Текст книги "Почему не все любят ходить на работу. Правда о вовлеченности сотрудников"

JMJ не была для покупателя первым приобретением, и команда директоров выбрала крайне агрессивную стратегию интеграции. Они считали, что лучше действовать решительно и максимально сократить переходный период, пусть даже ценой спада: иначе ожидания перерастут в апатию и страх. «Это как одним рывком снять пластырь», – пояснил их CEO, прежде чем чернила на договоре успели высохнуть.

В планах было немедленное переименование компании, начиная с приветствия при ответе на телефонные звонки и заканчивая вывеской на здании. Руководители, которые не вписывались в долгосрочные планы (CEO почти всегда оказывается в их числе), как можно быстрее должны были уйти. Последний день для Брайана наступил всего через неделю после того, как он продал компанию.

Все семь дней Брайан ходил на трогательные прощальные обеды и мероприятия, отмечая завершение существования скромной маленькой независимой компании. Он глубоко ценил благодарность и привязанность сотрудников – особенно старых рабочих, чья жизнь резко изменилась за годы его руководства, – но все это настолько его выматывало и подавляло, что в душе он не мог дождаться, когда все это кончится.

И вот дождливым пятничным вечером, когда все уже ушли домой, Брайан упаковал вещи в своем кабинете и в последний раз вышел за ворота. Вытерев глаза, он сел в машину и уехал, думая о том, как жить дальше.

Часть вторая
Пенсия

Лесли Бейли, на которой Брайан был женат уже двадцать восемь лет, взяла с него слово, что он неделю-другую отдохнет вне дома и только потом начнет пытаться примириться с уходом на покой. Они поехали в маленькую гостиницу в Долине Напа.

Два с половиной дня ей удавалось отвлекать мужа от разговоров о будущем, но в конце концов его прорвало. Это произошло, когда они ели десерт в любимом итальянском ресторане.

Брайан заговорил прямо:

– Прости, Лесли, но я больше не могу ждать.

– Ждать чего? – смутилась Лесли.

– Разговора о работе. О том, что мне делать дальше.

Лесли рассмеялась:

– Ах, в этом дело! А то я подумала, что ты хочешь заняться этим прямо в ресторане.

Брайан даже не улыбнулся:

– Пожалуй, это даже лучше. Хочешь, пойдем в машину?

– Давай попозже, – рассмеялась Лесли. – А пока поговорим о работе.

Брайан помолчал.

– Извини. Это должна была быть поездка без…

– Все нормально. Я знаю, что ты терпишь с того самого момента, как мы сюда приехали, и сделал все от тебя зависящее. Выкладывай.

Следующие два часа, пока их вежливо не выставили из пустого ресторана, они говорили о настрое Брайана и имеющихся вариантах. Он уже не мог усидеть на месте. Его посещали мысли, что вся его карьера была пустой тратой времени. Может быть, стоит заняться другой компанией?

Вскоре стало ясно, что согласия между супругами нет. Иногда разговор переходил на повышенные тона, прежде всего из-за Лесли.

– Слушай, я целых пятнадцать лет не жаловалась, когда ты приходил поздно вечером, ездил в командировки и устраивал дома телеконференции. Пойми меня правильно: ты прекрасный отец, но свою долю концертов и детских игр ты прогулял.

Лесли явно хотела спровоцировать Брайана. Он расстроился, но ответил спокойно.

– По-моему, это нечестно. Я из кожи вон лез, чтобы посетить больше этих мероприятий, чем другие отцы. По-моему, я не должен сидеть тут и посыпать голову пеплом…

Брайан заметил, что жена вот-вот расплачется.

– Что с тобой?

Через мгновение она взяла себя в руки.

– Ты прав. Тебе не надо стыдиться по этому поводу. У тебя обычно получалось проводить время с детьми.

Брайан испытал чувство облегчения, но тут Лесли продолжила.

– А вот мне ты внимания не уделял!

И тут она расплакалась.

Брайан почувствовал себя отвратительно. Лесли была права и вплоть до этой минуты никогда всерьез не жаловалась. «Сколько она это в себе держала?» – подумал он.

В тот момент Брайан дал себе слово быть лучшим в мире мужем и проводить время с женой. Спустя двадцать восемь лет брака Лесли, несомненно, этого заслуживала.

Кроме того, теперь у Брайана не было серьезных оправданий. После продажи компании и акций у семейства Бейли внезапно появилось больше денег, чем когда бы то ни было. За обучение детей они уже не платили и могли позволить себе довольно комфортную жизнь. Брайану можно было не работать.

Лесли же к работе всерьез и не тянуло. Она двадцать лет активно занималась волонтерством в школе и церкви и семь лет проработала на полную ставку помощником учителя. К переменам она была более чем готова, но только вместе с супругом.

Дочь училась на последнем курсе колледжа, а мальчики улетели из гнезда и неплохо устроились в Сан-Диего и Сиэтле, поэтому у Бейли не было особенных ограничений.

– Успокойся, – сказал Брайан, взяв Лесли за руку. – Год-другой мы можем делать все что вздумается. Давай подумаем, что мы хотим.

Следующие несколько дней Брайан и Лесли ездили на долгие прогулки по виноградникам и обсуждали предстоящий отдых.

Не отбрасывая ничего с ходу, они в конце концов отказались от покупки лодки, жилого автофургона и биплана. Им всегда нравилось проводить время на природе, но они все же не стали настоящими искателями приключений и не были готовы к кочевой жизни.

Наконец, Лесли предложила подыскать милый домик в горах у озера Тахо и проводить зимы, катаясь на лыжах, а оставшуюся часть года кататься на лодке и играть в гольф – все то, что они так любили до того, как в семье появились дети. Ей не пришлось долго уговаривать Брайана. Он последние пять лет мечтал о лыжах, а мысль о рыбалке и гольфе в межсезонье была очень заманчивой.

– Так и сделаем, – объявил он с улыбкой на лице. – Кому нужны эти крысиные бега?

Довольно скоро он понял, что может со спокойной совестью ответить на этот вопрос: «Мне!»

Несколько недель супруги с энтузиазмом путешествовали по горам и искали дом, пока наконец не остановились на скромной, но современной бревенчатой хижине в южной оконечности озера Тахо в нескольких милях от калифорнийской границы. Еще через две недели (прошло уже больше месяца после «беседы в Напе») они переехали и занялись меблировкой и декором.

Брайан был в полном восторге. Его радовали разговоры с детьми и друзьями о новом жилище, о видах на склоны горнолыжного курорта Heavenly Ski Resort и южную оконечность озера. У него даже сложилась рекламная речь: «В зависимости от того, в какое время года вы приедете, у нас можно кататься по склонам, набирать очки на отличном поле для гольфа или закидывать удочку. Тахо в двадцати минутах пешком».

В ноябре пошел снег, и Брайан и Лесли торжественно открыли первый полноценный лыжный сезон. Он оказался коротким и болезненным.

Для своих пятидесяти трех лет Брайан был в хорошей физической форме – неудивительно, учитывая, что пятнадцать с лишним лет он руководил компанией, связанной с фитнесом. Но все же велотренажера и беговой дорожки мало, чтобы как следует подготовиться к активному лыжному сезону.

Спустя три дня, проведенных на склонах, Брайан оказался близок к большому падению. Он быстро восстанавливал форму и уверенность в себе, но одновременно появились невероятная усталость и боль.

На четвертый день во время завершающего заезда Брайан заметил, что на склоне почти не осталось других лыжников, и решил немного развлечься. Направляясь по главному спуску к лыжной базе, он поехал по покрытой обманчивым льдом трассе для слалома, на которой проводились местные гонки.

Доехав до середины склона, Брайан почувствовал жжение в ногах. Объезжая флажки, он с трудом удерживал туловище прямо. Позже он понял, что надо было просто съехать с трассы и спокойно спуститься вниз, но в тот момент прямо под ним была база, лыжники пили там горячий шоколад и наблюдали за его олимпийским заездом. Брайан решил пойти ва-банк.

У предпоследнего флажка правая лыжа соскользнула. Брайан потерял равновесие, попытался удержаться, но не смог. Не успев сообразить, что происходит, он кубарем покатился по склону с одной лыжей, без палок и с очками вдоль лица.

Но самое плохое, что колено горело.

Из больницы Брайан вышел на костылях. Врачи поначалу ободрили его: крупных повреждений, к счастью, нет, и операция не понадобится. Но услышав, что в постели придется проваляться несколько недель и лыжный сезон для него окончен, Брайан начал волноваться.

Дело было не столько в том, что Брайан скучал по лыжам, хотя он и правда скучал, или что ему нечем было заняться. Покой его вполне устраивал, и у него в запасе была стопка книг, которой хватило бы на много лет. Больше всего его пугала праздность. Он знал, что его начнут искушать мысли о возвращении к работе.

Следующие две недели Брайан изо всех сил пытался себя развлечь и радоваться жизни.

Единственным спасением было общество Лесли. Они беседовали, смотрели кино и просто проводили время вместе, чего им так не хватало с момента рождения первенца.

И все же в конце концов Брайан понял, что у него начинается легкая депрессия. Поначалу он считал, что виновато отсутствие физической активности. Конечно, он не был триатлонистом, но все же привык к регулярным упражнениям и впервые в жизни так долго был полностью лишен тренировок.

А потом вмешалась погода. Один из самых сильных и ранних снежных сезонов за последние полвека запер экс-директора дома. Целых пять дней Брайан не мог выйти наружу больше чем на пятнадцать минут.

В конце концов он с иронией заметил, что самой большой проблемой для него стало отсутствие проблем. Он тосковал по бизнесу, по сложным задачам.

Конечно, Лесли никогда не пошла бы на внезапное возвращение в Область залива и мир больших корпораций, и правильно бы сделала. Брайан понимал ее и не собирался даже намекать на такое решение. И тем не менее, чтобы не сойти с ума в заточении, нужно было настоящее дело. Пусть его жилье было совсем не похоже на камеру, Брайан любил говорить Лесли: «Тюрьма – она и есть тюрьма, даже со спутниковым телевидением и панорамным окном на озеро Тахо».

В первый день без костылей чудесным образом распогодилось, поэтому супруги решили не упустить шанс и отправились на большую прогулку вокруг озера. Проехав две трети пути, они решили где-нибудь перекусить, и, как обычно, Лесли настояла на своем: ей захотелось чего-нибудь итальянского. Вскоре она пожалела о таком выборе.

Они решили зайти в Gene and Joe’s, итальянскую забегаловку в нескольких километрах по шоссе от их хижины. Лесли позвонила туда и попросила подготовить заказ к их приезду.

Вообще, они никогда не были в этом ресторане, хотя пару раз заказывали на дом пиццу и макароны, пока Брайан выздоравливал. Оказалось, что заведение работает только во второй половине дня и вечером.

Здание было покрыто белой штукатуркой и увенчано черепичной крышей в испанском стиле. Снаружи стены были разрисованы виноградными лозами и итальянскими флагами, что придавало ресторану старомодный, может быть, даже пошловатый вид. Тем не менее кормили там вполне неплохо, а Брайан и Лесли всегда предпочитали получить большую порцию в непритязательном ресторане, чем уйти голодными из роскошного.

Въехав на парковку на своем «Эксплорере», они заметили окошко для выдачи. В итальянском ресторане они такого еще не встречали, поэтому супруги решили попробовать.

Постояв некоторое время, Брайан понял, что обслуживать их никто не собирается. Заглянув через окошко в ресторан, он увидел, что внутри почти пусто. Видимо, было еще слишком рано и толпы голодных лыжников съедутся сюда вечером, когда после катания придет время ужинать.

– Это немного напоминает место, где я впервые начал подрабатывать на каникулах. – В голосе Брайана звучала смесь ностальгии и сожаления.

– Mr. Hamburger?

– Captain Hamburger, – поправил жену Брайан.

– Ну и захудалое было место.

– Да. Но у нас как-то получалось хорошо проводить там время.

– Разве тебя не там ограбили?

– Было дело. Два раза. Поэтому я оттуда уволился и пошел в ночную смену на фабрику картофельных чипсов. Наверное, звучит не очень, но на самом деле было еще хуже.

Лесли рассмеялась знакомой шутке.

– Это было долгое несчастное лето, – продолжил Брайан.

– Но оно тебе пошло на пользу.

Брайан поднял брови, и жена объяснила:

– После этого ты согласился пойти официантом в Carrows, а это была лучшая работа в твоей жизни, потому что там мы с тобой познакомились.

Брайан немного задумался.

– Нет, все-таки в Captain Hamburger было лучше!

Лесли толкнула мужа в бок, но тут экскурс в прошлое закончился, потому что к окошку наконец кто-то подошел.

Брайан удивился: это был не подросток, а мужчина за сорок. На пальце обручальное кольцо, на руке татуировка, и он был одет в футболку с изображением двух улыбающихся лысых мужчин. «Наверное, это Джин и Джо», – решил Брайан. На футболке зелеными и красными буквами было написано «Пицца и макароны. Тут, там, везде!».

«Зачем семейному человеку среднего возраста работать в таком месте?» – не мог понять Брайан.

– Чем могу служить? – спросил мужчина равнодушно.

– Мы хотели забрать заказ. Для Лесли.

Не говоря ни слова, мужчина ушел вглубь ресторана и через пару мгновений вернулся с пакетом и маленькой коробкой пиццы: «Пятнадцать долларов восемьдесят центов».

Взяв еду, Брайан вручил двадцатидолларовую банкноту.

– Сдачи не надо.

– Спасибо.

Особенной благодарности в ответе не было. Через четыре минуты супруги вернулись домой и начали вынимать еду. Лесли издала стон.

– Черт. Они снова забыли положить салат!

Брайан вздохнул:

– Поеду возьму.

– Не переживай по этому поводу. Ничего страшного, – вяло попыталась возразить Лесли.

– Ну уж нет. Это уже второй раз. Я вернусь через десять минут.

Подъехав к ресторану, Брайан решил выйти из машины и зайти внутрь.

За исключением пожилой пары за столиком в углу, в зале было пусто. Брайан подошел к стойке и решил подождать сотрудника, но никто не появлялся.

Беглый осмотр пространства за стойкой показал, что Gene and Joe’s – угасшее и не самое популярное место. Кассовому аппарату исполнилось, наверное, четверть века, ковер вытоптан и обтрепан по краям, а к прилавку прилеплено написанное от руки объявление: «Требуется повар, водитель доставки и менеджер на выхадные». Брайан заметил ошибку и улыбнулся.

«А ведь когда-то это был оживленный ресторанчик, – подумал он. – Сейчас его, вероятно, спасает только близость к шоссе».

Наконец, появился молодой латиноамериканец.

– Я могу чем-то помочь? – Его тон был чуть более заинтересованный, чем у мужчины в окошке.

– Да, можете. Я только что получил заказ в окошке, и оказалось, что не хватает одного салата.

Сочувственно кивнув, но не сказав ни слова, латиноамериканец повернулся и крикнул: «Карл!»

Через пару мгновений появился предыдущий сотрудник.

– Этот посетитель не получил салат.

Не говоря ни слова, Карл на секунду исчез и тут же вернулся.

– Заказ для Шэрон?

– Нет, заказ для Лесли, – терпеливо объяснил Брайан. – Мы заезжали всего пятнадцать минут назад.

Администратор пробормотал себе под нос что-то вроде «сейчас будет» и исчез.

В этот момент дверь в ресторан отворилась. Брайан обернулся и увидел пожилого и чем-то знакомого человека.

Парень из окошка вернулся, нахмурившись.

– Никакого заказа для Лесли не было. Вы уверены, что…

Не успел он закончить, как Брайан весело, но с мягким намеком на сарказм и нетерпение сказал:

– Да, я уверен. Неужели вы думаете, что я вернулся, чтобы выудить у вас салат? Это уже второй такой случай.

Тут в разговор вмешался человек, стоявший за Брайаном.

– Не волнуйтесь, сэр. Я все улажу.

Брайан смущенно обернулся и взглянул на говорящего. Но не успел он что-то возразить, как мужчина продолжил:

– Я владелец этого заведения.

Повернувшись к сотруднику, он распорядился:

– Карл, сделай еще один большой салат и захвати купон на бесплатную пиццу.

Протянув руку за коктейлем, пожилой мужчина сказал:

– Прошу прощения. У нас сейчас немного не хватает людей.

Брайан прикинул, что ему, должно быть, около шестидесяти пяти, хотя точно сказать было сложно: кожа казалась такой темной, жесткой и морщинистой, как будто он много времени проводил на солнце. И тут до Брайана дошло, почему человек показался ему знакомым. Это был один из двух парней с картинки на футболке, только постаревший.

– Вы, должно быть, Джин или Джо? – вежливо поинтересовался Брайан.

– Джо, – кивнул старик.

Брайану почему-то захотелось задать следующий вопрос:

– А где Джин?

– Наверное, где-нибудь во Флориде. Он перестал быть партнером девятнадцать лет назад, но я решил не менять название. Так вы говорите, что вам не первый раз забывают дать салат?

Брайану стало немного неудобно, потому что он не хотел ни подставлять сотрудника, ни критиковать ресторан.

– Да, один раз вроде бы. Но мы и сами могли что-то перепутать.

– Вряд ли, – покачал головой Джо. – Обычно виноваты мы.

Брайану стало жаль старика, и он решил немного побеседовать.

– Давно вы держите это заведение?

– В феврале будет тридцать два года. В семидесятых оно было модным. – В голосе прозвучала нотка сожаления по поводу состояния ресторана. – Но потом понастроили казино и всего такого, и пришлось приспосабливаться. Мы отказались от обедов и готовим только ужины. И клиентура теперь попроще: лыжники, туристы, байкеры. Ну, вы понимаете.

Брайан кивнул.

В этот момент за стойкой показался Карл.

– Вот, пожалуйста. Прошу прощения. – На этот раз он говорил немного озабоченно, что Брайан объяснил присутствием начальника.

– Спасибо, – ответил Брайан Карлу и Джо. – Уверен, мы еще встретимся.

– Надеюсь, – улыбнулся старик. – И надеюсь, что в следующий раз мы не напортачим с заказом.

– Ничего страшного. – Брайан пожал ему руку и вышел.

По дороге домой Брайана преследовали мысли о ресторане. Каково быть Джо, Карлом, другим равнодушным сотрудником?

Что заставляет этих людей вставать утром с постели?

Тем вечером Брайан пошел в продуктовый магазин: освободившись от костылей, он радовался любой прогулке.

На выходе из магазина ему на глаза попалась первая полоса Wall Street Journal на газетной стойке. Пробежав глазами заголовки, он нехотя решил купить номер. Брайан отлично понимал, что играет с огнем: Лесли будет не рада, если узнает, что он поддался «зависимости от бизнеса».

По дороге к кассе Брайан каким-то образом оказался в ряду с журналами и добавил к «запрещенной» литературе BusinessWeek, Fortune и Fast Company.

Подъехав к хижине, он осторожно положил газету и журналы на самое дно сумки, чтобы Лесли их не заметила. Когда она уснула, Брайан схватил заначку и уселся в любимое кресло, страстно желая утолить жажду новостей из мира бизнеса.

Почитав полчаса Wall Street Journal, Брайан уже решил пойти спать, разочарованный, что нарушение режима не принесло ожидаемых эмоций. И тут он заметил небольшую статью на третьей странице раздела «Рынок». Заголовок гласил: «FlexPro компании Nike сокращает сотрудников и производство».

Брайан на одном дыхании проглотил историю о том, что Nike увольняет из купленной компании пятьдесят с лишним человек и отказывается от почти половины товаров. В конце статьи вскользь упоминалось, что, «по слухам», конкуренты FlexPro обдумывают аналогичные шаги. Хотя в статье не было ни слова о JMJ, Брайан понимал, что его бывшая компания – почти наверняка один из этих конкурентов.

Понимая, что заснуть теперь все равно не получится, а договор с женой он и так нарушил, Брайан пошел к компьютеру и, отбросив чувство вины, сразу зашел на новый сайт компании. Оказалось, что отделы продаж и маркетинга переезжают в штаб-квартиру покупателя под Чикаго.

Брайан был вне себя.

Он написал Рику, что такие шаги нарушают дух соглашения, которое он заключил с медицинской компанией-покупателем. Потом он отправил двум членам своей бывшей команды письма о том, как он огорчен, что их место работы переносят.

Уровень адреналина подскочил, и Брайан в ярости порвал журналы, уничтожая все связанное с бизнесом. С момента его увольнения прошло каких-то восемь недель, но они уже казались годами.

В четыре утра Брайан наконец угомонился и уснул в кресле, окруженный клочками журналов. Проснувшаяся через несколько часов Лесли застала его в позе алкоголика, окруженного пустыми бутылками.

Потом зазвонил телефон, и Брайан заворочался. Не успел он сообразить, что происходит, как Лесли сунула ему трубку.

– Это Рик Симпсон.

Больше никаких слов не требовалось. Достаточно было взглянуть на ее лицо, чтобы понять, что она обо всем этом думает.