушах стояли ехидные слова Алисии: «Что за безвкусица!»

– Пусть ваша племянница заглянет ко мне вечером. Передайте ей, что у меня для нее кое-что есть.

Мисс Коул встала, схватила сумку, спрятала платочек и пожала Лайл руку.

– Ох, вы сама доброта! – сказала мисс Коул на прощание.