Текст книги "Живой огонь"

Павел Глоба
Живой огонь

Введение

Эпоха научно–технического прогресса, время ломки старых идеалов, расширения горизонтов, стирания границ и растворения базовых принципов морали, регламентировавшей доселе человеческие взаимоотношения. Что же такое прогресс? У большинства людей это понятие вызывает лишь положительные ассоциации, представляясь чем‑то объективно необходимым для дальнейшего развития общества. Однако прогресс технический стал причиной регресса духовного, последствия которого для человечества могут оказаться губительными. На краю пропасти, перед которой оказалась европейская цивилизация, все новые достижения научно–технического прогресса сродни очередному шагу самоубийцы, идущего по карнизу к своей заветной цели и последней точке жизненного пути. К сожалению, технический прогресс – это дорога с односторонним движением, ведущая к уничтожению природы и вырождению урбанизированного человечества, полностью зависимого от состояния энергетических ресурсов и информационных технологий, формирующих общественное сознание. В конечном итоге человечество само превратится в управляемую систему, организованную и структурированную в соответствии с требованиями научно–технического прогресса – чудовищного монстра, превращающего людей в роботов.

Вера в научно–технический прогресс базируется на обманчивом представлении о развитии человечества, «естественном ходе истории», эволюции человеческого сознания. На самом же деле ни о какой эволюции сознания на фоне тотального снижения интеллектуального уровня человечества говорить не приходится. Появляющиеся в огромном количестве технические новинки удовлетворяют все возрастающим запросам общества потребления и потворствуют естественным человеческим слабостям, в конечном итоге способствуя процессу превращения человечества в сложный, многофункциональный, но все‑таки управляемый механизм. Ощущать себя лишь винтиком в сложном функционировании современного общества – участь урбанизированного человека, поставленного в социальные рамки, лишающие его возможности проявления индивидуальной свободы.

Принимать или не принимать подобные условия игры? – подобный выбор уже не стоит для жителей крупных мегаполисов, тратящих огромное количество времени и сил на то, чтобы успеть, не опоздать, заработать, купить, продать и снова купить. И так до бесконечности. Выйти из замкнутого круга проблем можно лишь покинув огромный город – детище научно–технического прогресса, пожирающее наше время, силы и возможности. Стать самим собой, вернуться к истоку, вспомнить о своем предназначении можно лишь на лоне природы, страдающей от человеческой активности, но еще способной одарить нас радостью прикосновения к чему‑то первозданному, истинному, настоящему.

Тем не менее большинство людей выбирает жизнь в городе, не скупясь, отдавая за блага цивилизации собственное время, здоровье, а порой и жизнь. Своим выбором мы способствуем дальнейшему развитию технократической модели человеческого общества, заложниками которой сами же и являемся. И сейчас уже очень непросто определить первостепенность составляющих взаимной зависимости человека и научно–технического прогресса. То ли мы необходимы прогрессу в качестве людского ресурса, то ли прогресс стал неотъемлемой частью человеческой природы, требующей все новых технических решений для воплощения всевозможных фантазий, возникающих в коллективном бессознательном. Быть может, все дело в векторе развития цивилизации, устремленном от прошлого к будущему и задающем направление движения не только обществу в целом, но и каждому индивиду в отдельности. Мы все движемся по индивидуальным траекториям, но в едином для всех направлении, подобно электронам в электромагнитном поле. Коллективное поле большого числа людей формирует информационно–временны^€е потоки, в которых каждый выполняет отведенную ему функцию. В городах электромагнитное и информационное напряжение возрастает пропорционально количеству носителей заряда – людей, участвующих в процессе взаимодействия. Чем больше людей, тем больше скорость движения внутри поля, тем больше информационный, интеллектуальный и энергетический потенциал города, тем быстрее в нем течет время.

Субъективное время – понятие вовсе не абстрактное. В отличие от времени объективного оно является индивидуальным мерилом действительности, которую каждый воспринимает по–своему. Само время – понятие не материальное, однако плоды его весьма ощутимы. Понятия «старое» и «новое» применимы в первую очередь к объектам материального мира, непосредственно зависящего от человеческой активности. До появления человека на нашей планете время текло лишь в одной плоскости соразмерно ходу физико–климатических процессов, обусловленных движением Земли вокруг Солнца и Луны вокруг Земли. Это объективное время по сей день регламентирует смену дней и ночей, сезонов года, приливов и отливов Мирового океана. Природа живет в ритмах объективного «космического» времени, от которого зависят репродуктивные циклы животных и растений. Лишь с появлением человека возникло субъективно–текущее время, скорость течения которого непосредственно зависит от численности коллектива. Люди как носители хрональных полей сами генерируют субъективное время, собственной интеллектуальной активностью ускоряя его течение. Увеличение численности населения планеты прямо пропорционально скорости хода истории, определяющей смену архитектурных и музыкальных стилей, формы политических устройств и государственных образований. Невиданный доселе научно–технический процесс, достигший своего апогея к началу III тысячелетия, стал закономерным следствием ускорения субъективного времени человечества, кое было спровоцировано демографическим взрывом. Последствия столь резкого ускорения хода стрелок на часах истории человеческой цивилизации могут быть необратимы, поскольку время природное (объективное) и время человеческое (субъективное) текут хоть в одном направлении, но в совершенно разных плоскостях. Дальнейший технический прогресс может привести человека к полной независимости от природных циклов, и тогда настанет то, что называется Апокалипсисом. «Распалась связь времен» – эта крылатая фраза станет объективным определением последнего акта человеческой истории.

Согласно устоявшемуся мнению, все новое, что создано по замыслу человека, считается лучшим, чем то, что было сотворено раньше. Вероятно, такое представление зародилось очень давно. Однако повсеместное распространение оно получило в XVIII веке, в так называемую эпоху Просвещения. Именно тогда многие люди с радостью восприняли идеи просветителей о том, что человек – высшее творение природы, ее царь и хозяин, а благо человека – высшее благо. Поэтому человек может и должен понять этот мир, а затем и переделать его, приспособив для своих нужд. Была выдвинута идея «царства разума», которого можно достигнуть, если организовать все стороны жизни наиболее рационально. Реальные успехи естественных наук породили иллюзию, что можно разрабатывать и претворять в жизнь теории развития не только техники, но и природы, а также социального устройства общества. Религия при этом или вообще отвергалась, объявлялась обманом народа, или признавалась только как удобное средство воздействия на непросвещенных людей. На место Бога был поставлен человек, что, конечно, очень льстило самолюбию как просветителей, так и их последователей.

Преклонение современного человечества перед наукой, безусловная вера в ее могущество до сих пор определяют во многом развитие нашей цивилизации. Отметим, что здесь и далее подразумевается именно современная наука (в древности под наукой понималось совсем другое). Сейчас считается само собой разумеющимся, что именно современная наука, и только она, может что бы то ни было точно доказать или опровергнуть.

В течение всего времени существования человечества люди стремились познать окружающий мир. Но возможности каждого человека, да и общества в целом, объективно ограниченны. Поэтому познание мира в целом, как правило, подменялось построением различных моделей, в той или иной степени правильно отражающих ту или иную сторону жизни, тот или иной процесс. Модель позволяет упростить явление, свести его к доступным пониманию человека схемам. Общим для всех моделей является наличие системы причинно–следственных взаимосвязей, подразумевающей определенную последовательность событий и явлений. При этом построением моделей занимается практически любая область человеческой культуры (а отнюдь не только наука) и даже каждый отдельный человек. Любое произведение художественной литературы – это тоже модель мира: автор почти всегда показывает, как одни события провоцируют другие, как поступки героев влияют на их жизнь. Предлагаемая автором модель может быть более или менее правдоподобной, но она всегда отражает в первую очередь миропонимание автора.

Историческая наука также оперирует моделями различных сценариев тех или иных событий. Часто приходится слышать, что такой‑то историк субъективен, предвзято относится к каким‑то фактам или событиям. При этом подразумевается, что существует объективная история. Однако любая попытка написать объективную историю заканчивается тем, что уже другие специалисты начинают обвинять автора в субъективности. Историю пишут люди, а, следовательно, они всегда моделируют некую схему, причинно–следственные связи которой наиболее полно отвечают их собственному миропониманию. Даже недавно совершившиеся события их очевидцы описывают совершенно по–разному, в зависимости от своего восприятия ситуации. Что же говорить о делах давно минувших дней? Историк всегда укладывает факты в прокрустово ложе собственных представлений, причем далеко не всегда события, происходившие реально, сильнее влияют на дальнейший ход событий, чем вымышленные или неправильно описанные. Простейший пример – утверждение о существовании в давней истории человечества так называемого рабовладельческого строя. На самом деле здесь наблюдается явная натяжка. Конечно, во многих странах древнего мира рабы были, но они были и гораздо позже. Достаточно сказать, что в прошлом веке в США было больше рабов, чем во всех вместе взятых известных нам странах Древнего мира. А миллионы рабов – узников ГУЛАГа, несколько десятилетий назад работавших в «стране победившего социализма»? Но сложившийся стереотип продолжает жить и активно влиять на нашу жизнь. И таких стереотипов очень много.

Свою модель мира создает и непрерывно совершенствует каждый человек. Такая модель строится на основании собственного жизненного опыта, а также на основе известных человеку моделей, созданных наукой, искусством, почерпнутых в общении с авторитетными людьми и т. д. В зависимости от этой личной модели складываются стереотипы поведения, принимаются определенные решения. При этом личная модель мира одного человека, живущего в одних условиях, может оказаться совершенно бесполезной и даже вредной для другого человека, в других условиях. Таким образом, каждый из нас при желании может сформулировать свою систему миропонимания, знакомство с которой для других людей может представлять интерес скорее с точки зрения изучения личности автора.

Подобным образом модели создаются учеными, от которых ждут объяснения явлений мира, преобразования действительности, улучшения условий человеческого существования. Физика оперирует своими моделями, химия – своими, биология, экономика, социология – все науки формируют удобные для себя модели. Но любая модель несовершенна по определению, ее применение ограниченно, посему для разных случаев используются различные схемы, нередко даже в одной науке существует несколько противоречащих друг другу моделей. В связи с этим вспоминается древняя восточная сказка о четырех слепцах и слоне, которого они изучали: один ощупал хобот и сказал, что слон похож на змею, другой – ногу и сделал вывод, что слон подобен колонне. Третий и четвертый, имевшие дело с хвостом и брюхом, также построили свои модели слона, которые в чем‑то соответствовали реальности, но были ограничены, в данном случае – пространственно.

Развитие науки сводится обычно к замене устаревшей модели новой, более «совершенной», причем, как правило, ученый сначала чисто интуитивно строит в уме новую модель, потом (не всегда) проверяет ее применимость на практике, и уже затем под нее подводится «научное обоснование». Гораздо хуже, когда некая, устраивающая власть модель строится идеологами и политиками, а ученые лишь «обосновывают» ее, что весьма характерно для тоталитарных режимов, продвигающих под именем науки всевозможные лжеучения.

Невозможно обойти вниманием и систему доказательств, применяемых для утверждения той или иной модели. Точное доказательство обычно связывается или с математикой, оперирующей числами, или с логикой, оперирующей понятиями «истинное» и «ложное». Но любые математические методы всегда применимы только к используемой абстрактной модели, в пределах которой функционирует математический аппарат. Реальные же явления практически никогда не описываются точными цифрами, и не случайно в последнее время развиваются такие направления математики, как теория вероятностей и теория нечетких множеств, выводы которых всегда нечетки, неточны, представляют собой ту или иную степень вероятности одного из возможных вариантов события.

Что касается логики, то для правильного логического вывода надо, по меньшей мере, знать все факторы, воздействующие на данное явление, все причины, что в принципе невозможно опять же в силу неполноценности конкретной модели. К тому же сама наука сейчас признает, что применение логики для доказательства истинности или ложности утверждений весьма ограниченно. Всегда может быть построено утверждение, которое невозможно логически ни доказать, ни опровергнуть, и при этом множество логически недоказуемых утверждений существенно больше множества доказуемых. Кстати, большинство серьезных ученых прекрасно понимают ограниченность науки (во всяком случае, своей науки), трезво оценивая ее роль в нашей жизни. Это, однако, не мешает некоторым из них из чисто политических и экономических соображений поддерживать веру во всесилие науки у тех, кто далек от нее. Давно замечено, что человек преклоняется перед тем, чего не знает. Поэтому даже когда он слышит, что какой‑то ученый не может объяснить некоторое явление, вера в науку вообще у него нисколько не ослабевает.

Часто можно услышать утверждение: «Наука доказала, что Бога нет». Не будем сейчас останавливаться на правомерности самой постановки вопроса о существовании Бога, отметим лишь, что доказать, что чего‑то не существует, в принципе невозможно. Доказать, что что‑то существует, тоже часто очень непросто: всегда возможны фальсификации, мистификации, добросовестные заблуждения свидетелей, галлюцинации и т. д. Весьма распространено ошибочное мнение: «Поверю лишь тогда, когда увижу своими глазами». Здесь следует отметить два момента: во–первых, если человек уверен, что чего‑то не может быть в принципе, то он никогда не поверит даже в увиденное им. Во–вторых, все увидеть собственными глазами в принципе невозможно, и лишь тому, что вписывается в личную модель мира, человек верит, а чему‑то, что не вписывается в его индивидуальное представление о действительности, – нет.

Никто не собирается отрицать значение науки вообще. Просто следует четко понимать ее место и не требовать от нее ответов на все вопросы. Специфика современной науки состоит в том, что она только констатирует существование некоторых законов или сводит рассматриваемые явления к более общему закону, существование которого опять же констатируется. Она не вскрывает причин, не отвечает на вопрос: почему мир устроен таким образом, почему происходит то или иное событие, – заменяя его вопросом: как это событие происходит. Горизонты науки все время расширяются, но они все же остаются, и что за ними, никто не знает. Посему вмешательство науки в ход естественных процессов часто лишь наносит урон природе и человеку. Вспомним печальные результаты воплощения таких идей, как преобразование природы, изучение «мирного» атома, построение «идеального» общества. Здесь уместно отметить, что современная наука обычно исходит из принципа, что часть всегда реальнее целого. В результате исследуемое явление дробится на все более мелкие составные части. Выявляются механизмы взаимодействия этих частей, изучается их структура, компоненты выходят на первый план. При этом игнорируется целостный, комплексный, единый подход, который только и может дать полное представление о мире в целом и каждом явлении в отдельности. Таким образом, наука может многого достичь, но предвидеть последствия воплощения научных концепций, как правило, не может.

Несколько слов о философии, претендующей на знание мира в целом, науки, основной задачей которой является построение универсальной, всеобъемлющей пространственно–временно^€ й модели. В наше время она сводится в основном к изучению взглядов различных философов от древности до наших дней, к их сопоставлению и противопоставлению. Обсуждаются вопросы: кто первый выдвинул ту или иную идею, кто, у кого, когда и какие взгляды позаимствовал, к какой школе принадлежит тот или иной философ и т. д. Как уже отмечалось, все это относится всего лишь к личным моделям этих философов, нередко менявшимся в течение их жизни и интересным только для изучения самих авторов этих моделей. Другая особенность современной философии – чрезмерная увлеченность новыми терминами, непонятными для «непосвященных», что нередко отпугивает читателей и, как известно, всегда свидетельствует о глубоком кризисе любой науки. Интересно, что ученые–философы, начинающие знакомиться с античной философией, отмечают, что раньше самые сложные философские концепции излагались весьма доступными для понимания терминами.

Религиозная концепция мира также представляет собой модель, но в отличие от науки религия всегда говорит о мире в целом. В различных религиях модель мироздания может быть более или менее объемной, но верующим всегда предлагается объяснение причинно–следственных связей, пронизывающих воплощенный мир, вскрываются глубинные взаимосвязи самых различных на первый взгляд явлений (в первую очередь это относится к древним традициям). В отличие от науки, являющейся плодом интеллектуальной активности человека, религия, как правило, дарована человеку свыше как откровение, в виде уже готовой системы (или же оттачивается многими поколениями религиозных философов). Посему человеку, ищущему знания, отметать религию, особенно философские концепции древних традиций, по меньшей мере несерьезно.

Вернемся, однако, к идее прогресса, который должна была обеспечить наука. К чему привело увлечение этой идеей в наши дни, мы видим ежедневно. С одной стороны, человечество достигло небывалого в известной нам истории уровня развития техники, которая, совершенствуясь год от года, делает нас все более зависимыми от нее. А с другой стороны? Угроза тотального загрязнения природы. Люди осквернили все стихии, чистоту которых так трепетно берегли последователи древних традиций. Земля, вода, воздух и даже околоземное космическое пространство страдают от хранения и консервации отходов промышленности и жизнедеятельности человека. На наших глазах уничтожаются леса, реки, исчезают целые виды растений и животных. Во многих районах, признанных зонами экологических бедствий, вырождаются люди. Появилась реальная угроза существованию самой планеты, если не от ядерного оружия, то от экологической катастрофы. А ведь все развитие цивилизации проходило на строго научной основе, в направлении вектора научно–технического прогресса, необходимость которого подтверждали ведущие ученые мира, прогнозировавшие скорое наступление высокотехнологичного рая.

Результат налицо. Мы почти в раю, но только рай, придуманный человеком, грозит в самом скором будущем превратиться в настоящий ад. Так ради чего же все это делалось? Судя по всему, человечество оказалось заложником совершенствования техники ради развития самой же техники. Если проанализировать структуру современной промышленности, то выяснится, что львиная доля добываемой энергии и полезных ископаемых идет на производство машин, большая часть которых используется для изготовления других машин. Производство работает на производство. В этой абсурдной последовательности места человеку уже не остается. Homo sapiens стал, по сути, рабом создаваемых им же машин, занимаясь тем, что нужно им для их появления на свет, поддержания их жизнедеятельности, модернизации и, наконец, утилизации. На заре развития техники предполагалось, что она освободит человека для духовной жизни, искусства, творчества, однако сегодня мы видим совсем иное. Строя гигантские города – центры современной технократической цивилизации, люди создают себе массу проблем (транспорт, снабжение продовольствием, теплом, энергией и т. д.). Решение этих проблем порождает новые, в частности, резкое ухудшение окружающей среды, а следовательно, возникают проблемы организации лечения, загородного отдыха и т. д.

В результате все нарастающего темпа жизни в развитых странах три человека из пяти имеют ту или иную степень нервного расстройства, не говоря уже об огромном разнообразии болезней тела. Все больше людей пытаются любыми путями уйти от этого сумасшедшего мира, спастись от него. Одни ищут забвения в алкоголе, наркотиках, необузданном сексе, другие – в телевизоре, видео, компьютерных играх, третьи (такое тоже нередко) – в своей работе или в погоне за деньгами, наконец, четвертые (самое страшное) – в добровольном уходе из жизни. Души людей очерствели, чувства притупились, очень редко можно встретить живое, непосредственное, заинтересованное отношение к жизни. Ускоренное, форсированное развитие ряда областей науки («определяющих прогресс цивилизации»), курс на узкую специализацию профессионалов привели к тому, что общий уровень образования существенно снизился. В последнее время история, способная научить и подсказать наименее болезненный путь развития общества, интересует все меньшее количество людей, философия как наука вырождается, прочие гуманитарные науки остаются уделом узкого круга интеллектуалов. По сути, люди отказываются от прошлого ради скорейшего достижения прекрасного будущего, которое кажется уже совсем близким. Но только будет ли оно прекрасным?

О расцвете в области культуры и искусства в настоящее время не стоит даже и говорить. Общепризнано, что лучшие из известных нам произведений были созданы в далеком прошлом. Достаточно вспомнить хотя бы несколько периодов подъема культуры: Древняя Греция, эпоха Возрождения, «золотой» XIX век в развитии русской культуры. Литература, музыка, живопись переживают сейчас далеко не лучшие времена. Современное искусство, зашедшее в тупик в поиске новых форм и растерявшее все содержание, стремящееся шокировать людей, удивлять и пугать их, а то и просто любой ценой заявить о себе, вряд ли может считаться очередной ступенью прогресса мировой культуры. Люди теряют критерий прекрасного, часто руководствуются в оценке произведений искусства только соображениями моды, престижа, известности автора.

Обратимся к другой области жизни, в которой ожидался немалый прогресс. Несмотря на то, что за последние века на строго научной основе было создано немало теорий «разумной» и «справедливой» организации общества, в области социологии прогресса все же не наблюдается. Наиболее популярная и научно проработанная теория социальной справедливости была опробована в России и некоторых других странах. Этот кое–где еще продолжающийся безуспешный социально–экономический эксперимент наглядно продемонстрировал, что предлагаемый подход не только не уменьшает отрицательных последствий развития современной цивилизации, но и усугубляет их, порождая также немало других проблем. Попытка жестко регулировать все стороны жизни, заботиться о людях даже вопреки их желаниям кончилась экономическим и политическим крахом.

Понятие прогресса в его современном понимании часто пытаются распространить и на духовную сферу. Исходя из того, что новое всегда лучше старого, многие исследователи делают вывод, что религии, учения, появившиеся позднее, являются более совершенными, чем существовавшие ранее, так как они лучше соответствуют новой ступени общественного развития. Отбрасывая накопленные веками знания, аккумулированные в древних учениях, последователи новых духовных традиций становятся полностью управляемыми и уязвимыми для негативных влияний, что мы видим на примере жертв широко распространившегося в последнее время сектантского движения. Преклонение перед прогрессом приводит в последнее время к появлению все большего числа новых учений, создатели которых изучают древние духовные традиции, творчески перерабатывают веками сложившиеся системы, заимствуют из них самое доступное, отбросив лишнее, и предлагают оригинальные учения как продукт собственного интеллектуального творчества. Очень часто несостоятельность таких учений далеко не очевидна для неподготовленного человека. Это приводит к появлению на основе псевдоучений различных сект, религиозных общин, всевозможных обществ, братств, деятельность которых иногда входит в противоречие даже с уголовным кодексом. Вследствие общего упадка духовности люди сейчас не только не приблизились к ответам на вечные вопросы о цели существования человека и его месте во Вселенной, причинно–следственных связях в развитии мира, но и удалились от них.

А может быть, не стоит изобретать ничего нового? Может быть, нам следует остановиться и оглянуться назад? Возможно, это поможет нам если не изменить, то хотя бы существенно откорректировать пути развития современной цивилизации, даст возможность сохранить нашу Землю, природу и самих себя.