Текст книги "13-й отдел НКВД. Книга 3"

Глава 13

Не знаю, в чем причина, но Наталья Никаноровна точно начала подгонять события. Причем, в буквальном смысле этого слова. Прежде она максимально старалась вести себя очень по-человечески. Никаких тебе супер способностей, никаких потусторонних штучек. То, что она пару раз кого-то где-то усыпила, в рассчет не беру. Ну, может ещё по мелочи. Теперь же, бабка-демон будто в спешке не обращала внимание на это. А вот я наоборот. Очень даже замечал некоторые вольности с ее стороны.

Мы миновали пропускной пункт, как по маслу. Немцы даже рта не успели открыть. Бабуля только зыркнула в их сторону и резко сказала: «Не было никого. Никого не видел.» Фриц, заглянувший в нашу машину и проверяющий документы, глупо улыбнулся, а потом молча протянул их обратно. Ещё и честь отдал, по-свойски, по-фашистски.

Та же история получилась и с машиной. Водитель действительно имелся. Но выглядел он немного заторможенным. По крайней мере, на нас, такое чувство, вообще внимания не обращал. Он будто пребывал в какой-то другой реальности. Сидел зато довольной рожей. Аж светился весь. Мне кажется, у него перед глазами были не пыльные дороги оккупированной советской земли, а цветущие луга на которых паслись жирные бюргерские коровы.

Мы пёрли, кстати, вперёд, объезжая любые мало-мальски крупные пункты. Киев, например, остался чуть в стороне. Дорогу выбирала Наталья Никаноровна. Немецкие пропускные пункты и посты встречались, конечно, но так понимаю, в меньшей мере, чем могло бы быть. Наши документы проверяли без лишних слов. На меня реагировали с достаточно большим почтением, несмотря на то, что звание имелось не сильно высокое. Однако, среди документов лежали две депеши со знаком «секретно» и это, видимо, ощутимо поднимало мой статус в глазах проверяющих.

Если у фрицев и вызывало вопросы присутствие в машине двух женщин, а одной, так вообще, очень странной, начиная от возраста и заканчивая внешним видом, то вслух они ничего не говорили. Возможно, к этому приложила руку бабка-демон. Не знаю. Мне вообще иногда, если честно, казалось, будто мы проваливаемся куда-то. Серьезно. Машина вроде ехала прямо, по дороге, как положено. За окном был обычный лес или какой-то пейзаж, но при этом мой внутренний тумблер периодически щёлкал, выдавая тревогу, которая перекрывала все остальные чувства. А ещё присутсвовало ощущение, что воздух вокруг внезапно становился каким-то вязким. Будто прозрачное желе, которое обволакивало нас со всех сторон. В эти минуты водитель просто замирал, даже не моргая. Явно Наталья Никаноровны использовала какие-то фокусы. По крайней мере Киевскую область мы проехали гораздо быстрее, чем должны были.

– Вы же говорили, что не имеете возможности транспортировать нас способом, который доступен Вам? – Я не выдержал и обернулся к бабуле. Они с Лизой сидели сзади. Мне же приходилось всю дорогу наблюдать тупое, не имеющие особо разумных мыслей, лицо водителя.

Наталья Никаноровна недовольно прищелкнула языком, а потом покосилась на девчонку. Это был откровенный намек, даже совет прикусить язык. Предназначался он, естественно, мне. Я в ответ продолжил смотреть прямо на бабку-демона, тоже в свою очередь намекая, мол, не хочешь свидетелей, разбирайся сама, но будь добра, сообщи то, о чем спросили. Это была практически полноценная битва взглядов. Я таращился на бабулю. Она – на меня.

– Какой же ты упрямый… – Буркнула, наконец, Наталья Никаноровна. – Лизок, поспи. Дорога ещё дальняя впереди.

Блондиночка даже пикнуть не успела, как тут же вырубилась, откинув голову назад.

– Иван, ты становишься неуправляем. – Заявила Никаноровна очень недовольным тоном. – Говоришь, что ни попадя. Делаешь, что не попадя. Не боишься? Могу разозлиться и наделать глупостей в гневе.

Она была сильно раздражена и даже не скрывала этого. Но и мне, если честно, имелось, что сказать.

– Слушайте, Вы же нашли решение проблемы. – Кивнул на Лизоньку. – Вон спит человек, отдыхает. Я задолбался урывками, шепотом говорить о достаточно важных вещах. Между прочим, дело касается моей жизни и жизни деда. Так объясните, почему у меня ощущение, будто мы в некоторых местах словно на глубине, сквозь воду едем?

– Ну, едем и едем. Не стоим же? Да! Ладно! Ладно! Чего ты сразу рожу корчишь. Да. Торопимся. Кое-где, если есть возможность, немного мучу́ со временем и реальностью. А что делать, если опаздываем. В Ровно были дела. Пока я их не решила, мы не могли уехать. Немного процесс затянулся. Да ещё Белиал пока с новым телом приспособился. Думаешь, легко это? Оно же имеет свои законы и правила функциональности. Человеческое тело. Это, как управлять куклой в театре. Она висит на веревочках и надо приспособиться, приловчиться. А то будет человек идти и на ходу падать. Странно же? Странно. Весь город не задурманишь. Нет, можно, но не нужно. Поэтому задержались. Ждали, пока Белиала можно будет одного оставить. Но нам надо быстрее к Сталинграду. Под Воронежем остановимся. Будет ночь. Лизка поспит, а мы с тобой делом займёмся. Надо попрактиковаться. Посмотреть, как твои знания к новым умениям Иваныча подойдут. Впритык все, Ваня. Впритык.

– Ясно… Ну, а если уж так зашло, и мы можем сейчас говорить спокойно, без лишних ушей… – Я покосился на водителя, который сидел истуканом, пялясь вперёд на дорогу. – Да. Без лишних ушей… Так вот. Скажите, что в Сталинграде? Только пожалуйста, не прививайте мне снова про помощь красной армии и родным советам. Ок? Это полный, абсолютный бред. У Вас снова есть своя, только Вам известная цель.

– Ок! – Передразнила меня бабуля. – Нам нужен Мамаев курган. Говорила ведь. Чем слушаешь?

– Я же просил!

– Не ори. Говорю, нужен Мамаев курган. Сам. Как таковой. Что вместо Сталинграда было, знаешь? – Бабка-демон, судя по настроению, не против была поговорить, раз начала издалека. Это очень хорошо. В такие моменты она много рассказывала.

– Ну… Волгоград? – Я выдвинул единственную версию, современную. Других не знал.

– Хренаград! – Вспылила Наталья Никаноровна, – Что ж вы вообще ничем не интересуетесь! Сидите, как дураки. История, Иван, это страшная сила. Чуть одно слово в ней исправил, одно предложение изменил и все, можно цивилизацию уничтожить. Царицын там был. Считается, что появился он в 1589 году. Ванька Грозный хотел защитить границу от степных племен. Но мало кто знает, на самом деле, прежде, на месте нового форпоста имелось более раннее поселение. Золотая орда расположила там один из своих лагерей, назовем это так. А ещё раньше, задолго до монголо-татар,… черт, как бы тебе объяснить… ну, пусть древние люди жили. Очень древние. Более пятидесяти тысяч лет назад. И вот именно тогда, в тот период, написана книга, вокруг которой столько суеты пришлось. Написана… Эх… Ладно, расскажу. Мы уже столько вместе пережили…

Бабка-демон вдруг отвернулась, уставившись в окно. И несколько минут молчала. Я начал думать, что сейчас она с разговора соскочит. Но нет. Продолжила.

– Книга написана одним из Падших. Так называем их мы, вы зовёте нас демонами. Когда Падших скинули на землю, мы по началу были полны праведного гнева. Ибо не за что. Мы находились в полной уверенности своей правоты. Для вас, людишек, есть версия, тщательно отредактированная и немного видоизмененная. Якобы Сатана… или Люцифер… как хочешь. Якобы он сам хотел стать богом, потому что неимоверно силен и прекрасен. Восстал против создателя и был изгнан. Остальные ангелы, оказавшиеся на его стороне, получили то же самое. Бессрочную ссылку в ад. Так?

Наталья Никаноровна задала вопрос, потом посмотрела на мое бестолковое выражение лица и махнула раздражённо рукой.

– Ну, да… кого я спрашиваю. В общем, тогда просто слушай. Это – официальная версия. Но на самом деле было совсем не так. Причина конфликта крылась совсем в другом. Люди. Люди, люди, люди… человеки. Отец носился с ними, как курица с яйцом. Честное слово. Ах, они так прекрасны. Ах, они так полны разных чувств. Вот эти чувства восторгали всех неимоверно. Не только создателя, но и всю нашу братию. Радость, грусть, любовь… Их и было-то всего двое. Первых людей. Ну, это ты должен знать. Их имена. Прямо пылинки сдували с этой парочки. И как-то Люцифер поинтересовался у Отца. Почему? Почему этим слабым, ни на что не способным существам он дал возможность чувствовать? А нам… то есть своим первым детям, ангелам, нет. Что за несправедливость? В общем… Разговор вышел у них, скажем так, малоприятный. Создатель разгневался сильно и сказал, что каждый получает то, чего достоин. А Сатана упёрся, с какого это перепуга какие-то там людишки типа выше поставлены, чем кто-либо. Ну и… слово за слово. Перешли на повышенный тон. Сам понимаешь. Люцифер из принципа решил доказать, будто Отец сильно ошибся, дав этой парочке нечто особое. Вы называете это душа. Ну, вот эмоции, чувства и так далее, все же от души. Просто… Ты не представляешь, каково это, жить ничего вообще не ощущая. Ни злости, ни ненависти, ни радости, ни любви. Долго разглагольствовал на эту тему не буду, скажу вкратце. Итогом ссоры стал откровенный конфликт и неповиновение. За что Люцифер был сброшен вниз, даже не на землю. Ну, а остальные друзья – товарищи с ним. Суть не в этом. Я говорю лишь о предыстории сейчас. То, что интересно тебе, началось значительно позже. И Адам с Евой уже согрешили, не без помощи Сатаны, конечно, который продолжал упорно доказывать, что не достойны милости, и братья друг друга грохнули, тоже товарищи с приветом, скажу тебе. Времени, в общем, много прошло. И все эти тысячелетия, Люциферу так и не было покоя. Понимаешь, не мог он отпустить эту мысль. Душа. Чувства. Способность ощущать. Очень сильно хотелось. Был момент, отправился даже по земле путешествовать. Короче, если ближе к делу, книгу он написал сам. Своей рукой. Описано там, как вызвать каждого из демонов. Как вызвать самого Сатану. О сути зла и добра написано. О том, чего хотели на самом деле все они. Падшие. В общем, если говорить привычным тебе языком, это – личный дневник Люцифера. Вот так понятнее будет. Поэтому слова в книге имеют гораздо большую силу, чем какие либо другие. Сам понимаешь, с ручками, карандашами и фломастерами тогда был напряг. Писал он своей кровью. К концу путешествия спрятал книгу там, где когда-нибудь ее нашли бы люди. Они тогда сильно высоким уровнем развития не отличались. Опять же. Есть много нюансов, как соотнести ваших любимых обезьян, которыми Дарвин тыкал в свою теорию эволюции, как Дон Кихот мечом в мельницы, с Адамом и Евой, но об этом говорить не будем, ты человек неверующий, для тебя это все – набор слов. Факт в том, что книга была спрятана среди людей и для людей. Они ее нашли. Естественно. Долго тупи́ли. Потом вообще делов натворили. По сути Люцифер им знания давал. Силу. А они, стоило заполучить столь ценный экспонат, все о своей жадности да о гордости. Деньги, власть, мировое господство. Стандартный набор, ничего нового. Видишь ли, книга, что в принципе закономерно, не была создана для зла. Но люди так устроены. Или кровь Сатаны так действует. Не могу тут сказать наверняка. Она пробуждает в них самые плохие, темные стороны. Открывает истинные мотивы и желания. В общем, первое появление книги на свет привело к большому злу, которое, в свою очередь, повлияло на пришествие сына. Ну, ты понял, чьего и понял зачем. Почему, ты думаешь, он по земле ходил из стороны в сторону? От нечего делать? Нет. Книгу искал. Искал, нашел, перепрятал. Ее же ни наверх не заберешь, ни вниз не скинешь. Книгу, опять же, имею в виду. Долгое время она была скрыта от людей. А потом добилась, чтоб ее снова нашли. Тут уж без нашего вмешательства произошло. Честно. Слово даю. Золотая орда. Чтоб ты понимал, эти неумытые кочевники, как многие тогда считали, практически половину Европы прошли. И если бы не Русь… вечно ваша земля становилась тем самым камнем о который каждый спотыкался… Если бы не Русь, то история Запада двинулась бы иным путем и в ином направлении. Просто на русских княжествах орда много сил потеряла. Да и вообще. Творили, что хотели за спиной у ханов. Всю кровь им попили. Не суть. Не в этом дело. Книга была найдена и снова вернулась туда, где впервые ее спрятал сам автор. Туда, где сейчас находится Мамаев курган. Это и есть тот тайник, где ее изначально схоронил Люцифер. Так вот, наша задача – снова определить эту чу́дную вещь на ее законное место. Она… как бы это сказать… за все тысячелетия набрала в себя столько дерьма, что стала практически самостоятельной силой. Использовать ее для начала каждой новой партии становится уже опасно. Долго фонит во все стороны. Катаклизм на катаклизме из-за этого. Мы несколько веков пользовались ее влиянием. Как говорили раньше с тобой, книгу подсовывали, подкладывали, ее находили нужные личности и начиналась большая игра. Но ситуация вышла из-под контроля. Вы, людишки, напитали ее своими мыслями и чувствами.

Настало самое подходящее для нашего мероприятия время. Курган кровью полит. Так, как никогда больше не польется. Сейчас только есть возможность ее, книгу, запечатать навсегда. Но нам надо успеть сделать это как можно быстрее, а потом уже отдать высоту под контроль красной армии. Ну и фрицев, конечно, гарантировано тогда погонят в шею. Это я тебе обещаю.

– Погодите… Просто спрятать? Закопать? Типа того?

Для меня все, что рассказала Наталья Никаноровна, звучало, как детская сказка. Люцифер ходил по земле… Чего-то там кровью писал… Кого-то там соблазнял… Несмотря на все случившееся со мной, все равно это имя, эти события, о которых говорила бабка-демон, напоминали мне фантастическую историю.

– Почему же просто? – Наталья Никаноровна улыбнулась. Причем улыбка ее была очень неприятная, отталкивающая. Дале быстрее не улыбка, а оскал. – Просто, Иван, не будет. Нам очень сильно постараются помешать.

Глава 14

Сколько я не пытал Наталью Никаноровну, но после своей многозначительной фразы о возможных врагах, и в данном случае речь шла вовсе не о фрицах, она продолжать разговор отказалась. Про роль Лизы в непонятной последней эпической битве тоже умалчивала. Даже пытался ее шантажировать. Сказал, если бабуля не пояснит все до конца, буду задавать вопросы при Лизоньке. На что бабка-демон пожала плечами, заявила, что дураком родился, дураком и помру, а потом, с насмешкой глядя мне в глаза, щёлкнула пальцами, разбудив тем самым девчонку.

– Я спала? – Блондиночка потянулась, с подозрением рассматривая и меня, и Наталью Никаноровну.

– Ага. Сморило тебя, Лизка. Но оно и понятно. Дорога дальняя. Теперь я посплю. – Бабка-демон демонстративно широко зевнула, а потом завалилась на заднем сидении дрыхнуть. Причем, делала она это очень художественно. Храпела, сопела, бормотала во сне. Полный набор. Хотя, я точно знаю, что ни хрена не спала. Демону сон ни к чему.

Лиза молча смотрела в окно. Я тоже. При зомбированном Натальей Никаноровной водителе особо не было желания говорить о личном. А вот подумать над чем, мне, к примеру, имелось. Естественно, размышлял и о настоящем, и о будущем, но все эти размышления были связаны, в первую очередь, с девчонкой.

Вообще, в принципе, пытался понять, почему так сильно привязался к ней. А я привязался, это факт. Но особо логичного объяснения не находил. Ведь не мальчик уже. Всякое бывало. Единственное, и это, наверное, играет какую-то определенную роль, ни с кем не имелось прежде серьезных полноценных отношений. Таких, чтоб прямо общий дом, общий быт, общие интересы. Все мои увлечения носили лайтовый вариант. В Лизоньке же имелось нечто особое. Какая-то скрытая глубина. Очень давно, один товарищ в разговоре пояснял мне интересную разновидность критериев, по которым можно разделить женщин на два типа.

– Ваня, понимаешь, есть женщины – море. Море… Усёк? Вот идёшь по берегу, смотришь на эту потрясающую синь, чувствуешь этот свежий соленый запах, и тебе просто до жопы хочется окунуться. Разбегается, несешься в воду, плаваешь. А потом выходишь и идёшь дальше. Прошел пару километров. Жарко. Опять надо окунуться. Ну и окунешься. В другом месте, в другие волны. Понимаешь аналогию? Да, есть красивые женщины. Но ты окунулся и пошел дальше. А ещё, Ваня, есть женщины – болото. О-о-о-о-о… это очень опасный тип. Вот она обычная. Казалось бы. Ничего в ней фантастического нет. Простая. Иногда даже может на первый взгляд казаться серенькой. Но если ты, хотя бы один раз, сунул ногу. Все. Мандец. Трясина затянет тебя с головой. И ты никогда, никогда, запомни, не выберешься оттуда сам.

Вот сейчас, встретив девчонку, я задумался об этих словах. Может, он и прав был, этот товарищ. Потому как разумного логичного объяснения своей сильной увлечённости найти не могу. Но точно знаю, хочу быть с ней. И все тут.

– Скоро на месте будем – Наталья Никаноровна очень неожиданно открыла глаза и приняла сидячее положение. До этого она лежала на плече блондиночки. – Остановимся переночевать. Потом рванем дальше. Сворачивай, любезный! Правее бери.

Последние слова бабки-демона предназначались водителю, который беспрекословно выполнил указание.

Мы не стали приближаться к Воронежу. Там линия фронта поделила город пополам. Левый берег был за красной армией, правый – за немцами. Остановились в пригороде, в большом достаточно поселке.

Наталья Никаноровна сразу велела ехать к комендатуре. Из машины вышла одна, приказав чтоб ждали. Вернулась очень быстро. Буквально десять – пятнадцать минут ее не было. Водителю был назван адрес, но в итоге, она просто командовала, где свернуть налево, а где направо. Все-таки Фриц с отключенными мозгами это тебе навигатор. Он себя то плохо сейчас осознает.

Мы подъехали к достаточно приличному дому, имевшему мансарду и просторный двор. Несмотря на близость боёв и тот факт, что город, скорее всего, будучи разделён на две части, лежит уже практически в руинах, село сохранило бо́льшую часть дворов. Здесь даже имелось подобие нормальной жизни. Хотя грохот и звуки канонады слышались путь глухо, но постоянно.

Я прекрасно помнил слова Натальи Никаноровны о том, что мне предстоит испытать связку тела и сознания, но пока плохо представлял, как это будет выглядеть. Оружия нет. Где взять снайперскую винтовку, не понятно.

Как обычно, бабку-демона я недооценил. Не первый день знаю, а все равно периодически забываю, кто она есть. Умеет удивлять даже тогда, когда вроде бы ничего уже удивительного нет.

Для начала мы благополучно устроились в доме. Не все, естественно. Водитель так и остался сидеть в машине. Как истукан. Ей-богу. На мой вопрос не дать ли человеку отдохнуть, Наталья Никаноровна посмотрела так, будто я сказал полную ерунду.

– Иван, ты хочешь, чтоб по селу бегал внезапно очнувшийся фриц, вылупив глаза и пытаясь понять, какого черта он тут делает? Отдохнёт. Не переживай. Когда время придет. Все отдохнут рано или поздно.

Хозяин дома оказался местным старостой. Естественно, пребывающим в данный момент в услужении немцев. Меня это сильно коробило. Я то и дело смотрел на него, сдерживая огромное желание спросить, почему? Они же враги. Почему так просто, без сомнений этот человек пошел работать на них? Я не увидел большой семьи и много детей, например. Ради которых он мог бы поступить подобным образом. Даже одного ребенка не увидел. Жена имелась, тихая, какая-то забитая женщина. Но ешкин кот! В который раз вспомнились слова деда. О том, что каждый имеет свою цену. В чем его цена? Этого мужика, лет пятидесяти отроду. За какую цену он принял врагов своей страны и своего народа, как родных? Пошел трудиться под их начало, предав по сути все, что существует. И ответа на этот вопрос я не находил. Нет цены. Значит, изначально человек был таким. Ненавидел, возможно, существующую власть, но выжидал удобного момента. Если яблоко сгнило, значит, в нем изначально была червоточина.

Наталья Никаноровна мою реакцию и мое отношение прекрасно поняла, поэтому зыркнула недовольно и покачала еле заметно головой. Мол, заткнись Иван со своими моральными изысканиями. Не устраивает что-то, можешь идти в машину и спать вместе с водителем. Вот такой у нее был взгляд.

Но в большей мере меня беспокоила Лиза. С момента, как покинули Ровно, она практически не сказала ни слова. Вообще. Девчонка словно постоянно о чем-то думала. Причем, мысли эти были совсем не радостные. Пока были в Ровно я списывал ее состояние на окружение, среди которого нам приходилось жить. Находиться рядом с фрицами постоянно – радости мало. К тому же она ежедневно ходила в жандармерию. Да и перемены с ее пропавшими возможностями тоже не способствуют веселью. В любом случае, это тяжело, внезапно потерять себя. Наверное, как если бы хирург, который оперирует всю жизнь, неожиданно лишился рук. Но в Ровно мы много времени проводили вместе, гуляли, просто были рядом. Этакая имитация полноценной, нормальной жизни, с точки зрения взаимоотношений между нами.

Но в момент, когда мы выехали, Лизонька замкнулась в себе. По сравнению с тем, какой она была раньше, в прошлые мои появления, слишком сильно ее поведение изменилось. Больше не было дерзости, какого-то внутреннего бунта. Допускаю, опять же, что смерть никому не добавляет чувства юмора. А если верить тому, что я слышал, девчонка реально умерла во дворе деревенского дома. Как-то Никаноровна дотянула ее до Москвы с помощью своей черной дряни. Потом, так понимаю, использовала книгу. Книга… кстати. Тоже вопрос. Бабка-демон утверждает, что на Мамаевом кургане мы ее зароем, закопаем, сожжем, хрен его знает, какой вариант правильный. Но где сам предмет? Я помню ощущение, которое вызывала эта штуковина, хоть и была в моих руках недолго. Тревога, маята, страх, депрессия. Пока нес ее Тихонову на Лубянку, казалось, это самый тяжёлый день в моей жизни с точки зрения морального состояния. Сейчас подобных ощущений не было. Шмотья у Натальи Никаноровны с собой – скромный чемодан. Даже если предположить, что она засунула дьявольскую вещь среди платьев, что очень маловероятно, я бы почувствовал влияние книги. А этого нет. Соответственно, и книги нет. Так откуда она возьмётся? Опять бабка-демон своими штучками будет пользоваться?

– Лизавета, ты давай мойся и спать. Нам с Иваном надо немного потренироваться. – Бабуля встала из-за стола, на котором хозяин дома сообразил скромный но все же ужин, и собралась было выйти из дома.

– Нет. Я с вами. – Голос у Лизоньки был тихий, и при этом очень решительный. Конкретный. Я раньше от нее подобного тона не слышал. Покричать могла, психануть. И то чаще в мою сторону. А тут просто однозначный бунт против нашей предводительницы, но такой, против которого нет оружия. Злость можно подавить, агрессию можно сломать, а вот это тихое упрямое сопротивление – нет.

– Вот как? – Наталья Никаноровна с любопытством посмотрела на девчонку.

Я ждал привычного окрика с ее стороны или ехидного комментария, однако, Бабка-демон молча кивнула, соглашаясь, а потом все же двинулась к выходу.

Лиза, не глядя на меня, убрала посуду, и вышла следом. Мне не оставалось ничего кроме, как отправится за обеими женщинами.

На улице, Наталья Никаноровна прямой наводкой промаршировала к машине, где по-прежнему сидел истуканом несчастный немец с каменным, безэмоциональный лицом. Честно говоря, в некотором роде было его даже жаль.

Бабуля открыла заднюю дверь автомобиля, ту, которая имела отношение к багажнику, а потом одним легким жестом, как фокусник достает кролика из шляпы, выдернула на свет божий свёрток, своей длиной и формой сильно напоминающий мне родное снайперское оружие. Завернуто оно было в какую-то темную тряпку, наподобие мешковины.

– Итак. Перед нами немецкий Маузер 98k, 1935 года производства. Среди оружия подобного класса и уровня, по моему мнению, занимает первое место. Его система стала образцовой в классе болтовых винтовок. У нее нет выдающихся исключительных характеристик. Она не самая лёгкая, почти четыре килограмма, – Наталья Никаноровна принялась разворачивать холщевину, при этом совершенно спокойно, на весу, держа оружие, будто на самом деле оно весит хрен да ни хрена, – Не самая скорострельная, производит до 15 выстрелов в минуту. Но для тебя и твоей задачи это не является решающим фактором. Тем не менее, как говорится, «лучшее – враг хорошего». Не имея выраженных преимуществ, она не имеет и выраженных недостатков. В отличие от многих своих собратьев.

Наталья Никаноровна полностью убрала ткань, а потом протянула винтовку мне.

– Значит, смотри. Ударно-спусковой механизм. Ударник взводится при повороте рукояти во время открывания затвора. В задней части затвора расположен предохранитель, который имеет три положения. Одно горизонтальное положение блокирует затвор, при вертикальном положении затвор свободен, при другом горизонтальном положении можно вести стрельбу. Поднятый вверх флажок сигнализирует о невозможности стрельбы. Для тебя, как для снайпера, несомненным плюсом является длинный и плавный ход спускового крючка. Питание винтовки происходит из магазина с емкостью пять патронов. Магазин двухрядный, коробчатый и несъемный, он полностью находится в ложе. Патроны размещены в шахматном порядке. Прицел – полуторакратный. Дальность устанавливается от 100 до 800 метров с помощью вращающейся муфты. Кронштейн прицела зафиксирован рычажным устройством с защелкой, два подпружиненных ролика кронштейна устраняют его качание. Пожалуй, для начала, это вся информация, которая даст тебе понимание. Остальное – ручками. Практикой. Идём.

Наталья Никаноровне резко развернулась и направилась в сторону леса. Дом, в котором мы остановились, находился на окраине, и буквально через дорогу от него, достаточно густо стояли деревья.

Бабка-демон двинулась в самую их гущу. Мы с Лизонькой, переглянувшись, отправились следом. Я на ходу осматривал винтовку, примеряя ее к руке.

Буквально недалеко от того места, где мы вошли в лес, обнаружился обрыв. Резкий и очень высокий по отношению к низине. Вдалеке серебрилась река. Несмотря на опускающиеся сумерки, я мог разглядеть ее вполне отчетливо. За рекой, ещё на более далёком расстоянии, виднелся город.

– Ну, что, Иван. – Бабка-демон, оказавшаяся на месте раньше нас, обернулась, когда я и Лиза вышли из-за деревьев. Выражение лица при этом у нее было очень радостное. Будто не под Воронежем находится, а, как минимум, в Монако. – Надо практиковаться.

– Надо. – Я подошёл ближе к Наталье Никаноровне, тоже рассматривая местность внизу. Сейчас мы условно говоря, на высоте. Случайно? Не думаю.

– Дай посмотрю. – Лиза как-то бесшумно оказавшаяся рядом, протянула руку и осторожно тронула меня пальцами.

– Кого? – Я реально сначала не понял, о чем девчонка говорит.

– Винтовку просит. Интересно ей. – Равнодушно пояснила Наталья Никаноровна, а потом отвернулась, снова разглядывая местность перед нами.

Я выпустил оружие, и Лиза аккуратно взяла его в руки.

– Интересно… Тяжёлое. А как оно стреляет?

Вид у девчонки был, как у ребенка, который получил новую игрушку. Я в двух словах объяснил блондиночке, где и что надо задействовать, а потом подошёл ближе к бабке-демону. Девочка пусть пока отвлечется и не обращает внимания на наш разговор.

– Высота? Мы будем защищаться? Держать оборону? Точно не к атаке вы меня хотите подготовить.

– Посмотрим, Ваня. Жизнь покажет. Я предполагаю одно, но потом кто-то из вас поступает по своему, неожиданно, и все. Приходится строить пирамиду заново.

– Иван, отойди!

Голос Лизы прозвучал очень внезапно. Не сам голос, конечно. Логично, что она говорит. Было бы более странно, если бы не умела. Но в нем, в голосе, отчётливо звенел металл. Я обернулся к девчонке и обалдел. Лизонька стояла напротив, целясь прямо в Наталью Никаноровну, которая, наоборот, а отличие от меня, даже не дернулась.

Бабка-демон спокойно сделала несколько шагов от края обрыва в сторону блондиночки и замерла, склонив одну голову к плечу. Она рассматривала Лизу с равнодушным интересом.

– Что ты такое и где княгиня Долгорукова? – Надо отдать должное, держала винтовку Лиза достаточно уверенно.

– М-м-м-м-м… Помнишь стало быть… – Бабуля сцепила руки впереди замком и теперь стояла, как учитель, объясняющий урок. – Да. Раз задала этот вопрос, значит дорогу от Калинина до Москвы помнишь. И все, что тогда произошло. Интересно… Ну, давай, стреляй. Чего ты?

– И выстрелю! Если не ответишь мне, где настоящая Наталья Долгорукова. – В запале ответила блондиночка.

– Э-э-э-э-э… Вы чего? А ну-ка успокойтесь обе!

Я выставил руки вперёд, демонстрируя Лизе что все хорошо и надо убрать оружие.

– Да пусть стреляет. Дура. – Спокойно заявила бабуля, а потом просто в наглую повернулась к блондиночке спиной, уставившись вдаль. – Сдохла твоя Наталья Долгорукова. Уже года три как.

Я даже не успел выматерится в сторону бабки-демона, а очень хотелось. Кто же так сообщает подобные новости неуравновешенному человеку с оружием? В этот момент Лиза отчётливо сказала: «Ненавижу», а потом прозвучал выстрел.