Текст книги "Ублюдок"

– Конечно, ничего. Я же знаю, что ты такая смелая, потому что его нет рядом. Если бы Роман был здесь, вряд ли бы ты распускала свой песий язык.

– Воу! Девочки, брейк! Что вы грызетесь то вечно, как настоящие сучки. Честное слово, даже неприлично. Вы же, блин, дамы, леди, все дела. – Я поднял руку вверх, намекая, что меня задолбали их склоки. – А если вы об этом не вспомните, то я тоже забуду и выкину кого-нибудь прямо на трассу. Потому что слушать вашу лайню бесконечно нет ни малейшего желания. Усекли?

Фрейлина хмыкнула, но замолчала. Княжна вообще надула губы и отвернулась.

Вот мне интересно, за каким хреном она с нами поперлась. Чего ей не сиделось в казарме?

Сам я снова уставился в окно. Поля со светящейся травой закончились. Слава богу. А то реально полное ощущение, что я где-то на Марсе. И кстати, наши два мира почти идентичны друг другу. Что это за выкрутасы местной флоры? На земле точно нет такой растительности. У нас там своего "добра" хватает. Тот же мак, конопля и всякая химическая дрянь. Но вот именно такой, не имеется.

Не заметил, как мы оказались в столице. Охренеть. Реально не заметил. В Москве моего мира, например, даже ночью ты поймёшь, что это, блин, Москва. Потому что, Moscow never sleeps. Как утверждал один диджей.

Вокруг столицы всегда движение. В столице всегда движение. И даже неподалеку от столицы, в пределах МКАДа, естественно, тоже всегда движение. А тут – ничего. Просто мы ехали по трассе, а потом – хлоп! И вокруг уже Питер. На улице прохожих практически не было. Пусто, тихо. Будто город вымер.

– А чего это так… – Я замялся, подбирая слова.

– Кварталы людей. Они по ночам не особо суются на улицу. – Спокойно ответила Катрин, не дожидаясь продолжения фразы. Мне нравится эта девочка все больше и больше.

– Эм… Почему? – Я повернул голову и вопросительно уставился на фрейлину.

– Ты серьезно? – Она в ответ уставилась на меня. Причем, ее изумление было искренним.

– Ну, да… – Я реально не понимал реакции Ольденбургской. Нет, ну, ладно там рогатые дворяне и все такое. Однако, ведь не зомби, не чудовища. Чего бояться людям?

– Слушай…Слышала я, конечно, что Морозовы очень эксцентричны, но… Ладно. Сейчас покажу тебе ответ на твой вопрос. Именно покажу. Так будет точно понятно.

Фрейлина резко вывернула руль и мы рванули на одну из улочек, уходящих в темноту. Питер вообще не выглядел сильно ярко. И это тоже удивляет. Москва вся сверкает и слепит огнями вывесок, рекламы, всяких билбордов. В моей прошлой жизни имею в виду. А тут просто какое-то гнетущее впечатление, если честно. Фонари и все. Однако, буквально через пару кварталов мы выскочили, видимо, в более престижные районы. В темноте не мог понять, где вообще находимся. Да и свет тоже особо не помог бы.

В Санкт-Петербурге никогда не бывал. Не доводилось. Вот и думал, посмотрю, хоть здесь, раз уж так сложилось. Ну, ладно, мир демонический, однако, если у них, вообще в принципе, есть этот город, он не должен особо отличаться от своего собрата. Поэтому в районах я разбирался плохо, а если говорить более точно, никак. Однако, чёткое ощущение, что выглядит город иначе, чем должен был бы, меня не покидало.

Даже эти районы, в которые мы попали. Да, появились различные неоны, хреоны и подобная лабуда. Но все равно, в воздухе, будто чувствовался запах страха, что ли. Или боли. Или крови. Не знаю, как объяснить. Это понятно только тем, кто бывал на войне, в горячих точках или в местах, где в любую секунды твоя жизнь оборвется. Вот я чувствовал. Кто-то другой, скорее всего, даже не обратил бы внимания.

А потом Катрин затормозила напротив заведения с большими стеклянными окнами.

В этих окнах расхаживали красотки различной степени привлекательности и обнаженности.

– О, блин…Зачем нам бордель? – Я немного удивился. Нет, против жриц любви, а называть их иначе не поворачивался язык, потому что они реально были хороши, не имею ничего против. Просто не в компании же Юсуповой и Катрин.

– Пойдем. Посмотришь заодно, чем зарабатывают на жизнь твои будущие родственники. – Фрейлина вытащила электронный ключ и выбралась из машины.

– Я вас тут подожду. – Заявила вдруг Княжна.

Честно говоря, удивился ещё больше, но промолчал. Было ощущение, показать мне хотят точно не полуголых девок.

Фрейлина ждала сразу за входной дверью. Я огляделся. Вперёд уходил длинный коридор, по обе стороны которого имелись комнаты.

– Так. И? Сразу говорю, я любитель участвовать, а не смотреть. – Подмигнул Катрин с намеком. Та в ответ тоже подмигнула, но ее намек мне слегка не понравился. Выражение лица было у графини многообещающее.

Навстречу нам кинулся лакей. Реально. Словно в фильмах. На нем был… Понятия не имею, как это называется. Наверное, кафтан. Туфли с бантами, чулки. Тихий ужас, короче. Но, узнав мою спутницу, он будто наткнулся на невидимую преграду. Замер с побледневший лицом. Человек, не рогатый.

– Покажи нам номер, где оказывают специальные услуги.

– Госпожа, не погуби… – Мужик вдруг рухнул на колени и принялся биться лбом о пол. Я охренел ещё больше. Псих, что ли? В любом случае, Ольденбургскую он знал в лицо.

– Не погублю. Если скажешь, в каком номере.

– Пятый… – Лакей почти плакал. Серьезно. Что за ерунда происходит?

Катрин взяла меня за руку и потянула к двери на которой висела нужная цифра. Потом, вообще не заморачиваясь, распахнула ее настежь. Я даже не успел высказаться, что это точно лишнее.

Передо мной была комната. В лучших традициях дорогих борделей. Красивый антураж и все такое. Судя по всему, самое интересное здесь закончилось совсем недавно. В воздухе ещё чувствовался запах секса.

Но дело даже не в этом. Голая девица стояла на коленях, на кровати. Ее за шею держал такой же мало одетый тип. Пивной живот, редкие волосы на груди. На все остальное я не смотрел. Не дай бог.

Этот тип впился своим ртом в губы шлюхи. И все бы ничего, но явно происходящее не был обычным поцелуем. Бедолага дергалась и будто пыталась вырваться. Получалось у нее не очень. В какой-то момент девица обмякла, стала похожа на сдувшуюся резиновую куклу. Клиент оторвался от нее, а потом одним резким движением, пальцами, ударил девку в грудь. Через секунду в мужской руке было сердце. Сука, сердце! Обычное человеческое, с которого капала кровь. Он поднес его к собственному рту и засунул туда. В рот. Твою мать! При этом мужик смотрел на нас с графиней и, совершенно не стесняясь, пережевывал орган умершей девки. Ясен хер, она умерла.

Я сначала медленно попятился назад, а потом рванул к выходу.

– Что такое? – Фрейлина двигалась следом.

– Что такое?! – Я остановился, затем обернулся к Катрин. – Ты серьезно? Он, млять, убил ее и сожрал сердце! А ты спрашиваешь, что такое?! Кто это такой?! Вот правильный вопрос. Люди не жрут людей!

– О-о-о-о-о-о…Ты ещё и Низшего никогда не видел. Это демон, Морозов. Самый настоящий, из ада.

– Какой, нахер, демон. Они же сюда не приходят больше.

– Кто сказал тебе подобную глупость? Высшие бывают очень редко. Герцоги – практически никогда. А вот такая мелкая шушера постоянно. Просто они больше не могут являться, как раньше. В своем настоящем виде. Поэтому вселяются в людей. Тех, кто один черт попадет в ад. И приходят к нам вот за такими услугами.

– Млять, он убил ее!

– И что? Она – рабыня. Тебя не должна беспокоить ее смерть.

– Иди в жопу!

Я выскочил на улицу. Постоял, задрав голову и глядя в чёрное небо. Нет. Не отпускает. Мне надо пройтись. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Сбежал со ступеней. Лицо Юсуповой маячило в окне тачки. На хер. Вот её сейчас точно не хочу видеть. Свернул налево и двинулся вперёд, по пустынной улице. По крайней мере, теперь понятно, почему нет людей. Я бы тоже сидел дома. Желательно, за бронированной дверью.

Очень сильно захотелось курить. Прям жизнь отдал бы за сигарету. Хреновая фраза, но тем не менее.

Мое внимание привлек какой-то тип в подворотне. Он стоял в темноте, а возле рта был виден огонек тлеющей сигареты. Не думая, свернул к нему. Однако, не успел сделать несколько шагов, как случилось то, чего я вообще никак не ожидал. Сначала за спиной послышались шаги. Думал, догоняет фрейлина. Только собрался обернутся и послать ее повторно, как по моему затылку прилетел удар. Сильный удар. Я матернулся и в то же мгновение понял, мандец. Меня вырубили.