Текст книги "Ублюдок"

Глава 8

Вообще, конечно, именно таких ситуаций я не ожидал. Не в том плане, что происходящее напрягло или испугало. По хрену. Честно. Ещё я малолетних придурков не опасался. А то, что они – придурки, видно по их смазливым рожам. Да и вообще, сам факт. Затевать тёрки с ровного места рядом со зданием, где, я так понимаю, ошиваются товарищи, управляющие этим заведением… Точно не от большого ума пацаны так себя ведут. По идее, в военной академии должна быть определенная дисциплина. Когда я учился в училище, мы под окнами генерал – полковника морды друг другу не били.

Просто мне казалось, если возникнут проблемы, то серьезные. С Силой, с тайной канцелярии, с другими Правящими родами. А это … Детский сад, по другому не скажешь. Вот так подваливать и пытаться зацепить словами. Последний раз нечто подобное происходило в школе. Наверное, в классе пятом или шестом. Не помню. А тут, вроде бы, военная академия. Серьезное заведения. Цвет дворянства и все такое.

С любопытством разглядывал четверых парней, стоящих напротив. Шмотки дорогие. Не пойму, почему гражданские. Я, по идее, приехал позже всех. Значит, остальные уже должны быть в форме.

Интересно, кто такие, вообще? Княжича они точно знают в лицо, раз конкретно затеяли разговор. Колька, скотина, мог бы выражаться точнее. Фраза, что у Никиты нет друзей – это немного другое. Тут очевидно, не только нет друзей, но и в наличие какие-то…враги. Причем, есть подозрение, именно по этой, конкретной причине, Никитос не любил бывать в обществе. Дать отпор, походу, не мог. А лишний раз выслушивать всякую мутотень от таких уродов… На хрен оно надо. Я бы тоже особо не рвался.

– Слышишь, ты встань, поклонись, когда с тобой настоящие дворяне беседуют. – Говорил все время один. Трое просто посмеивались рядом. Обычная схема. Этот, типа, их вожак. Они – его стая. Шакалята.

Разговорчивый вообще из четверки выделялся. Взгляд поувереннее. Замашки покруче. Волосики прилизанные, один к одному. Дружки, в отличие от своего предводителя, смотрели с лёгким сомнением. Похоже, Морозова ни один из них не тронул бы. Заводила – вот этот нагловатый тип, который непосредственно обращался ко мне.

Жаль, внешне не определишь, кто есть кто. Рога у всех парней одинаковые. Я так понял, отличаются только девочки. Их рожки аккуратнее и симпатичнее.

А так… Хрен его знает, кем этот мудак является. Морда мерзкая, самоуверенная. Отвратительно смазливая. Надо, что ли, Николаю сказать, пусть он мне побольше фоток местного бомонда накидает. Хоть приблизительно иметь представление, как выглядят те, с кем реально нужно считаться. А то стою, дурак дураком. Хрен пойму, что за дети мне тут цирк устраивают.

Кстати, свою позу при их появлении менять не стал. Обосрутся от радости. По-прежнему опирался задницей о капот тачки Николая. Сигарету почти докурил, оставалось на пару затяжек. Хотя, уже очевидно, мне спокойно кайфануть не дадут. Парни настойчиво провоцировали скандал. Ну, ладно… Главное, не я первый начал, если что. Вообще никого не трогал. Короче, молодец Никита Морозов. Воспитанный. Культурный. А этих быдловатых мальчиков надо учить. Факт.

Не знаю, как тут принято у них. Может, словами друг друга почмырят и расходятся. Типа, показали друг другу, какие крутые, на этом все. Дальше разговоров дело не заходит. Но у меня привычки немного другие. Район, в котором родился и жил, ещё задолго до армии, очень хорошо научил одному. Если хочешь быть кем-то, приготовься это доказать.

Я вытащил сигарету, вернее то, что от нее осталось, а потом, щелчком, отправил прямо в рожу самому разговорчивому. Красиво ушла. Рассыпая искры.

Сказать, что он охренел, это не сказать ничего. У пацана было такое лицо, будто я в него не окурок бросил, а кусок дерьма. Тем более "бычок" угодил ему почти в лоб. Реально. Чётенько между глаз, по переносице. Шлепнулся на красивую, высокомерную морду и тут же отлетел в сторону.

– Да ты… – Мне кажется, он даже не поверил в то, что произошло. В его маленьком дворянском мирке, похоже, никто не посмел бы сделать такое. – Ты – мразь!

Последнее слово вышло у пацана истерично. По-бабски. А мне оно сильно не понравилось. С хрена ли какое-то малолетнее мурло будет мне такое заявлять. Никита вернётся, пусть терпит, если ему нравится. Я не собираюсь. Короче, сработали рефлексы, которым много лет. Которые вбиты во мне намертво.

Поэтому, не долго думая, я поступил так, как поступил бы в любой жизни, в любом теле. В два шага оказался рядом, а затем одним, резким ударом, засадил лбом этому мудаку в переносицу. Тут ведь главное знать, как правильно бить. Чтоб самому не пострадать. Я знал.

Просто, судя по тому, что видел в зеркале, когда разглядывал себя в имении Морозовых, это тело не очень часто принимало участие каких-либо драках. Мне кажется, если совсем честно, вообще никогда. Хотя… тоже не показатель. Знавал я некоторых отмороженных личностей, которые с первого взгляда напоминали добрых, милых пингвинов. Такие же смешные и неуклюжие. В реальности – там были двинутые на всю голову маньяки.

Но тем не менее, это быстрее исключение из правил. Да и вообще. Вступать в полноценную драку, не зная своих возможностей – затея очень глупая. Может закончится неожиданным, а главное, очень опасным поражением. Тут ситуация следующая. Либо я сразу поставлю всё на свои места. Либо поставят меня. Причем не в самую приличную позу. А я этого не люблю. Нагибаться.

Удар вышел отменный. Видимо, этот лоб у меня крепче прежнего. Я буквально услышал приятный хруст переносицы соперника.

Темноволосый моментально взвыл, ухватившись за нос. Как девка. Серьезно. И этот тип хотел что-то мне доказать?

Его товарищи бестолково топтались рядом, переминаясь с ноги на ногу, и вообще не соображали что происходит, что им делать. Я так понимаю, подобного поведения от Никитки Морозова никто не ждал. Обидно даже как-то стало. Я хоть с рожей сына Седого хожу один день, но не хотелось бы знать, что эта рожа принадлежит слабаку.

– Княжич!

Ну… вот, собственно говоря, и те самые проблемы. Со стороны административного здания к нам бежали Николай, какой-то мужик в военной форме и … м-м-м-м… графиня Аракчеева собственной персоной. Эта за каким чёртом здесь? Не по мою ли душу? Очень надеялся, что встретимся мы теперь с Натальей Алексеевной нескоро. А она уже тут. Сучка…

– Княжич! – Николай подскочил ко мне и принялся ощупывать со всех сторон. Похоже, он, как и остальные, не ожидал, что бить буду я, а не, как обычно… Интересно, насколько сильно доставалось Никите?

– Ты чего? Совсем?! – Я с силой оттолкнул Рогатого. – Девку, что ли, нашел себе?! Лапаешь.

Колька понял, что пострадал не его подопечный, а очень даже наоборот, проникся и тоже прихерел. Не меньше моего соперника.

Темноволосый, продолжал визжать. Так и хотелось, для полного комплекта, дать ему теперь в зубы. Чтоб заткнулся. Это же невозможно слушать. Его не били никогда?

Орал он, по-моему, про папу, которому все расскажет. Плохо было слышно, неразборчиво. Пацан рукой зажимал пострадавшую часть лица, соответственно отвратительно гундосил, когда выкрикивал свои угрозы. Поэтому они быстрее звучали смешно, чем пугающе. Сквозь его пальцы сочилась кровь.

– Княжич Воронцов! Прекратите истерику. – Аракчеева сказала это негромко, но темноволосый моментально заткнулся. Причем, смотрела она на него… Короче, уважением там и не пахло.

Мужик в военной форме отодрал руку этого мудака от его же лица. Я с огромным удовольствием наблюдал, как изменился аристократический профиль придурка. Потом военный резко прижал пальцы к переносице и одним движением поставил ему все на место. Ясен хрен, нос был сломан.

– Полковник, отправьте Воронцова в медицинскую часть. Пусть помогут. Снимут… последствия. – Аракчеева обращалась к военному, но при этом смотрела на меня. С интересом смотрела. Будто видела впервые. А мы, так-то, встречались несколько часов назад.

– Он применил Силу! – Выдал вдруг темноволосый, который оказался тоже Княжичем. Да ещё и Воронцовым. Вот ведь совпадение. Только недавно проговорили об этой фамилии с Колькой. Хотя, в принципе, принадлежность Правящей семёрке, наверное, ожидаема. Вряд ли какой-то обычный дворянчик полез бы цапаться с Морозовым. Торгаш не торгаш, а всё-таки значимый в империи род.

– Силу? Разве? – Аракчеева иронично подняла одну бровь и уставилась прямо мне в лицо. Заметил, любит она этот многозначительный жест.

– Нет, конечно. – Я небрежно пожал плечами. Мол, ну, хватит, нести чушь. Сами все понимаете, кроет пацана, что отхватил по морде. Брешет гад.

– Княжич Морозов применял Силу? – Наталья Алексеевна посмотрела на товарищей Воронцова. Те вроде замялись, но, наверное, решили, что друг круче, чем миленькая графиня. Идиоты. Очередное подтверждение их тупости. Поэтому закивали втроем одновременно, как болванчики.

– Конечно. Вы что, его не знаете? Морозова? – Темноволосый прямо рыл себе яму. Все глубже и глубже. – Никита никогда бы сам так не сделал. Он же трус!

Я на автомате снова сделал шаг в сторону Княжича. Тот, не будь дураком, отскочил в сторону, практически укрывшись за спиной полковника. Ой мляяяя… Ну, вообще цирк.

– Знаю. Да. – Аракчеева опять с интересом посмотрела на меня. – Знаю, что ничего не знаю о нем, получается. Никита Саввович редко баловал нас своим присутствием на светских мероприятиях. Значит, Вы, Роман Константинович, утверждаете, будто Княжич Морозов применил против Вас Силу. А это, как всем известно, запрещено в стенах Имперской Академии. То есть, если Ваши слова правдивы, мы потеряем будущего кадета в первые же минуты его пребывания здесь. Ну, хорошо…

Графиня подошла ближе ко мне, а затем с улыбкой протянула руку.

Николай заметно напрягся. Ему явно вообще не хотелось, чтоб я трогал разные части тела Аракчеевой. Иди она или. Не важно.

– Ну, что же Вы, Княжич, – Наталья Алексеевна снова мило улыбнулась, – Дайте мне Вашу ладонь.

Я опять в ответ пожал плечами и спокойно взял своими пальцами руку графини.

Ничего не произошло. Вообще. Не знаю, почему Колька распсиховался. Минуту мы с Аракчеевой, как два дурака, стояли, вот так, будто приветствуя друг друга, потом она хмыкнула и вытащила свою аккуратную, между прочим, очень симпатичную ладошку из моей хватки.

– Роман Константинович, Ваши обвинения пустые и это, право слово, совсем не делает Вам чести. Не было Силы. Так что ступайте в медицинскую часть. Вас проводит полковник Денисов. И … Ваших товарищей заберите с собой. Впредь думайте, что говорите. Вы не уличный босяк, а наследник Правящего рода. Не позорьте предков.

Воронцов в бешенстве крутанулся на месте, аж землю выбило из под туфли, и рванул к одному из небольших зданий, видневшиеся неподалеку. Военный быстрым шагом пошел за ним следом. В итоге, со стороны это выглядело, будто он его не провожает к медикам, а пытается догнать. Пока этот придурок ещё где-нибудь не пострадал. Друзья его вроде зависли на месте, но как только Аракчеева уставилась на них своим выразительным взглядом, тут же стартанули с места за своим предводителем.

– Удивляете Вы меня, Никита Саввович… Удивляете… Начинаю жалеть, что прежде Вам не по душе было общество. Интересный, оказывается, Вы человек…

С этими словами Аракчеева развернулась и пошла к административному зданию, откуда они все прибежали.

– Ты что? – Николай аж слюной плевался. – Тебе же сказали, посидишь, пока не появится возможность вернуть настоящего Княжича на место. Тихо! Понимаешь? То, что ты сейчас устроил – это ни черта не тихо!

– Слушай, они подвалили, начали хамить. И что, по твоему, я должен был делать? Терпеть? Я в душе не имею ни малейшего понятия, когда там ваш настоящий Княжич в себя придет. И сколько мне тут сидеть. Но терпилой быть не собираюсь. Все в рамках приличий. Видишь? Я же не применял Силу.

– У тебя ее нет! – Отрезал Николай. – Применять не́чего.

– Так это и к лучшему. – Я похлопал Кольку по плечу. – Хорош тебе. Все нормально. А зачем ему к медикам? Этому Воронцову. Нос вправили.

– Убрать внешние повреждения. Он сам не может из-за того, что Сила для курсантов запрещена. А медики сейчас подрехтую княжеский нос. И все. Снова будет завидный жених. Садись в машину, поедем к казарме.

Рогатый обогнул тачку и плюхнулся вперёд. Я послушно сделал то же самое. Занял пассажирское место.

Проехали мы буквально несколько десятков метров. До ближайшего трёхэтажного здания.

Николай остановился у самого входа, прямо напротив ступеней.

– Хера се… А пешком никак? Тут идти то…

Колька посмотрел на меня, будто я сказал очередную хрень. Прямо на лице у него было написано, где я могу оставить свое мнение. А лучше, засунуть его, свое мнение, поглубже.

– Таскать твои чемоданы, кто будет? Я? Тебе по статусу не положено. А я не нанимался. Здесь встречает обслуга. Они заберут.

– Обслуга? – Я вылупился на Николая. – Какая обслуга? Это же военная академия. Разве название учебного заведения не предполагает, что мы тут вроде должны к суровой армейской жизни готовиться?

– Уже давно не предполагает. Сейчас академия – это статус. И все.

Николай недовольно прищелкнул языком. Похоже, данная ситуация его расстраивала. Меня же, как человека в свое время потратившего определенное количество лет на военное училище, это сильно удивляло.

Что за бред? В том и смысл любого учебного заведения подобного рода, чтоб сразу готовить пацанов к суровой реальности военной карьеры.

Колька выбрался из машины и открыл багажник. Со ступенек тут же сбежал пацан лет двадцати. Человек. В смысле, рога у него на голове отсутствовали.

– Отнеси чемоданы в комнату Княжича Морозова.

Глава 9

Место, где мне предстояло провести неизвестное количество времени, мало напоминало академию. Уж тем более военную. Больше походило на буржуйский «калледж», как его показывали в буржуйских же фильмах родного мира.

Зато комната, куда нас сопроводили с Николаем, наоборот, вызывала очень устойчивые ассоциации. Только опять же, не с казармой, а с номером приличного турецкого отеля. Не сказать, чтоб совсем шик, однако, и ни хрена не аскетичное жилище курсанта.

На окнах – жалюзи. Кровать – двуспальная. Вопрос, на кой черт? Кто ещё собирается забраться в мою постель?

Имелась гардеробная, куда из машины Николая перекочевали чемоданы. Просто – отдельное помещение для одежды. Мандануться можно. На вешалках, кстати, висела форма. Внизу стояла специальная полка, на которой в ряд выстроились несколько пар военной обуви. В углу спальни – дверь в туалет. Правда, не было душа. Он, я так понимаю, общий. Рогатые же должны мыться? Надеюсь.

В общем, среди всего этого не хватало мини-бара и плазмы. Вот телек почему-то отсутствовал. Наверное, думать курсанты должны только о будущей карьере и о благе отечества. А не развлекаться просмотром киношек.

На этом очевидное и невероятное не заканчивалось.

За каждой комнатой был закреплен один человек из обслуги. Из обслуги! Это очень поможет при подготовке к военной профессии. Ясен хер! Потому что на войне, если такая случится, за мной обязательно будет бегать пацан с чашкой кофе и вопросом, не поддувает ли в окопе. Может, у них тут, конечно, воюют иначе. Не знаю. Но у меня было четкое ощущение абьюзивного подхода к устройству быта. С одной стороны – держите личный персонал и удобную постель. С другой – хрен вам, а не развлечения.

До самого вечера никто больше не беспокоил. Николай, правда, прежде, чем оставить меня одного, сначала убедился, что все нормально. Облазил спальню на предмет… не знаю чего. Но он был очень настойчив. Даже параноидален. Практически всю ее обнюхал. Я прямо ждал, что в какой-то момент Колька задерет ногу и начнет метить территорию. Только закончив свое странное действо, он отбыл в отдельное здание, которое назвал "гостевой". Сука, гостевой… Какой-то пионерский лагерь с посещениями родственников. Может, и дискотеку тут устраивают? Вообще не удивлюсь.

Оказалось, члены правящих родов имеют определенный бонус. На территории академии, рядом с администрацией, располагался небольшой корпус, где их сопровождающие могли оставаться, сколько угодно. День, два, год. То есть Колька уезжать не собирается и планирует отираться рядом. Круто. Что ещё сказать. Хотя… В этом есть некоторый плюс. Я пока слишком мало знаю о новом мире. А Николай – единственный из всех присутствующих в академии, кто в курсе данного факта. Так что, вполне может пригодиться его помощь. Вон, уже имела место встреча с Воронцовым.

Для начала, оставшись один, я разобрал вещи из чемодана. А там реально было, что разбирать. Не знаю, куда все это носить здесь. Даже представить не могу. Брюки, джемпера, футболки, шорты, спортивные костюмы. Все с ярлыками известных фирм.

Когда закончил, на улице уже было немного хмуро. Время очень далеко перевалило за полдень. По крайней мере, мобильник утверждал то же самое. На экране светились цифры, близкие ко времени ужина. А мне ещё обед не предлагали, между прочим. Интересно, это типа расплата за отличные жилищные условия? Чтоб курсанты спали своими дворянскими жопами на мягких матрасах, но голодные? Говорю же, абьюзивный подход. Извращенцы.

Потом мелькнула ужасающая мысль, а что, если рогатые вообще не нуждаются в пище? Имею в виду, в обычной. Хотя, сто́ит вспомнить, как Аракчеева в имении очень даже резво уминала деликатесы. Нет. Должна быть кормёжка. По-любому. Наверное, просто я ещё не на довольствии. Только прибыл.

Однако, к вечеру мое представление о местном лайтовом обучении и образе жизни немного изменилось. Ну, как немного… Совсем.

Очень неожиданно вдруг заорала какая-то сирена. Причем, заорала так, будто объявили воздушную тревогу. Я встал с кровати. Последний час валялся, пялясь в потолок и размышляя, куда пойти за едой. Приблизился к окну.

Из казарм выбегали и строились на плацу курсанты. Логично предположить, это какой-то сбор. Срочный или запланированный, пока не понятно. Одернул форму, натянул ее сразу после душа, сунул ноги в берцы и вышел из спальни. Как говорится, все бегут и я бегу.

Форменная одежда, кстати, была очень удобной. Свободная рубаха, свободные штаны. Цвет – черный, ткань похожа на хлопок. Только мягче. Обувь тоже сидела идеально. Тут не подкопаешься.

Мимо меня пробегали остальные курсанты. Они явно торопились, поэтому я ускорился. Паники на лице ни у кого не заметил. Значит, всё-таки, стандартное мероприятие.

Когда весь состав выстроился на плацу, я немного прифигел. Нас было до хрена. Просто до хренища. В этом мире явно человечество проигрывает в количестве голов на квадратный метр. Если академия – место, где обучается только дворянство, самый цвет нации, а я вижу не меньше пары сотен рогатых малолеток, возраст где-то от восемнадцати до двадцати, то общее количество потомков адских хозяев вообще хреналион? Есть же и другие страны. Да, Правящая семёрка сидит в Российской империи, как сказал Николай, но существуют ещё потомки Низших. Которые, если верить Кольке, особо не были привередливыми в выборе партнёров, а размножаться хотели сильно.

– Что происходит? – Спросил я пацана, замершего рядом.

Курсанты выстроились в два ряда. Я вперёд не рвался. Нормально себя чувствовал за спиной первой шеренги.

Кстати, заметил ещё один нюанс. Самые большие рога имелись у представителей Правящей семёрки. Сужу по тем, кого сам успел увидеть. Они у нас больше напоминали бараньи, загибались немного назад. Вот у пацана, которому задал вопрос, это сомнительное достоинство было меньше, чем у меня. Да и у остальных тоже. А у девчонок вообще маленькие аккуратненькие рожки. Даже сексуально, между прочим.

Сосед покосился на мою башку. Похоже, выводы я сделал правильные. В этом мире размер точно имеет значение.

– Ты Высший? Не видел раньше. Вы ведь прибыли ещё неделю назад, а задаешь такой вопрос. – В его голосе звучал еле слышный акцент. Очень лёгкий.

– А ты не русский? Отвечаешь вопросом на вопрос.

– Нет. Не русский. Я – грузинский князь. Ираклий Багратиони. Для друзей – Ика.

Во мля… Как быстро мы перешли в статус друзей. Наверное, мои рога сыграли принципиальную роль. Но кочевряжиться не стал. В свете отношения к Никите Морозову остальных деток Правящей семёрки, товарищи мне нужны. Это факт. Да и по хрену, что из обычных дворян. Зато рожа вон у горца не такая противная. Лично я вообще не привык к сословным отличиям. По мне, хоть князь, хоть работяга, лишь бы не гнида.

– Княжич Морозов. – Протянул руку пацану, чтоб закрепить знакомство.

Он уставился на мою конечность так, будто в ней маленькая, компактная ядерная бомба. Но потом, спустя секунду сомнений, все же пожал ладонь. Есть подозрение, не принято тут хватать друг друга за разные части тела. Как и целовать руки женщинам, кстати. Если вспомнить реакцию Аракчеевой. Интересный факт. Надо уточнить у Николая насчёт тактильного контакта. Может, это дурной тон. А может, опасно для жизни. Моей, естественно. На чужие вообще насрать.

– Ты – тот самый сын Патриарха Морозова? Ого… Уже вся академия обсуждает…

Ираклий не успел рассказать мне, что именно обсуждают, потому как перед нашим строем появилась девушка… женщина… Короче, не знаю. Сложно у них тут определять возраст. На вид – лет двадцати пяти. Само собой, внешне очень эффектная. Некрасивых физиономий я пока не видел ни одной. Среди рогатых, естественно. Люди – обычные. У кого нос орлиный, у кого рожа – так себе.

Незнакомка имела типаж Мэрилин Монро. Очень похожа. Светлые кудряшки, огромные синие глаза, миленькие щёчки и губы сердечком. Что это за небесное создание, вообще? И почему на ней военная форма? Она у девахи в районе груди практически трещит от рвущихся на свободу сисек? Сиськи, конечно, просто охренительные. Я уставился на них, размышляя, а как, интересно, эта малышка бегает? Тут же размер четвертый, не меньше.

– Равняйсь! Смирно!

Твою мать… Аж вздрогнул от неожиданности. При ванильно-слащавой внешности у блондинки голос был, как у прапорщика Валеры. Низкий, хриплый, прокуренный. Имелся у меня в прошлом такой знакомый. Прапорщик Валера… Он в смутные времена лихих 90-х ухитрился продать бо́льшую половину военной части, где служил, и при этом даже не сесть. Показалось, сейчас красотка снова откроет рот, а оттуда выберется тот самый Валерон с пузырем палёной водки в кармане.

Курсанты послушно выполнили приказ. Кстати, на удивление слаженно.

– Итак… Для новоприбывших. Их сегодня было мало, но они есть. Трое явились. Никак не могли оторваться от мамкиной сиськи…

Она так произнесла это слово, "сиськи", что я снова уставился на ее грудь. Против воли. Невозможно не смотреть на это богатство. Мысли, правда, в голову лезут сразу непристойные. Ещё военная форма… Вот только в случае ролевых игр, блондиночке надо молчать. По любому. Ее голос вызовет моментальную импотенцию. У меня – точно.

– Я – капрал Петрова. Информация для тех, кто не знает. Сейчас вы все отправитесь на вечернюю тренировку. Те, кто явился в академию вовремя, в первые дни поступления, знают, имеется ещё утренняя. На построение не опаздываем. Сигнал услышали, подняли свои благородные жопы и рысью поскакали сюда…

Капрал? У них до сих пор в ходу такие звания? Я принялся в голове прикидывать, кем в переводе на привычный язык эта девка является. Предположительно, что-то типа младшего сержанта. Скромненько. А ведёт себя на подполковника, как минимум. Рожки имеются. Значит, дворянка. И всего лишь капрал. Черт. Хреново, когда не знаешь ничего.

– Господа курсанты, у вас две минуты на то, чтоб разделиться на группы. Первая – бег. Вторая – полоса препятствий. Третья – лес. Пошли! Бегом!

Выходит, все мы – первый курс? Я оглянулся. На какие, млять, группы? По какому принципу? Белые к белым? Черные к черным?

– Мы с тобой в первой. – Мой сосед сразу сообразил, в чем возникли затруднения. – Нашивка. Смотри. Одна полоска. Первая группа. Я, кстати, тоже попал к элите. Отец постарался.

– Курсант Багратиони!

У блондинки были не только отвратительный голос и красивые глаза, но ещё – отличный слух. Она смотрела прямо на Ираклия, каким-то образом выцепив его взглядом среди остальных. Хотя, он говорил со мной даже не шепотом. Практически – одними губами.

– Два шага вперёд! – Капрал остановилась напротив нас. До этого она расхаживала вдоль строя.

Князек послушно двинулся вперед. Блондинка медленно подошла к нему ближе. Руки она заложила за спину. Образ Валеры в моей памяти стал ещё чётче. Может, они кармические родственники?

– Звучал приказ говорить? – Капрал задала вопрос ласково, нежно.

Только от этой ее нежности становилось очень не по себе. Полное ощущение, что вместо блондинки – аллигатор, который решил узнать у жертвы, как она себя чувствует. Прежде, чем сожрать.

– Никак нет. – Плечи у пацана были напряжены.

Я так понимаю, желание помочь мне, сейчас выльется ему в наказание. Слишком уж подозрительно разулыбалась эта Петрова.

– Тогда, выходит, Вы решили просто потрындеть в строю? То есть меня слушать не захотели. Проявили неуважение…

– Разрешите обратиться? – Блин … По-хорошему мне бы не вмешиваться.

Сидеть тихо, рожу не светить лишний раз. Чем меньше привлекаю внимания, тем лучше. Но князек реально может пострадать из-за желания помочь соседу. Как-то неправильно это, если его накажут. Я с трудом представляю, какими могут быть тут наказания, конечно. Может, матрас отберут. Может, без сладкого оставят. Какое заведение, такие и наряды вне очереди. Однако, в любом случае, это будет несправедливо.

Блондинка сразу перевела взгляд на меня. Посмотрела на рога, потом на плечо, где была та самая нашивка. Не знаю, какую информацию это ей давало, кроме очевидной принадлежности к Правящему роду, но пялилась она внимательно.

– Кто такой? – Голос у девки стал слаще меда. Хотя, интонации прапорщика Валеры все равно звучали. Он будто выглядывал из-за ее спины, подмигивая одним глазом.

– Курсант Морозов.

Проняло всех. Еле слышный вздох прокатился по рядам, но сразу же затих. А вот количество глаз, которые пытались коситься в мою сторону, значительно возросло.

– О как… – Капрал усмехнулась, – Два шага вперёд, курсант Морозов.

Я четко выполнил приказ и замер рядом с Ираклием.

– Слушаю. – Блондинка смотрела на меня с любопытством. Ей явно было интересно, что я начну сейчас исполнять. Так понимаю, последствия слухов о моем звёздном появлении и сломанном носе Воронцова.

– Курсант Багратиони ответил на мой вопрос. Я спросил, он был вынужден ответить.

– Хм… – Блондинка подошла совсем близко. Мы теперь стояли практически нос к носу. И она меня… нюхала. Отвечаю. Не в наглую, но сто процентов нюхала. Я видел, как слегка подергивается кончик ее аккуратного носика.

– То есть Вы, курсант Морозов, добровольно, по собственной инициативе говорите о том, что явились виновником ситуации? Вы же – наследник Патриарха. Игнорировать Вас курсант Багратиони не мог.

– Так точно. – Хрен его знает, что она имеет в виду, но уточнять не стал.

Не знаю, насколько их устав, их правила поведения отличаются от тех, которые были в моей прошлой жизни, но привычка – сильная вещь. Соответственно, я обращался к блондинке так, как делал это много лет. Хотя, очевидно, вольностей здесь гораздо больше. Такое чувство, будто они сами не понимают до конца, академия – место тусовки изнеженных дворян или военное заведение. С одной стороны имеется определенная строгость, с другой – сословно-классовое разделение. Лютая мешанина.

– Чу́дно… – Блондинка, похоже, наконец, нанюхавшись, отступила. Слава богу. А то я занервничал. Что это у нее: фобия или пахну иначе, чем остальные. – В таком случае, курсанты Багратиони и Морозов, вы проходите все три этапа. Раз у вас слишком много энергии для посторонних разговоров. Начинаете со своей группой.

Как только капрал договорила свою пламенную речь, стоящие за нашей спиной рогатые резко разделились на три группы. Четко разделились. Первая рванула в сторону спортивной площадки. Мы с князьком, как по команде, стартанули следом. Бег, значит. Ну, ладно… Подумал я, не предполагая, что армия, похоже, в любом мире держится на принципе "копать от забора и до обеда".

После первых пяти кругов последовало ещё пять, потом десять, потом двадцать. И главное, совершенно не ясно, сколько вообще их должно быть. Никто не уточнил. Так можно бегать вообще до бесконечности. Наверное, в своем родном теле я бы этого не заметил. Однако, новообретенное к таким нагрузкам было не готово. На хрен его знает, каком круге, я понял, сейчас выплюну лёгкие. Реально. Дыхалка была вообще ни к черту. Иллюзия на мне, может, сидела великолепно, но основа для нее была откровенно физически слабой.

Держался на чистом упрямстве. Хотя, от остальных заметно отстал. Кругов этак на пять.

Выбор был невелик. Либо я сейчас упаду прямо на дорожке, либо придумаю, как отдохнуть.

Поэтому, пробегая мимо деревьев, которые обозначали начало лесистой местности, резко свернул в их сторону. Блондинка как раз отправилась ко второй группе, с задором скачущей через препятствия, и это преступное действие упустила из виду.

Как только оказался вне зоны контроля, остановился, прижимая одну руку к боку. Там коло́ло, болело, свербило. Короче, было полное ощущение, что с минуты на минуту мне откажут все органы сразу.

– Тяжело? – Женский голос раздался совсем рядом.

Я повернул голову. Возле одного из деревьев, опираясь о ствол плечиком, стояла моя богиня. Или кем там она является на самом деле.