Текст книги "Власть будущего (сборник)"

– Возможно, он скажет это мне? В качестве морковки для подопытного кролика.

– Глядя на результат ясно, что он не экспериментировал. Он знал, что получится. Но неважно. Марков в изоляторе и отстранён от работы теперь навсегда. Мало ли что он ещё сможет натворить.

– Мне нужно с ним поговорить, – упрямо заявил Витька.

Римма покачала головой, а парень словно получил по спине плетью, так была коротка и зла вспышка гнева женщины, которая вообще не привыкла, что с ней спорят.

– Возможно позже, – мягко сказала Римма, словно разговаривала с несмышленым капризным ребёнком.

Витя увидел слова сквозь жирную мазутную пелену и произнёс:

– Вы же только что прочитали в отчёте, что я могу распознавать ложь.

– И где же я врала? – удивлённо взметнув брови, спросила Римма. – Я же сказала, что «возможно».

– Но думаете, что этого никогда не произойдёт.

– То, что я так считаю, не значит, что это невозможно.

– Ладно, не будем играть в софистов, а то получится, что на всей планете ни единого лгуна.

– Правильно, – хищно улыбнувшись, сказала Римма. – Давайте о деле. Вам уже рассказали, что изначально в отделе Маркова создавались массовые антидепрессанты, но как говорится – не судьба.

Витя, который размышлял как минимум о десятке вещей одновременно, кивнул.

– Но зато мы получили вас. Конечно, вы – не наша собственность, но, судя по состоянию, организм вашего типа не способен жить среди обычных людей. Исходя из исследований, легко найти методику, чтобы вы были довольны жизнью, но при этом нам придётся сотрудничать. И очень плотно.

– Думаю я и сам смогу понять, как мне жить.

Римма вновь покачала головой.

– Вы можете изменять вещество на атомарном уровне, можете год не спать и не есть. Вы можете превращаться буквально во что угодно. Но питаться ваш преобразившийся мозг хочет эмоциями, которых в повседневной жизни почти нет. Используя ваши возможности, мы сможем предоставить вам поле для получения «пищи». Для обычного человека многие задания невыполнимы, до безумности экстремальны и опасны, – с напором проговорила Римма. – Как вы его назвали? «Второй голод»? Он будет удовлетворён. Я обещаю.

– Я дам окончательный ответ, когда ознакомлюсь с заданием.

Римма выпрямилась.

– Да, мы не можем вам приказывать, мы вас вербуем. Таких как вы, сверхлюдей, обнаружено всего лишь двое. Ваш напарник уже готов преступить к заданию. Депрессия скоро убьёт его.

– Неплохо бы увидеть напарника.

– Конечно, он будет здесь через несколько минут.

Дверь кабинета открылась.

– Лена! – воскликнул парень, увидев одногруппницу, к которой испытывал намного больше, чем симпатию.

– Витька! – с детской непосредственностью вскрикнула девушка.

Будущие напарники вгляделись друг в друга. Каждый чувствовал мириады мыслеблоков другого. Учёная напряженно наблюдала за сверхлюдьми. Витька вспомнил, что мысли тоже относятся к области химии и имеют своеобразные реакции.

«– Как ты?» – попробовал спросить парень.

В голове раздался лёгкий комариный писк.

«– Нормально, – послав ещё и мысленную дежурную улыбку, ответила Лена. – Депрессия немного отступила».

– Смотрю, вы знакомы, – с воодушевлением произнесла Римма. – Это упрощает дело. Наверное.

– Да, мы согласны работать вместе, – быстро сказал Витька. – Так в чём заключается задание?

* * *

В ночных сумерках светила слегка надкусанная луна. Её бледные лучи отражались в спокойных водах реки. Город спал тревожным сном. На бетонных плитах, опустив ноги в воду, сидели парень и девушка.

– Я рада, что мы не смогли даже взяться за это задание, – прошептала Лена, чтобы не разрушать ночного очарования.

Витя медленно покивал, «второй голод» по-прежнему его терзал.

– Да, им надо подыскать для нас что-нибудь другое. Я даже догадываюсь почему.

Девушка повернула к нему голову и парень продолжил:

– Это только гипотеза. Лучше мы проберёмся к Маркову и всё у него спросим.

Лена улыбнулась и стала смотреть на воду. Со стороны казалось, будто романтичная влюблённая парочка наслаждается ночной тишиной. Долгие минуты молчания шли одна за другой. Вскоре парень лёг на бетон.

– Помнишь, я тебе говорил, что не могу передать словами, что к тебе чувствую? – тихо произнёс Витя.

– Да. Я тоже многое хотела тогда тебе сказать, но опасалась, не верила. Слова часто обманчивы, – словно ждала стартового выстрела, оживлённо проговорила Лена.

– Сейчас мы сидим с сотнями блоков на мыслях и эмоциях, но теперь я хочу показать, что чувствую.

Два потока рванули навстречу друг другу и закрутились безумным водоворотом чувств. Они словно взлетели в небывалую высоту, и в них влилось всё прекрасное, что когда-либо было во Вселенной. Любовь полностью заполнила пустоту, которая росла с каждым днем всё сильнее. Чистое, как горный хрусталь, абсолютное счастье заполнило безбрежные души влюблённых.

* * *

Уменьшившись и выбрав структуру вещества прозрачного, как воздух, Лена и Витя продвигались по зданию МВД в поисках изолятора временного содержания, где должен был находиться Марков.

В камере в одиночестве томился седовласый старик. Лена и Витя обезвредили окружающих охранников появлением в их организме снотворного и приняли обычный облик. Марков встрепенулся, но не испугался. Парень и девушка превратили металлические прутья на несколько секунд в воздух и вошли в камеру.

– Всего лишь двое. И подростки. Если бы не тревога… Так и знал, что это будут молодые, – пробормотал старик.

– Здравствуйте, профессор Марков, – сказал Витя. – Поговорим немного, а потом мы вас отсюда вытащим.

Старик кивнул, покрутил на пальце длинные усы.

– Ребята, расскажите, пожалуйста, всё, что с вами произошло после начала тревоги, – не по-стариковски бодрым голосом попросил Марков, но увидев открывающего для возражения рот парня, добавил. – Так я не умру от любопытства и быстрее смогу ответить на интересующие вас вопросы.

Витька глубоко вздохнул, больше по привычке, чем от надобности, взглянул на Лену и приступил к рассказу. Начал с неожиданного ливня, а закончил предложенным им заданием.

– Потрясающе! – чуть ли не захлопав в ладоши, воскликнул старик. – Идеально!

– Мы знаем свои почти безбрежные возможности, мы понимаем людей, которые хотят нас использовать, но зачем это было вам? Неужели эксперимент?

Марков покачал головой и сказал:

– Хочу, чтобы мир был хоть чуть-чуть лучше. Поднять его из болота хоть на миллиметр. И поднимать ещё десятки лет, когда от меня ничего не останется.

– Но как сила, которой вы не управляете, может улучшить мир? – изумлённо спросил Витя.

– Каждый благой порыв делает мир чуточку добрее. А теперь задумайтесь, почему вы не смогли даже начать задание? И вспомните, чем удовлетворяется ваш «второй голод».

Парень и девушка поглядели друг на друга и, всё поняв, улыбнулись. Потом Марков счастливо оглядел их и начал рассказ, как он дошёл до открытия, забравшись в околонаучные эмпирические дебри.

Час спустя в камере наступила тишина и Витя, усмехнувшись, задал риторический вопрос:

– Кто мы теперь? Кто я?

Но старик задумался всерьез. Потрогав длинные седые усы, он тихим, но безапелляционным тоном произнёс:

– Пока любишь, ты – человек.

июнь – июль 2009

Дыхание галактики

Мелодия с каждой секундой становилась громче. Игорь проснулся и аккуратно вытащил руку из-под кудрявой головы Сьюзан. Светящиеся часы показывали четыре утра. Игорь нажал кнопку «ответ», затыкая растрезвонившийся телефон.

– Через полтора часа вылет, – послышался голос Фридриха.

– Как это?

– Черт его знает! Я сам проснулся пять минут назад. Позвони в Центр.

– Понял, – сказал Игорь.

– Александр уже собирается, – добавил Фридрих и отключился.

– ! Сьюзан! – громко позвал Игорь, и тронул жену за плечо. – Просыпайся, милая. Через полчаса я ухожу.

Сьюзан словно обдали ведром воды.

– Как?! Не прошло и дня с прошлого дежурства!

– Сейчас я все узнаю, – сказал Игорь, вызывая Центр космической медицины.

– Игорь! – возбужденно произнес оператор Джон. – Ждем тебя в Центре. Через час двадцать корабль будет готов к взлету.

– Куда лететь? Почему дежурная команда не среагировала? Почему корабль скорой помощи не готов?

– Система Mare argenteus[1]1
  Mare argenteus – Серебряное море (лат.).


[Закрыть], шестнадцать парсеков отсюда. Мы готовим грузовой корабль, – спокойно объяснил Джон. – А ваша тройка – самая опытная. Вы единственные, кто работал за пределами системы.

– У них нет своих медиков? Раз меня посылают к дьяволу за шиворот, случилось что-то серьезное.

– Врачи есть. Лекарств нет, – терпеливо ответил Джон. – Эпидемия Рахманинова. Требуется как минимум две тонны вакцины.

– Черт, – прошептал Игорь.

– Через пятнадцать минут машина будет около твоего дома.

– Не забудьте заплатить моей жене за моральный ущерб, – с горькой иронией ответил Игорь и закончил связь.

– Как долго я буду одна? – тихо спросила Сьюзан.

– Надеюсь на следующих выходных сходить с тобой в ресторан, – ответил Игорь и натянуто улыбнулся. – Не смотри на меня так. Мне самому не по душе расставание с тобой.

– А отказаться нельзя? – без всякой надежды спросила Сьюзан. Она знала ответ заранее.

– Нельзя. Там погибают люди. Возможно, целая планета под угрозой вымирания.

– Тогда лети и возвращайся скорее.

Игорь обнял жену и начал одеваться. Сьюзан направилась на кухню, чтобы последний раз перед полетом накормить мужа домашней едой.

– Сьюзан, у меня скоро вылет!

– Пока не поешь, не выпущу, – улыбнулась она, – неизвестно, когда ты доберешься до нормальной еды.

Игорь проглотил тарелку супа и ответил на вызов по телефону.

– Машина около дома, – послышался голос шофера.

– Понял.

Игорь обулся и медленно оглядел Сьюзанс ног до головы, словно фотографировал каждый сантиметр ее тела. Зрелище было приятным. Шелковая ночная сорочка ничего не скрывала, а только подчеркивала каждый соблазнительный изгиб.

– Жди меня, – целуя жену, попросил Игорь.

– Это я умею лучше всего, – улыбнувшись одними уголками губ, ответила Сьюзан.

– Я тебя люблю.

– А я люблю тебя. Возвращайся.

Игорь кивнул и вышел на улицу, где ночь постепенно уступала место предрассветным сумеркам. В воздухе витал вечный, едва уловимый химический запах почти сотни фармацевтических заводов.

«Планета-аптечка», – в который раз подумал Игорь и сел рядом с водителем. Мужчины обошлись молчаливыми кивками, и служебный джип повез врача высшей категории в Центр космической медицины для его второго полета за пределы системы.

Центр представлял собой стартовую площадку, окруженную ангарами для кораблей и четырьмя тридцатиэтажными зданиями.

Игоря сразу повезли к грузовому кораблю для дальних плаваний в море вакуума, темной материи и энергии. Матово-черная, ракетоподобная конструкция возвышалась над землей на добрых полсотни метров. Рядом уже стояло два фургона. Один – с космической экипировкой, второй – для экстренного карантина.

Пилот-штурман Фридрих помахал Игорю и зашел в фургон.

Корабль «Гиппократ-4» состоял из трех основных частей. На нем был установлен стандартный двигатель для полетов в пределах системы. При желании, он мог дать скорость в тысячу километров в секунду. Восемнадцать лазерных систем создавали постоянную высокотемпературную плазму, в которой происходил управляемый термоядерный синтез дейтерия и гелия-3. Выделяемая энергия от каждой подобной реакции была больше восемнадцати миллионов электрон-вольт. А реакций происходило сотни тысяч.

Второй частью корабля был грузовой отсек. В нем обычно перевозили медикаменты и спецоборудование. В грузовом отсеке царили почти нулевая гравитация и разряженная атмосфера.

Венчался «Гиппократ-4» капитанской рубкой, каютами персонала и госпиталем на полсотни человек, с возможностью полной изоляции одного пациента от другого.

Игорь зашел в фургон, где три человека персонала одевали Фридриха и Александра – бортинженера.

Тридцатилетний Игорь был самым младшим в команде, пилоту и инженеру недавно стукнуло по сорок. Хотя некоторые врачи, со ста двадцатилетним стажем, считали всех троих мальчишками.

– Даже не верится, что придется перелазить со «скорой» в эту громаду, – сказал Игорь, снимая одежду.

– Можно полететь на нашей птичке, – пожал плечами Александр. – Домчимся до системы Mare argenteus всего лишь за шестнадцать тысяч лет.

– Вдохновляет, – нервно засмеялся Фридрих. – Я три года пользовался «темным двигателем» только на тренажерах.

– У него устройство сложное, а пользоваться им – пустяки, – подбодрил пилота Александр.

Чтобы преодолевать световые года понадобился даже не новый двигатель, а совершенно иной принцип, другая ветвь науки и техники. Хотя с легкой руки испытателей систему все-таки прозвали «темным двигателем».

– Ага, – улыбнулся Игорь, – залил в бак пару ведер темной энергии и полетел.

Сослуживцы засмеялись, персонал лишь сдержанно улыбнулся.

По уставу каждому офицеру полагался набор оружия. Электрошокер, шестизарядный огнестрельный пистолет и лазерное ружье, которое можно было использовать и как оружие, и как резак.

– Никогда не понимал, зачем нам столько смертельных игрушек, – сказал Фридрих, вкладывая оружие в кобуры, пришитые к костюму. Одна была на левом боку, две других на бедре и поясе с правой стороны. Весь боекомплект, из пластика и облегченной стали весил чуть больше килограмма.

– Это очень политкорректный набор, – ответил Александр. – Угодил сразу нескольким разделам физики. И электричеству, и квантовой оптике, и старой доброй классической механике.

– Многие лекарства пригождаются раз в пять лет, но мы их все равно возим, – сказал Игорь. – Так и здесь – оружие на все случаи. Лазер хрупок, но может стрелять в вакууме, пистолет прочен, а электрошокер хорош при контактном бое.

– Лекции по самозащите ночью штудировал? – приподняв брови, с иронией спросил бортинженер. – Это на тебя так Сьюзан действует?

Игорь не успел ответить. Из динамиков раздался голос оператора:

– Экипаж, пройдите, пожалуйста, для процедуры карантина в соседний фургон!

– Джон! Незачем так кричать! – поморщился Александр. – Ты когда-нибудь научишься регулировать громкость?

Карантин длился меньше десяти минут.

– Это не процедура, а формальность какая-то, – недовольно заметил Игорь.

– Если мы опоздаем, каждая минута будет стоить десятков или сотен жизней, – напомнил Фридрих.

– А если заболеет кто-то из нас, то погибнет вся планета.

– Не сгущай краски, – встрял Александр. – Корабль сможет довести и один человек.

– Не дай Бог, конечно, – сказал Фридрих. – Но Саша прав.

Каждый член экипажа был обязан обладать минимальными умениями других специалистов. Капитан должен уметь оказать первую медицинскую помощь, а врач – выбрать на компьютере предлагаемую траекторию движения, а затем посадить корабль.

Команду очистили несколькими видами излучения. Один раз карантинная капсула наполнилась газом, от которого закружилась голова.

Фургон подвез экипаж прямиком к приставному лифту.

– Даже размяться не дают, – хмыкнул Александр, – по скобам полазить.

Игорь окинул взглядом матово-черную громаду корабля. Рассвет занялся, показав на горизонте красновато-желтую звезду. В свете местного солнца «Гиппократ-4» больше напоминал челнок смерти, нежели корабль спасения.

Игорь отогнал мрачные мысли и шагнул в лифт вслед за капитаном и бортинженером.

Пройдя стандартную минутную очистку ультрафиолетовым излучением в шлюзе, экипаж вошел в корабль. Сейчас они пассажиры, но стоит «Гиппократу-4» оторваться от земли, как они станут его полноправными хозяевами.

– До взлета двадцать пять минут, – из десятков динамиков эхом раздался голос Джона. – Начать завершающую предстартовую проверку.

Фридрих и Александр направились в капитанскую рубку, а Игорь пошел в грузовой отсек – лично проверить безопасность медикаментов.

Спустившись по десятиметровой лестнице, врач взглянул на показания приборов. Температура в грузовом отсеке поддерживалась в пять градусов по Цельсию. Атмосфера была планетарная.

Уже после взлета воздух автоматически откачивался, чтобы избежать окисления медикаментов при длительных перелетах. Но какую-то его часть оставлять приходилось, чтобы была возможность поддерживать нужную температуру. Ведь вакуум нельзя нагреть.

Игорь зашел в шлюз между грузовым и жилым отсеками. Табличка напоминала, что стоит надеть скафандр, но врач ее проигнорировал. Отсек представлял собой огромное помещение с этажными переборками для груза. Игорь опустился на дно отсека, где и расположились медикаменты.

Врач проверил все крепления и ремни, до которых смог дотянуться.

Сорок стопок по десять ящиков. В каждом ящике – тысяча ампул по пять миллилитров. Все драгоценные металлы и топливо для жителей планеты Spes[2]2
  Spes – Надежда (лат.).


[Закрыть] в системе Mare argenteus сейчас были ничем по сравнению с этим бесценным грузом. Каждая ампула была чьим-то билетом в жизнь. А безбилетников ждала лютая смерть.

Игорь подошел к лестнице и услышал голос Джона:

– До взлета десять минут.

Игорь заспешил в капитанскую рубку. Лицо и руки замерзли, и врач хотел успеть согреться до старта.

После подъема на тридцать метров по лестнице Игорь взмок. В рубку он зашел бодрый и разгоряченный.

– У меня все в порядке, – сказал он.

– Мы рады, – откликнулся Александр. – Отдыхай теперь до самого приземления.

– Благодарю, – сухо ответил Игорь.

На индикаторной панели четыре лампочки горели желтым цветом. Когда первая из них загорелась зеленым, Джон сообщил:

– Юстировка лазерных систем завершена.

При изменении цвета второго индикатора, оператор оповестил:

– Топливо подано.

– Процесс образования высокотемпературной плазмы запущен, – пояснил смысл третьего индикатора Джон.

Когда загорелась зеленым четвертая лампа, оператор торжественно произнес:

– Процесс термоядерного синтеза начат. Минутная готовность.

– Пристегнуться, – скомандовал Фридрих. – Это вам не наша птичка.

– Настоящий орел, – кивнул Александр, щелкнув ремнем.

Корабль рычал и подрагивал, словно хищный зверь перед смертельным броском.

Джон начал отсчет:

– Десять, девять…

Игорь вспомнил, что всего лишь пару часов назад сладко спал рядом с любимой женой.

– Восемь, семь…

Сьюзан хотела начать разговор о ребенке, но Игорь попросил отложить его до утра.

– Шесть, пять…

Но теперь, когда наступит время завтрака, они будут в тысячах километрах друг от друга.

– Четыре, три…

Холостякам Фридриху и Александру этот полет был в радость. Космос был их домом. А Игорь обрел обитель на земле. И, по зову долга, сразу же отправился в длительный опасный полет. И ничего нельзя изменить…

– Два, один…

«Жди, Сьюзан! – проникновенно подумал Игорь. – Я вернусь!»

– Пуск!

Корабль накренился градусов на пятнадцать, завибрировал и, вжав экипаж в кресла, начал отрываться от поверхности. Дыхание давалось с трудом, на грудь давила сила нескольких гравитаций. Компьютер прибавил на краткий миг мощность выброса из крайнего сопла, и «Гиппократ-4» выровнялся. Дышали астронавты мелкими вдохами, оставляя грудь наполовину полной. Если выдохнешь при старте полностью, в сжатые гравитацией легкие воздух может больше не попасть никогда.

– Тропосферу прошли, – послышался бодрый голос оператора.

– Полдела сделано, – с иронией выдавил из себя Александр.

Давление заметно снизилось, шум в голове прошел, и Игорь задышал глубже.

– Вышли из стратосферы, – сообщил Джон, – все оборудование функционирует нормально.

– Джон! Это мы вышли! – ответил Фридрих. – А ты сидишь на мягком кресле и смотришь на циферки.

– У вас кресла не жестче, – хмыкнул оператор и замолчал.

«Гиппократ-4» преодолел ионосферу и вышел в космос. По мере уменьшения реальной гравитации, компьютер усиливал гравитацию искусственную. Но когда корабль покинет зону сильного воздействия планеты, она все равно будет в три раза меньше привычной. Для удобства на подошвы обуви астронавтов был напылен постоянный магнит.

Фридрих первым отстегнул ремень и встал. Старт всегда вызывал в нем зверский голод.

Все трое были противниками жестокости, потому ели либо растительную пищу, либо синтезированное мясо. Астронавты взяли по тюбику питательной смеси, со вкусом овощного рагу с перцем.

– Каждый раз не верится, что такая громада может не просто оторваться от земли, но и лететь с непостижимой скоростью, – отвинчивая колпачок, сказал Игорь.

– История идет по кругу, – значительно заявил Александр. – Когда на смену деревянному флоту пришли броненосцы, никто не верил, что металлические монстры могут держаться на воде, не то что двигаться быстрее.

– И только физики, инженеры и прочие технари знали, что каждую машину на воде держат фундаментальные законы природы, – в тон ему ответил Игорь.

– Зря иронизируешь. Так и было.

Фридрих включил обзорный экран и пояснил:

– Улучшает аппетит.

– Медициной не подтверждено, – тут же вставил шпильку Игорь.

– Народный опыт, – пожал плечами капитан.

Экран был разделен на шесть секций, показывая все основные направления. Фридрих провел пальцем по сенсорной панели, и один из видов поглотил все остальные. Теперь экран занимало изображение удаляющейся серо-голубой планеты.

Игорь бросил на нее короткий взгляд и отвел глаза. Десятки раз Игорь видел удаляющуюся планету, но такую тоску испытывал впервые.

– Экипаж, как самочувствие? – спросил Джон, отвлекая от тусклых мыслей.

– У тебя же есть все наши биометрические параметры, – ответил Александр.

– Показания одно, а ощущение – другое, – не согласился оператор.

– Отлично, – ответил за всех Игорь. – Как врач говорю.

Джон ответил только через несколько секунд:

– Вы достигли четвертой космической скорости. Доступ к «темному двигателю» открыт.

– Благодарю, сразу после завтрака воспользуюсь, – нервно ответил Фридрих. – Бортинженер, начать подготовку «темного двигателя».

– Есть, – ответил Александр, бросая выжатый тюбик в утилизатор.

Панель управления «темным двигателем» была закрыта бронированным стеклом. Бортинженер ввел пароль и приложил палец – панель загорелась, а защитная крышка, словно багажная дверь машины, плавно поднялась вверх.

– Активация «темного двигателя» возможна через полторы минуты, – сообщил Александр.

– Понял, – ответил Фридрих, проверяя действия компьютера.

Траектория была выбрана верно, масса задана, частота определения текущих координат – сотни гигагерц.

– Центр, – заговорил капитан, – через три минуты совершаем прыжок в систему Mare argenteus. – Экипаж, занять места, пристегнуться, надеть кислородные маски. – Немного помолчав, Фридрих добавил с улыбкой. – Не бояться и верить только в удачу.

– Приказ года, – усмехнулись динамики голосом Джона. – Удачи, друзья. Ждем от вас капсулы с посланием.

Фридрих запустил «темный двигатель» и занял свое место. Больше от людей не зависело ничего.

Для темной энергии не существует понятия взаимодействия с пространством, зато ей известно, что такое масса.

Место прибытия задавалось не точкой, не пересечением несуществующих линий, а координатным лучом, где началом было текущее местонахождение корабля, а концом – бесконечность.

Каждая планетарная система – довольно стабильная штука с почти постоянной массой. Именно масса и стала фактором, по которому двигатель мог выбросить корабль из гиперкоридора. Потому удаленное определение массы было главной задачей астрономов эры Прорыва.

«Темный двигатель» покрывал каждый сантиметр обшивки. В нужный момент он превращал корабль в часть темной энергии и устремлял его по гиперкоридору. Хотя мнения ученых расходились. Одни утверждали, что гиперкоридор находится в еще одном измерении пространства, другие, что корабль просто исчезал, а потом заново появлялся вблизи заданной массы.

Скорость корабля должна была быть такой, что потенциально он мог бы достигнуть необходимой точки и без гиперкоридора. Обычно шестьсот-семьсот километров в секунду хватало. Отсюда появлялось еще одно предположение. Что путь через гиперкоридор – это полет сквозь пространство, где не существует времени.

В мгновение превращения компьютер передал «темному двигателю» текущее местоположение корабля, и, может на миг, может на бесконечность, люди внутри машины выпали из бытия.

Астронавты сняли маски и взглянули на экран – ни звезд, ни планет.

– Что за ерунда? – спросил Игорь.

Фридрих и Александр подскочили с кресел, как ужаленные.

– До Mare argenteus почти световой год! – пораженно воскликнул капитан. Он уже догадался, что это может значить.

Александр подтвердил его догадку:

– Черт! «Темный двигатель» деактивирован на двадцать две минуты!

Игорь непроизвольно засек время. Фридрих разделил экран на шесть секций.

К ним с боковой стороны приближалось два корабля. Один не уступал размерами «Гиппократу-4», другой был в три раза меньше.

– Включай двигатель на полную мощность! – крикнул Фридрих. – Попробуем оторваться!

Александр начал с максимально возможной скоростью наращивать мощность двигателя, а капитан перевел корабль на полуавтоматическое управление.

Включился один из корректирующих траекторию двигателей, и «Гиппократ-4» стал уходить от пиратов по широкой дуге.

– Ведь только что поставили новую защиту на все корабли, – сокрушенно сказал Александр. – Неужели все бесполезно? Карибское море, ей-богу.

Пираты, научившись взламывать координирующие системы «темных двигателей», уже не один год терроризировали межзвездных путешественников. Переписывая заданную массу на массу собственных кораблей, они выхватывали жертву из гиперкоридора к себе. Последним бичом стал новый вирус, деактивирующий «темный двигатель» на долгое время. Теперь дальнобойщики уповали лишь на мощь термоядерного двигателя и на быструю реакцию службы безопасности.

– Передатчик работает? – спросил Фридрих.

– Да, – кивнул Александр. – Но стоит поторопиться, пока они не отключили и его.

Капитан надиктовал текст о нападении пиратов и приложил к нему текущие координаты корабля.

Через несколько секунд «темный передатчик» выстрелил крошечной капсулой с зашифрованным посланием. Только переместившись в нужную систему, она отправит сигнал адресату.

Игорь не находил себе места, желая помочь. Услуги врача были не нужны, но он неплохо знал и технические узлы корабля.

– Игорь, подготовь астероидную пушку, – наконец вспомнил про него капитан.

Врач подошел к панели и нажал несколько кнопок.

– Не работает!

Александр бросил быстрый взгляд на экран состояния систем.

– Придется идти в грузовой отсек и действовать напрямую, – сказал он. – Программа связи компьютера с управляющей системой пушки взломана.

– Я займусь этим, – кивнул Игорь.

– Я переключу пушку на ручной режим, – устало произнес бортинженер. – Чтобы пираты не смогли ею воспользоваться.

– Они приближаются, – глядя то на экран, то на показания приборов, сообщил капитан.

– Двигатель работает на полную мощность, – доложил Александр. – Можно включить кратковременный форсированный режим.

– Сколько времени мы выиграем?

Александр нахмурил лоб.

– Около минуты, – ответил он.

– Жаль, что не восемнадцать, – взглянув на панель «темного двигателя», ответил Фридрих. – Включай. Нужно удерживать их на расстоянии.

Игорь добрался до шлюза и зашел в соседний отсек со спецодеждой. Вынув оружие, он начал облачаться в самый легкий и удобный скафандр, предназначенный для работы в разряженной атмосфере с температурой выше двухсот пятидесяти градусов по Кельвину. Вложив пистолет, шокер и лазерное ружье в специальные карманы на скафандре, Игорь надел кислородный баллон. Учитывая резерв скафандра, воздуха ему должно было хватить часа на полтора. К тому времени все давно решится.

Игорь зашел в шлюз. Насосы быстро откачали воздух обратно в жилой комплекс и переборка открылась. Пройдя до упора вбок верхнего этажа грузового отсека (который в космосе терял смысл верхнего, а просто был ближайшим к жилому комплексу), Игорь зашел в небольшую комнату. За ее передней стенкой находилась астероидная пушка, позволяющая стрелять в пяти направлениях.

Обзорный экран здесь был меньше, чем в капитанской рубке, но тоже позволял видеть все шесть сторон света. Панель управления состояла из клавиши включения и двух маленьких глаз проекторов.

Игорь сел на кресло и нажал кнопку. Загорелся разделенный на шесть секций экран, а рядом с руками возникла сенсорная голограмма в виде самолетного штурвала с десятком кнопок. Второй объектив создал экран с показаниями системы наведения пушки, с расстоянием до ближайших объектов и мощностью возможного воздействия.

Пять секций показывали бездушное черное пространство, и Игорь сразу их отключил. До активации «темного двигателя» еще почти четырнадцать минут, а пираты сократили расстояние втрое.

Врач нажал кнопку на штурвале и на экране появился крест мушки, словно в древних компьютерных играх. Держать в руках светящуюся пустоту и нажимать на нее, несмотря на привычку, было странно.

– Шугнуть их? – включая связь, спросил Игорь.

– Погоди, они предлагают переговоры, – ответил Фридрих.

– Все равно держи их на мушке, – добавил Александр.

Из динамиков корабля и скафандра донеслись звуки помех и тихого, неразличимого разговора.

– Привет, гиппократцы, – через пару секунд громко произнес пират хриплым наглым голосом. – Отдайте груз и вы свободны.

«Так он и упустит возможность захватить еще один корабль», – подумал Игорь.

– Наши трюмы пусты, – ответил Фридрих.

– Медицинский грузовой корабль мчится в систему, где бушует эпидемия с пустыми руками. Правдоподобно. Вы че, их закапывать летите?

– Им нужен медперсонал. Двадцать лучших врачей…

– Псы и то брешут лучше, – грубо перебил пират. – Вас трое, а вот нас – действительно двадцать. Можете сбросить груз в космос. Мы не гордые – подберем.

– Мы хотим спасти тысячи людей! – не выдержал Фридрих.

– Жители планеты получат лекарство. Просто… не совсем бесплатно, – ответил пират. – Я удивляюсь, что вы сами не захотели продать лекарство властям.

– Такие грязные мысли не могли даже прийти нам в голову! – брезгливо возмутился капитан.

– Это не грязь, это пиратский бизнес. Сбрасывайте груз, пока не поздно. Через три минуты мы вас догоним и бросим глушилку на все компьютеры. Тогда корабль тоже достанется нам, а вы – космосу.

– Почему же ты этого не сделал без разговоров? – с иронией спросил Фридрих.

– Не выношу вида крови, – хмыкнул пират. – У вас две минуты.

И отключил связь.

– Игорь, покажи им наш груз, – со злостью сказал Александр. – Без перезарядки аккумуляторов хватит выстрелов на десять.

– Понял, – ответил врач, наводя прицел на двигатель большого корабля.

Если объект не менял скорости и траектории, а астероиды их обычно не меняли, корректировка на движение цели и корабля производилась компьютером безошибочно.

Игорь затаил дыхание и сделал подряд три выстрела максимальной мощности. Первый импульс встретил на своем пути экран невидимой защиты – еще одну гениальную разработку пиратов. Второй выстрел перегрузил защиту энергетически и разорвал ее. Третий импульс прорезал обшивку и ворвался в двигатель. Внутри технического отсека пиратского корабля произошел взрыв, который отключил тягу и изменил траекторию. Преследователи продолжали лететь по инерции, но каждая секунда неумолимо отдаляла их от «Гиппократа-4».